- Джонни! Джонни! Джонни!
Туристы оборачиваются, смотрят – девчонка кого-то зовет. Зовет кого-то по имени, не то Джонни, не то Джимми, не то Чарли, вот так услышишь, через пять минут забудешь, что за имя было.
- Чарли! Чарли! Чарли!
Должно быть, сына своего зовет… Хотя нет, девчонке лет пятнадцать, какой сын. Сейчас, конечно, ранние браки случаются, но не настолько. Или не сына зовет, братика маленького, вот так родители уйдут куда-нибудь, а старшую дочь оставят, а ты за старшую… А Джимми или как его там убежит, и только его и видели…
- Джимми! Джимми! Джимми!
Или собаку свою зовет. Ну да, щеночка какого-нибудь. Поди, изнылась вся, испросилась у папы-мамы, купите-купите-купите ей щенка, вот купили, вот и убежал щенок, теперь ищи-свищи…
- Джонни! Джонни! Джонни!
Вот так и зовет.
Прохожие оборачиваются – может, помочь чем? – да чем тут помочь, если непонятно, кто сбежал, то ли мальчик, то ли котенок, то ли щенок, а то и вовсе вылезет из кустов какое-то чудо-юдо.
Вот и зовет девочка своего не то Петю, не то Мишу, не то Васю, а нет, там Джонни, Джимми… неважно.
- Джимми! Джимми! Джимми!
Аглая сердится. Ну как она могла Джонни упустить, что за придурок этот Джонни, что он еще придумает, что ему еще в голову взбредет…
А ведь взбредет.
А ведь сказал – хочешь, я тебе луну с неба достану, и достал же, его потом в полицию вызывали за порчу луны, какие-то там люди жаловались, которые на луне участки покупали…
И в зоопарке сегодня…
Вот зачем их всем классом в зоопарк повели, вот не надо было весит, Аглая как птиц по клеткам увидела, так слезы на глаза и навернулись, а Джонни аж затрясся весь, птица летать должна, птица летать должна… Вот и выпустил под шумок не то Жар-Птицу, не то птицу Сирин какую-то, не то не пойми кого…
- А хочешь, я её из клетки выпущу?
- Ну что ты делаешь, перестань…
- Не, ну хочешь, выпущу? По глазам вижу, хочешь…
И птица Рухх или кто там порх – и улетела…
- Джонни! Джонни! Джонни!
- А море у вас есть?
Это тоже Джонни спросил. Остальным до этого моря как-то до лампочки, а Джонни вот интересно.
- А-а-а, есть, это к нему спускаться надо на пляж… сотня за удовольствие. Море не кормить, не дразнить, палками в клетку не тыкать.
Джонни сразу теряет интерес, а что за удовольствие смотреть на море, которое в клетке сидит, дремлет. На море интересно смотреть, когда оно свободное, вольное, волны о скалы бьются, вдребезги разбиваются… Да и сотню жалко, папа с мамой столько не дадут.
- Чарли! Чарли! Чарли!
Или нет, не так:
- Джимми! Джимми! Джимми!
Или нет:
- Джонни! Джонни! Джонни!
А теперь в городок вернулись, спохватились, а Джонни нет.
Вот так.
Ищи-свищи.
Аглая смотрит на дорожку, ведущую к морю, дорожка извивается в кустах, спускается вниз. А что если Джонни и правда к морю пошел, даром, что денег на море у него не было, и нет, а все равно, вот так взял и пошел. Еще и прихватил с собой что-нибудь, что море любит, сокровища какие-нибудь, море любит сокровища глотать вместе с кораблями…
- Чарли! Чарли! Чарли!
Уже вечереет, уже дома слетаются на ночлег, вспархивают на ветви больших дубов, складывают крылья, зажигают окна-глаза, гукают по совиному – у-гу-у-у, у-гу-у-у, зовут своих хозяев на ночлег.
А откуда-то с моря ветер налетает, большой ветер, недобрый ветер, уш-ш-ш-шух-х-х-х, ветви на деревьях закачались-закачались, уш-ш-шш-ух-х-х-х…
И люди домой торопятся, зажигают огни в камине, бросают в огонь еловые шишки, зажигают свечи, заваривают чай, рассказывают друг другу страшные сказки.
А Джонни нет.
- Аглая!
Это папа с мамой кричат, Аглаю зовут, радость свою, Аглаюшку, мама с папой уже и камин растопили, и чай заварили…
А Джонни нет.
Аглая смотрит на дорожку, ведущую к морю, темную дорожку, мрачную дорожку. Потом на родителей смотрит, на свет в окне дома, там уже камин горит…
Джонни спешит к морю.
Джонни сам море нашел, вот оно, в клетке сидит, бьется о прутья беспомощно…
А хочешь, для тебя птицу выпущу?
Это он Аглае сегодня сказал. Добрая девочка Аглая, и видно, что не может смотреть, как птицы в клетке томятся, они же крылатые, на то и крылья даны, чтобы лететь…
Вот Джонни птицу и выпустил, Жар-птицу там какую-то, и Аглая сердится, хмурится, ну-что-ты-делаешь-с-ума-сошел, а у самой глаза заблестели…
Джонни видит море, когда-то большое, бескрайнее, а теперь запертое в тесную клетку.
И море видит Джонни, говорит шепотом:
У-ш-ш-ш-шу-х-х-х-х…
Понять бы еще, что это значит.
Джонни хватается за задвижку клетки, оглядывается, не видит ли кто.
Отодвигает.
Аглая смотрит на папу с мамой, потом на дорожку к морю, делает шаг.
Ветер налетает:
Уш-ш-ш-ш-у-х-х-х-х-х!
И кто-то бежит, кто-то кричит:
- Берегитесь! Берегитесь! Кто-то море выпустил! Будет буря!
Аглая вздрагивает:
- Море? Выпустил?
И снова ветер налетает, уш-ш-ш-шу-х-х-х-х, и Аглая не помнит себя от страха, бежит к дому, на крыльцо, где папа с мамой, где еловые шишки в камине, и…
И море – огромное, бескрайнее – бьется волнами в берега – у-ш-ш-ш-ш-ш-у-х-х-хх-х…
Дождь колотится в окна.
Молнии сверкают.
Беснуется море, прячутся люди в домах, страшно выйти из дома в такую ночь.
Солнце встает.
Просыпается город.
Море, притихшее, ласковое, плещется у берега.
Девчонка какая-то бегает по берегу босиком, кричит, зовет:
- Джонни! Джонни! Джонни!
И черт её пойми, что там за Джимми, или Чарли, или как она его там зовет. То ли приятель её, то ли братик младший, то ли щенок какой или котенок, а то и вовсе какой крокодил…
- Джонни! Джонни! Джонни!
Смотрит в волны, замечает что-то в глубоком море.
Очертя голову бросается в шумящие волны.
Расправляет перепонки на пальцах, раскрывает жабры.
Обнимает Джонни.
…их предки жили в водоемах, однако современные люди предпочитают сушу…
