Согласно сильному антропному принципу*. Вселенная устроена так, что в ней на некотором этапе эволюции допускается и даже оказывается неизбежным существование наблюдателя. Отсюда можно сделать вывод: человек как наблюдатель, исследователь и преобразователь — необходимый этап существования Вселенной, часть ее эволюции. Эволюция самого человека приводит к приращению знания о Вселенной, к новым способностям, позволяющим работать с ней и исследовать ее. Обычно речь идет только о технических приспособлениях, но почему бы не проявиться дару, который позволит действовать эффективнее? А может быть, этот дар существовал всегда и назывался магическим? Или — даром ученого? Именно о нем идет речь в книге братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу». Хотя сам антропный принцип был сформулирован несколько позже, в начале 70-х годов, как нередко случается, фантастическая литература опередила науку.
У Стругацких Научно-исследовательский институт чародейства и волшебства (НИИЧАВО) дает людям возможность стать магами, точнее, не сам институт, а наука, которой они занимаются. Занятие наукой превращает человека в мага, что, возможно, является одним из этапов эволюции Вселенной. Разумеется, Стругацкие написали необычную сказку. В ней наука является магией, а магия – наукой. Авторы не ставили целью исследовать магию, цель у них была совсем другая. Они использовали множество мифов и сказок, чтобы показать настоящую научную атмосферу начала 60-х годов прошлого века. Прототипами НИИЧАВО стали и Пулковская обсерватория, где работал младший из братьев, и Новосибирский Академгородок, куда уезжали молодые ученые из европейской части СССР.
Конечно, магическая наука, как и традиционная, не свободна от административных помех, от бюрократии. В НИИЧАВО существуют целые отделы, которые занимаются переливанием из пустого в порожнее: там действует приспособленец и псевдоученый Выбегалло, одним из прототипов которого был небезызвестный гонитель генетики академик Лысенко. Однако общая атмосфера очень светлая, и главные герои преданы своему делу, они настоящие маги и настоящие ученые.
Каждый человек – маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться в старинном смысле этого слова.
Хотели того авторы или нет, в любом случае они все же описали магический мир, точнее, техномагический.
Волшебные миры бывают разные — чисто магические, как у Джона Р.Р. Толкина или Урсулы ле Гуин, или миры, где магический мир лишь пересекается с обычным, как у Джоан Роулинг, а также такие, где магия и техника существуют рядом, как у Оксаны Панкеевой.
У Стругацких мы видим наш обычный мир, где маги не особенно-то и скрываются, хотя и не известны большинству. Они существуют в рамках системы, отчасти подчиняясь ей и не создавая для себя каких-то особых условий. Вспомним, что Корнеев и Амперян живут в общежитии на сто двадцать рублей, хотя и могут создать для себя бутерброд с колбасой, не говоря уже о наведенных галлюцинациях и дублях. Они люди бескорыстные, за исключением того, конечно, что удовлетворяют свое любопытство за государственный счет.
Это, в общем, неудивительно — и для настоящих ученых, и для настоящих магов. Ведь что такое наука? Если серьезно, это «деятельность, направленная на выработку объективных, системно организованных и обоснованных знаний о мире. Наука взаимодействует с другими видам постижения мира: обыденным, художественным, религиозным, мифологическим, философским»**. Однако при наличии реальной магии она будет взаимодействовать с магическим методом — и даже сливаться с ним.
Итак, что же такое магия? С точки зрения культурологии, это «обряды, связанные с верой в способность человека сверхъестественным путем воздействовать на людей, животных, явления природы, а также на воображаемых духов и богов»***.
Но что eсли эти силы не воображаемые и не столь уж сверхъестественные? Как у Стругацких. Что произойдет, если воздействовать на эти силы научным методом? Ведь тогда магия станет частью науки. В конце концов, что такое сверхъестественные силы или сверхъестественные явления? Те, что находятся за рамками науки, вне современной парадигмы? Это еще не делает их ненаучными. Недаром Саша Привалов, обнаружив неразменный пятак, начинает над ним экспериментировать, также как и с книгой-перевертышем. И он, конечно, не шарахается от говорящего кота. Да и жители Соловца привыкли к подобным вещам.
Все мы наивные материалисты, думал я. И все мы рационалисты. Мы хотим, чтобы всё было немедленно объяснено рационалистически, то есть сведено к горсточке уже известных фактов. И ни у кого из нас ни на грош диалектики. Никому в голову не приходит, что между известными фактами и каким-то новым явлением может лежать море неизвестного, и тогда мы объявляем новое явление сверхъестественным и, следовательно, невозможным.
Можно подумать, что сверхъестественные силы не должны включаться ни в какую научную парадигму. Используя их, нельзя применять научные методы; результаты, полученные с их помощью, не должны воспроизводиться. Однако у Стругацких это не так. И Саша Привалов спокойно объединяет науку с магией. У него, очевидно, есть дар. Что же этот дар из себя представляет?
Дар к магии
Магия – воздействие силой воли и слова на материальные объекты? Допустим. Но законы сохранения должны работать, значит, маги где-то получают энергию, имеют доступ к магическому полю. Либо это способность получать доступ к признанному «нормальной наукой» электромагнитному или гравитационному полям. У Стругацких упоминается М-поле и мю-поле. Можно предположить, что для магии нужна концентрация М- или мю-поля или его генерирование, например, с помощью дивана-транслятора. Но диван маленький, а институт большой, к тому же колдовать можно и вне его. По крайней мере, корифеи колдуют запросто, и делают это даже те, у кого уши заросли. Отметим, что зарастают уши у приспособленцев, бездарностей, лентяев и прочих присосавшихся к науке людей. Но и они не теряют магического дара.
Скорее всего, магия – это дар, наследственное, врожденное или даже приобретенное свойство, доступное не всем. То есть магия в этом смысле уже вид искусства. Например, не у всех есть дар к музыке, но разве музыка — это магия? Дар, даже редкий, вовсе не является чем-то сверхъестественным. Да и наукой может заниматься далеко не каждый. А доступ к магическим силам у всех разный. Получается, что магия близка к искусству, оставаясь при этом наукой.
Саша утверждает, что каждый человек в своей душе — маг, но эти способности проявляются далеко не всегда и не везде. В противном случае наш мир был бы другим, да и любознательный Саша Привалов давно бы что-то заподозрил. Но он сталкивается с магией только в Соловце: еще на подъезде к городу его приглашают на работу в институт.
«Нам нужен не всякий программист, — сказал горбоносый. — Программисты — народ дефицитный, избаловались, а нам нужен небалованный». — «Да, это сложнее», — сказал я. Горбоносый стал загибать пальцы: «Нам нужен программист: а — небалованный, бэ — доброволец, цэ — чтобы согласился жить в общежитии…» — «Дэ, — подхватил бородатый, — на сто двадцать рублей».
Кажется, здесь самая обычная вербовка молодого специалиста для работы в трудных или, скажем, непривычных условиях. Однако после двух дней пребывания Саши в Соловце повторившаяся фраза «Нам нужен далеко не всякий программист» звучит уже несколько по-другому. Саша проявил склонности к экспериментированию и отнесся к чудесам как к объектам исследования. Очевидно, он показал свою способность не только к науке, но и к занятиям магией. У Саши, действительно, дар проявился. Уже через несколько месяцев он пытается сотворить бутерброд и кофе, а также создает пусть плохонького, но вполне рабочего дубля. Кроме того, в первый раз он не заметил входа в институт, во второй — увидел. Можно сказать, что это была иллюзия, снятая магистрами, но и далее никаких проблем у сотрудников с обнаружением входа нет.
Во всяком случае, дар, какова бы ни была его природа, имеется у всех сотрудников НИИЧАВО. Благодаря сильному, постоянно развивающемуся дару можно жить неопределенно долго. Рассмотрим известные нам примеры.
Фёдор Симеонович Киврин жил и занимался магией уже в шестнадцатом веке.
При Иване Васильевиче – царе Грозном опричники тогдашнего министра государственной безопасности Малюты Скуратова с шутками и прибаутками сожгли его по доносу соседа-дьяка в деревянной бане как колдуна.
Следовательно, ему не менее четырехсот лет. Вряд ли сильно больше, потому что не указывается никаких гонений в более ранние времена. Таким образом, возраст Федора Симеоновича высчитывается как для некоторых городов, первое упоминание которых — запись об их разрушении.
Джузеппе Бальзамо во время Столетней войны создал самолетный эскадрон ведьм на помелах. Значит, ему не менее шестисот лет, а может быть, и больше.
Кристобаль Хозевич Хунта еще старше.
Молодой Кристобаль Хунта привёл в дружину Карлу Великому китайского, натасканного на мавров дракона, но, узнав, что император собирается воевать не с маврами, а с соплеменными басками, рассвирепел и дезертировал.
То есть Хунте не менее тысячи двухсот лет, так как поход Карла в Испанию состоялся в 778 году.
Самый старый из известных нам магов — Саваоф Баалович Один. Судя по имени-отчеству, его и его отца считали богами, да и фамилия — божественная. Царь Соломон возводил ему храмы, а значит, Саваоф уже три тысячи лет назад был сильным магом. В шестнадцатом веке он стал всемогущим, после чего, как утверждается, отошел от магии. Однако так ли это? Мы застаем Саваофа Бааловича на должности заведующего отделом Технического Обслуживания НИИЧАВО. А ведь энергию генератор НИИЧАВО берет от колеса Фортуны. Значит, полностью магию Сафаоф Баалович не бросил, просто перешел к магической технике.
В любом случае, для долгой жизни нужно много энергии и, скорее всего, маги-долгожители черпают ее из различных физических полей, к которым относятся в том числе М- и мю-поле. Ведь недаром маги используют высшую математику, недаром методы их не противоречат науке и недаром им так понадобился программист, который оказался более чем доволен новой работой.
Методы, применяемые магами НИИЧАВО
Итак, Сашу пригласили в институт как программиста. Электронно-вычислительная машина к тому времени уже была закуплена. Саша действительно оказался необходим магам. Например, Роман Ойра-Ойра занимает его задачами из иррациональной метаматематики. Саша рассчитывает для него механизмы наследственности биполярных гомункулусов. Кристобаль Хунта вообще подключает машину к собственному мозгу, Фёдор Симеонович Киврин просто играет с ней. Правда, при этом он говорит:
А я, ч-чёрт, электроники н-ни черта не знаю… Н-надо учиться, а т-то вся эта м-магия слова, с-старьё, ф-фокусы-покусы с п-психополями, п-примитив… Д-дедовские п-приёмчики…
Из этих слов ясно, однако, что даже старая ментальная магия основана на психополях, а не на неизвестных высших силах, и, в отличие от нашего реального мира, здесь психополя не относят ни к псевдо-, ни к квазинауке. Более того, в отделе Линейного Счастья, которым заведует Фёдор Симеонович, занимаются не только белой, привычной для магической парадигмы, но также вполне научной субмолекулярной и инфранейронной магией. Значит, магия включает изучение клеток и молекул, что свойственно современной науке.
Хотя поведение Фёдора Симеоновича обычно для пожилого талантливого ученого, радостно осваивающего новую технику и новые методы, а во многих других отделах используют старинные заклинания, говорить об отставании магии от современной науки трудно. Скорее наоборот. Например, управление волшебной палочкой, или умклайдетом, требует знаний квантовой алхимии.
Саша, создавая дубля, использует учебник математической магии и одновременно заклинания на древнехалдейском.
Еще более интересные мысли вызывает уравнение Высшего Совершенства, которое решил Саваоф Баалович Один. Оно выведено в глубочайшей древности.
Проведя численное решение интегро-дифференциального уравнения Высшего Совершенства, выведенного каким-то титаном ещё до ледникового периода, он обрёл возможность творить любое чудо.
А ведь интегральное и дифференциальное исчисление было изобретено только в семнадцатом веке. И вдруг оказывается, что древние титаны уже давно им пользовались.
Похоже, что здесь имеется своеобразный камуфляж — в древности и даже в Средневековье научное постижение мира мимикрирует под магию. Известны классические магические заклинания, потом появляется алхимия, которая в процессе поиска философского камня вырабатывает методы современной химии. Высшая математика остается в тени и выходит из нее только после изобретения Ньютоном и Лейбницем интегрального и дифференциального исчисления, точнее, после повторного изобретения уже известного в магии метода. С развитием науки магические и научные методы постепенно объединяются. Впоследствии, как известно, наука начинает мимикрировать под технику, ведь теперь от нее требуют быстрой прибыли и практического выхода. Но магам-ученым не привыкать. Они справятся. Они не только сильны, но и в большинстве своем понимают свою ответственность. Более того, магическая сила имеет свои ограничения.
Есть ли предел могуществу
Интересно, что отдел оборонной магии в НИИЧАВО не работает. Значит, утверждение, что война – двигатель прогресса, не всегда справедливо. К магическому прогрессу оно отношения не имеет, так как чистая немагическая технология далеко обогнала магию. И это в те времена, когда большая часть науки работала на оборону. Ни самолетный эскадрон ведьм на помелах, ни противослоновый батальон ифритов, ни дракон, натасканный на мавров, ни идея джинн-бомбардировок не могли соперничать с пушками, винтовками, газами и бомбами.
Из этого следует: магия отстает в плане обороны от науки и техники. Вопрос — почему? Энергии у магов хватает. Кадавр работы Выбегалло чуть не свернул пространство и не остановил время. Скорее всего, тут срабатывают некоторые ограничения.
Вспомним Саваофа Бааловича Одина. Всемогущество его обернулось невозможностью совершать чудеса.
…граничным условием уравнения Совершенства оказалось требование, чтобы чудо не причиняло никому вреда. Никакому разумному существу. Ни на Земле, ни в иной части Вселенной. А такого чуда никто, даже сам Саваоф Баалович, представить себе не мог.
Этот парадокс можно сравнить с ситуацией, представленной в написанной позже повести «Миллиард лет до конца света». Вселенная там не дает ученым приблизиться к выдающимся открытиям, потому что они могут изменить нынешнюю картину мира, изменить Вселенную и нарушить ее гомеостаз. Вселенная мешает себя изучать, чтобы не погибнуть. Это несколько противоречит антропному принципу, согласно которому Вселенная по самой своей природе допускает существование наблюдателя, который является и преобразователем.
Но в мире НИИЧАВО все намного более позитивно: речь идет не о познании, которому нет предела, а об ответственности за свою силу. И постигающий мир ученый-маг понимает это очень хорошо. И чем шире горизонты познания, тем ближе друг к другу наука и магия, между которыми, по большому счёту, нет существенного различия.
*У антропного принципа существуют несколько вариантов: слабый, сильный, принцип соучастия и финалистский.
**Новейший философский словарь.
***Большой толковый словарь по культурологии.
Похожие статьи:
Рассказы → Проблема вселенского масштаба
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Пограничник
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
