Парадоксы творчества

Предчувствие гражданской бойни

Невежество и гонор.

Как я жил в семье фашистов

Нос. Записки сумасшедшего

Мы мастера отрицать очевидное. Нос что-то учуял и скривился, но пред глазами будто пелена.

Жить на дне зловонной ямы – заманчивая перспектива на годы вперед. Упорно и страстно обожать жопу, возникающую на пару минут в просвете над головой – долг и святая обязанность каждого верноподданного холопа. А когда жопа протрубит последний поход и осыплет покорное стадо россыпью коричневатых повесток, схватить что под руку попадется – кувалду, дреколье, кистень – и вперед ломать, крушить живое и хрупкое, дробить кости, пробивать черепа! Сладка и прекрасна смерть во славу тирана! Особенно чужая. Гойда!

Дисклеймер:

может вызвать неконтролируемое горение мягких тканей вокруг седалищного нерва;

Контент:

ярая отповедь, наглая проповедь, затем слабое утешение и робкая надежда.

Примерно такой эффект хочется производить на людей каждый раз убеждая, доминируя, но вот что-то пошло не так:

Типовой кошмар: ты плывешь по озеру, уверенно рассекая воду, и вдруг оказываешься в вязком, вонючем, хлюпающем болоте. Твои мощные гребки застревают в этом тянущем киселе, ты тонешь, тебя накрывает паника. Ты совершаешь тысячу мелких бессмысленных движений; лихорадка, жар, озлобленность искажают восприятие, рисуют внешний мир полем боя за безнадежно идущую ко дну самооценку.

Совсем другое существо: прямоходящее, говорящее, но не Homo Sapiens. По крайней мере типичный, зазнавшийся представитель вида с верхотуры эволюции от собрата отказывается, отмахивается, выдавливает хоронить за церковную оградку. И если зорко всмотреться, внезапных отличий действительно набирается достаточно.

Сколько раз такое было: ты ждешь не один год, уж весь извелся, почти перегорел, но вот выходит, выходит: новое произведение любимого творца! ты хватаешь и поглощаешь жадно (или наоборот – эстетствуешь, тянешь, смакуешь), а в результате – изжога, тошнота, боль от разочарованья…

ведь очень хочется, правда? Слава, деньги, статус, плюс фанаты, внимающие каждому слову, вожделеющие хоть клок с недоступного тела. Только святой с двадцатилетним стажем аскетизма и суровой схимы осмелится осудить за это.

Самая читающая в мире страна разучилась читать. Библиотеки и книжные магазины живописуют прелести постапокалипсиса. Тысячи авторов прозябают в нищете и безвестности; на весь русскоязычный мир последние лет 20 нет культовых писателей кроме Пелевина. И никогда уже не будет.

Уж 30 лет миновало, как мерзкий выродок искусства – соцреализм был благополучно закопан за кладбищенской оградой истории, и всё прогрессивное человечество выдохнуло спокойно: казалось, что беззастенчивая пропаганда и наглая промывка мозгов канет в лету вместе со своими легендарными пращурами – киностудией им. Довженко, и ее разжигающими испанский стыд «шедеврами»: «Аэроград», «Земля» и остальной назойливой лицемерной клоунадой.