"Генезис"

"Генезис"

   Звездолет “Генезис”, словно гордый  орел с серебристым окрасом, невозмутимо рассекал бездушное космическое пространство.

   Великое множество световых лет осталось позади, и, пожалуй, столько же еще только предстояло преодолеть. Пассажиры космического судна привыкли к дороге, вся их жизнь была здесь, на борту бороздящего безбрежные черные просторы Вселенной корабля.  Кто-то из них страстно желал конца пути, отчаянно хотел, чтобы звездолет поскорее причалил где-нибудь, или чтобы его, наконец, сбил какой-нибудь астероид, внезапно пересекшийся с их курсом.

   Другие же смирились с тем, что вся их жизнь  заключена в этом куске крепчайшего металла, и они с легкостью размышляли о том, что они уже давным-давно непрестанно движутся от точки А, которая давно исчезла из памяти людей и даже с карт, которыми располагал экипаж “Генезиса”, до точки В, которую могла представить только самая буйная человеческая фантазия. 

   Бесконечная линия времени совпала для этих людей с непрерывным маршрутом, по которому передвигался этот населенный оазис среди глубин темной, равнодушно спокойной бездны.

   Две женщины шли по коридору и о чем-то оживленно разговаривали. Незатейливый разговор их весьма увлекал, и обе находились в хорошем, приподнятом настроении.

   Одна из них вела за руку ребенка. Он был немного  хмур и, судя по всему, не хотел идти туда, куда они втроем направлялись. Вскоре женщины дошли до какой-то двери, та, что вела мальчика, достала магнитный ключ  и, прикоснувшись к замку, отперла дверь.

   Это была детская комната. Повсюду лежали игрушки, стены были разноцветными, и на них висели забавные картинки. Зайдя с ребенком в помещение, и посадив его на ковер, устилавший пол, она ласково сказала ему:
   — Поиграй тут, пока меня не будет, Яхве, а потом я заберу тебя, хорошо, мой дорогой?

   И на прощание нежно поцеловала его в лоб. Ребенок что-то пробурчал в ответ и недовольно повозился на месте. Его лицо было безрадостным, он явно был не в настроении.

   Женщины вскоре ушли, и дверь захлопнулась. Ребенок какое-то время сидел неподвижно, а затем стал недовольно стучать своими маленькими кулачками  по ковру.  Потом начал вертеть головой, осматривая комнату и пытаясь найти что-то для себя интересное. Цветные картинки на стенах, казалось, не радовали его, большие плюшевые игрушки его также не привлекали. 

   Но тут его взгляд заинтересованно остановился на игрушечных солдатиках, что стояли стройными рядами на низком столике неподалеку от него. Их было около тридцати. Они расположились в три ровных линии. Глядя на них, ребенок впервые увлекся, и даже глаза его, кажется, заблестели.

   Малыш встал, сделал несколько шагов и стряхнул солдатиков со столика. Снова сев на ковер, он начал ставить их всех вертикально и после этого стал разыгрывать с их участием сцены. Зажав одну фигурку в левой руке, а другую в правой, он изображал между ними диалог, что-то бурча себе под нос.

   Но мирной беседы, видимо, не получилось, у двух его героев возникла потасовка, и они стали яростно колотить друг друга. После полуминутного поединка малыш бросил обе фигурки в сторону, что скорее всего символизировало смерть или по крайней мере тяжелые ранения у обоих участников отчаянной схватки. Тогда малыш взял еще две человеческие фигуры, и на этот раз один из них все-таки остался в живых, но и его тотчас же атаковал  другой нападающий.

   Мальчик всерьез заинтересовался собственной игрой. Теперь уже сходились целые отряды. В голове у мальчика грохотали звуки войны, звучали стоны раненых, пыль клубилась на поле боя и кровь лилась рекой.

   Увлеченный малыш полностью погрузился в свой собственный мир. Солдатики на ковре обрастали элементами бурной ребяческой фантазии. Бог, управляющий своей собственной Вселенной, — вот кем чувствовал себя мальчик, оставленный наедине со своими переживаниями. И затем, когда вся армия была “мертва”, малыш снова выстроил солдатиков в ряд и с размаху, одной рукой, яростно смел эту толпу.  

   Фигурки полетели в разные стороны,  малыш изобразил звук чудовищного взрыва и был чрезвычайно рад содеянному. Тут послышался звук открывающейся двери.

*   *   *

   В кабине экипажа чувствовалось напряжение. Все были встревожены. Капитан спешно просматривал карты звездного неба. Их было немалое количество. Его лицо было чрезвычайно сосредоточено. Он перебирал руками листы с чертежами, понятными только ему одному, некоторые он пропускал, а какие-то пристально изучал, подолгу заостряя внимание на информации, которую они ему сообщали.

   Члены экипажа непоколебимо сидели за пультами управления, один из них иногда поглядывал на капитана, ожидая его решения. Остальные были просто заняты своей работой.

   — Ну, так что же делать, капитан? — наконец, не выдержав, спросил штурман.

   — Хорошо, приказываю менять курс, вот координаты, — и капитан протянул ожидавшему ответа  листок бумаги с цифрами, обозначающими новый путь.

   — Ясно, — ответил штурман и начал нажимать на кнопки и рычаги, которыми он заведовал.

   Лицо капитана выражало облегчение вперемежку с задумчивостью. Решение вроде бы было найдено, и выбор был сделан. Космический корабль “Генезис”, ярко запылав своими соплами, начал поворачивать. Такое происходило явно нечасто, а может быть, даже не случалось никогда.

   Члены экипажа понимали, что присутствуют при поворотном моменте в жизни людей, населяющих “Генезис”, хотя многие пассажиры наверняка ничего не заметили, занятые своими повседневными заботами. Но рулевым было ясно: теперь у людей намного больше шансов добраться до того, заветного, пункта назначения, о котором мечтали уже немногие.

*   *   *

   Две женщины вновь шли по коридору космического корабля. Теперь уже вторая из них вела с собой мальчика. Вновь о чем-то разговаривая, они направлялись все к той же детской комнате, где ожидал свою маму оставленный там ребенок.

   Мальчик же, которого вела другая женщина, шел охотно, в отличие от первого, лицо его было светлым и радостным, глаза излучали оптимизм.       

   Вскоре они достигли двери, и магнитный ключ снова открыл электронный замок.

   Мать заметила, как ее сын разбрасывает взмахом руки солдатиков, и, подойдя к нему, сказала:

   — Ну что, мой милый, заждался меня здесь?

   Она взяла сына за руку, он охотно встал, и они вышли за дверь. Тем временем ее подруга привела своего ребенка в комнату с игрушками и сказала ему:

   — Ну вот, Иисус, теперь ты здесь поиграй, мама твоя ненадолго уйдет и скоро вернется.

   Поцеловав его, она тоже покинула комнату, и дверь закрылась. Ребенок остался один. Несколько секунд посидев неподвижно, он вскоре обратил внимание на валявшихся повсюду солдатиков. Он робко взял одного из них в руку,  погладил другой рукой, посмотрел на него и поставил его на ковер. Затем “оживил” еще одного. Потом следующего.

   Пока все солдатики не встали кучной компанией лицом друг к другу, будто и не было между ними до этого никаких раздоров. Они улыбались друг другу и о чем-то непринужденно беседовали. Затем уселись вокруг воображаемого стола и начали трапезу. В их сердцах царили мир, покой и счастье. И лицо малыша также сияло при виде этого чуда.

*   *   *

   “Генезис” по-прежнему невозмутимо рассекал мрачные космические пространства. Вид его был таким же гордым и статным, как и прежде, люди, живущие в его недрах, были все так же заняты своими делами, а экипаж во главе с капитаном тем временем со все возрастающей надеждой всматривался  в темную зыбкую даль, в которой уже забрезжило некое приветливое и долгожданное звездное сияние.

Похожие статьи:

Рассказы → Спиридонов и "тролли". Часть 1

Рассказы → Спиридонов и "тролли". Часть 3

Рассказы → Песочный человек

Рассказы → Спиридонов и "тролли". Часть 2

Статьи → Искусственная Луна