Рассказы

Сказать, что Мик был шокирован, значит ничего не сказать. Всю дорогу до управления он сидел с непроницаемым лицом, но в голове был полный сумбур.

Жалко было Алекса, хоть Мик порой и недолюбливал его, но ведь не один год вместе проработали. Что же именно с ним произошло? Авария? Диверсия? В курсе ли уже шеф? Все служебные машины оснащены датчиками глобальной системы позиционирования. Наверняка, сигнал о пожаре в автомобиле уже должен был поступить в управление.

Воображаемые алмазы на алчных ладонях. Хитрые вопросы и смелые выводы. Рационализаторство и земляные валы. Совокупности неоновых башен. Краткие инструкции и космические экспедиции. Смех гиен и соблазнительные свечи, пылающие на медных столах. Бурлеск и надоедливые стандарты. Лай опального художника. Пружины и косметический ремонт на старом вокзале. Точечные поцелуи и диалектика любви и ненависти. Письменные предупреждения и чахлые протоколы. Таинственные сундуки и мусорные журналы. Перечни потерянных предметов и перезагрузка компьютерного экрана. Кровавые брызги и противоборство с тигром. Лишние слова и телодвижения. Навязчивые мысли о несправедливости мироустройства.

Сто три мусорных бачка — вот это куш!

Поистине удачной оказалась мысль посетить эту последнюю свалку. Исключительно богатое иноделами место, исключительно. Стараясь не сдуреть от привалившего сокровища, Борис и Феликс доверху набили всю имеющуюся тару и на под завязочку груженном вертолете смылись в известном только им направлении.

Рис М. Симтарин

Казалось, недавно она была беззаботной студенткой, в учебе и в тренировках по биатлону упорство помогало ей быть лучшей. Сейчас навыки прошлой жизни помогали выживать. Девушка и не думала, что жизнь, как торнадо закрутит, бросая в кровавую мясорубку.

Родной город превратился в Чистилище, армия несла потери, общая мобилизация превратила каждого в солдата.

Маша одна из первых отправилась в отряд добровольцев…

Я сделал два шага назад. Твари вышли на свет костра, одна подбиралась ближе. Главное не промазать. Ревень скоро вернётся, с какой же стороны ждать? Оглянулся. Твари, действуя сообща, обходили огонь справа, я шагнул влево, прицелился. «Только бы не промахнуться» – стучит мысль в голове. По мишеням я всегда стрелял классно! Вдруг почувствовал, как сдавило виски, в глазах появилось туманное облако, что мешало ясно видеть цель.

Вторжение превратило людей в беженцев, а новые хозяева земли забирали лучшее – земли, города, природные ресурсы, отравляя воздух, похищали детей. Дети, сейчас это был самый ценный товар.

Что происходило с украденными малышами, можно было только гадать, и поэтому Катя заплакала, она вспомнила безысходность и отчаяние.

Высокий и худой, седой как лунь старик с всклокоченной бородой и весьма неопрятной внешностью, дыша перегаром и расталкивая всех, продрался вперёд и с размаху навалился на барную стойку. Он был одет в старый и потрёпанный комбинезон, напоминающий костюм пилота с гражданских грузовых космолиний, протертый во множественных местах и украшенный заплатками на рукавах. На его груди поблескивал металлом капитанский значок, на плече топорщилась вылезшими нитками полуоторванная нашивка. Старик обвёл мутным взглядом зал и с видимым трудом сфокусировал его на протирающем в мирном ожидании стакан бармене.

– Котлеты! – негромко ахнул кто-то в начале.
– Котлеты! Котлеты! – побежал шепоток по всей очереди.
Из больших солдатских котлов каждому в тарелку накладывали по четыре ложки картофельного пюре, сверху клали настоящую котлету и кусочек хлеба. Потом наливали стакан чая
 

Лёша закрыл ворота и пошёл по тропинке к дому. Уже стемнело. Его клонило в сон. Весна. Авитаминоз. Да ещё сегодня было семь пар, а потом ещё час в электричке… Ну теперь-то выходные, теперь-то он отоспится.

Перед дверью дома он замер, почувствовав что-то неладное. В сумерках что-то возилось, шуршало, и Лёшу пробрало холодком.

Он рванул ключи из кармана. На брелке висел маленький, но мощный фонарик. Он включил его, повёл по двору лучом.

Мастер Куро отложил кисть, встал и, прихрамывая, подошел к окну. Сегодня нога болела сильнее обычного, но старик по-прежнему ходил по дому без трости, при нужде опираясь на стены и мебель. Трость Куро брал только на прогулки - по двору и саду. Увы, последние годы мастер уже не находил сил выйти за ворота и спуститься по узкой тропинке со скалы. Потому и проводил долгие-долгие дни в одиночестве, но оно не тяготило. Радость и отдохновение приносила работа.