Фея

Пара легких прозрачных крыльев, удлиненные ушки, рост размером с горошину и кое-какие способности – вот и все, что давало Эсме право называть себя феей счастья. На самом деле от настоящей феи она отличалась примерно так же, как дикорос отличался от садовой георгины. Вот ее подруга Сония была безупречной – такой, какой полагается быть фее счастья: пышнотелой, улыбчивой, смешливой и цветастой. У Сони каждый ноготь был разного цвета, и все поговаривали, что до дома ей осталось меньше года. Безумно короткий срок по сравнению с той вечностью, что переживают феи, изгнанные из страны грез в человеческий мир. Никто не знает, сколько нужно «отработать», чтобы вспомнить обратную дорогу, ведь у каждой феи свой «счетчик», но в том, что Сония свой срок уже отработала, сомневаться не приходилось.

Глядя на румяные, круглые щечки Сонии, ее пухлые ручки, разноцветные глаза и пестрые волосы, сразу становилось понятно, что эта фея хорошо знала свое дело. Сония наделила счастьем такое количество людей, что даже самый суровый Хранитель из всех стражей при встрече всегда склонялся перед ней в глубоком, уважительном поклоне.

А вот личный «счетчик» Эсмы, видимо, был сломан. Потому что, несмотря на то что Эсма работала тяжело и упорно, цветными у нее остались только глаза. Яркие, синие, с глубокими лиловыми вкраплениями они смотрели печально и устало – совсем не так, как полагается глазам феи счастья. За долгие годы неудач и разочарований Эсма посерела, осунулась и ослабла до такой степени, что с трудом летала. Когда вчера на ферме в глухой провинции ее нашла Сония, Эсма была похожа на бледную тень своей более удачливой подруги.

Впрочем, с тех пор как Эсма очнулась в мире людей, она всегда была тощей, блеклой, почти невидимой на фоне других фей, которые то бледнели, то наливались красками, как Сония: в зависимости от удачи и трудоспособности. Но никто из них не серел и бледнел до такой степени, как Эсма, поэтому фея и удалилась в глухие, далекие от цивилизации места, куда такие, как она, заглядывают редко, уступая место природным духам, домовым и ангелам-хранителям.

 С Сонией они расстались много лет назад, поссорившись о том, какое счастье нужно людям, и вот сейчас подруга являла собой доказательство того, что ее метод работал, а Эсма проигрывала. Все это время она пыталась сделать счастливой многодетную жену фермера, но теперь, сидя на яблоневой ветке с Сонией и глядя на немолодую женщину, стирающую пеленки в кадке красными, распухшими от дешевого порошка и горячей воды руками, Эсма была готова разрыдаться. За долгие десять лет она успела горячо полюбить Марту, но лучшее, что она ей дала – это молодого горячего конюха, с которым у женщины случился бурный роман. Эсме казалось, что в те две недели, что пара встречалась, Марта сияла как никогда в жизни, но, увы, счастье оказалось недолговечным, и прядь волос Эсмы, которая успела порозоветь, поймав волну радости, посерела за один вечер – тот самый, когда муж Марты обнаружил ее в сарае с любовником.

Парня зарубили на месте прибывшие с мужем косари, а Марту муж пощадил – из-за малолетних детей, но жестоко выпорол. Женщина встала через три дня и больше, что бы Эсма не делала, улыбки на ее лице не появлялось.

Фея знала, что виноват был архонт, которого занесла нелегкая в их края. Демона видели лишь однажды, но этого хватило, чтобы все пошло наперекосяк. А так как Хранители в эти места заглядывали редко, то чаша весов надолго качнулась вниз, уничтожив удачу и Марты, и Эсмы. А дальше понеслось.

Гремлины, которые грузовик фермера никогда не замечали, обратили на машину самое пристальное внимание, за раз поломав нехитрую электронику и посадив аккумулятор. В результате Ферд до рынка не доехал, а вернулся домой на эвакуаторе, еще и в компании пьяных косарей, которые набились в грузовик, словно сено в телегу. Да и у конюха, работающего на соседней ферме, благоразумие в тот день испарилось, и вместо того, чтобы уговаривать Марту на побег – согласно снам, которые навевала ему Эсма в течение двух недель, этот олух предался страсти, затащив женщину в сарай, где и встретил свою смерть. Раньше Эсма слышала об архонтах, но считала, что их силы и могущество преувеличивают. Как оказалось – нет.

 – С архонтами связываться нельзя, – уверенно заявила Сония, услышав историю Эсмы. – Жаль стараний, конечно, но если появилась эта тварь на горизонте, надо все бросать и сматываться. С ними ведь не каждый Хранитель справляется, куда уж нам со своим счастьем.

Эсма, насупившись, слушала. Того архонта она так и не увидела, лишь догадалась, кто следы оставил. Сейчас ей казалось, что это полностью ее упущение, вслух она ничего не сказала: не хотела злить подругу. Ведь среди фей было принято архонтов бояться и сразу улетать при их появлении.

 – Хорошо еще, что ты саму Марту не погубила, – вздохнула Сония, отправляя в рот леденец. – О чем вообще твоя голова думала? Какой любовник, когда у нее семь спиногрызов? Она же мать, ей о детях заботиться надо, а не в сене с мужиками валяться.

По мнению Эсмы, одно другому не мешало, но поражение было налицо, и она молчала. Сония ругала ее еще долго, а потом, как всегда, согласилась помочь. Ведь Сония была самой доброй и отзывчивой феей счастья, какую знала Эсма.

 – Вся их проблема – в деньгах, – сразу сообразила подруга. – У ее мужика всего один рабочий, они с ним до зари упахиваются, а по вечерам ему явно не до жены.

По мнению Эсмы, даже если бы Ферд был миллионером, по вечерам все равно предпочитал бы пропускать рюмку с соседями, чем общаться с женой или детьми. Да и вообще он Марте не подходил – слишком разные они были люди. Но Эсма была проигравшей стороной, поэтому молчала.

Сония все уладила быстро, по феевским меркам, разумеется. Через месяц Марта впервые улыбнулась, а еще через пару недель рассмеялась. В конце концов, Сония была хорошей феей счастья и знала свое дело.

Неизвестно, к помощи каких таких недобрых знакомых прибегла подруга, но буквально на следующий день ее появления в селе из города пришли известия, что старший брат Ферда скончался, оставив ему в наследство нехилое состояние, сколоченное на продаже металлолома. Семья фермера перебралась в новый дом, а у самого Ферда дела пошли так хорошо, что он скупил все ближайшие фермы и нанял целую армию рабочих. У детей появились няньки, в доме прибирались горничные, в полях трудились наемники, а сам Ферд стал важным, толстым и щедрым. Он дарил жене дорогие подарки, возил в город на концерты и в рестораны, окружал вниманием и даже советовался с ней по деловым вопросам. Марта улыбалась мужу, но Эсма знала, как сильно эта улыбка отличалась от той, какую женщина дарила молодому конюху.

 – Ну все, дело сделано, – сказала Сония, сверкая синим и золотым зубом. Цветные зубы были высшей наградой фее за хорошую работу. Говорили, что после того как все феичкины зубы становились разноцветными, она вспоминала дорогу домой. Как бы там ни было, но разлука с подругой была близкой, поэтому Эсма согласилась на предложение Сонии – отправиться вместе в большой город. Кто знает, смогут ли они потом встретиться там, в стране грез, куда Сония, судя по всему, должна была отправиться скоро.

Большой город встретил их суетливым бегом разноликой толпы, забрызганными весенней грязью машинами и тусклыми, побитыми последней мартовской метелью домами.

Эсма летела на голубе и тоскливо разглядывала мелькавших под ней прохожих. Взгляд ни на одном не задерживался, и это было плохо. Согласно традиции, счастье полагалось дарить тому, кто обратил на себя внимание феи, но все горожане были похожи на кукол с заводского конвейера, и Эсма начинала паниковать. Она хорошо помнила историю феи Марселлы, которая была еще большей неудачницей, чем она. Получив три предупреждения от Хранителей, она так и не сумела исправиться, в результате превратившись в невидимую тень. Наверное, Марселла до сих пор обитала в этом городе бесплотным духом – увы, обратного пути не было.

Становиться привидением Эсма не хотела, поэтому старательно наблюдала за Сонией, решив брать пример с удачливой подруги. Сония давно отвергла классические методы, разработав собственную систему – осчастливливала каждого десятого человека по порядку. Да и подход к счастью у Сонии был немудреный. Одному монетку подкинет, которую сама же из кармана девятого (не счастливого) вытащит, другому о скидках в магазине поблизости нашепчет, третьему лотерею поможет выиграть.

 – Деньги – вот, что людям нужно, – убежденно заявляла Сония.

Эсма слушала молча, так как горячие споры с подругой о том, что любовь – стержень человеческого счастья, остались в прошлом. Проигрыш был налицо. Ей грозило превратиться в тень, а Сония сверкала всеми цветами радуги.

И все-таки в тот день ей повезло. Они пролетали над студенческим кафе, когда Эсме словно солнечный зайчик в глаз пустили. Приглядевшись, она поняла, что не ошиблась – действительно, в нее попал блик, отраженный зеркальцем девушки, сидевшей за крайним столом у окна. Сердце прямо заколотилось от радости. Таких явных знаков у Эсмы давно уже не было. Она чувствовала – это ее день и ее удача!

 – Приземляемся! – скомандовала она и решительно повернула голубя вниз, проигнорировав подругу. Стоило ей взглянуть на незнакомку еще раз, и Эсма была убеждена: она не ошиблась. Со вторым взглядом появилась и кое-какая информация. Девушку звали Мартой, и это стало для Эсмы настоящим вызовом. Марта была второкурсницей на факультете английского языка и литературы, жила в общежитии и любила выпить кофе после пар за библиотечной книжкой.

Не обращая внимания на бурчание Сонии, которая не выносила молодежь, предпочитая работать со взрослой аудиторией, Эсма приземлилась на шляпу какого-то студента и вплыла в кафе, дрожа от ликования. Такой удачи у нее давно не случалось, потому что теперь их было уже двое – те, кому она должна была подарить счастье.

Симпатичный парень в джинсах и черной куртке с черепами попытался сбить камешком ее голубя, когда тот плавно пикировал, собираясь приземлиться к разорванному пакету с чипсами. Кинув вслед птице еще пару камней и едва не угодив в Эсму, парень зашел в кафе, где и устроился у барной стойки, заказав баночку энергетика.

 Эсма улыбалась, как дура, потому что когда твое внимание привлекают сразу двое, то это означает только одно – они должны полюбить друг друга. Причем полюбить с первого взгляда и так сильно, что никакие препятствия любовь эту не разрушат.

 – Сейчас они встретятся! – радостно прошептала она Сонии, которая считала студентов по головам, выискивая того самого – десятого. Однако молодые люди не желали смирно сидеть за столиками, а перемещались по кафе, словно чаинки в стакане из порванного чайного пакетика.

 – Великий Хранитель, – простонала подруга, окинув будущую пару профессиональным взглядом дарителя счастья. – Да у них столько же общего, сколько у ее книги и его смартфона. Девушка, которая читает «Джейн Эйр», ходит в музеи и печет пирожки по воскресеньям, не может полюбить парня, который слушает Muse и сутками играет в Outlast и подобную галиматью. Я немного в его голове покопалась. Приятнее в уличный сортир руки по локоть опустить. Посмотри, какие у него тоннели в ушах. Даже я сквозь них пролететь смогу. А этой девице лучше сразу в монастырь уйти, чем диплом по филологии защищать, время бы сэкономила. И кто сейчас вообще книги в библиотеке берет? Ясное дело – неудачница!

Судя по тону, Сонии не нравился ни консервативный вариант Марты, ни современный образ Джека. Эсма же была влюблена в обоих по уши. Обычно ей для этого много времени не требовалось.

 – Я все устрою! – Эсме показалось, что у нее во лбу зажегся фонарик на солнечной батарейке, который после дождливого дня удивительным образом засветился. Да так ярко, что ослепил и ее саму, и окружающих.

 – Зря ты, – сказала Сония, – только силы потратишь. Слишком они разные. Тем более что к нему друзья сейчас подъедут, а с ними девица, которая ему нравится. Она хоть в Outlast не играет, зато вся в татушках со лба до пяток. Ему под стать. Фрик должен быть с фриком.

И фея полетела к мальчишке, который уныло протирал столы грязной тряпкой и который стал тем самым – десятым. Эсма видела, как перед этим Сония вытащила кошелек из кармана покидавшего кафе студента. Кошелек был пухлым, а его бывший хозяин – очкариком. Сония ненавидела людей в очках и всегда пропускала их, если они выпадали десятыми, делая вид, что сбилась со счета.

 – Этот толстый, вонючий и с богатыми родителями, – пожала плечами Сония в ответ на укоризненный взгляд Эсмы. – Потерю кошеля он даже не заметит. Один звонок папику, и дождь из налички гарантирован. К тому же, у него ни одной банковской карты. Надо его проучить, нечего столько денег с собой в кафе таскать. А наш Луис парень бедный. Подворовывает, правда, но кто сейчас живет честно?

Эсма ее уже не слушала – она приступила к любимой работе. Прежде всего, фея слетала к гремлину, который возился с кофемашиной, пытаясь ее сломать. Гремлины всегда что-то ломали, в этом была их жизнь и цель существования. Феи с гремлинами не дружили, но иногда использовали в своих интересах. Вот и Эсма, покрутившись вокруг злобного духа, взяла его на слабо, поспорив, что он ни за что не сможет сломать светофор на перекрестке. Гремлин был старым и устройство светофоров знал куда лучше, чем начинку кофемашины. В результате, уже через пять минут в соседнем квартале образовалась такая пробка, что у Эсмы появилось не меньше часа, чтобы успеть осуществить задуманное.

Дальше начиналось самое трудное – знакомство, но удача продолжала ей улыбаться. Эсма подлетела к Джеку, и ласково захватив «жертву» за челку, заставила его поднять голову. Парень недоуменно вскинулся, нервно провел рукой по волосам и хотел было хлебнуть энергетик из банки, но Эсма потянула настойчивее. Результат превзошел ожидания: Джек увидел Марту и уставился на нее так, словно та сидела голой посреди заполненного людьми кафе. Настрой у «жертвы» был верный, и Эсма взволнованно зашептала ему на ухо:

«Видишь ее глаза? В них можно утонуть, правда? А какие у нее красивые волосы! Ты хочешь их потрогать, зарыться в них лицом, вдохнуть аромат и забыться обо всем на свете. И фигурка у нее не плохая. Смотри, какие стройные ножки. А еще она читает книгу – как это не похоже на других девушек. Похоже, она особенная».

 – Ах ты, сводница! – захохотала рядом Сония, и Эсма сердито шикнула, боясь вспугнуть жертву, обреченную на счастье любви. Впрочем, ее старания не пропали даром: Джек уверенно шагал к Марте.

Оттолкнув подругу, Эсма обогнала парня и теперь подергала за волосы уже Марту. Успела как раз вовремя. Девушка вскинула голову и встретилась с горящими глазами Джека. Именно так обычно начиналась та самая любовь с первого взгляда. Штука сама по себе сложная, и Эсма рассчитывала получить за нее, как минимум, цветные волосы. Однако Джек почему-то не торопился заговаривать первым. Стоял истуканом и норовил все испортить.

«Попроси у нее ручку, болван, – зашипела, метнувшись к нему, Эсма. – Скажи, что хочешь записать стихотворение, которое пришло тебе в голову прямо сейчас».

И уже дальше на ухо Марте:

«Ты только погляди, какой парень! В кафе десятка два девок, а он на тебя смотрит. Опусти глаза на чашку кофе, потом глянь в сторону и сразу на него – резко так. Эффект будет сногсшибательный. Обалдеть, что за мужчина! Длинные ноги, узкие бедра, а задница какая! Закачаешься! Наверное, весь пресс в кубиках!»

Уловив, что мысли Марты уходят в какое-то неправильное направление, Эсма дунула на нее искрами счастья и затараторила:

«Из него такой же маньяк, как из тебя инопланетянин. Не порти момент, дура, потом поздно будет. И давай отвечай уже. Кажется, он у тебя ручку попросил. Не жадничай – у тебя в сумке их штук пять будет, я сама видела».

И все-таки Марта чуть дело не испортила. В ответ на невинный вопрос Джека о ручке девушка внезапно сильно разволновалась и вывалила на стол перед парнем все содержимое сумочки, неловко опрокинув чашку с кофе ему на брюки.

Эсма схватилась за голову, но все обошлось, как нельзя лучше. Когда она высунула нос из-за салфетницы, Марта с Джеком смеялись, сыпали шутками и даже собирались вместе идти к фонтану, чтобы почистить брюки Джека. Не в туалетную комнату в кафе, куда мог пройти один Джек, а совместно – к фонтану! От скорости развивающихся отношений Эсма даже слегка задохнулась. Вот это удача! Сыпанув на будущую пару еще немного искр счастья, она собралась осмотреть фонтан, следующую локацию, на предмет неожиданных препятствий, когда кто-то вежливо похлопал ее по плечу.

От неожиданности Эсма едва не врезалась в сахарницу – ведь она вообще-то летела, а не стояла!

 – Что вы тут творите? – сердито спросил светловолосый мужчина в длинной белой тунике с мечом и крыльями. Он навис над ней, словно туча над облаком, и уступать дорогу не собирался.

Вот же, дьявол, выругалась про себя Эсма. Ангелов-хранителей ей только не хватало. Ну и кто из них оказался верующим – Марта или Джек? Скорее, девица – ну не гик же?

 – Здрасьте! – протянула она, чувствуя, как в ней просыпается воин. – Работаю. А у вас как дела?

 – Оставили бы вы мальчика в покое, – пробурчал ангел. – У вас разве других дел нет, чем души бередить? Хотя, впрочем, кому я это говорю…

 – Любовь способствует умиротворению души человека и приводит ее ближе к богу! – нашлась Эсма, оправившись от первого шока. Сюрпризы Джека ей не нравились.

 – Вот не надо тут демагогию разводить, – сморщился ангел и поправил меч на перевязи. – Иди куда шла, и оставь нас в покое.

В другой ситуации она бы не стала спорить с тем, с кем находилась в разных весовых категориях, но сегодня ей нужна была победа любым способом.

 – Послушайте, я вас тоже не люблю, но согласитесь, что Марта может повлиять на Джека самым положительным образом.

Ангел решительно схватился за меч, и Эсма заторопилась.

Меньше всего фее хотелось, чтобы ее выставили из кафе насильно, поэтому она одернула юбчонку, которая все равно оставалась слишком короткой, и попыталась принять благообразный вид.

 – Всего пару минут? – попросила она и улыбнулась, как можно милее. – А вдруг Марте нужен такой человек, как Джек? Тот, кто приведет ее к Богу?

Скорее всего, ее улыбка походила на акулий оскал, но упоминание босса и возможных бонусов заставили ангела сбавить гневные обороты. По крайней мере, он засунул меч обратно. У Эсмы тоже имелось кое-какое оружие, но ее кинжал не имел никаких шансов против полуторного клинка ангела.

 – Пойду глотну кофе, – кивнул он ей. – А когда вернусь, чтобы тебя здесь не было.

 – Поняла, начальник, – отсалютовала ему Эсма и поморщилась, когда прекрасный ангел превратился в толстого студента с прыщами на щеках. Не любила она такие метаморфозы. Впрочем, что еще следовало ожидать от ангела? Они все были помешаны на возвеличивании души и отрицании тела.

Между тем, Марта и Джек, наплескавшись у фонтана, заняли столик девушки и обсуждали меню, хохоча над каждым блюдом. Эсма чувствовала, как тонкая паутина, которую она накинула на этих двоих, становится прочнее, превращаясь в крепкую нить. Для первой встречи все развивалось хорошо, даже слишком. Поглядев на свои розовеющие ногти, Эсма уселась на люстру и принялась думать, стоит ли поторопить события или все же не рисковать и подождать до завтра. Молодые люди уже договорились сходить в местный океанариум, и Эсма была уверена, что обоих интересовали вовсе не рыбы.

Укол тревоги был слишком незначительным, чтобы обращать на него внимание, но тут над ухом заверещала Сония.

 – Засада! Сюда летят! Я их еще минуту назад заметила, все надеялась, что их мимо пронесет. Давай в вытяжку, может, не заметят.

 – Да кто там? – недовольно переспросила Эсма и тут же прикусила губу от досады, потому что в кафе влетели архонты.

Из всего разнообразия существ, обитающих в человеческом мире, архонты относились к той категории мразей, с которыми даже черти предпочитали не связываться. Прекрасные, как ангелы, ликом, отвратительные, как дьяволы, нутром, архонты портили всем жизнь одним своим существованием. Стоило появиться архонту, и все твои начинания заканчивались здесь и сейчас. Удача сменялась провалом, здоровье – болезнью, богатство – бедностью, а веселье и оптимизм – сильнейшей депрессией. Архонты отравляли жизнь подобно тому, как пятнышко гнили, появившиеся на красивом яблоке, рано или поздно уничтожало весь фрукт. Но если у яблока зараженную часть можно было отрезать, то в случае с архонтами мера не помогала. Архонтов боялись, с ними не связывались, их избегали.

Единственной управой на них были Хранители, но Стражей Порядка с каждым годом становилось все меньше, и гонять отовсюду архонтов они не успевали. От подруги Эсма знала, что в большом городе работает с десяток Хранителей, но чаще всего они сторожили такие места, как ночные клубы, вокзалы и другие злачные заведения. Шансов, что кто-то из них заглянет в студенческое кафе, да еще и днем, вообще не было. Впрочем, и архонты здесь тоже не должны были появляться.

Не дождавшись Эсмы, Сония нырнула в вытяжку, куда бросились и другие нечеловеческие обитатели заведения – Кладовщик, Посудный, пара заплутавших гномов и даже какой-то гремлин, хотя архонты обычно гремлинов не трогали.

Архонтов было трое, и сам факт того, что их количество превышало одного, уже был аномальным. Они уверенно влетели в дверь и уселись на свободные стулья у бара. Люди, сидевшие поблизости, сразу встали и ушли с таким видом, словно у них внезапно заболели зубы. Может, и в самом деле, заболели.

Архонты были, безусловно, хороши. Эсме еще не приходилось видеть ни одного представителя этого злодейского племени, потому что архонт, погубивший любовь Марты с фермы, ей не показывался. Эти же словно сошли со страниц гламурного журнала, а стриженые головы, ухоженные лица, подтянутые животы и накачанные руки создавали впечатление, что они не покидают косметические салоны и спортзалы. Двое носили белые сорочки с поднятыми воротниками, небрежно повязанные галстуки и джинсы с обилием ремешков и цепочек на поясе. Третий красовался в черном – кожаных брюках и футболке с надписью «Любовь зла» рядом с козлиной мордой.

Эсма уже была рядом с вытяжкой и ловила струю теплого пара от жарившихся на гриле котлет, чтобы улететь на ней в трубу, когда услышала смех архонта – вызывающий, дерзкий, надменный. Так смеются хозяева жизни, те, кто не привык знать страха.

 – Эй, моль бледная, шевели крыльями, или я из тебя гамбургер сделаю! – послышавшийся сзади окрик, несомненно, предназначался ей, потому что больше над плитой кухни никто не маячил.

 – Зачем тебе эта тощая котлета, Эссен? – хмыкнул блондин, обращаясь к архонту в черном, и вот уже все трое снова хохотали, барабаня ладонями по стойке бара.

А между тем, в человеческом мире творилось неладное. У бармена выскользнули из рук стаканы и с дребезгом разбились на кафельном полу, перегорела лампочка в туалете, девушка, красящая глаза, нечаянно ткнула себе кисточкой в глаз, повредив веко, местный кот подкрался к тощему студенту за столиком у двери и нассал ему на ноутбук, пока тот глазел на две столкнувшиеся под окнами машины. Пожилой преподаватель, заглянувший в кафе выпить экспрессо, хлебнул напиток из чашки, не заметив, как в нее упал таракан с потолка. На улице забарабанил дождь с градом, хотя до этого на небе не было видно ни облачка.

Взгляд Эсмы метнулся к ее паре, и сердце отчаянно забилось, предвкушая несчастье. Еще минуту назад оживленно беседующие молодые люди вдруг поникли, скисли и вяло ковыряли пирожные в тарелках. Интерес друг к другу катастрофически падал, словно шкала градусника, сунутого в морозилку.

Она не могла оставить их в беде. У феи не было никаких возможностей противостоять магии архонтов, но Эсма знала, что не может улететь, принеся в жертву слабые ростки прекрасного чувства, которого она считала главным человеческим счастьем. И еще Эсма никогда не поворачивалась к врагу спиной. В Эссене ее раздражало буквально все, но особенно – его дурацкая футболка с мордой козла.

Котлеты у повара, конечно, сгорели, но Эсме это было даже на руку. Затерявшись в клубах прогорклого дыма, она ловко приземлилась на грязный кухонный кафель и, увеличившись до человеческого роста – под стать архонтам, смело зашагала к свободному стулу в дальней части зала. Привлекать внимание злодеев к паре было нельзя, однако и медлить тоже было опасно.

Надеясь, что архонты не задержаться надолго, она спряталась за меню и осторожно послала Джеку уверенность в собственных силах вместе с красноречием. Словно марионетка в руках опытного кукольника, парень встрепенулся и принялся рассказывать Марте о путешествии в тропики. Марте, правда, пришлось добавить любви к жарким странам, и диалог с треском завязался.

Запоздало вспомнив про ангела, Эсма поискала его глазами. Пухлый студент все также дул кофе у барной стойки. В отличие от людей несчастливая магия архонтов его пока не трогала, с Джеком ничего страшного еще не случилось, поэтому ангел не беспокоился и архонтов не замечал. Эсма не знала, кто из них стоял выше по иерархии магических сил, но решила ангела на всякий случай предупредить. Других помощников у нее все равно не было.

Однако не успела она сделать к нему и шага, как ее бесцеремонно дернули за локоть, усадив обратно на стул, а мир загородило лицо архонта с растянутыми в подлой улыбке губами. Того самого архонта, в козлиной футболке. Эсма поняла, что ей надо проверить зрение, потому что вблизи архонт оказался еще краше. Она сглотнула и потупила глаза, не в силах контролировать румянец на щеках.

 – У бледной моли есть имя? – насмешливо спросил Эссен и принялся листать страницы меню, забрав его у нее из рук. – Что здесь делаем? Работаем или отдыхаем?

«Сейчас самое время позвать на помощь, – подумала Эсма, – ангел хоть фей и не любит, но в беде не оставит, он же, вроде как добрый, поможет».

 – Видишь того типа в костюме толстобрюхого парня у стойки? – спросил архонт Эссен, ткнув скрученной салфеткой в ангела. – Сейчас он покажет нам крутой экшен с акробатикой и фехтованием. Гляди внимательно.

Ангел, до этого мирно потягивающий кофе, вдруг брякнул чашкой о столешницу, и преобразившись в мгновение, извлек меч из ножен. Эсма не сразу поняла, в чем дело, но потом заметила смрадный дымок, тянущийся из туалетной комнаты. А еще через секунду дверь скрипнула, и в кафе заглянула рогатая голова черта.

 – Вот же… – с трудом сдержав ругательство, потому что феям ругаться было нельзя, Эсма в сердцах хлопнула себя по колену. Эссен довольно улыбнулся и сбросил вазочку с их стола на пол, чтобы ничто не загораживало разгорающийся конфликт добра со злом.

Ангел с чертом не стали вести переговоры, а сразу перешли к делу. Черт был крупный, плечистый, хвостатый и клыкастый. В первой паре рук он держал по боевому топору, нижняя пара конечностей размахивала кинжалами. За спиной монстра висел меч, который тот не спешил доставать – видимо, хотел порубать ангела на куски топором. Эсма вздохнула. Лучше бы ангел оказался опытным ветераном, а не то ходить Джеку без телохранителя.

 – Я черта в подвале случайно нашел, – довольно пояснил Эссен. – Дрых там уже лет сорок, пришлось будить. Его основательница кафе из Индии привезла.

 – То-то я смотрю у него кожа синевой отливает, – понимающе кивнула Эсма и, спохватившись, прикусила губу. Что же она делает? С архонтами не то что говорить, с ними вообще нельзя находиться рядом. Эссен же сидел так близко, что касался своим коленом ее ноги. И от этого у Эсмы нехило так тряслись пальцы. Скосив глаза других архонтов, она увидела, как они разбрелись по кофейне, развлекаясь и портя жизнь посетителям. Дело было плохо.

Тем временем, Эссен оценил боевую подготовку ангела и даже зааплодировал, когда тому удалось отсечь черту одну из нижних конечностей. Правда, и светлая сторона понесла потери – в основном, в виде царапин и порезов, но на белом одеянии ангела кровавые полосы выделялись особенно зловеще.

 – Похоже, из ветеранов кто-то, – прокомментировал архонт ангела. – Так он моего черта быстро зарубит. Надо бы поискать ему достойную нечисть в противники. Вампиров здесь случайно не видела?

Она решительно встала, но Эссен снова схватил ее за руку и усадил обратно. У него были сильные, почти ледяные пальцы, однако фея была уверена, что колотит ее не от холода.

 – Мы только начали, Эсма, – нехорошо прищурился архонт. – Куда собралась? Кстати, кого выбираешь – его или ее?

Глупо было надеяться, что архонт не заметит ее пару. Невольно вспомнилась Марта с фермы. А если сейчас все окажется по такому же сценарию, и молодые люди снова погибнут? Нет, этого Эсма допустить не могла.

 – Да бросьте, Эссен, – вежливо улыбнулась она архонту, стараясь не стучать зубами от страха. – Я из деревни прилетела. Сюда заглянула на людей поглазеть, любопытно же, как жизнь в большом городе бурлит. Что вы прицепились?

 – Я буду за Джека, – сказал архонт и ткнул в ее парня пальцем. – Спорим, что у него сейчас заболит живот, и он обделается, не дойдя до горшка? Я слышал, у людей такое от кофе бывает. А он столько энергетика перед этим выпил, что диарея до вечера ему обеспечена.

Ангел, у которого теперь была порезана и щека, рухнул к ним на столик и едва успел выставить вперед меч, чтобы блокировать удар топора, нацеленного ему в череп. Второй топор просвистел рядом с носом Эсмы, но архонт рывком отдернул ее в сторону, оттащив от дерущихся.

 – Ишь, разошлись, чуть мою подружку не зарубили, – хмыкнул архонт и закричал товарищу, который издевался над тощим студентом, посылая ему пятна в глаза. – Эй, Дэймон, поищи какого-нибудь вампира или оборотня, пока наш светоносный друг не убил чертяку. Район старый, здесь нечисти должно быть под каждой плитой тротуарной.

 – Ну что, милая, поиграем?

А это, значит, уже ей.

Эсма решительно стиснула зубы и, осознавая себя полной дурой, кивнула. Что еще оставалось делать? Она втянула Джека с Мартой в эту историю, ей было их из нее вытаскивать. Вот бы еще кто ее руку из клешни архонта вытащил. Тот продолжал крепко сжимать ее запястье, словно Эсма могла улетучиться. Сония бы, наверное, на ее месте, так и поступила. Феи умели испаряться в момент опасности, но Эсма была не из тех, кто уходил с поле боя, повернувшись к врагу спиной.

«Держись, Джек» – прошептала она в след парню, который, согнувшись пополам и расталкивая студентов, бежал к туалету. – «А ты, Марта, ступай за ним, будешь ждать у двери с бутылкой воды и обеспокоенными глазами. Тебе уже не все равно, что случается с этим парнем».

 – Ты проиграешь, детка, – прошептал архонт, касаясь губами ее уха. – Всегда проигрывала. Вот интересно, исчезнут твои прекрасные глаза, когда ты погубишь и этих людей? А если они умрут? Нечаянно… Не бойся, когда ты станешь привидением, я буду тебя навещать.

Он провел пальцем по ее губам, и Эсма почувствовала, как сердце колотится быстро-быстро. Еще немного, и с ней случится то, что с феями обычно не случалось – инсульт там или сердечный приступ. От архонта пахло февральским снегом, зимними яблоками и лесными шишками. А еще от него веяло силой и уверенностью – тем, чего у нее, как правило, никогда не было. Если бы у Эсмы имелся выбор, она предпочла бы, чтобы архонт уничтожил ее, но легкий путь остался там, в стране грез.

Где-то рядом били ангела. Она ничем не могла ему помочь. Один глаз светоносного заплыл, кисть правой руки безвольно болталась, когда-то белая туника стала красно-бурой от ран и порезов. Однако в левой руке ангел по-прежнему крепко сжимал меч и сдаваться не собирался. Черт тоже был изувечен, однако с ним в тандеме теперь выступал старый тролль, которого архонты нашли, видимо, в канализации. Тролль был неуклюжим, но огромным и жирным – он давил ангела тушей, не обращая внимания на уколы меча, который с трудом пробивал толстую шкуру.

«Соберись, тряпка», – велела себе Эсма, глядя на ангела, который и не думал сдаваться.

Марта все сделала правильно. Когда бледный Джек вышел из уборной, она окружила его заботой и вниманием и даже не переиграла, как того боялась Эсма.

 – Ну все, меняемся, – деловито распорядился архонт, глядя, как молодые люди направляются к двери подышать свежим воздухом. – Теперь я за Марту.

И оттолкнув фею в сторону, накинул на девушку покрывало отвращения и брезгливости. Но Эсма успела и, перехватив смердящую ткань, бросила ее в черта, который от неожиданности, пропустил удар светоносного меча, лишившись рога.

 – Нет, Марта, приступ диареи – это не противно, – прошептала она на ухо засомневавшейся было девушки. – Это очень по-человечески. Джек такой же, как ты. Держи его крепко, и вы вместе пройдете все преграды.

 – Сейчас расплачусь, – хохотнул архонт, снова хватая Эсму за руку и пускаясь с ней в шутовскую пляску. – А если с Мартой что-нибудь случится? Ну, например, у нее…

 – Постой! – Эсма прижалась к нему и приложила палец свободной руки к губам архонта, умирая внутри от собственной смелости. – На человеческом здоровье играть легче всего. Что с него взять – хрупкое, как яичная скорлупа. Это нечестно. Давай что-нибудь посложнее. Не касаясь их лично. Можешь?

Архонт очень нежно отнял ее пальцы от своих губ и крепко прижал к себе, протанцевав с ней несколько па в молчании. У кого-то из людей за столиками рядом разбились кружки, у одного пошла носом кровь, третьему позвонили и сообщили о несчастье, случившимся с родственником.

Эсма машинально перебирала ногами, гадая, чем кончится сегодняшний день – человеческой смертью или ее собственной? А еще она ловила себя на мысли, что ей хочется танцевать так с архонтом до самого вечера. И ночью тоже. А может, и не только танцевать. Эссен был не просто красив, он был безумно притягателен, и от прикосновения его сильных рук хотелось растаять, как кусок мороженого, случайно упавшего на раскаленную плитку. Ведь все здесь было сегодня случайно – еще не окрепшая любовь Марты и Джека, появление архонта, и ее, удивительно странное к нему отношение.

В следующую секунду Эссен ее отпустил, и она глубоко пожалела, что прибегла к своему излюбленному приему – взять противника на слабо.

 – Хорошо, фея, – бросил архонт, направляясь к дружкам, ожидавшим его за столиком. – Пусть будет так. Играем по-крупному.

Еще до того, как он закончил произносить эти слова, у Эсмы нехорошо защемило в сердце. Отчасти от того, что интерес архонта к ней угас так быстро, отчасти от того, что Джек с Мартой до двери дойти не успели.

Псих был классический – такой, о каких потом пишут во всех новостях мира. «Подросток из тяжелой семьи ворвался в кафе с отцовским ружьем и успел застрелить одиннадцать человек до того, как его обезвредила полиция». Безумные глаза и дробовик в трясущихся руках смотрелись пугающе. Но страшнее было то, что дуло упиралось в грудь Марты, а палец психа уже двигался, спуская курок.

 – Не бывать любви, – зловеще прошептал в голове голос архонта.

 – Ты герой, Джек, – выдохнула Эсма, посылая в сердце обомлевшего парня всю силу того чувства к Эссену, которое неожиданно в ней зародилось.

Джек оттолкнул Марту и, схватив плечом пулю, рухнул на психа, выбив из его рук дробовик. Они приземлились на пол одновременно – бандит, чтобы никогда не встать, потому что угол тяжелой мусорной корзины пробил ему висок, Джек – чтобы оказаться в объятиях Марты.

 – Молодец, – сказала Эсма, глотая слезы вместе с рыдающей девушкой.

Она знала, что выиграла этот раунд, и готова была отдать жизнь, чтобы он оказался последним. Кричали люди, выли приближающиеся сирены, ангел добивал черта рукоятью сломанного клинка, прижав демона к трупу тролля, изрубленный живот которого колыхался, словно холодец.

 – Думаешь, победила, девочка? – Эссен захватил прядь ее волос и намотал на палец, заставив склонить голову к своему плечу. Эсма и так бы с радостью это сделала, но, представив выражение лица архонта, заставила себя посерьезнеть. Волны любви, плывущие от Марты и Джека, которого уносили на носилках скорой помощи, наполняли ее воздушными пузырьками и заставляли игнорировать тревогу, исходящую от демона сзади.

 – А если в скорую врежется мусоровозка? – архонт заставил ее посмотреть ему в лицо, и она не отвела глаз. – И Джек погибнет, так и не добравшись до больницы? Впрочем, можем оставить его в покое. С девчонкой даже интереснее. Что если на нее нападет маньяк, когда она будет возвращаться вечером из больницы от Джека? Не убьет, но изрежет ее хорошенькое личико, превратив в уродину и психопатку? Сможет ли Джек любить ее такой? Или…

 – Пожалуйста, Эссен! – Эсма выскользнула из рук архонта, но не для того, чтобы убежать, а чтобы упасть на колени и обхватить руками его ноги. – Умоляю! Пусть не повезет мне, пусть я умру, исчезну, разобьюсь, стану привидением, но оставь их в покое! Давай разберемся сами, без людей? Послушай меня!

Эссен поднял ее и, схватив за плечи, встряхнул так, что у нее клацнули зубы.

 – Нет, это ты послушай меня, фея, – свирепо прошептал он. – Я презираю таких, как вы. Думаете, что вы помогаете людям, но на самом деле, портите им жизнь еще похуже нашего. Кто дал вам право вмешиваться в их дела, вдыхать в их голову свои мысли и желания, называя это «счастьем»? Ты мне не нравишься, фея. Все в тебе отвратительно. И твои глаза – особенно. Они такие, такие…

Эссен бросил быстрый взгляд через ее плечо, а потом вдруг оттолкнул Эсму от себя с такой силой, что она перелетела через несколько столиков и врезалась в стеллаж с посудой, напрочь забыв о способностях к левитации.

Эсма не была архонтом, и посуда из человеческого мира устояла на полках, но удар был ощутимым и болезненным. А в ушах еще стояли изумленные слова демона:

 – Надо же, заметил. Точно ветеран.

Отбросив волосы с лица, Эсма подняла голову и обомлела, чувствуя, как у нее холодеет в сердце. Эссен стоял, скорчившись и пытаясь вытащить меч ангела, который прошил его насквозь, пройдя через живот архонта, словно булавка коллекционера сквозь тушку бабочки. Видимо, Эссен расслабился, творя пакости Марте и Джеку, и заклинание, закрывающее его от ангела, истончилось. А может, ангел, победив черта, стал сильнее и получил способность видеть архонтов. Эсма слышала, что с ангелами такое бывает. Как бы там ни было, светоносный сейчас казался страшнее, чем черт с троллем вместе взятые.

Осознав, что меч ангела, который его хозяин метнул в архонта, предназначался им обоим, а Эссен спас ее, пожертвовав своей жизнью, Эсма расплылась в самой глупой улыбке за свою жизнь.

Улыбаться она перестала, когда увидела, что ангел устремился к Эссену, размахивая двумя боевыми топорами, отобранными у черта. Архонт медленно тащил меч из живота, и очевидно, работал над заживляющим заклинанием, с другой стороны к нему летели на помощь товарищи, но было ясно – не успеют.

«Может, хватит на сегодня экстрима?» – спросила себя Эсма и бросилась сзади на ангела, который, решив разобраться с ней позже, пролетел мимо и уже замахнулся, чтобы разрубить пополам архонта.

Секунды, которую подарила демону Эсма, прежде чем ангел сбросил ее на пол, Эссену хватило. Меч светоносного лязгнул о кафель, а троица архонтов исчезла в портале, открывшемся в блюдце из-под пирожного.

Лицо ангела не обещало ничего хорошего.

«Шел бы ты лучше к Джеку», – подумала Эсма, мрачно глядя, как ангел поднимает меч и направляется к ней.

 – Что же твой дружок тебя не забрал? – ехидно спросил светоносный, хватая ее за волосы. Вероятно, до того как стать телохранителем, он часто рубил головы, и ему явно не хватало этого занятия в нынешней профессии.

И действительно, запоздало подумала Эсма, не забрал. Не зря, видимо, сказал, что такие, как мы, ему противны. Да и он тоже хорош. Козел, одним словом. Верно ведь футболку выбрал.

На душе вдруг стало уныло, словно в морозный весенний день, когда внезапно выпавший снег закрыл распустившиеся было цветы. И даже опускающийся меч не казался фатальным.

Лезвие замерло у горла Эсмы вместе с ангелом и двумя гремлинами, наблюдавшими сцену из-под сломанной кофемашины. И только в человеческом мире все было по-прежнему – и даже лучше. К заведению уже подъезжал мастер, который должен был починить кофемашину, дождь кончился, а люди за столиками стали чаще улыбаться друг другу.

Ангел старательно пытался сдвинуть меч хотя бы на миллиметр – этого бы хватило, чтобы перерезать ей горло, но Эсма знала – не выйдет. Так было всегда, когда появлялись Хранители. Ее мир замирал, а человеческий расцветал и восстанавливался. На этот раз Стражи Порядка запозднились, но Эсма была рада их задержке. Ей с ангелом грозил суд, но на сердце было тепло от того, что архонт Эссен, которого Хранители казнили бы на месте, был где-то далеко, в безопасности. Она хорошо помнила тот взгляд, который демон бросил на нее, прежде чем исчезнуть в портале. В нем был вопрос, но, увы, у Эсмы не было на него ответа.

Хранители убирались в кафе до бесконечности долго. Эсма с ангелом сидели у фонтана и бросали друг на друга враждебные взгляды. Ангелу уже залечили его боевые раны, но, как и Эсме, завязали руки волшебными путами. Эсма не знала, как называются штуковины на ее запястьях, поэтому так их и обозвала – путы. Быть арестованной Хранителями ей довелось впервые.

Стражи пообещали, что после суда, который состоится сегодня же, им вернут свободу, однако покидать кафе не торопились. По много раз рассматривали изрубленные трупы нечисти и пересчитывали следы, оставшиеся от пакостей архонтов. Поговаривали, что Хранители могли даже заглядывать в прошлое. Как бы там ни было, но Эсма оставалась спокойной. Она знала, что ничего серьезного не натворила, и максимум, что ей грозило – так это общественные работы. Провинившихся чаще всего отправляли чистить мировой океан или латать озоновые дыры, но ей такая работа была по душе. Эсма любила наводить порядок. Вот кто бы еще только навел порядок в ее собственном сердце…

 – Привет, фея! – прошептал Эссен, выныривая из фонтана. – Пойдешь со мной?

Подмигнув ей, он приложил палец к губам, чтобы она случайно не привлекла внимание ангела.

Это было смело даже для архонта. Схватившись за бортик бассейна, Эссен протянул к ней руку и улыбнулся такой обворожительной улыбкой, что Эсма прыгнула бы к нему, будь он даже морским чудовищем. Впрочем, чудовищем Эссен и являлся, даром, что внешность у него была ангельская. И Эсма знала, что, если примет его руку, следующая ее встреча с Хранителями, будет куда более неспокойной, а дорога в страну грез вообще станет мифической.

 – Я неудачница, – печально улыбнулась она ему. – Зачем тебе такая фея?

 – Да, дарительница счастья из тебя скверная, такая мне не нужна – согласился Эссен, решительно хватая ее за руку. – Зато вот фея любви очень бы пригодилась. Я тебя забираю, Эсма. Хочу, чтобы ты дарила любовь только мне.

И уже там, в водяном портале, он ее поцеловал.

А Эсма парила рядом на крыльях счастья и думала, что любовь с первого взгляда, действительно, сложная штука – даже для феи.

Похожие статьи:

Рассказы → Проблема планетарного масштаба

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Пограничник