Есть такие вещицы, которые и цены невероятной, но иметь их под рукой не полезно для здоровья. Например картины, от которых дома горят. Или куклы, беды приносящие. Имелся один такой артефакт и у меня. Случайно нашёл у деда на чердаке. Надо было сразу выбросить, так нет – взялся разбираться, что к чему.
В итоге догадался, что штуковина помогает вспомнить всё, даже сны. Только трудно понять, что случилось наяву, а что во сне. Понятно, что в личной и семейной жизни началась путаница трагического масштаба. Прямо хоть в святость ударяйся от греха подальше. Тут бы и сжечь штуковину, так нет – решил записывать воспоминания, чтобы найти нестыковки в фактах и отделить явь от морока. Только не всё так просто оказалось.
Взять хотя бы случай, когда мы с Ленкой когда-то по молодости в университетскую столовку зарулили, а потом в большой аудитории пошалили. Там и приморило нас от переусердия молодецкого. И приснилось мне там собрание каких-то колдунов-физиков, чьи налитые научным волшебством дебаты подозрительно напоминали в финале выборы комсорга. В их случае – магистра какого-то высокодуховного и крайне секретного Ордена.
Сначала мне показалось, что мы с Ленкой случайно попали на ночной корпоративный капустник. На кафедру друг за другом взбирались искорёженные интеллектом люди и несли всякую умственную всячину: и про тайную эстетику марсианских шпионов; и про любовь с сопутствующими кошмарами; и про то, что божьи коровки летят клином; и про планету Любопытных Упырей и касание на ней тишины в антисанитарных условиях…
Ну точно косили под недалеких разумом, скорбных духом и истерзанных пищеварением эрудитов. Я даже хотел отблагодарить их заливистым ржанием. Только нас ведь на это шоу не приглашали. Потому я тихо хрюкал в кулачок после каждого выступления.
А потом у них начались выборы на пост главы физико-колдунского Ордена. Кандидатов было два. Секретарь, сухощавый дедусько предельно стрёмного вида, напомнил основные положения:
– Оба кандидата – ребята с пониженной эмпатической и моральной ответственностью. Поэтому каждый играет против всех. Неожиданные перегруппировки в группах поддержки, предательство, торговля соратниками и тройная-четверная агентура – всё как всегда ненаказуемо.
Секретарь неслышно вздохнул. Уже не первый раз. Как-то безнадёжно махнул рукой и пригласил к кафедре первого кандидата:
– Красотка Мод, к барьеру!
Моя Ленка сквозь сон с сомнением проворчала:
– Неброская красота у красотки, неброская.
Ну, как сказать… В битву за власть бросилась дама крайне экстравагантная и без лишних слов с видом утомленного превосходства заявила:
– Энергетические коды сакральной геометрии и гиперэкспоненциальной ботаники были мной наконец перепаханы и вскрыты. Будучи наверняка существом биологическим, я не практикую непогрешимость трансгуманистических адептов. А потому настаиваю: абсолютно всё в нашем мире заслуживает тотального уничтожения! Святого нет ничего.
«Такая не только сакральные коды, такая и непробиваемого киборга умнёт без усилителей вкуса», – почему-то подумал я.
Первый раз в жизни меня пронзило сострадание. И к себе, и к остальному не святому. Похоже, пронзило не только меня. Электорат не стал стесняться в ощущениях:
– Экая психомуть!
– Экий тростниковый разум!
– Это ж химически чистое мракобесие!
Даже дедусько-секретарь не удержался от реплики:
– Зря ты так, дочка. Учили ж тебя – береги экологию смолоду.
Но красотка Мод победно осмотрела электорат, так наглядно показавший в себе отсутствие святого, и с педагогической ноткой в стальном голосе отметила:
– Меня учили никогда не сдаваться! Драться и подниматься, когда затаптывают! Никогда не терять в душе протонно-экзорцистской ярости!
Из первого ряда громко заметили:
– Впечатление, будто красотку Мод растили протонные волки-экзорцисты.
– Вот именно, – закивали колдунские физики.
С задних рядов кто-то предрёк:
– Она выросла и намерена уничтожить этих волков.
– И съесть их, – согласились с ясновидцем.
В жуткой тишине послышалось зловещее клацанье челюстей. Чтобы снизить накал паники, секретарь вызвал второго кандидата и предложил ему прорекламировать себя.
Боксёрского вида детина, с лицом, будто вдохновение мучает его хуже чесотки, начал издалека:
– Я был когда-то странным... – он задумчиво потёр огромное ухо и на позитиве продолжил: – Но с тех пор мои странности стали более многогранными. Подросло и углубилось моё самосознание. Эмоции мои усложнились экспоненциально. Со мной случились удивительные преобразования. Я дам их полное описание, прежде чем приступить к ожидающей меня работе по управлению Орденом.
Тут красотка Мод не удержалась и вступила в дебаты с конкурентом:
– Поистине удивительные преобразования – из пушистого топотыжки в жирную крысу.
Детина потрепал себя за другое ухо и с боксёрским прищуром парировал:
– Ничё, в нашем мире теней и сложных радостей каждому воздастся по заслугам его передо мной! На всяческих уродов, неприятных мне и Всевышнему, мест окаянных достаточно.
От этих угроз сначала распалилась только красотка Мод. Её высокий голос поднялся до пугающего визга:
– Да ты даже не млекопитающее!
Едва ли детина понял масштаб оскорбления. Напротив, он оттопырил нижнюю губу и сквозь редкие зубы прошелестел:
– Я такой. Прямо хоть записывайся в красную книгу...
Тут и электорат добавил эмоций:
– Да тут бравая логика амёбы на марше!
– Точечно-гнездовая плесень Галактики!
– Это натуральный выкус накоси!
Началось эпическое словоблудство. Уже через пять минут я потерял волю к жизни от изобилия тотальной шизы. Ленка потянула меня к выходу. Уползая, мы с юношеской добросердечностью надеялись на победу cил добра над силами разума.
Записывать через много лет это сновидение было не страшно. Страшно стало, когда Ленка неслышно подошла сзади, заглянула в тетрадь и задумчиво сказала:
– Да, колдуны тебе тогда психического здоровья поубавили, – а потом с упрёком добавила: – Ну нормально же всё забыли. Зачем опять начинаешь?
Похожие статьи:
Рассказы → Как открыть звезду?
Рассказы → О любопытстве, кофе и других незыблемых вещах
Рассказы → Незначительные детали
Рассказы → Культурный обмен (из серии "Маэстро Кровинеев")
Рассказы → Лизетта
