47. Колдуны Подмётной эпохи. Мыши! Мыши!

228...((44.а)) Реконструкция. Шифр саламандры
Было это прошлой зимой…
С одной стороны ученика надо учить, раз уж ты принял его. С другой стороны… Если он сам учится, и ему интересней, и Колдуну неплохо: целый день покоя и затем предлог хорошенько повеселиться! Не злобной насмешки ради, нет, зачем… Ради наглядной демонстрации, сколь вредна самоуверенность и как многообразна бывает ворожба. Рад этого Колдун выбирает кое-что действительно несложное, вдохновляющее на быструю победу. Вот, шифр саламандры, например. Ученик знает, что им называется, монографию тайнописи он проштудировал. Самое время проэкзаменовать его по теме первых глав.
Подозрения Колдуна подтвердились: юный пироман – лентяй, если дело касается основ магии.
Изучая тайнопись нельзя пренебрегать практическими примерами к каждой главе, потому что именно в них обычно зашифрованы совершенно необходимые инструкции к следующим главам! Как именно читать шифр, в какое время дня и ночи, при каком свете или выпив какое-то зелье... Условий бывает чрезвычайно много. Разумеется, торопливый, жадный до новизны Ученик практиковался мало и выборочно.
Протягивая ему свиток, помеченный значком саламандры и перевязанный сухими стеблями горючей травы, Колдун интересуется:
– Усвоил этот способ тайнописи? Расшифруй и приготовь изложенное.
Забегая вперёд… Этим уроком Ученик никогда не воспользуется. В провидческом порыве Колдун преподал ему забавный, почти детский урок, но ради грядущего твёрдого намерения перейти на другую сторону целиком. Как шифр саламандры, этого нельзя сделать, прежде нежели все мосты сгорят за спиной.
***
228...44.а Исходник
Ученик самоуверенно:
– Шифр саламандры и ребёнок разберёт.
Читается он сзади наперёд
слог через три.
Колдун:
– Отлично,
так свари по этому рецепту зелье,
чтобы управиться с метелью.
Учти, в кромешной темноте
оно готовится на льду.
Ученик:
– Я рано утром с ним приду.
…
Ученик:
– Всю ночь шутили черти надо мной!
Едва я, дочитав последние слова,
гасил огонь,
как забывал их все!
Пытался не читать текст до конца за раз,
но исполнять частями. Не помогло!
Пергамент лежал перед светильником,
а я, в ледник спускаясь,
как ты сказал, на льду готовил зелье.
Но не хватило мне везенья!
Осталась лишь строка…
Вернувшись,
я обнаружил, что погас фитиль.
Пока я зажигал его,
срок вышел, свернулось варево!
Что я, когда закладывал? Уже не помню!
Для пущего веселья,
Ликуя, черти вызвали буран
и с визгом, завывая, хохотали.
Как ты сейчас…
Над чем?
Колдун:
– Поймёшь едва ли...
Над тем, как ящерица хвост отбросила.
Что ж, так ли прост
шифр саламандры?
Искренне скажи,
как ты теперь считаешь,
Если тайна закрыта на два оборота,
то существует ли она?
Или купец хранит казну пустую,
невсхожие в амбаре семена?
Ученик:
– Брось их в огонь,
раз в землю их не бросил.
Колдун:
– Вот именно.
Прочти, сожги, позволь огню угаснуть.
На чёрном свитке мрака
увидишь в красном пламени слова.
Когда ты прочитаешь их,
то, вспыхнув салютом, пропадут.
Ни человек, ни демон, ни колдун,
что ты обрёл, вовеки не провидят.
Твой ум, как нерушимая обитель
заклятье сохранит до той поры, когда
захочешь применить,
а после шифр тайный саламандры
в уме твоём сгорает,
в нём тоже догорает навсегда.
***
229...((234.а)) Реконструкция. Помеха колдовству
Колдун:
– Как я уже говорил тебе, мой учитель Болотный Козодой, в полном соответствии с природой оборотня, знал толк в шутках. Между хорошим обедом и розыгрышем он выбрал бы второе! Если его мощь как колдуна обрушивалась на врагов, то изощрённое коварство мастер оттачивал на нас, причём больше всего доставалось ближнему кругу. Только его ненаглядные дочки оставались неприкосновенными, но тут уж они, русалки тренировались на папаше, чем он страшно гордился, рассказывая нам их детские успехи. Так вот…
В личном архиве у меня остался от Козодоя последний маленький свиток, написанный шифром саламандры. Большинство гримуаров – купленные, дареные. Оборотня редко пробивало на бумажную работу, он всё больше импровизировал, но случалось.
Будучи уже названным сыном, я помогал учителю с бумагами. Перебирая рецепты, кое-что он рвал, другое прятал, а кое-что отодвигал в мою сторону: возьми себе, может, когда пригодится. Ох…
Колдун замолчал, почесался, оглянулся… Глубоко вдохнул и продолжил:
– Вступив в наследство, ещё не отгоревав по его мнимой или реальной кончине, я перебрал эти бумаги. Ох-хо-хо…
Шифр саламандры, конечно, очень хорош для передачи строго один на один, но ведь и отрава – камерный разговор. А не испробовать заклинаний я просто не смог! Там оказалась не рюмка, но цело болото, условно говоря, заросшее стелющейся крапивой и козлиной вонючкой! Трясина! Один шаг – и по горло! Сначала я был в ужасе, потом, безрезультатно истребляя эту хрень, в бешенстве. И только под конец понял, насколько мило с его стороны было заготовить такие прощальные приветы. Тоску мою он вылечил на раз, а опыта прибавилось. Один свиток остался, на, расшифруешь когда-нибудь…
Ученик с подозрением:
– Я? Это приказ?
Колдун:
– Хе-хе. Нет. Это предречение!
***
229...234.а Исходник
Колдун:
– Начну издалека. Ты знаешь, почему
на государевом гербе мышь золотая
в седле?
«Здесь правят не колдуны, а люди»
обозначает.
Любая мышь – помеха колдовству,
изображение её и всякое прозванье.
Она грызёт не только снадобья и книги,
но сами заклинанья портит,
когда пищит под полом,
а целые куски меняют смысл,
чёрте во что задумку превращая.
Здесь тоже обитали грызуны
и страшно нам они мешали.
Болотный Козодой их обожал!
Есть обожал, смеяться тоже
над дикой порчей
чужой или своей же ворожбы,
и над её безумным результатом
который не-пред-у-га-дать!
Глотал он их живыми
и сам до старости ловил
вполне проворно, вот была умора…
Однажды обожрался и его стошнило
За ужином, за чаем
при дочках, при гостях!
Стошнило этими вонючими мышами!
Они повсюду разбежались,
а гости вдруг засобирались по домам!
Ещё был случай…
Вьюга. Шли от Хмари,
среди болот мы заблудились.
Волки окружали.
Со страху обосрались, говорят?
Болотный Козодой – мышами
в лесу наловленными кучу навалил!
И снова были живы грызуны.
Над нами туча крыльями совы
Бесшумными взмахнула, распахнулась
до тёмной синевы.
Багряная луна в сиянии латунном…
Звук гонга…
Волчий вой пропал…
Прислушавшись, учитель закричал
в ту сторону по-птичьи,
сцапал за хвост мышь не проворную,
что замерла на месте, и съел повторно!
***
230...((235.а)) Реконструкция. Хорь
Что тут скажешь… Проблема!
***
230...235.а Исходник
Колдун:
– Гурманом не был он,
Болотный Козодой на лакомства
имел простой понятный вкус:
ел крыс речных и домовых мышей.
Вкусней всего учителю полёвки
казались, а из них – малявка,
творожная вонючая малютка.
Она смердит похуже
кучи палёной ветоши,
где пёс зарыл
протухшую башку солёной рыбы.
Однажды…
Живого лакомства прислал
на именины Козодою друг старинный,
а тот отвлёкся, уронил корзину…
И эти твари с писком разбежались!
Год в доме было весело.
Коты не жрали вонючек,
прятались от них.
Оказывался виноватым
по очереди каждый ученик,
Не справившийся с ловлей.
А как ловить, руками что ли,
когда мышь вносит полный хаос в колдовство?!
Со временем их стало меньше.
И вот…
Внимание: однажды, но другое…
Я в доме хозяйничал один уже давно,
Когда расшифровал завещанный мне Козодоем
текст саламандры.
В нём обнаружил я
прежадного бесстрашия заклятье
Обрадовался, дурень
и наколдовал себе хоря,
какой мышиной вони не боится.
Хоря – грозу мышей, хоря-убийцу!
Он их ловил и превосходно, но…
Как он перепугал их!
Не смешно!
Творожные вонючки – яйцекладущие,
они за раз и гадят, и размножаются помётом
крупитчатым творожным, неисчислимым.
Часть – яйца мышиные, часть – пища для мышат.
Те вылупятся, тех съедят.
Голодные, размером с тараканов
от ужаса они загадили весь дом!
Мало того! Хищник магический,
во избежание, ясно какой опасности,
к хозяину не может приближаться.
Хорь от меня на расстоянии держался.
Рядом со мной им стало безопаснее, мышам!
Я думал, чокнусь…
Лазали, кусались, встречали на пороге, провожали!
Я спал, я просыпался весь в мышах!
Воняющих, как ад, какая гадость!
Я озверел, и под конец почти смирился.
Я проклял Козодоя столько раз…
Жив или мёртв, ему отчаянно икалось!
Ученик:
– В доме не слышно писка,
что ты сделал в итоге?
Колдун:
– Ход прековарный, прежестокий!
Решительный.
Я следующий свиток,
завещанный мне Козодоем,
расшифровал…
Ученик:
– Звучит неважно, страшновато.
Колдун:
– О, да-а…
Мне показались мыши раем.
Они пропали…
Я с ностальгией вспоминал их
дня где-то через полтора.
Ученик:
– Что ты создал? Расскажешь?!
***
231...((236.а)) Реконструкция. Бесов половичок
То была не проблема… Вот же – она самая!
***
231...236.а Исходник
Колдун:
– На вид порядком отличался этот свиток.
Печёным сморщенным плодом казался он,
углём с забившей трещины золой.
Будь я умней… Но Козодой в ученики
предпочитал брать именно таких,
которые насторожатся,
когда пора орать «на помощь!» и прочь бежать!
Горелый запах свиток источал,
хотя его лишь предстояло сжечь.
Шифр саламандры, как же…
Там шифра не было.
Плеснувший изнутри огонь
в минуту мне открыл предел мечтаний –
бесов половичок, дорожку одержимых.
Смысл в чём:
захватывает нечисть жертву не по частям,
и лечат одержимость целиком, одним заходом.
Коврик придверный,
где отряхивают черти свои копыта –
истоптанный квадрат дырявой, пыльной тьмы.
Не свиток это был! Половичок.
Катался и раскатывался тенью,
беззвучно под ноги бросаясь он,
а исчезал с надсадным, хриплым,
пронзительным, невыносимым криком,
когда я перепрыгивал его.
В наш мир крадутся бесы,
до зёрнышка уменьшившись,
таков у них обычай – таиться поначалу.
Обратно сквозь половичок
поваливаются нажравшись, наигравшись,
здоровыми по-бычьи.
Ученик, поёжившись:
– Но почему такая вещь – предел мечтаний?
Колдун:
– Так из-за силы данной.
Бес противостоять ему не может,
а человек подавно.
Из мира нашего бросает в преисподнюю
любого, кто наступит на него.
Ловушка ненависти чистой.
Оружие для экзорциста.
Ученик:
– Чего ты сделал?
Колдун:
– Угадай.
Ученик:
– Решил засыпать ад зловонными мышами?
Колдун:
– Ага, но как я мог прицелиться? Загнать?
Я просто бросил в дом половичок.
Где голова была моя? Не знаю.
Ляжет квадратом – ловит,
поймал – сворачивается обратно,
Он возникал по коридорам и углам
в любое время дня и ночи.
Вначале хорь сошёл с ума:
стал вырывать чеснок по всей округе
и черепа:
людей, скота, птиц и собак.
Однажды бычий череп прикатил,
и как хватило сил?
Другой раз – щучий приволок на крышу.
В глазницы всем запихивал чеснок.
Недолго я над ним смеялся…
Вскоре по дому мог перемещаться
Я только так:
от черепа до черепа, от чеснока до чеснока.
Светло-зелёные глаза сияли белыми зрачками,
указывая место, где нет половичка,
нет рядом бесов.
Он появлялся, как обрывается земля
внезапно у слепого под ногами,
с дыханием и сердцем вместе.
Ах да, забыл сказать: мыши давно пропали!
Их черепушки хорь перетаскал мне в спальню.
Его же собственный я обнаружил
на дне бокала после финального глотка.
Что пил? Вино. Откуда взял? Не помню.
Очнулся – чувствую стопами коврик,
раскатанный призывно почти что до конца.
Череп хорька мне шепчет:
«Музыкальную шкатулку
открой и брось туда, глупец,
или конец тебе».
***
232...((237.а)) Реконструкция. Музыкальная шкатулка
Уф, было не просто…
***
232...237.а Исходник
Колдун:
– Встать я не мог, ведь под ногами
бесовский коврик с ворсом гадким
того и ждал.
Я слышал хохот из-под него
и щёлки глаз в прорехах видел.
Где музыкальная шкатулка?! Далеко-о –
на противоположной стороне
просторной комнаты,
среди огарков, на углу каминной полки…
Меня терзала жажда.
А лихорадочно соображать,
ещё труднее,
чем наслаждаться медленно.
Что следовало делать?
Есть у тебя идеи?
Ученик:
– Пожалуй, вызвать сильный ветер,
чтоб вихрь шкатулку подхватил и бросил.
Колдун:
– Под крышей дома есть запрет стихий.
Ученик:
– У домового помощи просить?
Колдун:
– Сбежал давно.
Ученик:
– Летать умеешь?
Колдун:
– Да, но тоже не под крышей.
Ученик:
– Беда. И как ты взял её тогда?
Колдун:
– Заснул.
Мгновенно и намеренно, желая
почувствовать её в руке,
открыть, услышать, как играет,
как подпевает мне металл –
ни нотки жалобной
в прощальной колдунской горечи…
Пришла ко мне из сна
немедля музыкальная шкатулка.
Открыл глаза, смотрю: она играет
«День светлый, день прощальный»
в моих руках.
Что может быть уместнее?
Дослушав,
я бесконечный цикл в неё вложил
с монеткой. Пусть, чертям на счастье!
Вздохнул и бросил, попрощавшись.
Коврик шкатулку проглотил
и навсегда свернулся.
В ад невозможно ей упасть.
Нельзя и выплюнуть её обратно.
Шкатулка – зверь невероятный:
она живая голосом разлуки,
но неживая.
Поперхнулся насмерть
добычей бесов половичок…
Теперь ты знаешь, кто здесь виноват:
что под землёй, на входе ад
играет «Бег челночный, день прощальный»!
И всё же…
Рано иди поздно
я бы забрал её,
хочу её обратно.
Ученик:
– Сплюнь, постучи по дереву, Колдун!

Похожие статьи:

Рассказы → Танатос 78

Рассказы → Новогодняя история в черно-белых тонах

Рассказы → Пустота

Рассказы → Брокер жизни

Рассказы → Лестница в небо из лепестков сакуры