Обрезки-5: где брат твой?

Чуть качнувшись на восходящем потоке, дирижабль ткнулся о настил причала и замер, подрагивая. Люди в тёмно-синей форме воздушного порта суетились, укрепляя швартовы и подтягивая поближе трап. За большим полем темнели верхушки вековых трельев, а дальше, на самом горизонте, из лучей заходящего солнца выплывали скошенные пики Императорского хребта. Волны каменного моря застыли в вечности, отмечая границу между миром людей и миром льдов. Но надо ли разделять их? Что, если два мира – суть один, взаимосвязанные, взаимопорождающие, взаи…

- Молодой человек! Молодой человек, помогите, пожалуйста!

Хедри вздрогнул всем телом. Монторп раздери! Отвернувшись от скошенного окна дирижабля, юноша тут же увидел нарушителя спокойствия - дородную даму с широкими скулами и пухлой, похожей на трясущийся студень, грудью. Сиреневые кружева платья отливали голубым, верный признак шелка от беспородных гусениц. Обычно Хедри вообще не обращал внимания на одежду, но почему-то факт про качество ткани всплыл сейчас в мозгу. Усталость, наверно.

- Чем могу служить?

- Будьте добры, помогите с чемоданами! – прогундосила дама, показывая на два огромных кожаных баула, больше похожих на комоды, чем на сумки.

- Д-да, конечно, - вздохнул Хедри.

И очень зря. Дама оказалась невероятно болтлива и, помимо багажа, отягощена ещё и взбалмошной внучкой. Миловидная девушка, едва вышедшая из подросткового возраста, держалась с напряжённой лёгкостью провинциалки, стараясь не отставать в общении от своей бабки. Хедри слушал трескотню в четверть уха и натужно пыхтел, перетаскивая чемоданы с борта дирижабля на ближайшую тележку. Пользоваться услугами грузчиков дама не хотела принципиально.

- Благодарим, благодарим безмерно! – рассыпалась матрона, - ах, какой вы сильный! А какой аккуратный! Благодарим! Благодарим!

- Не стоит благодарности.

Хедри быстро дотолкал тележку до дверей воздушного порта и, лавируя между такими же агрегатами, остановился неподалёку от будки вызова извозчика.

- Ну, рад был помочь, - юноша с удовольствием размял плечи и подхватил собственную сумку, - счастливо добраться. А я вынужден откла…

- О Великий Апри! – вскричала внучка, уставившись на грудь Хедри, - у вас же орден! А как он называется? Вы военный? Вы убиваете бандитов?

- Эээ… Луч, - юноша закинул сумку на плечо и поправил небольшой нафрачник на краю жилета, - за операцию в горах.

- Ооо! Орден Луча! Я слежу за хроникой! Прошлой осенью как раз уничтожили ту страшную банду, как её… Де… ди…

- Дирека. Да, это за неё.

- Точно, Дирека! Сущий монстр! Что он творил! Он, наверно, был полуперерожденец! И вы его уничтожили! О Апри! Это же... это… это прекрасно!

Девушка обвила тонкими руками Хедри за шею и чмокнула его в обе щеки.

- Тилла! Как ты себя ведёшь! – зашипела дама, - а я, что же это я! Простите ради Апри дуру слепую! Придумала тоже, такому человеку и чемоданы таскать… У вас и так столько забот, вы же столько…

- Отужинайте с нами! Я прошу вас! Завтра же! Мои солнечные родители будут счастливы! Мы все будем счастливы! – вклинилась внучка, пытаясь схватить найденного героя за руку.

- Эээ… премного благодарен, но вынужден вас разочаровать, я еду дальше. По… по срочному делу. Поезд через три часа.

- Ах вот оно что! Ну тогда потом! В Столице! Вы же будете зимой в Столице? Дом Сальдов всегда открыт для вас! Это на Цветочной улице, на третьем ярусе! Только прошу вас, будьте в форме, непременно в форме! Форма так идёт мужчинам, так идёт!

Ситуация уже начала нервировать. Совсем не так, как королевский приём с вручением наград, или какой-нибудь званый вечер у лорда-наместника… но во многом похоже. Трепетные клуши, лицемерные поздравления, ни капли понимания.

- Женщинам форма тоже идёт, - вырвалось у Хедри, - и, кстати, женщины не только дисциплинированнее, но и безжалостнее мужчин. Скоро новый набор в кадетский корпус, можете попробовать свои силы. А мне пора. Да пребудет с вами Апри.

Отвесив короткий поклон, Хедри отвернулся.

- Н-но… но женщина всё-таки создана для другого, - наконец нашлась дама, - вот Тилла, например, никогда не смогла бы убить…

Пожав плечами, юноша ушел.

Высокие лестницы и крытые переходы привели из воздушного порта на вокзал. Это двухэтажное здание славилось на всю Империю тем, что было выращено из особой породы тирелей, направлять которые лучше не металлическими или каменными опорами, а мелкой свёрткой пространства. Листья же у этого дерева были почти прозрачными, с тонкими желто-зелёными прожилками. Срощенный в единую мозаику, днём потолок вокзала казался фасетчатым глазом, что взирает на копошащихся в деревянной банке людей.

Но сейчас на улице уже стемнело. Поднявшись в зал ожидания для Высоких, Хедри протянул караульному левое запястье для быстрой проверки личности. Капля крови, обмен кивками, и можно идти дальше, в самый дальний и тёмный угол зала, прочь от цветущих на стенах полуденно-жёлтых ламп.

Швырнув сумку на кушетку, Хедри бухнулся рядом и начал листать толстое меню, притулившееся на краю низкого резного стола. До нужной змеи ещё три часа, так что можно и пообедать. Одному. И не надевая форму. Как там сказала эта девчушка? Дирек полуперерожденец? Придумала тоже!

Хедри поморщился и заёрзал, одёргивая куртку так, чтобы прикрыть жилет с нафрачником. Все видят золотую цацку, приличное содержание за неё, и молодого удачливого офицера, которого можно ставить в пример собственным отпрыскам-обалдуям. А как на счёт срезать одежду и обувь с обмороженных трупов друзей, чтобы было в чём идти дальше? Или посылать на разведку звено огнеходцев, где служит небезразличная тебе девушка, а потом ладонями растирать в муку мелкие камни, потому что растяжка-то оказалась с Серым пламенем, которое не оставляет даже ошмётков? Или врать в глаза безутешной вдове собственного командира, что последние его слова были о ней и детях, а фамильное кольцо и медальон сняли Перерожденцы, а не ты сам, чтобы выменять на безопасный проход остатков отряда по территории какой-то мелкой банды? Или…

Да чтоб вас всех! Юноша мотнул несколько раз головой и, с усилием прогнав воспоминания, сосредоточился на витиеватых названиях меню. Есть особо не хотелось, но побывать в Лесном, пусть проездом, и не попробовать местных филеек было бы непростительно. Говорили, что это блюдо придумали ещё до Катастрофы, а имя его изобретателя внесено в Золотой список на стене Императорского дворца. Сделав заказ, Хедри откинулся на спинку кушетки и начал оглядывать зал.

Угловые диваны темно-лилового бархата заворачивались вокруг низких столиков. Шелковистая древесина стен, такой же пол и потолок – ближе к верхушке ствол тиреля приобретает сиреневый оттенок, древесина в срезе становится похожей на дорогую ткань, поэтому отделки помещений в таких зданиях не требуется.

Здесь растители пошли дальше, посадив прямо в стены семена керлии, скрещенной с желтым Пламенем. В природе это хищное растение питалось ночными насекомыми, привлекая их удушиво-сладким ароматом. После вмешательства человека, живые лампы сохранили только инстинкт цвести в темноте, и превратись в безобидные светящиеся бутоны без запаха.

Ожидающих было немного – пожилая пара с ручным типсом, три румяные девушки-подружки, невзрачный мужчина средних лет, да молодая семья с детьми. Два рыжеволосых мальчика неумело сражались на игрушечных мечах под огромной картиной, на которой был запечатлен горный монастырь. На листе холстового дерева художник вырезал острые уступы скал, узорные башты и шпиль главного храма. Чуть выше строений начиналась шапка льдов, а ниже плескались облака.

Хедри вздохнул и перевёл взгляд на детей. Как раз в этот момент один из мальчиков «заколол» другого, и начал прыгать на одной ноге, празднуя победу. Второй ребёнок обиженно заревел и побежал к родителям. Отец оторвался от чтения газеты и ободряюще потрепал сына по голове, а мать подозвала «победителя» и выдала каждому из детей по огромной конфете. Если бы и в жизни всё было так просто…

Юноша зажмурился, отгоняя воспоминания, но насмешливый и резкий голос настырно звучал в ушах. Голос брата, о встрече с которым маленький Хедри всегда мечтал, чтобы разделить игры, мысли, детские пристанища в уголках огромного замка. Портрет того юноши висел в самом тёмном углу гостиной, и отец почти ничего не рассказывал – да, сын твоей матери от… кхм, кхм… первого мужа. Да, однажды взял и ушёл, да, пропал без вести, нет, не искал, отставить глупые вопросы. Оставалось только придумывать забавы и играть с воображаемым мальчишкой, таким же странным, как и он сам. О реальном возрасте брата в этих фантазиях речи не шло.

Одиночество единственного ребенка тяготило Хедри почти так же сильно, как вина за умершую при родах мать. Всё детство его окружали холодность, строгость и затаённый страх. Тот, кто разговаривает с камнями – любыми, даже не привязанными кровью поколений - не может вызывать других эмоций. Только потом, отправившись в кадетский корпус в гущу незнакомого народа, Хедри научился скрывать свои умения и наконец обрёл друзей, а вскоре – и доступ к базе крови, где хранятся сведения обо всех жителях Империи. Но настойчивые поиски сводного брата оказались безрезультатны: тот словно в воду канул.

Вернее, в горы.

Принесли филеек. Хедри попробовал кусочек. Ничего необычного, просто мясо лесной птицерыбы с какой-то травой. За что только деньги дерут?

Юноша бросил вилку и встал, чуть не опрокинув столик. Несколько шагов, и мембрана высокого окна приятно охладила горящий лоб. Где-то ниже точки соприкосновения плоти и упругой плёнки, появилось отражение зелёных глаз. Вдох – выдох – вдох. Не думать, не думать, забыть! Но, не смотря на мысленный приказ, взгляд расфокусировался. В солнечном сплетении заломило от воспоминаний.

Задание уничтожить небольшую банду разорившегося купчика, которому надоело разбираться с кредиторами, казалось лёгкой прогулкой: осадить зарвавшегося гражданина это тебе не базу Перерожденцев выбивать. Отряд послали небольшой, взяли много новобранцев. Устроили засаду в старом монастыре, куда по разведданным должен был прийти купчик. Действительно, туманным утром на дороге показалась банда.

Совсем не та банда.

Когда ржавые петли ворот лопнули, схватка перекинулась в гулкий двор старой обители. Звон, скрежет, крики, удары, шаги. Многократное эхо. Люди, перерожденцы, полуперерожденцы, убивали друг друга с отчаянной яростью. Предзимняя гроза уже рокотала над головой, в воздухе кружились первые снежинки. Каждый знал: такие метели длятся днями, а единственная дорога вниз уже отрезана. Ни отступить, ни сдаться.

Зато можно поскользнуться на влажных камнях и увидеть, как мир сужается до раскосой морды Перерожденца и лезвия топора… который вдруг кто-то отбил в сторону.

- Этот мой. Иди гуляй.

Хедри едва успел восстановить равновесие, как на него обрушился другой противник. Это явно был главарь: по негласным законам бунтовщиков, только их лидеры могли носить восьмигранный камень Кади, символ Духов.

Дрался бандит умело. Он нападал с такой мощью и яростью, что вёрткий, но не слишком сильный, Хедри только отступал. Всего несколько выпадов загнали его через подворотню во двор келейного корпуса и дальше, на лестницу к главному храму. Ступени быстро сравняли силы. Но противник был непрост: нырнув под лезвие, он ушёл от удара и пнул юношу по левому колену. Тот вскрикнул и едва не пропустил удар, но успел перехватить запястье бандита. Упав на камни, противники скатились по ступеням обратно лво двор.

- Ловкий, с-сука… прям как мамаша, - пробормотал разбойник.

Пронзительно-синие глаза смотрели с ненавистью, которая почти физически разливалась в воздухе, растапливая летящие снежинки.

- Монторпово отродье… Чего зенки вылупил?

Хедри не ответил. Он не слышал ни вопроса, ни оскорбительных фраз. Он только пристально смотрел, не веря своим глазам.

Рядом с тяжёлым кристаллом Кади, на второй, более короткой и тонкой цепочке, болтался почерневший медальон. Два подплавленных лепестка обвивали камни странной формы: казалось, покорёженный металл смог сдавить их и растянуть. Но как? От высокой температуры они бы потрескались…

Вдруг Хедри понял, вернее, кожей ощутил, что это не обычные камни: внутри сфер шевелились искры Пламени.

- Отку… от-куда у тебя медальон? - проговорил юноша.

На одной из старых литограмм мать Хедри красовалась именно с таким украшением, только целым, из трёх лепестков. В семье сохранился лишь один завиток, который отец передал сыну, строго наставляя хранить реликвию крови. Юноша много раз пытался восстановить медальон, но тщетно.

- Чего? – бандит быстро глянул себе на грудь, - а… ох ты глазастый какой!

Молниеносным движением разбойник метнул нож. Юноша успел увернуться, так что лезвие только оцарапало плечо. Миг – и сталь снова заскрежетала о сталь.

Хедри сознательно не стал уходить, а принял удар. Глядя через перехлёст лезвий, он пристально изучал лицо бандита. Нос многократно сломан, волосы поредели, кожа обвисла… но эти глаза… и черты лица… всё такое знакомое, такое родное…

- Равор!

Напор бандита на миг ослаб, и Хедри сумел отскочить прочь.

- Ты ведь на самом деле Равор Имрис, да?

- Был. Когда-то.

Отбить следующий удар получилось с трудом.

- Равор, прекрати! - Хедри нырнул за колонну, - перестань, мы же братья!

Бандит только фыркнул, клинок высек искры из камня.

- Хватит! Я Хедарион Хайдек, у нас с тобой одна мать! Изабель! Изабель Им…

- Ч-что?!

Разбойник на секунду замер… а потом разразился смехом – громогласным, с переливами и всхлипами, таким, что ему пришлось опереться руками о колени.

- Брат… Ох-хо-хо… - выговорил бандит, вытирая глаза тыльной стороной ладони, - во сказанул… а старый хрыч-то не промах… законнорожденный наследник у него получился, ага… рожей-то ты в него пошёл, вообще не докопаться…

- Рав…

Договорить Хедри не успел – отдохнувший разбойник ринулся на него с новыми силами. Удар, другой, третий… юноша только парировал, уворачивался, уходил, и всё пытался уговорить внезапно найденного брата сдаться. Но тот только наступал, яростней и яростней. Наконец он атаковал так сильно, что Хедри вынужден был ответить, не думая, на инстинктах, используя любую оплошность успевшего устать противника.

- Уб-блюдок… - бандит поперхнулся кровью и грузно осел на мокрые камни.

Хедри ринулся к нему, не забыв, впрочем, пнуть оружие разбойника прочь.

- Равор… Тихо, не двигайся, я…

- Шлюха твоя мать... б-баран…

Умирающий попытался схватить Хедри за волосы. В следующий миг судорога свела тело, рука безвольно рухнула в месиво свежего снега. В соседнем дворе кто-то пронзительно крикнул, гикнул, заиграл на рожке. Раздался свист, настойчивый, резкий… Совсем из другого времени.

Колокол вокзального оповещения вернул Хедри в реальность. Выслушав объявление о ближайшем поезде, юноша вернулся к кушетке. Запихав остатки остывшего филеека в рот пальцами, он подхватил свою сумку и двинулся на выход.

Длинная зелено-синяя змея медленно вползала в объявленную колею. Глядя на массивные часы, что висели на подсвёрнутом пространстве прямо над поездами, юноша вдруг подумал о том, как бежит время. Скоро год, как обезглавленные тела Равора Имриса, почти десять лет известного как Кровавый Дирек, и его подельников, были сброшены на острые камни ущелья Тмирран. Год, как циклит выживших гвардейцев под командованием Хедри прорвался сквозь занесённые перевалы. Год, как человек, которого он столько лет считал своим братом, в которого верил, как в какое-то далёкое чудо, с которым вел бесконечные беседы в воображении, умер от его руки. И знать об этом не должен никто.

Откинув с глаз непослушные пепельные кудри, Хедри криво усмехнулся и нащупал в нагрудном кармане все три лепестка семейной реликвии. Медальон матери. Собран, наконец-то... Может, хоть раз в жизни отец по-настоящему удивится. И даже порадуется.

Похожие статьи:

Рассказы → Тёмная Ночь (часть первая)

Рассказы → Цена смерти

Рассказы → Безысходность

Рассказы → Тёмная Ночь (часть вторая)

Рассказы → Тёмная Ночь (часть третья)