Ветер несет сон,
Он летит сквозь пространство,
Рвет лепестки душ
И уносит за собой.
Нашептывая песню
***
Как прекрасен сад,
Как хочется удержать
Летящий цветок
И остановить время,
Для тебя оно вечно.
Звезды над головой горели ярко и отчетливо, словно береговые огни ночного пролива Цугару, с его бесчисленными приморскими городками и деревушками.
Я улыбнулся, мне показалось, что я слышу приглушенную расстоянием музыку, смех, отзвук автомобильных сигналов… Это очень странно, особенно, если учесть, что я единственный выживший из всего экипажа рыболовной шхуны «Нодзоми-Мару», и, в этот самый момент, раскинув руки, лежу на дне надувного плота, затерявшегося в безбрежных просторах Тихого океана, где-то между северными Марианскими островами и островом Гуам.
Ничто не предвещало такого шторма. Судно, по самую грузовую марку груженное рыбой, тяжело переваливаясь, на северо-восточной зыби, шло в порт Генерал-Сантос, чтобы выгрузить ящики с готовой продукцией, и получить за это неплохие деньги. Настроение у всех было приподнятое, и часть заработка члены команды решили потратить сразу же после зачистки трюмов в ресторанчике «Аокигахара», что неподалеку от таможни.
К вечеру, кок Сэтору, отбивающий на палубе деревянным молотком еще живого осьминога, показал рукой в небо и крикнул Сидзиро о том, что погода переменится.
— Охотно воспользовался бы твоим прогнозом, — Сидзиро, улыбаясь, прижал руку к груди, склонив голову набок,- да вот незадача — радист только, что принял карту погоды, и там, как ни странно, не видно ни одного циклона! Так что, лучше занимайся своими котлами и кастрюлями!- рассмеялся Сидзиро, подмигивая Тэмотсу,- кок в своем репертуаре!
— Смейся, смейся,- тряхнул тройным подбородком Сэтору, и сердито стукнул молотком по уже неподвижному осьминогу.- Только потом не говори, что я тебя не предупреждал!
Сидзиро, покачав головой, поднялся на мостик и, взяв бинокль, посмотрел в темнеющую даль горизонта. Ничто не предвещало шторма. Какая буря весной, подумал Сидзиро, пожав плечами, весной позволено только сакуре радовать глаз своими цветами.
— Что там? Сэтору снова предвещает плохую погоду?- улыбнулся Тэмотсу,- вообще-то, у него нюх на это,- он постучал ребром ладони по колену,- старая травма дает о себе знать.
— По прогнозу — никаких штормов. Да и «колдун» ничего страшного не показывает — ответил Сидзиро, кивнув на стоящий позади него на полке барограф. Его невозмутимое перо рисовало горизонтальную жирную линию.
Он взглянул на часы, вахта подходила к концу, и скоро их должны были сменить третий штурман Хикари Мамору и матрос Юки Сабуро.
Все случилось неожиданно, тучи обложили светлое небо стремительно, словно стадо испуганных овец, спасающихся от хищника. Яркие вспышки молний растерзали небо на несколько рваных частей, словно подыгрывая первым раскатам грома, звуки которого говорили о приближении грозы. Словно лавина обрушился тропический ливень, а ветер взревел, как целая стая Тасманских дьяволов.
Судно, тут же зарылось носом в волну, взметнув тучу брызг и содрогнувшись всем корпусом от удара, скорость упала до пяти узлов, а ветер начал свою дьявольскую песню, поднимая барашки на волнах.
-Накамуро-сан, вам лучше спуститься в каюту,- сказал мне Хикари, вцепившись побелевшими пальцами в поручни. - Шторм усиливается … и я хочу, чтобы с вами ничего не случилось. В рундуке спасательный жилет, достаньте его и положите рядом. Если услышите авральную сигнализацию, хватайте жилет и изо всех сил бегите с ним на палубу!
Судно вздрогнуло, и рухнуло вниз, словно в пропасть, мой желудок чуть не вывернуло наизнанку, и я бросился по трапу в свою каюту.
Спускаясь, я ощутил сильный крен на правый борт, крепче схватился за леера, и тут же услышал крик Тэмотсу, о смещении твердого балласта.
— Если это пробоина, в машинное отделение поступит вода и зальет генератор…
— Юки и Каёдзи, отправляйтесь, ниже главной палубы, да поживее, проверьте все отсеки, особенно которые рядом с машинным отделением…
Больше я ничего не мог разобрать из-за усиливающегося ветра и, спустился в свою каюту. В иллюминаторе была видна только бешеная пена вперемешку с черными волнами ночного океана. Мне не было страшно, скорее тревожно за тех, кто был на верху, чья жизнь была, как мне казалось, в большей опасности.
Я несколько лет занимался торговлей рыбой и уже во второй раз в качестве представителя компании отправлялся на Филиппины. Не такой опасной мне рисовалась поездка. Хорошая погода, ласковый ветерок, навевали только приятные мысли. Предстоящая свадьба с Юрико, новое назначение в фирме, все шло, как никогда замечательно и когда начался этот ужасный шторм, я не знал, чего ждать дальше. Крен так и не удалось ликвидировать. Я не видел, как Хикари направил корабль вперед, пробивая носом корабля хищные волны, которые, словно, хотели сожрать, размазать по океанскому простору «Нодзоми-Мару». Никто не видел, как он шептал слова молитвы, впервые за свою жизнь Хикари Мамору видел подобный шторм.
Мичуру, одного из матросов, выбросило за борт, несмотря на то, что он, вцепившись в леера, пытался снова взобраться на палубу. Сабуру и Тосиро, хватаясь руками за бортик, старались удержаться из последних сил. Капитан Такеси, напряженно вглядываясь вдаль, пытался связаться с филиппинским морским флотом. На мгновение, мне показалось, замолчал двигатель, судно взлетело вверх, рассекая носом волны и, сорвавшись, точно лавина, понесся вниз. Удар. Словно дно шхуны врезалось в дно покрытое камнями, снова качка, взлет. Крен на правый борт еще больше усилился.
Мой желудок сжимался от тошноты и страха, я выглядывал из каюты, время от времени отбрасываемый назад сильной качкой. Потом я услышал крики матросов и команды, что были на мостике, «Нодзоми-Мару» стал неуправляемым, как будто, чья-то гигантская рука неизвестного миру великана затеяла свою дьявольскую игру. Не помня себя от ужаса, я выскочил из каюты и попытался добраться до мостика, меня все время отбрасывало назад, под ноги ударяли хлесткие волны с такой силой, что, казалось, еще немного и я упаду, потеряв силы.
Не помня себя от ужаса, я смотрел в сторону мостика, откуда, казалось, не доносилось ни звука, я попытался добраться туда, но меня все время отбрасывало назад, под ноги ударяли хлесткие волны с такой силой, что, казалось, еще немного и я упаду, потеряв силы.
-Накамуро — сан!- я услышал напряженный звуки авральной сигнализации, которая терялась в раскатах грома и завывании холодного ветра. Сквозь шум пробивался крик штурмана Сидзиро,- в спасательной лодке есть все, вам нужно добраться до берега! Когда всё закончи…
Новый удар волны заставил меня прижаться спиной к лестнице и, ухватившись за нее постараться не упасть.
Перед глазами все поплыло, я помнил глухой удар и треск, и чувствовал, как холодные щупальца страха залезли мне за воротник рубашки, этот липкий ужас растекался по всему телу. Я не знал, как мне удастся попасть на шлюпку. Спасательный жилет, только сейчас я вспомнил о нем и, ощупав себя, понял, что оставил его в каюте, в рундуке. Новый удар волны, словно кувалдой по левому борту. Еще немного и судно было готово перевернуться. Я побежал вверх по лестнице и поднялся почти к самой шлюпке, поскользнулся, свалился, барахтаясь на скользкой палубе, куда-то вглубь, чувствуя, как тело отдалось болью. Мне удалось сбросить лодку вниз в бушующие волны, и я увидел, как она быстро надувается, обретая форму. Потом превозмогая панику, прыгнул в беснующуюся бездну волн и пены, отдавшись на волю волнам. Я не видел, как «Нодзоми-Мару» завалившись на правый борт, топил нос все глубже. Я не слышал крики паники и не чувствовал, как меня тянет за шхуной под воду.
Самое главное - не упустить лодку, которая была совсем рядом. Меня бросало из стороны в сторону, но мне удалось, превозмогая боль в мышцах, страх и сбивчивое дыхание, добраться до спасительной лодки. Я видел, как меня уносит от того, что раньше было «Нодзоми-Мару», бессильно пытавшегося устоять против стихии. Я больше не кричал, лишь беззвучно плакал, понимая, что тоже обречен и лишь потеря сознания, стала для меня спасением от происходящего ужаса.
Когда я открыл глаза, то не мог поверить, в то, что все произошедшее со мной, кораблекрушение, мне просто приснилось. Помотав головой и протерев заспанные глаза, я все еще чувствовал запах моря, бешеный ветер, бросающий судно в разные стороны и страх, который окутал меня своим покрывалом благоговейного трепета перед лицом смерти. Все так ярко помнилось, и даже боль в теле была настоящая. Я поежился и набрал номер Юрико.
— Привет, любимый,- улыбнулась она в трубку.
Мне стало немного легче, и я не стал портить ей настроение, рассказывая этот дурацкий сон.
— У меня сегодня выходной и я хочу пригласить тебя на обед в «Кэро юри», только не забудь об обещании.
— О каком? – рассмеялась Юрико.
— Надеть то самое платье…
Настроение немного улучшилось, а когда я увидел Юрико в чудесном красном платье, подаренном мною накануне, я вообще выбросил из головы все мысли связанные с ночным кошмаром. Мы немного прошлись по набережной, погода стояла чудесная, ласковое весеннее солнце играло бликами на воде. Юрико склонилась над водой, отламывала кусочки от булки, бросая чайкам в воду. Я смотрел на нее и думал, как все хорошо складывается, такая красивая девушка, новое назначение в фирме… я осекся, вспоминая свой сон, те же самые слова, такие же ощущения. На небо наползала серая туча, грозившая разразиться ливнем.
— Смотри, Идзами, скоро будет дождь,- сказала Юрико, легкий ветерок играл ее длинными волосами, новый порыв ветра сорвал с сакуры розовые лепестки и они понеслись, гонимые ветром,- как красиво,- прервала мои мрачные мысли Юрико.- В этом году сакура цветет, как никогда… идем, что с тобой,- она дернула меня за руку,- Идзами, ты сам на себя не похож.
Мне пришлось ей рассказать свой сон, и вдруг, я почувствовал, как на меня нахлынула волна. Жар разливался по всему телу, однако, я не стал подавать виду, чтобы не расстраивать свою невесту.
— Это всего лишь сон,- ласково успокаивала она меня. От ее прикосновений становилось действительно легче. Мы пообедали и, взглянув на небо, я увидел, что оно снова чистое, ветер успокоился, оставив после себя набережную усыпанную лепестками сакуры.
-И, правда, очень красиво,- заметил я.
У барной стойки, сидели работники « Акай кани», компании, что находилась рядом с офисом моей фирмы, они что-то живо обсуждали. Потом бармен включил телевизор, где в новостях сообщали о трагической гибели судна нашей компании «Нодзоми-Мару».
… Филиппинские власти проводят спасательные работы, однако после такого неистового шторма вряд ли кто остался в живых. Траулер «Нодзоми-Мару» отклонился от курса, попав в сильнейший циклон на месте известным как Марианская впадина. Тела экипажа будет практически невозможно найти, но спасатели надеются на то, что смогут хоть что-нибудь сделать…
Я опустил голову, обхватив ее руками ничего не понимая. Когда на экране появился список погибших, я прочитал в нем свое имя. Юрико прижала руки к губам и покачала головой.
— Как это произошло, Идзами?
— Ты о чем?- устало спросил я, странное ощущение какого-то распада не покидало меня.
— Ты должен был быть на этом корабле?- Юрико положила свои руки ко мне на печи,- так все странно…
— Нет, я не должен был там быть, и вообще,- я задумчиво свел брови,- «Нодзоми-Мару» должен был отправляться через неделю и… я должен был плыть на нем в Генерал — Сантос …ничего не понимаю, прости, мне нужно идти, сообщить эту новость … давай я отвезу тебя домой.
-Нет, Идзами, ничего страшного, я прогуляюсь немного, хотела еще зайти к сестре, ты не переживай, разберись лучше с тем что происходит,- она как-то странно посмотрела на меня и ничего больше ни сказав, вышла на улицу.
Расплатившись, я решил отправиться в офис, где хотел узнать почему «Нодзоми-Мару» вышел раньше положенного срока из порта, и как я мог значиться пассажиром. Переходя улицу, я услышал визг тормозов и свой собственный крик, мои ноги подлетели вверх и последнее что я помню, это глухой удар о капот автомобиля, ни какой боли, только темнота.
Когда я пришел в себя, меня удивила странная атмосфера вокруг, я словно плыл в надувной лодке по волнам. Было немного зябко и, открыв глаза, я хотел позвать медсестру. Однако окружающее меня, заставило внезапно потерять дар речи. Я снова был в открытом море, а в небе над головой надо мной смеялись звезды. Я вновь оказался в своем ночном кошмаре и не понимал, что из прожитого сон, а что настоящее. Теперь звезды были тусклее и не походили на манящие огоньки прибрежных деревень пролива Цугару. Я еще помнил то ощущение радости, когда понял, что спасен, теперь все это испарилось, вместо радости, я дышал тоской и каким-то неведомым ранее страхом. Ощупав свои руки и ноги, я понял, что все цело, но каким образом очутился в лодке, ни как не мог вспомнить. Может, я позорно бежал с корабля и в состоянии аффекта просто ничего не помнил. Я знаю, такое бывает, но как же, Юрико, обед в «Кэро юри» — все это было так реально. Где сон, а где настоящее. Я попытался сесть, лодка подо мной плавно покачивалась. Впереди расстилались бескрайние просторы мрака, безлунная ночь делала меня еще более слепым, и я начал поиски, зная, что на лодке должны быть рация, фонарик, как и сигнальные ракеты. К своей радости, я нашел фонарик и рацию. Запустив сигнальную ракету, я ощутил себя маленьким островом в безбрежных просторах океана. Ни обломков корабля, ничего вокруг. Вынув промокшую записную книжку и бумажник, я осветил фонариком фото Юрико и, ощущая собственную беспомощность, закрыл глаза. Вынув из кармана телефон, я повертел его в руке, мобильный смотрел на меня своим потухшим экраном, словно говоря, что в открытом море, в надувной лодке, чудо прогресса бессильно без аккумулятора и хорошего сигнала. Я выбросил его подальше, со злостью и бессилием, которое начинало прогрызать в моем относительном спокойствии рваную дыру отчаяния. Потом раскрыл блокнот и, посветив в него фонариком, испробовал, как пишет ручка. Внезапно ко мне пришла мысль, что произошедшее с кораблем очень странный факт. Сколько я себя помню, в это время года океан был спокоен и тих, как младенец, время штормов было впереди, летом, а сейчас только начала цвести сакура. Странно. Я взглянул на звезды, думая, что смогу определить свое местонахождение. Меня поразило то, что это было совершенно чужое небо. Ни одного знакомого созвездия, я потер глаза и непонимающе смотрел звезды, которые, казалось, смеялись надо мной своими маленькими невидимыми ртами. В какой-то момент мне показалось, что лодка очень медленно вращается вокруг своей оси, я посмотрел на воду, которая выглядела темной маслянистой жидкостью, опустил руку и удивился тому насколько она теплая. Теплая и пахнущая чем-то сладким и отвратительным, я только сейчас понял, какой мерзкий запах стоял вокруг. Меня начала бить мелкая дрожь. Обхватив руками плечи, я попытался успокоиться и включил фонарик. Потом, решил посветить вдаль, надеясь хоть что-нибудь увидеть кроме волн и пустоты. Ничего. Только темные волны. Если бы на небе была луна, я, хотя бы видел отблески света на воде, но на этом небе ее не было, сегодня это была безлунная ночь, казавшаяся вечностью.
Внезапно, в двадцати метрах от лодки, я увидел, как что-то поднялось из воды, мне было трудно разглядеть, и я посветил фонариком туда, откуда доносились звуки. Потом, запустив сигнальную ракету, я остолбенел. Красное зарево осветило уродливое существо, приветствующее меня в ночи. Мои руки задрожали еще сильнее. Это было странное создание с мерзкой головой, похожей на свиную морду, окруженное со всех сторон длинными щупальцами, которые извиваясь, поднимались из воды. Оно открыло пасть полную острых зубов и издало свистящий рык, от которого у меня сдавило все внутри, а в ушах загудело. Тошнота подкатила к горлу и, медленно сползая на дно лодки, я выключил фонарик. Мне хотелось спрятаться, накрыться с головой одеялом, как это было в детстве, когда я, как и многие дети, сбегал от своих кошмаров, накрывшись с головой в своей постели. Теперь бежать было некуда. Я был один на один со своим страхом. Закрыв глаза, я попытался заснуть и дождаться рассвета, а потом подумал, что если, уснув, снова вернусь в свой мир. Странная жизнь, я как будто проживаю те моменты, которые могли со мной случиться. Забыв о своих страхах, я задумался, а что если у меня был бы выбор вероятности исхода жизненного пути. Возможно, что-то произошло, и мне открылась другая возможность, другая жизнь … в которой я не погиб в кораблекрушении, а был просто сбит машиной. Я усмехнулся, какая разница, финал всегда одинаков. Я зажмурился, пытаясь представить, куда бы еще могло меня занести это странное место. Я не сомневался, что именно от места моего расположения со мной происходят все эти странные вещи. Вдруг что-то коснулось дна моей лодки, словно что-то большое проплыло под ней, я вцепился руками в борта и затаил дыхание. Только плеск волн. Запах смерти, и тишина, вышитая узором неизвестности.
Я очнулся от нежного поцелуя, открыл глаза, ничего не понимая. Юрико, склонившись надо мной, улыбалась, щекотала своими длинными шелковистыми волосами.
— Просыпайся, Идзами, завтрак уже готов,- я поцеловал ее и, оглядевшись, не понял, где мы находимся, все было чужим и непохожим на мою роскошную квартиру.
— Юрико, мне приснился странный сон,- начал я.
— Идзами, ну, сколько можно повторять,- она недовольно посмотрела на меня,- отец, в который раз просит, чтобы ты не опаздывал, разве будет еще такая возможность.
Постепенно в голове всплывали воспоминания моего нового «я» и оно меня совсем не радовало. Студент, вылетевший из университета за свои политические взгляды, работа барменом, официантом, продавцом, грузчиком. Я был неудачником, алкоголиком и тупицей, пока не встретил ее. Юрико изменила меня, для нее мне хотелось жить и все изменить в своей никчемной жизни. Я бросил пить и наконец-то привел свою убогую квартиру в порядок. Я не знал, за что она любила меня, дочь владельца « Акай кани», которая могла бы себе найти парня получше и не обремененным постоянным поиском работы. Ее отец — Судзи Такаюки, был важной персоной в Кагосиме и наш союз его мало радовал. Если не сказать прямо, вводил в бешенство и отчаяние. Однако Юрико убедила отца, чтобы он дал мне шанс, что я способный и очень хороший парень, и что нельзя судить о людях по размеру их кошелька. Такаюки знал, что с его дочерью бесполезно спорить, и какие доводы он бы не привел, она поступит по-своему. Красавице, единственной дочери среди пятерых братьев, отказа ни в чем не было, и Юрико знала, что Идзами будет с ней, во чтобы это ни встало.
Окончив курсы электромеханика, я готовился в свое первое плавание, в качестве помощника механика. Еще в детстве я плавал с отцом на рыболовецкой шхуне, а так же пару лет моряком на грузовой барже. Плавание для меня было не вновинку, а Юрико говорила, что это наш общий шанс быть вместе. Однако вчера я опоздал на собеседование, поэтому она так сердилась и поджимала хорошенькие губки, которые я был готов целовать бесконечно.
— Идзами, не сейчас,- отрезала Юрико: — я обещала отцу, не подведи меня иначе… Нам придется…- ее голос дрогнул,-…нам придется расстаться.
Юрико держала меня за руку, и мы быстрым шагом направлялись в офис компании ее отца. После собеседования, которое превзошло все мои ожидания, я пригласил Юрико пообедать в «Кэро юри». Теперь у меня были деньги, и я мог себе позволить сводить любимую девушку в дорогой ресторан.
— Только не забудь об обещании,- лукаво улыбнулся я.
— О каком? – рассмеялась Юрико.
— Надеть то самое платье…
Когда я увидел её в чудесном красном платье, подаренном мною накануне, то вообще выбросил из головы все мысли связанные с ночным кораблекрушением. Я купил платье для Юрико на последние деньги, но совершенно не жалел об этом. Мы немного прошлись по набережной, погода стояла чудесная, ласковое весеннее солнце играло бликами на воде. Юрико склонилась над водой и отламывала кусочки от булки, бросая чайкам в воду. Я смотрел на нее и думал, как все хорошо складывается, такая красивая девушка, новое назначение в фирме…я осекся, вспоминая свой сон, те же самые слова, такие же ощущения. На небо наползала серая туча, грозившая разразиться ливнем.
— Смотри, Идзами, скоро будет дождь,- сказала Юрико, легкий ветерок играл ее длинными волосами, новый порыв ветра сорвал с сакуры розовые лепестки и они понеслись гонимые ветром,- как красиво,- сказала Юрико.- В этом году сакура цветет, как никогда…
-И, правда, очень красиво,- заметил я, думая, что все это уже было.
Мы вернулись за свой столик. У барной стойки, сидели работники « Акай кани», которые что-то живо обсуждали. Потом бармен включил телевизор, где в новостях сообщали о трагической гибели судна компании «Хироюки» - «Нодзоми-Мару».
Я не помнил, как оставил Юрико и направился в сторону компании «Хироюки». На этом судне работал мой отец старшим помощником капитана, я бежал по улице, чувствуя, что сердце вырвется из груди, бежал, пока не налетел на здоровенного парня, который, сбив меня с ног, схватил за плечи и, приподняв, бросил на капот своей машины. Его лицо было похожее на маску, а глаза прятались за черными солнцезащитными очками.
— Куда прешь, кусок дерьма! – крикнул он мне, прижав мое лицо своей пятерней к капоту.
— Пусти! – я начал яростно вырываться, теперь самым главным для меня было известие об отце, был ли он на этом траулере,- Пусти, тебе говорят!!!
— Жалкий оборванец,- я посмотрел на его татуированные руки, я знал, это не просто парень, — ты еще брыкаешься?
— Отпусти, прошу,- сказал я как можно спокойнее,- сегодня, возможно, погиб мой отец.
Парень немного изменился в лице и, ослабив свою хватку, поднял меня, сжимая воротник рубашки так, что было трудно дышать.
-Уноси ноги, пока я не пристрелил тебя,- он вынул пистолет и, передернув затвор, приставил его мне ко лбу,- убирайся жалкое отродье!
Я отошел от него на несколько метров и, обернувшись, увидел, как он улыбается и целится в меня. Грянул выстрел, я слышал, как пуля просвистела где-то рядом и побежал. Ублюдок стрелял в меня несколько раз, пока я не скрылся за поворотом. Немного переведя дух, я направился в «Хироюки». В висках стучало, я остановился и прижался плечом к стене. Внезапно нахлынувшая слабость погрузила меня в темноту, я схватился за стену и почувствовал, как она растворяется в моих пальцах, протекая сквозь них, словно песок.
— Нет, только не это, — успел прошептать я, ощущая, что распадаюсь на части, на куски, на молекулы, на атомы.
Я открыл глаза. Над горизонтом поднималось багровое солнце. Моя лодка тихо покачивалась на волнах, и для меня больше не было удивлением то, что я снова оказался здесь. Вода, окрасившись в цвет крови, при восходе солнца, больше не изменила цвет. Я ничего мог не понять, но вокруг меня был океан крови, в котором плавали странные существа. Люди, которые раньше были людьми, теперь же это были наполовину обглоданные скелеты. Я попытался снова связаться по рации, хоть с кем-то — с морским флотом Филиппин, с Японскими военными судами, курсировавшими в международных водах океана. Я слышал только белый шум, сквозь который пробивался чей-то детский голос и тихая музыка… похоже, я начинаю сходить с ума. Что это, ад? Спрашивал я себя и, достав блокнот, решил немного отвлечься от всего, что окружало меня. Наверное, это какая-то аномалия и скоро меня вытащат отсюда, рассуждал я, записывая свои ощущения, делая небольшие зарисовки. Теперь времени у меня было предостаточно. Я нуждался в том, чтобы блокнот с пожелтевшими от соленой воды листками, понял мою душу, мне нужно было кому-то выговориться, хоть этим полосатым, безмолвным листкам, чтобы совсем не сойти с ума.
Кровавое месиво вокруг моей лодки колыхалось и пузырилось, словно суп на огне, я не мог понять, что в своей жизни сделал не так чтобы заслужить такой конец. Я пытался анализировать все вероятные жизненные повороты судьбы, которые могли со мной произойти и не случились, до конца ли я был честен и предан Юрико или своим близким. Именно перед лицом смерти, человек начинает задумываться о том, как он прожил эту жизнь и что после себя оставил. Выжженную землю или цветущий сад.
Я возделывал свой сад, думал лишь о своей карьере и личной жизни, я много не успел дать больной матери, умирающей от рака в больнице Хонсю. Отец, всю жизнь проплававший в море учил меня брать от жизни как много больше и самое лучшее. Я расставлял приоритеты, и Юрико, дочь богатого торговца так же входила в круг моих достижений. Я любил ее, для меня она была всем, но изначально это был холодный расчет, а не любовь с первого взгляда. Что, по сути, является любовью, биохимический процесс в мозге или данное что-то свыше? Теперь у меня достаточно много времени, чтобы поразмышлять. Я смирился со своими страхами и, опустив руку за борт лодки, почувствовал, как кровавая масса обволакивает мои пальцы. Я поднес руку к лицу, видя, как ее мельчайшие частицы начинают отделяться, словно от дуновения ветра и растворяться в воздухе. Я исчезал из этого мира, таял, словно снег на солнце, что меня ждет там за горизонтом этого настоящего, я не знал.
************
— Я ничего не понимаю, папа,- Юрико сжимала заплаканный платок в своих маленьких ладонях,- я сегодня обедала с ним, как ты не понимаешь.
-Юрико,- отец обнял свою дочь и ласково погладил ее по волосам,- еще вчера вечером «Нодзоми-Мару» вышел из порта Кагосимы. Идзами отправлялся лично в Генерал-Сантос для заключения крупного контракта с нашим партнером. И… спасатели нашли лодку и этот блокнот,- он положил его на стол, промокший и испачканный кровью. Юрико с болью посмотрела на отца, слезы комком застряли в горле и не давали ей сказать ни слова.- Его тела не нашли, как и остальных членов экипажа.
— Наверное, я схожу с ума,- пробормотала Юрико упавшим голосом,- я надела то самое платье и мы гуляли по набережной, смотрели, как красиво в этом году цветет сакура… ее розовые лепестки, так прекрасны, их сорвал ветер и засыпал, словно ковром набережную… лепестки сакуры, розовые лепестки…
Похожие статьи:
Рассказы → Маша фром Раша
Статьи → Маленький японский бог
Статьи → Дом бронзового бога
Статьи → Квайданы – загадочные и ужасные
Статьи → Обитатели Страны Восходящего Солнца
