Финиш

Осталось обернуть книгу в кожаную обложку. Я не хочу, чтобы получилось все тяп-ляп. Мне нужно что-то солидное. Понимаете? – я стоял перед плохо сколоченным столом в небольшой тесной комнатушке с высокими длинными полками, на которых пылились потрепанные корешки безымянных книг. По другую сторону стола застыл невысокий, но очень хмурый мужик с жиденькой бородкой, торчащей во все стороны. Он напоминал бродягу, но никак не хваленого книготворца, которого настойчиво рекомендовал мне один мой хороший знакомый. Его грязные тонкие пальцы отчужденно перелистывали пустые страницы книжной заготовки, которую я специально заказал в одной местной типографии на Ермолаевской. Его пронзительный взгляд буквально выжигал на моем лице кипящее негодование, от его молчания я злился еще больше, а шелест свежих, только напечатанных страниц бесил меня. Пытка молчанием длилась примерно полчаса. Мысленно я уже жалел о напрасно потраченном времени и о том, что я вообще послушался Леньку, отправившись первой же электричкой к черту на кулички! Я уже хотел забрать книгу и уйти, но этот тип, имени которого я до сих пор не знал, захлопнул ее и неожиданно произнес тонким голосом:

– Рученьки твои, белорученьки! Рученьки туда, рученьки сюда, а в мозгах невесть какая околесица творится! Или зло в тебе такое неистовое сидит, что аж плакать хочется! Ну, это я так, к слову, – криво улыбнулся хозяин не то ларька, не то кабинки, выпятив свои грязные, желтые зубищи. Во всяком случае то покосившееся от времени строение, расположенное аккурат между двух заброшенных гаражей невесть в каком районе, напоминало скорее сторожевую будку, деревянную и очень узкую, все равно что плохо сколоченный гроб.

На моем лице заходили желваки, но я все же старался сохранить хотя бы чуточку самообладания и терпения. Мне показалось, что этот идиот именно блаженный. Только от Бога или от Дьявола? Не знаю.

– Ты мне сделаешь книгу? – негодующе произнес я, с силой упершись кулаками о испачканный деревянный стол.

– А ты мне сделаешь одолжение? – спросил тот, постукивая пальцами по серой книжной обложке.

– Денег? – попытался угадать я. Такие, как он, сплошь крохоборы. Тут главное иметь предприимчивую смекалистость, а уж этого добра у меня навалом, не даром одно время я просто зачитывался книгами по этике бизнеса и мотивации, да еще и предпринимательские курсы окончил с отличием! – Ровно столько, сколько есть в кармане.

– Как сделаешь, принеси мне экземплярчик, почитать! – книготворец схватил со стола книгу, положил ее себе под мышку.

Я сдержанно поморщился, мысленно представляя, в какой нечистой клоаке купалась его изгвазданная невесть чем рубаха и коричневые мешковатые штаны на самодельных подтяжках. Внутри меня всего передернуло, и я кивнул.

– Точно? Обещаешь? – пропищал книготворец, подавшись ко мне чуть вперед, так что мой желудок мог отреагировать на исходящий от него запах немедленной рвотой, но сдержался, точнее я сдержал прорывающейся рвотный поток. Сдавленно сглотнув, буркнул «обещаю», вытащил из барсетки бумажник и выложил на стол две тысячи. Книготворец тихонько захихикал, совсем как дурачок, которому наобещали невесть чего! Его пальцы, словно паучьи ноги, небрежно смяли купюры в кулаке, и я мысленно представил себе настоящего насекомого, обхватывающего нитями свою жертву. И мне по-настоящему стало жалко денег. Когда увидел, что книготворец приподнимает уродливые черные занавески, обнажающие зеленую обшарпанную дверь, спросил:

– Когда забирать?

– Завтра! – сдержанно хихикнув, ответил тот, приоткрывая дверь, из щели которой повеяло чем-то тяжелым и очень холодным. Я не мог больше оставаться в этом месте.

***

На следующий день приехал к нему под утро. Ночью мне так и не удалось заснуть. Конечно, какое-то время я бы еще валялся в кровати, если бы не эта проклятая спинка стула, на которой вместо своей белой повседневной рубашки я увидел невесть что – какой-то кошмарный идольский лик, подобный истуканам с острова Пасхи. Он смотрел на меня так ожесточенно, что прятаться под подушкой было бессмысленно. Странно, но мне почему-то не приходило в голову, что то, чем я занимаюсь, может принести мне какой-то вред. Меня и до этого посещали всяческие видения, образы и тени. Они приходили ко мне по ночам, бывало, даже звонили в двери. Я подрывался, бежал и перед тем, как открыть дверь, всегда проверял незваного гостя. Убедившись, что лестничная клетка, освещенная единственной тусклой лампой, пуста, отходил от двери, садился за кухонный стол и брался за карты. Под ароматный крепкий кофе раскладывал пасьянсы, обычно до самого утра. Если не сказать, что я приходил на работу всегда разбитый и не выспавшийся, значит не сказать ничего.

Я поправил давящую на предплечье кобуру с травматом (захватил его на случай, если на меня полезут подонки; обычно в таких местах, где обитает мой книготворец, их немало) и как обычно постучал три раза, выдерживая паузу в пятнадцать секунд. Это был наш условный знак.

– Заходь, заходь! – пропищал книготворец.

Я сразу же приготовил носовой платок, чтобы прикрыться им и не дышать этой затхлой вонью. Послышался негромкий замочный щелчок.

Осмелившись зайти внутрь, почувствовал, что к прочему смраду прибился еще один резкий, немного сладковатый запах испорченных расплавленных на солнце леденцов. Книготворца я не увидел, но на столе лежала моя книга, обернутая в лоснящуюся бледно-кремовую кожу. Я взял книгу. Подушечки пальцев приятно промяли вязкую и липкую обложку. В общем, я был очень доволен результатом и сунул готовую книгу в заранее приготовленный пакет. Я уже собрался уходить, как тут меня привлекла приоткрытая дверь. Интуиция буквально прогоняла меня, но тут раздался тонкий, немного сипловатый голос:

– Ты обещал мне! Обещал, ведь скажи!

– Обещал! – буркнув ему в ответ, я немедленно вышел на улицу. Как же мне стало хорошо под моросящим дождем! Я радовался серому пасмурному небу, грузу в своей левой руке, свежему воздуху. Мысли уносили меня в какую-то эзотерическую нирвану, из которой я не выходил буквально до того момента, пока не переступил порог своей квартиры на пятом этаже.

***

Перед тем как сделать несколько фотографий, я хорошенько выпил, сделал пару звонков на работу, предупредил вышестоящее начальство, в частности Георгия Эдуардовича, и своих подчиненных, что в ближайшие три дня не выйду работу, поскольку мне не очень хорошо. Позвонил Леньке, сказал ему, чтобы приезжал. Выложил книгу на кухонный стол, перед этим тщательно его вычистив, сел на табурет и еще раз провел пальцами по кожаной обложке Ленька мне говорил, что книготворец работает только с настоящей свежеосвежеванной кожей, готовит ее в специальном размягчительном растворе, предварительно высушив. То, что под пальцами казалось влагой, я сразу же принял за оставшуюся внутри кровь, пока еще никак себя не проявившую. Честно признаюсь, мне было не очень приятно это осознавать, тем более, что кровь животных имеет поганое свойство вылезать в самый не подходящий момент и заляпывать чистые белые страницы. Но черт побери! Кто еще мог взяться за такое дело и попросить взамен пустяковые две тысячи. Как же это все-таки выгодно! И что самое приятное, не придается огласке и чековой записи!

Ленька обещал приехать ровно через час после нашего с ним разговора, а пока его не было, я сделал несколько фотографий моей новоиспеченной книги и выложил фотки в инстраграмм. За каких-то пять минут счетчик лайков приблизился к сотне, а количество перепостов выросло до пяти десятков! Дальше – больше. Лента комментариев оборвалась на последнем пользователе «Sn@ls18102»: «Ну и что ты дальше будешь с этим делать?» Я набросал быстрый ответ: «Есть у меня пара интересных мыслишекJ».

***

Я пялился на лавочки, стоящие друг напротив друга, прислонившись грудью к прохладному бетону, между 7 и 8 этажом. Рядом со мной стояла бутылка холодного пива. Я планировал стоять здесь еще Бог знает сколько, прилепив книгу клейким скотчем под днище одной этих из этих лавок. Осталось только дождаться какую-нибудь мразь. Можете поверить, я отлично умею ждать. Как вы уже догадались, Леонид хоть и обещал мне, не смог приехать: у него возникли какие-то дела, я не стал особо вникать, тем более, что не собирался слишком зацикливаться на его присутствии. Да это и не важно  совсем. Важно, что я здесь!

Ровно через шесть минут появились двое. Сначала это были тени, идущие со школьного поворота по главной дороге прямиком к моему дому. Тени отличались друг от друга: одна хромала на правую ногу, вторая шла вразвалочку, как заправский матрос. Меня удивляло только одно, каким невероятным образом эти двое слились в один колоссальный дуэт! Я имею в виду Ромку и Валерку – соседа с моего этажа и соседа с другого подъезда. Главные алкаши шли прямо к лавочке, где ждала моя новая книга с пока еще совсем пустыми страницами. Я давно хотел понять мерзкие сущности, их природу, проникнув в саму суть темной души. Возможно, кому-то покажется, что я спятил, съехал с катушек, как любят говорить местные. Но для меня это вызов, способ понять суть тьмы, исследовать ее бездонный колодец и вернуться сухим и невредимым. Происходящие под окнами «сюжеты» всегда толкали меня на всяческие фантазии о всепроникновенности и выходе души из тела, мне хотелось посмотреть на то, что находится за гранью, в чужом теле, происходит в таинственные темные часы, в разгар сумерек, а бледный коридор уличных фонарей под моими окнами просто манил к себе всяческую нечисть и обитающие вокруг тени. Можно сказать, что это был какой-то совершенно магический свет, притягивающий все гадкое и злое.

В это время приятели сели на лавочку и внезапно с ожесточением стали о чем-то спорить. Собутыльники часто жестикулировали, толкали друг друга, кричали. На мгновение я даже пожалел, что не захватил с собой хотя бы мобильный, чтобы можно было заснять это зрелище. Эти двое оказались бы звездами на ютубе. Мужчины взобрались на высокие спинки скамеек и напоминали пьяных петухов на деревянных жердочках. Но тут появились «эти». «Этими» я называл небольшую группку подвыпивших подростков, идущих из арки, судя по всему из нашего местного гастронома. Они тоже что-то кричали, махали руками, некоторые даже были серьезно вооружены железными прутьями. Я прислушался и расслышал гимн «Спартака». Они явно возвращались из спорт-бара, окрыленные победой любимой команды. Валерка и Ромка, увидев их, как-то сразу притихли, словно бы их и не существовало. А я злобно ухмылялся. Наверное, только я догадывался, чем это все может закончиться. Сойдя с дороги болельщики буквально рванули к притихшим пьяницам. И все, что я увидел в этот стремительно короткий момент, так это то, как их молниеносно свалили на землю и стали ожесточенно месить ногами. Вопли и крики соседей заглушали даже дружный хор подвыпивших болельщиков. Захотелось отойти назад, стало очень страшно от этой нечеловеческой и беспощадной дикости. Я коснулся бетонной стены, напряженно стал вслушиваться, а затем ушел к себе, включил магнитофон, чтобы снять напряжение. Мысль, что когда я вернусь за книгой, ее страницы уже будут заполнены, согревала меня, ведь я, наверное, стану самым богатым 26-летним парнем на районе. Да что там на районе!

Спустившись на свой этаж, я больше не слышал криков. Подбежав к окну увидел: на земле лежали изувеченные тела Ромки и Валерки – мужики едва шевелились. Ромка даже пытался ворочать головой, превратившейся в одну сплошную алую рану. Валерка же дергал уцелевшей правой рукой, в то время как все остальное тело у него было раздроблено железным прутом, который я видел в руках одного из отморозков. Странно, но мысль вызвать полицию пришла только сейчас. Правда, я не стал никуда звонить, а вместо этого решил забрать свою книгу. Может быть, я выбрал не самое подходящее время: из окон меня мог увидеть внезапно проснувшийся зевака. Но, с другой стороны, что я такого сделаю? Зайду во двор, заберу книгу – и обратно. К изувеченным Ромке и Валерке я даже не прикоснусь. Меня, в общем-то, не в чем обвинить, разве что только в бессовестном бездействии. Я осторожно выбрался из подъезда, вышел на дорогу и посмотрел на окна: только в нескольких еще горел свет – может, полуночники. В любом случае, погашенный свет еще ничего не значит. При уличных фонарях обзор из окон бывает даже лучше. Так у меня были все основания полагать, что кто-то из моих соседей назовет меня бессовестным вором, точнее не меня, а человека в черной толстовке с нахлобученным на голову капюшоном. Я старался идти как ни в чем не бывало, косил под случайного прохожего, которому срочно понадобилось зайти в круглосуточный магазин под той самой аркой. Выбрав удобный, как мне казалось, момент, быстро свернул туда, где валялись увечные стонущие тела. Не обращая внимания на их призывы о помощи, воровато оглядываясь и реагируя на случайные шумы, в частности вой сирен, я быстренько присел на корточки и залез под лавку, чтобы освободить книгу. За это время я испугался несколько раз: когда меня кто-то окликнул из окна, визгливым голосом угрожая полицией; когда пропищал домофон моего подъезда, разблокировав магнитный замок; когда кто-то вышел на улицу. Мне повезло: мужчина в теплой серой куртке с черными манжетами на рукавах садился в синий шевроле, припаркованный перед моим домом. Я облегченно вздохнул, когда услышал негромкий звук захлопывающейся двери и шуршания шин по мокрому асфальту. Спрятав книгу под одеждой, я быстро поспешил обратно, вдогонку на меня сыпались брань и угрозы, к тому же со стороны арки послышался отдаленный вой полицейских сирен. Но я уже был в квартире. Перебравшись в гостиную, при свете ночника, очень трепетно я открыл книгу, однако вместо ожидаемых слов с изумлением обнаружил черный многоугольник с тщательно нарисованным внутри лабиринтом, совсем как на последних страницах телепрограммы. Перелистнув несколько страниц книги, увидел, что они все пусты. Снова вернулся на страницу с черным многоугольником и его лабиринтом. Какое-то время я действительно не решался коснуться его. Что-то меня останавливало, но оторваться все же не мог, завороженно разглядывая хитросплетения нарисованных коридорчиков, ведущих в пустое пространство, его финиш тоже был черным и чем-то напоминал квадрат Малевича в миниатюре. Меня очень беспокоила пугающая тишина. Не то чтобы я к ней не привык. Просто она была какая-то совершенно чужая, посторонняя для меня и этих стен. Выглянув в окно, я услышал равнодушные рассуждения полицейских о том, кто бы мог так жестоко изувечить двух пьяниц. Все их версии смазывались под давлением старой истеричной особы, которую мне было трудно не узнать. Да и наблюдая за всем с безопасного расстояния, я мог разглядеть ее получше. На вид ей было лет семьдесят, она была низенького роста, седая, волосы собраны на затылке в аккуратный круглый пучок. Женщина не слишком стеснительна в выражениях и в одежде: она выбежала к полицейским в одной ночной рубашке и тапочках – происходящее ее волновало даже сильнее, чем собравшихся здесь фельдшеров и стражей правопорядка. Эта суета под окнами меня приятно отвлекала от гнетущей тишины в квартире и от книги, и все же, пока я стоял, почувствовал покалывание в ногах, которое медленно ползло выше, словно слабый электрический заряд под кожей, и приятно коснулось шеи. Я медленно обернулся, почувствовав чье-то зловещее присутствие. Свет от ночника освещал только одну часть комнаты, остальная – утопала во мраке, и именно там я увидел нечто, что стремительно скрылось в коридоре. Мне почудилось, что это существо передвигалось на четвереньках, как какая-нибудь собака. Признаюсь, у меня бывают такие дни, когда у меня в квартире происходит невесть что. В одно время мне казалось, что я видел повешенную старуху в ванной. Образ ее был до того четкий и пугающий, что это чуть было не довело меня до сердечного приступа. После того как я ее увидел, несколько дней ходил к соседям, чтобы умываться и чистить зубы, ссылаясь на отключение горячей или холодной воды. Мыться ходил в местную баню, пока не убедил себя: старуха – лишь плод моего воображения. И вот сейчас я видел нечто похожее. Взяв себя в руки, зажег свет сначала в гостиной, затем – на кухне, в коридоре и в обеих комнатах. Чтобы было еще спокойнее, включил музыкальный центр, что стоял под телевизором. Успокоившись, присел на диван, положил книгу на колени и решил приступать.

Когда мой правый указательный палец впервые коснулся черного многоугольника, а точнее, начала лабиринта, я почувствовал какое-то очень легкое помутнение. Я понял, что мне не станет лучше, пока не оторву палец от черной картинки. Попробовал – не получилось. Палец был словно приклеенный, он уверенно скользил дальше, вдоль нарисованных линий. Легкое помутнение быстро переросло в нечто большее, чем просто упадок внутренних сил. Откуда-то изнутри слышались голоса. Хрипловатый и грубый мужской шепот был страшен. Тени шептались о чем-то пугающем и дерзком, их разговоры слышались все более отчетливо, они раздавались уже рядом со мной. Я не мог ни встать, ни лечь. Моя левая рука напоминала болтающийся на предплечье кожаный ремень, в то время как правая (точнее, ее правый указательный палец) продолжала отчужденно блуждать по нарисованному лабиринту в поисках финиша. Моя квартира за это время сильно изменилась, превратившись в некое подобие грязного и вонючего клоповника, где на полу валялись использованные одноразовые шприцы, пустые пивные бутылки, пачки от презервативов. Вокруг меня собрались какие-то грязные и неопрятные люди, которые просто стояли вокруг правильным полукругом и бессмысленно улыбались. Среди них я узнал жену Валерки – Светлану. Ее светлые волосы были не чесаны, а круглое пивное пузо буквально вылезало из-под задранной узкой футболки с надписью «Чиирс, или мы вас съедим», а из-под узких кислотных лосин виднелись зеленые стринги. Я никогда не видел ее такой на улице или в подъезде, когда мы случайно пересекались, но по пьяным разговорам Валерки с другом, которые я слышал почти каждый день, получалось, что по дому она расхаживала именно так. Жена Ромки обнималась со Светкой и выглядела ничуть не лучше. – Чиирс, или мы вас съедим! – воскликнули они невпопад.

Мужики, что стояли рядом с ними, достали перочинные ножи и железные прутья.

– М-меня? – осторожно спросил я. Видит Бог, эти слова мне дались нелегко. Я почувствовал, как на диване что-то зашевелилось. Оказывается, я все это время сидел на чьих-то ногах, и теперь они пришли в движение, бесцеремонно сгоняя меня прочь. То, что лежало на диване, было одето в просаленную, изгвазданную черными пятнами футболку, выцветшие семейные трусы торчали из-под штанов рваными лоскутами. Существо опустило свои грязные босые ноги на такой же грязный и заваленный мусором пол, сгорбилось, редкие, но длинные волосы каштанового цвета рассыпались в такт его резко опустившейся голове.

– Рванем до Луны? – с задором предложил ему Валерка, протягивая чем-то наполненный шприц.

Тот потянулся к нему, как дитя к сладкой конфете. Ввел иглу в единственно уцелевшую от многочисленных уколов вену. Надавив на поршень, существо конвульсивно откинуло голову назад, а я упал к обшарпанной стене, ударившись о нее головой, и почувствовал, как по телу разливается нечто тяжелое и давящее, словно по моим венам пустили расплавленный металл. В глазах появилась цветная мозаика, пазлы из кривого зеркала, за которым я видел искаженные и искривленные лики мужчин и женщин, собирались. Люди разливали пиво и водку по пластмассовым стаканам и подносили их в дар существу, сидящему на моем диване. Оно самозабвенно поглощало все частыми и жадными глотками. Я не мог встать, чувствуя горький ершистый привкус и разливающуюся по венам свинцовую тяжесть, а в то время правый указательный палец, совершенно неподконтрольный, ерзал по гладкой бумаге оброненной на пол книги. Сделав над собой усилие, я посмотрел на диван. Лучше бы я этого не делал. На меня смотрел «Я», а точнее, то, что от меня осталось, когда приняло в себя всю эту мразь. До «финиша» оставалось полтора сантиметра…

Похожие статьи:

Рассказы → День Бабочкина

Рассказы → Княжна Маркулова

Рассказы → Демоны ночи

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Мокрый пепел, серый прах [18+]