Анюта (часть вторая, главы 1 и 2)
на личной
Часть вторая
По ту сторону.
Тёплый, чуть влажный мох пах торфяной пылью и болотом. Я лежал ничком, и моё лицо было погружено в него, словно в огромную серо-зелёную перину. Меня мутило, и голова кружилась и гудела, но, как ни странно, мои мысли были необычайно чёткими и явственными, почти осязаемыми. Они плыли в моём мозгу, точно отпечатанные огромными чёрными буквами на безбрежных холстах и я смотрел на них, как лёжа смотрят на облака. В нескольких метрах от меня чернело небольшое озеро. Я знал его. В детстве, мы часто ловили в нём карасей. Как и прежде, на его чёрной глянцевой глади недвижимо сверкали белые кувшинки, казавшиеся тончайшими фарфоровыми пиалами сияющими изнутри. Я медленно перевернулся на бок и пополз к кромке воды. Берег был топкий, и мои локти погружались в липкую торфяную жижу. Вода заливала мне грудь и живот, но я полз и полз, пока не добрался до чистой воды и не принялся пить. Вода была тёплой и мутной, и пахла тиной, но я пил не отрываясь, погрузив в неё лицо, пил, пока хватало дыхания, а после, отполз обратно и лег на спину. Чайки снова принялись кружить над озером, недовольные моей вознёй у берега. Они перекликались тревожно и зло, но не решались подлетать близко. Я закрыл глаза, чувствуя подступающую тошноту, а после меня несколько раз вывернуло всей моей выпитой коричневой водой и от этого мне стало значительно легче. Вся моя одежда была влажной, а в волосах зеленела болотная ряска, но мне не было до этого дела. Я поднялся на ноги и двинулся в сторону дач, которые, я знал, были неподалёку. Я шёл как робот, безучастный ко всему происходящему вокруг, иногда останавливаясь и, прислонившись к какой-нибудь молоденькой осине, отчаянно тянувшейся из зарослей ольхи и камыша вверх, к живительному свету солнца, отдыхал, а после продолжал свой путь, качаясь и бормоча что-то себе под нос. Я, возможно, сошёл с ума, а может, и того хуже, нет. Я не знал наверняка. Всё потеряло своё прежнее значение за последние несколько часов. Или несколько дней? А может несколько веков? Даже в этом я не был больше уверен. Я знал лишь одно, у меня осталась совсем немного времени до заката, и этого времени едва-едва хватит, что бы попытаться ещё раз. Торфяная пыль облепила мои мокрые брюки, а лицо было покрыто мелким мусором и той особой, болотной, не то пылью, не то пыльцой, почти невидимой, но сухой и колючей, словно мелко-мелко нарезанное сено. Я выглядел, словно оживший утопленник и эта мысль так развеселила меня, что я захохотал и смеялся до приступов мучительного кашля, раздирающего мне грудь. Я слышал, как-что-то булькает у меня внутри и при каждом глубоком вдохе у меня темнело в глазах, и клёкот вырывался из моих лёгких, но я шёл и шёл, с мужеством человека распрощавшегося с жизнью и вскоре вышел на знакомый до боли переулок. Солнце клонилось к лесу, но его свет ещё не стал багряным, а был насыщенного, золотистого цвета, вобравшего в себя все краски угасающего дня. Я тряхнул головой, что бы прогнать сонливость и зашагал к деревянному забору. Проходя мимо пустующего анютиного участка, я невольно повернул голову и бросил взгляд на заросшее пепелище. Если бы я сказал кому-то, что сегодня я уже был в этом сгоревшем четверть века назад доме, то меня сочли бы сумасшедшим. Но я был там и собирался попасть туда снова. Собственно, у меня было не так много вариантов. Я, отодвинув доску и немного помедлил.
Глава 1
- Очнись, да очнись же! – услышал я голос верзилы, который тряс меня что есть сил. Я приоткрыл глаза и тут же он отвесил мне такую оплеуху, что я едва снова не потерял сознание.
- Очнись!
Его искажённое ужасом лицо было совсем близко. Я оттолкнул его и сел. Моё лицо горело от пощёчины, и голова была мутной. Злополучный забор был справа от меня, а слева, за живой изгородью, возвышался Анютин дом, целый и невредимый.
- Что происходит? – прохрипел я, сплёвывая песок. – Где мы?
- Не там где нужно! – громким шёпотом прокричал мне детина. – Вставай! Бежим скорее! Он скоро будет здесь...
- Куда бежать? – никак не мог понять я, с трудом поднимаясь на ноги. – Зачем? Кто будет здесь?..
- Увидишь, - ответил детина, таким тоном, что мурашки пробежали по моей спине. – Быстрее!..
Его трясло от страха, и он немного заикался. Огромные белки его расширенных глаз выглядели отталкивающе.
- Где девочка? – спросил я, оглядываясь. – Я видел девочку…
- Ты видел её?
Амбал схватил меня за плечи.
- Видел Анюту?
- Я не знаю, - ответил я, не вполне понимая, сплю ли я или брежу. – Где мы? Почему… Почему дом стоит?.. Как?..
- Значит, видел, - сказал детина. – Это хорошо…
- Но…
- Нет времени! Скорей! Господи, кажется, он нас услышал!
Он схватил меня и поволок за собой к кустам шиповника.
- Сюда, быстро! – приказал он и, не дожидаясь моей реакции, схватил меня в охапку и практически силой затолкнул внутрь, обдирая моё лицо и руки.
- Ложись и тихо! Ни звука, понял? Иначе смерть!.. А может и что похуже…
Он забрался в кусты следом за мной и лег на землю вдоль забора.
- Ложись, кретин! – зашептал он. - Быстро, быстро!
Я лёг на землю рядом с ним и замер, убеждённый не сколько его словами, сколько тем животрепещущим страхом который буквально исходил от него. Его широкое, белее бледного лицо было покрыто потом, и он мелко трясся всем своим здоровым телом.
- Кто должен прийти? – спросил я, но он с силой закрыл мне рот ладонью, нажав так, что мои зубы впились в губы и я ощутил вкус крови во рту.
- Тихо, – прошептал он беззвучно и прислушался к чему-то, разинув рот.
Его зрачки метались в глазницах как испуганные птица в клетке. Оглушённый и растерянный я затих. Верзила тоже лежал неподвижно. Он немного ослабив нажим своей руки и продолжал вслушиваться в небывалую тишину которая царила вокруг. Вдруг он вздрогнул и предостерегающе сжал моё плечо. Его зрачки замерли, и он в упор уставился на меня глазами безумца, и волна страха внезапно накатила на меня, сжав каждый мускул в теле и заставив сердце колотиться не в такт. Мне стало трудно дышать, и я инстинктивно попытался распрямиться и сделать глубокий вдох, но детина вдавил меня в землю и снова прошептал, но уже одними посеревшими губами:
- ТИХО!..
В какой-то момент, я всем телом ощутил глухой топот где-то неподалёку. Лёжа на спине, я скосил глаза и смотрел сквозь густые заросли шиповника, пытаясь понять, что за существо приближается к нам со стороны леса. Топот замер на мгновенье, и мне показалось, что я слышу чьё-то хриплое дыхание. Потом звук снова возник в необыкновенной тишине переулка, и я увидел приземистое существо, похожее, как мне сначала показалось, на упитанного серо-коричневого лабрадора на слишком коротких и кривых лапах, которое вперевалку бежало со стороны леса по переулку. Что-то бесконечно жуткое было в его неравномерном движении, какая-то страшная, угловатая неестественность сквозила в нём, и я покрылся липким потом, ещё до того, как сумел разглядеть эту тварь вблизи. Существо остановилось в нескольких метрах от нас, и я понял, что оно не имеет ничего общего с собакой.... Тяжёлый запах болотной гнили и падали ударил мне в нос. Боясь шевельнуться, а точнее, потеряв всякую способность это сделать, я неотрывно смотрел на лапы чудовища, которые были отчётливо мне видны в просветах между листьями. Существо сделало несколько шагов и теперь нас разделяли только густые колючие заросли шиповника. Мне показалось, что я умираю. Моё тело полностью вышло из-под моего контроля, и я не чувствовал ни своего дыхания, ни движения сердца. Только одна моя обезумевшая душа, сжавшаяся в трепещущий комок, всё ещё существовала, и поэтому и только поэтому я мог страдать. Его «лапами» были большие человеческие руки, почти полностью покрытые короткой, серовато-бурой, забрызганной илом и торфяной грязью шерстью! Четыре широкие, узловатые кисти с крепкими короткими пальцами, увенчанными обломанными грязными ногтями крепко упирались в землю. Грязная кожа на них была синюшного цвета, а выступавшие вены были черны и пульсировали в такт тяжёлому, зловонному дыханию монстра. Шерсть начиналась, где то в районе запястий и становилась гуще и длиннее по мере того, как поднималась выше. Я по-прежнему не видел головы монстра, а лишь улавливая сквозь пелену зелени смутное движение, когда он вращал ею в разные стороны, но и того что я заметил было вполне достаточно. Неожиданно лапы придвинулись вплотную к кусту, и одна из них ухватилась за ветви в полуметре от моего лица и начала трясти и обламывать их. Вид этой скрюченной, мёртвой руки, лихорадочно пробирающейся ко мне, окончательно лишил меня сил. Моя голова стала невыносимо тяжёлой, словно её что-то разрывало её изнутри. Я силился застонать, но ладонь, накрывающая мой рот, сползла вниз и сильно сжала мне горло. Всё поплыло, зазвенело, утратило очертания, и я с облегчением потерял сознание. В последнее мгновение я услышал громкий собачий лай и глухой, умопомрачительный рёв, где то над самым моим ухом, а после, меня снова поглотила тьма.
Я очнулся от тряски. Кусты хлестали меня по лицу и всё тело ломило от того, что я как мешок болтался на плече детины, который тяжёлой рысью бежал через лес. Я застонал, и тут же тряска прекратилась, и я с размаху рухнул на землю.
- Поднимайся, - сказал верзила, задыхаясь . – Быстро… Я не могу тебя больше тащить… Он уже услышал нас… Вставай... Побежали… Он скоро будет здесь…
Я встал на ноги и, не задавая лишних вопросов, побежал за ним. Ноги плохо слушались меня, и я то и дело спотыкался и падал. От жары и усталости моя грудь разрывалась, и я сорвал с себя рубашку и бежал голым по пояс.
- Господи, да скорей же! – кричал детина, топая впереди меня. – Скорей! Он уже близко!
Мы бежали по тропинки, которая казалась мне знакомой, но я никак не мог понять откуда. Спина детины маячила впереди меня, и я старался не отставать от него. Впереди забрезжил просвет и мы, тяжело дыша, выбежали на берег озера, того самого озера, где когда то давно, детьми, мы ловили карасей…
- Скорее в воду! В воду! – орал верзила.
Не сбавляя своего грузного бега, он выскочил на топкий берег и, проваливаясь по колено, начал неуклюже продвигаться к воде.
– Да не стой ты! За мной! За мной! – хрипел он.
Повинуясь звуку его голоса, я двинулся следом, с трудом вытаскивая ноги из прибрежной грязи и путаясь в густой и жёсткой как наждак траве. Сзади послышался треск веток, и кошмарная тварь показалась на опушке, в нескольких десятках метрах от нас и застыла на мгновение. Теперь я мог разглядеть её полностью. Её голова, была головой человека, с крохотными глазками, из которых сочилась чёрная сукровица, а на месте носа зиял гниющий провал. Туловище, также походило на человеческое, и было распухшим и узловатым, точно морёная в болоте коряга. «Задние» руки выступали где-то на уровне таза, а остатки ног, словно сросшихся в единое целое, превратились в кошмарное подобие хвоста, цвета свинца, со свисающей бахромой мёртвой плоти. Я вдруг понял, кого мне напоминала эта тварь - огромного мерзкого варана, слепленного из кусков разлагающейся человечины и ожившего благодаря неведомой ужасающей силе, таящейся где-то поблизости. Тварь издала хриплый рёв и из её большого лягушачьего рта хлынула чёрная жидкость вперемешку с кусками чего-то зловонного и желеобразного. С трудом оторвав свой взгляд от адской твари, и стал продираться дальше. Рёв за моей спиной повторился, но я больше не поворачивал головы, боясь окончательно лишиться остатков разума.
- Быстрей, - орал детина. – Быстрей в воду и плыви за мной! Торопись!
Сам он уже добрался до чистой воды, и плыл, широко взмахивая руками. Я плюхнулся следом и забарахтался, силясь вырвать ноги из цепко державших меня жёстких стеблей травы. Крик ужаса рвался из моих лёгких, но мне не хватало воздуха, и я только хрипло и монотонно стонал, буксуя на месте. Тварь преследовала нас по пятам, её лапы-руки проворно двигались под мохнатым брюхом, а широкий хвост хлёстко бил по грязи, проталкивая чудовище всё ближе и ближе к воде. Удвоив усилия я, наконец-то, вырвался из травяного силка и замолотил руками по воде, словно никогда не умел плавать.
-Сюда, - кричал мне детина, не поворачивая головы. – Плыви сюда, в центр! Она здесь! Скорей!
Я не понимал, о чём он говорил, потому что гладь небольшого озера, была совершенно пустынной. Даже волн, которые должны были бы подняться от нашей суматохи, не было, словно это было озеро чёрной ртути, и мы как пушинки скользили по его глади, не в состоянии его потревожить.
- Она здесь! – снова закричал детина. – Сеть тут! Ныряй за мной! Ныряй!
- Что? – крикнул я. – Какая сеть?
Но детина шумно выдохнул и быстро исчез под водой. В несколько взмахов я достиг этого места и огляделся. Поверхность воды была неподвижной и матовой. Я покружил на месте, но амбал явно не собирался появляться, а чёртова тварь добралась-таки до воды и с невиданной скоростью приближалась ко мне. Ни о чём больше не думая, я набрал полные лёгкие воздуха и ушёл под воду. Проплыв немного я открыл глаза и осмотрелся. Свет с трудом проникал сюда, но в расплывчатой полутьме я разглядел под своими ногами силуэт, который странно дёргался, словно пытаясь из чего-то выпутаться. Я сделал несколько гребков и увидел детину, который бился в старой рыболовной сети, которая оплела ему ноги и одну руку. Его глаза были широко распахнуты, и он отчаянно махал второй, свободной рукой, словно подзывая меня к себе. По инерции я приблизился к нему и, к своему ужасу, ощутил его пальцы на своих волосах, которые он сжал мёртвой хваткой. Я отпрянул, отталкиваясь руками и ногами, но он был значительно сильней и потащил к себе, в сеть. Я закричал, выпуская драгоценный воздух, и тщетно попытался разжать его пальцы, но он держал меня так сильно, что мне казалось, мой скальп вот-вот останется в его ладони. В пылу борьбы, я сам запутался ногами в сетке и начал задыхаться. Кошмарная тяжесть легла на мою грудь, и пронзительный страх близкой смерти наполнил всё моё существо нестерпимым, нарастающим ужасом. Я отчаянно рванулся и высвободил-таки свои волосы из ставшей неподвижной руки детины и задрыгал всеми членами, стараясь подняться на поверхность, но мои мускулы более не подчинялось моей воле, и я лишь слабо трепыхался, как засыпающая на воздухе рыба. Солнце тускло светило сквозь коричневую воду и спасительная поверхность была так близка, но я больше не мог сопротивляться смерти. Моё дыхание остановилось, и всё вокруг озарилось золотистым сиянием. Чёрная тварь с человеческими руками пробила толщу воды и плыла мне навстречу, озарённая этим светом, но её кошмарный лик больше не внушал мне ужаса. Смерть уже несла меня на своих заботливых руках, нежно баюкая и прогоняя последний испуг жизни из моей души, как прогоняют неясные обрывки сна. Я улыбнулся и протянул к ней руки, потому-то неожиданно узнал в лике смерти улыбающееся лицо своей матери. Боль исчезла, и страх оставил меня. Я парил в ставшем нестерпимо ярким золотом свете, полный покоя и неги, растворяясь и тая в нём, и когда мёртвые руки «варана» вцепились в меня, я был уже очень, очень далеко.
Глава 2
Сознание вернулось рывком, а вместе с ним вернулся и страх. Я перевернулся на бок и приподнял голову. Жгущая боль в груди, слабость и мучительная тошнота могли означать только одно – я был жив. Я закашлялся и перевернулся на спину.
- Вставай. У нас мало времени. Нужно идти.
Голос верзилы звучал спокойно и, как будто бы даже, немного сочувственно. Он сидел рядом со мной, выжимая свою одежду. В его волосах зеленела болотная ряска. Испуг сошёл с его лица, и оно снова было грубым и дегенеративным и этот спокойный, умиротворяющий тон никак не вязался с его выражением.
- Слышишь меня, поднимайся. Пойдём… Тошнит? Это нормально… Попей воды. Вырвет и сразу полегчает…
- Где мы? Что случилось? Где он?
- Не волнуйся, его здесь нет. Пока нет, по крайней мере.
Детина надел влажную одежду и принялся завязывать шнурки на ботинках.
- Мы спаслись?..
Здоровяк усмехнулся.
- Это как посмотреть…
- Но мы… живы...
- Это да! – сказал он и даже попробовал засмеяться, но закашлялся, и в его груди заклокотала вода. Он повалился на колени и забился в кашле, который выворачивал его наизнанку. Потом, обессилев, он повалился на бок и посмотрел на меня.
– Живы, живы… Вовремя утонули… А ты крепкий оказался, вырвался в конце концов… Но слава богу уже поздно было…
- Я ничего не понимаю… Нас кто-то спас?
Амбал неопределённо хмыкнул.
Я сжал руками голову и сел. Тошнота обрушилась на меня с новой силой и меня вырвало.
- Слабо, - прокомментировал детина. – Говорю тебе, иди и напейся вдоволь и потошни как следует, тогда полегчает...
- Ты кто?
- Дед Пехто... – вяло отозвался амбал. – Забыл что ли?
- Нет, я помню… просто…
- Просто вставай и пошли, старик всё объяснит потом, а пока, надо идти. До заката несколько часов, нужно спешить…
Он поднялся на ноги.
- Ну, давай, давай, подъём... Я тебя больше не потащу, хватит.
Я поднялся, и тут же рухнул на колени, и на этот раз меня рвало долго и мучительно, но после, действительно стало легче.
- Вот и славно, - сказал детина. – Теперь шагай, у тебя ещё полно дел сегодня.
Он двинулся по тропинке в сторону дач. Качаясь, я поплёлся следом.
- Нам в больницу надо, – сказал я. – Мне так точно…
- Это вряд ли, - сказал детина. – Там тебе не помогут, а если и помогут, то ненадолго. Ночью он придёт за тобой, где бы ты ни был. Уж поверь…
Его голос был безжизненным как облетевшая листва и звучал так же сухо и безнадёжно, не пытаясь ничего доказать или объяснить, а просто констатируя непреложные факты. Но, как ни странно, мне было поразительно всё равно. Я словно только что вышел из многочасового смертельного боя, живой и невредимый снаружи, но совершенно помертвевший внутри, спокойный и равнодушный как трупы тех, кто совсем недавно были моими друзьями. Я даже попытался закурить, но сигареты и спички вымокли насквозь и превратились в кашу.
- И что же мне делать?..
- А? Говори громче, вода в ушах…
- Что же нам теперь делать?
Детина, чуть сбавив шаг и окинул меня оценивающим взглядом через плечо.
- Не нам, а тебе… Говорю же тебе, старик всё расскажет. Он про всё знает.
- Как я оказался там?
- Где там? – безразлично спросил он.
- Там… где эта тварь…
- Известно как, - хмыкнул здоровяк. – По глупости! Говорили тебе, не шастай, где ни попадя, а ты не послушался. Хорошо жив пока…
- Но почему?.. Как это?.. Это всё за забором? За той доской?
Детина ухмыльнулся.
- Смекалистый…
- А ты что же, получается, за мной пролез?..
Детина передёрнул плечами.
- Старик приказал. Сам бы не полез, уж извини. Так что, скажи ему спасибо. Хотя… это неважно…
- Кто это был?
- Зови как хочешь, что толку… Только если он тебя достанет, то всё…
- Но откуда он взялся?
- Из болота, откуда же ещё? Он ничего не чует и почти не видит, но у него отличный слух, так что, будь осторожен в следующий раз.
- В следующий раз?! – пробормотал я.
- Да, - отчеканил детина. - В следующий раз. Тебе нужно успеть многое сделать. Тогда, у тебя есть шанс. И у нас, возможно, тоже. По крайней мере, старик так думает…
Мысли стали путаться в моей голове. Тяжёлая апатия разливалась по всему телу, и я шёл монотонно и также монотонно спрашивал и получал ответы, не вдаваясь в их смысл.
- А девочка. Я видел её. Кто это? Анюта? Что с ней?..
- Ты должен найти её, отвести на это озеро и утопить.
От этих слов озноб пробежал по моей спине, и тошнота снова подкатила к горлу.
- Ты что говоришь?! Как это, утопить?..
- Обыкновенно, - устало ответил амбал. - Как я тебя утопил. И как старик утопил меня.
- Но это же бред… Бред!
Детина пожал плечами.
- Можешь не верить. Дело твоё. Мне всё равно…
- Но зачем? Зачем её топить? Почему?
- Чтобы она успокоилась.
- Но её давно нет! 25 лет прошло! И дом… он сгорел! Я сам видел! Его не должно быть…
- Ты уверен? – спросил верзила, безо всякого ехидства.
- Но… Может, я брежу?
- Может быть, - неожиданно легко согласился он. – В любом случае, бредить тебе осталось недолго, ровно до заката, а там…
- Что… там?..
Но здоровяк больше не отвечал на мои вопросы, а просто шагал по тропке и вот уже крыши домов стали мелькать за деревьями, и стали слышны звуки томящихся под зноем дач. Грязные и мокрые мы вышли на переулок и прошли мимо анютиного участка. Кащей ждал нас у открытой калитки своего участка.
- Быстро в дом, - прошипел он сухими губами, и я ещё раз поразился, насколько его шея походила на шею рептилии.
- Почему так долго? – раздражённо спросил он, запирая ворота на засов.
- Он сознание потерял, пришлось тащить, - оправдывался детина, будто бы уменьшаясь под взглядом старика.
- Так нужно было тащить быстрее, - рявкнул старик. - Или, может, ещё раз прогуляться туда хочешь, а?!
Здоровяк побледнел и задрожал.
- Нет! Я же всё сделал! Я привёл его! Он отбивался, там, на озере, я еле затащил его в сеть. Скажи ему, чего молчишь!?
- Оставь его, – отрезал старик. – Был бы ты порасторопнее, ничего бы не было… Тварь была?
- Да… Собака помогла…
- Собака?
- Да… Он погнался за ней, и мы ушли.
- Странно... – пробурчал старик. – Но всё равно долго! Я же говорил тебе, времени мало! Говорил?!
- Но…
- Цыц! – яростно бросил старик, и амбал осел как слишком пышное тесто от хлопка двери. – Иди, принеси всё что нужно. И живо!
Детина исчез в комнатах, а старик, колюче оглядел меня с ног до головы.
- Ну, как самочувствие? Небось, думаешь, с ума сошёл, а? Не отвечай, не надо, я знаю как это. Сам был…
- Что происходит?
- Это неважно, - проникновенно ответил он. - Совершенно неважно, поверь мне. Важно то, что тебе нужно сделать. Он тебе всё рассказал?
- Утопить Анюту…
- Ха, - неожиданно весело хмыкнул старик. – Утопить… Утопить легко, только проблема не в том, как её утопить, а в том, как её найти и туда отвести.
- И как же её найти?..
- Не знаю. Она только раз показалась мне и всё. Но у тебя может получиться, вы как то связаны… Наверное это от того, что вы часто играли вместе...
Я не удержался и издал нечто похожее на смешок, но в груди так закололо, что я едва не закричал от боли.
- Ты больше помалкивай, - сказал старик. – У тебя вода в лёгких. И вообще… так бы тебя в больницу нужно, но это в следующий раз, если уцелеешь, а пока, на ка, выпей вот это и рукав закатай, укол сделаю.
Вернувшийся здоровяк принёс поднос с полным шприцем и таблетками.
- Это тебя взбодрит и поможет оставаться на ногах. Впрочем, тебе в любом случае недолго продержаться нужно будет - если до заката не успеешь всё одно конец. Уж лучше сразу... Слышишь меня? Если не будешь успевать, убей себя, как только вернёшься. Как хочешь, но убей. Хоть топись, хоть вешайся, но умри, понял? Это мой тебе совет. Впрочем, дело твоё…
- Но зачем?..
- Просто сделай это... Так будет лучше…
Озноб снова пробежал по моей спине. Старик проворно накинул жгут мне на руку и вколол что-то мне в вену. В голове прояснилось, и дышать стало немного легче.
- Полегчало - спросил он, точно доктор, осматривающий заключённого перед казнью. - Тогда запоминай... До заката 6 часов с небольшим. Но это здесь, там заката нет. Там всегда полдень.
- Как это…
- Не перебивай! – взвизгнул старик и его глаза налились холодным пламенем. – Тихо! Слушай и запоминай, а нет, уходи. Прямо сейчас уходи. И делай что хочешь, потому что жить тебе осталось всего ничего…
Я смиренно умолк.
- То-то же... Вот таймер, часы там все равно стоят, по нему ориентируйся. Ходи тихо, тот всё слышит. Если заметит, ложись и замри. Даже дышать забудь! Лучше всего в кустах прячься. В дома не заходи, там опасно. Только в её дом можешь зайти, потому как деваться некуда, а других сторонись. Она где-то на участке, я чувствую это, но её трудно увидеть. Она словно может исчезать…
Старик замялся на мгновенье.
- Словом, найти её трудно и главное, когда найдёшь, не пытайся её схватить! Только у озера, когда оно близко будете, тогда хватай и… Хватай и тащи короче, прямо в сеть. Но раньше не топи! Нельзя! Ни в коем случае, слышишь?! Она может прятаться от тебя, может играть, а может сама подойти. Осторожно с ней. Не обижай её. Главное что ты должен знать и во что ты должен верить, это то, что ты хочешь ей помочь… Если она тебе поверит, то всё получится. Если нет…
Он покачал головой.
- Да, ещё… Там собака…
- Свифт?
- Это не Свифт, - как-то очень вкрадчиво ответил старик и снова озноб потряс меня с головы до ног. – Нет, молодой человек, вы очень сильно заблуждаетесь… Это давно не Свифт. Свифт сгинул в болоте 25 лет назад, а это нечто другое… Остерегайся его и не пытайся его погладить или что-то вроде этого. Даже не окликай! Обойди его, если он на твоём пути. Он охраняет её, хотя я и не уверен… Она может его позвать, если ты её напугаешь или обманешь, и тогда тебе не поздоровиться… По сравнению с ним, тот, другой, просто прелесть...
- Но зачем всё это?
- Ты хочешь вернуться домой и жить как жил?
- Да, но…
- Тогда делай то, что тебе говорят. Не я тебя в эту дыру засунул, а раз попал в неё, то отдувайся теперь.
- Но причём здесь она?
- При всём! – снова взвизгнул старик. – При всём! Найди её и отведи к этому чёртовому пруду и затащи её в сеть и сам ныряй, как в прошлый раз и всё будет так, как было прежде! Понял?!
- А что будет с ней?
- Её больше не будет, – отрезал старик и потёр свои сухие мозолистые ладони с отвратительным звуком, от которого у меня заныли зубы. - Это всё что тебе следует знать.
- А вы… Почему вы не идёте туда со мной?
- Я уже был там… Много раз…
- И что?..
- Я не смог найти её до заката.
- Но… вы живы.
Старик внимательно посмотрел на меня и слегка улыбнулся, точно скалясь.
- Это не жизнь… Это ад.
- А он, - кивнул я в сторону детины. - Он не хочет мне снова помочь?
- Он не может тебе помочь, - покачал головой старик. – Он с ней не связан… Он не видит её… Он тоже не смог, когда оказался там в первый раз.
- А если я не смогу её найти и вернусь один, что тогда?
Старик переглянулся с детиной, и они оба расхохотались каким-то каркающим смехом, от которого в комнате стало холодно.
- Тогда, тебе придётся кое-что делать каждый год, точь в точь в конце этого дня, когда ты просунул свою дурную голову в эту дыру.
Страх снова наполнил меня. Эти два человека вдруг показались мне какими-то исчадиями ада, и комната поплыла у меня перед глазами.
- Что же мне нужно будет делать каждый год?..
- О, ничего особенного, поверь мне, - опять захохотал старик. – Хотя знаешь, пойдём ка, я кое-что тебе покажу. Это не займёт много времени и послужит тебе хорошим уроком. Если бы я увидел такое, я бы точно был бы посноровистее тогда… Пойдём, это внизу, в подвале.
Не дожидаясь моего ответа он повёл меня к тяжёлым, металлическим створками, которые закрывали бетонные ступени, ведущие вниз.
- Прошу, в мою пыточную, - сказал он и снова хрипло хохотнул.
Я спустился следом за ним вниз и оказался в бетонном коробе, с влажными стенами, которые освещала лампа без абажура. Запах застоялой влаги и плесени пронизывал воздух и меня опять замутило. В углу комнаты стоял старый пыльный кожаный диван, рядом валялось несколько пустых коньячных бутылок, газеты и большие песочные часы. Но всё внимание притягивала огромная чугунная ванна, с порыжевшей эмалью, к которой, при помощи толстых металлических полос была приделана решётчатая крышка, грубо сваренная из толстой арматуры. Крышка была откинута и, когда старик толкнул её, она обрушилась вниз с таким лязгом, от которого у меня душа ушла в пятки. Крышка была слегка утоплена в ванну, и я с ужасом заметил петли, для навесного замка на её створках. На краю ванны был установлен кран, от которого тянулся резиновый шланг, который исчезал где-то под потолком. Другой шланг с краном был приделан к сливу и вёл к отверстию в полу.
- Догадываешься, как работает, или объяснить? – спросил меня старик. – Да что уж там, я покажу, мне не трудно...
Старик открыл крышку, лёг в ванную и закрыл её за собой.
- Замок где-то тут, на полу валяется, - глухо сказал он. – Всё просто устроено. Главное, чтобы помощник надёжный был... Ложишься, закрываешь дверцу, вешаешь замок, чтобы не передумать в последний момент, он воду открывает и всё... Главное, потом, водичку то слить вовремя…
- Вы что, сами туда ложитесь?!
- Туго соображаешь, - сказал старик, выбираясь из ванны. – Конечно сам. И он тоже. Каждый год, день в день, я 7 июня, он 8 августа. Ты, если не справишься, будешь ложиться 25 июля. Впрочем, может быть ты придумаешь для себя что-нибудь поизящнее...
- Господи! Но зачем?
- Зачем? – переспросил старик и его глаза холодно блеснули. - Хороший вопрос… Чтобы жить дальше… Если это, конечно, можно назвать жизнью...
- А если не лечь?.. Что тогда?..
- А если не лечь, - ответил он, подходя ко мне в упор и тыкая костлявым пальцем мне в грудь, - то после захода солнца за тобой придёт наш общий знакомый, и ты узнаешь, что такое настоящий ужас. Хотя, - добавил старик, - можно просто повеситься и всё закончится.
Мужество покинуло меня, и я опустился на диван. Меня всего колотило и бросало то в жар, то в холод.
- Это, какое то безумие! Безумие! Безумие! Этого не может быть! НЕ МОЖЕТ! ПРОСТО НЕ МОЖЕТ! Это озеро, этот монстр, этот подвал, ЭТО ВСЁ НЕ-МЫС-ЛИ-МО! Понимаете, немыслимо! Немыслимо…
Старик спокойно слушал меня, не пытаясь прервать или что-то объяснить. Лишь когда я сник и замолчал, он снова заговорил, сухим, деловитым тоном.
- Всё, закончил истерику? Давай, собирайся. Слышишь меня? Вставай! Времени в обрез…
- Это немыслимо… Господи… я не понимаю…
- Тогда знаешь что, - взвился он, - проваливай! Иди домой или езжай в больницу, там тебе помогут. А утром тебя хватятся, но не найдут. Ты просто исчезнешь. Сгинешь. Тебя никогда не отыщут. Никогда! Он заберёт тебя. Не знаю как, но заберёт, и ты узнаешь все муки ада... Так что иди… Иди!
Я поднялся и, шатаясь, побрёл к выходу. Старик остался в подвале и смотрел мне в след.
- Погоди, - вдруг сказал он. – Погоди... Я забыл показать тебе зеркало. Иди сюда.
Я повернулся и на ватных ногах пошёл за стариком, в самый дальний и тёмный угол подвала.
- Мне тоже иногда трудно лечь туда, - тихо и безжизненно сказал он. – Тогда я пью... много пью, но и этого бывает мало... Знаешь, умирать каждый раз страшно. К этому нельзя привыкнуть...
Мы подошли к чему-то большому, похожему на снятую с петель и прислонённую к стене дверь, обёрнутую толстой тканью.
- Когда ничего не помогает, я иду сюда, - промолвил старик, и его лицо было совершенно безумно в этот момент. – Это всегда помогает... Всегда...
Его сухое горло судорожно дёргалось, и костлявые руки нервно мяли друг друга.
- Что там? – спросил я, с опаской глядя на странный предмета.
- Там, - спросил он, словно забыв, зачем мы пришли. – Там твоё будущее... Знаешь, раньше я всегда хотел узнать своё будущее... Боялся, но хотел... теперь я хочу забыть.
С этими словами старик стал снимать тяжёлое покрывало, под которым было ещё одно, а следом ещё. Наконец, из под груды ткани показалась большая вертикальная рама, занавешенная чем то на вроде простыни, испещрённой каплями крови.
- Это зеркало, - сказал старик, обернувшись ко мне, - когда то давно висело у меня в доме, в моей комнате. Сейчас я отойду, а ты заглянешь в него, и мне больше ничего не придётся тебе объяснять... Только будь осторожен и не касайся стекла! Впрочем, ты и сам не захочешь... Смотри.
Старик отступил в сторону, держа наготове толстую чёрную ткань, а затем, рывком, сдёрнул белую занавеску. В тусклом свете подвала, я увидел своё отражение. Без сомнения, это был я. Моё лицо было больным и измождённым, и в глазах стоял испуг. Я вяло улыбнулся и помахал своему отражению рукой и оно послушно помахало мне в ответ. Однако, приглядевшись внимательней, я вдруг понял, что я отражаюсь не в подвале, а в чьей-то небольшой комнате, с блеклыми полосатыми обоями. За моей спиной стоял шкаф, рядом стол, а сбоку была дверь. Я даже обернулся, чтобы убедиться, что ничего этого нет вокруг меня.
- Это моя комната, - прошептал старик и его челюсти дрожали. – Оно всегда отражает мою комнату, ту, где оно висело до того дня... Да ты смотри, смотри, не отвлекайся...
В какой-то момент, изображение начало меркнуть, точно комната погружалась во мрак, и моё отражение вдруг зажило своей собственной жизнью. Я обернулся, и с невыразимой тревогой присушилось к чему-то, что происходило за дверью, а затем, о Боже, бросился к зеркалу и закричал, стуча кулаками по стеклу. Я кричал от ужаса, но звук не доходил до меня, того, что стоял в подвале, окаменевшего от ужаса. Это было точно немое кино, какой то ужасный и дикий сон из которого нельзя выбраться. Я отпрянул от зеркала, и волосы зашевелились у меня на голове. Комната по ту сторону неожиданно наполнилась какими-то угловатыми тенями, и мой двойник закричал ещё сильней, ещё отчаяннее и с удвоенной силой заколотил руками по зеркалу, словно стараясь выбраться из него и стекло вздувалось под ударами его кулаков, точно мягкий пластик.
- ПОМОГИ МНЕ! ГОСПОДИ! ВЫТАЩИ МЕНЯ ОТСЮДА! ПОМОГИ!!! Я НЕ ХОЧУ!!! – читал я по его губам, но потом он стал просто кричать, без слов, во всю силу своих лёгких и его лицо жутко исказилось и больше не походило на лик человека. Мрак ещё больше сгустился и мне пришлось приблизиться к зеркалу, чтобы разглядеть то, что там происходит. Жуткие чёрные твари накинулись на меня, всё ещё живого и отчаянно отбивающегося, и стали терзать, разрывать на части, впиваться своими кошмарными ртами в моё лицо, и содрогаться в конвульсиях. От невыносимой боли мой двойник рухнул на пол и забился в агонии, силясь освободить лицо и вдохнуть воздуха. Словно огромный жук облепленный разъярёнными муравьями я катался по полу, а потом, из последних сил поднялся, уже неузнаваемо изуродованный и снова ударил окровавленными руками в зеркало, которое вдруг стало пузыриться и трескаться и сквозь эти трещины по стеклу побежала кровь. Но самое ужасное было то, что теперь я мог слышать... Сквозь трещины в зеркале в подвал ворвался страшный, протяжный, булькающий крик агонизирующего человека и ещё более ужасный и душераздирающий вой чёрных тварей, не прекращавших пожирать его. Последним отчаянным ударом, двойник пробил стекло, и обглоданная по локоть рука вырвалась из зеркала, хватая пальцами воздух у самого моего лица. Крик оглушил меня и в этот самый момент, старик ловко набросил покрывало на зеркало, и всё стихло, но мне казалось, что безумное эхо умирающего всё ещё мечется в подвале и я, заткнув уши руками, сел на пол.
- Боже, боже, боже... Боже мой!.. Боже мой!.. БОЖЕ МОЙ! – бормотал я. – Боже мой!.. Зачем? Что это? Боже, что это было?!
- Это то, что ждёт тебя, если сейчас же ты не возьмёшь себя в руки, - ответил старик...
Он помог мне встать и отвёл меня к дивану . Со скрипом повернув кран, он открыл воду и побрызгал мне в лицо. Это привело меня в чувства.
- Что это было?!
- Оставь все вопросы на потом, - сказал он, схватив меня обеими руками за голову и сжав её так, словно хотел её раздавить. – Понял? Оставь. Всё оставь. Забудь. Есть только ты, та тварь и Анюта. Понял? И ничего больше! Сейчас ты встанешь, пролезешь в ту чёртову дырку, в этом чёртовом заборе, найдёшь там девчонку и вместе с ней заплывёшь под сеть. И всё! Это поможет. Должно помочь...
- Должно? То есть может быть, и нет?! Вы не знаете наверняка?!
- Нет, - ответил старик, отпуская меня, - но выбор у тебя невелик, не так ли...
Мы немного помолчали, тупо глядя в пространство.
- Я могу как-то убить его? – выдавил я, наконец.
- Не думаю, – отозвался старик.
- Но должен же быть какой-то способ?!
- Может и должен, а может, и нет. Я говорю то, что знаю. И я говорю тебе - бойся его, бойся собаку, и бойся обидеть Анюту, до того, как ты будешь совершенно уверен в том, что сможешь утащить её в сеть. И помни – ты не убиваешь её. Она уже мертва.
- Мертва?! Так зачем же…
- Помолчи, - зашипел старик. - Да, она мертва. Для нас, по крайней мере, но её полдень должен закончиться, понимаешь? Она должна успокоиться. Кто-то должен ей помочь, а иначе, этому не будет конца... Ты даже представить себе не можешь, что такое зло! Если собака может как-то выходить оттуда, то и оно сможет и тогда…
- А нельзя просто заколотить эту дыру.
Старик грустно усмехнулся.
- Я много лет пробовал, но всё бесполезно. Её нельзя закрыть отсюда.
- Тогда разобрать забор. Сжечь его!
- Тогда она появиться в другом месте, и никто не будет знать точно, где именно. Нет… Мы должны знать её местонахождение... А ты, должен попытаться помочь... Помочь себе. Всем нам, быть может… И ещё… Я не знаю как и почему, но я просто уверен, ты как-то связан с ней. Собака не зря оказалась на пути твоего отца, а после, на твоём...
- Вы знали моего отца?
- Здесь все друг друга знали когда-то... Мы тогда вместе искали Анюту на болотах, но потом, я понял, что мы ищем не там… Твой отец не желал слушать, оно и понятно… но мать Анюты меня поняла. Мы тогда были очень близки к разгадке… А потом, с ней что-то стряслось. Сошла с ума. Немудрено…
- А дом? Почему сгорел дом?
- Это я его сжёг, - тихо сказал старик.
- Вы?! Зачем?
- Это была ошибка, – спокойно ответил он. – Я думал, дело в доме, но я ошибался. Дом не представлял никакой опасности. Теперь Анюта злиться на меня, я чувствую это… Она кричала, когда дом горел… Боже, как она кричала…
- Почему же тогда дом есть там?
Старик усмехнулся.
- Там есть всё, что бы ты хотел забыть…
- И вы тоже были там, и пытались её найти?
- Да, я тоже был там и тоже как дурак напрасно терял время, вместо того, чтобы пытаться что-то изменить!
- И теперь вы каждый год…
- И теперь я каждый чёртов год, прихожу в этот чёртов подвал и ложусь в эту чёртову ванну! – заорал старик. – День в день, 7 июня, до заката солнца я должен утопить себя, если я не хочу встретиться с теми тварями! И если я делаю это, то через несколько минут вновь оживаю! Только в этот чёртов день, и после этого я могу жить дальше, ещё один проклятый год! Понимаешь, жить дальше, ещё один чёртов год! Жить и смотреть на этот чёртов забор и слушать, слушать, слушать, не скрипнула ли там доска!.. Господи, за что мне это?!
- Но… это не жизнь…
- А я что тебе говорю?! Я живу только чтобы наблюдать за этой проклятой дырой, понятно тебе?! Иначе, давно бы вынес себе мозги…
- Но какой смысл за ней наблюдать?
- Что бы изменить это! Остановить! Закончить! Боже, как я устал…
- Сколько у меня времени?
- Вот таймер, посмотри и узнаешь…
- 5 часов 54 минут.
- Торопись…
- Оттуда только один выход, через озеро?
- Я другого не знаю...
- Сколько раз я могу вернуться через эту сеть?
- Сколько угодно… Развлекайся, если так нравиться…
- А завтра… Я могу попасть туда завтра?
- Можешь, можешь, - засмеялся старик. – Теперь ты можешь теперь прогуливаться по аду, когда захочешь, стоит только отодвинуть доску и ты там, но ты уже ничего не сможешь изменить, если не справишься сегодня до заката. Что-то произойдёт, не знаю что именно и как, но ты не сможешь её больше увидеть. Я не сращу это понял... Там будет только эта тварь и прочее… Ты будешь только прятаться и убегать от неизбежного, и каждый чёртов год, думать, думать, думать, что лучше тебе сделать сегодня, сунуть голову в петлю и покончить с этим или набрать в ванну воды и повторить всё сначала и прожить ещё один проклятый год!..
Старика трясло, и голос его срывался в визг, но внезапно он поник.
- А ещё знаешь... Я всё думаю... А что если он всё равно будет ждать меня?.. Что если всё это напрасно и он всё равно будет ждать меня там, когда я, в конце концов, умру?.. Что если всё это напрасно?..
Старик опустил голову на грудь и словно уснул, но его губы продолжали шевелиться:
- На твоём месте я бы прекратил задавать вопросы, и уже был бы там. У тебя ещё будет много времени, поразмышлять о своей глупости после, а пока, иди...
Я встал, обогнул ванну и стал подниматься по лестнице.
- А откуда вы всё это узнали? – внезапно спросил я, остановившись на полпути.
- От соседа, - ответил старик. – Был такой у меня, поставил этот проклятый забор и сгинул. Весёлый был человек, озорной...
- А что с ним стало? Кто он? Где он сейчас?
- Он там, – сказал старик с тихим смехом. – Ты его видел…
- Это он?!
- Нет, это не он, - подчеркнул старик. - Это то, что с ним стало после... Кстати, это его сеть там, в пруду. Ему нравилось ловить рыбку…
- Но как тогда…
- Довольно! – он поднял руку и вперил в меня свой пустой взгляд. – Довольно... У меня больше нет ответов. Я устал от тебя... Ты так же глуп, как и все. Уходи и делай что хочешь. И закрой дверцы, я хочу посидеть в темноте. Я стал привыкать к ней…
Я закрыл металлические створки и подошёл к калитке, которая вела на соседний участок. Запах трав, горячего песка и сухого дерева стал вдруг настолько острым, что у меня запершило в горле. Каждая травинка стала отчётливо видна мне, а крохотная мушка, снующая по моему плечу, показалась огромной.
«Это от страха, – машинально подумал я. – Это адреналин. Это нормально… я боюсь… я в шоке… я… Кто я и что тут делаю? Это же сон, верно? Просто какой-то затянувшийся, дурной сон! Или нет? А может… может ,я лежу там, у будки, и медленно умираю на солнце и всё это горячечный бред? Тогда я должен что-то предпринять! Или нет… Как понять где я? Что есть реальность?..»
Хоровод странных мыслей кружился в моей голове, когда я открыл калитку и неуверенно пошёл по направлению к забору.
- Стой, - окликнул меня детина. – Ты забыл кое-что. Вот, лови.
Он швырнул мне через забор нечто похожее на охотничий патронташ, сшитый из плотной тёмной ткани. Только вместо патронов в каждой ячейки торчал маленький колокольчик. Я вытащил один и осмотрел. Обычный грошовый колокольчик, из тех, что часто используют рыболовы. Единственным отличием было то, что на его язычок был надет кусочек пробки, чтобы при движении он не издавал звука.
- Зачем это?
- Старик говорит, что это может его отвлечь. Я не пробовал…
- Сколько раз ты там был?
- Сегодня второй раз и больше меня там не будет.
- Там есть кто-то ещё?
Детина замялся.
- Там все…
- Кто все?
- Все… Те кто… Слушай, просто не заходи в дома. Только в её, если нужно. Найди эту проклятую девчонку и утопи её в сетке и всё закончится. Так говорит старик. Он всё знает…
Он хотел сказать что-то ещё, но не решился и просто махнул мне рукой.
- Иди уже…
Я надел пояс с колокольчиками и завязал свободные концы ткани на боку. Потом приблизился к забору, отодвинул доску и начал протискиваться в щель.
- Удачи! – крикнул мне детина, но я не отозвался.
Доска хлопнула за моей спиной, и я замер, лёжа на горячем песке пустынного переулка, осторожно оглядываясь по сторонам.
продолжение следует...
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!
 |
Добавить комментарий |
