Зов Предков. День 5. Часть 2. Эпилог.

До самой темноты мы спускались вниз. Здесь не было не то, что тропинки, все заросло таким буреломом, что сначала Егору, а потом и мне пришлось изрядно поработать мачете, буквально прорубаясь через тайгу. Мне почему-то сразу вспомнилась какая-то из сказок братьев Гримм про то, как чудовище, преследовавшее детей, зубами прогрызало густой лес. Мы грызли не зубами, но идти было неимоверно трудно. Под конец, с ног до головы в репьях, мы завершили спуск и подошли к сплошной линии болот. Дальше решили не идти – слишком опасно, а дождаться утра и продолжить уже при дневном свете. Тем более, что подъем на Лысую гору тоже чрезвычайно опасен.

Я решил во что бы то ни стало отговорить Егора от этой бесполезной и смертельно опасной затеи. Но стоило мне начать говорить про те откровения, что я получил по пути, как добился этим только приступов гомерического смеха.

— Извини, Кира, я не хотел, просто так смешно со стороны смотреть – солидный ученый, этнограф, зрелых лет, а рассказываешь какие-то сказки про паучью королеву и гоблинов! Я понимаю, эти дни были не легкими для тебя, да и не у тебя одного здесь крышу сносит. По правде говоря, — чуть понизив голос, сказал он, — я лично думаю, что тут с болотами что-то не то. Может, метана много выделяется, может, ещё чего… Жалею, что нет у меня химического или биологического образования! Я бы тут быстро все разложил с научной точки зрения! Но мы с тобой гуманитарии – и ничего с этим не попишешь. Имеем то, что имеем. Одно утешает, к любому гуманитарию от серьезного научного сообщества есть индульгенция – он имеет право фантазировать.

На том мои попытки и закончились. Я не обиделся, просто понял, что это бесполезно. И дело не в фантастичности моих «выдумок». Егор слишком много поставил на карту, чтобы вот так вот просто взять и отступить, послушав страшилки сомнительного вкуса, которой и не всякий современный подросток испугается.

Егор довольно быстро уснул, а мне опять не спалось. Бесполезно проворочавшись в спальнике – от жесткой подстилки у меня напрочь затекли все члены тела -, я решил размять ноги.

Погода была по-прежнему хорошей – теплой, сухой, что было, в общем-то, нетипично для этих мест. Ночь – лунной и звездной. Я готовился к очередному посещению извне, смирившись с тем фактом, что каждую ночь со мной происходит что-то подобное.

Наша палатка располагалась на небольшой возвышенности среди густого кедрового бора. Рядом пробегал ручей, спускавшийся по склону вниз – там он, видимо, впадал затем в болото – оттуда доносились тошнотворные гнилостные испарения. 

Я присел на выступ и вслушался в шум ветра в кедровых кронах. Я любил этот звук – он с детства ассоциировался у меня со скрипом снастей на парусном корабле, несущемся куда-то вглубь бескрайнего мирового океана. Я посмотрел наверх и с удовольствием некоторое время наблюдал, как раскачиваются ветви столетних кедров, как лапы каких-то доисторических чудовищ, и вспомнил свой недавний сон (сон ли?) про путешествие на остров. Интересно, были ли приносимые в жертву существа людьми или мне так только показалось? И если да, то разве это не доказывает, что и во времена динозавров на Земле существовали люди?.. Интересно, как тогда они, наши отдаленные, ещё дикие и неразвитые, предки воспринимали этих ящеров высотой как раз с эти вот мачтовые кедры, с такими огромные когтистыми лапами, со светящимися как эта луна глазами? Как мало мы знаем о нашей жизни, о нашем прошлом, о нас самих и мире, в котором мы живем! Прошлое человечества, подобно и нашему личному прошлому, теряется во мраке безвестности. И именно этот мрак я и пришел сюда развеять, также как, я уверен, как и Егор.

Я некоторое время прислушивался к его медвежьему храпу, а потом вдруг у меня возникло сильное желание взглянуть на тот самый лунный камень. Я вынул его из кармана. Бледно-желтый, невзрачный при солнечном, он загорелся каким-то тускло-мертвенным светом при лунном свете. Самое интересное, что камень из матового стал прозрачным, в нем почувствовался объем, в самой сердцевине камня мне показалась игра перламутровых искр, какие бывают на водной глади при лунном свете. И как мне не пришло в голову попытаться найти, какой породе принадлежит этот камень? Сумятица последних дней окончательно выбила меня из колеи. Привыкнув к размеренной неторопливой жизни, я совершенно потерялся, когда события приняли вихреобразный оборот.

Игра огоньков-искорок так меня привлекла, что я совершенно забыл обо всем окружающем – так бывает, когда засматриваешься на мистическую пляску огня. Я почувствовал, что камень все сильнее и сильнее затягивает меня, мне все труднее и труднее отвлекать свое внимание на внешний мир. Так бывает, когда пытаешься заниматься своими делами при включенном телевизоре – экран, словно магнит, постоянно притягивает взор.

Сколько длилось это состояние, я не знаю, но в один прекрасный момент что-то оторвало меня от камня. Я оглянулся – и не узнал окружающей местности.

Я стоял на краю круглой как блюдце поляны – такое впечатление, что она была сделана искусственно. Поляна заросла густым папоротником, по пояс высотой. Причем, несмотря на уже позднюю осень, папоротник был зеленым, как будто бы было лето. Вообще, на этой поляне осенью даже не пахло. Я не был уверен, что здесь вообще властвует время.

Но самым интересным было другое – по листьям папоротника бегало множество ярких огоньков цвета моего камня. Казалось, что тысячи невидимых рук пускали одновременно тысячи солнечных зайчиков, впрочем, по цвету и яркости сияния не имевших никакого отношения к солнцу. От этих огней поляна казалось залитой светом, как новогодняя елка. Я двинулся сквозь заросли к самому центру поляны, на котором возвышался совсем небольшой холмик, напоминавший могильный. Когда я приблизился, я действительно обнаружил на холмике что-то вроде плоского надгробия из того же, «лунного», камня. Вокруг него росли бледные, приторно пахнущие лилии.

Я подошел вплотную к надгробию и – остолбенел! Там красовалась моя собственная фотография и подпись с именем, дата рождения и… дата смерти: 31.10.09.

Мой рот открылся и я не в силах был закрыть его обратно. Мысли путались и я не мог совладать собой.

В этот момент сзади меня раздался тонкий смешок, а в следующий – за локоть меня взяла чья-то рука.

Я обернулся – и увидел, что вся поляна заполнена неизвестно откуда взявшимися посетителями. Некоторые из них стояли, некоторые плясали и бегали среди папоротника, некоторые висели на деревьях – им было мало дела до меня. Выглядели они похожими на девушек и юношей, но серебристого цвета и совершенно без одежды. Тела их были полупрозрачны, эфемерны, лишенные признаков пола («девушки» от «юношей» отличались лишь длиной волос и фигурой). Вскоре я заметил, что и лиц у них не было – одна пустота. На головах у них красовались венки из лилий. 

Заиграла ритмичная музыка из свирелей и бубнов, напоминавшая песню осеннего ветра, и все присутствующие пустились в пляс. Их движения мне напомнили пляску опавшей листвы на ветру – в ней не было ничего человеческого – я имею в виду свойственной человеческому телу пластике. Это было правильное и красивое, но какое-то стихийное и неодушевленное движение. Пение их – ибо через некоторое время они запели – напоминало шелест осенних листьев.

Рядом со мной стояла такая же безликая призрачная фигурка. В её руках была ветка с распустившимися на ней белоснежными лилиями, от которых исходил терпкий аромат.

От всех фигур и от «моей» девушки веяло арктическим холодом. Я прикоснулся к её руке – она была буквально соткана из необычайно плотного воздуха.

Между тем ритм музыки и танец фигур все ускорялся и ускорялся — до тех пор, пока они не слились в один призрачный круг, а потом порыв ветра подхватил их – и они, опять-таки, как ворох осенних листьев, стали взмывать вверх, улетая куда-то на восток.

Тогда девушка одела на мою голову венок из лилий и прикоснулась ко мне жезлом. Я почувствовал удивительную легкость во всем теле, меня также подхватил ветер – и я понесся на восток. Вдали виднелась Лысая гора, только без каменной короны на вершине.

За все время полета девушка не обмолвилась ни словом, что было неудивительным при отсутствии рта. Я мельком взглянул вниз и увидел бескрайние болота, как широченный крепостной ров отделявшие гору от того места, где ранее находился я. Затем оценил крутизну склонов горы и подумал, что своим ходом до вершины мы добирались бы долго и трудно, и не факт, что добрались бы. В некоторых местах были настоящие трясины, покрытые отвратительной затхлой ряской, а еле видная тропа на горе то и дело обрывалась у отвесных склонов. Откуда-то мне сразу пришло понимание, что тот путь, каким я сейчас попадаю туда – единственно возможный. Поход изначально был обречен на неудачу. А мои друзья погибли бы – либо на болотах, либо при восхождении…

Приземлились мы на площадке «рта» «лысого черепа». В отличие от «доисторического» «черепа», «рот», «глаза» и «нос» странной горы были завалены осыпавшейся породой. Но для моей проводницы, видимо, это не составляло проблемы. Она прикоснулась своим жезлом – и я спокойно прошел вместе с нею прямо сквозь стену.

Моему взору тут же открылась впечатляющая картина. Просторный грот, с потолком, напоминающим верхнее небо черепа – покатое, округлое – был заполнено светящимися существами. Поэтому он и не нуждался в других источниках света. Я посмотрел на себя – и увидел, что ничем от них не отличаюсь. И на мне тоже не было лица. Оставалось загадкой, как же я вижу, но мне на ум сразу же пришла теория о «тонких» чувствах, и вопрос отпал сам собой.

У дальней стены стоял трон из лунного камня, на котором восседала Владычица – также безликая, в серебряной короне имитировавшей цветы и листья лилий, с лунными камнями, в длинном серебристом платье, по которому пробегали яркие искорки.

Я был в шоке. После всех этих откровений про пауков и сети, после ужасного видения с чудовищами и лица со змеиными головами, я ожидал во чреве этой горы чего угодно, только не этого. А сейчас передо мною – идиллическая картинка из кельтского фольклора, что-то вроде «Лебединого озера» в Большом, поставленного специально для важного интуриста.

— Ты удивлен тем, что видишь все это? – словно прочитав мои мысли, телепатически произнесла Владычица. – Не удивляйся. Как ты мог догадаться, если бы тщательно поразмышлял, Предки принимают разные ипостаси в зависимости от того, чего мы хотим и какие цели перед собой ставим. Впрочем, что-то подобное есть и у людей – сегодня они рвут и мечут, истязая и себя и окружающих, завтра они радуются и веселятся, заражая своей энергией, дома они играют одну роль, на работе – другую, наедине с самими собой – третью. Это примитивное, но подлинное отражение действительности. Мы таковы. В бесчисленных мифологических традициях, о которых мне нет нужды говорить тебе, люди так нас и запечатлели: гневными и милосердными, карающими и милующими, щедрыми на дары и беспощадными на наказание. Сегодня у нас праздник – ещё один из нас присоединился к нам. И мы принарядились. Посмотри, мы все рады тебе!

Владычица обвела рукой присутствующих и моя голова едва не взорвалась от нахлынувших в неё мысленных приветствий.

— Не стоит воспринимать жизнь примитивно, в черно-белых категориях добра и зла, жизни и смерти, созидания и разрушения. Мы не рассматриваем её так. Тебе ещё многому предстоит научиться. К сожалению, долгая жизнь в человеческом образе негативно сказывается на сознании: гусеница видит мир не так, как бабочка. Но через это проходили многие – не ты первый, не ты последний. Сейчас ты можешь спрашивать, а я буду отвечать. Но когда ты закончишь, я задам тебе вопрос, на который ты не сможешь не ответить… – в её «голосе», как мне показалось, прозвучали угрожающие нотки.

Что ж – именно для этого я сюда и явился!

— Ты — моя мать?

— Да. Как и мать всех тех, кого ты видишь вокруг. Я, если угодно, матка одного улья, одного муравейника. Только я могу порождать себе подобных.          

— Ты убила моего отца?

— Тот, кто дал свою жизненную силу Матери, сам лишается её. Зачатие нового члена нашего рода – очень энергоёмкое дело…

— А твои родственники?

— Все те, кто окружают нас в человеческом мире, рано или поздно погибают от истощения. Пришлось устроить фейерверк на прощание, чтобы это не было так заметно.

— Что с Тамарой?

— Она – мой новый сосуд, который зачнет очередного ребенка в свое время… — тут меня передернуло – я не мог себе даже представить от кого, каким образом она может зачать, а тем более — как может родить! – …её развитие идет очень быстрыми темпами.

— Почему у вас нет лиц?

— Лицо – признак индивидуальности, личности, а мы – сгустки чистой энергии, духи. Мы похожи друг на друга, как две капли воды. Нам не нужны и внешние различия.

— Откуда эти странные стишки про «мертвую дочь», оковы и освобождение?

— О-о-о, ты подошел к сути вопроса. Это, пожалуй, самое главное, что мне предстоит тебе поведать. Это наше величайшее пророчество, которое, как и всякое пророчество, недоступно без толкования. Естественно, что «мертвая дочь» — это Я…

Когда-то давным-давно в этой вселенной были только две великие расы – Предки и Иные. Сейчас их уже много больше…

О нашем происхождении я умолчу, потому что это знание дается только при посвящении, но скажу, что мы едины настолько, насколько могут быть едины брат и сестра, но враждебны друг другу настолько, насколько могут быть враждебны друг другу тепло и холод.

Иными правит мой отец, Я – Предками. Я, как и Он, могла порождать себе подобных. И Я рождала их. Потом я захотела создать свою колонию, стать царицей своего улья. Отец мне не позволил. Между нами произошла великая война…

Когда мы почти уже победили, они устроили то, что вы называете «Большой взрыв». Нас вынесло в образовавшуюся подвселенную, как в дыру. Они закрыли нам путь назад. Иные остались по ту сторону, почему мы их и прозвали «иные», нам же пришлось  освоиться здесь. Мы были лишены привычной нам пищи, чистой энергии отца. Но мы нашли здесь замену. Мы создали плантации по выработке искусственной энергии, постоянно совершенствуясь в этом. 

Мы обустроили этот мир, зажгли звезды, населили планеты, вдохнули элементы порядка в этот мир. Но «Иные» позавидовали нам. Они решили, что продешевили, оставив нам слишком много. Началось вторжение, произошла ещё одна великая война. Нам не хватало уже энергии, ибо разумных существ выводить мы тогда не умели, а ведь только из них можно получить достаточно много. Мы отступили в галактику, называемую вами «Млечный путь», на периферии вселенной, которую мы даже не пытались раньше колонизировать ввиду её малых размеров и удаленного положения.

Начали все сначала. Здесь мы сумели совершить величайшее открытие – создать разумное существо – человека — и получить почти неограниченный доступ к энергии и возможность к размножению. Мы готовились к решающей битве с Иными.

Но они узнали об этом раньше и устрашились нашего могущества.

И было новое вторжение и великое побоище. По нему можно судить о тех жалких преданиях, что вы найдете во многих людских цивилизациях: гибель Атлантиды, сражения титанов и богов у греков и индусов, разрушение вавилонской башни и потоп у иудеев и шумер. От него вымерли специально выведенные нами за большой объем биомассы гигантские ящеры, как и все прочие гигантские животные и растения прошлого, наступил ледниковый период, из-за которого мы потеряли почти всю популяцию разумных существ. Иные были готовы истребить их, лишь бы повредить нам, их Предкам. Нашему могуществу был нанесен катастрофический удар…

Мы были убиты. Лишены наших подлинных тел, равно как и тех, что мы себе здесь создали. Нас заключили в темницы – до сих пор в ледниках Антарктиды, подводных глубинах и подземельях – лежат циклопические схроны с нашими мертвыми телами, внутри которых находимся мы в заключении вот уже сотни тысяч лет.

Но окончательно уничтожить нас даже Иным не дано. Мы же научились пробиваться мыслями через толщи льда, воды и камня. Общаться с избранными людьми, направлять их в нужном нам русле, размножаться и, естественно, питаться, хотя и скудно.  

Но настанет день, когда критическая масса людей станет такой, что энергии нам с лихвой хватит на то, чтобы влить её в одно двуединое существо – мы открыли, что люди могут быть не только источниками, но и усилителями энергии – и этого будет достаточно, чтобы восстановить наши тела и перейти из этого темного уголка вселенной в наступление.

— Но почему Иные не могут просто взять и уничтожит человеческий род, лишив вас пищи и размножения?

— Очень просто. Представь себе невероятное — Они по уши влюбились в смертных! Увидев эти беззащитные и так похожие на них самих существа, они пожалели их и остановили неминуемое уничтожение. Отсюда легенды о прекращении потопа и жалости богов. Они всерьез решили вас усыновить и увести отсюда в Иной мир, а нас обречь на вечный голод и бессилие, в этой темнице. Единственное их желание, чтобы люди сами захотели пойти с ними – никакое усыновление не состоится без согласия сирот. Они растопили ледник, они прекратили потоп, они уничтожили оставшихся чудовищ. Они стали настраивать людей против нас, также как и мы, входя в их сознание. Ближайшая их станция находится по ту сторону луны, невидимой вам. Оттуда они действуют против нас до сих пор. Многие Иные приходили на эту землю, устанавливая свои культы в противовес нашим, но до сих пор все пребывает в состоянии неопределенном. Известно одно, впереди предстоит решающая битва. И в ней уже главную роль будут играть люди, только одними будут управлять Они, а другими – Мы. Подобно людской игре в шахматы.

— Но ведь это аморально! Вы используете людей в своих целях, как игрушки!

— Вы используете животных, животные поедают друг друга. Мы ничем не хуже. Тем более, что как только война закончится и мы вернемся к Источнику, откуда мы все родом, люди нам уже будут не нужны. Тогда они останутся теми, кем могут быть – бессмертными, вечно юными, сильными. Пока мы вынуждены забирать все это у них, как и у других животных и растений.

— Куда же уходят умершие?

— Этого не знает никто, даже мой отец. Есть предположение, что Источник – это не что иное как портал в некую совершенную иную вселенную, где материя и энергия существуют совсем по другим законам. Туда же все и возвращается. Но как это происходит и что там, за вратами – не спрашивай, не знаю.

— Мои вопросы иссякли, — признался я, чувствуя себя совершенно опустошенным и подавленным явленным мне откровением.

— Отлично. Теперь пришло время Мне задать вопрос. Ты присоединишься к нам?

— Чтобы стать одним из тысяч упырей, сосущих кровь и плоть представителей моего собственного народа?

— Не совсем. Пришло время для рождения нового Прометея! Ты – привратник, который отопрет врата и выпустит Зверя. Последняя битва за свободу уже не за горами!

Волосы встали на моей голове дыбом. Одобрительный гул существ почти оглушил меня. И тут страшная догадка озарила меня.

— Ты хочешь сказать… Я… и… Тамара?

— Да. У неё уже начался менструальный цикл, она готова к зачатию. Время не ждет. Ты сделаешь это дело и окончательно присоединишься к нам. А она останется для того, чтобы родить дитя и умрет. Дитя мы воспитаем и подготовим. Но это тебя уже не касается. Твое предназначение заканчивается на семени.

— Но почему я? И почему не я?

— Этого тебе знать не дано. Время твоих вопросов и моих ответов, сын мой, истекло.

— Мне нужно подумать! Я не могу сразу принять решение…

— У тебя нет времени.

— Но я все равно нахожусь в пещере, далеко от объекта…

— Неправда. Твое астральное тело, которое я освободила, — для него нет физических границ и препятствий. Все произойдет именно сейчас, именно здесь. Остальное тебя не касается.

— Хаш’тфтр’агст’фтох!

При этих словах прекрасная серебристая безликая девушка на троне стала стремительно преображаться. Ноги её срослись в напоминающий змеиный хвост, волосы почернели, выросли до самого пола, стали шевелиться, наподобие пучка растревоженных змей, на лице обозначился рот с желтыми ядовитыми клыками, тонкий нос, бескровные губы и закрытые мертвыми веками пустые глаза. Одета она была в ночную рубашку. Спинка престола упала, образуя, таким образом, длинное ложе.

— Иди ко мне, любимый, нет времени ждать!

— Но как же мое решение?

Из отвратительного рта раздалось гнусное змеиное шипение.

— Оно уже принято.

Я подался было назад, но тут мертвые веки открылись и я увидел чудовищные змеиные глаза, ужасный холодный взгляд которых буквально превратил меня в камень. Живые локоны «выстрелили» в мою сторону – как змея или паук бросается на добычу. И нечеловеческая сила потащила меня к новоявленной медузе-горгоне. Потом я почувствовал как два острейших как сталь и холодных как лед зуба вонзились мне в шею. Ещё через мгновение лед сковал все мое естество. Я почувствовал одновременно и полное безразличие к своей судьбе, и горячее желание. А её волосы, живые волосы, как паутина окутали меня, связав со своей страшной хозяйкой в один кокон, внутри которого были только мы одни…

ЭПИЛОГ

31.10.09. Москва, 22:56.

ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ

Сегодня ровно год, как миновали события, которые я описал в этой рукописи. Сегодня ровно та дата, что записана на могильном памятнике, который я видел в том последнем, странном и страшном видении (ибо после него я больше не видел никаких кошмаров, ни галлюцинаций).

Очнулся я в больнице города Энска. Егор обнаружил меня у палатки совершенно закоченевшим, в беспамятстве. Я был в таком ужасном состоянии, что он не решился бросать меня и продолжить злосчастный поход. Хоть в этом была несомненная польза. Ведь я знал, что живым вернуться оттуда нельзя. Предки никому ничего не прощают. Правда, не знаю уж, может, потом он и отправился в поход. Мне это не известно, а координаты его потерялись. Где-то там, в лесу, пропал мой мобильный телефон. Меня же забрали в Москву. А потом, когда я стал выздоравливать, мне стало не до этого. Я писал во все правительственные инстанции, встречался с ведущими религиозными лидерами, с учеными… Бесполезно. Мои рассказы вызывали у них в лучшем случае улыбку.

И я смирился. Стал притворяться, что ничего не происходит. Но вскоре произошла трагедия с бабушкой и дедушкой – моими единственными родными на этом свете, да и сам я почувствовал, что жизнь покидает меня. Я сразу вспомнил о том, что сказала мне Она тогда – тот, кто познал близостью с Великой Праматерью, не может жить уже на этом свете. Она забрала у меня все – близких, мои мечты и планы и даже самую жизнь. Я вспомнил то, что в детстве, увлекаясь энтомологией, читал о пауках. Паучьи самки всегда убивают своих самцов после спаривания. Я, как и мой отец, — не исключение. Моя жизнь стала очередной жертвой в длинной цепи уже принесенных гекатомб.

Были минуты, когда меня охватывало отчаяние. Мне хотелось наложить на себя руки. Но где-то месяц назад мелькнула надежда.

Мне приснился очень хороший и светлый сон.

Поток теплого воздуха подхватил меня и унес куда-то высоко — в светлый город, целиком построенный из стекла, в котором не было солнца, но снизу, сверху, отовсюду струился свет. Город утопал в цветущих садах, там было много площадей, широких проспектов и фонтанов.

Я приземлился у одного из них и заметил на скамейке человека. Он был облачен в длинные одежды, словно сотканные из света, у него не было лица, а вместо него из-под опущенного капюшона сиял солнечный свет. Он назвался моим другом.

Свет и тепло, исходившие от фигуры, оказали на меня чрезвычайно сильное воздействие. Мое сердце растаяло, и я со слезами на глазах принялся рассказывать ему мою историю. Он выслушал её, не перебивая, но ничего не сказал.

— Мы заберем тебя ровно через месяц. Доделай то, что имеешь в сердце.

— Куда я отправлюсь, Друг? – спросил я его.

— Там, где нет смерти, ни тьмы, ни страха, ни боли. Там, где тебя ждут те, кого ты любишь и кто любит тебя. Там, где ты обретешь свободу и покой.

— Ты – отец Иных? И что будет с Предками? Что с людьми? С миром?

Но солнцеликий человек промолчал. Одним движением руки он скинул капюшон и яркий свет ослепил меня…

Проснулся я весь в слезах. Даже подушка была мокрой от слез. И с тех пор весь месяц я, не зная усталости, писал то, что, надеюсь, читаешь ты, мой читатель.

И я не знаю, что будет потом: чем закончится космическая битва, кто победит, кто прав, а кто виноват, воспользуются ли люди моим трудом или растопят им печку. Знаю одно. Моя миссия на этой земле завершена. Я ухожу. Прощайте.

КОНЕЦ

Похожие статьи:

Рассказы → Демоны ночи

Рассказы → Мокрый пепел, серый прах [18+]

Рассказы → День Бабочкина

Рассказы → Княжна Маркулова

Рассказы → Властитель Ночи [18+]