Круглое небо

Двадцать минут в метро, потом еще полчаса в автобусе — и они были на месте. Айрис попросила высадить их, не доезжая до остановки. Как она поняла, что выходить нужно именно здесь, осталось для Джона загадкой. Этот участок дороги ничем не отличался от остальных: те же заросли по обеим сторонам неровного асфальтового полотна. Друзья выгрузились. Видавший виды ПАЗик с шипением захлопнул двери, кашлянул и уехал, окатив их облаком бензинового чада. Здоровяк Олег поднял за лямку рюкзак Айрис. Не без труда закинул себе на плечи:

— У тебя там кирпичи, что ли? — поинтересовался он.

— Естественно.

— И как ты это носишь?

— Настоящая леди никогда не будет носить свою дамскую сумочку сама, — констатировала Айрис, показывая куда-то вправо. — Нам сюда, мальчики.

Вслед за ней Джон и Олег протиснулись между ветками. Шаг — другой, и вот впереди глинистая тропинка, круто забиравшая вниз:

— Не навернемся? — спросил Олег.

— Вот ты точно навернешься. Кто так рюк носит? Где у тебя центр тяжести?

Айрис повернулась к нему, скомандовала:

— Выдохни. — С неожиданной для маленькой хрупкой девушки силой туго затянула на нем рюкзачные ремни. — Вот, другое дело.

— Сенькью.

После городской духоты и раскаленного автобуса в лесу было по-настоящему хорошо. Тем более, что комаров тут почти не водилось. Ничто не мешало бы Джону расслабиться и получать удовольствие, как говорит Айрис, если бы не мысль, что все это опять только ради него. Вообще, в последнее время друзья уделяли ему чересчур много внимания. Слава богу, хоть не ходили с постными минами, не лезли с сочувствием, как некоторые, а вели себя, как будто ничего не произошло. Джон попытался поставить себя на их место и пришел к выводу, что сам вряд ли смог бы обойтись без лишнего драматизма и скорбной физиономии. А вот у них получалось. И он был им за это благодарен. С ними хотя бы на время можно было забыть о врачах, об анализах, о том, что жить тебе по самым оптимистичным прогнозам осталось не больше года…

Тропинка вилась среди рыжих чешуйчатых сосен. Солнце рисовало под ногами светлые кружева. На поваленных бревнах и корягах голубели резные лишайники, лоскутами зеленого бархата лежали мхи. Еще поворот и впереди блеснула заштрихованная деревьями вода.

— Ну вот, а говорила, почти час идти, — заметил Джон.

— А здесь как в «Сталкере» — прямой дорогой не ходят. Хотя, если очень хочется пообщаться с пьяной гопотой, можно сделать исключение…

Вслед за Айрис, которую Олег не преминул обозвать Сусаниным, друзья свернули в противоположную от озера сторону. Углубились в чащу, прошли в зеленом сумраке мимо заросших оврагов, мимо сухостоя, мимо гнилого пня, сплошь усаженного мелкими серыми грибами и, наконец, выбрались на полянку с удобным пологим спуском к воде:

— Ну вот, мальчики, и пришли. Выгружаемся.

— У тебя дофига трухи в волосах, — сказал Джон. — Давай вытряхну.

— Это лес, детка…

Пока мужчины притапливали возле берега бутылки с пивом, чтобы охладились, расстилали на траве пенки, нарезали бутерброды, Айрис успела искупаться. Джон тоже наскоро окунулся, а Олег, которому было лень расшнуровывать свои тяжелые гриндерсы, предпочел остаться на берегу.

— Костер разводить будем? — спросил Олег, открыв всем по бутылке пива.

— Пока смысла нет, — ответила, выкручивая свои мокрые рыжие волосы, Айрис.

— Опять, значит, ночью дрова искать?

— А в чем проблема?

Джон сделал глоток:

— Слушай, Ир, а реально, как это у тебя получается? Ну, дрова в темноте находить?

— Я ж ведьма. Ты забыл? Легкий транс, настройка на… в данном случае, на дрова, а дальше все просто: живые деревья светятся желтым, мертвые — зеленым. Подходи и бери.

— Я не шаман, но в бубен дать сумею, — процитировал Олег. В магические способности Айрис он не особо верил: считал ее просто девчонкой с тараканами. — Все вы, бабы, ведьмы.

— Во-первых, за бабу может и самому в бубен прилететь, а во-вторых, я не все.

— Олежка, смотри, не гневи духов, — хмыкнул Джон.

Когда он допил свою бутылку и потянулся за новой, Айрис взяла его за руку. Сказала:

— Пока не назюзюкались, хочу тебе показать кое-что. Олег, побудешь здесь, посторожишь вещи?

Тот, молча, без всяких возражений кивнул. У Джона мелькнула мысль, что они договорились об этом заранее.

— Идем, здесь не далеко.

Джон вздохнул:

— Ну идем. — Оглянулся на свои кеды, но решил идти босиком. С непривычки наступать на корни и мелкие древесные обломки было немного больно. Один раз он чуть не взвыл, с размаху налетев большим пальцем ноги на извилистый комель, но поймал насмешливый взгляд Айрис и сдержался. У тропинки, которая привела их сюда, оказалось боковое ответвление. Они поднялись на невысокий холм. Впереди за частоколом деревьев светлело пустое пространство.

— Стой. — негромко скомандовала Айрис. Повернись спиной.

— Опять твои шутки, Ир?

— Никаких шуток, — ответила она серьезно. — Это особое место: здесь свои правила.

— Ладно, верю.

Они вошли на поляну спиной вперед. Это была почти идеально круглая проплешина между рядами сосен. Трава осталась за границами круга, как будто ее специально выкосили: земля здесь была покрыта мягким ковром сухой хвои. В центре между двух больших бревен темнело старое кострище. У дальнего края высился черный от времени идол, вырубленный из цельного бревна: борода, нос, глубокие впадины глаз. Идол был подпоясан красной тесьмой. Несколько сосновых стволов позади него были густо обвязаны разноцветными лентами.

Что-то мягко нахлынуло на Джона, повело в сторону:

— Ир, что это?

— Ничего особенного, обыкновенное место Силы, — сказала Айрис. — Ты как?

– Я — странно. Мы разве что-нибудь… принимали?

— Не нужно здесь ничего принимать. Здесь и так очень крутая энергетика: это транс, детка.

— Какой нафиг транс? Я же пива выпил?

— А если бы не выпил, тебя бы вообще расплющило, так что расслабься и получай удовольствие…

Айрис присела на бревно, достала из висевшего у нее на шее футляра, варган, прижала рамку к зубам и начала играть. Звуки разошлись по поляне упругими волнами. Джону показалось, что он может потрогать этот плотный басовитый звук рукой. Цвета стали ярче, приобрели золотистый оттенок. Пространство стало вязким как кисель, а тело очень легким. Джон посмотрел вверх. Над ним, обрамленное верхушками сосен, светилось круглое ярко-голубое небо. Оно было похоже на линзу, сквозь которую в него невидимым потоком через макушку вливалось тепло. Он стоял, смотрел вверх и вдруг начал кружиться на месте. Сосны и небо слились в одно оливково-голубое кольцо. Он падал, вставал, опять начинал кружиться, пока не устал. Потом лег прямо на сухую хвойную подстилку и прикрыл глаза. Почувствовал, как по его венам и капиллярам, пульсируя, движется кровь. Или это сосны гнали сок по своим стволам? Джон с трудом улавливал разницу. Он просто чувствовал жизнь каждой клеткой тела. Эта жизнь была в нем и вокруг него. Он сам был этой поляной, этим лесом, деревом, травинкой, муравьем, ползущим по его руке, ветром, который шевелил цветные ленты на стволах сосен. Он не видел разницы между человеком и деревом, между крохотной букашкой и вселенной. Он чувствовал: сломай кто-нибудь ветку у любой из этих сосен, и он закричит от боли. Наверное, именно это имели в виду индусы. Джон вспомнил книгу об одном их философском учении: я, другие, весь мир вокруг меня — это одно и то же. Вредя другим или миру, я врежу себе. Делая другим добро, я делаю добро себе… Как это у них называлось? Адвайта, кажется…

— И все-таки, что это было, Ир? Магия? — спросил Джон, когда они возвращались: он еще не совсем пришел в себя и Айрис поддерживала его, чтобы не упал.

— Магия — слишком избитое слово — вздохнула девушка. — Терпеть его не могу. Мне больше нравится «прикладной шаманизм». Кстати, духи этого места мне кое-что обещали.

— Что?

— А вот не скажу.

***

Доктор, мужчина лет пятидесяти с высоким залысым лбом и седыми висками снял очки, протер их платком, снова нацепил на нос. Рассеянно глянул в лежавшие перед ним на столе бумаги и только после этого перевел взгляд на Джона:

— Послушай сынок, да, такое, может, и случается, но… не знаю, как это объяснить, и не берусь. Одним словом, у тебя настолько устойчивая ремиссия, что, если бы я не наблюдал тебя раньше, то решил бы, что ты абсолютно здоров, черт тебя возьми!

— А я знаю, — улыбнулся Джон и прикрыл глаза. Перед ним в обрамлении сосновых верхушек вращалось круглое небо.

Похожие статьи:

Рассказы → Осенняя песнь

Рассказы → Под шелест волн прибрежных

Рассказы → Рыжая ведьма и Мальчик-шаман (роман)

Рассказы → Ограбление

Видео → Шаман на санскрите - песня.