– Это для кошек? – спросила Фиона с искренним удивлением, кивнув на блюдечко с молоком у порога.
Тетушка Молл и дядюшка Шимус уставились на нее с глубочайшим сочувствием, к которому примешивалась изрядная доля неодобрения: городская, оно понятно, но все же ирландка, не англичанка какая, должна бы такие простые и очевидные вещи понимать.
– Ты знаешь, какой сегодня день? – наконец поинтересовался дядюшка, покачав головой.
– Конечно знаю! Мой день рождения сегодня, мы уже и пирог съели, – ответила Фиона.
– Чему вас там только в Дублине учат? – всплеснув руками, сокрушилась тетушка Молл. – В такой день родилась, а не знает! Сегодня, деточка, холмы откроются – скоро уже, почти стемнело. И когда их жители придут к нам на порог, мы должны быть к этому готовы.
Дядюшка Шимус многозначительно хмыкнул в знак поддержки, а Фиона приподняла бровь и тряхнула рыжими кудрями.
– Вы в эльфов, что ли, верите?! – изумилась она.
Тут тетушка прикрыла рот ладонью, ахнув, а дядюшка выпучил глаза.
– Нельзя в такой вечер их по имени называть! – нахмурился он и покосился на прибитую над дверью подкову. – Идемте-ка в дом скорей, пока не объявились…
И они действительно ушли внутрь, а Фиона весь остаток вечера провела в растерянности и недоумении, и с таким же настроением улеглась спать.
Ей казалось очень удачной мыслью не устраивать в этом году вечеринок и шумных празднеств, вместо этого встретив день рождения в глуши, возле моря, в тишине и покое. Она бы, может, даже и от пирога отказалась, но тут уж настояла тетушка Молл – и была совершенно неумолима. Впрочем, пирог вышел вкуснейшим, так что Фиона осталась вполне довольна, хоть ее и обязали помогать на кухне.
Последние полгода в ее жизни творилось то, что она привыкла тактично именовать «спадом», хотя на деле это был самый настоящий кризис, вполне возможно, что и отягощенный депрессией – но таких слов Фиона предпочитала не говорить даже мысленно, чтобы окончательно не поникнуть духом.
Проблема была в том, что ей совершенно неожиданно разонравилась ее жизнь, причем целиком. Все развивалось постепенно, и в конце концов начало напоминать Фионе снежную лавину, норовящую полностью погрести ее под собой. Сперва ей разонравился ее парень, Шон, и они расстались, потому что он был совершеннейшим занудой, да к тому же требовал от нее все время докладывать, куда она ходит и с кем встречается. «Скоро по карманам начнет лазить и в лэптопе», – пожаловалась она как-то раз подруге, и тут же твердо решила прекратить это раньше, чем он и вправду соберется.
Затем Фионе разонравилась ее работа в юридической компании, которая была очень надежной и перспективной, но еще более занудной, чем Шон. И норовила вмешаться в ее существование ничуть не меньше, вовсе поглотить его, не оставив времени ни на отдых, ни на развлечения. Впрочем, развлечения Фионе тоже вскоре разонравились: пятничные посиделки в кафе, походы в кино, компьютерные игры и даже чертов скрапбукинг, для которого она когда-то с таким удовольствием выбирала бумагу и ленточки.
Накануне дня рождения ей сделалось настолько уныло, что она, взяв на работе короткий отпуск за свой счет, уехала сюда, в деревенскую глушь, в надежде прийти в себя и как следует подумать в одиночестве, что ей делать дальше. Чего Фиона совершенно не ожидала – так это угодить прямо век в тринадцатый, где по-прежнему верят в фейри, всякое колдовство и прочие удивительные для компьютерного века глупости. Как относиться к странным суевериям дядюшки и тетушки, как себя теперь с ними вести и как снова почувствовать себя уютно и комфортно в этом маленьком деревенском домике, Фиона не представляла. Она убеждала себя в том, что все имеют право на странности, но ей все равно упорно казалось, что пожилые супруги не в своем уме и доверять им совершенно нельзя.
Уснуть не получалось никак, она ворочалась с боку на бок, перекладывала подушки и маялась. А потом услышала, как в ночной тишине снизу, от входа в дом, отчетливо донесся странный и неприятный звук, будто кто-то скреб по дереву чем-то железным. «Эльфы пришли», – ехидно подумала Фиона, хотя ей сделалось не по себе. Звук повторился снова, а потом еще раз, и девушка почувствовала, что дрожит, хотя и куталась в теплое одеяло.
«Наверное, это какой-то зверь… – попыталась она успокоить саму себя. – Мало ли кто тут бродит прямо по деревне, в этой глуши, а там молоко стоит…» Она повернулась на другой бок и улеглась поудобнее, но поняла, что теперь не уснет уж точно – по крайней мере, пока не выяснит, кто там скребется. Фиона сползла с кровати, завернулась в подаренную тетушкой Молл клетчатую шаль и пошла вниз, шлепая босыми ногами по дощатому полу и деревянным ступенькам.
Пока она спускалась, звук повторился еще трижды, каждый раз заставляя ее вздрагивать. Маленькое узкое оконце справа от двери было приоткрыто, и занавеска медленно колыхалась на ночном осеннем ветру. «Как в фильме ужасов», – передернув плечами, подумала Фиона. Что ж, по крайней мере, сделалось ясно, почему происходящее на улице слышалось так отчетливо и громко. Подойдя к окну, она осторожно выглянула в него – и обмерла, застыв на месте.
У крыльца на самом деле стоял Зверь. Фиона так и назвала его мысленно, с большой буквы: это создание, кем и чем бы оно ни являлось, в холке было ростом с дверной проем – и, пожалуй, могло бы дотянуться до второго этажа, не вставая на задние лапы. С такой-то длинной шеей, будто у гиены! Еще у него были здоровые лапы. И шерсть светилась: мягко мерцала в темноте серебристым светом, будто его осыпали блестками.
В голову Фионе некстати лез какой-то совершенный бред: «Дартмур на соседнем острове, – подумала она. – Да и вообще, судя по ушам и хвосту, это никакая не собака, а кошка. Кот Баскервилей». Она поморщилась: ей сейчас стоило бы искать телефон хорошего психиатра, а не думать всякую ерунду про мерещащихся под дверью чудовищ.
Зверь, между тем, издал нечто, напоминающее булькающий стон, и резко повернул голову, уставившись прямо на нее. Глаза у него тоже были серебристые, с темной щелкой вертикальных зрачков, совершенно завораживающие. Фиона собиралась закричать, но поняла, что не в силах издать ни звука. Зверь повторил свое протяжное «У-у-у-р-р!» и, медленно переступая большими мохнатыми ногами, приблизился к окну и потянулся к девушке, шумно втягивая носом холодный воздух.
Фиона почувствовала, что у нее одеревенело все туловище, вместе с руками и ногами, живот скрутило узлом, а еще она задержала дыхание и не может вздохнуть снова. «Надеюсь, оно съест меня быстро», – мелькнула в голове робкая мысль. Сейчас Зверь вовсе не казался галлюцинацией, он был слишком рядом и слишком осязаемым. К тому же и вправду раскрыл пасть, сверкнув мелкими острыми жемчужными зубами. А потом высунул язык и осторожно лизнул Фиону в нос.
– Ой, – только и смогла сказать она, сделала судорожный вдох и очень медленно выдохнула. Но руки все равно не слушались. Зверь снова протянул «У-у-у-р-р!», ткнулся влажным носом ей в щеку и громко, очень громко замурлыкал. Это не могло быть ничто иное, только слишком уж гулкое и басовитое. «Так и котик большой, – решила Фиона. – На самом деле котик, и на самом деле за молоком пришел, чтоб тетушка и дядюшка чего понимали!» Облегчение накатило волной, и она, тихо засмеявшись, подняла руку и принялась чесать Зверя за ухом.
– Хочешь еще молока? Ты такой огромный котик, тебе нужно много молока, чего там в той маленькой мисочке. Заходи-ка в дом, я тебе сейчас открою. Надеюсь, ты в дверь пролезешь…
– У-у-у-р-р! – ответил Зверь и, получив разрешение войти, обязательное, согласно древним законам, для потусторонних тварей, просочился внутрь прямо через стену.
***
– Фиона! Фи-и-иона-а-а! – тетушка Молл голосила едва ли не с ужасом.
Девушка подскочила с постели, вытаращив глаза, и слетела вниз по ступенькам, едва не запнувшись о полосатый коврик у подножия лестицы.
– Фиона! – теперь в голосе тетушки сквозило неприкрытое возмущение. – Это что вообще, откуда?!
«Это» соскочило со стоящей у входа скамеечки, подошло к Фионе и потерлось об ее ноги.
– Кот, тетушка, – со смехом фыркнула она. – Не видно разве? Я же говорила, что молоко для них, а не для эльфов. Вот он и пришел.
Кот был огромным и пушистым, похожим на меховой шар, а его дымчато-серая шерсть отливала серебром. Наверное, раз тетушка Молл знала про фейри, она могла быть в курсе и насчет ведьмовских котов – но пугать ее подобными расспросами совершенно не стоило. «Лучше я у тебя самого спрошу», – подумала Фиона. «У-у-у-р-р!», – мысленно ответил ей кот и довольно мяукнул.
Похожие статьи:
Рассказы → Потухший костер
Рассказы → Обычное дело
Рассказы → Про злую ведьму и хорошую девочку Наташеньку
Рассказы → Портрет (Часть 2)
Рассказы → Последний полет ворона
