Артишок-2.

социальная фантастика  

**************************** 

 Артишоки среди звёзд  

**************************** 

(продолжение...) 

...Поговорил с людьми, запросил Центр – везде «пошли навстречу», хоть и со скрипом. Тем более, к нам ещё не должны были корабль присылать. 

А я, опять же , думаю – ничего себе, нам уже условия ставят, нам уже на шею садятся. Похоже, дамочка та ещё. И на голову залезет – коллективу – и ножки свесит, ревматизмом покрученные. Будет болтать ножками да песенки напевать. Про ослика. Или про осликов. Которые вокруг неё ишачат, не разгибаясь.
А пахать приходилось – есть такое образное выражение, оставшееся из древнего языка – пахать приходилось основательно.  

Колючки наши голыми руками не возьмёшь – во всех смыслах! Тут попотеть надо. Тем более, в скафандрах тяжеловато. Хоть и облегчённого типа, но движения стесняют.
Пора более подробно рассказать о нашей миссии в связи с особо секретными «артишоками».
То, что они пищали, мы уже научились переваривать и душегубами себя не чувствовали. Тем более контракт не перепишешь. А подписи наши – в ряд выстроились, внизу каждой странички.  

А там чёрным по белому, что «артишоки» - так мы их для краткости называли, трёхэтажную научную латынь вымолвить, что язык сломать – являются промежуточным эволюционным мостиком между растениями и животными, позвоночными не являются по систематике близки земным дождевым червям, морским трепангам, ювенильной стадии насекомых (читай - гусеницам) и одновременно растениям семейства сложноцветных.  

Ясно даже не биологу, что текст контракта составлялся, кроме юристов, полными отморозками. Такой околоэволюционный бред нормальный человек в документ не влепит. Но в имперской канцелярии свои законы, нам – простым смертным – неведомые. И, значит, что написано пером, то не вырубить… чем? Ничем не вырубить. Старая славянская пословица, давно потерявшая смысл. Никто никогда не поймёт, что имелось в виду под словами «писать пером». Может, что-то неприличное? Арабско-татарские лингвисты, я читал, считают, что многие современные слова первоначально имели ругательно-неприличный смысл, но за века изначальное значение было утеряно и… нам этого уже не понять.

«Эзопов язык», одним словом.  

«Артишоки» вырастали на двух-трёхметровых «стеблях», отпочковывались в пазухах вегетативных побегов и всё время крутились, стараясь подставить бока обеим своим «солнцам» - зелёному и жёлто-оранжевому. Звёзды в этой системе составляли почти равноценную пару, крутились друг против друга, а планеты уже вращались, как придётся, по сложной траектории.
И если на небосклоне одновременно выстраивались два светила, напоминающие (по меткому выражению «отца Антонио» - в далёкой юности он имел некое отношение к протестантской или католической церкви, но какое именно – тщательно скрывал. Подозреваю, он принимал активное участие в опытах Инквизиции) «румяных мертвяков», движение на стеблях замирало. «Артишоки», эти «трепанги» сплюснуто-шаровидной формы, переставали дёргаться, а молодые – более удлинённые, зеленоватые – переставали поминутно извиваться. И работать с ними становилось значительно легче.  

В такие дни я старался направлять за купол, на делянки, самую лучшую смену, составленную из двух бабушек, прибывших с далёких степных просторов восточно-баварской провинции, бывшей славянской Украины.
В империи после третьей мировой выжило мало славян, но мои «тётушки» (про себя называл их именно так, поскольку симпатизировал больше, чем другим – но руководитель не должен явно демонстрировать свои предпочтения. Основной показатель – это труд, труд и ещё раз труд, в соответствие с основным лозунгом Великой Германской Галактической империи, сокращённо «ГэГэ») отличались оптимизмом и самоотверженностью в труде. Чем и вызывали заслуженное уважение нормальных людей.  

Они и так заметно страдали (особенно Любовь Гавриловна; тётя Шура меньше реагировала), вынужденные хватать руками пищащих и визжащих, извивающихся тварей, так сильно нужных для родной фармацевтической промышленности. И всё же обе женщины регулярно перевыполняли план. А значит, заслужили право на лучшие условия труда. 

Правда, в такие солнечные деньки я и сам выходил с наточенным остро секатором «в поле», получал удовольствие от прямых солнечных лучей, «забыв» одеть скафандр. Мои «тётушки» тогда тоже появлялись без скафандров, лишь повязав головы белыми платками. Если другие смены мирно-тихо отдыхали, смежив очи.
Но если вдруг просился выйти на «сверхурочные», для зарабатывания отгулов (доплачивать за сверхурочные я не имел права) Антонио или тот же Кузьмич, приходилось влезать в скафандры. Хотя ребята вроде бы надёжные, и возраст солидный, но… бережёного Бог бережёт. Инструкция, дело такое. Регулярно и явно игнорировать нельзя. Концентрационные лагеря ещё не отменили.
А вкалывать пожизненно где-нибудь в лучшем случае на Сатурне или Юпитере, или в сотне километров от поверхности сырьевой планетки, без выходных, света белого не видеть – нет уж, простите… Лучше уж вы к нам! 

Да, в такие ласковые тёплые дни приятно было работать в рассеянном освещении обоих светил, почти не отбрасывая тени.
Забывались неприятности, крутился в голове куплет, запомнившийся из довоенного фольклора – «Не грустите, тётя, дядя на работе, а не с кем-нибудь в кино!» 

Казалось, вот-вот защебечут пташки, зальётся трелью в прозрачной глубине высоких небес вдохновенный певец весны – жаворонок…
…Подлетит синичка, тоненько цвиринькая и выпрашивая крошки… Встрепенувшись, возвращаюсь в реальность, продолжая срезать секатором с кустов «артишоки», затихшие под тёплыми желто-зелёными лучами. Вместо маленьких жаворонков и соловьёв могут в любую минуту подлететь более крупные создания, внешне похожие на странные гибриды земных насекомых и пернатых певцов, с примесью млекопитающих средних размеров.
А вот и одно из них – «шмель», издавая гулкое дребезжащее гудение взмахивающими с бешеной скоростью перепончатыми прозрачными крылышками, зависает над «коралловыми кустами», и собирает подобием хоботка сок, что сочится из пазух вегетативных и генеративных побегов.  

Кустообразные колонии червяков-«артишоков» действительно напоминают сообщества кораллов.
Впрочем, основное отличие бросается в глаза даже человеку, далёкому от космической биологии – если земные кораллы выстраивают рифы на скелетах отмерших особей, инопланетные «артишоки» прекрасно обходятся без скелетных красивостей коралловых кладбищ.
Отпочковывающиеся, более зрелые, особи по мере взросления падают на красноватый или красно-зелёный субстрат, и отползают в поисках более открытых пространств. Отыскав подходящий, достаточно освещённый участок, «червячки», напоминающие в стадии имаго шаровидных, в меру колючих морских ежей, зарываются в почву.
Из норки по округе разносятся ароматы (по счастью, мало доступные человеческим существам), привлекающие иных особей. Подползающие – или, скорее, перекатывающиеся - в числе первых новые «червяки» забираются в готовые норы, где успешно копулируют.
Через пару недель из отложенных первой особью «семян» начинают развиваться нежные вегетативные побеги очередной колонии.

Хорошо, что, распределяя смены, я сразу догадался тётушек-славянок вместе поставить. Им работать в паре с немцем или той бешеной итальянкой – только страдать. Уж лучше с Антонио, хоть он и хитроват по-южному, и с ленцой и, предполагал я, было бы что свистнуть – он бы слямзил не задумываясь (кстати, он таки ухитрился спереть запасные швеллера из никелево-платинового сплава, валявшиеся за разрушенной оранжереей. Они на балансе не состояли, не числились, и, когда нашу вахту забирали, ухитрился на орбиту – на патрульный крейсер – швеллеры переправить. Думаю, с помощью интенданта). Немец чересчур пунктуален – не дай Бог лишнее сделать! – и движется, как автомат. Хуже робота.
Вредная старуха неопределённой национальности, Магдалина-Шапоклячка, воплотив в себе худшие черты всех наций и народностей, способна была лялякать фальцетом без остановки пять часов – именно столько длилась смена. Могла бы забивать баки и больше – люди после общения с нею почти не соображали, так она задуривала мозги – даром что своими не располагала. Собственно, к тому времени она почти перестала выходить «в поле». В общем, решение тётю Шуру и Любовь Гавриловну определить в одну смену оказалось единственно правильным. Но не единственным правильным! Дальнейшие события подтвердили… всё, что нужно.
Вечно пищавшие «артишоки» подвергались в лаборатории консервации. Поскольку были червяки обычными – для нас, космобиологов, обычными – и привычными в работе безмозглыми тварями (сколько мы препарировали подобных этим, в Берлинском Национальном Университете!.. Ах, сладкие воспоминания весёлых беззаботных студенческих лет…), примитивная нервная цепочка – по сути, вегетативная нервная система – отключалась элементарно.  

Вообще, даже если бы в процессе заготовки продукта им могла бы причиняться боль – сомневаюсь, чтобы они её чувствовали. Поясню на примере неудачную шутку: когда богомол, поймав кузнечика, начинает перемалывать челюстями его брюшко, тот, как ни в чём не бывало, продолжает жевать зелёную травинку, от которой пару секунд назад его отвлекло фатальное нападение.
В процессе подготовки очередной партии к отправке червяков требовалось, подморозив, измельчить, а дальше подвергнуть глубокой заморозке, складировав по металлическим ящикам – контейнерам, вмещавшим почти центнер продукции. Вот, собственно, и всё. Погрузку проводили транспортные роботы. Нечего старикам тяжести тягать.  

Интересно, что препарат, который в ГНЦЛС разработали и начали производить совместно с фирмой «Глюк» (по-немецки, значит, «счастье»), как в сказке, «отличался умом и сообразительностью» - в переносном смысле, разумеется. В испытаниях происходило улучшение умственной деятельности подопытных образцов – проводились опыты в особом виварии, куда к грызунам и морским свинкам подселили пол-этажа спецконтингента из лагерей.
Кроме того, шло явное улучшение состояния клеток печени и – самое главное! – препарат показывал действие, аналогичное омолаживающему и гериатрическому эффекту соответствующих кислот лакричного корня!
Короче говоря, он почти на треть продлевал активную жизнь! И господа, препарат принимавшие, могли практически (но больше, всё же, на первых порах теоретически) и гарантированно продлить себе счастливый жизненный срок с девяноста пяти до ста двадцати лет!.. А это вам не хухры-мухры. За такой «глюк», за такое счастье, сильные мира сего готовы миллионы марок выложить – миллионы полновесных золотых рейхсмарок, а не тех, что имеют местное хождение в дальних колониях!  

После того как была доказана абсолютная безвредность препарата, его запустили в производство. Но не в продажу. Артикон, такое название получил препарат, имелся лишь в спецраспределителе и только для руководителей высшего эшелона власти.
Оно и понятно – отцы нации, благодетели наши, денно и нощно пекущиеся о благе коренного народа и прочих, неполноценных – должны дольше жить, взращивая в себе дополнительные здоровые силы… изрядно подорванными систематическим злоупотреблением крепкими спиртными напитками на закрытых элитных фуршетах.
Отцы-благодетели должны иметь в себе больше сил, чтоб заботиться и дальше о нас, простых смертных.  

Добыча «артишоков» и консервация плодов-червяков для суперпрепарата отнимала много времени. Но и те плёнки, что оживили во мне интерес к инопланетной фауне, не забывались.  

Фауна, на самом деле, была бесподобна. Такой отлаженный механизм охоты я редко наблюдал в природе.  

К моментальному перевоплощению флегматичных гигантских «стрекоз» в стремительных хищников, мы уже привыкли. Тем более, опыт показал, что людей они не трогали. Но, всё равно, выходя за пределы прозрачного купола – в скафандрах ли, без – мы всегда брали оружие.
Кормились «стрекозы» в меньшей степени «осами» размером с телёнка, и в большей степени «змеями» - толстыми короткими существами без ног, длиною от одного до трёх метров. Впрочем, трёхметровые встречались редко, и так медленно передвигались, что опасности для человека не представляли.
Напоминавшие скорее безногих ящериц, покрытых красноватой густой шерстью, под цвет почвы, чем змей, рождённые ползать существа на самом деле были почти безобидны – учитывая наше обмундирование, рабочее снаряжение, плотный комбинезон с высокими сапогами плюс тяжёлый скафандр.
Мелкие гады, подползая поближе, пытались хватать за ноги. Женщины поначалу визжали, а деды, виртуозно матюкаясь, или просто восклицая «майн гот!» - в зависимости от национальных особенностей – отбрасывали толстых змеюк ударами сапог.
Поскольку мозговые центры у ползучих созданий были развиты почти так же слабо, как у червяков-«артишоков», процедуру приходилось повторять многократно, до полного закрепления условного рефлекса – спасибо собачкам Павлова, что бы мы без них делали!
Тем временем подползали другие и пытались примитивными зубами прорвать плотную ткань скафандра или сапоги – безуспешно. Впрочем, неглубокие царапины на поверхности оставались – не более того. Но было противно.
И отвлекало от работы. 

Поэтому мы совершенно не возражали против своеобразной «прополки», которую проводили гигантские «стрекозы», вылетая в светлое время на охоту. Они экономили нам заряды в иглолучевиках (женщины поначалу, не выдерживая натиска, отстреливались от «змей» слабыми зарядами, парализующими на долгое время ползучих тварей) и развлекали виртуозными фигурами высшего пилотажа.
Светлым временем считалось одновременное присутствие на небе обеих солнц – красного и жёлтого. Поскольку траектория движения нашей планеты вокруг «системы двойной звезды» была весьма сложной и лишь отдалённо напоминала «гирьку» (двойную петлю из начального курса химии), придерживаться местных суток было бы бессмысленно – их просто не существовало.  

Потом, на сложную орбиту накладывалось взаимное вращение двух неравновеликих солнц и собственное вращение планеты. Влияние иных планетарных тел было минимальным.
Суммарный эффект выливался в то, что иногда на небе светило жёлтое, маленькое, солнце, чаще – красное, покрупнее. Реже – над горизонтом ползли оба ярких светила. Ещё реже мы могли наслаждаться картиной чужого чёрного неба с мириадами незнакомых звёзд.
Мы абсолютно не возражали против охоты «стрекоз» - охотились-то не за нами.
Тем более, к присутствию пришельцев без скафандров или в скафандрах гигантские животные относились, подобно дельфинам, с явной симпатией. То ли размеры, с их точки зрения, совпадали, то ли еды было вдоволь, то ли жалели они нас, бескрылых…
Но, в любом случае, поохотившись и насытившись, «стрекозы» начинали с нами играть. Этакий бесконтактный контакт, вроде каратэ для начинающих.
Подлетая на расстояние вытянутой руки, через мгновение словно отпрыгивали в воздухе на десяток метров. Атмосфера здесь более плотная, чем та, к которой мы привыкли. Завихрения воздушных потоков от полётов фасеточно-глазастых пегасов получались серьёзные. Того из нас, кто на тот момент являлся объектом пристального внимания «стрекозы», слегка сдувало в сторону. На ногах можно устоять.  

В общем, было забавно.  

Думаю, эти животные являлись наиболее развитыми и, скажу больше, наиболее разумными представителями местной фауны.
Даже более разумными, чем это можно было бы предполагать. Возможно, они были эмпатиками, подобно собакам, или обладали навыками простой телепатии. Одно то, что они никогда не пытались заигрывать с Шапоклячкой, многого стоило.  

Возможно, их интеллект превышал по своему уровню разум дельфинов, горилл и осьминогов вместе взятых.  

А, может быть, они были более разумны, чем человек, но разумны по-иному.  

Игнорируя техногенный вектор развития, их разум сконцентрировался на развитии способностей собственного организма.
По крайней мере, я много раз ощущал, как приближение «стрекозы» сопровождается неким подобием телепатического контакта – настроем на дружелюбие, что ли…
Жаль, если расширение нашего воздействия – антропогенного воздействия – на хрупкий мир этой маленькой планетки приведёт к исчезновению дружелюбного разума. Это – единственное, что мне было бы жаль по-настоящему.  

Развитие разумной жизни в разных уголках Вселенной вполне может двигаться разными путями, проходить отличающиеся этапы.
И, давайте откровенно – почему в разных уголках? На одной планете разум вполне может развиваться совершенно разными, непересекающимися, путями.  

Взять обычных общественных насекомых. Присутствует ли у них разум, коллективный разум, проявляющийся лишь в скоплениях этих мелких существ – пчёл, термитов, муравьёв? Оговоримся, что речь идёт лишь о так называемых социальных, или общественных, насекомых – ведь остальные, подобно человеку (те же оводы, мошкара, блохи, комары и прочие подобные кровопийцы, а также мотыльки, жужелицы и дрозофилы), собираясь в толпу, в кучу, не обнаруживают присутствия некоего более высокого уровня нервной деятельности.
Наоборот, те же люди, подверженные так называемому эффекту толпы, в больших скоплениях или теряются, или элементарно тупеют, подчиняясь движениям и настроению однородной человекоподобной массы.  

Перед третьей мировой войной появилась даже особая дисциплина – психология толпы – объяснявшая и упрощавшая манипулирование общественным сознанием.  

Исключение составляют разве что некоторые перепончатокрылые – перелётная саранча в толпе проявляет стадный эффект. Это сейчас общеизвестно, дети проходят во втором классе. Мы даже в своё время ставили опыты в биологическом кружке, помещая в садки с зелёными ростками молодой пшеницы разное число маленьких, только что вылупившихся саранчуков.
Если превышается некий критический уровень, зелёные бескрылые личинки меняются даже внешне. Спинка изгибается, становится крутой, и вот эти «крутые спиногрызы» начинают менять цвет. Оливково-зелёные личинки с нежными салатными глазками темнеют, превращаясь в коричнево-чёрных саранчуков с блестящими антрацитовыми глазами. Маленькие дьяволы, не иначе.  

Между прочим следует упомянуть, что после последней линьки саранчуки, превратившиеся во взрослую саранчу, сохраняют отличия стадной формы от одиночной. Разве что и те и другие обзаводятся настоящими крыльями, получая возможность летать на десятки и сотни километров. А тёмные (стадная форма) взрослые самки обнаруживают повышенные способности к размножению – у них даже число яйцекладов на брюшке увеличивается по сравнению со своими одиночными пёстро-зелёными «сёстрами».
Внешние изменения сопровождаются изменением поведения.
«Тёмные» быстрее двигаются и активнее поглощают зелёную массу – да что там скромничать, жрут со страшной силой! В коллективе и аппетит, как говорится, приходит сам собой. И размножение (разврат, по человеческим меркам) приобретает характер групповухи. Всё почти как у людей. Только в толпу соберутся – и начинают терять человеческий облик!
Пример достаточно характерный.  

Летит саранча многомиллионными тучами «в заданном направлении», словно подчиняясь невидимому дирижёру.  

Так ведь и у людей примерно так же. И там, и здесь при этом особым разумом не пахнет.  

Многие в городской толчее явственно ощущали, что начинают двигаться полуатоматически или на полном «автопилоте» - куда поток несёт, отключая сознание. Может быть, по Кастанеде, это и хорошо – сознание время от времени отключать.

То есть внедряться в толпу с целью тренировки, «упражнения на расслабление» мозгов.  

Но ведь так можно дорасслабляться сами знаете до чего…

В истории человечества масса примеров, как толпы, состоящие из «мозгорасслабленных индивидуумов», вооружившись палками, камнями, или автоматами, творили ужасные дела, о которых сами же и вспоминать не хотели, перекладывая ответственность, к примеру, за массовые убийства и пытки на мифических (или вполне реальных) «дирижёров».

Как-то раз тётя Шура сказала мне, что пищащий куст, увешанный живёхонькими «артишоками», напоминает ей кроваво-красный болиголов из нашего, земного, семейства зонтичных.
На Земле ещё можно встретить исчезающие и редкие сорняки, но мне в учебных экспедициях по имперским провинциям - Колхиде, Памиру и подПольской Украине - он ни разу не попадался.
В ботанических садах, правда, встречался пару раз, но академические коллекции - не в счёт. И всё же помнил я растение не только по определителям и гербариям.
Александра Васильевна в былые годы, сразу после третьей мировой, видела, как болиголовом зарастали выжженные городские районы – Истэнд и Вэстэнд в Лондоне, Русановка в Киеве и Салтовка в Харькове, Москва и Вашингтон, Варшава и Чикаго, Тифлис и Багдад, Пекин и Дели…
Кроваво-красный монстр, источавший ядовитый запах, заполнял пожарища с ужасающей скоростью.
Но я-то знал это время всепланетарной разрухи лишь по фильмотеке да редким книгам. И совершенно не разделял мнения тёти Шуры насчёт сходства местных «артишоков» и земного «отравителя» Conium maculatum.  

Известно, что в довоенные и первые послевоенные годы, когда в колониях четвёртого рейха восстанавливалась полуразрушенная медицина, соком болиголова редкие народные целители пытались лечить злокачественные опухоли.
Рак, заболевания щитовидки и крови стали бичом уцелевшего послевоенного населения.
Но чаще пациенты корчились в предсмертных судорогах, на свой страх и риск превышая дозы ядовитого «лекарства». Сильное желание избавиться от смертельной болезни, приводило к более быстрой – и почти безболезненной? – смерти.  

Однажды в университетской фильмотеке я «читал» плёнку – инсценировку из доисторической жизни. Из жизни очень древних греков – была на планете Земля такая нация. 

Они когда-то расселились вдоль морского побережья. И плавали в гости друг к другу.

Поторговать или повоевать – это дело люди всегда любили, сколь глубоко в историю не заглядывай, убедиться несложно.  

Заплыли раз товарищи-греки из одного городка на сухогрузе «Арго» в Колхиду. За вкусным барашком редчайшей породы «золотое руно» для Афинского зоопарка или питомника – заказ мэрии – наверное, отцы города хотели заняться улучшением местных баранов. Местных пород, не поймите превратно.  

Заплыть-то в Колхиду древние греки заплыли, но захотели, представьте, минуя таможенный контроль, провезти ещё уникальный экземпляр совершенно живого уникального летающего динозавра. Вроде средних размеров тирэкса, но с перепончатыми крыльями, будто у птеродактиля.
Прирученного, к тому же.  

Конечно, дорогой экземпляр, на вес золота. Кто бы им продал, по доброй воле?!
Комментатор в подстрочнике утверждал, что динозавр, отъевшись на казённых харчах, летать не мог. Или крылья были маловаты. Вроде как у страуса – только для красоты или, наоборот, устрашения. Или для более пилотируемого бега, чтобы резко направление менять. История о деталях умалчивает. 

Вполне правдоподобно. Такие, с позволения сказать, крылья, безусловно помогали во время преследования добычи драконом. Определённо, крылатые тирэксы, оперативно меняя направление во время преследования обезумевшей от страха жертвы – трудно не потерять голову, когда преследует такое чудовище!
Вот и теряли – успешно охотились и выкармливали грудью милых детёнышей, которых первое время носили с собой для удобства в боковых «карманах» или «сумках» - своеобразных складках кожи для новорожденных змеёнышей.
В результате чего и дожили до древней эпохи легенд – в отличие от иных допотопных тварей – оставив совершенно неизгладимую память в истории человечества. Точнее, в памяти избранной части человечества, получившей гуманитарно-исторический допуск, или же лицензию СС на литературно-историческую индивидуальную деятельность.  

Злые языки говорили, что на гербе четвёртого рейха красуется стилизованное изображение как раз такого дракончика, а вовсе не легендарной хищной птицы.
Всё может быть, но злых языков в интеллектуальной элите становится всё меньше и меньше, а рабочих рук на урановых рудниках всё больше и больше.  

Ещё комментатор утверждал, что в погоню за похитителями был брошен весь грузинский спецназ, в составе которого был оперативно сформирован аджарский авангард...

Ну, этнический состав спецназа – вопрос второстепенный.  

Злоумышленников, как водится, почти уже захватили, но тут древним грекам совершенно внезапно оказала помощь – в полном соответствии со всеми законами древнего детективно-исторического жанра – оказала просто неоценимую помощь (имея в виду распространённое в Закавказье для неверных странное наказание «сажание на кол») волоокая грузинка Медея – дочь местного президента, которому большинство местных князей тут же объявило вотум недоверия. 

То ли Медея за свою двадцатилетнюю незамужнюю юность насмотрелась на регулярные и традиционные казни, то ли воспылала глубокими искренними чувствами… 

Главное, что грузинская принцесса, будучи пилотом высшей категории (она ещё и конным спортом увлекалась, любила на досуге поскакать в своё удовольствие), на правительственном экраноплане, с вооружённой до зубов личной половецкой охраной, первой догнала похитителей...   

****************************  

ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ...  

Похожие статьи:

Рассказы → Артишок-1.

Рассказы → Песочный человек

Статьи → Искусственная Луна

Рассказы → Артишок-3.

Рассказы → "Генезис"