Услышав детский плач, я резко сел на кровати. Босые ноги ощутили прохладу пола. Окно, освещенное с наружи уличным фонарем, четко вырисовывалось в бездонно черной комнате.
Снова плач из соседней комнаты. Но у меня же нет ребенка! Или, все-таки, есть?
Глаза начали привыкать к темноте, и я обернулся к противоположной стороне кровати. Жена лежала тихо, но не спала:
- Я тоже до сих пор пугаюсь по ночам, никак не могу привыкнуть, что в доме ребенок. Хочешь, я схожу к ней?
- Не надо – я пошарил рукой по тумбочке и на ощупь нашел телефон. 2.40 высветилось на экране. Время ночного кормления.
Я вышел, включил свет в коридоре и приоткрыл дверь в соседнюю комнату. Юля стояла в детской кроватке. Полоска света коснулась ее лица и она принялась яростно тереть кулачками глаза.
- Дядядядя – затянула она обижено.
Прикрыл дверь и пошел на кухню. «Дядядя» понеслось следом за мной.
«Да, я твой дядя, и я приготовлю тебе еду» бормотал я, доставая белый кирпич из морозилки. «Теперь поставим чайник, а пока он кипит можно и покурить». Подошел к окну, открыл форточку, чиркнул спичкой…затянулся…
Вера права, к этому невозможно привыкнуть. Пошла уже третья неделя, как Юля живет у нас. Я постепенно свыкаюсь с мыслью, что в доме неожиданно появился кто-то третий – холодильник заполнился детскими пюре, на стульях повисли многочисленные распашонки и ползунки, в коридоре, заняв почти все свободное пространство, нагло припарковалась коляска. На любой поверхности нашей маленькой, неприспособленной для детей квартирке, можно увидеть пустышку или погремушку.
Но это все – днем. А ночью все эти бутылочки, баночки и соски совсем выходят из головы. И, пробуждаясь, я каждый раз заново переживаю Юлькину жизнь…
***
Ленка долго скрывала беременность. Только на 6 месяце, когда выпирающий живот было уже не скрыть, призналась во всем:
- Это ЭКО, от донора. Отца я не знаю и знать не хочу. Вы же знаете, как мне не везло с мужчинами. Если за 39 лет я не дождалась своего принца, то можно же, по крайней мере, попробовать родить и воспитать его самой. Отец для этого не нужен.
Бросать работу она не собиралась. «Первые три месяца я буду работать из дома, затем найму няньку и вернусь в офис. В крайнем случае – на неполный день.»
Мне этот расклад не нравился с самого начала. Но сестра выглядела искусственно безразличной ко мнению окружающих и вполне довольной собой. Казалось, она все продумала – вырастит себе идеального парня, получит его любовь и поддержку - пусть сыновью, но все-таки мужскую. И все это – без отрыва от производства.
Но вышло по-другому. Всего лишь месяц спустя – 6 недель раньше срока – на свет появилась Юлька. Крохотная, недоношенная девочка, с раскосыми глазами. Она сжимала маленькие пальчики в тугие кулачки и боролась за жизнь и любовь матери. Но Лена, по жизни деловая и расчетливая, окончательно разочаровалась в жизни – подумать только, эти мужчины обнаглели настолько, что даже зачать их оказалось не возможным! Вернувшись из роддома сестра водрузила кулек из розовых лент моей сердобольной жене и погрузилась в работу. И в то время, когда Вера, нависнув над конвертом, шептала «она прекрасна!», сестра уже жаловалась:
- Я никак не думала, что рожу так рано. На завтра запланирована встреча. Её я еще могу провести по скайпу, но, если все пройдет гладко – а так оно и должно быть - в конце следующей неделе нужно будет ехать подписывать договор. А найти няню для новорожденного недоношенного ребенка оказывается нереально трудно!
Вера все это слышала. Тем же вечером дома она терпеливо объясняла мне:
- Я все равно сижу дома! Мы ведь хотим завести своих детей, и я совсем не просив потренироваться! Ну, почему ты против? Тебя это совсем не коснется, я буду отдавать ребенка Лене еще до твоего возращения с работы домой, обещаю! Твоей сестре нужна помощь, мне – опыт… И это…сделает нас обеих счастливее, пойми!
Что я мог ответить?
Все материнские обязанности легли на Веру. Лена приезжала вечером, на кануне моего прихода, забирала Юлю на ночь и с утра, уже разговаривая по телефону с очередным «очень важным клиентом» приводила дочь моей не в меру отзывчивой жене.
Юля развивалась быстро. Я только и слышал от Веры хвалебные оды в ее адрес - в 4 месяца «ребенок пополз!», в 5 «у нее прорезался первый зуб!», а в 7 Юля нараспев начала приветствовать Лену вечером слогом «мааа!»
- Как она вообще узнает, что не ты ее мама? – не выдержав спросил я в то утро – Ты проводишь с ней столько времени, а она продолжает узнавать в Лене мать – это уму не постижимо!
Вера с улыбкой покачала головой.
- Ты не понимаешь элементарных вещей. От твоей сестры неуловимо для нас пахнет молоком и Юля это чувствует, узнает мать по запаху. Ведь ничто из того, что я делаю, в конечном итоге, не заменит ей молоко.
- Я даже не задумывался, что Лена может кормить грудью – ошарашено признался я.
- И, тем не менее, это так! – она помолчала и с горечью добавила - Только подумай – в мире, где стало совсем не модно грудное вскармливание, одна из таких деловых бизнес-леди, как твоя сестра уже восьмой месяц к ряду каждую ночь кормит ребенка грудью, да еще и сцеживается, на случай, если задержится. Удивительно, но ты ее совсем не знаешь… и так недооцениваешь…
Три недели назад она действительно задержалась.
Вернувшись домой, я услышал доносившийся из комнаты детский лепет. «Мамамамама!» - звала Юля, услышав, что кто-то вошел, и ошибочно приняв меня за Лену. Я нахмурился - в конце концов у нас с Верой изначально был нерушимый договор:
- В чем дело? Почему ребенок до сих пор у нас – бросил я, раздеваясь в прихожей, появившийся из кухни жене, но осекся.
Ее заплаканные глаза смотрели прямо на меня, искусанные губы произносили неподобающе веселым – для Юли – тоном « Малыш, это дядя пришел!», а руки протягивали телефон, на экране которого были выведены всего два слова: «Лена разбилась!»
***
Чайник, закипев, щелкнул. Я налил в миску кипяток и водрузил туда замороженный пласт молока. Он начал медленно оттаивать.
Перелив оттаявшее молоко в бутылку и пошел в комнату к Юле. Она уже устала меня звать и, сидя на подушке, лишь изредка жалобно всхлипывала. Я сел на краешек стула, взял ее, сонную, на руки и поднес к губам бутылочку. Сквозь узкую полоску света, бьющего из коридора, я заметил, как она коротко втянула воздух, улыбнулась и, протягивая руки к бутылочке, блаженно прошептала «мама!»…
Но Дара права, у нас обитают грамотеи гора-а-аздо похуже, так что пара неправильных запятых - ничего страшного :)
