5f. Колдуны Подмётной эпохи. Магический слух

24...((170.а)) Реконструкция. Магический слух
Вспятный взор готов. Пришло время.
Угли ещё дымятся, пар идёт, а вода ясновидения в котелке холодная, почти ледяная. Раб умывается и, как ему приказано, пьёт семь глотков. Он выдыхает, оглядывается… Вздрагивает. Это речь? Эти резкие звуки? Нет, это смех. Железный колдун доволен.
Колдунский голос в ушах глухонемого – единственное, чему вспятный взор позволяет звучать тут же, с задержкой меньше секунды. Раб чувствует страшное напряжение, слушая летописца, но паузы ненавидит сильней. Голос грохочет, заглушая сам себя. Резкий, отрывистый голос мешает улавливать смысл речи. Но когда замолкает, проваливаясь в колокольный гул, раб замирает от ужасного сомнения: а вдруг магия закончилась и это последнее, что ему дано услышать?
Всё как раз наоборот, и проблема, то есть, причина столь редкого использования вспятного взора самими колдунами в том, что эта магия, будучи раз испробованной, уже никогда не закончится. Противоядие существует, но частичное, оно лишь ослабляет ясновидение. Какая-то малая часть остаётся и в непредсказуемый момент напоминает о себе: замещая реальность – видением прошлого.
***
24...170.а Исходник
Железный колдун про себя:
– Ты не узнаешь, друг мой, никогда,
какой ценой он замедляет время,
отвар, зовущий к нам ушедшие года.
Маг ясновидящий – ни здесь, ни там.
Двойная нагота,
которая чужда взаимности, но двуедина,
как лёд на кромке, что не лёд и не вода.
Ты не узнаешь, друг мой, никогда,
какие волны ходят по кристаллам внутри
от грани и до грани,
Как накрывает белая усталость,
но не вернуться по своим следам.
Иди и наслаждайся! Повеселись.
Вот два мои приказа, два труда:
увидев, запиши и позабудь.
Что отразилось – да растает,
как по преданью: замочной скважины обманка
на зеркале инфанты Майи...
…
Какое горе и какое счастье – дожить до возвращенья,
обнаружить лёд в собственных следах,
случайно обернувшись.
Глазам своим, по запустенью блуждающим,
не больше веры там, чем прошлого химерам.
Там время петь.
Там бесполезны расчёт, и смелость.
Там ветка для малой птицы певчей.
***
25...((27.а)) Реконструкция. Магический слух. Башня и лестница
Летописец указывает на центр своей груди, холодными пальцами касается глаз и ушей раба: наблюдай внутренним слухом мои мысли.
Они садятся лицом к лицу. Колдун по слогам начинает негромко рассказывать рабу всё, что ему предстоит. Он говорит вслух затем про себя. Это оказывается всё равно. Других раб не слышит, летописца слышит всегда, когда тот обращается к нему. Мысли Железного колдуна в ушах глухонемого звучит всеобъемлюще, но и откуда-то снизу, постепенно усиливаясь и грохоча. Как будто летописец приближается к нему, поднимаясь в тяжёлых башмаках по железной лестнице. Замолкают они – долгим гудением колокола... Раб теряет нить речи, проваливаясь в это видение.
Эпоха обветшала, как лестница. Летописец эпохи должен подняться по ней на самый верх колдунской башни, чтобы окинуть взглядом окрестность, над которой она царила так долго. Но пелена облаков уходит вниз, заслоняя обзор, подножие обречено слепоте и безвестности. Чистому взгляду предстают не всполохи колдовских сражений, не островки мирно засыпающих городов, а глубокий мрак, уравнивающий землю и небо.
***
25...27.а Исходник
– Ты о чём задумался? – спрашивает Железный колдун, видя, что раб не здесь.
Тот жестами показывает: не важно. Затем пишет пальцем на воздухе. Колдун легко читает.
«Он был хромой, а лестница под стать –
от ломаных перилл и до ступеней
скрипящих, провалившихся местами.
С препятствиями к цели не считаясь, он поднимался.
Сквозняки свечу гасили раз за разом.
Облака в оконные проёмы заплывали.
Холод рос.
Ни купол, ни площадка ту башню не венчали.
Туда взошёл хромой, где стены обвалились,
где лестница над ними взмыла
зигзагом ржавой молнии,
змеиным остановившимся броском,
где на пролёте верхнем
стоял другой свидетель эпохи – синий мрак.
Стоял, как человек в наряде шутовском,
и королевской мантии, сняв маску,
и дыша уже не пылью лета, пылью звёзд.
Они обнялись».
***
26...((167.а)) Реконструкция. Привратник лучших шансов
Видение железной лестницы смутило колдуна. Он задумался снова о природе удачи, о часе привратника. Стоит ли его ждать для следующего этапа: ковки перьев? Ведь это довольно долго, и ковка происходит в лютый мороз, что противоречит тёплой природе данного часа.
***
26...167.а Исходник
Железный Колдун про себя:
– Если в широком, искушённом
кругу, великом колдовском
и признан кто-то воплощеньем тайны:
демон привратник.
Больше ни о ком не говорят настолько редко,
не думают так часто,
загадывая: как бы постучаться.
Но есть он или нет,
привратник часа лучших шансов?
Кем он поставлен, от кого их сторожит?
А главное, его насторожив,
что заставляет выглянуть наружу –
нарушив то, ради чего он служит?
Не странно ли, и нет ли тут подвоха?
Он в принципе – добро?
Подозреваю, зло
для колдуна свет и тепло,
мелькнувшие в двери.
Ведь колдовство – холодное искусство.
Оно, как вьюга в злой ночи, слепит и принуждает.
Холодное искусство тайных и угрожающих подмен.
Ему ли открывает демон
дверь лучших шансов
на шаг, на щель от неба до земли?
Она светла, как луч, идущий ни сверху и ни снизу.
Он светит изнутри.
***
27...((169.а)) Реконструкция. Долгое ожидание
Не раньше чем через полгода, когда придут лютые морозы, появится возможность выковать магические перья. Чтобы отправляться в Волчье rоролевство, придётся ждать лета. Железный колдун говорит себе: долго – это правильно. Терпение. Вначале тысячелетняя пустыня, затем животворящий ливень. Раб согласился, но, если не дурак, опасается. Сомнения должны перегореть в нём за год ожидания. Возобладает либо трусость, либо нетерпение. Трус не нужен.
***
27...169.а Исходник
Железный колдун читает над тенью раба заклинание «Сито времени», которое искушает слабых и укрепляет стойких:
«Скатерть расстилали, пригорела каша.
Расставляли миски – чугунок остыл.
Раздавали ложки – полночь наступила.
Маслом поливали – едоки храпят.
Промедленье шло в гости к Ожиданью
и не опоздало.
Обрывали гроздья скачущие птицы.
Под рябиной столик, на салфетке чайник.
В голубом фарфоре мята и душица.
Загустел сироп в ложке предвкушенья,
на розетке мёд воровали осы.
Где ж другие гости?
.
Пара на двоих
общая у них,
с яркими подмётками,
с золотыми пряжками,
бархатными розами.
Братец Поздно башмачки
у сестрицы Слишком Поздно
просит.
Дразнится сестра,
скачет на одной обутой ножке".

Похожие статьи:

Рассказы → Танатос 78

Рассказы → Новогодняя история в черно-белых тонах

Рассказы → Брокер жизни

Рассказы → Лестница в небо из лепестков сакуры

Рассказы → Пустота