Шаг

       «Сутки… - стучит в голове. – Я должен продержаться всего сутки…».

       Я бегу к лесу, досадуя на свою неуклюжесть – мои босые ноги то и дело оскальзываются на траве, влажной после недавно прошедшего дождя. Широкие казённые штаны очень быстро вымокли и теперь липнут к ногам, тоже затрудняя бег, а ветер – пусть и летний, но всё же довольно свежий в этот ранний час – врезается в обнажённую грудь. Несмотря на страх быть обнаруженным, я чувствую, как каждая клеточка моего тела трепещет от восторга: свобода! свобода!

       Вот я и у опушки. Ныряю в лес, прячусь за берёзовым стволом и осторожно выглядываю. Вслушиваюсь, всматриваюсь… Низенькое тёмно-серое здание, которое мои недавние тюремщики называли «базой», сейчас безмолвствует и выглядит едва ли не заброшенным, как будто там нет людей. А ведь они там. Десятки таких же подопытных кроликов, каким недавно был и я. А ещё, конечно, охранники, учёные, лаборанты… и лаборантки. Господи, благослови лаборанток! Если бы не одна из них – слезливая студентка по имени Леночка – никогда бы мне не выбраться оттуда… Что я ей плёл всё это время? Что-то про годы пыток, про то, с каким трудом мне удаётся сохранять остатки разума… Что-то про семью… Про дочку, которую я не видел уже пять лет, и которая сейчас уже должна быть её, Леночкиного, возраста… На самом деле младше, но чего не ляпнешь ради красного словца?..  Эта дурочка-лаборантка смотрела на меня почти влюблёнными глазами – на меня, тощего страшного мужика с отросшими патлами, почти полностью седыми! А ведь когда эти негодяи похитили меня, мои волосы ещё были черны, без намёка на седину, у меня почти не было морщин на лице, и я чувствовал себя полным сил молодым – молодым! – человеком… И вот, каких-то пять лет…  

       Прислоняюсь лбом к стволу, провожу по берёзовой коре ладонью и, зажмурившись, вдыхаю смесь удивительных ароматов напитанного влагой леса. Скоро запахи станут острее, я начну чуять метки местного зверья, буду знать, если в десятках метров от меня пробежит заяц… Но сейчас я человек. Пока человек.   

       Дав себе всего минуту передышки, спешу вглубь леса. Я должен запутать следы. И ещё, конечно, оказаться как можно дальше от человеческого жилья, в такой глуши, куда никто никогда не забредёт. Если верить Леночке, то грядущая трансформация должна стать последней. Без дополнительных инъекций я больше никогда не превращусь в зверя, я вновь буду самим собой – навсегда, навсегда… Я вернусь к семье (узнают ли они меня?), вернусь к жизни, которой жил прежде…

       Когда наступало время трансформации, эти нелюди сажали нас в клетки. Понятия не имею, для чего и кем проводились эти опыты. Вероятно, в будущем мы должны были стать каким-то супер-оружием – против иностранных держав или, скажем, конкурентов по бизнесу... Но если даже это так, то до стадии «супер-оружия» ещё далеко: сколько людей уже погибло во имя этого эксперимента, сколько препаратов тратилось ежедневно на то, чтобы каждому из подопытных можно было относительно безболезненно трансформироваться из человека в зверя и обратно – однако, результаты пока оставляют желать лучшего. А как они старались удержать человеческое сознание в головах тех чудовищ, которыми мы становились! Вкалывали разные сыворотки, придумывали какие-то упражнения… только вот ни на йоту не продвинулись за минувшие пять лет.   

       Когда всё будет позади, я обязательно доложу об этих подонках куда следует, пусть власти сами разбираются.

       Но сейчас я должен спешить. Я должен продержаться эти сутки… Всего сутки…

       …Так, вот оно. Начинается…  

       …Множество запахов – манят со всех сторон, кружат голову с непривычки. Восприятие мира становится во много раз ярче – и я наслаждаюсь этим, пока у меня ещё есть возможность наслаждаться, пока человеческое ещё живо во мне.    

       Чёрные точки перед глазами… Потом словно кто-то кладёт лёд на затылок – и холод спускается по позвоночнику, растекается по телу. Чувствительность снижается (ну да, с сохранением разума мы разобраться не можем, а этот бонус придумали – спасибо, ребята), и моё тело начинает изменяться, увеличиваясь в размерах – руки-ноги вытягиваются, удлиняются пальцы, ногти и зубы, лицо превращается в морду, сереет кожа, постепенно покрываясь шерстью… Теперь гораздо удобнее опустить передние конечности на землю, так я буду бежать быстрее.

       Да, я ещё помню, что мне надо бежать…  

       Отбрасываю бесполезную тряпку, в которую превратились мои штаны - и бегу. 

       Всё менее важными становятся цвета, реальность будто медленно выворачивается наизнанку. Лёгкий голод… На него можно не обращать внимания… Вернее, я должен не обращать на него внимания!..

       Впрочем, кого я обманываю? Скоро инстинкты станут сильнее меня… Нам говорили на базе: дайте себе команду на границе трансформации – и если у вас получится её выполнить в обличии зверя, это будет первый шаг к победе разума… Но на моей памяти такой фокус ещё ни у кого не получался.

       Огромными прыжками я несусь по мху, преодолеваю редкий валежник, кочки, канавки. Здесь, конечно, не чаща – обыкновенный прогулочный лес. Но, кажется, я достаточно далеко от людей…  

       Вперёд! Ещё дальше, пока я могу об этом думать…   

       …Мучительно хочется вонзить зубы в добычу… ещё живую… ощутить биение сердца – и сомкнуть челюсти… и насытиться… безумно хочется…

       Я принюхиваюсь…

       Нет!  

       Бестолково мчусь, не разбирая дороги… Сколько тут этого леса?.. Что за шум вдалеке? Ветер? Хоть бы ветер, а не шоссе!..

       Нет, ветер дует с другой стороны… Дует – и приносит запах жертвы…

       Вонзить зубы…

       Бегом, прочь!!

       Лес становится реже, когти внезапно скрежещут по чему-то твёрдому… Опускаю морду, вижу аккуратно подогнанные друг к другу гладкие жёлтые камни. Остатки сознания выдают смутную ассоциацию: жёлтый камень – что-то хорошее… Что-то хорошее… Детство… Жёлтая дорога…

       Вонзаю когти в зазоры между камнями, рычу…

       Не двигаться! Не двигаться! Сохранить в себе человека!.. Сохранить…

       Вонзить зубы…  

                                                                                                                       ***

           Принято грустить, когда уходит лето. А я вот осень гораздо больше люблю. Такая уж я неправильная… Сейчас, конечно, ещё август, но я прямо чувствую, как приходит моё время. Чувствую, как мир замирает на пороге своей долгой-долгой смерти… Осень – время перемен. Может, и в моей жизни грядут какие-нибудь перемены?.. Хорошо бы, а то она у меня совершенно бессмысленная, эта жизнь. Ничего не происходит! Всё скучно, однообразно…

           Впрочем, со скукой я поторопилась. Сейчас, например, скучать не приходится – я занята тем, что ищу дорогу домой. Впервые в жизни решилась пойти за грибами в одиночку – и вот, пожалуйста. Я, конечно, должна беспокоиться гораздо больше, но почему-то не беспокоюсь. Мне вообще давно многие вещи стали безразличны… Наверное, у меня депрессия. Но дорогу найти всё-таки нужно. Если я слишком поздно заявлюсь домой, мама начнёт орать – а когда она орёт, голос у неё прямо-таки невыносимый… И отчим тоже, конечно, нагавкает. Так что хорошо бы всё-таки выйти из леса пораньше. Надеюсь, я в правильную сторону иду… Ну да, в правильную. Электричка, вон, шумит.  

           А вот и солнышко за тучку спряталось. Хорошо! Можно кепку снова козырьком назад повернуть. Так прикольнее, особенно сейчас, когда волосы заплетены в две косички. Кепка, кстати, моя любимая – ярко-красная, с маленьким незаметным не-пойми-каким логотипом. Полдня по торговому центру ходила, пока нашла… А волосы у меня тёмно-каштановые, почти чёрные – так что смотрится вообще отпадно.

           Наклоняюсь за подберёзовиком. Корзинка, правда, и так тяжёлая. Я её и в одной, и в другой руке уже поносить успела – так обе теперь ноют… Надо было с рюкзаком идти – папа, я помню, всегда с рюкзаком ходил, почему вот было не взять пример с умного человека?.. Куртку, опять же, в руках тащить неудобно – к тому же она мокрая из-за недавнего дождя…  

           Вздыхаю, задираю голову, смотрю на небо. Какие чудесные контрасты бывают в небесах на пороге осени – лиловые тучи и золотое солнце… Удивительное всё-таки время… Жаль только, что первое сентября скоро…   

                                                                                                         ***

    -       Вы же говорили, что это эксперимент, одобренный правительством…

            Перед внутренним взором Бориса Алексеевича абзац за абзацем рушится его ещё не написанная, но уже существующая в воображении и черновиках диссертация.

    -       Ты что, совсем идиот?!  

             Крепенький коренастый человек в сером плаще расхаживает перед Борисом Алексеевичем. Руки в карманах, скрипят новые ботинки.   

     -      Правительство, - выплёвывает он, - санкционировало выведение разумных животных с определённым набором характеристик. Они не могли санкционировать опыты над людьми!

     -      Так ведь это были добровольцы… - начинает Борис Алексеевич, но его собеседник громко хохочет. Звучит жутковато – даже, пожалуй, свирепо.

     -      Скажи мне лучше вот что, кандидат недоделанный. Сколько ещё трансформаций у него будет без инъекций?

     -      Одна трансформация в зверя и одна – обратно.

      -     А потом?

      -     Потом он останется человеком. Если вы его не поймаете и не обеспечите введение новых доз.

     -      Поймаем… - с неопределённой интонацией протягивает человек в плаще.  

     -      Есть, правда, один момент… - Борис Алексеевич снимает очки и принимается вертеть их в руках. Он всегда так делает, когда нервничает. – Если объект, имея облик зверя, попробует человеческого мяса, то процесс будет необратим, и снова стать человеком он уже никогда не сможет. Даже если вы его поймаете и введёте все препараты… Вероятно, будут иметь место некоторые проблески разума, но не более того.

    -       Плохо. Очень плохо… Если человека мы отловить ещё сможем, то этого – вряд ли… А ведь его нужно будет уничтожить, иначе нам кранты. Найдут останки жертвы… выйдут на объект – с собаками, с вертолётами… А там уже и до нас недалеко. Понимаешь, что это будет конец всему? Труды стольких лет – и всё насмарку! Не говоря уже о том, что мы все здесь поголовно отправимся на нары… Если бы у нас был результат, то можно было бы ляпнуть что-то насчёт «победителей не судят». А так…

     -      Будем верить в лучшее, Святослав Иннокентьевич.

            Человек в плаще скрипит зубами. Верить в лучшее… В каком мире живёт этот придурок?!

            Борис Алексеевич снова водружает на нос очки, прочищает горло.

     -      Скажите, Святослав Иннокентьевич… - осторожно начинает он, - а что там с моей ассистенткой?

     -      Сказал ей, чтоб молилась, - бросает человек в плаще. – Если отыщем сбежавший по её милости объект – будет жить.

            Борис Алексеевич вздыхает, но не решается в эту и без того неспокойную минуту раздражать начальство мольбами о спасении Леночки.

                                                                                                                 ***

            Лес – это сплошной обман. Вроде с одной стороны электричка шумит – а вроде и с другой… Но здесь деревья довольно молодые, и кустов много – а значит, наверное, я всё-таки иду к опушке…

            Ох, ну надо же! Даже смеюсь вслух от облегчения. Через лес, оказывается, проходит дорожка, вымощенная желтоватым камнем. Как будто специально для таких заблудившихся грибников, как я! Впрочем, она вполне может тянуться и к озеру, которое должно быть где-то неподалёку, и к посёлку… А к станции, возможно, ведёт вон та утоптанная тропинка, петляющая меж деревьев…

            Но эта всё равно мне нравится больше. Да и, в конце концов, невозможно заблудиться, шагая по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом! Это же почти как в сказке про Изумрудный город. А если что, сделаю потом крюк, пройду вдоль «железки». Всё равно она должна быть в той стороне…

            Не тратя время на дальнейшие раздумья, я ступаю на жёлтую дорожку.