48. Колдуны Подмётной эпохи. Превыше воржбы

233..((49.а)) Реконструкция. Усталость

Совсем не такой оказалась последняя на земле дай-ворожба Колдуна, какой он себе представлял. В смысле – колдовство по заказу, не для себя. Да и не колдовство в полном смысле слова, так, маленький подарок, услуга нерешительному самоубийце. Принёс этот дар большое благо впоследствии. Осветил закат Подмётной эпохи правлением, как и заведено в этом государстве, не ведьмы, но тысячекратно умнейшей и прекраснейшей девы, чьи босые русаличьи стопы утвердились на хребте безмерно влюблённого, распростёртого перед троном дракона.

Зимородок в пути много рассказывал названному брату про своего отца Болотного Козодоя, семью и клан. Любовь не угасла в инфанте за это время, но вот решимость, вера в успех рядом с приятелем, чья природа – ненастье, испарилась полностью. Мираш неожиданно свернул с главной дворцовой дороги. Распрощались и разошлись наоборот: Зимородок – во дворец, инфант – в дом Колдуна с последней просьбой к наследнику легендарного оборотня. Мираш хотел получить от него семь лет зимы и сна, которые выходят за пределы колдунской природы. Столько холода ни пережить, ни наколдовать нельзя.

***

233..49.а Исходник

Колдун, провожая гостя в дом:

– О, ты пришёл за сильным колдовством…

Я видел это сразу на пороге.

Подобный взгляд бывает не у многих

и означает жажду, но чего?

Взаимной страсти или страшной мести?

Мираш:

– Колдун, ты проницателен, но если б…

Я не затем, чтоб время вспять пошло

готов платить последним,

не рвусь и обогнать его.

Жизнь, словно лето на исходе,

ириска таящая, патока,

всё тянется и хочет капнуть,

но бесполезно.

Похитить лето, удержать за хвост

я больше не хочу.

Пускай зима начнётся,

пускай метёт семь лет подряд!

Колдун,

пошли мне беспредельный снегопад

в лесном укромном уголке,

где был шалаш в овраге,

где мы детьми играли.

Такой, чтоб ни ростку пробиться,

ни зверю дикому пройти

высокими сугробами…

Недвижимо стояла ночь…

Снег падал тише, чем светят звёзды.

Я спать там лягу.

***

234…((241.а)) Реконструкция. Грань

Колдун суицидальным пафосом Инфанта не проникся:

– Трудно познакомить нож и сердце? Не вини себя, это не каждому дано. Вижу, драконья толика магического дара у тебя есть. Я дам тебе простейшее заклинание на бумаге. Читай про себя, и белый голубь сердца сам выпорхнет наружу.

И дал…

Когда Мираш, непрерывно, пока что вслух повторяя заклинание, скрылся за поворотом дороги, Ученик с недоумением и даже некоторой ревностью начал пытать Колдуна:

– Почему ты дал ему заклинание колдовства над колдовством? Да ещё и с ошибкой? Сам же говорил, что подобное даже мастера не используют без крайней надобности. Мне не давал! Я помню: «На что тебе, да зачем тебе… Это тебе не дождик накликать, не наколдовать перстенёк…»

Колдун улыбается:

– Именно поэтому: не всё ли равно для новичка? А ошибка, если нужно, сама себя исправит! Заклинание «ста» – это печать, добавок к ворожбе. Рановато парню умирать. Из-за несчастной любви к Мальве? Ха-ха. Если бы все так делали, в округе не остался бы ни одного мужчины, включая балаганного зазывалу! Даром что слепой, и он расцветал, когда Мальва опускала серебро в его руку! Кто знает, это заклинание вдруг да отведёт смертный удар. А разговаривать с ним без толку, самоубийцы – довольно-таки упрямые люди.

***

234…241.а Исходник

Заклинание:

«Встань.

Грань подле грани

ста цветами играй.

После венков настанет черёд венцам.

Сталью оправа возьмёт кристалл.

Жених невесте под стать.

Тают соприкоснувшиеся уста.

Из-под моста яблоко выплывает.

Устало выпрямляется ветка.

С куста взлетает щегол,

летит в иные места.

Проста загадка, да память пуста.

На перст наденут перстами

старинный перстень,

ответом ставший.

Блистает камень,

как перья той птицы, что редко теряет их,

а высота роняет одно из…

Ста!

***

235…((242.а)) Реконструкция. Свершилось

 Когда Мираш спросил, где бы ему найти Зимородка, Колдун ответил, протягивая шкатулку:

– У сестёр наверняка. К русалкам отправился, повидаться и попрощаться разом. Выпустишь на опушке из этой шкатулки зайца, он тебе укажет путь, а на месте запрыгнет обратно.

…

Ровно в ту минуту, когда волшебный, фиалкового цвета зайчонок скакнул обратно в шкатулку, Мираш увидел идиллическую картину вдалеке…

Хмарь учила рукоделию сестричек-русалок на лужке у затона. Они плели из водорослей сети и разом испытывали на Зимородке, пытаясь его поймать в воде и на берегу. Как бы, да не так!

Мираш попался на раз.

Пошли щекотки, мучения и допросы: кто ты, да что ты такое? Зимородок молчит, гад, демонстративно воды в рот набрал, к реке отвернулся, плюётся в неё жемчужными льдинками и молчит!

Всё выпытали, закричали в сторону дома:

– Мальва, к тебе гость!

Какая неожиданность…

– Пойдёмте чаёвничать в саду?

…

Умереть, глядя на Неё, предел мечтаний.

Мираш не слышит русалок, не замечает хитрого прищура старухи Хмарь из-под кустистых бровей. Он видит только Мальву и читает про себя заклинание Ста, как научил Колдун: незаметно в узел предела сцепив большие пальцы и мизинцы…

На тёплый летний вечер летит настоящий снег. Белый голубь сердца покидает его незримо.

Под рёбрами «День прощальный» заменяет стук сердца:

«День прощальный, бег челночный,

час от часу холодает.

Дело к ночи,

грустно очень,

время нам с тобой прощаться.

Всё случайно, всё непрочно,

а особенно – печали».

С последними словами лёгкий, густой снегопад прекращается так же быстро, как начался. Минутный холод отступает в тень деревьев.

На месте – влюблённого человека сидит влюблённый дракон, ещё не сознавая преображения. Он ослепительно-белый, белый как анигел, с трудом различимый в свете.

Государыня и правда была изменщицей. Мираш не сын государя, он – юноша драконьих кровей.

Так сбылось предречение Болотного Козодоя: «Ты полдень, Мальва, вечный полдень! Царственный дракон достоин твоей руки, но никто из людей».

– И смерть отвергает меня, – растерянно произносит Мираш. – Потому ли, Мальва, что не белый голубь, а ты – моя жизнь? Неужели ты снова ответишь нет? Спроси ещё раз, спроси у голубя своего сердца. Что подсказывает?

Расцветая солнечной, сахарной улыбкой, Мальва целует дракона и произносит долгожданное: «Да!»

***

235…242.а Исходник

Свадьба Мальвы и Мираша. Русалки поют сладчайшими голосами без слов, как умеют лишь они. Кто знает их язык, увидел бы всё происходившее, будто наяву. Ведь обрядовых песен у русалок нет, они разбойницы, но сентиментальные, игривые хищницы, они манят и баюкают, как придёт на ум…

– Мальвы млеют, томятся

в горячем сиропе лучей.

Алый цвет

холодком розоватым в пыльце чуть подсолен.

Леденцовая тонкость.

Карамельные пятна июльского солнца.

Жжёным сахаром пролиты лужи теней.

Время за полдень.

Льёт беззастенчиво патоку

ос жужжанье, гудение толстых шмелей.

Ложку перца жара добавляет

в этот приторный главный десерт.

Слишком сладко?

Так надо и сердце не спорит:

мир веками хранил для тебя

этот славный венчальный рецепт.

Улыбаются мальвы.

Сладострастием красных цветов

взгляд пресытился,

рад он хвое, синеве,

охладиться на облаке рад,

но слетает обратно –

к тёмно-жёлтым,

к лимонным кубышкам атласным.

Слабый ветер сминает

не заломами, складками

гладь затона

и мягко качает

первый за год опавший листок.

Пригуби этот день поцелуем,

и он никогда не уйдёт.

Поцелуй его в губы.

 

Похожие статьи:

Рассказы → Новогодняя история в черно-белых тонах

Рассказы → Пустота

Рассказы → Лестница в небо из лепестков сакуры

Рассказы → Брокер жизни

Рассказы → Танатос 78