Однажды тёплым майским вечером Иван Петрович Сидоров сидел в беседке возле своей дачи и наблюдал за восходящими побегами недавно посаженной картошки. Мысли его витали между планами по окучиванию грядок и видами на будущий урожай. На столике рядом с Иваном Петровичем блестела слезой только что извлечённая из погреба бутыль самогона, рядом с которой стояли три стопки и глубокие тарелки с малосольными огурцами, квашенной капустой и маринованными опятами. Вся снедь, заметьте, была собрана в прошлом году своими руками!
Ах да, вы спросите, зачем Ивану Петровичу было нужно три стопки. Неужели он един в трёх лицах?
Увы и ах, но наш герой имел богатый жизненный опыт, и знал, что как только открываешь бутылку самогона – жди гостей! Нюх на сей божественный напиток у сельских обывателей развит до такой степени, что некоторые индивидуумы умудряются находить плотно запечатанную бутылку, спрятанную на глубине до трёх метров под землёй.
Эти бы навыки приспособить для поиска наркотиков и взрывчатых веществ, но увы, для данных целей прогрессивная общественность предпочитает обходиться более консервативными методами – суперсовременными приборами, или, на худой конец, поисковыми собаками. А столь ценный ресурс у нас, как это принято, погибает на корню.
Впрочем, вернёмся к нашему герою, наслаждавшемуся деревенской идиллией.
Стоило ему трижды продегустировать амброзию, изготовленную бабкой Трандычихой на берёзовых бруньках и мысленно сравнить её с предыдущим шедевром от конкурирующего производителя в лице бабки Авдотьи. С непередаваемой фирменной полынной горечью и ядрёным чабрецовым послевкусием …
Н-да, о чём это я?
Так вот, в самый разгар дегустации, на тщательно лелеемые Иваном Петровичем картофельные грядки опустился космический аппарат неопознанной конструкции. Из аппарата вывалилось трёхметровое, ужасающего вида чудовище и, опустившись перед Иваном Петровичем на все четыре шипастых колена, чистейшим русским языком попросило политического убежища.
Иван Петрович поставил обрез на предохранитель и засунул обратно кольцо в лимонку — с некоторого времени он уже начал привыкать к подобного рода гостям.
Наверное, стоит пояснить: помимо страсти к огородничеству, в Обитаемой Галактике Иван Петрович Сидоров известен как террорист галактического масштаба, объявленный во всепланетарный розыск. И только в своей Отчизне он влачит жалкое безвестное существование.
— Политическое убежище? – удивился Иван Петрович. – У меня?
— Ну да! – воскликнуло чудовище. – Вы же Иван Петрович Сидоров! Приютите меня пожалуйста!
Иван Петрович хотел было возмутиться подобной наглости, но посмотрев во все три пары обречённых глаз, уставившихся на него, и слюну, сиротливо стекавшую с тридцатисантиметровых клыков чудовища, и проникся симпатией к этому, безусловно беззащитному существу. Иван Петрович был очень мягким человеком тонкой душевной организации.
Он налил стопку самогона гостю и пригласил его присаживаться к столу, дав тем самым политическое убежище.
Уже смеркалось, когда мимо участка Ивана Петровича проходил внештатный сотрудник средств народного оповещения «Сплетни нашего села» и, по совместительству, большой ценитель продукции бабок Трандычихи и Авдотьи, известный всей округе Митрич. Увидев нашего героя, распевающего на два голоса с кошмарным чудовищем русскую народную песню «Айм брейк май харт» Митрич понял, что дегустацию очередной бутыли волшебного напитка стоит отложить до утра.
Чудище между тем самозабвенно выводило мелодию песни на гармошке. «Сей ю лов ми агейн, ан ду ис хёрт ю кес» — разносились над бескрайними русскими полями душещипательные аккорды истории простой несчастной девушки Антонины.
Всё! Брошу пить! – мысленно пообещал себе Митрич и пошёл домой.
***
Утро редко баловало нашего героя. Вот и сегодня, с трудом поднявшись с кровати и выйдя во двор для справления малой нужды, Иван Петрович увидел на своих драгоценных картофельных грядках огромное чудище, издававшее душераздирающие звуки.
— Так он ещё и храпит! – возмущённо подумал Иван Петрович, досылая патрон в патронник обреза.
Подойдя ближе для верности, наш герой увидел, что чудовище во сне облизывает длинным расчетверённым языком колорадских жуков. Родственников почуял – пришло озарение к Ивану Петровичу. Рука с обрезом безвольно опустилась. Убить такое доброе невинное существо наш герой был не в состоянии. Но и оставлять его у себя тоже было нельзя. Ещё пару-тройку ночей, и от грядок с картошкой ничего не останется.
Иван Петрович пнул гостя в кобчик для пробуждения и со вздохом пообещал.
— Помогу я тебе с твоим горем!
— Как это? – удивилось чудовище спросонья, облизывая языком все свои шесть глаз.
— Летим к тебе!
Дело в том, что предыдущим вечером чудовище поведало Ивану Петровичу свою грустную историю, заставившую искать его столь экзотическое политическое убежище.
Чудовище являлось Сташным Кровавым Диктатором, от которого стонало всё прогрессивное галактическое сообщество. Помимо страданий, сообщество требовало от Кровавого Диктатора отставки путём немедленного самоубийства.
На отставке настаивали все, начиная от самого последнего предпринимателя и до вернейших соратников. Члены Галактического Конгресса объявили Диктору импичмент, сопровождавшийся терактами против членов его семьи. Глава Церкви Истинного Атеизма публично объявил его религиозным существом, а Комитет Борьбы за Права Самок Всех Рас уличил диктатора в отсутствии половой активности.
И вот в этот террариум единомышленников предложил вернуться Иван Петрович. Был бы это кто-нибудь другой, Кровавый Диктатор прибил бы его на месте, но грозное имя Ивана Петровича Сидорова гремело на всю Разумную Галактику.
Грозному чудовищу пришлось подчиниться.
***
Уже подлетая к своей резиденции Кровавый Диктатор почувствовал неотвратимость скорого ужасного конца. Вся площадь перед его диктаторским дворцом, носившая гордое имя Хай-ай-Сгинь, была заполнена народом, требовавшим его немедленной отставки.
Кровавый Диктатор пролетел над своими согражданами и приземлился на секретной летающетарелочной площадке в центре своего дворца. Его встречал глава его охраны. Увидев рядом со своим патроном неопознанного галактического террориста начальник охраны захотел одновременно пристрелить нарушителя и грохнуться в обморок, но, так и не выбрав одно из этих действий, застыл соляным столбом.
Иван Петрович ткнул пальцем в одного из охранников:
— Ты. Иди сюда.
Охранник сменил цвет морды с бледно-коричневого на фиолетовый в крапинку и подошёл к Диктатору и его гостю.
— Ты теперь назначаешься начальником охраны! – сообщил ему Иван Петрович.
Морда охранника тут же поменяла цвет на ярко-кумачовый. В помещении летающетарелочной площадки раздался душераздирающий рык, от которого все остальные охранники, включая бывшего главу охраны, попадали навзничь. Ивану Петровичу осталось только радоваться за правильно сделанный выбор.
— Ну и где тут у вас заседает Галактический Конгресс? – тоном заезжего туриста поинтересовался Иван Петрович у Кровавого Диктатора.
— Да прямо здесь и заседает, в тронном зале Дворца! Импичмент объявляют! – подсуетился вновь назначенный начальник охраны.
— Замечательно! – обрадовался Иван Петрович! – Собирай своих бойцов и расстреливай их нафиг!
— То есть как это расстреливай? – изумился Кровавый Диктатор. – За что?
Иван Петрович тяжело вздохнул и окинул жалостливым взглядом трёхметровое чудовище и пояснил:
— Все члены Конгресса заболели опасным вирусным заболеванием. Их срочно нужно изолировать в целях профилактики.
— Каким заболеванием? – испуганно поинтересовался Диктатор – он очень не любил болеть!
— Плюрализмом головного мозга! – пояснил Иван Петрович и зыркнул на начальника охраны. – Ты ещё здесь?
Тот мгновенно умчался выполнять приказание.
— Но ведь в это никто не поверит! – возразил Кровавый Диктатор, начавший догадываться, что его обманывают. – Меня обвинят в массовом убийстве.
— И что? – пожал плечами Иван Петрович.
Чудовище застыло от приступа озарения. Действительно! Он же и так в глазах своих сограждан является тираном, утопающим в крови безвинных жертв режима!
— Ну а где твои верные соратники? – вывел его из этих размышлений вопрос Ивана Петровича.
— Наверное, горюют где-нибудь во дворце. Они же так мне преданы, и пострадают после моей отставки.
— Ну-да, ну-да! – хмыкнул Иван Петрович. – Пойдём их искать.
И они пошли по коридорам Дворца Кровавого Диктатора. Всех встреченных охранников Иван Петрович зачем-то собирал с собой. Когда наши герои уже подходили к центральному банкетному залу их стала оглушать праздничная музыка. Причём её звуки были настолько сильны, что заглушали выстрелы, доносящиеся из тронного зала.
Наконец двери банкетного зала распахнулись перед владельцем Дворца и, его глазам предстало душещипательное зрелище. Все его друзья и соратники, включая жён и взрослых детей веселились и плясали.
Надо думать, с горя!
— Расстрелять! – почти прошипел Кровавый Диктатор, и охранники открыли огонь на поражение.
Ну надо же, умилился Иван Петрович, а он на лету схватывает! Нет, не ошибся я в нём! Выйдет из него толк!
***
Через полчаса, когда стихли последние стоны умирающих, Кровавый Диктатор сидел за парадным троном своего банкетного зала, густо заляпанного тошнотворно-зелёной кровью своих соратников и тяжело вздыхал.
— Что же мне теперь делать? – спросил он Ивана Петровича, вольготно устроившегося рядом и потягивающего самогон из армейской фляжки.
— Как что? Выходить к народу, разумеется! – ответил наш герой.
— Меня же растерзают? Они же меня все ненавидят!
Иван Петрович ещё раз вздохнул от такой непроходимой дремучести. Впрочем, это землянину не надо объяснять, что от любви до ненависти всего один шаг. Тем более, от любви до ненависти к правителю.
— Ладно, я тебе сейчас речь напишу. Переведи её на свой язык и повтори перед народом слово в слово. А я пока почву подготовлю.
***
Прошло три часа. Народ, собравшийся на площади Хай-ай-Сгинь, начал подозревать неладное. И тут его подозрения оправдались. Площадь оцепили правительственные войска на летающих броневиках. Руководили операцией не бравые, проверенные в боях генералы, а молодые полковники в форме, заляпанной чем-то сильно напоминающем ошмётки мозгов этих самых генералов.
Раздался национальный гимн, и из Дворца вылетела грави-трибуна со стоящим на ней Кровавым Диктатором. Над замершей площадью раздался голос, усиленный динамиками.
— Дорогие мои сограждане. Только что произошло глубокое несчастье. Весь состав Галактического Конгресса был заражён опасным вирусом плюрализма головного мозга. Члены Конгресса были срочно госпитализированы, но спасти их не удалось. Я скорблю вместе с вами, дорогие мои сограждане, но завтра будут назначены новые выборы в Конгресс, участвовать в которых может любой желающий.
От столь неожиданной новости площадь замерла ещё сильнее. Ведь это что получается – завтра любой из собравшихся здесь может стать конгрессменом? Если, конечно, сосед по толпе не подсуетится и не займёт вакантное место раньше.
— Увы, дорогие мои сограждане, вирус плюрализма мог вырваться на свободу. Одним из симптомов болезни является называние верховного правителя Кровавым Диктатором и Тираном. Задумайтесь. Не болен ли кто-либо из ваших близких. Не нуждается ли он в скорой медицинской помощи.
При этих словах группа врачей в камуфляжной форме, окруживших площадь, передёрнула затворы бластеров и принялась изучать своих сограждан в поисках инфицированных и с целью оказать незамедлительную помощь.
— Горе не обошло стороной и мою семью, — прослезился … (как же теперь назвать нашего героя? Называть его Кровавым Диктатором у меня уже язык не повернётся! Пусть будет Президент.)
Так вот. Президент продолжил:
— Все мои горячо любимые жёны погибли от горя, узнав о трагедии с Конгрессом. И теперь я должен выбрать себе новых жён, чтобы не оставлять свой горячо любимый народ осиротевшим!
Безмолвно молчавшая толпа онемела ещё больше. Это что получается? Это значит моя сестра, или дочь, или дочь моей сестры или … (мало ли ещё молодых родственниц) может завтра стать дочерью правителя! (Если, конечно, вовремя не подсуетится сосед по толпе и не подсунет правителю свою шалаву!)
— Я так счастлив, что в эти тяжёлые времена, весь мой народ со мной! Вы – моя единственная надежда и опора. Вы – оплот Галактики! И в этот торжественный момент я обещаю вам. Нет, я даю вам. Счастье. Для всех. Даром! И пусть никто не уйдёт обиженным!
Народ безмолвствовал. И только самые догадливые разразились робкими стыдливыми аплодисментами. Очевидно, поняли уже, что счастливым быть лучше, чем обиженным.
Отныне этот день вошёл в историю Разумной Галактики как Галактический День Любви к Правителю. И бывший Кровавый Диктатор в одночасье превратился в гуманнейшего из ныне живущих Президента, оплот демократии и мира.
А Иван Петрович, восстановив справедливость, отправился домой, к своей подрастающей картошке. На прощание он дал Президенту один совет. Никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя позволять называть себя Кровавым Диктатором. Сколько бы живых существ ни пришлось уничтожить ради этого!
Гуманнейший Президент провожал со слезами на глазах своего дорогого гостя, душевного человека тонкой душевной организации, и обещал себе свято хранить заветы Ивана Петровича Сидорова и передать их своим потомкам в неизменном виде.
Похожие статьи:
Рассказы → НФ-ЮФ Техник, Скептик, Артик - работа №5
Рассказы → НФ-ЮФ Незнание не аргумент - работа №1
Рассказы → НФ-ЮФ Роторы - работа №3
Рассказы → НФ-ЮФ Страшилки про Алексеевых - работа №2
Рассказы → НФ-ЮФ Тест - работа №4
