Успеть до рассвета (начало)

ПОД КОНЕЦ ПЕРВОГО ДНЯ

Промозглым осенним вечером во двор старого, давно заброшенного дома, ломая многолетние заросли сорняков, въехала машина. Из неё выскользнули две тени. Продираясь через буйную растительность высотой в человеческий рост, приезжие направились к покосившемуся деревянному крыльцу. Вели они себя для теней довольно шумно: сначала хлопнула дверца автомобиля, а затем далеко по улице разнёсся мужской голос: 
– Вот это хоромы!
Ответом стал громкий женский смех. 
– Ух ты ж, какая хижина! Долго искал?
– С милым рай и в шалаше, между прочим! Слыхала такое, а, Мариш?
– Ну, пошли, милый! Покажешь мне рай! 
Под громкие мужские чертыханья и женское хихиканье поворочался в замке заевший ключ, и парочка ввалилась в коридор. Подсвечивая айфоном, мужчина нашёл выключатель – почему-то он оказался метрах в полутора от входа. Вспыхнул свет.
Миниатюрная темноволосая девушка с лёгкой иронией произнесла:
– Уютное гнездышко! Игорёш, не забудь своему другу спасибо от меня  передать.
Она весело рассмеялась. 
Крепкий мужчина только присвистнул, оглядывая дом. Теперь Игорю стало понятно, почему старый приятель с такой лёгкостью одолжил ключи на двое суток.
Дощатый пол с огромными щелями, запах пыли и плесени, давно обосновавшейся в этом доме, древний холодильник советских времен... В комнате – кровать со старым матрасом. Из-под него видна продавленная и наверняка скрипучая металлическая сетка, видимо, ровесница холодильника.
– Ну, Толян, – пробормотал Игорь, остановив взгляд на кровати. – Говорил же я, для чего ключи нужны...
– Женьке, кстати, что наплел? – спросила Маринка. – Рыбалка? 
– Командировка, – Игорь чмокнул девушку в висок. – Ну что, искать другое место уже поздновато будет. Разберёшься тут?
– А что делать? Только принеси всё из машины.
Маринка, посмеиваясь, вошла в комнату. Когда Игорь вернулся, он обнаружил девушку сидящей на кровати. Маринка с интересом перебирала какие-то старые, пожелтевшие бумаги. 
– Игогош, глянь, что нашла, – она подняла голову. – Под кроватью валялись, россыпью. Как думаешь, нужно твоему приятелю такое 

старьё? Если не нужно, могу попытаться куда-нибудь пристроить. Можно даже краеведческому музею предложить – глянь, бумага такая, что вот-вот рассыплется, и писали чернилами, и знаки там твёрдые стоят, где надо и где не надо. 
– Да кому эти бумажки нужны? – отмахнулся  Игорь и притянул девушку к себе. – Брось их, нам что, нечем заняться? Вроде, не за этим приехали, – он выразительно взглянул на Маринку, затем перевёл скептический взгляд на старые бумажки.
– Да ты почитай! – девушка вывернулась из рук Игоря и ткнула одну из пыльных бумаг почти под нос любовнику. – Кажется, поп какой-то пишет. Нудновато, правда, но старина настоящая!
Игорь нехотя взял бумагу и осторожно развернул её. Бывают случаи, когда проще уступить девушке, чем начать долгий, эмоциональный спор. Сейчас Игорь быстренько прочтёт неизвестно когда, кому и кем написанное письмо, скинет пыльные бумажки на пол и завалится с Маринкой на дурацкую кровать с сеткой. А обустраиваться они будут потом. Да и что в этом доме особо обустраивать? Всего-то и надо – засунуть приготовленную Маринкой на два дня еду в холодильник и подмести пыльную комнату.
– Ты читай, а я пока кровать перестелю, – девушка вскочила и ринулась к принесённой любовником сумке.
Ну, сама напросилась! Игорь медленно, с выражением принялся читать письмо. Сначала – без интереса, однако с каждым абзацем он поневоле всё внимательнее вчитывался в каллиграфически выведенные чернилами буквы.
– Благословите, отче, ученика своего недостойного, р. Б. Демьяна!
Здравы будьте, отец мой духовный! Поминаю Вас каждый день в молитвах о здравии. Прошу смиренно Вашего прощения – обещал я сразу, как обустроюсь, написать Вам, а взялся за это послание только на второй седмице. Приход требует пастырского попечения и внимания неослабного. 
Жители деревни, в кою я направлен был для пастырского служения, суеверны до чрезвычайности. И – что воистину удивительно и мне непонятно – прежний их священник, отец Родион, эти суеверия поддерживал. Я, разумеется, был готов к тому, что в народе верят в приметы вроде чёрной кошки или бабы с пустым ведром, однако здесь столкнулся с верованием странным и, на мой взгляд, особенно опасным для человеческой души. Об этом и хочу в первую очередь Вам написать.
Ко мне прямо во храме, после воскресной Литургии, на коей присутствовала вся моя паства, обратились несколько уважаемых жителей деревни. Они попросили, вернее будет сказать даже – потребовали запретить сыну жить в доме недавно умершего отца. Я был крайне удивлён этой просьбой и, признаюсь, чувства мои возмутились от тона, которым она была высказана. Разумеется, я поинтересовался причиной запрета. И вот что услышал в ответ.
 Дом этот, говорили мои новообретённые духовные чада, проклят. Тем, кто там живёт, овладевает злой дух, и человек начинает жаждать крови. Суеверие сие было подпитано предшествующими ужасными событиями: хозяин дома зарубил топором супругу, а после того лишил жизни и себя. Из-за чего свершилось такое страшное дело – никто не знает. В деревне поговаривают, что человек тот одержим был болезненною страстью ревности. Однако местные жители тут же вспомнили старые легенды о проклятии и злом духе, обитавшем в том доме. Хотя и признали, справедливости ради, что семья прожила там больше двадцати лет, и никаких признаков присутствия бесов в доме никто не замечал.
Разумеется, я отказал пастве в странной просьбе. Тогда один из мужиков пригрозил сжечь "проклятый дом". Я при всех запретил ему это делать, и паства недовольно зашумела. 
Я долго увещевал их, говорил о суевериях, о силе Господней, о силе молитвы, но эти люди не хотели слушать, словно в них вселилась нечистая сила. Усмирить паству удалось только угрозой отлучения от Святого Причастия на месяц и обещанием освятить дом, который называют проклятым.
Молодой человек, наследник несчастного самоубийцы, тоже был в храме и произвёл на меня самое благоприятное впечатление. Юноша держался весьма скромно и почтительно. Мы договорились, что я приду освящать жилище сегодня, в понедельник.
И теперь, отче, меня терзают сомнения. Смогу ли я, по молодости и без опыта в таких делах, справиться с опасными народными суевериями? Хватит ли...
– Письмо обрывается, – разочарованно сказал Игорь.
– Бред какой-то! – поморщилась Маринка. – Но может оказаться ценным. Похоже, что это не в прошлом веке написано, а в позапрошлом. Правда, тут пятна какие-то...
– Мариш, кажется, это брызги крови, – с интересом заметил Игорь, разглядывая бумагу. – Любопытно, как это письмо сюда попало...
– Тут каракули внизу, – острый наманикюренный ноготок ткнул в забрызганную бурым бумагу. – Не разберу.
– Подожди-ка, – Игорь долго разглядывал трудно различимые буквы. – И правда, каракули. Совсем другой почерк, и написано с ошибками. Твоё начало – мой конец, – наконец, прочёл он. 
– Что?!
Маринка хихикнула.
– Слушай, а я вспомнил! – сказал Игорь. – Толян как-то говорил, что этот дом родня его жены считала проклятым. Вроде, последний владелец, очень дальний родственник супруги Толика, убил тут всю свою семью, а потом его деревенские забили. Самосуд.
– Ну, конечно, – хмыкнула девушка. – Проще и романтичнее назвать дом проклятым, чем признать, что его владельцы – обычные психи. Генетика – великая вещь, сумасшествие может передаваться и через несколько поколений.
– Всё, ну их к черту, эти старые тайны, – Игорь скинул бумаги на пол и толкнул Маринку на кровать. Металлическая сетка жалобно скрипнула. – Мы сюда не читать приехали!
Однако ночью, когда девушка заснула, он подобрал находку: Игоря поневоле заинтриговала история с проклятым домом и молодым священником. И теперь блудный муж курил на кухне, допивал начатую с Маринкой бутылку чёрного рома и читал первую попавшуюся бумагу.

"Оно овладевает мной. И во сне, и наяву я слышу: "Твоё начало – мой конец, и твой конец – моё начало". Я понял, оно возрождается раз за разом, находя для этого всё новых и новых людей. Оно само не знает, откуда взялось и для чего существует. А я знаю одно: мне нужно бежать из этого дома. Ещё позавчера я не верил, что дом – проклятый, и считал разговоры об этом обычными сплетнями. Да будут посрамлены гордые! И я посрамлён. 
Теперь я точно знаю: это оно заставляло прежних хозяев убивать людей, даже близких. Убийства нужны ему, чтобы возрождаться. В чьей-то душе. Но не моей, нет, не моей". 
Игорь поморщился. Права девчонка, такое мог написать только сумасшедший. Надо выкинуть этот бред из головы.
Взгляд упал на лежащий тут же обрывок тетрадного листка. Два коротких предложения: 
"Оно требует жертвы. Оно – это я".
 Почерк тот же. 
Писал явный психопат. Интересно, Толян и его жена знают об этих бумажках? Приятель говорил, что здесь давно никто не живёт, дом полностью заброшен. Они давно пытаются продать ненужную недвижимость, но найти на такой объект покупателя – большая проблема.
Суеверные местные и даром не возьмут дом, история которого связана с несколькими семейными трагедиями. Люди городские, незнакомые с деревенскими легендами, вряд ли заинтересуются жильём в глухомани.
Скрипнула старая половица. Игорь начал оборачиваться, когда его накрыла темнота.
Хрупкая темноволосая девушка сжимала в руке разбитую о голову любовника бутылку. 

– Твой конец – моё начало, – прошептала она.
Острые края бутылки вонзились в горло полулежащего без сознания мужчины. Кровь покрыла яркими алыми пятнами стол, пол, руки Маринки.
Девушка тщательно протёрла бутылку полотенцем, вытерла руки и вышла к машине Игоря.
В Маринкиной голове настойчиво крутилось: "Ты – это я. И для нас с тобой это – начало конца. Постарайся прожить подольше, я не хочу снова в пустоту и темноту, в то, что называют небытием, не хочу искать кого-то ещё. Я хочу жить, в полную силу. Для этого иногда нужна кровь, но ведь мы справимся?"
– Справимся, – прошептала девушка, прислоняясь горячей щекой к приятно-холодной дверце машины. – Я не буду сидеть в тюрьме или убивать себя. Наш конец наступит не скоро. 
Она вернулась, и в комнате запахло бензином. Чиркнула зажигалка...
В предрассветных сумерках со двора дома, который издавна называли "проклятым", медленно, словно крадучись, выехала машина с выключенными фарами. Темноволосая девушка за рулем оглянулась. Из закрытых окон дома выглядывали языки пламени. 
– Никто ни о чём не узнает, – успокаивающе пробормотала Марина и плавно нажала на педаль газа.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Хрупкую темноволосую девушку окутывали клубы дыма, горящая машина в мучительной агонии исходила жаром. А Маринке было холодно. Её бил озноб, ноги отказывались повиноваться. Девушка глотала ртом прохладный воздух, смешавшийся с запахом бензина, гари и раскалённого железа. Кто бы мог подумать, что автомобиль горит так быстро?
– Уходи! – приказывал голос, который слышала только Маринка. 
Да, надо уходить. Машина может взорваться. Даже наверняка взорвётся, и Маринке нужно оказаться к тому времени как можно дальше. Сейчас не время обдумывать то, что случилось, и тем более – проявлять эмоции. 
Девушка отвернулась и на негнущихся ногах сделала шаг, ещё и ещё. А потом Маринка побежала по грязной просёлочной дороге к замершим в полутьме деревьям. Через тихую рощицу можно хорошо срезать путь к трассе. Поймать бы там попутку, чтобы поскорее добраться до дома!
За спиной громыхнуло так, что с деревьев на голову и плечи девушки посыпались листья, грецкие орехи и каштаны. Предрассветные сумерки озарила мощная вспышка. Маринка побежала быстрее, прикрывая голову руками. Девушке казалось, что она попала в странный ужастик с абсурдным сюжетом. Или в сон. Только проснуться не получалось. Какой-то кустарник оцарапал руки до крови, саднящая боль подтвердила – точно не сон.

Маринка остановилась, когда за деревьями показалась широкая дорога. Нет, сейчас на трассу нельзя. Руки трясутся, взгляд наверняка мечется, как у загнанного зверя. Подозрительно она выглядит – в такое время одна, за городом, да ещё и вид у девушки совершенно безумный.
Маринка опустилась на корточки, привалившись спиной к ближайшему толстому дереву. Отдышаться получилось не сразу: воздуха не хватало, словно девушка была не в свежей осенней роще, а в заброшенной комнате, которую давно не проветривали. Маринка до сих пор чувствовала запахи пыли и плесени из того кошмарного дома. Дома, где она убила Игоря.
– Всегда так, – чуть обиженно заговорил голос, который девушка уже успела возненавидеть. 
Вернее, голос зашептал. Шептал он очень выразительно, только вот Маринка никак не могла понять, мужской это голос или женский.
– Сначала слушаются, помогают, почти готовы подружиться, а к рассвету начинают терзаться, сожалеть...
– Кто ты? – устало спросила Маринка. 
Её хрипловатый голос прозвучал в тишине неожиданно громко.
– Не знаю, – печально прошептали в ответ. – Я хочу вспомнить, но не получается. Как будто я существую всегда. Только это не так. Я живу в том ужасном доме много лет, и никак не могу вспомнить прошлое. Знаю одно: я ненавижу тех, кто там появляется... И если они испытывают злость, раздражение, ненависть, – они легко подчиняются моей воле. Вы выглядели хорошей парой, но я уже давно знаю, насколько обманчива видимость. Ты ведь его не любила. Что теперь переживать?
– Сеанс психотерапии со мной проводить собираешься? – кисло спросила Маринка, потирая ледяные руки в бессмысленной попытке согреться.
– Я не знаю, что это такое, – серьёзно ответил голос. 
– Зато знаешь, что такое убить человека! – Маринку передёрнуло. – Да, я его не любила, но я – не убийца.
– Ты мне подчинилась и почти не сопротивлялась, – напомнил голос. – Ты была им из-за чего-то сильно недовольна.
– Бред! – выдохнула Маринка.
Да, она действительно была недовольна, но с самого начала знала, на что шла. Условия они с Игорем обговорили очень чётко. Связь без обязательств, Игорёша – всего лишь спонсор. А по совместительству – муж Маринкиной подруги, Женьки, которая, разумеется, ничего не должна узнать. 
Игорь – никакой любовник, из тех, кого надо долго заводить и кто потом быстро домчит в постели до финала. Это в лучшем случае. О худших вариантах Маринке вспоминать не хотелось. 
И что с того? За плохой секс не убивают. Это была обычная сделка, на взгляд Маринки – вполне честная. Деньги в обмен на услуги. А деньги девушке ох как нужны...
– Не о том думаешь! – прервал её мысли сердитый шепот. – Домой пора! Замёрзнешь ещё, лечиться придётся. Вставай, пошли ловить машину. 
Маринка поднялась. Да, она подумает обо всём дома. Когда напьётся какого-нибудь успокоительного. Или просто – напьётся.
Мелькнула мысль, что ловить одной попутку за городом, да ещё и в такой час, может быть опасно. Маринка криво усмехнулась. Смотря для кого опасно – для неё или водителя. 
У дороги девушка подпрыгивала, чтобы согреться. Вот пронеслась мимо дорогая иномарка. Потом притормозил КАМАЗ. Пожилой дальнобойщик высунулся из кабины. Оценивающий, неприятный взгляд прошёлся по стройной фигурке девушки.
– Работаешь? – буркнул шофёр.
– Нет, – раздражённо ответила Маринка. И мысленно добавила: – Уже отработала.
Дверь кабины захлопнулась, и грузовик величественно двинулся дальше. Девушка тихо выругалась. Только сейчас она сообразила, что в кошельке болтается мелочью, в лучшем случае, рублей пятьдесят – и всё. На проезд по городу хватит, только вот до города больше десяти километров. Пешком их теперь идти, что ли? 
Как бы ни было, надо двигаться. Стоять на месте слишком холодно. Маринка быстро зашагала вдоль дороги. Успеть бы до рассвета! Прошмыгнуть домой, чтобы её никто не увидел...
Ох, напрасно Маринка поспешила! Надо было сначала подъехать как можно ближе к городу, а потом уже избавляться от машины Игоря... 
От следующей мысли девушка поёжилась. А что теперь будет с Женькой? Она же совершенно неприспособленная и полностью зависела от мужа. Хорошо хоть у них с Игорем нет детей...
Ой, нет, об Игоре пока думать не надо, а то и с ума сойти можно. Если она, Маринка, вообще в своём уме.
– Девушка! 
Маринка резко обернулась. Да она и впрямь спятила! Надо же – в такой ситуации не смотреть по сторонам! Девушка и не заметила, как за её спиной остановилась серая "киа". 
– Вас подвезти?

– Не работаю! – буркнула Маринка, демонстративно глядя в другую сторону.
– Девушка, вы меня не так поняли, – рассмеялся водитель. – Куда вам нужно? 
– Денег нет, – невпопад ответила она.
Перед глазами застыла картина – мёртвый Игорь. Вокруг – брызги крови. Рука Маринки сжимает горлышко от разбитой бутылки – острые края красны, словно кто-то облил их томатным соком. И рука, вцепившаяся в смертоносное стекло, тоже забрызгана красным.
– Садитесь, – водитель открыл переднюю дверь. – Куда поедем?
– В город, – помедлив, сказала девушка.
– Вот и правильно, – шёпотом похвалил голос. – Садись, а дальше разберёмся, что делать.
– Заткнись, – мысленно ответила Маринка и села рядом с водителем. 
– Хоть посмотри на этого доброго самаритянина, что ли, – с иронией посоветовал голос.
Машина плавно тронулась с места. Маринка кинула взгляд в сторону шофёра. Парень как парень, самый обычный – растрёпанный, вихрастый, курносый. Похоже, чуть старше неё самой. На вид – вполне безобидный. Одна проблема: поговорить любит. А может, это и не проблема. Водитель хоть немного отвлечёт от сводящих с ума мыслей и преследующего Маринку голоса, которому девушка не могла сопротивляться в проклятом доме.
– Вы чем-то расстроены? – водитель отвлёкся от дороги и сочувственно посмотрел на свою пассажирку.
– Нет, – через силу ответила она. 
Расстроена – это не то слово. Она убила человека, просто так, подчиняясь какому-то голосу. И не просто человека, а любовника-спонсора, с которым спала больше года, мужа подруги.
– Как вы вообще оказались на трассе в такое время? Тут, вроде, и жилья поблизости нет, – не отставал водитель.
– С парнем поссорилась, – ляпнула Марина первое, что пришло в голову.
– Труп парня уже спрятали? – хмыкнул шофёр. 
– Очень смешно! – девушка неприязненно покосилась на него.
– Не смешно, согласен. Просто ни один нормальный мужик не оставит девушку вот так, посреди дороги. Так что или вы его убили, или он...
– Может, хватит? – резко оборвала Маринка. 
– Хватит так хватит, – мирно согласился парень. – Вы город хорошо знаете? Подскажете, как проехать на улицу Севастопольскую?
– Даже покажу, – пообещала она. – Мне как раз нужно в тот район.
– Я сюда в первый раз еду. Но, надеюсь, не в последний. Работу предлагают неплохую. Если договорюсь, раз в две недели точно буду появляться в городе. 
Маринка вполуха слушала, как парень с энтузиазмом рассказывает о каких-то проектах и чертежах. Затем случайный попутчик перешёл к забавным случаям на работе, потом – к анекдотам.
Девушка отмалчивалась. Заговорила она только в городе, да и то потому, что нужно было указывать дорогу. 
– Я выйду на том повороте, – сказала Маринка, когда машина оказалась в её районе. – Вам дальше только прямо, точно не заблудитесь.
– А можно банальный вопрос? – улыбнулся парень. – Что вы делаете сегодня вечером?
"Пытаюсь прийти в себя", – подумала девушка, а вслух ответила:
– Я занята.
– Я так и подумал, – кивнул водитель. – Будете сидеть дома, переживать, плакаться подругам... Может, дадите телефон? Вдруг до вечера ваши планы изменятся? 
Он остановил машину за перекрёстком и повернулся к Маринке. "А глаза у него добрые, – заметила девушка. – Игорь никогда на меня так не смотрел. Хотя спонсору и не положено".
– Не изменятся. И телефон, извините, не дам, – сказала она и открыла дверь машины. – Спасибо, что подвезли.
– Меня зовут Андрей, – парень протянул Маринке визитку. 
Девушка машинально сунула в карман картонный прямоугольник и выбралась из машины. Когда захлопывала дверцу, Андрей, глядя Маринке в глаза, произнёс:
– Я тебя найду.
Да уж, только поклонника девушке сейчас и не хватало! Особенно, когда она слышит непредсказуемые приказы от какого-то голоса. 
– А я тут причём? – тут же обиделся голос. – Нечего на меня всё подряд сваливать! Ты же сама отказалась от встречи. Я как раз не против, даже за. По-моему, тебе неплохо было бы провести с кем-нибудь романтическую ночь.
– Чёртов извращенец! – мысленно огрызнулась Маринка. – Хочешь побыть третьим в койке? Или полюбоваться?
– Было бы чем любоваться! – голос возмущённо фыркнул. – Мне вчерашнего хватило. Когда вы письмо читали, и то было интереснее.
Маринка стиснула зубы и быстро двинулась в сторону дома. А ведь не поспоришь – действительно, с Игорем секс превращался в утомительное и раздражающее занятие. Сначала приходилось самыми разными способами возбуждать любовника, а когда доходило до дела – всё заканчивалось буквально за минуту. Максимум – за две. Маринка даже мысленно считала иногда, насколько хватит Игоря. Самое большее, удавалось досчитать до ста девяти. 
– Терпеть таких не могу! – в шёпоте из ниоткуда прозвучала настоящая ненависть. – Тех, кто ничего не чувствует, а только пользуется. 
– Я ведь тоже пользовалась, – мысленно ответила Маринка.
– Ты ещё и отдавала, а он только брал. В таких случаях я выбираю тех, кто берёт.
– Игорь тоже отдавал. Деньгами, – напомнила девушка. – И кого же ты выбирал в жертву, когда встретился со священником? С тем, молодым, что писал письмо? Он тоже начал слышать тебя? Кого он убил?
– Мне не нравится, что ты обращаешься ко мне, как к мужчине, – задумчиво протянул голос.
– Можно подумать, ты – женщина!
– Не знаю. Я хочу вспомнить, кто я, но пока не получается.
– Не морочь мне голову и не увиливай, – Маринка сердито сверкнула глазами. От злости она чуть не заговорила вслух. – Я спросила про священника. Раз уж ты теперь будешь рядом, мне нужно представить, чего от тебя можно ожидать. И предупреждаю, я самоубиваться не собираюсь!
– Ты уже об этом говорила, – недовольно напомнил голос. – Я и не хочу, чтобы ты что-то с собой сделала. А священник меня не слышал. Он просто быстро понял, что я живу в том доме. Пришлось заставить хозяина дома покончить с молодым человеком в рясе. То недописанное письмо лежало в кармане рубахи священника, под рясой, и на него попала кровь.
"Твой конец – моё начало", – вырвалось у меня.
А хозяин дома повторил это. Увы, слабовольный оказался юноша. Как только осознал, что мы с ним вместе сделали, устроил истерику. Бормотал молитвы, рыдал над трупом, рассказывал ему обо всех своих грехах, а на рассвете покончил с собой. Знаешь, я начинаю вспоминать то, что давно забылось, – голос немного оживился. – Например, что селяне несколько раз пытались сжечь дом. Наивные! Думали, что я исчезну вместе с его стенами. Когда умер священник, они действительно подпалили стены и крышу. Дом в тот день выгорел почти до основания. Но через какое-то время появились новые владельцы, они построили дом ещё лучше прежнего. Атеисты, как они себя называли. Мы с новой хозяйкой почти поладили, но закончилось всё опять плохо...
Марине показалось, что невидимый собеседник вздохнул.

– Сейчас заплачу от жалости, – раздражённо мысленно ответила она. –  Только не надо мне врать! Прямо не дом, а теремок, ёлы-палы! Лучше прежнего отстроили! А письмо священника из пепла восстановили, что ли?
– А кто врёт? – снова обиделся голос. – Я же не говорю, что оно горело. Письма хранились в погребе, вся коллекция. Теперь вот, и правда, сгорели. 
От слова "коллекция" Маринку передёрнуло. 
– Ну, не придирайся, – пробурчал голос. – Какая разница, как назвать? Скажи лучше, зачем дом подожгла?
– Чтобы моих следов там не осталось. Кстати, почему эти письма валялись под кроватью, а не в погребе?
– Не помню, – вздохнул голос. 
Маринка промчалась по пустому двору и проскользнула в подъезд. Хорошо хоть, сегодня выходной. Есть надежда, что никто её не увидит. Чуть позже, как только во дворе на лавочке угнездятся старые сплетницы, можно будет выйти в магазин. Пусть они, на всякий случай, увидят Маринку с утра дома. Плохо, что случайный попутчик её запомнил и при случае может узнать, но парень не местный. Они вполне могут никогда больше не встретиться. 
Дома девушку начало трясти так, что зубы застучали. Она привалилась к стене и тихо заскулила. 
– Ну и из-за чего ты переживаешь? Можно подумать, этот капризный импотент – любовь всей твоей жизни! – буркнул голос. 
– Нет, к-конечно, – с усилием выговорила Маринка. – Только убивать его б-было не за что.
Неожиданно перед глазами девушки возникла чёткая картина. Молодой священник с аккуратной бородкой и строгими глазами что-то говорил длинноволосому парню, одетому, как в фильмах о деревне девятнадцатого века. Парень при этом стоял перед ним, потупив взгляд. Наверное, это и называют словом "смиренно". 
Маринка сморгнула и поняла, что она словно оказалась внутри живой картины. 
– Если дух зла входит в человека, то изгоняется такой дух только молитвой и постом, – говорил священник. – Но если человек не изменится душой, не очистит её, то вернётся в него злой дух и приведёт за собой и других. И будет последнее хуже первого.
– Да, отче, – тихо ответил парень.
– Злой дух ведёт человека к его концу, губит того, в кого входит.
– Да, отче.
– Сейчас освятим жилище, а вы готовьтесь к исповеди и причастию, чтобы не повредил вам дух, что есть в этом доме...

Парень поднял взгляд – совсем не смиренный. И отчётливо проговорил:
– Да, отче.
В его глазах сверкнул такой опасный огонёк, что на месте священника Маринка постаралась бы как можно скорее оказаться подальше от парня. Однако молодой человек в рясе отвернулся к столу и потянулся к начищенному  до блеска кадилу. 
Парень стоял у него за спиной. Маринка увидела, как хозяин дома протянул руку к лежавшему на столе здоровенному ножу. А потом молниеносным движением схватил нож и размахнулся. Священник обернулся, удар пришёлся в грудь. Казалось нож вошёл в тело легко, как в мягкое сливочное масло. Человек в рясе даже не успел испугаться. В его глазах застыло удивление. В последнюю секунду земной жизни человек схватился за грудь, разрывая рясу. А затем он, как большая тряпичная кукла, повалился на пол. Рядом упала испачканная в крови, исписанная аккуратным почерком бумага.
– Твой конец – моё начало, – возбуждённо воскликнул парень.
Он повернулся к Маринке. Встретив пустой, безжалостный взгляд юноши, она завизжала. 
Убитый и убийца исчезли, девушка снова прижималась к стене в своей квартире.
– Я вспоминаю! Вспоминаю! – бурно ликовал голос.
Маринка отстранённо отметила, что он уже не шепчет, и голос определённо женский – звонкий, высокий, как колокольчик.
– Было бы что вспоминать! – выдохнула Маринка, борясь с накатывающей дурнотой. 
– Было бы! Ты не знаешь, каково это – ничего не помнить! – обиженно ответил голос. – Не знать, кто ты, как тебя зовут и откуда ты вообще взялась! Я только начинала вспоминать, как снова возвращалась в темноту. Те, кто был до тебя, оказывались такими нервными, что я ничего не успевала понять из обрывистых картинок...
– Хватит! – оборвала девушка. Руки тряслись, зубы снова застучали. – Я не хочу на это смотреть!
– А что я могу сделать? У нас с тобой теперь всё общее. Я вижу твою жизнь, а ты – мою. Я знаю, что должна всё вспомнить, с самого начала, что это важно... Только не знаю, почему это важно.
Маринка услышала отчётливый вздох. 
– Мало того, что ты – злой дух, так ещё и чокнутая,– буркнула она.
– Я не злая. Ну, то есть, мне кажется, я не всегда была злой.
– Хватит, заткнись и дай мне спокойно подумать. 
Маринка, наконец, стянула куртку и разулась. В первую очередь – в душ! Смыть с себя всё – прикосновения Игоря, кровь, бензин, дорожную пыль и грязь. Девушке казалось, что всё это намертво въелось в кожу и останется на ней навсегда. 
Под горячей водой Маринка наконец-то согрелась и немного успокоилась. Во всяком случае, её перестало трясти. К девушке возвращалась способность соображать и более-менее трезво оценивать ситуацию. 
– Если отбросить эмоции, то что мы имеем? – бормотала Маринка, пока выключала воду и вытиралась большим ярким полотенцем с синим морем и кривоватыми пальмами. – Игоря больше нет. С деньгами пока будет туго. Могут возникнуть проблемы с полицией. Надо будет как-то поддержать Женьку. Короче, везде – полный кошмар. А самое худшее – сумасшедший, страдающий потерей памяти дух. Он собирается теперь всегда быть рядом, что-то приказывать и показывать мне "весёлые картинки" из своего бурного прошлого. 
Маринка длинно и энергично выругалась. Однако когда девушка завернулась в тёплый, мягкий махровый халат, ей удалось немного расслабиться.
– И что с этим делать? – продолжала рассуждать Маринка. Вслух – так ей лучше думалось. – С полицией я как-нибудь разберусь, вряд ли на меня вообще выйдут.
– Думаешь? – с сомнением протянул ненавистный голос. 
– Я сказала, заткнись! – прошипела Маринка. – Игорь скрывал от друзей, с кем именно встречается. Мы сразу об этом договорились, чтобы до Женьки не дошли слухи... С деньгами я тоже что-нибудь придумаю. А вот что делать с тобой?
Она вошла в комнату и забралась с ногами на диван, закутавшись в плед. 
– Интересно, экзорцисты вообще существуют? И может ли кто-нибудь из них реально помочь?
– Эй, мы же договорились, что будем вместе до конца, – жалобно напомнил голос. 
– Если не найду средства от тебя избавиться, то будем, – поморщилась Маринка. – Но я надеюсь, что такое средство есть. 
– Мне надо вспомнить... – начал голос.
– Так вспоминай, – перебила девушка. – Только молча. Хватит канючить, я уже не могу тебя слышать!
Она выбралась из-под пледа и быстро двинулась на кухню. Там, в холодильнике, стояла початая бутылка водки. После двух рюмок Маринка почувствовала, как по телу разливается тепло. Дрожь окончательно отпустила. 
Кто-то требовательно позвонил в дверь. Девушка вздрогнула. Нет, это не могли прийти из-за Игоря. Ещё слишком рано. Тело, конечно, уже нашли, и лучше не представлять, как оно выглядит после пожара. А вот документы любовника наверняка сгорели. 
Пока полицейские свяжутся с владельцем дома, пока узнают, кому он дал ключи, пока начнут выяснять, с кем Игорь мог туда поехать, – пройдёт много времени. Хорошо, что Маринку там никто не видел, и дом стоит на отшибе. Разве что какой-нибудь бдительный сосед мог заметить из окна тёмную фигуру среднего роста. Но что можно увидеть издали в темноте или в свете фар? Длинные распущенные волосы, чёрная куртка, джинсы. Под такое описание подойдёт каждая третья девушка. 
Нет, тот, кто звонит в дверь, – не из полиции. Наверняка это пришёл кто-то из соседей или любыми путями проникающие в подъезд рекламные агенты с предложением поставить новые окна, заказать кухню или посетить открывшийся неподалёку магазин. Что ж, так даже лучше: Маринке не придётся выходить на улицу. У девушки и так появится свидетель, что с утра она была дома. Не безупречное алиби, конечно, но хоть что-то. Надо поскорее придумать, на всякий случай, правдоподобное объяснение, где она провела ночь и кто может это подтвердить. 
Маринка открыла дверь. Наверное, впервые в жизни она не посмотрела в "глазок". Чего бояться девушке, одержимой злым духом, который жаждет убивать?
Бледная Женька ворвалась в квартиру, оттолкнув подругу, и захлопнула дверь.
– Привет! Ты вчера с Игорем уехала? – прошептала она.
– Что? 
Маринке даже удивление изображать не пришлось: еле одно слово удалось выдавить.
– Хорошо хоть, сама живая, – быстрым шёпотом продолжала подруга. – Значит, это ты его, да?.. И дом ты сожгла?
– Жень, я ничего не понимаю, – негромко ответила Маринка.
Прозвучало совсем не убедительно. 
– Не придуривайся! Я знаю, что вы постоянно встречались!
Женька, которую все окружающие считали слабо и неприспособленной, встряхнула девушку за плечи и потащила в комнату.
– А ты говорила, проблем не будет! – прокомментировал голос. – Это кто?
– Его жена, – мысленно ответила Маринка.
– Как интересно! – протянул голос. – Что-то она совсем не похожа на безутешную вдову.
– Жень, с чего ты это взяла? – устало спросила Маринка. 
– Я сама посоветовала Игорёше решать секс-проблемы за деньги, когда мне всё это надоело, – пожала плечами русоволосая девушка с лицом ангелочка. –  И сказала, что ты вряд ли откажешься. На следующий день вы с Игорем договорились. Я думала тебе сказать, что в курсе, но как-то случая не представилось.
– Какая прелесть! – прокомментировал голос. – Да она ещё циничнее тебя!
– Вот к ней и иди! – мысленно посоветовала Маринка. А вслух поинтересовалась: – Почему именно меня советовала? Не боялась, что отобью?
– Не боялась, любил-то он меня. Да и тебе нужен был только как денежный мешочек, я же видела, – Женька грациозно присела на диван. – А чем плохо? Мне не обслуживать Игогошу часами ради пары минут сомнительного удовольствия, тебе – доучиваться спокойно на честно отработанные деньги. Опять же, все свои, заразу никто никакую не принесёт... Ладно, давай мы потом обо всём этом поговорим. Сейчас надо срочно обсудить, что делать дальше.
– Почему ты меня не выдала? – Маринка внимательно посмотрела на подругу. 
– А зачем? – улыбнулась Женька. – Я слишком хорошо знаю и тебя, и его. Наверняка Игорь сам напросился. Что там случилось? Игогоша решил поиграть в садо-мазо? 
Маринка нехотя кивнула, вспомнив несколько почти заживших на теле следов, оставшихся с позапрошлой встречи с Игорем. Только убила-то она Женькиного мужа совсем не поэтому. И не в тот день.
– Так будет лучше, – деловито продолжала молодая вдова. – Мне достанется дом и бизнес. Ты получишь деньги – сколько ещё нужно на обучение. Только от тебя понадобится помощь. 
Маринка нахмурилась. Как сложно привыкнуть к этой новой Женьке, совсем не похожей на избалованную и беспомощную юную деву! Как подруга умудрялась постоянно и очень правдоподобно играть эту роль?
– Ночью я была у мужчины, – спокойно сообщила вдовушка. – Его зовут Виктор. Мы с ним уже полгода постоянно встречаемся. Сама понимаешь, выглядит это в ситуации с убийством Игоря подозрительно. Поэтому мы все трое будем говорить, что провели ночь вместе – у Виктора дома. Вы с ним встречаетесь, и ты позвала меня с собой, чтобы нас познакомить. Соседи не могли как следует меня разглядеть: у Вити свой дом, мы приезжали на его машине, а за забором меня не было видно. Так что можно смело говорить, что к нему постоянно приезжала ты. Вечером соберёмся втроём, обсудим все детали. Будь умницей, нам надо благополучно выбраться из этой истории, а мне – ещё и вступить в наследство.
– Я так понимаю, о своём Игогоше вдовушка вообще не переживает, – со смешком заметил голос.
– Вечером может быть поздно, – проговорила Маринка, стараясь не обращать внимания на ехидные комментарии духа из проклятого дома. 

– Лучше собраться поскорее, обсудить до мелочей, что делали, о чём говорили.
– В самый раз, – отмахнулась Женька. – Сейчас не вариант: Витя уже выехал на работу. До вечера он промотается на машине по всей области. Я через час буду разыгрывать спектакль: не представляю, как мой муж оказался в том доме, Игорь же поехал в командировку, – плачущим голосом проскулила девушка и тут же перешла на деловой тон. – А ты давай успокаивайся, отсыпайся. На тебя смотреть страшно – бледная как смерть и чёрные круги под глазами. Кстати, нам что-нибудь пожевать не помешает. Я есть хочу: не завтракала. Как услышала про Игоря, сразу рванула к тебе. У тебя что есть в холодильнике?
Женька вскочила и ринулась на кухню.
– Мышь там на верёвочке висит, – буркнула Маринка, двигаясь за ней. – Я всё, что приготовила, с собой в тот дом брала.
– Зря назад не привезла, – вздохнула вдовушка, обозревая пустые полки холодильника, а затем упаковки майонеза, кетчупа, сгущёнки и ёмкость с яйцами в углублениях на дверце. – Ладно, сейчас яичницу сделаем. Знала бы, хоть хлеба и колбасы прикупила бы по дороге. Слушай, а машина Игоря где? Я так поняла, её пока не нашли. 
– Сожгла, – коротко ответила Маринка.
– К-как сожгла? – подруга вытаращила на неё округлившиеся глаза. – Она больше миллиона стоит!
– Я же не знала, что ты в курсе всего и собираешься помогать, – в голосе Маринки прозвучали язвительные нотки. – Мне надо было заметать следы. А в доме и машине их наверняка осталось очень много.
– Ладно, чёрт с ней, – немного подумав, сказала Женька и поставила на плиту сковородку. – Потом страховку получу.  
– Бедный Йорик, – меланхолически протянул голос. – То есть, я хотела сказать, бедный Игогоша. 
Яичница полезла Маринке в горло с трудом. Девушку мутило от оживлённой болтовни повеселевшей вдовы и ехидных комментариев духа. 
– Хлопни водочки, закуси яишенкой и ложись спать, – Женька поставила на стол наполненную почти до краёв рюмку. 
Как ни странно, заснула Маринка почти сразу, как только устроилась на диване поудобнее. Крепкий сон оказался пустым, как тьма глубокой подземной пещеры. Ни одного видения, ни одного звука, ни одной мысли. 
Из полной тьмы небытия Маринку выдернул звонок телефона. Девушка приоткрыла глаз. В комнате было темновато, на тумбочке рядом с диваном выводил вдохновенную мелодию в телефоне Элтон Джон.

– Алё...
– Мариш, ты готова? Я заеду минут через десять.
Девушка чуть не выронила трубку, услышав этот голос. Дыхание перехватило, и Маринка не смогла выдавить ни звука.
– Хорошая новость: отдохнём в тихом месте. У меня в кармане ключи от деревенского дома, и хозяев там точно не будет... Эй, Мариш, ты меня слышишь? 
– Да, Игорь, – с трудом выговорила девушка.
– Ну, а похвалить? Я подвиг совершил, ключи от дворца достал, а ты не реагируешь! – весело продолжал любовник.
– Молодец, – выдавила Маринка. – Приезжай, я тебя жду.

Похожие статьи:

Рассказы → Утро

Рассказы → ckифы

Рассказы → Сиреневый рассвет.

Рассказы → Солнышко всходит

Рассказы → Сон трав