Черный ангел белый бес

                                                                                                                                                                           Спустившийся с небес – не всегда ангел

 

Случилось так, что однажды я умер. Конечно же, приятного здесь мало, но, помнится, тогда я не сильно переживал по этому в целом печальному поводу. Да, я еще был относительно молод, но что я видел за свои прожитые годы? Пожалуй, ничего такого, из-за чего стоило бы цепляться за жизнь. Возможно, я и в самом деле «не нашел себя», как любили рассуждать у нас некоторые умники с солидными валютными счетами в коммерческих банках. Я  считал, что мне плевать на их материальные идолы, они считали, что я просто ленив и не способен к какой-либо ответственной работе. Может быть, они были ближе к истине. Так или иначе, но в  их  мире, мире денег и успеха, достойного меня занятия я так и не нашел. И смерть положила конец моим поискам.

Сейчас я уже смутно помню свой переход на  э т о т  свет. Кто-то кричал, перед глазами мелькнули чьи-то лица, женский приглушенный голос настойчиво звал меня. Потом стало тихо. Я очнулся лежа на спине. Голым. Открыв глаза, увидел ясное голубое небо. Встав на ноги, обнаружил, что подо мной песок. Сразу я предположил, что нахожусь на пляже. Дело, конечно, обычное, но что-то меня насторожило. И тут я сообразил что. Тишина. Абсолютная тишина. И песок. Он тоже, как и небо, был голубым. Меня окружало сплошное море голубого песка, ровное, без впадин или холмов. Безбрежное, на горизонте оно сливалось с небом.

Во всем своем теле я чувствовал непривычную свежесть и легкость. Я сделал шаг. Песок приятно уколол ступни ног. И тут какая-то робкая мысль мелькнула в моей голове. Мысль о том, что так не может быть. Мертвое тело не может чувствовать. И я все понял и вспомнил свою смерть!

Я по-новому, с особенным любопытством, огляделся. Голубая пустыня никак не соответствовала моим представлениям о загробной жизни. Но окружающий меня пейзаж однозначно не был худшим из известных мне вариантов. Правда, не понятно какому из потусторонних ведомств эта местность принадлежит? При жизни я не отличался особой набожностью, так что не питал иллюзий насчет радушного гостеприимства здесь, в мире теней.

Так, сомневаясь, я стоял посреди голубой пустыни, когда почувствовал легкий ветерок со спины, сопровождаемый едва заметным колебанием воздуха. Затем, аккуратно над моей головой, огненным шаром вспыхнуло вдруг появившееся солнце, лопнувшее в следующую же секунду, поджигая небо расплескавшимися ярко-красными каплями. Оглушенный и ослепленный, я упал на колени, а потом, резким толчком земли, был опрокинут на спину. Приподнявшись, я сердито взглянул на небо. Бушующий пожар там сменился мягким сиянием. Оно умиротворяло и несло успокоение. Я любовался им, пока не заметил, как злость моя исчезла без остатка, а на лице застыла неосмысленная улыбка.

Но тут песок вновь сотрясло.

Толчок был намного слабее предыдущего, но теперь он сопровождался глухим подземным рокотом, который, нарастая, усиливался. Потом раздался треск – и в шагах двадцати от меня появилась трещина метра в полтора шириной. С хлопком вырвавшееся оттуда пламя рассыпало фонтаном голубой песок, устремившийся было водопадом в образовавшуюся щель. Воздух резко насытился запахом серы. Затем пламя внезапно погасло, а из щели неведомой силой вытолкнуло хлопья пепла. Повалил густой, черный дым. Постепенно объем его уменьшался и дым, все более сгущаясь, приобретал очертания чего-то смутно знакомого. Наконец, последние клубящиеся струйки превратились в полы черного плаща, спадавшего с плеч огромного черного рыцаря, облаченного в готические доспехи. Голова рыцаря была защищена массивным квадратным шлемом, увенчанным двумя коровьими рогами. В руках рыцарь держал огромный двуручный меч, такой же черный, как и он сам.

Взяв оружие наперевес, черный рыцарь направился в мою сторону. Движения его были зловещими, а намерения недвусмысленными. Несмотря на то, что я уже умер, меня, похоже, собирались умертвить еще раз. Подземный воин был уже близко, когда вдруг шипящий и искрящийся огненный шар, прилетевший откуда-то сверху, взорвался рядом с ним, едва не угодив ему в ногу, опалив спереди броню на голени. Между мной и рыцарем, на месте падения шара, легла воронка, залитая пламенем. Черный воин, даже не посмотрев вверх, спешил обойти пылающий кратер, с явным намерением быстрей добраться до моей грешной души. Я же, напротив, с надеждой посмотрел в небо.

Там величаво шествовал прекрасный белый рыцарь, ступающий по воздуху, как по тверди. Он шел, оставляя за собой шлейф поразительно длинного, почти прозрачного плаща, конец которого тонул в ранее вспыхнувшем сиянии. Латы и меч рыцаря ослепительно пылали небесным огнем, в котором белый воин и был рожден.

– Этот человек не принадлежит тебе, раб преисподней! – прогремел сверху могучий голос.

Черный рыцарь, удостоив, наконец, противника вниманием, в ответ лишь злобно зарычал, одновременно ловко увернувшись от очередной шаровой молнии.

Воспользовавшись заминкой, я отполз на несколько метров назад, подальше от черного посланника Сатаны. В демоническом происхождении черного рыцаря я уже не сомневался. Так же, как и в том, что белый рыцарь послан мне на помощь небесами.

Тем временем Черный, описав над головой круг мечом, направил его на Белого. Черный клубящийся шар сорвался с кончика клинка и устремился в цель. Небесный воин, отразив снаряд круглым щитом, ответил тем же. Шар, только уже огненный, разбился о черный клинок. Безрезультатно обменявшись еще несколькими выстрелами, непримиримые враги сблизились и сошлись в поединке. Теперь мне удалось рассмотреть белого рыцаря лучше. Его тело так же было заковано в броню, поразительно схожую с доспехом черного рыцаря. Собственно, латы воинов отличались лишь цветом и тем, что шлем небесного воина не имел забрала, а вместо уродливых рогов по его бокам были приделаны изящные золотистые крылья.

Сражаясь, белый рыцарь плавно, точно вальсируя, кружился в воздухе над своим противником и расчетливо наносил удары. Мрачный адепт зла, исполином возвышающийся над горящей пустыней, умело отражал их. Постепенно противники двигались все быстрей, а их клинки встречались все чаще, высекая при столкновении искры. Удачным выпадом меча Черный отсек белому рыцарю плащ. Отрезанный вьющийся кольцами кусок медленно растворился в воздухе. Словно в отместку, языки огня, плавящие лазоревый песок, перекинулись на плащ черного рыцаря. Подземный воин резким движением сбросил его, обнажив спину и извивающийся метровый хвост, торчащий из-под панциря. Меня передернуло от омерзения.

Битва за мою душу продолжалась, а я шокированной всей этой фантасмагорией, неподвижно сидел на песке, ожидая итога поединка и решения своей участи. Поначалу я трепетно наблюдал эту схватку, но вскоре однообразие фехтовальных приемов мне надоело, и я заскучал.

Словно оценив мое состояние, противники поспешили закончить затянувшийся поединок. Меч небесного воителя с хрустом врубился в черный корпус врага, оставив в броне борозду, из которой тот час повалил смрадный дым. Шипя от боли, черный рыцарь рухнул в огонь и загорелся сам, сотрясая воздух жутким воем. Громоздкое тело демона начало проваливаться в песок, пока полностью не было  поглощено голубой пустыней.

Отбросив в сторону щит и меч, которые тут же исчезли и не коснувшись земли, победитель грациозной походкой, достойной небожителя, приближался ко мне. Латы белого рыцаря, несмотря на битву сияющие, как и прежде, показались мне тусклыми на фоне его божественного лица, излучавшего небесный свет.

Остановившись передо мной, мой спаситель, ласково улыбнувшись, снял перчатку и протянул мне свою руку, чтобы помочь подняться. Легонько, с благоговением, коснувшись предложенной мне ладони, я встал на ноги. Небесный воин оказался со мной одного роста, хотя на расстоянии казался значительно выше.

– Ты готов следовать со мной к свету?– спросил меня белый рыцарь. Теперь, когда он не сражался с демоном, а говорил со мной, голос у него был мягкий, как ворс.

Я, посмотрев в его ясные голубые глаза, нерешительно кивнул и почувствовал, как их сила, пронизывая меня насквозь, делает мое тело невесомым.

Держась за руки, мы взмыли в небо и поплыли к сиянию, лучи которого маняще зазывали в Царство Света.

 

– Почему нарушаете? Порядка не знаете, Двенадцать Тридцать Восемь? Мне из-за Вашей халатности неприятности не нужны! – резкий хрипловатый голос принадлежал пожилой крупной даме в строгом сером платье, сидящей за прямоугольным столом с канцелярскими принадлежностями.– Без контракта нельзя!

И разгневанная дама, и стол со стулом непонятно откуда появились перед небесными вратами и зависли в воздухе, загородив вход. Полное раскрасневшееся лицо дамы было обращено именно к нам.

Я растерянно оглянулся на спутника. Он равнодушно смотрел куда-то в небо высоко над завитыми пепельными волосами женщины, а саму ее, казалось, не видел и не слышал.

– Почему не поступило вызова? – бушевала дама.– Я сама должна Вас разыскивать?

И что ее так разозлило?

– Я предполагал, что по прибытию,– заговорил, наконец, белый рыцарь, отпустив мою руку и переведя свой безучастный взгляд с неба на даму.

– Не по инструкции предполагаете! – нетерпеливо перебила женщина. – Не по инструкции!

– Но ведь это – только формальность,– вежливо оправдывался ангел, если, конечно, он им был. – Главное – согласие.

– Согласие? – успокаиваясь, переспросила дама.– А каким образом свободное волеизъявление кандидата зафиксировано?

Небожитель заметно смутился. Теперь на женщину он смотрел с плохо скрываемой неприязнью, портившей его иконописное лицо. Похоже, больше аргументов у моего спутника не было, и последний вопрос остался без ответа. Но дама уже переключилась на какой-то бланк. Поднеся его к носу, она, щуря глаза, сквозь очки внимательно изучала печатный текст. Затем, проницательно взглянув поверх очков на меня, спросила ФИО. Я машинально ответил. Она записала. Рыцарь облегченно вздохнул. Рано. Дама, что-то вспомнив, нахмурилась и отложила бланк на край стола. Потом, очень не хорошо посмотрев на моего спасителя, зловеще спросила:

– Параграф Шестнадцать Четырнадцать соблюден?

Ангел был раздавлен. От его божественного величия не осталось и следа. На даму он смотрел почти с испугом. А женщина, тем временем, медленно растворялась в воздухе.

– Но он же согласен…– неуверенно заговорил рыцарь, когда дама уже исчезла.

– Мне неприятности не нужны! – сурово отчеканил голос из пустоты.

Небесные врата тоже исчезли.

– Ну и чем тебе плохо в раю, дубина?– повернувшись ко мне раздраженно спросил рыцарь. Надо сказать, ругался он зря, я ведь ни от чего не отказывался. Но было видно, что он очень расстроен, и я не стал обижаться, а только вежливо спросил:

– Вы ангел?

– Разумеется,– вздохнул ангел.– А кого ты еще с неба ждал? Кстати, и ты бы мог уже там быть. Впрочем,– подмигнул он мне,– еще не все потеряно. Ты там будешь. Ну, пошли!

И мы действительно пошли, а не полетели.

Первое, что я увидел, почувствовав опять под ногами опору – это черная фигура в обезображенных латах, одиноко бредущая по лазоревой пустыне, волоча по песку хвост. Я готов был поклясться, что это – поверженный ангелом бес. Так оно и оказалось. Он, положив свой огромный вороненый меч на плечо, неторопливо шел к той самой щели в земле, из которой и вылез. Остановившись у неровного зазубренного края, воскресший демон осторожно плашмя погрузил свое оружие в трещину. Затем он принялся неловко царапать пальцами по талии. В результате этой возни что-то щелкнуло – и хвост упал возле его ног! Уродливая кривая палка была просто пристегнута. Спихнув стальным носком хвост вслед за мечом в щель, демон снял свой рогатый шлем. Как оказалось, черный колпак скрывал бледное худощавое лицо юноши с усталыми глазами, прямым носом и плотно сжатыми тонкими губами. Длинные, обрезанные по плечи, черные прямые волосы демона были мокры от пота.

Из темной пасти щели показался край узкой ступенчатой лестницы, должно быть поданной автоматически. Юноша в черных доспехах ступил на верхнюю ступеньку, но тут мой спутник свистом окликнул его. Черный рыцарь обернулся. Ангел, сверкнув рекламной улыбкой и обнажив безукоризненные по форме и белизне зубы, приветливо помахал недавнему врагу рукой.

 К этому моменту я уже совсем перестал что-либо понимать. Разве ангел не убил беса, спасая меня? Хотя, разве можно убить демона? Во всяком случае, погибая, орал тот убедительно. Получается, все, что я наблюдал, было всего лишь спектаклем, ловко разыгранным на потеху единственному зрителю. Мне. Но стоило ли так напрягаться ради моей скромной персоны?

Ожидая объяснений, я повернулся к ангелу, но тот, проигнорировав мой вопросительный взгляд, велел мне стоять на месте, а сам, гремя железом, подошел к демону. Дружески приобняв его за плечо, ангел что-то шепнул ему на ухо и громко заржал. Черный рыцарь кисло улыбнулся, и вяло спросил, почему мы еще здесь. Трудно было поверить, что жуткое рычание, которое я слышал из уст черного рыцаря во время недавней битвы, принадлежало этому несколько инфантильному юноше с тихим голосом. Шумно втянув через ноздри воздух, небожитель опять заржал, но на этот раз как-то неестественно.

Я вспомнил серую даму, которая почему-то напугала ангела, и закашлялся.

Небесный воин выразительно посмотрел в мою сторону. Даже на расстоянии я почти физически почувствовал силу его взгляда, наверняка способную крошить камень. Не выдержав, я закрыл глаза. А когда через мгновение открыл, то уже смотрел не на ангела. Я смотрел на собственное отражение в зеркале. Но выглядел лет на пять моложе.

 

– Добро пожаловать, молодой человек. Сейчас Вас вызовут.

Окающий мужской голос прозвучал за моей спиной. Я оглянулся. Помещение, в которое за свою нескромность я так бесцеремонно был выброшен ангелом, оказалось приемным кабинетом, похожим на дюжину других,  где мне приходилось побывать. Разве что облик сидящего за письменным столом лысоватого пожилого мужчины в сером костюме никак не вписывался в мои представления о секретарях.

– А я и не секретарь. Я – садовник,– поспешил внести ясность мужчина тем же окающим голосом и представился:– Смаковников Карл Адольфович.

– Через «а»,– добавил он зачем-то.

«Что через «а»?» – чуть было не спросил я, но сдержался. Представившись в ответ, я скромно ждал дальнейших указаний.

– Халатик-то накиньте. Вон там, на гвоздике, около зеркала.

Серый халат пришелся мне впору. Я даже повеселел. До чертиков надоело ходить голым. Впрочем, мертвым тоже.

– Увы, молодой человек,– продолжая верно угадывать мои мысли, заговорил назвавшийся садовником, жестом приглашая сесть напротив его на свободный стул.– Человек смертен. И внезапно смертен.

«Однако», – подумал я и направился к стулу, минуя серую дверь. За ней, наверняка, сейчас решало мою судьбу местное начальство. И решало молча. Не было слышно ни звука.

Лишь ощутив под собой стул, я почувствовал насколько устал. Мне захотелось вздремнуть, но дядька, как назло, попался разговорчивый.

– Я такой же почивший, как и Вы,– начал рассказывать он.– Но из-за досадной ошибки при записи моей фамилии в контракте, я лишен своего законного места в нижнем ведомстве. Точность должна быть во всем – это вне сякой критики. Но зачем же бюрократию разводить? Сам при жизни этим грешил понемногу. И я так понимаю: грешен – получи свое. Таков порядок. А я уж без малого полвека болтаюсь между землей и небом. Но я своего добьюсь. Свои права я знаю!

Заинтересовавшись, я внимательно слушал. Садовник продолжал.

– Пробовал я свою фамилию изменить, подав прошение Особой  комиссии. Даже на уловку пошел, подсказав членам комиссии, что в старину фамилия моя через «о» писалась (ну, так, как ее в контракт занесли). Так верите ли: проверяли ажно до восьмого колена. В обоих ведомствах шарили. А одного прадеда по сей день ищут.

Пробовал я другой контракт составить. Да куда там! «А с первым, что прикажете делать?» – спрашивают. Один авторитетный чиновник принялся всех уверять, что ошибка здесь не в составлении контракта, а во мне. И я, мол, хочу запутать членов комиссии. Он даже инициировал, гад, создание комитета по розыску Смоковникова Карла Адольфовича, через «о». На мое счастие, таковой за последние сто лет в обоих мирах не значился. О чем комиссию и информировали сверху.

Казалось бы, дело решилось. Осталось только получить добро на уничтожение старого документа. И тут такая бумажная волокита началась, что забыли по какому поводу и затеяли. Ну и заглохло все к бесу. Тогда отважился я побеспокоить Верховный суд своего ведомства. Да вот, глядите, ответ пришел.

Он извлек из кармана пиджака вчетверо сложенную розовую бумажку и протянул мне. Я развернул. Это была выписка из решения суда.

– Смаковникову Карлу Адольфовичу в удовлетворении исковых требований о составлении нового Контракта отказать за необоснованностью,– прочитал я вслух последние две строчки.

– Так вот, – вздохнул Карл Адольфович, пряча бумажку в карман.– Советовали мне обжаловать решение на Страшном суде. Мол, там разберутся. Так ведь это ждать-то сколько. Да и не к чему оно тогда уже будет.

У меня затекла нога, и я пошевелился, скрипнув стулом.

– Я вижу, вы потрясены,– оживился садовник.

На всякий случай киваю. История и впрямь забавная. Хотя я и сам пока не понятно куда определен.

– Поверьте, молодой человек, мне здесь не так уж и плохо. Смею даже надеяться, что отлично справляюсь со своими обязанностями. Правда, у меня нет постоянной должности. Не положено. Только временные. Кем я только не был! Но не успеваю и года проработать, как должность под сокращение попадает. Сейчас вот по штату числюсь садовником. А вообще выполняю все, что придется.

–  Так Вам жалование полагается,– шучу я.

– А как же!

Но тут нашу беседу прервали. Серая дверь распахнулась. Я направился к ней.

– Молодой человек! Молодой человек!– торопливо позвал меня Карл Адольфович.

Я обернулся.

– А не хотите ко мне помощником? – он говорил серьезно.– Работы у меня много и мне обещали прислать. Не пожалеете! Оплачиваемый отпуск, частые командировки в мир живых. Хотите, а?

Я неопределенно пожал плечами и вошел в дверь.

Уже на входе меня встретили старые знакомые. Первым ко мне подскочил ангел. Теперь он был в белом костюме и белых остроносых туфлях. На груди, поверх белой рубашки, широкой полосой искрился золотом галстук, подобранный под цвет кудрей небесного красавца. Широко улыбаясь, заоблачный франт схватил руками мою ладонь и начал усердно трясти, уверяя, что «просто счастлив меня видеть». На его прекрасном лице, впрочем, читалось тоже самое.

Не успел я опомниться от такой перемены, как ангела сменил демон. Как и следовало ожидать, он оделся  во все черное. Подчеркивая деловой стиль, свои длинные волосы он собрал в аккуратный хвостик. Без своих устрашающих лат, здесь, в костюме, демон оказался обыкновенным высоким, стройным парнем, несколько тонковатым на фоне атлетически сложенного ангела. Похоже, и этот бледный юноша испытывал при виде меня непонятную радость, хотя выражал ее более сдержанно.

– Не было случая представиться,– словно извиняясь, сказал он, едва мы обменялись рукопожатием.– Хотя, конечно, можно сказать, что мы уже знакомы.

И тут он вдруг заговорчески подмигнул мне и хмыкнул. Я тоже. Кто старое помянет?

– Зовите меня просто – Бес.

– Да, дружище! – запоздало вспомнил об этикете и ангел.– Я – Двенадцать Тридцать Восемь. Но мы же с тобой уже добрые приятели? А для друзей я Эдгар. К черту церемонии!

Ангел, поминающий черта – часто ли такое увидишь? Собственно, как и самого ангела.

– Добро пожаловать в наш офис! – шутливо торжественно провозгласил ангел Эдгар, гостеприимно махнув рукой вглубь кабинета.

Офисом он обозвал небольшую комнатку с голыми стенами, расчерченными на одинаковые по размеру черные и белые квадраты, расположенные в строгом шахматном порядке. Потолок был белым, а каменный пол – черным. В центре комнаты стоял круглый трехцветный стол с тремя стульями: белым, серым и черным. Каждый стул стоял напротив того сектора стола, которому соответствовал по цвету.

– Извини за заминку, дружище,– шепнул мне ангел, когда мы подходили к столу. – Сейчас быстренько заполнишь бумаги – и полетим домой!

Пока я устраивался на своем сером стуле, Эдгар уже подсовывал мне какие-то листы.

– Вот здесь. И здесь…– застенчиво говорил он, водя пальцем по бумаге.

– Постой-ка, Эдгар! – вмешался Бес.– На этот раз, боюсь, ничего не получится…

Ангел, осекшись, замолчал.

– Это почему же? – с вызовом спросил он.

– Он уже меченый. Его обязательно проверят.

– А, дьявол! – наморщился ангел.– Ты прав. И что же ты предлагаешь?

– Параграф…– напомнил Бес.

Теперь Эдгар скривился, словно от жуткой зубной боли.

– Проклятье! Ладно, давай ролик. Не подкопаются.

Едва ангел занял свое место за столом за белым сектором, как стены комнаты замерцали, черные и белые квадраты исчезли, и с четырех сторон на нас обрушилась…обыкновенная реклама! Так вот, что такое Параграф Шестнадцать Четырнадцать!

Рекламный ролик был снят в форме диалога двух конкурирующих сторон. Дряхлые старички, насильно вытащенные из их уютных могил, вещали о вечной молодости, мускулистые ражие парни с тусклыми глазами предлагали вечное здоровье, грудастые длинноногие красотки, зазывающе щерились перламутровыми челюстями, обещая вечное наслаждение. Жаркое солнце, пляжи, экзотические пейзажи, вина – вал наслаждений и удовольствий предлагала реклама. И все это под пошловатую музыку, в такт которой ангел и бес радостно кивали головами. Смотря ролик, они,  по очереди заглядывая мне в глаза, светились искренним восторгом, многозначительно подмигивали, пришептывали, мол, каково! Не то, что у конкурентов!

Я же, по правде говоря, существенной разницы между двумя ведомствами не заметил. Да и мне уже было все равно. От обилия красок и потока звука болели глаза, и гудела голова.

– Ну?!!! – оба еще не остыв от возбуждения, ожидающе смотрели на меня.

– А больше у вас ничего нет? – робко поинтересовался я, дабы потянуть время.

Бес обиженно отвернулся, а ангел, не скрывая разочарования и презрения, театрально запустил пальцы в свои роскошные золотистые кудри и растрепал их. Впрочем, тут же он овладел собой и опять засверкал своей неизменной голливудской улыбкой. Бес продолжал сидеть ко мне спиной, демонстративно меня игнорируя. Лишь его нервно подрагивающие плечи говорили о том, как он переживает.

– Я хотел сказать, что все это было потрясающе,– поспешил я успокоить своих расстроенных агентов.– Все было интересно. Поэтому трудно выбрать.

– А! – понимающе закивали головами ангел и бес и сразу же повеселели.

Чтобы еще больше разрядить обстановку я шутливо спросил, обращаясь к демону:

– А котлы для грешников почему не показали?

Лучше бы я промолчал.

Ангел хрюкнул и поспешно закрыл лицо ладонями. Демон даже содрогнулся от ужаса.

– Подписывай ты…подписывай уже! – начал почти умолять Бес, отмахиваясь от меня и указывая пальцем на контракт, лежащий передо мной на столе. Затем, распустив свои волосы, начал нервно их теребить.

Я, конечно, уже сообразил, что сморозил какую-то глупость. Но зачем же реагировать столь болезненно?

– Я подпишу, обязательно подпишу,– пообещал я.– Но не могли бы вы мне сразу кое-что прояснить?

– Валяй, спрашивай,– благосклонно кивнул Эдгар.

– Значит, если я правильно понял, каждый попавший сюда волен сам выбирать, где ему провести свою вечность?

– Совершенно верно! – подхватил ангел, явно бывший в восторге от моей догадливости.

– И выбирает после того, как просмотрит этот э…замечательный ролик? – на всякий случай уточнил я.

– Именно,– радостно закивал ангел.

– А что тогда значила та битва между вами, которую я имел удовольствие наблюдать?

– Скажем? – попросил Эдгар позволения у Беса. Тот кивнул.

– Видишь ли, так гуманно, как нынче, было не всегда,– рассказывал ангел.– Были другие времена – были другие нравы. Я бы даже сказал – дикие нравы. Раньше за душу человека приходилось сражаться. Буквально. Именно поединки ангелов и демонов решали участь умерших. Побеждал ангел – душа попадала на небеса. Ну, а если победу одерживал демон – то в пекло!

– Но это было очень давно,– вмешался Бес.– Сегодня эти поединки сохранились лишь в виде шоу. И то только по большим праздникам для почетных гостей.

– Ну, а нам с Бесом однажды пришла светлая мысль эти поединки  возродить,– сказал Эдгар, самодовольно улыбаясь.

– Зачем?

– Никогда не догадаешься! – радостно заявил мне ангел.– А идея проста. Параграф – он не надежен. Кандидат может, если повезет, выбрать твое ведомство. А может и не выбрать. А план выполнять надо?

– Надо,– вздохнув, согласился я, вспомнив свое прежнее место работы.

– Вот! А у нас с Бесом есть уговор: души мы забираем себе строго по очереди. Мы красочно сражаемся и восхищенный, или напуганный, кандидат без проблем следует за победителем и все подписывает, что положено. Вот ты попал на мою очередь. Поэтому ты должен был попасть на небеса. В следующий раз обязательно победит Бес – и следующий кандидат уже подпишет контракт с нижним ведомством.

– Должен был победить,– уныло подал голос демон.– Теперь, боюсь, лавочка прикрылась. Похоже, отдел кадров пронюхал о нашей выдумке. И как они узнали?

– Это кто-то из моих коллег-конкурентов выболтал,– нахмурился Эдгар.– Благодаря нашему договору я стал лучшим в своем деле, лучшим охотником за душами, и у меня появилось много завистников. Они меня и сдали.

– А это разве не мошенничество? То, как вы добывали души в обход Параграфа Шестнадцать Четырнадцать?– осторожно спросил я.

– Это – бизнес! – в один голос возмутились оба охотника за душами.

Ну, если бизнес, то тогда, конечно. О чем разговор?

– Ну, так что ты выбрал? – ангел и бес, с плохо скрываемым нетерпением, ожидали моего решения.

Я, конечно, мог бы выбрать ад или рай. Разница не большая. И там и там – вечный комфортный покой. Но я, мечтая о нем, о покое, в мире живых, вдруг с ужасом подумал о нем з д е с ь. Нет. Я понял, как ошибался т а м. Я вовсе не хочу покоя!

Я молча встал и, сопровождаемый двумя парами удивленных глаз, подошел к двери, открыл ее и позвал:

– Карл Адольфович?

– Да, молодой человек? – тут же отозвались из приемной.

– Я согласен. Согласен быть Вашим помощником. Где мне подписать?