Амулет Сфорца, или Почему во всем виноват Баттерс
в выпуске 2017/04/20
Издание второе, исправленное и дополненное, расширенное и углубленное.
Смотрите: маленькие уродцы сейчас запоют!
Туранга Лила. «Футурама».
Если людям не показывать вожделенного,
разве сердца их забьются?
Лао Цзы. «Дао де Цзин».
- Ричард, а что это?
- Это палтус.
- В каком смысле?
- Это рыба, называется палтус. Ее полно в здешних водах.
- И что ты намерен с ней делать?
- Неужели обязательно иметь какие-то намерения? Лежит в доме рыба, и всё!
«Бумажный человек»
Данный текст:
Строго 18+.
Содержит непристойную брань на грани фола.
Может вызвать эпилептические припадки.
Не гарантирует эмоциональное или интеллектуальное насыщение.
Не относится щепетильно ни к одному из существующих жанровых законов, может вызвать чувство недоумения (которое и провоцирует эпилептические припадки).
Почему Баттерс? Без понятия. It’s a ridiculous misunderstanding. Недоразумение. Несогласованность. Нелепица какая-то бессмысленная. Конечно, он ни в чем не виноват. По крайней мере, я так считаю. Эрик может думать как угодно. И вообще, я заявляю официально: просмотр South Park еще никого не сделал глупее. Возможно, наоборот – добавил кругозора и толерантности тем, кто готов принимать новое. Вреда там нет. Точно. Осознанная практика кощунства за гранью миролюбия действительно присутствует и ошарашивает. Но это даже полезно точечными инъекциями.
Так почему же всё-таки Баттерс? Если это сможет помочь, сформулируем так: суть истории – лейтмотив, так сказать, определенным (довольно странным) образом увязан с содержанием одной из серий. Самым краешком. И – да, хорошо, когда тебе 25, возможно (возможно!) имеет смысл найти себе занятие более, как бы это выразить, надлежащее? продуктивное? Точно – продуктивное! А лежать целыми днями на диване и гонять анимационный сериал по десятому кругу - это непотребно, что ли? Но ведь не оторваться! Серии путаются местами, последовательность изложения нарушается, и вот уже мертвые герои воскресают после очередных титров и снова дружным строем маршируют крохотными цилиндрическими ножками на вечный бой сатиры против ханжества и долбо…
Стоп, сейчас не об этом. Всегда найдется неодолимая сила, что заставит тебя слезть с дивана. Применительно ко мне, это, как правило, Эрик.
На этот раз всё началось с трагедии. Невольным автором которой стал, конечно же, он. И как ему удается делать это снова и снова?
Ничто не предвещало беды в тот дивный пасмурный день. Я влился в любимый диван, вцепился в планшет, застыл и не собирался шевелиться ещё как минимум пару часов.
- Твою ж мать! – раздался крик из коридора.
Я не обратил внимания.
- Марк, ты можешь подойти сюда на секундочку?
- Ну что там? – бросил я, не отрываясь от экрана.
- Слушай, кажется, я убил Мангиного хомячка!
- Это не хомячок, а хонорик! – я не всегда обрабатываю информацию с первого раза.
- Был.
- Что - был? Послушай, что ты сказал, я не расслышал? Что ты сотворил с хонориком?
- Раздавил. Случайно. Он сам виноват! – взвизгнул Эрик и чем-то грохнул. - Бегал под ногами как дебил!
- Да как ты вообще умудрился? – я, наконец, оторвался от планшета и вышел в коридор.
- Я же не специально. Просто не смотрел под ноги, и там чего-то хрустнуло!
Я глянул на пол и содрогнулся.
- Гребаный экибостос! Вот мерзость! Твою ж мать, Эрик! И что мы теперь скажем Манге? Теперь она нас точно выгонит! Ты помнишь, когда мы последний раз платили за квартиру?
- Манга придет домой и всё исправит! – кивал Эрик как-то неубедительно.
- Это каким же, интересно, образом?
- Ну, она же ветеринар, может, как-нибудь его вылечит?
- Да ты посмотри на него, дебила кусок! Но же дохлый, понимаешь: окончательно! – стыдно признаться, но у меня аж слезы подступили.
- А если – нет?
- Что – нет? – я присел на тумбочку, обхватив себя руками, – попытался унять дрожь.
- Если не окончательно? Подожди, помолчи и слушай! Я знаю за городом старое индейское кладбище…
- А не пошел бы…
- Нет, ты дослушай! Индейское кладбище плюс труп хомячка… - Эрик закатил глаза, что-то высчитывая в уме, – это может сработать!
- Во-первых, бурятское кладбище! Нет, это не одно и то же! А во-вторых: ты совсем кретин? Что ты вообще такое несешь?
- Я знаю, знаю, я – кретин. Допустим. Но через три часа вернется Манга со смены. И представь: что начнется. Она же убьет меня. В прямом смысле! Ты знаешь ее в гневе. Да и тебе самому не поздоровится.
Самое ужасное, что Эрик был прав. Я очень не хотел злить или расстраивать Мангу. На что только не пойдешь, чтоб избежать экзекуции. И если есть хоть один малейший шанс…
- Ты что – реально думаешь, что он воскреснет? Прям как этот, как его?
- Кенни?
- Какой на хер Кенни? А, не, всё правильно – Кенни!
- Думаю, стоит попытаться. Да и проветриться надо, что-то мне поплохело.
Делать было нечего.
- Ладно, идем!
Старое бурятское кладбище – местная достопримечательность. При ранней советской власти существовала невероятно забавлявшая Сталина жуткая практика переселения народов. А одно из бурятских племен, из наиболее диких, следуя какой-то запредельной логике, большевики насильно перегнали в наш район. После смерти Людоеда (надеюсь, что мучительной), буряты спешно уехали обратно, а кладбище осталось. И довольно быстро обрело дурную славу. Бурятам тут же припомнили древние шаманские обряды, которыми они сопровождали свои похоронные церемонии. Годы шли, а легенда обрастала жуткими подробностями. Таинственные зеленые огни; странные звуки: то ли крики, то ли детский плач; бесследные исчезновения животных. Когда впервые заговорили о целебной силе кладбищенской земли, уж и не упомнить.
В общем, мы решили попытаться.
Естественно, до кладбища мы добрались, когда совсем стемнело. Одинокий мерцающий фонарь едва освещал омерзительно скрипящие на ветру ворота.
- И ничуточки не страшно, - непроизвольно вырвалось у меня.
- Да уж! С разгневанной Мангой не сравнить, - процедил сквозь зубы Эрик, напряженно вглядываясь в темноту за оградой.
Я подергал решетку и нащупал увесистый амбарный замок.
- Le parcours, monsieur?
- Oui, avec plaisir!
Мы неуклюже перелезли через хлипкую ограду, прокрались, вздрагивая от каждого шороха, по заросшей сорной травой аллее к самой заброшенной поляне, и уже присмотрели наиболее симпатичную могилку, когда я заметил… тот самый зеленый загадочный свет, пробивающийся сквозь деревья.
- Эрик, что это?
- Хрен его знает. Пойдем, проверим! – Эрик пошел на свет.
- Ты полоумный? – я схватил его за рукав.
- Ты же сам себе не простишь, что испугался!
- Резонно.
Я всегда считал себя человеком благоразумным. Но ведь не удержаться! Мы пошли проверять.
На небольшой лужайке догнивал старый деревянный восьмиугольный склеп с резными стенами. (Или это была специальная юрта для каких-то жутких шаманских обрядов?) Рядом с дверным проемом слепил глаза яркий круг света около пяти метров в диаметре. Что издавало свет, поначалу оставалось загадкой. В центре круга напряженно застыл маленький зеленый человечек с непонятным инструментом в руках. Постояв так пару секунд, он коротко, будто бы сам себе, кивнул и начал делать странные пассы своей штуковиной перед самыми стенами склепа, постепенно приближаясь к дверному проему. Источник света перемещался вместе с ним.
- Ёшкин крот! – только и смог вымолвить я.
- Так вот - кто животных исцеляет! – воскликнул Эрик и медленно, даже торжественно, подошел к загадочному существу. Затем, встав на одно колено, протянул ему дохлого хомячка (тьфу, хонорика).
Гуманоид удивленно уставился на кровавый ошметок, истошно заорал и дал деру, выронив инструмент из рук.
- А похилять? – расстроился Эрик.
Я застыл в параличе. Зеленый свет, тем временем, как веспеновый гейзер, незаметно иссяк.
А Эрик, ничтоже сумняшеся, схватил в руку инструмент пришельца и начал его разглядывать. Я нашел в себе силы сдвинуться с места и подобрался поближе. Внеземная штука представляла собой палку, вернее жезл, из загадочного материала, похожего на металл, серебристого цвета с проплешинами фиолетового. На ней было полно кнопочек, маленьких вращающихся ручек, и иных микродеталек неясного назначения.
Эрик вдруг начал махать палкой аки бесноватый Гарри Поттер, направляя ее одним концом на мертвого хонорика, и запричитал:
- Оживи, оживи! Воскресни! Это… Авада Кадавра! Нет, Кентавра!
Я с трудом выхватил инструмент из рук незадачливого колдуна.
- Постой, чудила, ты же вообще не представляешь, что это за хреновина!
- Будто ты представляешь! – надулся Эрик.
- И я не представляю. Так что, незачем размахивать ей как идиот!
- Точно! Как я сразу не понял? Надо нажимать на эти кнопочки! – и он потянул ручонки к жезлу.
- Прекрати сейчас же! – я спрятал палку за спину, - давай вернемся домой и там попытаемся разобраться, что это за штука. Погуглим, в конце концов.
- А с этим что делать? – теперь он мне протягивал мерзкий трупик.
- Закопаем, где и собирались! Не тащить же его обратно! Ну, и отдадим последние почести.
Не стану описывать эту грустную церемонию, домой мы возвращались изгвазданные, уставшие и поникшие духом.
Перед родной квартирой мы постояли пару минут, синхронно выдохнули, и тут Эрик начал колотить в дверь как одержимый и заорал:
- Пожар! Горим!
- Ты что делаешь? – прошептал я.
- Не боись, у меня план: собьем ее с панталыку и вытащим на нейтральную территорию.
- Гениально! Решил перебудить весь подъезд?
- Она не рискнет творить расправу при свидетелях.
Тут дверь распахнулась. На пороге возникла Манга в домашнем халате. Даже в нем она была хороша.
- Мальчики, что вы орете, вам заняться нечем? Опять ключи дома забыли?
- Выйди, есть разговор, - процедил сквозь зубы Эрик.
- Ты напоминаешь влюбленного подростка, который себя пересилил и заявился делать признание.
- Ты можешь выйти?
- Хорошо. Вот она я. Признавайся. С чего начнешь? Стихи? Серенада?
- Он убил хонорика! – оно само вырвалось, я не хотел, просто запаниковал из-за чересчур затянувшегося ожидания.
- Что?! – она еще не осознала.
- Прости, милая Мангачка, это вышло случайно, я не хотел! – зачастил Эрик, сложив руки в молитвенном жесте.
Она развернулась и вошла в квартиру. Мы посеменили следом. Она направилась прямиком на кухню и взяла в руки большой нож.
- Ты убить меня задумала? – на удивление, Эрик держался весьма достойно.
- Еще не решила, - ровным голосом проговорила она и принялась нарезать морковку.
- Ты, если решишь, сразу не рассказывай – я люблю сюрпризы.
Она опустилась на стул, уткнулась лицом в руки и зарыдала. Мы тут же разревелись следом. Вроде пронесло.
За всеми этими переживаниями мы совсем забыли про загадочную палку, которую просто бросили в комнате на стол.
А на следующее утро началось.
- Что это за хреновина? – Манга вертела в руках пришельческий жезл.
- Не знаю, какой-то инопланетянин выронил, - Эрик само безразличие.
- Вы травите? Какой-то девайс, что ли, новый?
Эрик не удостоил женщину ответом, а зачем-то докопался до меня:
- Ты читаешь книгу?
- Почему в современном мире это произносится с таким удивлением, будто я дохлого ишака насилую?
- Но у тебя же есть планшет!
- Да, но книга у меня тоже есть.
- Она какая-то жуткая, вся черная, - Эрик выхватил у меня том из рук, - Что это, Сатанинская библия? Ме-реж-ков-ский! Язык сломаешь.
- Ребята, эта штука начала светиться! – Манга протянула нам палку пришельца.
- Хватит натирать ее, сломаешь! – сказал Эрик, забирая жезл в другую руку.
- Я ничего такого с ней не делала, - пыталась объясниться Манга, начав незаметно пунцоветь.
Но тут случилось страшное.
Тот самый зеленый свет, выйдя из палки, охватил сначала книгу, затем всех нас и что-то грохнуло.
Кажется, я на миг потерял сознание. Но очнулся уже на улице какого-то средневекового города, грязного, смрадного, но удивительно привлекательного своей неожиданной для современного человека, продуманной и правильной архитектурой.
- Эрик, что ты наделал? – я разглядел его в клубах дыма.
- Боже, где это мы? – охнула Манга за спиной.
- Ничего я не делал! – Эрик испуганно оглядывался по сторонам.
- Какого хрена ты вообще начал трогать эту штуку!
Эрик стыдливо прикрыл пах.
- Да не эту штуку! А гребаный телепортатор!
- Хочешь сказать – это я во всем виноват?
- А кто виноват? Эрик Картман?
- Тогда уж скорее Баттерс! – вот он, чудный момент зарождения его нелепой концепции!
- При чем тут Баттерс? – я начал полегоньку раскаляться.
/И я действительно не понимаю: почему так легко мы находим виновных в любых своих злоключениях, но ими никогда не являемся мы сами? Ум лихорадочно перебирает потенциальных кандидатов на роль козла отпущения, начиная с окружающих и заканчивая вымышленными абстрактными понятиями типа судьбы, кармы, воли богов…
Извините, отвлеченные размышления на посторонние темы – моя естественная реакция на неожиданный и неотвратимый стресс./
- А чья идиотская идея надоумила нас выйти из дома вчера и заняться этой тупостью? – Эрик тем временем продолжал гнуть свою линию.
- Твоя.
- А у кого я ее позаимствовал? – не сдавался он.
- Это родители Баттерса воскрешали его труп. Как он может быть сам виноват, если был уже мертв?
- Но он же не был мертв на самом деле, а сфальсифицировал свою смерть, значит – его действия привели к этим событиям, значит - он виноват.
- Но идея-то первоначальная была Картмана!
- Мальчики, милые, если вы сейчас не заткнетесь, я вам, двум тупым дебилам, языки на хер повырываю! Хорошо? – и Манга плотоядно улыбнулась.
Мы заткнулись, но ненадолго. Жезл, который Эрик продолжал держать в руках, засветился снова и продемонстрировал небольшую трехмерную голограмму с изображением странного предмета, похожего на сложносконструированный ключ на тонкой цепочке.
- Что это такое? – Эрик попытался ухватить предмет, но рука прошла сквозь изображение.
- Понятия не имею. Амулет. Ключ.
Вдруг раздались крики.
- Клоуны, клоуны, в город вошли клоуны!
К нам подбежала пара подростков в причудливой одежде.
- Смотрите, они показывают фокусы!
- А в чем секрет?
- Как вы это делаете?
Дети попытались дотянуться до жезла, который Эрик благоразумно поднял над головой.
- Руки, руки, мелюзга!
Крики привлекли прохожих, одетых так же несуразно. Нас обступили люди. В нос шибануло потом и спиртягой. Голограмма тем временем пропала.
- Всё это от нечистого! Правильно говорит брат Джироламо! Гнать таких поганой метлой!
- Вам бы лишь кого гнать!
- Да, имейте уважение к творчеству! Люди старались, чего-то изобретали… странное!
- Да вас самих за такие кощунственные речи сдать бы куда следует!
Начался гвалт. И вот уже кого-то схватили за грудки, кому-то отдавили ногу…
- Валим! – выдохнул я.
Под шумок мы скрылись в ближайшей подворотне и попытались осмыслить происходящее, насколько это вообще было возможно в нашем неадекватном состоянии.
Я обратил внимание, что Эрик до сих пор сжимает в руке том Мережковского и меня осенило:
- Господа, кажется, я знаю, куда мы попали, - я ткнул пальцем в книгу.
- Чушь! – отмахнулась Манга.
- И что это за место? – Эрик огляделся.
- Там на улице что-то сказали про брата Джироламо. Видимо, они про Савонаролу. А это, - я обвел рукой кругом, - Флоренция конца пятнадцатого века. Добро пожаловать!
- Ну, нахер! – сказали оба хором.
А я оказался прав.
- И что нам теперь делать?
- Сначала одеться по-человечески! – я как старый сержант бескомпромиссно стал раздавать указания.
- Что?! – кажется, Манга опять начала раздражаться.
- Ну, в смысле по-современному. То есть по-средневековому, - я вконец запутался, - иначе нас примут уже не за скоморохов, а за иностранных шпионов или агентов нечистого.
- Да, но денег местных у нас нет!
- Тогда украдем одежду, я даже знаю – где! – я выхватил книгу у Эрика и полистал, потом огляделся и уверенно ткнул пальцем:
- Нам – туда!
На задворках цеха красильщиков укромно теснились склады с товаром. Мы пробрались к заднему входу и дождались, когда колокола начнут зазывать к обедне. Работники разбежались стремглав, лишь прикрыв дверь. Мы с Эриком оставили Мангу на шухере и пробрались внутрь сумрачного склада.
- Господи, что я творю, что делаю… - закудахтал Эрик.
- Помолчи! Вот, лучше набери материи! - я разворошил тюки с грубой тканью и подпихнул к ним Эрика.
Сам же я прокрался к широкому рабочему столу и прихватил обнаруженные там ножницы и иголку с ниткой.
Мы успели убраться за пару минут до того, как вернулся приказчик и закрыл склад. Лишь мы завернули за угол, Эрик не удержался:
- Откуда ты знал?
- Говорю же: мы оказались в книге, этот день там описан, как и действия работников склада.
- Подумать только, пару часов за рубежом, и уже стали на шаткий путь преступлений!
- Это совершеннейший бред! Не могу поверить, что всё это происходит со мной! – Манга явно начала паниковать.
- Манга, теперь твоя работа! – совершил я отвлекающий маневр и протянул ей свежеуворованные предметы.
- Это сексизм! – ну, теперь она хотя бы на своей обычной волне.
- Так ты же любишь косплей! – ввернул Эрик. - Давай, удиви нас!
Наша подруга была изрядная мастерица перевоплощения. И могла использовать для этого любые подручные средства. Но сегодня она превзошла себя. То ли страх так подействовал, то ли азарт, но весьма условная и в то же время прочная и вполне удобная одежда была готова довольно быстро. Мы начали напяливать обновки.
- Манга, ты могла юбку еще короче надеть? – вдруг возмутился Эрик.
- Ты мне кто: отец, брат, мать?
- Надо обязательно из перечисленного выбрать?
- Риторические вопросы в школе не изучали, пан-н-нятно!
Нет, даже не так: «па-а-нь-нь-атно!» Ну, в том смысле, что ей с тобой всё понятно. Окончательно. Почему-то.
- Эрик дело говорит. Делай поправку на местные нравы: по сантиметру за каждое десятилетие вглубь истории.
- Эхмь! – тяжко выдохнула Манга и села перешивать юбку, - Кстати, только меня одну удивляет, что во Флоренции разговаривают по-русски?
- Ну, так книга же на русском! – с этим доводом Эрика не поспоришь.
Тем временем я услышал гул толпы и обратил внимание на людей, спешащих куда-то.
- Эрик, пойдем! Манга, догонишь нас!
Я увлек Эрика за собой, и за несколько минут мы добрались до просторной площади, где уже собралась изрядная массовка.
Люди находились в явном возбуждении и поглядывали нетерпеливо на помост, сколоченный в паре десятков шагов от стены величественного здания, видимо, местной ратуши или небольшого дворца.
- Чего, концерт какой-то, что ли? – предположил Эрик.
Тут по толпе пронесся одобрительный гул, когда на трибуну бодро забрался неказистый мужичок с крючковатым носом в черно-белой рясе. И без раскачки:
- Молитесь, жалкие глупцы, на колени! – взвыл он пред паствой с пророческим видом, выбросив вперед правую руку с крупным деревянным распятьем.
Эрик скептически потер подбородок:
- Батюшка-то ваш немного с приветом, как я погляжу!
- Не противоречь ему, на колени! – настойчивые сильные руки ухватили его со всех сторон и потянули вниз.
- Это что, какая-то ролевая игра? Моё стоп-слово «яблоки»!
- Не сомкнул я глаз всю ночь, предаваясь очищающей молитве, - разгонялся пастор, - И было мне видение от Господа! Явятся в наш христолюбивый город сыны Антихриста и с ними дщерь Вавилонская! И будут соблазнять невинных сих и нищих духом сих чудесами бесовскими!
- Так вот же один с палкой чудесной ходит, народ смущает! – крикнул кто-то в толпе и ткнул пальцем в Эрика.
Узнали, гады!
- Это сын Антихриста, хватайте его! – закричали вокруг.
- Твою ж мать! Я так и думал, что всё это добром не кончится. Отвалите, твари, паскуды мракобесные! – Эрик безуспешно пытался вырваться, получая тычки и затрещины, в основном от женщин. - Не толкай меня, мразотная шаболда!
- Ему знаком язык демонов! Он проклинает нас! Бежим! – истерично взвизгнул я, внеся хаос в толпу, и побежал.
Идиотскому паническому примеру большие массы людей, как правило, поддаются без дополнительного разгоняющего пинка. Начался серьезный шухер. Мужик на сцене еще что-то орал, но обезумевшую толпу было уже не остановить.
Мы улепетывали долго, пока не наткнулись на Мангу и увлекли ее за собой. Она только и успела выкрикнуть:
- Да что случилось-то опять?
- Познакомил Эрика с местной достопримечательностью.
- С кем?
- С Джироламо Савонаролой. Собственной персоной. Будто и не поджарился хорошенько пятьсот с лишним лет назад.
Только мы решили, что всё улеглось, как раздались голоса:
- Так вот же она: дщерь вавилонская, блудница содомская, про которую брат Джироламо предупреждал!
К Манге подбежало несколько горожан, схожих нездоровым блеском глаз.
- Да с чего вы взяли-то, имбецилы флорентийские? – Эрик готов был расплакаться.
- Ты на волосы ее посмотри, дурик! Они ж огненные, как муки ада!
- У рыжих вообще души нет!
- Подстилка Сатаны! Голыми икрами так и сверкает, ведьма! – с нескрываемым восхищением гудели в толпе.
Докопались-таки до юбки, сволочи!
- Шалава бесовская! Хватай ее!
- Да что вам от меня надо, подонки малахольные! – возмущалась Манга на удивление почти пристойно.
- Тащи, тащи ее! В инквизиции разберутся, кто из нас малахольный, а кто Диавола ублажает!
Двое мужичков посмелее попытались ухватить Мангу за руки, но один тут же получил короткий тычок ногой в пах, а второй локтем в ухо. Мы бросились на помощь подруге, но всё же силы были явно не равны. На крики сбежалось человек десять, один другого полоумнее. Нас оттерли массой, а Мангу таки схватили и потащили куда-то.
- Отпустите девушку, челядь! – громовой голос раздался будто бы с небес.
- Господи, спасибо, я всегда знал, что ты существуешь, просто прикалывался тупо по молодости! – благодарил Эрик небеса.
Но спасенье было вполне земным. Откуда ни возьмись, рядом с трепыхавшейся плененной Мангой вырос огромный мужик с длинными светлыми волосами и бородой. За ним маячили двое юношей комплекцией поменьше.
- Она ведьма! Она продала душу Сатане! – не сдавались горожане.
- Если у рыжих нет души, то - что она могла продать? – наступал бородач, тесня фанатиков и плотным корпусом, и совершенной логикой аргументов.
Те начали продавливаться. А когда спутники волосатого достали длинные ножи из-за поясов, челядь смекнула - что к чему, и быстро разбежалась.
- Огромное спасибо, вы, наверное, спасли мне жизнь! Как я вас могу отблагодарить? – Манга не могла поверить своему чудесному избавлению.
Мы с Эриком выдохнули:
- Наш долг неоплатен!
- От вас, прелестная синьорина, достаточно простой благодарности, а вот ваши отважные спутники мне могут оказаться действительно полезны.
Бородач смерил Эрика придирчивым взглядом, неопределенно хмыкнул, достал из кармана потертый портняжный метр, измерил с его помощью более тщательно рост, объем грудной клетки, длину рук.
- Стойте, стойте, что вы делаете? – Эрик попытался вырваться из цепких рук спасителя, что было весьма непросто.
- Да, ты можешь меня отблагодарить, молодой человек. Поспособствуешь мне в одном увлекательном деле.
- Конечно-конечно, правда, я имел в виду благодарность несколько в метафорическом плане, символически, так сказать… фигурально…
- Пошли! – бескомпромиссно скомандовал белобородый мужик.
- А что за дело-то? Надеюсь, ничего опасного или противозаконного?
- Как пойдет.
- И на том спасибо, а чуть подробнее? – в смешении чувств Эрик не заметил, как начал практически дословно цитировать «Ширли-Мырли».
- Это будет эксперимент, - остановился наш спаситель и патетично добавил, - научный!
И он привел нас прямиком в свою мастерскую, представлявшую собой просторный ангар, загроможденный непостижимыми для среднего ума конструкциями с неясным назначением.
- Что это – гигантская летучая мышь? – Эрик ткнул пальцем в одно из жутких творений пытливого средневекового ума, который своей неограниченной фантазией, видимо, и запустил эпоху антропоцентризма, именуемую Возрождением.
Мы увидели огромный механизм с четырьмя крыльями, меж которых причудливо переплетались ремни со шнурками, рычаги, шайбы, стержни, шатуны. Машина напоминала жуткое орудие для бесчеловечных пыток.
- На этом ты полетишь! – торжественно огласил приговор бородатый.
- Ни за что на свете! – медленно, с расстановкой проговорил Эрик. - Вы, дедуля, верно, сумасшедший?
- Какой я тебе дедуля, отрок? Я Леонардо ди сер Пьеро да Винчи! Ты обо мне, часом, не слыхал?
Манга присвистнула, а я, благодаря знакомству с литературным первоисточником, особо удивлен не был.
- Что-то краем уха в первом классе, - для Эрика не существует моральных авторитетов.
В этот момент я уже всё понял и решился:
- Хорошо, ладно, я полечу. Всегда мечтал испытать ощущение полета.
- Можешь с тем же успехом с крыши сигануть, - ввернул повеселевший Эрик, - или в колодец прыгнуть.
- Не иронизируйте, молодой человек, это всё-таки достижение технической мысли и научного прогресса! – мессере да Винчи принялся разглаживать краешек огромного черного крыла с таким упоением, что я против своего желания ощутил внутри сопричастность к самой Истории. Впрочем, вполне вероятно, к наиболее трагичной ее части.
- А эту штуку хотя бы испытывали? – вернул я беседу в практичное русло.
- Мн-да-а! – протянул Леонардо, и при этом его глазки нехорошо забегали.
- И с каким результатом? – не отступался я.
- Со… средним, - замялся изобретатель.
- А испытатель-то хотя бы жив? – я вдруг осознал всё безумие этой затеи. Мне в первый раз захотелось домой, назад на любимый диван.
- Да, да, конечно, живой! – подозрительно обрадовался Леонардо.
- Если это можно назвать жизнью, - тихонько пробубнил его помощник, но мы услышали. - Палочку строгает и одну и ту же песенку поет, снова и снова, снова и снова…
- Заткнись, Джованни!
Но было уже поздно.
- Так, стоп, мне надо обдумать ваше предложение пару дней! – безапелляционно провозгласил я.
Леонардо погрустнел, но согласился.
Меня же отвела в сторонку Манга и ласково спросила:
- Ты совсем рехнулся, камикадзе недалекий, бэтменом себя вообразил?
И я объяснил вкратце логику своих действий:
- Как я понимаю, мы в этом пространстве не случайно. Эта штуковина, - я помахал отобранным у Эрика жезлом, - нам ясно дала понять, что мы должны найти тот загадочный предмет с голограммы.
Я подошел к рабочему столу, нашел лист бумаги и карандаш, сделал зарисовку ключа:
- Кажется, так он выглядел?
- Похоже.
- Так вот, кто, как не сам Леонардо, мать его, да Винчи, способен нам помочь с розысками? Его только нужно как следует мотивировать.
Манга неопределенно пожала плечами, но возразить по существу ей, насколько я понял, было нечего.
На следующий день нас пригласили на обед к мастеру, видимо, чтобы выбить моё согласие на самоубийство.
- Это что – каша? И всё? А мяску? – Эрик вяло ковырялся грубой ложкой в тарелке с сероватой жижей и выглядел явно разочарованным.
- Здесь мы трупы не едим! – отрезал Леонардо.
- Браво! – салютовала Манга.
Я попытался сменить тему:
- Извините, мессир, вам ничего не напоминает этот предмет? – я протянул Леонардо лист с нарисованным ключом.
Он мельком глянул на кусок бумаги и равнодушно спросил:
- Откуда у вас этот рисунок?
- Долгая история, - ответил я уклончиво.
- Вы в своем уме? Или разыгрываете меня? – неожиданно гневно гаркнул он.
Мы быстро переглянулись и пожали плечами. Мессир прищурился и внимательно посмотрел на каждого из нас по очереди, а затем продолжил:
- Так вот, чтоб вы знали, но не смейте никому об этом рассказывать или показывать рисунок, - это чертеж ключа, который я сам лично изготовил по заказу герцога Лодовико Моро для его казнохранилища.
- А где оно расположено?- невинным голосом спросил Эрик.
- В башне за… Что за вопросы? С какой целью интересуетесь, молодые люди? – взревел Леонардо.
- А можно сделать еще один такой? – продолжил играть дурака Эрик.
- Вы не понимаете, профаны! Этот ключ уникален, как и замок, что он открывает! Все чертежи в присутствии герцога были мной уничтожены! И это естественно! Вы бы позволили кому-нибудь хранить чертежи ключа, ведущего в казнохранилище самого богатого правителя южной Европы? И впредь, если я услышу хоть слово на эту тему – сдам вас инквизиции со всеми потрохами. И пусть там разбираются, откуда вы взялись, и что вам тут нужно!
Окончание трапезы прошло в молчании.
Мы послонялись до вечера по мастерским художника. Но лишь сели ужинать, послышался оживленный шум с улицы.
- Там книги жгут и картины! Даже Боттичелли! – прокричал снизу кто-то из помощников мастера.
- Да как он допустил? – взревел Леонардо.
- Так сам и жжет!
- Что? – Леонардо вскочил и устремился на улицу.
- А у вас тут, как я погляжу, не соскучишься! – Эрик с хрустом куснул яблочка.
Мы с Мангой переглянулись и побежали следом за мастером.
Мы неслись со всех ног, но, когда добежали до Палаццо Веккьо, было уже поздно. Костер тщеславия пылал. Площадь перед дворцом была огромной, но, казалось, она вся охвачена пламенем. Люди голосили и танцевали, многие уже были определенно пьяны. На каменном, казавшемся в сумерках и бликах костра монолитным, помосте уже надвисал, захватывал трехмерное пространство, заливался трубным ревом Джироламо Савонарола:
- Из глубин взываю к тебе, Господи! Очисти этот проклятый город от скверны!
Он как будто многократно увеличился в размере – так причудливо играла его огромная тень от костра на стене дворца.
- Да приидет царствие добра и простоты! Смотри, Господи, мы пусты и наги пред тобой!
Жадное пламя подобралось к начиненной порохом кукле Сатаны, венчающей, как корона, жуткую конструкцию.
- Всю богомерзкую прелесть, всё греховное искусство, всю богопротивную роскошь, все наши слабости и пороки - всё обращаем мы ныне в пепел, золу и тлен!
Монахи, бывшие до этого невидимыми, незаметными своей неподвижностью, принадлежностью пейзажу, вдруг зашевелились, раскорячились, и в костер полетели картины.
- Прости же нас, Господи, ибо нет в нас вины перед тобой! – Савонарола упал на колени и расплакался.
- Смотрите, вон - Ботичелли сам бросает свои шедевры в огонь! – зашептали рядом.
Тут в пламя с разбега монахи кинули еще одно полотно, и, к ужасу своему, мы узнали - кто его автор.
Леонардо издал истошный вой, растолкал стоявших перед ним зевак и устремился в огонь к пылающей картине. Мы с Мангой рванулись следом и повисли у него на плечах, пытаясь удержать или хотя бы затормозить. Не тут-то было! Он нас даже не заметил. Манга завизжала. Подбежали ученики мастера и облепили его как новогодние игрушки ёлку. Только так его удалось остановить и немного оттащить назад от костра.
Леонардо опустил руки, отвернулся от пожарища и сухо произнес:
- Завтра же утром я убираюсь отсюда! Это мракобесие мне осточертело. Возвращаюсь в Милан. Вы едете со мной.
Тут взорвалось чучело дьявола. Мы дернулись, но побрели домой, не оглядываясь.
Дорога была долгой и унылой. Когда меня немного укачало и разморило в повозке, я совершенно не к месту задумался о сути фанатизма. Не только религиозного, но и вообще. Брат Джироламо и его приспешники, конечно, омерзительны своей самоуверенностью и мнимой непогрешимостью, опасны своей природной тягой к насилию в отношении любого инакомыслящего.
Но вот какая крамольная мысль закралась мне в голову. Леонардо, по сути, со всем его оголтелым увлечением наукой, ничуть не лучше жуткого Савонаролы. Да, проповедник уничтожает искусство, а художник его создает, но по отношению к обычной человеческой жизни (конкретно моей, если кто не понял) – они ведь очень близки. Люди для них – только рабочий материал, камни и цемент, из которых один строит свой небесный град, а второй может спокойно разъять одну несчастную монаду на составные части, просто чтобы понять – как там что работает.
Для Бродского жулик был милей, чем кровопийца; для меня, конечно, изобретатель, талант, творец – гораздо нужнее и приятнее, да и притягательнее, что уж там говорить, нежели поехавший монах. Но не дай Бог вам оказаться в зависимости от такого гения искусства – давление на ваш неокрепший разум будет посильнее тисков Железной девы – безотказной труженицы инквизиции.
Милан нас встретил с распростертыми объятьями. Если Флоренция, охваченная обскурантизмом Савонаролы, напоминала обезумевшего нищеброда, кусающего тебя за пятку, то Милан был похож на элитную куртизанку, которой заплатили по тройному тарифу за пару ночей вперед. Город утопал в роскоши и любил всех вокруг. Но, не побоюсь показаться неблагодарной свиньей – мне было на это наплевать. Я готовился расстаться с жизнью. И познать радость полета. Что в данном контексте – одно и то же. По дороге мы договорились с Леонардо, что я проведу испытание его дьявольской летучей мыши, а он организует пропуск для нас на новогодний бал в замок Сфорца. Там мы рассчитывали каким-то образом умыкнуть у герцога ключ.
Огромную мышь, мы, конечно же, привезли с собой.
- Откуда прыгал ваш предыдущий испытатель? – спросил я у мастера сразу после распаковки багажа.
- Астро? С крыши собора.
- Молодец! Очень красиво! Собор, площадь, мостовая, брызги крови, - начал нагнетать Эрик.
- Я буду прыгать с моста.
- Что?
- Мне нужно более мягкое приземление. В данном случае приводнение.
- Но механизм может испортиться, промокнуть, металлические детали заржавеют! – обо мне он в этот момент, конечно, не подумал.
- Либо с моста над рекой, либо вообще никак, - отрезал я.
Недалеко за городом мы нашли прекрасное живописное место, чтобы умереть. Скромный деревянный мост с резными перилами, небольшая, но достаточно глубокая речушка под ним, ровно уходящая за горизонт, приличная высота до поверхности.
- Мне надо выпить, - сглотнув, прохрипел я.
- Трезвость – залог успеха в любом начинании, где нужна хоть немного думающая голова, - уныло начал читать мораль Леонардо.
Я махнул рукой и осторожно забрался на перила, и конструкцию начали привязывать сначала к торсу, затем к рукам и ногам. Помощники растянули и укрепили крылья – в размахе они достигали почти восемнадцати метров.
- Двигая головой, можно управлять направлением полета, - сказал мессир, нахлобучивая на мой череп шлем, от которого тянулись шнуры для поворота хвоста, - ну всё, можешь прыгать!
- Пошел, страус, пошел! – припомнил не к месту Эрик.
- Сейчас, ребята, подождите, я еще не готов! – пытался я оттянуть неизбежное.
- Ты запомнил инструкции? – спросил из-за спины Леонардо.
- Да, но…
- Тогда - готов! – и Леонардо толкнул меня в спину.
Горизонт прыгнул за голову, поверхность реки устремилась ко мне как дембель-десантник к вожделенной неверной невесте. Я заорал и принялся дергать руками и ногами как бесноватый во время пляски святого Витта, а в голове неожиданно включилась мелодия Шнитке из «Сказки странствий». И я заорал ее:
- Тара-дара-даммм, тара-дара-тиммм!
Пару секунд ушло на осознание факта, что я лечу, а не падаю. Ухнув сначала метров на десять ниже уровня моста, я набрал скорость и начал планировать. Гладь воды довольно медленно, но приближалась. В ее отражении я увидел себя и подумал, что выгляжу роскошно. Я снова стал махать конечностями, высота стабилизировалась, скорость возросла. Я ощутил воздух, бьющий в лицо, и внезапно меня охватил восторг, несравнимый ни с чем, изведанным прежде. Мысли о смерти отступили – я просто не мог умереть в такой день.
Периферийным зрением я замечал деревья и кусты по берегам реки, проносящиеся мимо с невероятной скоростью.
К сожалению, через минуту я совсем выбился из сил и начал опасно снижаться. Резко выкрутив голову вправо, я стал довольно быстро приближаться к берегу.
- Аккуратно, плавно, плавненько, так, так, так! – вдобавок я вихлял, пытаясь сбить скорость до минимальной.
В паре метров от кромки земли я плюхнулся на мелководье, взбив тучу брызг.
Живой!
По случаю успешных испытаний довольный художник устроил небольшой пир. (По его представлениям пир отличался от типового обеда наличием более чем одного блюда и выставлением алкоголя щадящей мозговые клетки крепости.)
Когда мы выпили вина и немного раздобрели, началось.
- Молодой человек, а вам никто не говорил случайно, что вы и лицом, и фигурой удивительно похожи на Чезаре Борджиа, сына его святейшества, понтифика нашего ненаглядного? – несколько вычурно обратился ко мне Леонардо во время десерта. Чувствовалось, что он уже немного поплыл.
- Сомнительный комплимент, но, спасибо, конечно. Кстати, я был уверен, что вы не пьете.
Леонардо отмахнулся.
- А это не был комплимент. Это, кажется, зачаток плана, который поможет вам пробраться в замок Сфорца.
- Продолжайте, мессир, мы внимательно слушаем, - в этот миг Эрик подобострастьем ничем не отличался от Кота Бегемота.
- Вот только девушка ваша не слишком похожа на единоутробную сестру его, герцогиню Лукрецию…
- Поверьте, мессир, если дать ей немного времени, она будет похожа на кого угодно, хоть на самого понтифика. А кем же буду я? – Эрик мечтательно задрал глаза к потолку.
- А вы, юноша, будете… м-м-м… паж!
- Что? Марк будет герцогом, Манга – герцогиней, а я - паж? – Эрик был хорош в тот редкий миг крушения надежд, жаль, что нет фотоаппарата.
Нас одели в серебряную парчу вместо тех обносков, что мы носили в доме Леонардо. Теперь мы вполне соответствовали статусу высоких гостей из самого Рима. Манга поколдовала со своим и моим (брр!) макияжем, нашла соответствующие парики, и мы стали неотличимы (надеюсь) от славных отпрысков людоедского семейства Борджиа.
Пришла пора начинать спецоперацию.
Когда мы вылезли из кареты перед воротами замка Сфорца, Эрик оторопел:
- Мать моя женщина, это ж кремль, в смысле – Московский Кремль! Нет, ну надо - всё воруют, всё тащат из родины-матушки: лес, газ, нефть. Вот теперь и Кремль сперли!
- Чтоб ты знал, Эрик – это наш Кремль построен по образцу миланского.
- Блин, ну это ж надо – ничего своего придумать не можем, всё воруем у итальянцев: Петербург как Венеция, Жигули как Фиат, Москва – третий Рим, так еще и Кремль скопипастили! Позорище…
- Дубак-то какой! – поежилась Манга.
Новогодний Милан был атакован вьюгой. Снег облепил башни замка, ветер завывал в проеме центральных ворот.
Мы, семеня и поскальзываясь, поспешили внутрь. Миновав нескромно-объемный коридор с двумя рядами торжественно разодетой охраны, мы вошли втроем в огромный, величественный зал и замерли на пороге в изумлении.
Грянули трубы. Герольд тем временем торжественно объявил:
- Чезаре Борджиа – гонфалоньер войск Святой Церкви и сын их святейшества Папы Римского, вместе с ним сестра его Лукреция, и… паж? – он придирчиво осмотрел Эрика, - Да, и их паж! – и совсем тихо, вглядываясь в список гостей, - зачем его сюда вообще вписали?
Мы прошли вглубь зала и затесались меж удивленных и шушукающих гостей.
Манга придирчиво рассмотрела наряды приглашенных и скривилась.
- Ты недовольна? По-моему, очень ярко и радостно.
- Ага, особенно если их использовать в качестве новогодних игрушек. Развесить на гигантскую елку по периметру – тут бы они заискрились!
Действительно, на фоне вычурных роскошеств гостей наши наряды смотрелись строго, даже аскетично, но более гармонично, лаконично и стильно, как и приличествует почетным гостям из самого Рима.
- Ну, Манга, твой выход. Герцог - знатный бабник, как говорят. Косплей предполагает полное погружение в образ? – бубнил Эрик за нашими спинами.
- Ролеплей точно предполагает. Так что, заткнись, жалкий паж! Как ты посмел первым заговорить со своей госпожой?
- О-хо-хо! Госпожа! Mistress in distress? Моё стоп-слово «яблоки»!
Мы остановились в центре зала и начали осматриваться.
- Здесь кормить-то будут? – распознал дурманящие запахи Эрик и начал плотоядно облизываться.
- Уже кормили. Пир закончен. Вот-вот начнется бал. Мы решили задержаться, подождать, пока тут всех немного развезет. Ниже риск, что разоблачат наш нелепый маскарад.
- О боги, когда ж я пожру-то нормально! – Эрик притопнул обтянутой бархатом ножкой.
- Ты тоже погрузился в роль? Идеальный паж: ленивый, тупой, прожорливый и вечно недовольный!
- Ещё и похотливый, - завершил образ Эрик.
- Герцог, герцог, поздоровайся с герцогом! – вдруг зашипела Манга прямо мне в ухо и дернула за рукав.
Я развернулся и почти столкнулся нос к носу с самим Лодовико Сфорца, герцогом Миланским, и всем его великолепием.
- Мое почтение, герцог, прекрасный бал!
- Чезаре, дорогой, сколько лет я вас не видел! И сестренка ваша уже совсем созрела!
- Более того, она даже успела выскочить замуж и развестись! – кинул я шпильку в адрес Сфорца, думаю: именно такое обращение здесь принято.
- Джованни всегда был паршивой овцой в нашей семье, не злитесь на него сильно. Да, так как ваше-то семейство поживает?
- Воюет и размножается! – напыщенно бросил я.
- Ты что, ему фразами из «Футурамы» отвечаешь? – продолжала шипеть Манга, не отпуская мой локоть.
- Сомнительно, что он ее смотрел.
- Какие у вас в Риме нынче предпочитают пытки? – не отставал герцог.
- О! Я варю своих врагов в кипящем масле. А пытки – это пережиток прошлого века. У нас только инквизиция теперь этим балуется.
- Ну, уж если в Риме…
- Но Папа и с ними пытается работать, обуздывает их ретивость, так сказать.
- О, да вы шутник! Папа – Папа. Я понял. Кстати, у вас симпатичный паж, - резко сменил тему Моро.
- Да, спасибо, я кормлю его свежими яблоками, от этого кожа белее.
Эрик незаметно пнул меня в спину. Или чуть ниже.
А я шепнул Манге:
- Теперь твой выход, детка.
- Еще раз назовешь меня деткой, придушу, - с невиннейшей улыбкой процедила Манга, затем она вцепилась в руку герцога и куда-то его потащила, одновременно нашептывая ему в ухо и глупо хихикая.
А мне нужно было отвлечь герцогиню. Она, видимо, что-то почувствовала и уже приближалась. Я на пару секунд впал в ступор: не раз я слышал сомнительный тезис, что беременность преображает женщину, делает её более красивой. Но подтверждение увидел только сейчас! Знаменитый портрет не передавал всего её живого, ртутного очарования… Она уже хотела пуститься вслед за мужем, и мне пришлось срочно брать себя в руки:
- Беатриче, милая, вы меня не узнаете?
- Чезаре Борджиа, бывший кардинал у своего папы-Папы, - она остановилась и посмотрела на меня с плохо скрываемым презрением.
Да, в юморе здесь разнообразие невелико.
- Слухи о вашем мастерстве в танцах дошли и до Рима. Меня послали с важным заданием: проверить, соответствуют ли они действительности, - и я расшаркался, как умел. Очень криво то есть станцевал тектоник.
- Пытаетесь заявить, что вы здесь с официальным визитом? – герцогиня не обратила внимания на мой неуклюжий припадок.
- Да, видите - у меня даже есть паж.
- По-моему, его куда-то поволокла служанка моего мужа!
Я обернулся.
- Господин, я отлучусь на пару минут, мне хотят показать картины на втором этаже! – крикнул смущенно Эрик.
- Ещё и похотливый… - сквозь зубы неслышно процедил я.
- С вами всё в порядке? Вы, случаем, не одержимы? – участливо поинтересовалась Беатриче.
- Нет, нет, всё в порядке, спасибо за заботу.
Я улыбнулся ей и крикнул вслед удаляющемуся олуху:
- Хорошо, но не долго! Ты можешь мне понадобиться!
- Вы без слуг не справляетесь? Он и танцевать за вас будет?
- Нет, милая герцогиня, в этом я попытаюсь разобраться самолично.
И я неловко схватил Беатриче за талию.
- Полегче! В Риме танцам вообще не обучают?
- Я слишком много лет носил сутану, она чересчур сковывает движения, если вы понимаете, о чем я.
- Ладно, давайте, я вас поучу немного, - голос герцогини потеплел.
- Мы не слишком тесно прижимаемся? Кстати, что это за чудесный запах? Фиалка?
- Чеснок, - и Беатриче улыбнулась.
Тут так не вовремя нарисовалась Манга.
- Извините, я украду у вас на пару минут своего брата, - она оттащила меня в сторону, - кстати, почему от герцогини так несет чесноком?
- Манга, ты уже вернулась? Ну, как успехи? Герцог твой?
- Облом, Марк, герцог играет за другую команду, - Манга нервным движением поправила челку.
- Черт! Всё напрасно!
- Кстати, а где Эрик?
- Да он пошел… о боже! Где герцог? – я начал напряженно оглядываться по сторонам.
- Проследовал в свою опочивальню, а что?
- Его служанка повела в ту сторону Эрика, типа, картины показать!
- Уж не думаешь ли ты? – Манга хмыкнула. - Да ладно!
- Симпатичный у вас, блин, паж! Где покои герцога?
- Я знаю, бежим!
Мы, перепрыгивая через ступени, стремглав вскарабкались по широкой каменной винтовой лестнице в башню и внаглую, без стука влетели в спальню герцога. Кажется, я еще кричал что-то вроде:
- Остановись, мерзкий содомит!
Но комната оказалась пуста.
- Где же нам их искать? – почти расплакалась Манга.
Я был поражен: неужели Манга так обеспокоена судьбой Эрика? Ну, верней, не всего Эрика, а только некоторых его функциональных частей.
Меня осенило.
- Я знаю, что делать!
Я стал ощупывать панели на стенах и довольно быстро щелкнуло. Одна из панелей плавно отъехала, и Манга охнула:
- Это ещё что?
А это была легендарная система прослушки пятнадцатого века за авторством нашего благодетеля, самого мастера Леонардо. В комнату вела дюжина слуховых труб из разных частей замка. Мы начали прикладывать уши ко всем по очереди. Бал, гости, слуги, кухня…
Наконец, я услышал что-то более определенное:
- Хочешь заработать на корзиночку румяных яблок?
- Убери от меня свои грязные руки, жопотрах недолеченный! – гулко, но различимо раздавалось из отверстия.
Эрик! Я посмотрел на табличку под трубой.
- Подвал башни Сокровищницы!
И мы помчались в другую башню. А по дороге за компанию прихватили герцогиню, которая никак не могла найти мужа.
В подземелье башни по приближающимся крикам «Паскуда миланская!» и «Падла заднеприводная!» мы довольно быстро обнаружили два копошащихся на соломенной подстилке тела. Тут из-за угла выскочили стражники Лодовико. Герцогиня, не снижая скорости, вмазала одному кулаком по носу, а второй, оценив свои перспективы, сам благоразумно убрался с наших глаз.
Через пару секунд Эрик был спасен. Мы оставили благородное семейство Сфорца выяснять отношения и быстренько смылись.
- Боюсь, после каминг аута герцога нас теперь не выпустят так просто из замка! – предположила Манга.
- Хватайте Борджиа! Это самозванцы! – разнеслось по галереям замка.
- Нас предали! Это Леонардо! Я видел его хитрую улыбчивую рожу на балу! – заистерил Эрик.
- Я знаю, здесь есть подземный ход! – Я бегло осмотрелся, попытавшись сориентироваться. - Кажется, нам туда! Прихватите с собой факел!
Мы пробежали через узкий равелин в соседнюю башню и нырнули вниз по крутым ступенькам.
- Мы заблудимся! – теперь запаниковала уже Манга. - Откуда ты вообще знаешь про подземный ход?
- Планы замка нашел в бумагах Леонардо! Да, я рылся в его бумагах. Не каждый день выдается возможность поковыряться в записках гения! Проход должен быть здесь!
Я нырнул в неосвещенный коридор и уткнулся в решетку. Пошарив руками, я нащупал дверь в подземный ход.
- Эрик, посвети!
Он ткнул факелом мне в лицо.
- А-а-а! Что ты творишь? Я горю!
- Ой, простите! Какие мы нежные!
Эрик осветил дверь. Она оказалась не заперта.
- Быстрее! – я отодвинул щеколду и распахнул решетку.
Мы нырнули еще ниже и побежали по переходу. Под ногами что-то пищало, но мозг услужливо оставлял эту информацию на периферии моего восприятия. Мрачный длинный тоннель привел в другой подвал. Поднявшись наверх, мы оказались в ризнице большой церкви. Я подбежал к окну и посмотрел на улицу:
- Вроде, никого!
Входная дверь оказалась заперта изнутри на большой деревянный засов. Мы с Эриком поднатужились, подняли его и сбросили на пол. Дверь неприятно скрипнула, и вот, наконец, мы выбрались наружу.
Снег продолжал валить, но холод почти не чувствовался – настолько я запыхался.
Только на улице Эрик выпалил:
- Чтобы ни одна живая душа не узнала!
- Всё, что происходит в Милане, остается в Милане, - заверил я его, с трудом удерживаясь от смеха.
- Ну, фактически, мы не в Милане, – поправила въедливая Манга. - Ты хочешь сказать: «Всё, что происходит в Мережковском, остается в Мережковском»?
- Ну, ни эпистемологически, ни гносеологически, ни феноменологически я не ощущаю себя в Мережковском.
- Слушайте, я чуть не ощутил в себе герцога Лодовико Моро, так что заткнитесь уже на хрен, прошу по-хорошему!
Меня вдруг осенило:
- Господи, я же знаю, чем всё закончится! Герцогиня упала в подвале, у нее начались преждевременные роды, она родила мертвого ребенка и потом умерла сама! «Упала»! Вы понимаете, как она «упала»?
- Ну и что ты предлагаешь? – холодным голосом отпечатала безжалостная Манга, - Ты не можешь изменить ни историю, ни книгу. Умерла - так умерла.
- Вот смотрю я на тебя, Мангачка, и думаю, наверное, я никогда не женюсь, - задумчиво пробормотал Эрик. - Что вы так вылупились? Нет! С герцогом это никак не связано!
Мы всё-таки заржали.
- Да пошли вы, уроды!
- Смех – смехом. Но операция-то провалена. Мы так и не узнали, где герцог хранит ключ.
- Что бы вы без меня делали, неудачники, - с торжеством в голосе провозгласил Эрик и достал из кармана тот самый ключ.
- Как тебе это удалось? – восхищенно спросила Манга.
- Сорвал с шеи этого гоминида толстозадого, пока отбивался.
- Гоминид – это обезьяна, а не то, что…
- Он и есть обезьяна утырочная!
Тут послышались быстрые шаги по мостовой, и улица осветилась огнем факелов.
- Вон они! Самозванцы! Хватайте их!
- Это за нами! Быстрей, доставай жезл!
- Манга, ну не здесь же! – смутился Эрик. - Я понимаю, что ты хочешь меня отблагодарить, но…
- Да не ты, кретин!
Но я уже достал чудо инопланетной техники, и мы поднесли к нему ключ.
Ничего не произошло.
- И что? Мы что-то должны сделать? – Манга испуганно перевела взгляд с меня на Эрика.
Преследователи уже были совсем близко.
- Не знаю, бежим!
Мы улепетывали от погони, ноги скользили по мокрому под снегом булыжнику, бальные туфли расклеились вдрызг, в ноги затекало. Стража начала отставать, мы и не заметили, как улица кончилась и мы оказались на широком каменном мосту, высокой дугой переброшенном через темную невидимую реку. Тут неожиданно на другом конце моста загорелись факелы и кто-то начал звать на помощь, перекрывая выход в город.
- Чёрт! Мы окружены! – я остановился на середине моста и посмотрел назад. Преследователи вынырнули из тени ближайшего к реке здания.
- Что нам делать? – Манга смотрела на меня.
Раздались первые выстрелы. Что-то прожужжало рядом с моим ухом.
- Прыгаем! – крикнул я.
- ЧТО?!
- Ты сбрендил?
- Нет времени, давайте!
Мы забрались на парапет и взялись за руки.
- Ребята, я не собирался сегодня купаться! – выдохнул Эрик. – И умирать тоже не готов!
Мы закричали и сиганули в черную бездну.
- Гребаная хреновина, давай же, работай, - завизжала Манга, вцепилась в жезл, и стала бить кулаком по всем кнопкам сразу…
Зеленый свет пошел, всё вокруг загрохотало, потом меня ослепило яркой вспышкой…
Очнулся я уже дома.
- Выбрались, ура! Рассея ненаглядная, моя родина! – Эрик плакал и танцевал на месте.
Странно, никогда раньше не замечал у него припадков патриотизма. Может, психический шок?
- Уф! – только и смогла выговорить Манга.
Я лишь просто рухнул ничком на диван.
- И что нам теперь делать с этим барахлом? – Эрик указал на жезл и цепочку с ключом.
- Спрятать и никому не показывать, - отрезала Манга. - Давайте вообще постараемся представить, что это был страшный сон.
Но должна была наступить и развязка. Через пару дней после приключения мы пришли из магазина домой. Не успел я снять обувь, как услышал:
- А это – что?
Я посмотрел, куда Эрик указывал пальцем.
- О, боже, – он ожил!
- И вернулся!
- Какой он мерзкий!
- Жуткий мутант!
- Какое же всё-таки богопротивное дело – воскрешать мертвых!
На наши крики из кухни выскочила Манга, посмотрела на нас взглядом разочарованного психиатра и ровным голосом произнесла:
- Мальчики, вы совсем идиоты? Это другой хонорик, новый, понимаете? В клинике оставили его для усыпления. Отказались. А я пожалела и домой принесла. И если хоть один волос упадет с его…
To be continued… or not to be?
V.V.
2015-2016
Похожие статьи:
| Мария Костылева # 19 марта 2017 в 22:56 +2 | ||
|
 |
Добавить комментарий |  |
RSS-лента комментариев |
