11. Колдуны Подмётной эпохи. Путь к городу Энн

56...((65.а)) Точка пересечения
До полудня раб идёт вдоль железной тропы, не решаясь свернуть в чащу. Там, где тропа делает широкое кольцо, раб останавливается перекусить. Его одолевает дремота, и подобное отражается в подобном.
Раб видит колдунского слугу, пригубившего тот же вспятный взор много лет назад. Слышит брань. Колдун ругает юношу за самовольно допитые со дна капли зелья. Это не просто слуга, но ученик, потому что затем колдун объясняет его ошибку: добавлять вино не следовало. Хмельной вспятный взор открыл юноше вместо прошлого далёкое будущее: эту полянку и это самое время, привёл к нему в сон целую вереницу железных лошадок. Раб видит их чужими глазами, ощущает чужое изумление.
Два ясновидения едва не сталкиваются. Ещё немного и раб увидел бы себя, дремлющего в траве.
«Я встретил их первыми. Они важны для меня: Колдун и Ученик», – думает раб, очнувшись.
Настолько важны, что судьбу Волчьего королевства раб проследит их глазами до самой развязки. Но сейчас они заняты будничными делами.
Колдун хлопает в ладоши перед лицом найденного им в лесу и грубовато разбуженного Ученика, перед ошалевшими немигающими глазами. Ученик слишком далеко в плену видений, чтобы изображать раскаяние. Да он и не чувствует за собой вины.
***
56...65.а Исходник
Колдун:
– Ты – вор! Ты выпил вспятный сонный взор без разрешения.
Ученик, покачиваясь:
– Остатки.
Согласно фолианту я смешал бальзам провидцев,
в фиал до капли вылил,
а чашу лишь ополоснул глотком вина…
Колдун:
– Ну, продолжай.
Ученик:
– Затем уснул, и сразу же, проснувшись,
вышел из дома за болотной ряской.
Но не было ни почвы тряской, ни кочек в грозовом лесу.
На месте чёртового глаза застойной глянцевой воды
желтели на песке цветы.
Их окружала полоса стальная
и, расщепляясь, уходила в чащу.
К моей растерянности вящей
железные лошадки шли по ней...
такие... с закрученными козьими рогами…
Начался ливень.
Высекая пламя, лупили молнии, рога искрили.
Лошадки вереницей уходили в ольховник.
Это часть давнишней были?
Колдун:
– Да, и грядущей.
Хочешь, наяву я покажу тебе тропу стальную?
Она стара, но всё вернётся, что минует.
***
57...((13.а)) Реконструкция. Трамвайный кондуктор
Вспятный взор уводит раба ещё дальше – в конец Порожней эпохи.
По монорельсу едет старенький трамвай. Недавно закончилась большая война. Её шлейф скоро взметнётся и сметёт остатки эпохи. Но пока – годовщина победы – салют! Монорельс отражает разноцветные всполохи, вагончики идут сквозь фейерверки, раскрывающиеся как веера. Кондуктор умиляется на старых знакомых… Солдатами, героями, мародёрами и дезертирами их помнит. Ныне – тот бродяга и этот карманник, трамвайный вор.
Раб видит их глазами Ученика, тоже вора, таков магнетизм подобий.
***
57...13.а Исходник
Мысли кондуктора:
– Любимчики мои всегда пьяны,
поскольку для вернувшихся с войны
другого развлеченья не бывает,
как ждать весны в трясущемся трамвае,
идущем в парк на площадь Ноября.
Как жаль, что для своих паршивцев я –
не больше чем кондуктор задремавший,
которого и обобрать не грех.
А я не сплю и всё равно люблю их всех,
и помню каждый наш привал на марше.
Приехали: кольцо.
***

58...((193.а)) Реконструкция. Горечь ясновидения
Проснувшись, раб записывает всё уверенно и быстро. Просушивает листок, складывает.
Он разламывает большое яблоко пополам, затем ещё раз и замирает... В одну дольку попал румянец, остальные тонкокожие, белые, но главное – запах… Другой аромат, не яблочный.
Вспятный взор открыл свой подлинный вкус. Одна доля ясновидения, три – горечи: не отвернуться, не прикоснуться, не подсказать. Кажется, она всегда жила в нём, но лишь теперь нашла дверь. Тоска вышла из груди, как он сам из стылого рабства, неосмотрительно защёлкнув замок. Снаружи огромный мир, иди, куда глаза глядят. Но горечь останавливается на пороге. Сухая горечь поздней осени надкусывает последнее яблоко, прислушивается к глухонемой тишине за дверью, где никого не осталось, где никто и не жил, кроме неё.
Раб усмехается и ест все четвертинки, заканчивая красной.
***
58...193.а Исходник
Раб:
«Плод-яблоко… Не вовремя тебя увидев,
я задумался о сути…
Чуть раньше надо бы мне разломить вопрос.
Где нож для сердцевины и нож для кожуры?
Что задавало правила игры:
румянец на боку или огрызок?
Кто правил: человек или колдун?
С чего начать мне, с поисков дворца?
Но там отыщешь гордеца, а мастера едва ли.
Что если век начался с мертвеца?
Взошёл из семечка, проглоченного кем-то
случайно накануне смерти,
запитого гордыней ядовитой, а не водой,
Из белого на чёрном, горящем языке?
Из крошечного семечка,
ветвясь беззвучной молнией
над распростёртым человеком,
встаёт побег магического дня,
на тысячу за миг преумножаясь.
При некромантии так и бывало встарь.
Над бывшим и не бывшим несбыточное – государь.
Откуда семечко сгоревшее восходит?
Из центра мира, из его груди.
Корона солнца в кроне тополя блестит.
На миг её затмило крыло нездешней птицы,
что прямо смотрит, высоко летит.
***
59...((142.а)) Реконструкция. Еловый сон
Раб направляется вглубь леса, в самую глушь, ведь столица вряд ли была на краю государства. В любом случае на ней должны сходится удары колдовских молний. Главенствовал простой человек или колдуны, трон стоит на месте, власть будет целью всех безрассудств.
Ольховник, болотная топь. Густой тёмный ельник.
Холод, ночлег.
Из лапника раб устраивает лежанку, разводит костёр, набросав в огонь травы, чтобы дым отгонял комаров. Ложится, потягивается, прислушивается к себе: никакого страха. Во сне, что и наяву: головокружительные запахи воли, лесное бездорожье, луч в стекольно-зелёном сумраке, ряска на чёрном глянце болотной топи.
Во сне лес обретает звук, шелестящий, комариный, щебечущий и неизменно сопровождаемый раскатами грома.
***
59...142.а Исходник
Пустой сон:
«Еловый сон, нарушенный лучом,
вобрал его тем иссиня-зелёным
стекольным донышком глубокого подлеска,
где чёрный глаз болот не знает всплеска
под ряской, прикрывающей зрачок.
Звон комаров, замолкший птичий чвирк
и голос грома долгий отдалённый,
приносят в лес еловый, потаённый
распахнутую глубину полей,
накрытых синевой предгрозовой».
***
60...((2.а)) Реконструкция. Цикады
Утренний путь.
Лес редеет, на пригорках малина и шиповник с махровыми цветками.
Хлеб и сыр на обед, отдых возле ручья, в корнях большой сосны. Мороки, наведённые дриадами. Провернувшись большим колесом, день плавно соскальзывает в ночь, а из ночи никак не выйти, и это блаженство. Раб идёт в тумане, слушает, прежде неведомых ему, цикад. Он идёт к заре на недостижимое свидание. Даль как светлая дева лежит на гладкой озёрной воде, ждёт его.
Раб тонет, вдыхает ртом туман и просыпается.
***
60...Сон:
«Уточка с синим пятном на груди
звёздочкой, как у телёнка, во лбу
с неба на тёплое лето глядит,
щиплет растущую рядом судьбу
клювом широким на поле с бурьяном,
медной цикадой и путником пьяным
этой цикадой, как первым глотком
неба рассвета из чаши тумана
сделанным девой озёрной зари»
***
61...((137.а)) Реконструкция. Воздушный змей
Третий день пути.
Начинают встречаться садовые деревья. Одичавшие яблоньки, вишни. Сирень. Направление было выбрано правильно.
Вот, наконец, и открытое небо.
Первыми из обычных жителей, кого суждено было увидеть рабу ясновидящим взглядом, оказались дети. Он был счастлив идти по луговым просторам, и упасть в траву на полуденном отдыхе.
***
61...137.а Исходник
Записанное рабом видение далёкого прошлого:
«Малышня запускает змея.
Змей взлетает не очень,
вредничает, не хочет,
может быть, не умеет.
Им по восемь, по десять,
а ему – меньше часа,
и бечёвка немеет от предчувствия счастья.
Самый мелкий пацан
запрокинул лицо к облакам и отстал,
а девчонки пытаются снова,
и взлетает коровка со стебелька».
***62...((16.а)) Реконструкция. Соперники
Раб к вечеру достигает к города Эн и останавливается на пригорке.
Справа городок в зелени, слева петляющая дорога. По ней идут три молодых колдуна, исчезая за рощицами и вскоре появляясь. Каждый из них претендует на этот небольшой городок. Они встретились и сдружились в пути, но вскоре поняли, что, увы – преследуют общую цель. Магические белые голуби колдунов, указывающие путь сердцу, летели в одном направлении, обгоняя друг друга.
Первый поединок колдуны устраивают поединок: все против всех на перекрёстке в виде правильного креста – в месте икс. Дальше их ждёт окончательная развилка – рогатка игрека, основанием указывающая на городок, и к нему спустится кто-то один.
***
62...16.а Исходник
Первый колдун:
– Мы в точке икс, – он бросил.
Двое рядом успели обменяться быстрым взглядом,
пока он на четвёртый луч икса
от сердца к небу голубя подкинул
и проследил его полёт до рощи.
– На точке игрек расставаться проще.
Но игрек, это только три луча:
один уходит, два впадают в него.
О чём вы думаете, знаю,
нет голубя без острого пера под мягким пухом.
Второй колдун, глядя на третьего:
– Верно. Начинаем.
***
63...((195.а)) Реконструкция. Победитель
Раб видит Сражающихся колдунов Громового начала эпохи, и это грандиозное зрелище.
Оправдывая своё название, как три смерча, они сходятся в один. Минутный поединок и пыль оседает. Светловолосый колдун остаётся лежать на земле. У двоих ещё остаётся надежда, что в ближней к городу роще магические голуби разлетятся, что судьба отправит колдунов разными путями. Но нет: голуби летят друг за другом.
Пока рыжий колдун провожает их взглядом, второй достаёт нож…
..........................................................................
Города Эн достигает высокий черноволосый путник. Он проходит вплотную, едва не задев раба наплечной сумкой. Раб видит сосредоточенное бледное лицо, сведённые брови и знает, что это – некромант, просто знает.
Стремительным шагом победитель спускается к городским воротам, не замедлившись, даже когда белый голубь, замкнул круг высоко в небе, ударился ему в грудь и пропал.
Поддавшись внезапной усталости, раб опускается на траву, через колоски смотрит в небо того дня, ещё не вечереющее. Подобно ароматному, но и терпкому дымному шлейфу ощущает нехитрый кодекс начала эпохи. Двое погибших и один победитель неразличимы для раба в этой общей на всех мысли, лениво раб её записывает, без начала и продолжения: быть первым или не быть вообще. Он в себе ясно видит их надменную природу – одну на всех – презрение к любому слову, кроме слова заклинаний. Не нужно договариваться: пойди и завоюй. Раскинь свою власть крылом тучи на всю округу, тогда уже расточай и благодеяния животворного дождя, и гнев молний.
***
63...195.а Исходник
Громовый кодекс:
«Трактат заменит тракт – такой же пыльный.
Скажу одно: в год нищий и обильный
не уступай ни капли,
не отступай ни пяди никогда.
Не уважаешь жизнь ты, часть её отдав.
Сражайся.
Выбор совершит судьба».
 

Похожие статьи:

Рассказы → Лестница в небо из лепестков сакуры

Рассказы → Пустота

Рассказы → Брокер жизни

Рассказы → Новогодняя история в черно-белых тонах

Рассказы → Танатос 78