Белая вьюга (Часть 2/3) [18+]

26 марта 2013 - Григорий Неделько

…проснулся.

Рывком сел на кровати.

Частое и тяжёлое дыхание, взбесившееся, бьющееся в нервном приступе сердце и ужасающие образы перед глазами. С него ручьями тёк пот.

Прошло несколько минут, прежде чем Эд окончательно пришёл в себя. Вынырнул из того, что оказалось сном, жутким и беспощадным кошмаром. Несколько минут для того, чтобы вернуться в настоящую реальность и вновь привыкнуть к способности видеть окружающий мир таким, какой он есть.

А мир Эда к этому моменту ссохся до маленькой комнаты.

«Где я оказался?»

Всю обстановку комнаты составляли кровать, толчок, рукомойник и голые стены. И ещё жужжащая под потолком камера. Она уставилась на Эда своим глазком, как строгий надзиратель в тюрьме. Вот что напоминала эта комната: тюремную камеру. Только без окна, не было даже маленького, забранного решёткой окошка.

Эд сел на кровати и спустил ноги на пол. Руки, грудь и затылок чесались. Он скрёб кожу ногтями, но это не помогало справиться с зудом. Мужчина опустил взгляд и увидел вживлённые под кожу рук металлические предметы. Что это? Какие-то чипы? Он повертел руками, рассматриваю находку: серые прямоугольники с микросхемами. Кожа чесалась как раз там, куда они были вживлены. Сняв рубашку и футболку, Эд обнаружил в груди ещё один чип. Мужчина ощупал затылок, но пальцы не почувствовали под кожей ничего инородного – наверное, предмет был слишком глубоко под кожей.

Для чего ему вживили эти чипы? И кто это сделал? Наверняка, те люди, которые его допрашивали, или те, кто на них работает. Но для чего им это?

Он встал, немного неуверенной походкой подошёл к двери – у неё не было ручки. Внизу, у самого пола, находилось окошечко, закрытое. Он толкнул дверь, но она тоже была заперта.

Эд ещё раз обвёл помещение взглядом, на пару секунд остановившись на камере. Та медленно и бесшумно крутилась, следя за движениями мужчины.

Он снова лёг на кровать и, борясь с остатками воспоминаний, оставленных недавним сном, принялся размышлять над ситуацией, в которой оказался. Но размышлять было особенно не над чем: Эд впутался в авантюру, не задумавшись о последствиях. Это же надо: лететь в Сьерру-Неваду, нанимать проводника, а потом лезть на гору, несколько часов дожидаться попутки, чтобы на ней добраться до странного здания, в котором… в котором с ним что-то случилось. И определённо что-то нехорошее – ведь Эд был заперт в маленькой каморке, растеряв воспоминания о том, что случилось вечером. Интересно, который час? Наступил ли следующий день, или Эд пробыл в беспамятстве совсем недолго? И что это за чипы под кожей? Чёрт, да когда это зуд пройдёт!..

— Эй, парень, ты там как, оклемался?

Голос оторвал Эда от мыслей. Мужчина завертел головой, пытаясь понять, где находится говоривший.

— Да я тут, за стеной, слева, — словно прочтя мысли Эда, сказал голос. Судя по звучанию и интонации, он принадлежал пожилому человеку.

— Э-э… здравствуйте, — обратился к стене Эд.

— Привет, привет. Как себя чувствуешь?

— Нормально… Хотя нет, не очень. Я не помню, как оказался здесь, мне приснился самый жуткий кошмар из всех, что я только видел в жизни, кроме того, у меня чешется тело, потому что…

— Можешь дальше не рассказывать – я сам когда-то всё это испытал.

Эд задумался, формулируя следующий вопрос.

— А теперь с вами всё в порядке?

Голос рассмеялся.

— Ну, как сказать: если не считать того, что я не сплю, не ем и не представляю, как отсюда выбраться, всё о’кей.

Эд понял, что сказал глупость, и почувствовал себя неуютно.

— Стойте! – он вдруг вспомнил кое-что важное. – У меня же есть мобильный телефон! Если сюда доходит сигнал…

— Забудь, парень, мобильный у тебя отобрали, так же как и всё, что представляет хотя бы маломальскую ценность.

Эд ощупал карманы – незнакомец был прав: ни мобильного, ни ключей от дома, ни бумажника, в котором лежали деньги и кредитные карточки.

— Ладно, парень, не расстраивайся – всё равно от этих вещей тут никакого проку.

— Кто знает… если бы у меня был мобильный…

— Они таких ошибок не допускают – посмотри, как у них всё устроено: камеры, чипы…

— А зачем им чипы?..

— Тихо там! – раздался новый голос, хриплый, в котором ясно слышались недовольство и злоба. – Обед! Забирайте свой корм!

Раздался щелчок, с которым поворачивается в замке ключ, окошко внизу двери открылось, и кто-то бросил на пол «камеры» металлическую тарелку, наполненную отвратительной на вид субстанцией. Жёлтая, похожая на смешанную с песком грязь, она легко могла вызвать приступ тошноты. Рядом с тарелкой охранник – а наверняка это был он – поставил алюминиевую кружку с водой.

— Приятного аппетита, смотрите, не подавитесь!

У Эда появилась мысль броситься вперёд и схватить охранника за руку, но мужчина не успел этого сделать – охранник быстро убрал руку, захлопнул окошко и снова закрыл его на ключ.

Голод ворочался в желудке и мешал думать, все мысли сводились к тому, что очень хочется есть. Охранник сказал, что настало время обеда, значит, сейчас уже день; выходит, Эд проспал больше двенадцати часов.

Мужчина встал с кровати и подошёл к тарелке с кружкой. При ближайшем рассмотрении содержимое первой показалось ему ещё более отвратительным, а в кружке с мутной водой, задрав кверху лапки, плавал мёртвый таракан.

«Чудесно».

Чувство голода всё ещё боролось с отвращением, когда зазвучал знакомый голос:

— Знаешь, на твоём месте я не стал бы это есть.

— Да и мне что-то не хочется, — признался Эд.

— Эй, тут что, появился новенький? Какой кошмар тебе приснился, брат? – Новый голос, зычный и громкий, раздался из-за стены справа.

У Эда не было никакого желания вспоминать, не то что пересказывать увиденное, к тому же кому-то неизвестному. Мужчина ничего не знал о намерениях людей, заперших его в этой каморке, — вдруг они специально подсадили своих в соседние «камеры», чтобы выведать у Эда… что? Он окончательно запутался. Что ж, можно поддержать разговор, начав с нейтральных вопросов, так он точно себе не навредит.

— Как вас зовут?

— Кого, парень? – ответил «пожилой» голос. – Ты бы уточнил. Меня зовут Сэм Хаскетт. А тебя?

— Эд Грин.

— А меня Рональдом кличут, — снова вступил в разговор зычный голос. – Так что, расскажешь, что тебе пригрезилось? Здесь так скучно, кроме снов и поделиться нечем. А в последнее время мы не едим и не спим, потому и в страну грёз не попадаем – будь она проклята!

— Я-то совсем ничего не ем, — сказал Сэм Хаскетт, — а вот Рон иногда срывается.

— Да, бывает, — подтвердил Рональд. – Очень уж есть хочется. Вот и глотаю их байду, а потом всю ночь мучаюсь от кошмаров. Вернее, кошмар обычно снится только один, зато до ужаса подробный и реалистичный. Как сегодня.

— И что же тебе приглючилось, братишка?

— Не спрашивай: не хочу вспоминать об этих ядовитых испарениях, которые расплавили мою жену, словно кусок сала, и почти разделались со мной…

— Ты говоришь об этих испарениях, как о живых существах. Или такими они тебе и привиделись?

— Ага, именно такими.

— Его всё время посещают кошмары, связанные со смертью жены, — пояснил Сэм Хаскетт.

— Да, — сказал Рональд. – Она работала на заводе и заразилась смертельным вирусом. Я никогда не видел, чтобы с человеком, из-за каких-то нескольких молекул, проникших в организм, происходило такое… И никому не желаю увидеть. А теперь расскажи-ка Эду о себе.

— А что рассказывать. – В голосе Сэм Хаскетта, живом и весёлом, послышались нотки боли. – Как-то моя семья и семья моего друга отправились в театр, на новый мюзикл, сейчас уже не вспомню названию. И в тот момент, когда главный герой пел арию радости, раздался взрыв – грёбаные террористы подложили бомбу. Моему другу оторвало ноги, и он скончался от потери крови. А голову жены… — Эд Хаскетт замолчал. – Ну да наш друг Эд наверняка уже всё понял.

Эд молчал: он не знал, что ответить. Разве что рассказать собеседникам о своём горе…

— Мои жена и сын погибли в автокатастрофе. Билли умер на месте, а Лора по дороге в больницу. Я видел их только в морге, помытых и причёсанных, но они каждую ночь встают перед моими глазами – все в крови, израненные…

— И ты, конечно, подумывал о самоубийстве?

Эд ответил не сразу.

— Было дело…

— Мой тебе совет, — сказал Сэм Хаскетт, — не ешь то, что здесь дают: они подмешивают в еду, если это можно так назвать, какую-то дрянь. После неё жутко хочется спать – а во сне приходят кошмары. Таким, как мы, от них не отделаться. Но кошмары, которые снятся тут, намного реалистичнее и… больнее, чем во внешнем мире. Плевать бы я на них хотел, но, боюсь, если в очередной раз засну, то могу не проснуться. В каждом кошмаре я оказываюсь на грани: сумасшествия или смерти – неважно, одно не лучше другого. К тому же они часто идут рука об руку. Так что, парень, если решишь поспать, будь готов к битве: это место попытается заполучить твой разум. Я здесь уже довольно давно и не знаю, сколько протяну без еды, но лучше так, чем постоянно бороться со страхом и безумием, которые невозможно победить… Мне этого ещё ни разу не удавалось.

Слова Сэма Хаскетта заставили Эда задуматься. Что, если его сосед прав? Что, если кошмары, правдоподобные до невероятности, могут причинить вред? Эд не забыл своих ощущений в лабиринте и морге. Они были слишком реалистичны, слишком били по нервам. Никогда ещё он не испытывал таких ужаса и опустошения… Бессилия… Эта мысль то и дело всплывала в мозгу, вытесняя собой остальные. Почему всё так происходит? Ответ прост: непривычная, пугающая, давящая обстановка и стресс играют в свои злые игры с разумом. Не сейчас – но во сне, когда бессознательное, то, что спрятано в самых потаённых глубинах, вырывается на волю. Что же делать? Нельзя есть, нельзя спать… но надежда – её никому не под силу отнять! Только на что надеяться? Кто знает, что он здесь? Кто придёт за ним?..

С огромным трудом он выпутался из этих пут, сплетённых из страшного и непознанного, и заставил мысли течь в другом направлении.

«А вдруг Сэм Хаскетт ошибается? – подумал Эд. – Как бы мне хотелось уснуть, забыться, хотя бы на несколько часов. Может быть, на этот раз видения из прошлого не ворвутся в мои сны. Может быть, проснувшись, я окажусь дома».

— Спасибо за совет, — сказал Эд Сэму Хаскетту.

В ответ раздалось «пожалуйста, парень», а затем скрип – видимо, «сокамерник» решил отдохнуть и лёг на кровать.

Эд некоторое время размышлял над его словами, но голод всё-таки пересилил осторожность. Мужчина поднял тарелку со своим «обедом». Ложки не было, поэтому он стал руками зачёрпывать жёлтую жижу и есть, кривясь от отвращения. На вкус она была не лучше, чем на вид. Покончив с главным блюдом, Эд взял кружку и вылил её содержимое в раковину. Сполоснул. Налил воды из-под крана и залпом выпил: вода была ржавой и горькой, но Эд предпочёл её мути с мёртвым тараканом.

Мужчина завалился на кровать, закрыл глаза – и вновь в его голове стали роиться мысли: на каком этаже он находится? и по-прежнему ли он в том здании? что нужно от него этим людям? как отсюда выбраться?..

Ответов на эти вопросы, так же как и на многие другие, у него не было, но вскоре Эд обо всём забыл, потому что заснул…

Часть 4

…И обнаружил себя за рулём автомобиля.

Красный «лендровер» мчался по шоссе. Ветер задувал в открытые окна; мелькали проносящиеся мимо деревья, сливаясь в зелёно-коричневую полосу; машина урчала-рычала, набирая скорость. 50 миль… 60… 70…

Со скоростью 75 миль в час Эд и его семья ехали по пустой дороге. Солнце светило в глаза, и потому все трое – Эд, его жена и сын – надели тёмные очки. Небо было ярко-синим и чистым, ни единого облачка. Над лесом парили птицы; вот одна пролетела над машиной и, заложив крутой вираж, умчалась прочь.

Прекрасный день, один из тех, которых ждёшь с нетерпением, лучистый, яркий и тёплый.

Эд включил радио, и жизнерадостная мелодия разлилась по салону. Лора и Билли захлопали в ладоши и стали подпевать, а потом к ним присоединился Эд.

Словно пущенная из арбалета стрела, машина летела вперёд.

Зазвонил мобильный.

— Алло?

— Эд, привет! Ну, как вы там?

Звонил Джим, друг Эда.

— Нормально, едем.

— Тогда встретимся на площадке перед воротами?

— Ага. Только смотрите, не потеряйтесь там.

— Вы тоже. Пока.

— Пока.

Эд вложил телефон в специальную подставку и сказал жене:

— Звонил Горски. Он с женой и дочками будет ждать нас у входа в «Диснейленд».

— Хорошо, — сказала Лора.

— «Диснейленд»! – закричал Билли. – До сих пор не верится, что мы туда едем!

Эд улыбнулся. Он давно обещал Билли эту поездку, но было много дел, и всякий раз приходилось её откладывать. И вот сейчас, в этот солнечный день, когда погода и весь окружающий мир, кажется, благоволят к ним, у них наконец появилось свободное время. Билли Грин и Джина Горски учились в одном классе – так их родители познакомились. Дружба семьи Горски и семьи Грин продолжалась несколько лет, иногда – не так часто – они устраивали совместные пикники, а теперь должны были вместе пойти в парк развлечений.

Билли веселился на заднем сидении, Лора, обернувшись, с умилением смотрела на него, а Эд беззаботно крутил руль. Песни на радио сменялись, но он уже так давно слушал эту станцию, что выучил её репертуар наизусть.

Напевая вполголоса очередной хит, Эд вдруг с удивлением обнаружил, что небо затянули облака. Кучевые серо-белые гиганты слетались друг к другу с большой скоростью. Это походило на видеоизображение, которое кто-то быстро перематывал.

Эд снял тёмные очки и положил на приборную доску.

Тем временем облака растекались по небу, заполняя собой всю лазурно-синюю гладь, — и меняли цвет. Кучевые великаны в течение нескольких секунд превратились в огромную, размером с небосвод слоистую тучу. Солнце скрылось под серой массой, которая стремительно темнела. Небо приобрело трупный оттенок.

Наверняка Билли было интересно, почему день вдруг превратился в вечер, почему густая тень легла на дорогу, на лес, на все окрестности и весь мир – только мальчик не произносил ни слова. Он с упоением играл с какой-то игрушкой, а мама смотрела на него и не могла нарадоваться. Лишь Эд пребывал в волнении: он не мог понять, что происходит.

Но что бы ни происходило, это было уже нельзя остановить.

Раздался гром, и на небе появился светящийся разрыв – ударила молния. Затем ещё одна и ещё. В небе яростно громыхало, и обречённость слышалась в этих звуках.

«Обречённость? Почему обречённость? Что за глупые мысли?»

Плотная завеса дождя неожиданно упала с небес. Крупные дождевые капли, сливаясь воедино, в настоящий водопад, били по машине, словно пытались раздавить её. Со всех сторон «лендровер» окружали стены дождя. Запертая в них машина летела вперёд.

Дождь заливал в окно; рубашка Эда вся промокла. Мужчина попытался закрыть окно, но оно заело. Он подёргало стекло, понажимал на кнопку – безрезультатно.

Тогда Эд включил фары. Лучи света выпорхнули на свободу, растянулись и понеслись навстречу дождю, об который тотчас разбились. Свет не мог побороть это водяное безумие.

За обрушивающимся с неба водопадом дороги было не разглядеть, а «лендровер» ехал слишком быстро. Эд попытался снизить скорость, но автомобиль продолжал свой полёт, не замедляя хода.

Водяной купол скрадывал не только звуки и свет, но и ощущение реальности.

Эд, не оборачиваясь, сказал, что всё будет хорошо, что волноваться не стоит. Шум ливня перекрывал все остальные звуки, и пришлось повысить голос.

Внезапно легковушка – «ауди» последней модели, — пробив стену из воды, очутилась в паре метров перед «лендровером». Эд крутанул руль. Красная машина дёрнулась влево, завертелась на мокром асфальте, и мир завертелся вместе с ней. Легковушка исчезла – может быть, проехала мимо, но, скорее всего, её просто не существовало. А «лендровер», не прекращая своего бешеного вращения, свалился в кювет. На секунду показалось, что всё замерло, что остановилось даже время, но лишь на секунду – затем ожидание вдребезги разбилось о действительность: автомобиль перевернулся и полетел куда-то вниз. Кювет тоже исчез, как и лес, как дорога, — остались только ливень, упавшая с высоты в несколько метров машина и лежащие без сознания люди.

Через какое-то время Эд пришёл в себя. Головная боль билась о стенки черепа, норовясь разломить его на части. Что-то тёплое стекало по лбу. Эд поднял руку, вытер со лба жидкость и посмотрел на свою испачканную ладонь: кровь. Его кровь. Но почему-то Эд не чувствовал боли, будто бы никаких ран не было.

Эд перевёл взгляд и заметил, что подушки безопасности не открылись. Наверное, надо было отстегнуть ремень и выбраться из машины, но Эд этого не понимал, его заботило только одно: что с Лорой и Билли? Как они?.. Взгляд мужчины, мутный и выпачканный в крови, наткнулся на две неподвижно лежащие фигуры. Он присмотрелся – и крик вырвался из его рта, но тут же потонул в бездне дождя.

Лора свесилась вперёд – ремень безопасности удерживал её от падения; в шее женщины засел осколок разбитого бокового окна, а из раны ручьём хлестала кровь. Голова Билли, неестественно вывернутая, лежала на дверце – вне всякого сомнения, шея мальчика была сломана.

Эд хотел заплакать, зарыдать – и прокричать миру о том, что проклинает его! Что так нельзя поступать со слабыми людьми! Что должна быть справедливость и должно быть счастье, а не одно горе, чёрное и бездонное!.. Но слёзы не хлынули из глаз – а небо, то ли издеваясь над ним, то ли соболезнуя ему, плакало и плакало, роняло, переливая через край, несолёную влагу, заставляло себя исходить рыданиями. И в этом небе, в перевёрнутой вершине бытия, Эд увидел себя, страдающего и безвольного.

Он заставил себя поднять руку и нажать на кнопку – ремень безопасности скользнул на место. Надо было выбираться отсюда. Он не понимал, зачем – всё вдруг стало для него абсолютно бессмысленным. Он не думал о том, что нужно позвонить в полицию и в «скорую», он даже не хотел вылезать наружу, но это было надо сделать. Для чего-то…

Другой рукой он дотянулся до ручки дверцы – и в этот момент впереди появился монстр из металла и резины. Его колёса бешено вращались, готовые перетереть в кашу любого, кто окажется у них на пути, его огромные фары изливали потоки светового гнева, его кабина и кузов словно бы напряглись в ожидании последнего рывка, после которого у раненого мужчины не останется шансов.

Это был грузовик. И он нёсся прямо на Эда.

В душе мужчины разверзлась пропасть страха.

Нервное движение – рука пытается открыть дверцу, но та не поддаётся.

Оглушительный звук: грузовик гудит, предупреждая, а может, предвещая – свою победу и скорую смерть человека.

Эд дёргает ручку и смотрит на приближающегося монстра – а тот совсем близко. Он должен был раздавить мужчину уже давно, но время опять растянулось и секунды превратились в часы.

Которые тут же разлетелись щепками и осколками – всё происходящее ускорило темп. Опять кто-то перематывал видео, и Эд был главным героем этого страшного фильма.

Страх не перерос в панику, а укутал тело чёрной материей, превращая всё и вся в бессмысленность и отчаяние. Миг, когда жизнь должна пробежать перед глазами, растаял в небытии, и грузовик врезался в перевёрнутую, покорёженную машину – в то время как Эд продолжал дёргать ручку и, повернув голову, смотреть на смерть, которая должна была вырваться на волю вместе с ударом. И, ощерив пасть, она…

…сгинула в безвестности, поглотившей всё вокруг.

Дорога сменилась комнатой…

Сидевший на кровати мужчина пытался перевести дух и выбраться из ужаса, в который было погружено его сознание. Словно чёрные тучи клубились вокруг и внутри Эда.

Это был его второй кошмар.

— Дерьмо, — только и смог выговорить Эд.

— Что, парень, опять? – раздался голос Сэма Хаскетта. – Я ведь предупреждал: не ешь и не спи. Как ты, в порядке?

— Не очень.

— Понимаю. Ну, полежи, отдохни.

Ничего не ответив, Эд лёг обратно на кровать и постарался преодолеть своё состояние, выбросив из головы мысли и образы, которые там поселились, — сделать это было невероятно сложно.

За дверью что-то гремело, слышались шаги, и звуки становились всё громче.

Когда же это закончится? – думал Эд. Почему он должен каждый раз переживать то страшное событие, пусть в аллегорическом, метафорическом смысле, пускай во сне – это ничего не меняло: страх и отчаяние по-прежнему властвовали над мужчиной, когда он вспоминал, что случилось с его семьёй.

— Когда же это закончится? – вслух произнёс он.

— Боюсь, парень, что никогда, — сказал Сэм Хаскетт. – Не знаю, как оно это делает, но только здание ни перед чем не остановится, оно будет бить по тебе, пока…

— Пока что?

— Знаешь, до тебя в этой комнатушке «жил» один… Он раньше был бизнесменом, но прогорел и стал бомжем. Жил на свалке, питался гнилыми помидорами и плесневелым хлебом, отходами со стола более удачливых людей. Так вот, он смог продержаться всего 3 дня. На четвёртый его нашли мёртвым – инфаркт. Я слышал, как он хрипел; я звал на помощь, пытался доораться до этих грёбаных охранников, но они пришли, когда было уже поздно. А может, они и не хотели его спасти.

— Чего они добиваются?

— Охранники?

— Нет, те, кто похитил нас.

— Думаешь, они чего-то добиваются?

— А как ещё объяснить эти чипы под кожей, кошмары…

— Ну, кошмары-то легко объяснить. А вот чипы – да… У тебя-то, парень, есть какие-нибудь версии?

— Возможно, с помощью этих чипов они следят за нами.

— Зачем им следить? Они ведь знают, что мы здесь и что отсюда мы никуда не денемся… Хм. А что, если спросить Рональда? Эй, Рон, ты что думаешь? – прокричал Сэм Хаскетт, но ему никто не ответил. – Рон! Ро-он! Ты что, оглох?

Звуки шагов стали ещё громче – но вот они затихли, в замке повернулся ключ, и окошко для кормления открылось. Послышался ехидный голос охранника:

— Можешь не рвать глотку – всё равно не доорёшься. Ваш приятель Ронни покончил со своей неудавшейся жизнью раз и навсегда. Засунул в горло рубашку и задохнулся. Кхе-кхе-э-э. – Охранник разразился гоготом.

Бросил на пол тарелку всё с той же жёлтой, отвратительной на вид кашей, поставил стакан с мутной водой и закрыл окошко.

Рональд – мёртв?.. Эд пытался свыкнуться с мыслью, что тот человек, с которым он только вчера разговаривал, безвозвратно сгинул. Умер, сведя счёты с жизнью. Господи, что это за место, если оно так калечит людей…

Надо было что-то делать.

Эд снял рубашку, подошёл к камере и повесил на неё одежду, закрыв глазок. Теперь они были лишены возможности наблюдать за ним.

Мужчина ещё раз, уже более внимательно, осмотрел комнату.

— Эй, парень, ты чего там? С тобой всё нормально?

— Да. – Эд не хотел обсуждать с Сэмом Хаскеттом план побега, ведь их могли подслушать: наверняка камера передаёт не только изображение, но и звук. А надежда на то, что удастся вырваться из этого места, наконец появилась. Она была мизерной, и всё-таки она была.

Эд разглядывал маленькую крышку с дырочками, посаженную на болты. Не больше трёх дюймов в диаметре, такого же цвета, как потолок, она сливалась с ним, и заметить её можно было, только если ты наверняка знал, что и где ищешь. Что-то вроде вентиляционного отверстия. Но зачем его так прятать?

Эд попытался ногтём повернуть болт, но, разумеется, у него ничего не вышло. Мужчина хотел спросить Сэма Хаскетта, нет ли у того в номере похожего «устройства», но вовремя спохватился: одна ошибка, и его план полетит ко всем чертям. А план был таков: дождаться, когда придёт охранник, — а он непременно придёт, чтобы снять с камеры рубашку, — и потом действовать по обстоятельствам. Не ахти какое решение, и всё-таки это уже кое-что. Кроме того, оставалась вентиляция. Не исключено, что получится как-то использовать её, ведь план с охранником может провалиться. Что, если под крышечкой провода, которые можно перерезать или замкнуть друг на друге? Что, если так Эд выведет из строя систему, управляющую дверью? Что, если дверь – автоматическая?.. Слишком много «если». Он понимал, что хватается за ниточку, но выбора не было…

Эд лёг на кровать и стал ждать.

В конце концов, даже мизерные шансы лучше, чем полная безнадёжность.

Часть 5

Охранник привычным движением повернул ключ в замке. Его рука на всякий случай легла на рукоять пистолета; другой рукой он толкнул дверь, и она открылась внутрь.

На полу ничком, не двигаясь, лежал мужчина.

— Ещё один скопытился, что ли? – вслух спросил охранник.

Ответить было некому, поэтому вопрос так и остался висеть в воздухе. Охранник был бы совсем не против, чтобы этот ушлёпок отправился в далёкое плавание, из которого не возвращаются, — пришлось бы обслуживать на одного идиота меньше. Но прежде надо было проверить, правда ли лежащий мёртв.

— Эй, ты! Давай поднимайся!

Ему никто не ответил.

Охранник подошёл ближе.

Эд лежал не шевелясь.

— А ну вставай! Кончай придуриваться!

Никакой реакции. Похоже, мужик действительно был мёртв.

Нет, надо подождать ещё немного…

Охранник нагнулся, чтобы пощупать пульс Эда.

Вот сейчас!

Эд открыл глаза – охранник не ожидал этого и на секунду оторопел, а большего мужчине и не требовалось – и с размаху заехал «сторожевому псу» кулаком по лицу. Схватившись за нос, из которого закапала кровь, охранник отступил назад и злобно прорычал:

— Ах ты, сука!

Эд тем временем уже вскочил на ноги и бросился на охранника. Но его противник, здоровенный малый, привыкший к ранам и травмам, уже пришёл в себя и встретил Эда во всеоружии. Мужчина накинулся на охранника, целя ему в нос, но тот схватил «заключённого» за кулак и вывернул ему руку.

— А теперь поиграем по моим правилам.

Эд скорчился от боли, а охранник несколько раз левой ударил его под дых. Потом отпустил руку и хуком справа, в висок, повалил мужчину на землю.

— Лежать, мать твою, лежать!

Пара пинков в живот, и Эд затих: лучше не двигаться, если он не хочет ещё сильнее разозлить охранника.

— Нос мне сломал! Вот сука! Ну, если бы не мисс Вэйнс, взгрел бы я тебя как следует!

Охранник сплюнул на пол кровавую слюну, скинул футболку с камеры и вышел в коридор, громко хлопнув дверью. Щелчок – и Эд снова оказался заперт в своей «темнице».

Когда шаги стали удаляться, мужчина поднялся с пола и сел на кровать. Удар охранника до сих пор отдавался в голове тупой болью, грудь ныла; Эд сделал пару глубоких вдохов, чтобы восстановить дыхание. Ну что ж, всё могло закончиться ещё хуже.

Эд поднял футболку, вытер ей кровь и хотел снова завесить камеру, но тут в поле его зрения попал металлический кругляшок, лежавший рядом с кровавым плевком.

Не веря своей удаче, Эд бросил футболку на кровать, поднял кругляшок с пола и рассмотрел. Обычная монетка, достаточно тонкая – такими он в детстве откручивал болты. Только бы удалось, другого шанса у него может не быть… Эд вставил монетку в прорезь на шляпке одного из болтов, которыми была прикручена вентиляционная решётка, и с силой повернул. Болт поддался. Открутив его, Эд принялся за второй, затем за третий. С четвёртым возникли трудности, но он вырвал его вместе с решёткой. Провода выглядывали из полумрака вентиляции, словно личинки какого-то ползучего чудовища. Молясь, чтобы они не оказались под напряжением, мужчина просунул в вентиляционную дыру два пальца, схватил провода, дёрнул и оборвал их. Наверху будто бы что-то негромко пискнуло и затихло, но, может, ему это только показалось. В любом случае, Эду опять не оставалось ничего, кроме как ждать...

Белая вьюга (Часть 2/3) [18+]

Похожие статьи: