Я всего лишь курьер.

1.

«Тринадцатое мая. Сто восемьдесят пятый год от начала космоэры. Мини-шаттл номер зет-двенадцать Корпорации «Почта Земли», порт приписки «Аляска». Курьер Алиша Вырина. По окончании – автоматический отстрел маяка.

Раз-два-три… проверка записи…

Так как это последняя запись, и я не знаю, кто ее найдет, начну издалека.

…Я всего лишь курьер. Когда-то космос был моим домом. Две трети жизни – служба на разведывательном геологическом судне. Звездолет класса «Б». А сейчас – я доставляю посылки по адресам. Всё, что мне позволено (спасибо корпорации, что не выбросили как отслужившего дроида) сопровождать груз, практически не прикасаясь к управлению. Всем заправляет автопилот. Чаще всего я и адреса доставки не знаю. Отправитель вводит координаты и, фьють, «жужелица» отрывается от бетонных плит космодрома. Лишь дважды мне пришлось вмешаться. Один раз, когда мы прибыли не туда. Отправитель ошибся в одной цифре. Благо, груз был маркирован. Новые координаты, и мы – на месте.

Второй раз попали в «дождик», пришлось взять управление и потанцевать. Рисковала ли я? Само собой. Драйв, скажу я вам, был еще тот! Я справилась. Хоть, силовое поле частично защищало «жужелицу», всё же, черт возьми, приятно осознавать, что руки твои ещё сильны и координация никуда не делась. Испытала почти оргазм. Забытое чувство…

Надеюсь, маяк отыщется и всё, что я тут наговорю, дойдет до ушей руководства.

Поймите правильно, я никого не виню. Я всего лишь курьер. И хороший курьер. Я всё сделаю, как надо. Можете не сомневаться.

…Слышите? Уверена, что слышите. Я знаю, что там было. В грузовом отсеке. И я знаю, куда должна доставить посылку. Пришлось взломать код. Солнце. Теперь понятно, почему адрес доставки был всего один. Никаких промежуточных доставок. Лишь этот - добраться, сбросить, убедиться, что посылка доставлена и вернуться. Отличный план. Только он не сработал. И потому, мне придется всё сделать самой.

Впрочем, пока меня от содержимого посылки отделяют две перегородки, время для болтовни есть. Почему две? Потому что эта тварь справилась с предыдущими. И сейчас орудует в пищеблоке, поедая всё, что нашла. Я назвала её – соседом. Так проще. Может и глупо, но так она меня меньше пугает.

Сегодня сто тридцатый день полета. Я знакома со своим соседом вот уже тридцать часов.

За это время он успел выбраться и загнать меня в рубку. Его не остановили ни электронные запоры, ни отсутствие кода «свой-чужой». Первое, что он сделал – вырубил связь. Даже думать не хочу, чем вы его напичкали, но коли решили избавиться, значит, оно того стоит. Вот только его пробуждение было запрограммировано. Кем-то. Так что, ищите «крота» среди своих. Автоматика на пробуждение сработала в то время, когда еще была возможность сменить маршрут. Именно поэтому, мне пришлось сделать всё, чтобы перехватить управление на себя. И уничтожить программу коррекции. Тем самым я избавила себя от сомнений.

Я доставлю посылку. Возможно, кто-то из вас, пусть наедине, пусть про себя, скажет мне спасибо.

Кстати, возможно пригодится, если не знали: он не умеет отпирать элементарные запоры. Механические. Часа три пытался проникнуть в подсобное помещение, закрытое на ключ. И не смог. Именно это позволяет мне довести дело до конца. В рубке переходной люк фиксируется механическим запором. Но, сами понимаете, я уверена, что он найдет способ добраться до меня первым. Потому, мне необходимо протянуть время до «точки невозврата». Пятнадцать часов, не так уж и много. Справлюсь. Выкидываю маяк. Конец записи».

Алиша выключает запись. Утапливает пальцем оранжевую кнопку и кивает головой, уловив едва заметный толчок, подтверждающий, что маяк выброшен.

Она смотрит на табло хронометра. Нажимает несколько кнопок, выставляя время, и запускает  обратный отсчет. Зеленые цифры начинают отматывать секунды.

Женщина с выраженными морщинами в углах глаз, бронзовым загаром космолетчика, седыми, схваченными в обычный «конский хвост» волосами и одетая в закрытый темно-синий комбинезон с вышитой на плече эмблемой «Почта Земли»,  разворачивает кресло. Ее взгляд упирается в большой экран системы видеонаблюдения, разделенный на квадраты изображений. Большинство занято «белым шумом». Но пять работают. Именно те, которые она установила сама, не далее как сутки назад. О них в журнале нет ни слова. А то, что сосед умеет читать, Алиша убедилась, впервые увидев его, когда он был занят изучением электронного корабельного журнала.

Она всматривается в изображения и в испуге отшатывается, когда на одном из них мелькает смазанная фигура.

- Похоже, всё не так плохо, как я думала, - шепчет Алиша и, свернув потерявшие глаза картинки, увеличивает изображение на оставшихся.

Существо копается в медблоке. И значит, ее отделяют от него не две, а три перегородки. После того, как сосед выбрался из грузового отсека, он торчит в медблоке почти сутки. И значит, есть возможность проскочить ко второму терминалу. Если она сможет запустить программу ликвидации данных, можно будет волноваться меньше. Ибо останется только этот, главный терминал.

Алиша барабанит пальцами по подлокотникам кресла, выводит на монитор главного терминала схему и тяжело вздыхает, понимая, что себя обмануть не получится. Она знает схему коридоров, как свои пять пальцев. Второй терминал находится за двумя перегородками. И как она могла упустить это? Была же возможность, была! Хотя, об этом втором терминале она знать не обязана. По инструкции, в случае форс-мажора, либо диспетчером, либо автоматически, информация должна быть доведена до сведения Алиши непосредственно. Но она – знала! Знала! Просто бешеная паника затормозила все мозговые импульсы. И вспомнила лишь сейчас. Когда между ней и соседом осталось всего ничего. И сейчас тварь направляется к этой самой третьей перегородке. А там – коридор, два поворота налево, и второй терминал.

Можно подстраховаться и заманить его в пищеблок, заблокировать прозрачные стены-двери и удержать там. Сколько пройдет времени, прежде чем сосед выберется из камбуза? Три минуты? Пять? А то, что он выберется, Алиша не сомневалась. Заблокировать двери можно лишь  электронным замком, которые он открывает на раз. Но, других вариантов нет. Пока управление в ее руках, можно попробовать. Алише достаточно и двух минут. Лишь запустить процесс уничтожения данных. И его уже будет не остановить…

Третья перегородка приветливо распахивается, пропуская соседа, - Алиша усмехается, - во второй блок. Она и сама не заметила, когда тварь получила имя - сосед, но то, что Алиша разговаривает с ним почти круглосуточно, даже во время коротких урывков для сна, отметила сразу.

- Перекуси, - шепчет она, не отрывая взгляда от продвигающего быстрыми рывками существа. – Ты проголодался и тебе хочется есть… Давай.

Словно услышав её, сосед поворачивает голову в сторону спрятанной Алишей видеокамеры. И она впервые может его рассмотреть. Большие, на пол лица, глаза, залитые черным под завязку так, что не видно белков. Выпирающие надбровные дуги. Подвижный рот, который на мгновение распахивается в хищном оскале, и Алиша успевает разглядеть целый лес острых зубов. Не менее подвижный подбородок. Тварь поднимает к лицу руку и Алиша с содроганием смотрит на  человеческую кисть с длинными музыкальными пальцами, состоящими явно больше, чем из трех фаланг.

И тут тварь, - сосед, поправляет Алиша – делает невозможное. Он смотрит прямо в объектив, чуть наклоняет голову и изображает на лице подобие грустной улыбки. А после, сует палец в рот и, не торопясь, начинает его пережевывать.

Алиша с трудом сдерживает рвотный позыв, а сосед тем временем вытаскивает пенек, оставшийся от пальца, выразительно сглатывает, и продолжает пристально смотреть на изуродованную собою же кисть.

Алиша вскрикивает, не в силах оторваться от экрана. Палец соседа на глазах начинает расти, словно складывается из пикселей. Требуется несколько секунд на то, чтобы тварь, - сосед, поправляет Алиша, – обзавелся новеньким пальцем. Матовая кожа на теле соседа идет волнами, тот довольно жмурится и, бросив взгляд на застывшую у экрана Алишу, шествует в сторону камбуза.

- Регенерация. Вот почему они отправляют нас на Солнце… - шепчет потрясённая Алиша, нервно теребя кончик «конского хвоста».

Глаза неотрывно следуют за изображением на экране, перемещаются на следующую картинку и сосед снова появляется в кадре. Стоит перед дверьми в камбуз, легко касается ладонью щитка. Прозрачные створки разъезжаются, пропуская дергающуюся фигуру внутрь. Его движения так и остались рваными, словно бы он пропадает из поля зрения на сотые доли секунды и возникает гораздо дальше того места, в котором ты ожидаешь его увидеть.

- Пора! – пальцы Алиши мелькают над пультом, блокируя двери пищевого блока и снимая защитную кодировку с дверей перегородок.

Сорвавшись с кресла, она бежит к двери рубки, раскручивает штурвал и несётся через медленно открывающиеся двери перегородок. Вот и сектор, вмещающий камбуз. Стараясь не смотреть в сторону прозрачных дверей, она несется по коридору дальше – ко второму терминалу. Вот он. Нажать спрятанную в обшивке пластину, заставив вырасти из покрытых мягкими плитами пола стебель пульта. Еще пара секунд и на обшивке начинает проявляться окно монитора.

Пальцы на пульте подрагивают, клавиши пока не активны, а монитор всё никак не может набрать необходимую четкость.

И тут Алиша слышит за спиной тяжелый вздох. Это вздох заставляет волосы на затылке встать дыбом. Застыв на месте, она перестает дышать, ожидая, что тварь – сосед, автоматически поправляет себя Алиша, - сейчас положит свои многосуставчатые пальцы ей на шею и свернет ее. И для Алиши всё закончится. Секунды растягиваются в столетия…

Тварь за  спиной снова вздыхает и Алиша заставляет себя обернуться, скашивая глаза до упора.

2.

Сосед стоит за ее спиной. Его непроницаемые глаза чуть светятся, глянцевая кожа ходит мелкими волнами, руки с подвижными пальцами поднимаются к голове Алиши. Тварь – сосед, снова поправляет себя Алиша, – открывает узкий рот, обнажая несколько рядов острых зубов, и Алиша непроизвольно закрывает глаза.

«Пусть темнота будет последним, что я увижу. Пусть она, но не эта мерзкая тварь», - проносится в голове. Она расслабляется, выдыхает. Она готова.

- По-о-че-е-му-у ты-ы-ы у-у-бе-га-а-ешь?.. – тоненький детский голосок парализует сознание и на грани обморока, Алиша открывает глаза.

Сосед смотрит на нее, склонив голову на бок, одаривает знакомой грустной улыбкой, сует палец в рот и снова начинает его жевать.

- Пошел прочь, тварь – кричит Алиша, нажимая на пульте красную клавишу уничтожения данных и отталкивая тварь левой рукой.

Тот на удивление легко поддаётся ее толчку и отшатывается. Подныривая под его руку, Алиша едва не целует напольное покрытие, выпрямляется на бегу и несется в сторону рубки.

Успевает ударить по сенсору, блокирующему двери, лихорадочно крутит штурвал закрытия люка, слышит, как фиксируются механические зажимы, и устало прислоняется спиной к теплому металлу.

- Успела, мать твою, - ее еще колотит: сердце бухает в голове, руки дрожат, дыхание сбито, горло словно забито песком. Тяжело передвигая ватные ноги, Алиша бредет к мини-бару.

- Успела, - трясущимися пальцами сворачивает крышку с пластиковой бутылки с водой и осушает ее, не замечая тонкой струйки, бегущей по подбородку.

Можно и передохнуть. Адреналиновая атака идет на спад и Алишу начинает знобить. Опираясь о стену, она сползает на пол, подтягивает к себе кусок термопленки, закутывается и, пытается согреться. Забившись в угол и подтянув колени к груди, Алиша тупо смотрит на экран системы видеонаблюдения, вяло отмечая, что начинает согреваться. Тело расслабляется. Ни одна мысль не пробивается в сознание и ни одна из картинок не показывает соседа. В фокусе камер нет движения, и Алиша перестает бороться со сном. Она бодрствовала больше суток. Всего пол часа. Она поспит всего полчаса. Пол часа она может себе позволить…

Снится Алише Эдвард. Он стоит на краю цветущего луга и протягивает к ней руки. Такой юный. С трогательной русой бородкой и синими-синими глазами. Она стоит напротив, в этом дурацком комбинезоне, почему-то босиком и мелкие камешки больно впиваются в подошвы. Их разделяет тонкая полоска белого песка. Алиша смотрит на мужа, на его ладони, залитые солнечным светом, и внезапно осознает, какая она на самом деле старая. И еще она знает, что если перешагнет полоску, то станет такой же юной. Она почти видит себя. В сетлом платье, с развевающимися волосами и солнцем внутри…

- Ты-ы должна-а-а оста-а-а-ться, - шепчет тварь за спиной и Алиша вздрагивает, обнаруживая себя лежащей на полу рубки.

Запищавший зуммер заставляет подскочить на месте. Она затравленно озирается и упирается взглядом в монитор главного терминала.

На черном полотне одна за другой появляются буквы, всё быстрее складываясь в слова: «П-О-Ч-Е-М-У-ТЫ-ПРЯ-ЧЕШСЯ».

Поморгав, Алиша снова тупо смотрит на надпись. Тяжело поднимается и садится в кресло. Переводит взгляд на часы, отметив, что проспала почти четыре часа.

«ПОЧЕ-МУ ТЫ ПРЯ-ЧЕШ-СЯ», - рождается новая запись.

Курсор мигает на следующей строчке, дожидаясь ее ответа.

«ПОЧЕМУ ТЫ ПРЯЧЕШСЯ», - новая запись.

Алиша, повернув голову, смотрит на экран системы видеонаблюдения и видит соседа, склонившегося над вторым терминалом.

- Нет…, – шепчет она, мгновенно просыпаясь. – Ты не смог бы! Не смог, мать твою! – она уже кричит, потрясая кулаками.

Все знают, что запущенный на запасном терминале процесс ликвидации данных можно остановить только с  главного терминала! А за главным терминалом сейчас сидит она, Алиша, а не эта зубастая тварь!

«Я ХОЧУ ГОВОРИТЬ, - новые буквы на экране. – ОТВЕТЬ МНЕ. АЛИША».

Она снова смотрит на часы, понимая, что времени остается всё меньше и, возможно, разговор с этой тварью, - соседом, поправляет себя Алиша, - отвлечет его от радикальных действий.

- ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ? – набирает она на клавиатуре.

- ГОВОРИТЬ, - мгновенно приходит ответ.

- ГОВОРИ.

Он поворачивает голову, смотрит в сторону скрытой камеры, кивает, снова грустно улыбается, и, повернувшись к терминалу, набирает на клавиатуре:

- ТЫ МЕНЯ ВИДИШ.

- ДА.

Я ЗНАЛ, - он снова поворачивает голову и сует палец в рот. Внезапно, словно что-то вспомнив, склоняется над терминалом. – Я НЕ СМОГ ЭТО ПОЧИНИТЬ НАСОВСЕМ. МОГУ ПИСАТЬ. ПОЧЕМУ ТЫ ПРЯЧЕШСЯ.

Алиша тянется к пластиковой бутылке, поняв, что та пуста, поднимается с кресла и идет к мини-бару. Достает новую бутылку воды и возвращается в кресло.

- ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ? – набирает она и, пока не появился ответ, откручивает пробку и жадно пьет.

- Я НЕ ПОНИМАЮ, - рождаются слова. – Я ПРОСНУЛСЯ. НИКОГО НЕТ. ТОЛЬКО ТЫ. ПОЧЕМУ ТЫ УБЕГАЕШЬ. ПОЧЕМУ ПРЯЧЕШЬСЯ.

Алиша вытирает мокрый подбородок, снимает резинку, удерживающую волосы, расчесывает их пальцами и снова собирает в «хвост», не обращая внимания на выбивающиеся пряди.

- ЧТО БЫ ТЫ СДЕЛАЛ, ЕСЛИ БЫ Я НЕ УБЕЖАЛА? СЪЕЛ БЫ МЕНЯ?

Сосед наклоняется, словно пытается вчитаться в мелкий шрифт, отшатывается от экрана и снова наклоняется, вчитываясь. Потом медленно переносит взгляд на камеру, смотрит, не мигая, и опять склоняется над терминалом.

- СЪЕСТЬ? ЗАЧЕМ?

- А ЗАЧЕМ ТЫ УНИЧТОЖИЛ СВЯЗЬ? ЗАЧЕМ СЖЕГ ВСЕ СХЕМЫ?

Алиша почти в ярости. Мало того, что эта тварь умеет писать, так она еще пытается ею манипулировать!

- ПРОСТИ, - возникает на мониторе. – Я НЕ ХОТЕЛ. Я ТОГДА МАЛО ЗНАЛ. Я ПОЧИНЮ. ЗАЧЕМ МЫ ЛЕТИМ НА СОЛНЦЕ?

Это уже слишком! Алиша лихорадочно выключает оба экрана, и страх окатывает новой волной.

Тварь, - сосед – слишком разумен. Он знает про Солнце. Он знает про сожжённые микросхемы. Он хочет усыпить ее бдительность и проникнуть в рубку. Кто знает, может, он способен манипулировать сознанием? Постепенно и незаметно, слово за слово, он вынудит ее открыть запоры, а потом изменит направление «жужелицы» и вернется на Землю. Понятно, что уже без Алиши. И кто знает, на что способна эта тварь, окажись она среди людей? Может, она несет вирус? Может, всех, кого она коснется или укусит, ждет такое обличье?

Алиша с ужасом вспоминает, как оттолкнула соседа рукой.

Взметнувшись с кресла, она кидается в крохотную уборную, ворошит содержимое шкафчика и, найдя пузырек с дезинфицирующей жидкостью, щедро поливает руки, шею, лицо, проклиная себя за то, что потеряла четыре часа на сон, вместо того, чтобы сразу заняться обеззараживанием.

Благоухая острым химическим запахом, Алиша возвращается в рубку. Вытаскивает из мини-бара пачку галет, распаковывает и начинает жевать солоноватые пластинки.

Времени остаётся всё меньше. И, даже если она заразилась, всё равно – уже ничего не исправить. Она и так сгорит. Вместе с вирусами, бактериями, записями старых фильмов, с терминалами и с соседом. Весёлая компания…

Тёмный экран притягивал взгляд. Выставив на личном хронометре повторяющийся каждую минуту зуммер, Алиша включает экран, передающий информацию с видеокамер.

Работают все пять квадратов. Но ни один из них не показывает соседа.

Теперь оживить монитор главного терминала.

- ТЫ ГДЕ? – набирает она.

Курсор в левом верхнем углу экрана невозмутимо мигает.

- ГДЕ ТЫ? – пальцы порхают по клавиатуре. - Ну, же, мать твою, отзовись… - шепчет Алиша, всматриваясь в монитор.

- ПРИВЕТ, - ожил курсор. – ПОДОЖДИ. Я ПОЧИНИЛ НЕКОТОРОЕ. СЕЙЧАС И КОГДА ТЫ СПАЛА.

И тут же зарябили изображения ранее отключенных видеокамер, зашумела громкая связь.

Трясущимися руками Алиша переключает аппаратуру и отшатывается – лицо соседа занимает всю площадь экрана системы видеонаблюдения. Изображение идет с камеры, установленной в грузовом отсеке.

Сосед делает несколько шагов назад и Алиша прикрывает рот рукой. Глянцевое тело твари – соседа, поправляет себя Алиша, - одето в темно-синий комбинезон почтовой службы. И что-то изменилось в его лице. Что-то неуловимое. Алиша вглядывается, моргает и снова упирается взглядом в глаза соседа. Белки. У него появились белки глаз! Густая тень почти полностью сформировалась в радужку!

- Нравится? – он улыбается, чуть наклонив голову. – Я хотел быть похожим на тебя. Я смотрел на тебя, пока ты спала…

Только сейчас она понимает, что слышит его голос, шелестящий из динамиков.

- Говори, я тебя услышу, - он едва открывает узкий рот.

Алиша сглатывает, бросает взгляд на клавишу «связь», нажимает.

- Ты меня видишь? Как?

- Я изменил настройки… И починил связь…и еще, пойдем. Я хочу тебе показать… - он разворачивается и теми же рваными движениями направляется вглубь коридора. Переключая квадраты изображений, Алиша следит за его перемещением, пока он не остановливается. – Видишь? - сосед толкает дверь подсобного помещения, и она распахивается, открывая взору ненужную рухлядь. - Я понял,.. как открывать. Смотри, - продолжая улыбаться, он поднимает указательный палец, и Алиша внутренне стонет, ожидая, что он начнет его жевать. Но сосед, приближает палец к замочной скважине и, подержав несколько секунд, медленно продвигает его вперед. Проворачивает кисть  влево вправо, давая Алише возможность увидеть входящий и выходящий из пазов штырек замка, и вытащив наружу то, что когда-то было пальцем, демонстрирует видоизмененную конечность. –  Это просто… Только долго, - в его голосе звучит детский восторг. – Я умный… Я могу крутить… колесо… на твоей двери…

- Просто, зайка, - Алишу трясёт. Трясёт от его детского голоса, от того, что зуммер пищит, отсчитывая минуты, от того, что  встречи с тварью – соседом, поправляет себя Алиша, - уже не избежать.

Он снова подходит вплотную к глазу видеокамеры:

- Почему… мы летим… на Солнце? Я хотел исправить…но не смог…ты можешь…исправить…я знаю…

Его глаза начинают искриться, шелест слов, вытекающий из динамиков, поёт колыбельную песню:

- Алиш-ш-ша, поч-ч-чему ты нич-ч-чего не делаешь-ш-шь? Поч-ч-чему ты убегаешь-ш-шь? Поч-ч-чему ты прячешь-шь-ся? О ч-чем ты думаешь-ш-шь?

Очередной зуммер выхватывает Алишу из сгустившегося марева, и она обнаруживает себя стоящей у штурвала люка.

- Нет… – она трясет головой. - Нет! – повторяет громче. – Нет! – кричит взахлеб. - Пошел вон из моей головы! Тварь!

На ватных ногах, зажимая ладонями уши, Алиша бредет к главному пульту, падает в кресло, отключает громкую связь и все экраны.

Навалившаяся тишина давит на плечи. В глазах мелькают радужные разводы, голова набита ватой. И сухость, эта мерзкая сухость во рту, раздирающая горло. А до воды нужно еще дойти.

Алиша сползает с кресла и ползком добирается до мини-бара с водой. Открывает пластиковую бутылку, но заплясавшие перед глазами радужные круги засасывают ее в круговорот глубокого обморока. Вода из бутылки с бульканьем выливается, медленно впитываясь в покрытие пола…

3.

…Звук удара металла по металлу выводит из забытья.

- Черт-черт-черт, - шепчет Алиша, открывая глаза. От неудобной позы тело онемело, суставы не собираются  просыпаться. Шею свело судорогой и Алиша стонет, разминая ее рукой и отслеживая удары, которые через равные промежутки времени доносятся со стороны люка.

«Стучит, - Алиша ползет на четвереньках к люку, - почему не открыл сам? – зеленый глазок на щитке у двери говорит о том, что электронный замок не взломан. – Что он задумал?»

Алиша встает и, пошатываясь, направляется к креслу, включает мониторы и бросает взгляд на хронометр. Пять часов. Осталось пять часов до «точки невозврата».

- АЛИША! АЛИША! АЛИША! – экран монитора главного терминала заполнен буквами ее имени.

- Я ЗДЕСЬ, - взгляд расфокусирован, в рубке заметно потеплело и первая мысль – он что-то сделал с системой жизнеобеспечения. Явно для того, чтобы выманить ее наружу…

- Я РАД! РАД! РАД! – кричат буквы.

Алиша разворачивается к экрану системы видеонаблюдения, включает громкую связь.

- Зачем ты стучишь? – видеокамера у рубки активна и она видит соседа с металлическим баллоном в руках. – И как ты, черт возьми, можешь печатать?

- Я не мог тебя разбудить! – его голос такой же тонкий, но в нем звучит отчаяние. – Я сделал пульт дистанционным. Видишь? – он протягивает руку, на которой закреплен пульт от второго терминала. - Времени нет! Почему ты ничего не делаешь?

- Потому что не могу…

- Но у тебя есть главный терминал!

Алиша облизывает сухие губы, смотрит на соседа, отмечая, что искр в его глазах нет и, глядя ему в глаза произносит:

- Я должна доставить нас на Солнце. Чтобы не передумать, я убила не только автопилот, но и программу уничтожающую отмену маршрута.

Сосед опускает голову, потом садится на пол у двери в рубку. Поднимает лицо и почти человеческими глазами в упор смотрит на Алишу:

- Я знаю, - говорит тихо. – Но у тебя теперь есть связь, ты можешь связаться с Землей, и они нас вытащат …

Зачем она разговаривает с ним? Зачем ей сомнения? Почему она готова его слушать? И почему она уже не так его боится? И откуда эта обволакивающая мысли апатия? Что он с ней сделал?

- Алиша, - грустно улыбается он. – Это из-за меня? Это меня хотят сжечь на Солнце? Но я не сделал ничего плохого. Я даже не пришел к тебе, хотя и мог…

Его речь льется гладко и уже неотличима от человеческой.

- А почему ты не …зашел? – Алиша ловит себя на том, что нет страха. Нет суеты. Ничего нет…

- Ты не хотела. Ты боялась, что я съем тебя. Я не хотел, чтобы ты боялась. Мы же друзья…

Алиша смотрит на него распахнутыми глазами, не зная, что сказать в ответ. И снова обрушивается мысль, что он блефует. Тот, кто за сорок часов успел стать почти человеком, через сто – станет гением… А через двести? Страшно подумать, чем он может стать! И снова перехватывает дыхание. И снова липкий страх касается сердца холодными ладонями.

- Алиша, - он снова смотрит в камеру, - я просто не такой, каким должен быть. Я – другой. И я могу помочь…

- Чем помочь?! – срывается на крик Алиша. Седые волосы разметались по плечам, сухие губы обнесло коростой.- Чем ты можешь помочь?! Из-за того, что ты выбрался, мне придется сдохнуть вместе с тобой! Понимаешь?! Понимаешь, мать твою?!

- Ты злишься, - вставляет он, когда Алиша замолкает, чтобы вдохнуть. - Я не смог включить дальнюю связь, что-то мешает. Попробуй ты. Со своего терминала…

Только чтобы убить так медленно сменяющиеся секунды, Алиша разворачивается к терминалу. Включает дальнюю связь и, видя красный глазок индикатора, тычет в клавиши, почти не отслеживая собственные движения. Пальцы всё делают вяло и автоматически. На мониторе высвечивается надпись: «ПОВРЕЖДЕНИЕ РЕТРАНСЛЯТОРА. РЕКОМЕНДУЕТСЯ СМЕНА ПЕРЕДАТЧИКА. СМЕННЫЕ БЛОКИ В СЕКТОРЕ А».

- Видел? – Алиша разворачивается к экрану системы видеонаблюдения. – Похоже, все за то, что бы сжечь нас. А скафандры для выхода в открытый космос почтовой службе не положены. Так что, расслабься, приятель…

Она откидывается на высокую спинку кресла и закрывает глаза. Четыре часа. Есть время вспомнить то, что осталось в прошлом. Вообще-то, ее жизнь была не так уж плоха. И нет ничего, за что было бы стыдно. Были мелочи, но она ни разу не нарушила, ни Кодекса космического братства, ни Земного Кодекса. А те мелочи, которые можно отнести к хулиганству, не стоят внимания Высших Сил, что уже стопились на пороге. В ожидании ее.

Странно, но именно сейчас ей не хочется думать о выросших детях, о муже, которого забрал космос, о потерянных друзьях. В голову лезут эти дурацкие хулиганские выходки.

Алиша улыбается.

Они тогда одели статую первого космонавта в папуасские перья и устроили пляски. Выпускной превратился в оргию, кто-то поджег галлюциногенные ароматические палочки, и утро выпуск за номером двадцать восемь в полном составе встретил в отделение полиции. Им разрешили выйти в космос спустя год, но зато - есть что вспомнить…

- Алиша, - голос соседа звучит глухо, - помоги мне.

Алиша выныривает из воспоминаний и с недоумением смотрит на экран видеонаблюдения.

- Где ты? Я не вижу тебя.

- В шлюзе. Закрой за мной дверь, бэби!

Лихорадочно нажимая клавиши, Алиша выводит на экран изображение, что идет с видеокамеры  площадки стыковочного шлюза.

- Дверь? Какую дверь? Ты о чем?

На нем нет темно-синего комбинезона. В руках – массивный блок, в котором Алиша узнает часть антенны. Его тело отливает ярким глянцем. Сосед склоняет голову на бок, грустно улыбается и его человеческие глаза, подернутые синевой, довольно щурятся:

- Я поменяю блок на ретрансляторе. Я могу быть в вакууме космоса пять минут. Я успею. Поменять…

Алиша молчит. Всё, во что она верила, в чем была уверена, начинает плавиться, как оставленный на солнце шоколад.

- Я не понимаю, - шепчет она, сжимая ладонями голову, - не понимаю!

Он делает шаг к люку, оборачивается через плечо:

- Тебе нельзя погибать. Вы, люди, создали меня. Вы – боги, – грустно улыбается. - Как я могу допустить, чтобы бог умер? Прощай, Алиша. Ты – хорошая. И не забудь связаться с Землей. У тебя мало времени…

Он садится на четвереньки и, мгновенно изменив тело, становится похожим на большую глянцевую кляксу, поглотившую сменный блок. Перетекая через край зева челнока, распахнутого навстречу космосу, он исчезает из кадра…

Алиша видит, как Сосед медленно течет к антенне, покрываясь колючей изморозью. Как от него начинают откалываться куски плоти. И как, установив сменный блок, он пытается встать и принять вертикальное положение. Алиша не видит звездной россыпи, не замечает пылающую яростным огнем звезду, она не видит ничего, кроме этой фигуры, в последнем усилии пытающуюся выпрямиться. На мгновение ей кажется, что там, где должно быть лицо, прорезается виноватая улыбка… Крупная дрожь пробегает по его телу, и он разлетается на тысячу мельчайших осколков, которые, на мгновение зависнув перед объективом внешней камеры, летят в сторону Солнца...

…«Жужелица» тихо скользит в безбрежном космосе, удаляясь от звезды. Сто тридцать дней до Земли. В рубке, свернувшись в кресле и уткнув лицо в колени, тихо рыдает седая женщина, одетая в темно-синий комбинезон с вышитой на плече эмблемой «Почта Земли»…

--------------------

Конец.

Январь 2016.

--------------------

Похожие статьи:

Рассказы → Спиридонов и "тролли". Часть 1

Рассказы → Спиридонов и "тролли". Часть 2

Статьи → Искусственная Луна

Рассказы → Песочный человек

Рассказы → "Генезис"