Алиса в Зазеркалье

Алиса нервничала. И прямо сейчас, и все последние две недели: с того самого утра, как, подойдя к зеркалу с расческой, увидела по ту сторону незнакомку. Красивая женщина, очень красивая. Волосы темнее, чем у Алисы; строгие, классические черты лица; в огромных серых глазах – скука и легкое разочарование; простой спортивный костюм подчеркивает линии идеальной фигуры. Слишком идеальной, на взгляд Алисы. За спиной незнакомки маячили окутанные туманом существа неясной формы и размера.

Демоны Максвелла!

Алиса понятия не имела о мысленных экспериментах давно умершего физика и не разбиралась в точных науках, но была уверена, что это именно они. Знание пришло из ниоткуда, словно кирпичом по голове прилетело.

А вот незнакомку еще надо было разъяснить. Как сову или птицу Додо.

Алиса подняла руку и коснулась зеркальной поверхности. Женщина по ту сторону не шевельнулась.

- Ты кто? – спросила Алиса и, еще не договорив, осознала весь идиотизм и вопроса, и ситуации.

Невозможно представить, чтобы галлюцинация (в мистику Алиса не верила) умела говорить.

Действительно, не умела. Женщина улыбнулась, сделала шаг назад и вместе со своими демонами растаяла в тумане.

Алиса выдохнула, крепко зажмурилась, открыла глаза и снова посмотрела в зеркало. Там было пусто.

- В вампира превращаюсь. Переработала, - констатировала Алиса и, быстренько причесавшись на ощупь, вышла из ванной.

Незнакомка появлялась в зеркале (за зеркалом?) каждый раз, стоило хозяйке (хозяйке ли?) зайти в ванную. Ни муж, ни сыновья Алисы не видели в зеркале никого, кроме себя. Это Алиса знала точно: она прочитала кучу около психологической литературы и была уверена, что в состоянии манипулировать и задавать наводящие вопросы нечувствительно для собеседника.

Домашним Алиса ничего не рассказывала. Конечно, никто не счел бы ее сумасшедшей и в больничку не отправил, но наверняка порекомендовали бы отдохнуть и сходить к психиатру за чем-нибудь успокаивающим, а этого Алисе нельзя было делать ни в коем случае.

Под воздействием таблеток Алиса превращалась в милую, уравновешенную, идеальную мать семейства, занятую готовкой-стиркой-уборкой и прочими обязанностями жены и матери, и напрочь теряла столь необходимое для написание нового романа вдохновение и творческую неуравновешенность.

Гонорар (да и что там этого гонорара!) был писательнице не нужен: ее муж зарабатывал достаточно, - но важен был сам факт выхода книги в бумажном формате и долженствующие последовать за этим отзывы восхищенных читателей сайта, где Алиса публиковала свои произведения.

Потому-то Алиса и нервничала: теперь уже постоянно. Появление незнакомки по ту сторону зеркало выбивало из привычной творческой колеи, а попытки вставить чертову бабу в роман потерпели фиаско: сидя за компьютером перед открытым файлом неоконченного романа, Алиса чувствовала, что не в силах написать ни строчки. Внутри ее была пустота, абсолютный вакуум, такой же черный, каким белым был экран с новой страницей.

Алиса пыталась говорить с незнакомкой, но та, похоже, не знала ни английского, ни французского, ни латыни, ни русского. Писательница злилась, топала ногами, ругалась, требовала, чтобы странная женщина оставила ее и ее зеркало в покое, а однажды треснула кулаком по стеклу. Удар был таким сильным, что Алиса еще пару минут прыгала по ванной, тряся ушибленной кистью. Незнакомка смотрела на это все с той же улыбкой Джоконды. Потом сделала шаг вперед, коснулась зеркальной поверхности, и та растаяла.

- Что тебе нужно? – слышит Алиса и впервые замечает за спиной незнакомки полупрозрачные, почти срытые туманом крылья, такие же неясные, как демоны Максвелла.

Вся злость, вся обида на женщину исчезает, как тает лед под струйкой горячей воды.

- Ты Муза? – восторженно выдыхает Алиса.

- Кому Муза, а тебе – не знаю, - женщина призывно машет рукой и тает в воздухе.

Алиса бежит следом за кошачьей улыбкой, спотыкается об порог и шлепается в коротко подстриженную, чертовки колючую лужайку. Припозднившиеся демоны Максвелла поднимают писательницу, отряхивают от земли и травинок и прилепляют на разбитую коленку листок подорожника.

Морщась от боли, но не теряя возвышенно-вдохновенного состояния духа, Алиса торопится за ускользающей в духи и туманы тенью, но густая крона Иггдрасиля смыкается вокруг писательницы, превращаясь в земной шар, несомый тремя слонами с ушами Дамбо, хлопающими в безвоздушности вакуума.

Полет заканчивается внезапно: слоны исчезают, унося Иггдрасиль в безбрежность космоса, а Алиса шлепается на груду банок апельсинового варенья и с трудом поднимается: вся облепленная ярко-оранжевой, похожей на сгустившуюся кровь жижей. Косточки, которые нерадивая хозяйка поленилась вытащить из апельсинов, больно врезаются в кожу.

На стене, сложенной из кварков антиматерии, сидят два клонированных существа, с яйцевидными головами, переходящими – без всяких признаков шеи – в туловища. Существа приветливо машут Алисе отростками, ежесекундно меняющими форму. После полета у писательницы рябит везде, но она радостно машет в ответ и устремляется к стене, на ходу избавляясь от текучего варенья и приставших к спине банок.

- Шалтай и Болтай, какая встреча!

- Сама ты болтай не пойми шалтай, - хором возмущаются существа. – Фотоны мы, запутанные. Не видишь, что ли? – и они синхронно-зеркально демонстрируют Алисе сияющие нереальным светом отростки.

- Не помню таких персонажей, - Алиса мгновенно теряется и не сразу находится – уже по ту сторону стены, в темном лесу огромных, превыше древних пирамид, волнообразных графиков и гористых схем.

Из чащи фракталов, исполняющих музыку сфер, тетраэдров и параллелограммов, выходит подобный кудеснику пирог в белоснежной шапке.

Алиса вертит головой по сторонам в поисках оболваненной безголовой гусеницы – ну кто-то же должен познакомить ее с пудингом, но находит лишь расставленные в беспорядке фигурки 3Д шахмат.

- Что вы тут делаете? – возмущается Алиса. – Вы же из НФ.

- «Стар Трек» - не НФ. А мы – не оттуда, а из многомерного пространства Флэтландии, - недовольно перестукивают шахматные фигурки.

- А вы можете представить меня пудингу?

- Легко. Эй, почтенный сливовый пудинг с изюмом, это та самая автор, которая писала роман про психолога и его клиентов, а написала про психолуха и его оладьевых олухов. А теперь пишет про астронавта, попавшего в горизонт событий черной дыры.

- Не люблю спагетти, - недовольно бурчит пудинг и вытаскивает стрижающий меч.

- Нет, нет, - пугается Алиса. – Он не превратился в спагетти, потому что в квантовой физике… я читала на науч-поп канале…

Пудинг зловеще хохочет и пуляется в Алису электронными изюминками.

- Это неправильная сказка! – кричит Алиса, отбиваясь от ускоренных электронов и протонов, которые жалят, подобно осам, и запекают остатки апельсинового варенья до жженого сахара с температурой абсолютного нуля.

- Бред, полный бред! – писательница хватается руками за края кроличьей норы, плавно переходящей в червоточину черной дыры.

- Это ты неправильная, - слышится странно знакомый голос.

Полученный неведомо от кого пинок вышвыривает Алису в ванную.

Измазанная вареньем, опутанная фотонами, с раскисшим подорожников на коленке, писательница стоит перед зеркалом и грозит кулаком незнакомке.

- Сама ты неправильная Муза! Тебе вдохновлять положено, гениальные идеи дарить талантам, а ты бредовые миры создаешь!

- Разве?

Незнакомка улыбается улыбкой то ли черного одноглазого кота, то ли Доры Маар.

- Но это точно не мой мир! – возмущается Алиса.

- Твой, твой. Он идеально гармонирует с манной кашей, которую ты считаешь мозгом. Так что сиди в своем Зазеркалье и больше не пиши.

Алиса открывает рот, чтобы возразить, но замирает, как кролик перед удавом. В ее творческих планах следующим пунктом стоял настоящий ужасающий хоррор.

Алиса бледнеет и залезает в ванну, задергивает занавеску, сворачивается колобком, закрывает уши ладонями и зажмуривается, но все равно видит n-мерную улыбку чеширского крота и слышит сатанинский хохот демона Максвелла.

Похожие статьи:

Рассказы → Бессмертный аффтор

Рассказы → Стражи *зачеркнуто* Кражи Галактики

Рассказы → Бар "У Мери-Сью"

Рассказы → Примитивная цивилизация (ненаучно-фантастическая мифология)

Рассказы → Три мудреца в одном тазу... (из ненаписанного романа неизвестного жанра)