1W

Неведомый Бог

в выпуске 2019/09/16
26 августа 2019 - DaraFromChaos
article14329.jpg

Мистер Марк Эванс - профессор, член Академии наук, патронируемой Его Королевским Высочеством, автор многих трудов по этнографии примитивных племен, уважаемый и почитаемый друзьями, коллегами и студентами, - сидел перед камином в темной гостиной и пил неразбавленный виски.

Экономка миссис Картер время от времени заглядывала в комнату, тяжело вздыхала, покачивала головой и, поджимая губы и заводя глаза к потолку, осторожно прикрывала дверь. Тому уже несколько часов, как почтенный профессор вернулся с похорон давнего приятеля – известного путешественника мистера Джо Р. Томкинса, которого миссис Картер неоднократно имела счастье видеть в доме, за дружескими обедами.

Долгие годы мистер Эванс и мистер Томкинс были друзьями. Даже в пылу научных споров, - кои случались как в этой гостиной, так и на кафедре или в достойнейших печатных изданиях Академии наук, - соблюдали вежливость и строгость аргументации. Никогда на памяти миссис Картер коллеги не повышали друг на друга голоса. Все же высокоученые дискуссии заканчивались смехом и предложением хозяина дома «пропустить стаканчик дивной вишневой настойки, которую так прекрасно готовит моя добрейшая экономка».

И вот несколько месяцев назад профессор Томкинс ворвался в рабочий кабинет (в неположенное время, о Господи!) почтенного мистера Эванса, потрясал каким-то журналом, топал ногами и кричал. Мистер же Эванс, побагровев так, что миссис Картер всерьез заопасалась, как бы хозяина не хватил апоплексический удар, - кричал в ответ столь громким голосом, что (вот стыд-то!) слышно было даже садовнику во дворе и кухарке на кухне. После чего мистер Томкинс, громко хлопнув дверью, выбежал из дома.

Больше никто его здесь не видел.

Мистер Эванс же в тот достопамятный день был мрачен и хмур, за обедом едва попробовал суп, отодвинул от себя любимую тушеную перепелку (словно бедная птица виновата была в ссоре!) и весь вечер бормотал под нос:

- Научная истина дороже давней дружбы!

К счастью, все обошлось, и досточтимый хозяин, пострадав пару дней от избытка желчи, вернулся к душевному спокойствию и повседневным трудам. Бедняжечка же мистер Томкинс (храни Господь его душу!) скончался. В чем, без сомнения, профессор ныне и винит себя, сидя в темной гостиной со стаканом неразбавленного виски и фотопортретом покойного друга, привезенного тем незадолго до смерти и подаренного коллеге.

 

Божества же этих туземцев могут быть сочтены обычными для таковых племен, находящихся на низшей, сравнительно с нами – цивилизованными народами, - ступени развития.

Аборигены описывают своих богов как высоких, рослых, светловолосых, бородатых и голубоглазых – в противность тому, что сами они невысоки ростом, черны кожей, гибки и темноглазы. Согласно верованиям туземцев, истинные божества не имеют тыла. Задняя сторона имеется только у демонов – злобных, коварных, поражающих людей на расстоянии молниями и громом. Победивший демона (а, говорят, таковым был один из древних вождей – легендарный ли, или воистину правивший в давние года – сие неведомо) получает почетное право съесть его сердце и печень, дабы приобрести не только демонскую силу и отвагу, но и магические способности, позволяющие уничтожать врагов, не прикасаясь к ним.

Полагаю, сии божества ведут свое происхождение от французских или голландских мореходов, заходивших в прошедшие века в эти воды – из-за поломки ли судна, шторма или случайного каприза ализеев – и ставших жертвою дикарского обряда каннибализма или собственной злобы, направленной против в целом миролюбивых и добросердечных туземцев.

Но есть в пантеоне этого племени одно божество – аборигены зовут его Богом, при произнесении подчеркивая заглавную букву телодвижениями и гримасами, - коего могла породить лишь безумная фантазия, причин коей не могу я найти в традициях и обрядах сего племени. Это существо – не человекообразно, не подобно оно и какому-либо животному – морскому или обитающему на суше, - и растению. Не нахожу я оснований для создания подобного монстра в легендах и страшных сказках, коими преизобилует фольклор племени.

Итак, Бог сей приходит из морской пучины, обретается возле берега. Огромен он и важен, с пузатыми боками, как у кита (хотя киты не заплывают в те воды), окраской же подобен старому засохшему дереву, оплетенному свежими лианами, разукрашенными и бледно-голубыми цветами. Головы сие чудище не имеет, но лишь небывало большие белоснежные крыльям над жирным, округлым туловищем, в коем – по бокам – расположены пасти, пыхающие огнем и плюющиеся громадными камнями.

Нрава этот Бог самого преотвратительного – злобен, буен, подл. Любит, подманив обманчивой тишиной и красотой крыльев, плещущих на ветру, разом распахнуть пасти и швырнуть каменья в мирные лодки-катамараны туземцев.

Его радуют смерть, пролитие крови и потопление мелких суденышек, которых – вместе с гребцами - потом он пожирает в тайных далях моря. Нет от этого Бога ни спасения, ни защиты, нельзя умилостивить его цветочными венками, подношением фруктов и кусков мяса. Бог сам решает, когда довольно с него человеческих жертв, после чего покидает воды возле острова и уходит в свое царство морское, коим повелевает вечно.

 

Мистер Эванс всхлипнул и посмотрел на стоящую на каминной полке фотокарточку, где был изображен его коллега профессор Томкинс в окружении обнаженных чернокожих дикарей.

- Прости меня, дорогой друг! Я первым выступил с критикой твоего труда, обвинил тебя в безумных домыслах, назвал твой отчет полным вымысла и некорректных данных, литературщиной, недостойной истинного ученого. Моя оппозиция твоей работе повлекла за собой шквал обвинений, уничтожение твоей репутации и – самое страшное – нашей дружбы. И вот – тебя нет, а я лишь сегодня, - произнося речь на твоих похоронах и глядя полными слез глазами поверх голов собравшихся на речной простор, - увидел на синих волнах парусную яхту, светлую чайку, одну из последних среди дымящих пароходов, отравивших воды и воздух. И тогда мгновенным наитием понял я, какому жуткому и кровожадному "богу" поклонялось маленькое племя. Прости же меня – там, за гробом. Мы – ученые – всегда смеялись над байками викариев, не верили в вечную жизнь души. Но если может существовать Бог, созданный дикими туземцами, почему бы не быть и Господу Всемилостивому. Может, хотя бы Он простит меня, если ты не в силах.

Похожие статьи:

РассказыВсё дело в пушистиках [18+]

РассказыКротовая нора

Видео«Во Вселенной больше не осталось тайн!»

РассказыТрудно быть ученым

РассказыPleurobranchus.

Рейтинг: +4 Голосов: 6 946 просмотров
Нравится
Комментарии (6)
Константин Чихунов # 20 сентября 2019 в 13:18 +2
Язычники мать их. Трудно было аналогию с лодкой провести.
Константин Чихунов # 20 сентября 2019 в 13:18 +2
Ацтеки смекнули.
DaraFromChaos # 20 сентября 2019 в 13:30 +2
а папуасы бестолковые laugh
Константин Чихунов # 20 сентября 2019 в 13:49 +2
laugh
Елена Григорьева # 19 ноября 2019 в 10:56 +1
О, вот этот рассказ я как-то пропустила... Вот, прочла.
Ух, зломогучая сила суеверия! Куда безобиднее было африканское (если не ошибаюсь) наказание фетиша. Потыкать иголочками в идола, побить-поругать его, чтобы слушался и не выкидывал пакостей... А тут - на тебе, кровавые жертвы!
Долой мракобесие! cry joke
DaraFromChaos # 19 ноября 2019 в 11:41 +1
И да будут всякие прочие ученые терпимее к необычным гипотезам :)
Добавить комментарий RSS-лента RSS-лента комментариев