В соавторстве с Григорием Родственниковым
Часть 1. Ну, кто-то ведь должен…
На равнине – средь холмов
Царство издревле стояло.
Рядом лес дремучий рос,
Там братва народ пужала.
Самым грозным заводилой
Был бессмертный тип – Кощей
Ежли кто-то не по нраву,
Не собрать тому костей.
А его сестра Яга –
Это ж чистый каннибал:
Жарила в печи детишек.
Леший бабке помогал.
И Горыныч – не подарок,
Прям в три глотки Змей бухал,
А затем своей отрыжкой
Он посевы выжигал.
Соловей Разбойник – гопник
Всех проезжих обирал,
А девчонок, гад бесстыжий,
Свистом грозным раздевал.
Упыри и Вурдалаки
От других не отставали:
Беспределили по полной –
Из народа кровь сосали.
Водяные и русалки
Тоже там при деле были,
Завлекали, песни пели,
Люд под воду волочили.
* * *
Царь в расстройстве чувств и мыслей
Очень уж переживал,
По традиции старинной,
Царский он указ издал:
В нем публично царь поклялся,
Что любого наградит,
Кто лесную эту банду
Вразумит и приструнит.
Но охотников, однако,
Что-то не было, и нет,
И от витязей былинных
Не остался даже след.
Приходили лжегерои,
Чтобы денежку срубить,
Только наш царек смышлёный
Не желает зря платить.
Всё проверит, убедится,
Что ему туфту суют,
И пройдох определяет
На казенный, на уют.
Уж тюрьма от вралей пухнет,
Больше некуда садить,
Размышляет самодержец:
«Может, сотни три убить?»
А и верно, что тут думать?
Что зря лодырей кормить?
Перву сотенку повесить,
А вторую утопить…
Третью можно, ради смеха,
Медведями затравить,
Или лучше для острастки,
Всем им головы срубить?
Вот и первого пройдоху
Днём погожим, поутру
Вымыв и побривши шею
Подтащили к топору.
Вдруг детина прослезился,
В ноги батюшке упал,
И при всём честном народе
Вот такую речь сказал:
«Я – мужик, зовусь Федотом,
Сам я хил и дюже глуп,
Но братишка мой, Ивашка,
Справится, даю я зуб!
Если скажет амператор:
Выди, Ванечка, на бой,
То из нечисти поганой
Не уйдёт никто живой!»
Самодержец удивился,
Бороденку почесал,
И тот час служивым людям
Топнув ножкой, приказал:
«Отыщите мне Ивана,
Пусть предстанет предо мной.
Только, помните, вандалы,
Парень должен быть живой.
Знаю я вас – костоломов,
Повредите – всех убью,
Или, лучше – вас в темнице
До единого згною».
* * *
Ванька – местный дуралей был,
Лес тот знал, как дом родной:
Там охотился частенько,
Собирал грибы весной.
Лодырь был он по натуре,
Не любил, блин, воевать,
Только случай тут особый –
Нужно братку выручать.
Ну, и деньги не помеха,
Если царь решил отдать,
Он братву лесную тут же
Поспешил к ногтю прижать.
Заявился в дом к Яге,
К стулу бабку привязал,
И старухе с умным видом
Ванька строго так сказал:
«Пожила ты, бабка, вволю,
Ну, пора и на покой,
Опущу гнилую тушку
В очистительный огонь.
Сколько душ сама спалила?
Сколько съела детворы?
Поигралась в людоедов?
А теперь ты вне игры!»
Так сказав, Иван старуху
Вместе с мебелью берёт
И в открытую печурку
Головой вперед суёт.
«Пощади! – орет старуха, –
Не губи, Иван, Ягу!
Я тебе, сейчас как другу,
В твоём деле помогу!»
«Это правильно, колдунья,
Что стоять на полпути?
Ты мне, старая поведай,
Как всю нечисть извести.
И с детями не балуй ты,
А то бошку откручу,
Я сурьезно обещаю,
И не думай, что шучу».
Бабка злобно засопела
Прошептала: «Ну, дурак…
Весь в папашу идиота,
Все у вас в роду не так».
– Эх, едрёна кочерыжка.
Ах, поганая ты вошь,
Я с тобой, как с человеком...
Родословную не трожь!
– Всё, Ванюша, осознала.
Только ты меня не бей.
Мы здесь мелкие все сошки,
Тебе нужен царь Кощей.
Он здесь главный мафиози,
Самый центровой злодей.
Чтобы нечисть изничтожить,
Ты бессмертного убей.
– А не сбрендила ты часом?
Не объелась белены?
Как его валить прикажешь?
Из ружа иль с «Сатаны»?
– Из ружа его не свалишь,
И из пушки не возьмешь,
Одолеть Кощея сможешь,
Если смерть его найдёшь…
– Что ты, бабка, мозг мне крутишь?
Что ты басни мне поёшь?
Или в печь обратно хочешь,
Я сейчас, едрёна вошь!
Ухватил Иван старуху,
– Снова за свою игру?!
– Что ты, Ваня! – та трясётся, –
Ну, ей богу, я не вру!
Смерть злодея мы отыщем,
Нарисую план тебе,
Знай, что смерть его хранится
В ржавой и тупой игле.
Как сломаешь бурый кончик,
Так Кощеюшке каюк,
Я ж тебя люблю, как сына!
Ты мне, Ваня, первый друг!
Часть 2. Ну, кому-то ведь тоже должны…
Покрутил Иван ту схему,
Глянул грустно на постель,
Как-то лень ему тащиться
Аж за тридевять земель.
Вдруг какие форс-мажоры,
Вдруг порвутся сапоги,
Иль ещё какие беды?
Встанет вдруг не с той ноги…
– Раз такое дело, бабка,
То смотаемся с тобой,
Запускай старуха ступу,
И помчались за иглой.
Делать нечего колдунье,
Друг сказал, как отрубил,
Кулачищи вон какие…
Не отступиться, дебил.
И пока Яга ходила
Техосмотр производить,
Ваня на топчан уселся
И собрался закурить.
Только тут он обнаружил,
Что кисет свой потерял.
Он тогда табак бабулин
В самокрутку закатал.
А, как выкурил цигарку,
Так услышал голоса:
«Вот, дурак! Чего удумал?
Ну, бесстыжие глаза…
Наказать Кощея – дело,
Нарывался тот давно…
Только вот финал изменим,
Это ж Ванька не кино.
Ох, ответишь ты поганец,
Что совал меня в печурку.
Отольются мои слезки,
Я тебе подпорчу шкурку…»
Так Иван наш по случаЮ
Сокровенное узнал:
Мысли тёмные колдуньи
Он, как книгу прочитал.
Та иголочку добывши,
Собиралась заманить,
Ваньку к корешу Горыше,
Чтобы там его сгубить.
Вот такая, значит, дружба,
Вот такая вот любовь,
От которой – волос дыбом,
Холодеет в жилах кровь.
* * *
Сели в ступу, газанули,
Так что вздрогнула земля,
За секунду прилетели
В Тридесятая края.
Бабка летный шлем снимает
– Вот, Ванюша, погляди,
Видишь дуб стоит огромный?
Вот под ним и стереги.
Как слетит с ветвей голубка
Ты её скорей лови,
Под хвостом у ней есть дырка,
В ней яичко и бери.
– Бред какой-то, – злится Ваня, –
Как мне голубя поймать?
Я ж не кошка и не тигра,
Чтобы прыгать и скакать?!
– Это я, Иван, не знаю,
Как ты будешь поступать,
Только без яйца голубки,
Нам иглы не отыскать.
– Вот ведь, бисово отродье,
Негодует наш Иван, –
Чё ж ты раньше не сказала?
Мне готовила капкан?
В общем, Ваня ту голубку,
Изловчившись, снял стрелой.
Всё же был охотник парень,
Да к тому же, неплохой.
А потом яйцо об камень,
А иголочку в карман.
Бабка топчется на цирлах,
Под угрозой ведьмин план.
– Ну, поехали к Кощею. –
Грозно Ванька говорит.
Только ведьма что-то мнется,
Точно тот угорь юлит:
– Мне бы друга навестить,
Кое-что с ним обсудить.
Залетим давай к Горыше,
Нужно Змея вразумить.
Глаз Иван хитро прищурил,
И Яге он говорит:
– Приструнишь его попозже,
Нонче время – дефицит.
* * *
У Кощея в замке траур –
Чует горюшко старик.
Подсказало видно сердце,
Что пришёл ему кердык.
Но Иван не кровожаден,
Хоть дурак, но понимал,
Что случАй помог спастися,
И Горыныч не сожрал.
Предложил Кощею сделку,
С ним бумаги подписал,
А иголку – для страховки
Ванька в лацкан запихал.
И закончив это дело,
Он явился во дворец,
За наградою конечно,
Вот такой вот удалец.
* * *
По условьям договора
Нечисть больше не бузит:
Всех Кощей стреножил мигом –
Ихний главный паразит.
Упыри и вурдалаки в норах
Аки мыши спят,
Не поют русалки песен,
И кикиморы молчат.
Бабка Ежка в огороде,
Урожай свой собирает,
Помогает Леший ей,
Змей Горыныч не бухает.
И не слышно Соловья –
Он теперь сидит в кутузке…
Кто-то ж должен был ответить,
А иначе – не по-русски.
Похожие статьи:
Рассказы → Редактор и сценарист
Рассказы → Возвращенье Соловья
Рассказы → Фаталист
Рассказы → Все наладится
Рассказы → История про заколдованного царя
