~~Геннадий Петрович проснулся субботним утром, и ему сразу захотелось умереть. Ну, «умереть», это, конечно, слишком сильно сказано, но в общих чертах это слово наиболее точно передаёт его утреннее настроение.
Вместо выходного дня, вместо запланированной поездки на дачу и небольшого отдыха на природе, предстояли Геннадию Петровичу чрезвычайно неприятный разговор с шефом и полный рабочий день в офисе. Ладно бы, на службе сложились форс-мажорные обстоятельства, требующие его присутствия в субботний день. Но сегодня предстояла «работа над ошибками». Ошибки наделала сотрудница отдела, безграмотная Галка, а исправлять их должен он, опытный и ответственный специалист. Сама Галка умотала в отпуск, между прочим, за границу. Но дело в том, что она была родной дочерью шефа, начальника отдела. А Геннадий Петрович никаких родственных отношений с руководителем не имел. И даже дружеских. Отношения их ограничивались довольно узкими рамками: строгий начальник и исполнительный подчинённый.
Для того, чтобы доказать подчинённому, что именно он должен переработать испорченный нерадивой сотрудницей материал, шеф настроился на пренеприятнейший разговор с Геннадием Петровичем, в котором должно было упомянуто всё: и редкие, но имевшие место опоздания его на работу, и незначительные, но не оставшиеся без внимания ошибки или нарушения графика работ; и мельком выскользнувшее из уст данного сотрудника, но засевшее в чью-то голову неосторожное слово… Короче говоря, начальник сначала будет отчитывать подчинённого за все промахи, допущенные последним в течение полугода, причём каждый промах будет расцениваться как возмутительный факт, следствие преступной халатности и элементарной недобросовестности. А потом завалит нудной до тошноты работой. Конечно, можно было бы привести и собственные контраргументы, учитывая то обстоятельство, что Галка, пользуясь покровительством отца, к работе относится крайне несерьёзно. Девица воспринимала её как компьютерную игру, в обществе с которой, да ещё и с Интернетом в придачу, она старалась разнообразить свой рабочий день. К тому же Галка постоянно приставала к сотрудникам с глупыми разговорами и вообще вносила в работу отдела расхолаживающую струю. Но к конфронтации с начальником Геннадий Петрович не был готов. Сейчас очень легко потерять работу, а найти другую, к тому же приличную, крайне сложно. Придётся молчать, унижаться и, кляня всё на свете, исправлять ляпы, допущенные безголовой вертихвосткой.
Словом, будильник только что дал о себе знать. И день обещал быть вопиющим по своей бестолковости, загруженности и протяжённости. Думать же о том, что погода обещает быть ясной и к полудню даже жаркой, не хотелось. Вместо этого в голову пришла совсем другая мысль: хорошо бы этот день взять и вычеркнуть из своей жизни! Вообще бы его не проживать! К примеру, проснуться уже в воскресенье. Когда уже всё будет позади: и унизительный разговор с начальником, и изнурительная работа над исправлением чужих глупейших ошибок и просчётов, и тягостное ощущение чего-то несправедливого.
Геннадий Петрович с трудом поднялся, подошёл к окну, взглянул на двор. Летнее утро весело улыбнулось ему сквозь зелёную завесу листвы, обостряя контраст между желаемым состоянием души и действительным. Прошёл на кухню, потряс коробком со спичками, вслушиваясь в тихий, успокаивающий шорох, с тоской взглянул на плиту, которую украшала одинокая, заляпанная жиром сковородка. Швырнул коробок на стол и в сердцах произнёс, подняв взор к потолку:
— Боже, ну сделай так, чтобы эта суббота пронеслась незаметно, мгновенно… Не хочу я её,… вычеркни из моей жизни этот день! – вздохнул, махнул рукой и отправился умываться.
И тут зазвучал телефон. Лежал он на прикроватной тумбочке и издавал незамысловатую «телефонную» мелодию, призывая хозяина к ответу. Геннадий Петрович метнулся в комнату. Сначала возникла мысль, что это звонит шеф, отменяя субботнее «наказание». Потом решил, что, скорее всего, это беспокоит жена, уехавшая вчера вместе с сыном на дачу. Но почему так рано, в 6 утра?
Цифры, вычисленные автоматическим определителем номера, ясности не внесли. Едва Геннадий Петрович отозвался, в трубке слегка зашуршало, затем послышался чистый, ясный голос:
— Здравствуйте, Геннадий Петрович!
— Здравствуйте, — наш герой слегка разочаровался. Голос был ему не знаком. Но раз звонивший знает его имя и отчество, значит, это не пустой звонок. В любом случае, незнакомец не дал времени поломать голову над этим вопросом.
— Ваша просьба услышана. Вы хотите, чтобы сегодняшний день прошёл без вашего участия. В моих силах это устроить. Вам же это ничего не будет стоить….
Сказать, что Геннадий Петрович был ошарашен услышанным, значит, ничего не сказать. Он едва не выронил телефон из рук, беспомощно оглянулся, словно желая увидеть какого-то скрытого наблюдателя. Тысячи мыслей пронеслись у него в мозгу. Непроизвольно открылся рот, брови выгнулись дугами, сделав выражение лица Геннадия Петровича изумлённо-глупым.
Видимо, предвидя подобную реакцию, звонивший незнакомец выдержал недолгую паузу, затем продолжил:
— Я понимаю ваше состояние. Вы немного не в себе. Прошу вас, успокойтесь. И не спрашивайте меня, кто я такой. Поверьте, если я смог услышать вашу просьбу и берусь её выполнить, то я далеко не простой человек. Но и не бог, разумеется. Сделаем так. Вы собирались умыться, так сходите в ванную. Заодно подумайте над моим предложением. Если вы не передумаете, через десять минут я позвоню вам в дверь и мы поговорим более предметно.
Абонент отключился.
Геннадий Петрович некоторое время тупо смотрел на телефон. Разболелась голова, засосало в животе. Даже мелко задрожали пальцы рук.
Так прошло несколько минут. Шок, охвативший поначалу нашего героя, начал проходить. Беспорядочный рой мыслей постепенно обретал некое направление. Геннадий Петрович встряхнул головой, прогоняя наваждение. То, что поначалу казалось невероятным событием, чьим-то тонким розыгрышем, сейчас походило на мистическое, опять-таки неправдоподобное происшествие.
«Ну и что, — подумал он, успокоившись окончательно, — если я не схожу с ума, а это вряд ли, кто-то решил сыграть со мной шутку. Ещё раз: ну и что? Давай, подходи, посмотрим на тебя, клоуна».
Пока ещё не до конца веря в происходящее, Геннадий Петрович отправился в ванную. Он решил не придавать значения тому, что произошло эти несколько минут назад. Всё может проясниться вот-вот. В конце концов, это даже интересно.
Звонок, хоть и был ожидаем, буквально хлестнул по нервам. Вытирая лицо, Геннадий Петрович вышел из ванной и отправился ко входной двери.
Посетителем оказался невысокого роста человек, лет примерно пятидесяти, с неприметным лицом. Немного сдвинутые к переносице глаза, прямой, довольно большой нос, узкие губы. Волос на голове явно не хватало. Одет незнакомец был в рубашку с коротким рукавом, без галстука. Словом, обычный типаж обычного обывателя, представителя с трудом выживающей в наше нелёгкое время интеллигенции.
Посетитель вошёл в квартиру, давая понять, что время на его осмотр вышло.
— Ещё раз здравствуйте, — произнёс он. – Это я вам звонил. Поговорим в прихожей. Дверь прикройте… Так вот. Если вы решили, что это шутка или розыгрыш, то тут вы ошиблись. Я – серьёзный человек, кое-что я вам о себе расскажу позже. А сейчас, если вы не передумали, я выполню ваше желание. Вы окажетесь сутки спустя, на этом же месте, в это же время. И будет воскресенье. Вполне сможете провести выходной на даче. Заметьте! Суббота не выпадет у вас из жизни совсем. Вы будете помнить всё, что происходило с вами вчера. До мельчайших подробностей. Но! Все эти события останутся в прошлом.
Геннадий Петрович слушал его молча. Его опять охватило чувство беспокойства.
— Я ухожу, — продолжал посетитель. – Уверяю вас, с вами ничего скверного не произойдёт. Если вы отказываетесь от моей услуги, то, пожалуйста, продолжайте сборы на работу. Если всё же намереваетесь воспользоваться моей помощью, то просто пройдите к себе в комнату, лягте на кровать, закройте глаза и сосчитайте до десяти. Откроете, будет 6 часов 22 минуты. 16 июня. Воскресенье. То есть, завтра.
— Да, — уже в дверях заметил незнакомец, — если захотите связаться со мной, задать некоторые вопросы или повторить путешествие на день вперёд, — тут он ухмыльнулся, — наберите на телефоне три нуля. Я вам перезвоню. Всего хорошего.
Посетитель бесшумно проскользнул в коридор. Геннадий Петрович закрыл дверь и прислушался. Ни шороха за дверью. Щёлкнув замком, новоявленный «путешественник в завтра» пожал плечами и отправился на кухню. Кстати, кухня была его любимым местом. Он иногда любил постоять у окна, посмотреть сквозь стекло на внешний мир, заодно послушать, как что-то «готовящееся» втихомолку ворчит на плите. Это действовало на него успокаивающе. Ему нравилось подойти к кастрюле, где варится бульон, приоткрыть крышку, втянуть ноздрями горячий мясной аромат, помешать варево ложкой… Но сейчас у него ничего не готовилось. Машинально нажав кнопку на чайнике, красным айсбергом громоздящемся на белом кухонном столике, он отошёл к окну. Сквозь открытую форточку дохнуло свежестью.
Итак, что же произошло? Ровным счётом, ничего. Странный звонок, странный посетитель, выглядевший обычным курьером. Пришёл и ушёл… Так, бриться или нет? Потёр щетину ладонью. Нет уж, пусть кожа отдохнет, да и не такой особенный сегодня день, чтобы бриться. И так сойдет. …Только в душе какое-то щемящее чувство. Всё очень необычно. Волшебно. И пора бы осознать, что чудес не бывает, но, с другой стороны, в жизни иногда случаются необъяснимые вещи… Что одеть сегодня на работу? … Тут и думать нечего. Сойдёт простая футболка… Курьер выглядел обычным плюгавым мужичком. Но взгляд у него был,… похоже, никакого взгляда и не было. Смотрел мужичок вроде на Геннадия Петровича и в то же время куда-то мимо него. Это чётко отобразилось в сознании. И действовало как-то отталкивающе… А смысл сказанной им фразы вообще ни во что не вписывался... Так верить или не верить?
Залив кипятком пакетик чая, помешивая сахар, Геннадий Петрович вернулся в комнату. Поставил чашку на столик. С тоской взглянул на часы. Он привык рано вставать, чтобы собираться на работу, не спеша. Времени ещё навалом. Ну что ж, можно и проверить. Прилёг на диван, потянулся. Закрыл глаза. «Один, два, три…» — тишина, только неровный, бесконечный шум с улицы. «Четыре, пять, шесть…» — никаких новых звуков. «Семь, восемь…» — сердечко заколотилось, волнуется, а как же! «Девять, десять. Вот и всё». Открыв глаза, Геннадий Петрович ничего нового не обнаружил. И даже разочаровался немного. А чего он, собственно, ожидал? Пора вставать и – на работу, чтоб она провалилась…
Поднялся, взял чашку со стола, отхлебнул… Вот оно!!! Только что чай был обжигающе горячим! А сейчас – абсолютно холодный! На поверхности напитка ясно видна радужная плёнка, которая образуется, если чай долго простоял, на стенках чашки образовалась тёмная полоска.
Чашка с чаем явно простояла здесь не менее суток!
Сердце застучало – забарабанило. Геннадий Петрович схватил дрожащей рукой телефон, включил. Вот они, цифры – 6 часов 24 минуты… 16 июня!!!.. Ай, да мужичок!!! Ай, да проходимец!...
Набрал номер жены. Гудок-другой…
— А я заждалась! – Супруга уже на ногах, на даче трудно валяться в постели, надо с раннего утра переделать массу дел. – Волноваться начала, Ген. Ты что же, не позвонил вчера, и на мои звонки не отвечал! Как прошёл день? Умаялся, небось? Я так и поняла. Приедешь сегодня?
— Да, — выдавил из себя Геннадий Петрович. И добавил, набравшись сил: — Жди, сейчас приеду.
— Ну, давай, позже созвонимся…
То, что ЭТО случилось, он понял. Чай, внезапно остывший, воскресная дата на телефоне и реакция жены… Плюс ко всему – убедительный тон, явственно звучащие в мозгу слова удивительного курьера-колдуна…
Чтобы ещё раз убедиться в переходе на сутки вперёд, Геннадий Николаевич включил телевизор. Хотя, необходимости в этом он уже не испытывал. Внезапно в памяти всплыли основные моменты вчерашнего дня. Где-то они просматривались более подробно, где-то не очень… Несомненно одно – он вчера присутствовал на работе. Приехал почти за полчаса до начала. Повезло с транспортом. В трамвае даже удалось посидеть. Вспомнился разговор с шефом. И знакомые ощущения от табачного дыма – шеф любил покурить на рабочем месте, а сам Геннадий Петрович с трудом выносил мерзкий запах сгоревшего табака…. Да, всё это было: и неприятный разговор, и кропотливая работа, и вздох облегчения, когда она была завершена. Пришёл домой он в семь вечера…. Вот тут цепь событий обрывалась. Кажется, он разделся и лёг спать… И ничего не ел целый день…
Почесав подбородок, Геннадий Петрович убедился: щетина приобрела неприличный вид после двухдневного роста. Надо умыться, побриться, перекусить и… обдумать всё ещё раз. Оценить. Всё ли прошло нормально, не случатся ли непредвиденные осложнения?
В ванной было всё в порядке. С зеркала на него глядело немного помятое и заросшее лицо сорокалетнего мужчины с наметившейся лысиной и округлившимся брюшком. Его лицо, Геннадия Петровича. В этом он не сомневался. Улыбнувшись самому себе, он повернул кран и взялся за зубную щётку.
Через пару часов «прыгун через промежутки времени» уже сидел в электричке, которая громыхала от центра города в сторону области, подальше от высотных громадин-домов, и поближе к оазисам природы.
Народу было не так много, как по субботам, когда начинается «дачный бум». На людей он, впрочем, внимания не обращал. Так, отметил мимолётом, кто расположился по соседству, кто открыл форточку, кто едет с собакой, кто, похоже, ещё с субботы катается в город и обратно в полусонно-полуобморочном состоянии по причине чрезмерного употребления известных напитков. Сам он не готовился к поездке. Не думал, чем придётся ему заниматься на даче. Наверняка, супруга всё необходимое захватила с собой. Геннадий Петрович взял только полиэтиленовую сумку, утяжелив её книжкой Акунина и зонтиком. Больше ничего ему, решил, не понадобится.
Ехать в электричке больше часа. Читать не хотелось. Хотелось думать. Осмыслить всё происшедшее с ним. Дать оценку: хорошо Оно или плохо.
В самом деле, ничего скверного он в своём поступке не видел. Да, вычеркнул неприятный период из жизни. Он сумел это сделать. И это не простая фраза из американского фильма, это свершившийся факт! Похоже, чудеса на Земле всё-таки свершаются! Впрочем, для кого-то это вовсе не чудо. Видимо, есть в нашей стране (и не только!) какие-то засекреченные структуры, работающие со временем, и научившиеся некоторым интересным делам. А он – просто подвернулся под руку, его использовали в эксперименте, для набора статистических данных. И он может подтвердить, что в его случае эксперимент удался. И уж если они научились так управлять временем и людьми, то им не составит труда «влезть» в чьи-то мысли!
Он помнит вчерашний день. Так, словно прожил его полноценно. Впрочем, не совсем. Кое-где есть провалы в памяти.
Рабочий день, если напрячься, вспоминается до мелочей. Хотя, что там вспоминать, выговоры со стороны шефа и нудная работа. Тем не менее, есть пара нюансов, которым следует уделить внимание. Во-первых, Геннадий Петрович, испытывая в обычной обстановке довольно неприязненное чувство к шефу, вчера воспринимал его самого и его болтовню с каким-то безмятежным, расслабленным чувством. Не испытывал никакого беспокойства, никакого волнения. Разве что немного раздражал табачный дым. Такое впечатление, словно кто-то за него сидел в кабинете начальника отдела, слушал, кивал и поддакивал. Разговор хоть и получился полным нравоучений, наставлений и претензий, но никакого негатива после него в душе не сохранилось. И работа была как работа – никакой досады на примитивные ошибки шефской дочки, никакого негодования на свою несчастную судьбу. Всё ровно и спокойно. Опять появилась мысль, будто вчера за него работал какой-то робот. Или это он сам, Геннадий Петрович, вчера был роботом. Да, «сколько нам открытий чудных…».
Другой вопрос. Оказывается, он вчера весь день был голодным. Он, привыкший немного перекусить за завтраком, хорошо пообедать в столовой и основательно поужинать дома. Чувство голода иногда притупляется от нервного напряжения, но ни того, ни другого Геннадий Петрович, похоже, вчера не испытывал.
Это то, что касается рабочего дня. А дальше? Он помнит, что смотрел на часы перед тем, как зайти в подъезд. Никаких эмоций по поводу того, что так поздно пришёл, что выходной насмарку… Просто, отметил факт. Поднялся на свой этаж, открыл дверь. Вот дальше – смутно. Словно, кто-то выключил память. Не сразу, а постепенно. Но – выключил. А может, так надо? Для того, например, чтобы переход из «вчера» в «сегодня» произошёл более комфортно, без лишних эмоций… Впрочем, на эти вопросы в какой-то мере можно получить ответ.
Он достал из кармана телефон.
Всего-то, следует набрать три нуля…
***
Да, интересная штука, жизнь! Всё в ней идёт вроде бы по старым, известным законам. И всё же иногда случаются завихрения, грозящие непредсказуемыми последствиями. А когда пройдёт совсем немного времени после этих завихрений, то уже и не кажутся они такими необычными, внезапными и головокружительными. Словно мы к ним стремились всю жизнь, ждали их, затем — испытали, нервную систему встряхнули чуток, и успокоились. Забыли.
Примерно так случилось и с Геннадием Петровичем. Поначалу он был взбудоражен не на шутку. Захотелось непременно с кем-нибудь поделиться происшедшим событием, с женой, например. Светлана его — женщина рассудительная, здравомыслящая и практичная. Но передумал. Вдруг нельзя? Надо посоветоваться с колдунами, навести справки, так сказать…
С этим он тянуть не стал. Днём позвонил, в то же воскресенье. Точнее, набрал 000. Как и рекомендовал таинственный незнакомец. Жена в это время возилась на огороде, жила в ней от дальних предков предрасположенность к полевым работам. Очень, говорит, работа в саду и огороде благотворно воздействует на общее состояние организма, в особенности, на психику. Сын Вовка умчался с друзьями на велосипедах кататься. Закрыл Геннадий дверь, уселся на кровать и набрал три заветные цифры. Послушал. Ему, конечно, объявили, что номер неправильно набран. Пришлось отключиться. Но телефон из рук не выпускал. Начал сомневаться, может это опять что-то вроде розыгрыша. Тут телефон и зазвонил.
— Здравствуйте, Геннадий Петрович, — раздался знакомый голос. – Мы ждали вашего «звонка» и готовы ответить на некоторые вопросы. Вы, конечно, не будете настаивать, чтобы все ответы были полными и конкретными, сами понимаете, дело довольно щекотливое. Итак, догадываясь, что именно вы хотите узнать, отвечаем.
Первое. Вы можете об этом случае рассказать кому угодно. Но было бы лучше, если бы вы этого не делали. Дело не в том, что вас попросту поднимут на смех, нам…. неприятно даже мельчайшее упоминание о нас в людских кругах.
Второе. Кто мы, где мы и чем конкретно занимаемся, этого пока вам знать не следует. Вы и сами понимаете это. Скажем так, мы – некая специализированная организация, имеющая серьёзные научные разработки и широкие возможности. Во всех сферах человеческой деятельности.
Третье. Вам интересно, как это произошло, что вы помните себя на работе, хотя сами там не были. Постараюсь объяснить так, чтобы вы поняли. С вас был сделан образ. Такое понятие имеется у программистов. Они делают образ, например, оптического диска, содержащего некоторую файловую систему. Нечто подобное сделали и мы. Пока вы … отдыхали, ваш образ отправился по известному вам маршруту. Никто не заподозрил, что это были не вы. В вашу память образ передал все необходимые сведения, чтобы у вас создалось впечатление, будто бы действовали именно вы, а не он. Заметьте, если бы с ним что-нибудь случилось неприятное, например, столкновение с автомобилем или нападение хулиганов, вас это ни в коей бы мере не коснулось. Информация о происшествии в вашу память от вашего образа просто не была бы передана.
Вы были совершенно правы, решив, что с вами проводят эксперимент. Действительно, мы решаем задачу по созданию нескольких образов одного человека, которые работают в разных точках пространства, в разных сферах деятельности, независимо друг от друга и того человека, с кого они были сделаны. Но пока речь идёт только о создании одного образа. Видите, мне всё-таки пришлось приоткрыть вам завесу нашей деятельности. Но вы, как участник эксперимента, заслуживаете это. Это справедливо.
Вас смущает провал в памяти после того, как образ «вернулся домой». Это предусмотрено программой и методикой экспериментальных исследований. Образ должен был как бы… раствориться в вас. То есть, он прекратил существование, и вы остались самим собой.
Пожалуй, на этом всё. Если вам понадобится ещё раз-другой «перешагнуть» через промежуток времени, мы всегда к вашим услугам. Наберите три нуля. До встречи!
Вот таков был монолог «учёного-колдуна», как про себя окрестил его самого и всю их компанию Геннадий Петрович.
Сразу пропало желание посвящать во все эти дела Светлану. Пусть не думает, что он может выполнять любые неприятные обязанности, заставив действовать вместо себя свой образ. Да и вряд ли она поверит, в этом колдун, несомненно, прав.
Так и потекла жизнь Геннадия Петровича. Недолго он ощущал себя причастным к чему-то необыкновенному и даже втайне гордился этим. Очень скоро событие это стало казаться если уж не обыденным, то и не таким сверхъестественным. Подумаешь, работают люди, занимаются серьёзными исследованиями, и то хорошо. Возможно, на нашу оборону стараются. А мы-то думаем, что у нас в стране всё развалено, ничего не осталось. Нет уж, господа, есть. Но, это… строго между нами…
***
С того воскресенья прошёл месяц. Жизнь продолжалась в работе, в поездках на дачу, в повседневных хлопотах. Ничего существенного вроде бы не происходило. Только заметил Геннадий Петрович, что его начальство, то есть, тот самый несимпатичный шеф, стал относиться к нему несколько иначе. По-человечески как-то. Стал видеть в нём не просто подчинённого, а исполнительного, толкового сотрудника, который чётко исполняет свои обязанности. Как-то вызвал его шеф к себе в кабинет.
— Вы, как я понимаю, собираетесь в отпуск? – и смотрит таким внимательным взглядом, словно ждёт, что Геннадий Петрович начнёт отнекиваться.
— Да, согласно плану, у меня в августе отпуск.
— Хорошо, давайте определимся с тем объёмом работ, который вы должны будете выполнить перед отпуском.
И нагрузил. Там – составить отчёт, здесь – оформить счета, тут – сверить ведомости. В общем, ничего сложного, всё выполнимо. Но общение с шефом происходило на другом уровне. Геннадий почувствовал перемену в отношениях с начальником в благоприятную сторону.
Да и не только. Ко всему остальному стал относиться он как-то легче, проще. Без нервов, без лишнего уныния.
Иногда ему казалось, что это и не он вовсе живёт на свете, а его образ.
От этой мысли почему-то становилось весело.
И он совсем перестал задумываться о происшедшем случае, не вдаваясь в размышления, чем всё это ему может грозить.
Ведь не на все его вопросы ответил таинственный колдун...
***
И кто знает, как бы развивались события дальше, только перед самым выходом в долгожданный отпуск случилось с Геннадием Петровичем одно происшествие. Даже не происшествие, а так, незначительный случай. Только случай этот сдвинул с мёртвой точки мозговой процесс нашего экспериментатора в сторону осмысления сложившейся ситуации.
Возвращался Геннадий с работы. Ехал в трамвае. Устал, конечно, да и душновато было. Придвинулся поближе к форточке, чтобы ветерком обдувало. И приметил в окошко неторопливо идущего человека на другой стороне дороги. Народу, в общем, было много. Удивляться нечему. Только показалось Геннадию Петровичу, что этот человек чем-то похож на него самого. Оно, конечно, случается иногда, путаешь людей, находишь сходство со своими знакомыми, даже с самим собой. Только в последний момент и обнаружишь, что ошибся. Вот и сейчас, если присмотреться внимательней, насколько позволяет обстановка, всегда отличительную чёрточку отыщешь. Тут бы и успокоиться. Но Петрович отчего-то подумал: а вдруг это мой образ разгуливает? Мне сказали, что он перестал существовать, но правда ли это? И не создан ли новый образ? Я живу своей жизнью, а он – своей. То есть, по той программе, которую заложили в него учёные-колдуны из секретной организации. Смешно, конечно… Нет, какой же это образ? Обычный мужик, даже слегка «поддатый». Показалось, ясное дело. Но сомнения невидимыми шпионами-диверсантами прокрались в голову: почему бы такому и не случиться? Если создали образ его, Геннадия Петровича, то почему бы не сделать копии этого образа и не отправить их в разные точки пространства вершить дела по воле их создателей?…
Мурашки, не смотря на жару, тотчас поползли по телу.
Это что же получается, думал участник небывалого эксперимента, возможно, что его копии где-то существуют и действуют! И не только его. Похоже, те, кого он прозвал колдунами, могут из любого человека создать образ… Могут всю планету заселить образами и их копиями. Дальше. Его личный образ может быть «внедрён» на место самого Геннадия Петровича. На работу, в семью. И будет он жить на его месте, неотличимый от оригинала. Есть ли способы идентифицировать этот самый образ, отличить его от человека? У них, учёных этих, конечно, есть. А у нас, обычных людей? При этом, настоящего Геннадия Петровича, можно упрятать в любую дыру, а его образ запрограммировать по-своему, для выполнения какой-нибудь особой задачи в определённом будущем…. А может, так уже и сделано? … Но в чём же тогда смысл? Не в том ли, чтобы людей, живущих на планете методично заменить на их образы? Что-то вроде запрограммированных зомби… Нет, тут что-то не клеится…
Он едва не проехал свою остановку. Вышел. Встряхнул руками, похлопал себя ладонями по щекам. Нет, конечно, он живой, настоящий! И поспешил к дому.
Но эти мысли крепко засели в его голове. Напрашивалась ещё одна – надо позвонить, точнее, вызвать на разговор учёных этих, копировальщиков. Штамповщиков образов и копий. Разумеется, если они захотят обсуждать с ним эту тему… И стало Геннадию Петровичу по-настоящему страшно. Впервые он осознал, насколько могущественная организация проявила к нему интерес.
А тут и отпуск пролетел. Как обычно, почти молниеносно. И не оставил особенных впечатлений. Пресно прошёл, не чувствовал Геннадий себя в «своей тарелке». Казалось ему, что затеяли против него какую-то нехорошую игру. Часто задумывался, порывался набрать заветные нули… Но останавливался. Одно дело, звонить с просьбой очередного перехода через неприятные события, и совсем другое – разбираться с могучим, недоступным для простого понимания противником.
Но пока ничего достойного внимания не происходило. Круговерть мыслей по поводу образов, копий и возможных неприятностей, связанных с воплощением идей неведомых колдунов, постепенно сходила к минимуму. Жизненная суета, повседневные заботы, … они кого угодно оторвут от самых важных размышлений о многообразии мира и извечного вопроса: куда всё катится.
***
До конца лета осталось несколько дней. Геннадий Петрович отправил жену с сыном проведать мать Светланы, в другой город. Остался он один. Ему через два дня – на работу. Настроение было несколько «возвышенным» – на днях позвонил коллега и сообщил интересную новость: отдел расширяется, шефу требуется заместитель. Он хочет выбрать кандидатуру из своих действующих сотрудников. Так что, возможен неплохой вариант… Почему-то Геннадий Петрович считал, что у него шансы гораздо предпочтительней, чем у других его товарищей.
Впрочем, не заставила себя ждать и неприятное известие. Только что позвонила двоюродная сестра Геннадия и со слезами в голосе поведала о смерти своего мужа. Муж её был полковником запаса, человеком грамотным и хватким. Но имел один существенный недостаток – уходил в частые и обильные запои. С выходом на пенсию этот недостаток превратился в настоящую беду и привёл-таки ещё не старого человека к печальному концу. Сердце не выдержало.
— Отмучился, стало быть, — печально закончила сестра. И после недолгой паузы: — Похороны послезавтра. Поможешь, Ген?
— Конечно, помогу.
Геннадий Петрович мало знал покойного. Да и с сестрой своей, хоть и жили они в одном городе, нечасто приходилось общаться. В основном, по праздникам созванивались, поздравляли, да звали друг друга в гости. Но отказать в помощи, сославшись на важные дела, не мог.
Так что, впереди открывалась перспектива потери последнего дня отпуска, малоприятная суета с похоронами и сопутствующие им мероприятия. А на следующий день – на работу. И выглядеть надо соответственно фигуре, претендующей на должность заместителя начальника отдела. То есть, свежим, жизнерадостным, жадным до трудовой деятельности. И одетым соответственно.
Словом, решился Геннадий. Достал телефон. «Попрошу создать образ на послезавтра с 6 утра до вечера… Заодно задам пару наводящих вопросов о некоторых тонкостях… Пожалуй, над вопросами надо как следует подумать, как бы не перегнуть палку. Ещё решат, что я проявляю опасную активность и становлюсь излишне любопытен…».
Набрал три нуля он только на следующий день. Всё размышлял, как бы потактичней сформулировать намеченные вопросы. Видно, забыл, что те, кому он хотел их задать, неплохо умеют читать мысли.
— Вполне понятны ваши переживания, — был ответ. – Если бы нам понадобились профессиональные преступники, у нас есть с кого создать образы. Ваш же образ – это вы сами, со всеми вашими навыками, знаниями, умением. Недостатками и достоинствами. Это то, что может на время заменить вас и будет действовать в любой обстановке только так, как действовали бы только вы сами. Ваши сомнения характерны для человека вашего круга, живущего в вашем мире. У нас же совсем иные цели и в них не входит завоевание господства над планетой и эксперименты над людьми. Нас интересует только «время». Я убедил вас?
— Да, конечно. Спасибо, что успокоили меня…
— Нет проблем. Мы были готовы к подобным вопросам. А сейчас изложите свою просьбу.
— У меня завтра тяжёлый день. Похороны, покойники, траурные процессии, поминки… Я бы хотел «перескочить» с шести утра на восемь вечера…
- Только на 6 утра следующего дня. Мы осуществляем переходы только на сутки. Я понимаю, вечером вас ждут, возможно, более приятные впечатления. Но таково условие. Мы оказываем услугу вам, а взамен забираем ваше время.
— Вот, как,… — Геннадий Петрович был озадачен. – А зачем оно вам?...
— Видите ли, для наших опытов нам нужно дополнительное Время. Вот вы нам и отдадите частичку. Мы его используем, как… энергию. Если вам не жалко того периода времени, когда вы собираетесь отойти ко сну, и когда никаких чрезвычайных событий не предвидится, то, по-моему, это неплохой вариант. Видите, мы с вами откровенны. А выбор – за вами.
— Погодите,… мне нужно подумать, — Геннадий Петрович не мог так сразу вычеркнуть из своей жизни лишние, вполне «неплохие» часы.
— Конечно, подумайте. Ведь вам надо ещё подготовиться. Поскольку, если вы ляжете сегодня спать, то проснётесь уже в день выхода на работу. А вам надо произвести хорошее впечатление. И внешним видом, и обаянием, и целеустремлённостью. Не так ли?
— Всё-то вы знаете,… — промямлил кандидат на повышение по служебной лестнице.
— А вы как думали? Это получается: услуга за услугу. Всё по-честному. Так вы надумали?
— Да, — поспешно ответил Геннадий Петрович. Я согласен.
***
Вот и настало утро нового, рабочего дня. Отпуск остался позади. Ушёл в прошлое и вчерашний, непрожитый день.
«А какая разница, — размышлял, умываясь, Геннадий Петрович. — Прожил ли я этот день или «перешагнул» через него? И так и этак – он прошёл. Всё на свете проходит».
Прокручивая в памяти вчерашние тягостные похоронные хлопоты, «прогульщик во времени» не мог не отметить, что сохранил в неприкосновенности целый арсенал нервных клеток, которые за этот день были бы безнадёжно уничтожены. Столько эмоций, переживаний, душевных и физических нагрузок, какие выпали бы на его долю, будь он вчера самим собою, вполне могли нанести ощутимый удар по его нервной системе, а это грозит очень нехорошими последствиями. «Я отдал незначительную часть собственного времени, которая и так бы израсходовалась мною без особой пользы, но взамен получил нечто большее, которое так сразу и не оценить. Это душевное равновесие, минимум нагрузок на нервы…. Это здоровье, в конце концов». И не только. Раздражительный человек, человек «на взводе», чья нервная система подверглась некоторым испытаниям, может совершить необдуманный, глупый поступок, о котором сто раз пожалеет впоследствии. Что ни говори, а выгода от таких «перемещений» очевидна. Хотя, конечно, как-то неправильно это, неэтично, что ли. А почему неэтично? Скорее, неестественно. Но ведь каждый из нас в какой-то мере старается где-то приостановить время, а где-то прогнать его с неимоверной быстротой. А тот остаток времени, Геннадий Петрович отдал взамен за неоспоримое преимущество. Уверен ли он, что провёл бы его с пользой для себя? Вопрос очень спорный. В любой, даже крошечный промежуток времени, можно совершить серьёзную оплошность.
Итак, сегодня выход на работу. Возможно, именно в этот день ему предложат занять новую должность. Геннадий Петрович по этому случаю приготовил по-настоящему праздничное облачение. Тщательно отутюженный лёгкий костюм цвета кофе с молоком висел в шкафу, новенькие туфли так и просились на ноги.
Геннадий Петрович вышел из ванной в кухню, неся с собою аромат дезодоранта и французской туалетной воды (подарок жены именно к такому случаю). Включил чайник. Пошире раскрыл форточку. Минутку постоял у окна, ещё раз «прогоняя» основные события вчерашнего дня. Ничего особенного не произошло. После похорон, как обычно, собрались на поминки. Народу было немало, уважали покойного. Помянули достойно. И не в восемь вечера, как полагал Геннадий, а гораздо позже гости начали расходиться. Сам он и ел, и пил. Только вкуса еды и напитков не ощущал. И от водки не хмелел. При этом старался не перебарщивать. Вёл себя скромно. В разговоры не включался, поддерживал беседы иногда кивком, иногда скорбным покачиванием головы… А домой прибыл в начале одиннадцатого.
Вскоре зашипела-заворчала яичница на сковородке, забурлила вода в чайнике. Геннадий Петрович приступил к завтраку. Но сначала включил телевизор, поскольку привык с раннего утра знакомиться со свежими новостями.
Новости ничем не удивили.
За кофе припомнился Геннадию Петровичу небольшой эпизод из вчерашнего дня. Поминали ушедшего из жизни. Гости сидели за столом уже приличное время, многие были изрядно поддавши. Как всегда в такую пору завязались застольные разговоры. Новые знакомые становились душевнее, добрее и навязчивее. Геннадий пытался подыгрывать некоторым из них, поддерживать беседу, чтобы не казаться излишне отрешённым. Один из гостей, узнав профессию скромного участника экспериментов со временем, заявил, что у них на фирме требуются опытные экономисты и бухгалтеры. «Будут проблемы на твоей сегодняшней работе, звони. Примем, устроим, будешь доволен». И потребовал записать свой номер телефона, то есть, вбить в память телефона Геннадия. Что тот и сделал. «Интересно, посмотреть, что мой образ записал на моём телефоне, — подумал Геннадий Петрович, — это как бы наше с ним общение». И усмехнулся.
Действительно, в «контактах» значился билайновский номер под именем Леонид. Но кроме него обнаружились три неотвеченных вызова. Звонила Светлана. В полночь, затем в час ночи и в половину второго. Что-то случилось, решил Геннадий Петрович. Сердце словно схватила чья-то грубая рука. Среди СМСок появилась одна непрочитанная. От неё, Светланы. Дрожащие пальцы нажали нужные кнопки. «Срочно позвони!» — требовала жена. Или молила?
Геннадий Петрович быстро набрал её номер…. Нет ответа. Номер тёщи…. Нет связи…. Набрал номер телефона сына…. То же самое…
Стало ясно: что-то случилось.
По пути на работу тревожное чувство не покидало Геннадия Петровича. Пожалуй, оно переросло в состояние, близкое к паническому. Стоит ли говорить, что ни новый костюм, ни возможное повышение по службе его уже не интересовали. Все мысли вокруг одного. С его семьёй что-то произошло. Этой ночью. Что он в данной ситуации должен предпринять? Бросать все дела и немедленно ехать к тёще? Или всё-таки подождать, не впадать раньше времени в панику? Пожалуй, в течение этого дня надо попытаться дозвониться до кого-нибудь из своих близких. Но, прежде всего, необходимо успокоиться.
Тяжело протекал этот день в жизни Геннадия Петровича. Знай он об этом заранее, наверняка бы попытался «перепрыгнуть» и через него.
Рабочий день тянулся по обычному сценарию. Шеф не вызывал к себе сотрудников с целью наградить того или иного лакомой должностью. Дочка шефа, бестолковая Галка, мела языком настойчиво и бесперебойно, словно качественная газонокосилка. Сотрудники не очень её поддерживали, старались не отвлекаться от работы, однако одноклеточная балаболка не хотела этого замечать.
А Геннадий Петрович переживал, и довольно сильно. Не отпускало предчувствие, что с его семьёй случилось что-то страшное. Ночью ему звонила жена, наверное, нужна была помощь. Может быть, он и смог бы чем-то помочь…. От этих горьких раздумий, которые будоражили его мозг и вытесняли все остальные, более жизнерадостные мысли, никак было не избавиться. Он с трудом заставлял себя всматриваться в цифры, набивать на клавиатуре необходимую информацию, через каждый час пытался дозвониться до Светланы…
И только вечером, в самом конце работы, она взяла трубку.
— Что! Что произошло?! – кричал, срывая голос, несчастный временеобходчик. – Почему ты звонила ночью? Почему не отвечала на мои звонки?
Вскоре всё выяснилось.
К счастью, ничего страшного не произошло. Вечером состоялась встреча Светланы с кумовьями, родственниками, и бурное застолье затянулось до глубокой ночи. Естественно, в период шумного и весёлого разговора захотелось послушать и голос самого Геннадия… Потом, уже поздним утром все вместе поехали отдыхать на реку. Два телефона были забыты, у одного оказалась разряжена батарея.
— Я чуть с ума не сошёл, — сознался Геннадий Петрович. – Если бы ты знала, какой камень сейчас свалился у меня с души…
— Ты слишком переживаешь. Будь спокойнее, относись ко всему легко, без лишних эмоций, — отшучивалась супруга, впрочем, понимая состояние мужа.
По пути домой Геннадий Петрович заскочил в магазин и взял пива. Летний вечер и почти восстановившаяся нервная система располагали к проведению соответствующего мероприятия.
Интересно, подумал скакун через временные промежутки, вчера была сэкономлена целая куча нервных клеток, а сегодня он так бестолково её же и разбазарил. Да, семейная жизнь тем и хороша, что подобные встряски будоражат и освежают организм до самого тончайшего нервного окончания.
Угасал день уставшего, припозднившегося лета.
Наслаждаясь пивом и рассеяно глядя в экран телевизора, Геннадий Петрович строил радужные планы на грядущий день.
А по лестничным пролётам, игнорируя изредка подвывающий лифт, неспешно поднимался мужчина. Был он как две капли воды похож на Геннадия Петровича. И фигурой, и лицом. Одет он был со вкусом – в стильный лёгкий пиджак кофейно-молочных тонов, тщательно отглаженный и благоухающий дорогим парфюмом...
Ток-ток-ток… — мягко постукивали по ступенькам подошвы новеньких туфель….
Похожие статьи:
Рассказы → Доброе дело. Новогодний детектив
Рассказы → Загадки темного леса
Рассказы → Пожарище
Рассказы → Мироходцы без страха, мозгов и упрёка
Рассказы → Причал
