Уповаете? Часть 5.

в выпуске 2021/06/28

2 февраля 2021 - А. А. Вознин

Глава 4. Епитимья.
   День четвёртый.
   Отсутствие результатов кропотливой работы начинает здорово пугать. Проклятая ответственность руководителя. Казалось бы, а причем здесь я, если мои подчинённые никак не могут разродиться нужным итогом? Но голова с плахи в ведро падёт именно моя. А им как бы и всё равно - ну подумаешь, появится очередной новый начальничок и займёт освобождённое уже мною кресло. Вспомнился бородатый анекдот об обучении езде на лошади - Давайте новую, эта уже заканчивается! Не хотелось бы вот так закончиться для моих бойцов.
   Случайно бросаю взгляд на часы:
   - Черт! Черт! …
   Стрелки недвусмысленно указывают, что опаздываю на очередную оперативку у Др.Shark минимум на пару минут. Пулей влетаю в свой кабинет и, схватив ежедневник, вприпрыжку скачу в кабинет шефа. Пролетая по ветвящемуся коридору Acheron, с удивлением замечаю Костяя. Он неторопливо вышагивает навстречу, чинно уминая слоёный пирожок с повидлом.
   - Ты куда? А совещание? – удивлённо замедляя свой бег, вопрошаю я на повороте.
   - Да, так. Надо зайти в одно место, - легкомысленно отвечает тот и продолжает жевать продукцию институтского буфета.
   - Ты что, раскрыл вечную тайну времени? Поделись!
   - А! После. – Безмятежно машет рукой.
   Вбегаю в приёмную и с благодарностью возношу горячую молитву: дверь кабинета босса ещё остаётся открытой, предоставляя свободный проход. Но только я пытаюсь ухватиться за ручку и проникнуть в чёрный тамбур, как непреодолимая сила начинает закрывать путь к спасению. Из последних сил тяну на себя, что-то бормоча о большой загрузке, ответственности руководителя и прочая... Но ничего не помогает - ни завал с работой, ни сетование на петляющие коридоры нулевого этажа, ни силы небесные. С громким треском дверь захлопывается у самого носа. Чёрт! У полуобморочной секретарши Елены ещё хватает душевных сил, округлив страшно глаза, свещать:
   - ВСЕ уже ДАВНО там !
   Мне же остаётся только бессильно метаться возле неприступной двери. Опоздание в нашем Институте считается одним из смертных грехов, караемых безжалостно. Ужас просачивается в самую душу и комфортно остается там, с интересом похрустывая поп-корном. Удары сердца сливаются в ровный гул высоковольтной линии электропередач. И тут в приёмную заглядывает Коля Дун - специалист по нетрадиционным химическим реактивам.
   - Колян! Спасай! - взываю всей своей трепетной душой.
   - А? Чего? - не понимает он моего порыва.
   Киваю на закрытую дверь, а Елена из-за стола довольно наглядно ребром ладони проводит по своей тонюсенькой шее. Надежда на последнюю соломинку едва теплится слабым светом лампадки в беспросветном кошмаре.
   - А-а-а. Опоздали на оперативку! - Коля хочет улыбнуться, но давит радость в зародыше, видя моё отчаянное лицо.
   Роется в карманах прилично заляпанного и прожжённого во многих местах халата. Достаёт маленькую пробирку с резиновой затычкой. Смотрит на просвет, несколько раз встряхивает, снова контролирует градиент прозрачности раствора и удовлетворённо передаёт мне:
   - Поспела. Берите. Должно помочь.
   Не могу скрыть подозрений от столь оперативно найденного решения. Но... Выбор-то у меня небольшой. Ах Колян, Колян... Решил, значит, провести полевые испытания? Однако делать нечего, и я беру предложенного кота в мешке, пускай и жидком состоянии.
   - Пейте. А дальше по обстановке. Действия хватает на пять минут, так что не задерживайтесь. Да... Об одежде не беспокойтесь, все учтено.
   Глянув в последний раз на такой прекрасный мир, залпом выпиваю содержимое. По вкусу напоминает настой из протухших химреактивов... И кажется на спирту. Неожиданно голова начинает кружиться, а потолок стремительно уносится вверх... И не успеваю что-либо понять, как пол прибольно ударяет меня снизу. Мгновенно темнеет в глазах... Ничего не вижу, мрак полнейший... Только отдалённое: Бу-бу-бу... Наконец осознаю, что растёкся по полу аккуратной коллоидной лужицей. Ну, Колян! Ну, удружил! Некоторое время привыкаю к своему новому агрегатному состоянию. Мысли равномерно расплываются, и с трудом осознаю себя, как мыслящее существо. Светлое пятно, до превращения называвшееся телевизором, неодолимо притягивает своим мистическим голубым сиянием. И запах еды, припрятанной в тумбочке рядом. Животные инстинкты непреодолимым хемотаксисом тянут меня туда - поближе к пище и божественному свету простых вечных истин. Как хорошо мыслить и жить в мире из всего-то двух-трёх образов... Чудо! Приходится задействовать все внутренние резервы, чтобы убедить себя, что я человек, пускай временно и в теле примитивной амёбы. Чувство долга побеждает природные инстинкты, и медленно затекаю в щель под директорской дверью. Ориентиром служит гулкий раскатистый глас нашего босса. Перемещение желеобразной лужицей создаёт определённые трудности восприятия окружающей обстановки. И оказавшись в кабинете, сразу выделяю ложноножку с глазом на конце и оглядываю поле ежедневной сечи. Сразу на ум приходит бессмертное: О поле, поле, кто... Начальнички покуда ещё сохраняют присутствие духа, но уже изрядно деформированного. Незаметно подползаю к своему стулу и, воспользовавшись тем, что у главного стола полыхает дуэль Др.Shark и одного из его замов, аккуратно принимаю свой привычный вид. С удивлением обнаруживаю сидящего рядом Костяя, и даже сохраняющего на губах крошки и капельку повидла от пирожка. Вот же проныра! И как он умудрился меня опередить? Надо будет на досуге попытать его за бутылкой коньяка, а не то эти трюки с превращениями в амёбу меня окончательно доконают. Незаметно киваю своему хитроумному соседу и спрашиваю одними уголками губ:
   - Меня заметил?
   Не меняя позы и положения головы, Костя сигналит:
   - Нет. Чисто.
   Я облегчённо вздыхаю, вызвав незамедлительную реакцию босса, в виде настороженно развернувшегося в нашу сторону левого уха. Мы с Костей каменеем не хуже околдованных противников медузы Горгоны. Не уловив ничего, что способно нарушить спокойное течение совещания, директорское ухо продолжает прерванное было моим неосторожным вздохом сканирование кабинета. Шеф же, не отвлекаясь на самостоятельную жизнь своего левого слухового органа, продолжает рычать и клацать зубами на зама, который уже только тихо поскуливает, признавая свою, правда непонятную большинству присутствующих, вину. Я осматриваюсь: начальники отделов из последних сил сохраняют стройный монолит рядов и сидят по стойке смирно, образуя этакую ощетинившуюся копьями древнегреческую фалангу.
   Прислушиваюсь к расхлябанной работе своих внутренних органов. Однако! Плавно снижаю ритм работы сердечной мышцы до ста пятидесяти ударов в минуту - обычной частоте пульса на дистанции прямой видимости босса - и пытаюсь подцепиться к затейливо вьющейся нити его рассуждений. Истерзанный зам уже брезгливо отброшен в сторону, и шеф привычно переходит к ковровой проработке остальных:
   - … Это что за подлецы собрались кругом?! Руководство ждет от вас взвешенных решений, а Вы чем заняты? Хороводы хороводите, взявшись за руки, друзья? Безобразие какое-то! Беспредел. Полнейший беспредел... Повсюду! Понабрали кретинов со всего Советского Союза! Которого и нет давно...
   Утренняя пятиминутка делает крюк на лекцию об умственных флуктуациях присутствующих и, периодически рассвечиваясь цитатами от телевизора, продолжается около часа. После чего, не замедляя набранного хода, катком прокатывает по каждому индивидуально:
   - Начальник особого отдела!
   Семёна Сатюкова, надо отдать ему должное - прекрасного парня, подбрасывает вверх из положения сидя на добрых пару метров, где в верхней точке полёта он мгновенно перегруппировывается и уже уверенно встает на обе ноги по стойке смирно. Не зря же он постоянно выступает за Институт в профсоюзных соревнованиях. Гимнаст...
   - Вот теперь рассказывай окружающим, как ты докатился до жизни такой. Где совесть, и почему она продолжает спать, когда я никогда по ночам не сплю? А? Отвечай на прямо поставленный вопрос. Ну? Что же молчишь. Давай, раз такой смелый. Покажи нам свою удаль!
   Из последних сил пытаясь выплыть из этого словесного болота, Семён только беззвучно разевает рот.
   - Та-а-ак. Доложи-ка нам изменение градиента температур на Марсе за вчерашний день!
   - А-а-а. У-у-у.
   - Ну, что же ты? А кто это должен знать?
   Акробат-любитель старательно пытается выговорить ещё окончательно не оформившийся в голове и потому не складывающийся в понятные слова ответ.
   - Ну вот. Такой простейший вопрос ставит тебя в тупик! Где ваше сознание? Ко всем обращаюсь! Работа над собою? Один только страх перед начальством… Ей Богу! И это начальники отделов, которые людьми должны руководить, обязаны исполнять функцию, так сказать. А чем занимаются? Наглецы вы, высшей гильдии... Садись уж.
   Окинув нас всех тяжёлым мертвящим взглядом, Др.Shark останавливается на моей персоне. И я начинаю жалеть, что так опрометчиво совершил эволюционный скачок от амёбы ползающей к человеку жопосидящему. Меня продирает холодная дрожь. Температура в радиусе метра стремительно падает. Атомы и молекулы замедляют своё хаотическое движение имени Броуна, случайно оказавшись в этом круге отчуждения. Краем сознания отмечаю, как красиво у нас с Костей при каждом выдохе клубится белесый пар. Но телу глубоко плевать на эту зимнюю красоту, и его трясёт. В голове лихорадочно прокручиваю примитивный список оправданий за отсутствие результата по Свитку. Но, как показывает практика, любая предумышленная заготовка не способна поспешать за свободным полётом вёрткой мысли нашего шефа:
   - Что вы делали вчера в течение дня? Доложите с указанием всех значимых действий с отсечкой времени с точностью до минуты.
   Вопрос, адресованный мне, огненной кометой проносится от главного стола и мгновенно растапливает вечные паковые льды, сковывавшие нас буквально секунду назад, превращая всё и вся в пар.
   - Осуществляя контроль за работой вверенных мне... - Я встаю и начинаю доклад...
   - А? Что ты там можешь контролировать? Где сейчас твои подчиненные?
   - Они... Изучают первоисточники. Подбирают... Пошли… - уже не так уверенно лепечу я...
   - Да куда они могли пойти? Я вас бездельников выведу на чистую воду! Вы у меня все пойдете, но только строем и на улицу! Моя жизнь покажется вам одной сплошной траурной лентой на вашей никчемной судьбе.
   Я начинаю заваливаться, и Костяй подставляет своё крепкое дружеское плечо.
   - Все. Сесть! Завтра отчет в письменном виде на тридцати листах о работе подчиненных сегодня, с утра и до обеда!
   Пока судьба, как это ни странно, благоволит ко мне - неужели босс забыл о МоГеле и Свитке? Снаряды пролетели мимо, а стремительные наскоки кавалерии с флангов удачно пресёк Костяй. И я, словно центр огромного бушующего торнадо, пребываю в безмолвии. И остаётся только, словно муха из янтаря, безмятежно зрить на остальных жертв оперативки.
   На противоположном ряду, поджав ушки, мается начальник отдела актуальных реклам - молоденькая девчонка, ещё не обретшая иммунитет к экстравагантным выходкам нашего директора. Вся скрюченная, переплетя свои худенькие конечности, она являет собою визуализацию этакого вечного Гордиева узла, недоступного к домогательствам со стороны ложных сущностей. Её пребывание в местной агрессивной среде возможно только благодаря благодатной тени, отбрасываемой гордо восседающим рядом начальником отдела стратегических отчетов. Его непроницаемая, каменная рожа представляется образцом нового подвида руководителей, сохраняющих абсолютное спокойствие в ионизирующем излучении, щедро источаемом руководством - волны негативной энергии босса шутя рассеиваются безграничной энтропией закалённого временем характера. Этого толстокожего не сможет пробить даже очередь крупнокалиберных вопросов в упор, набрасываемых со скорострельностью пулемета «Максим» и шутя валящих с ног любого из нас с расстояния до трети километра. Для хилого "растения" это абсолютная защита.
   А вот сидящая неподалёку Тана Касу, наш начальник отдела перманентной борьбы с персоналом, чувствует себя, как рыба в воде, восторженно внимая потокам, изливающимся на наши бедные головы. Я бы нисколько не удивился, если слухи, упорно витающие последние полгода, о её противоестественной связи с шефом окажутся правдой. Как говориться: рыбак рыбака видит…
   Перехватываю взгляд Алисы Фокс, адресованный с противоположного ряда. Уж кому-кому, а ей эти оперативки всегда были по барабану, огромному и звонкому. На то и юридический отдел. Всё знают, везде присутствуют, никого не боятся. Один висящий у них над входом девиз чего стоит:
   «Пока живут на свете дураки,
   Юристом быть нам стало бы с руки!
            К.Базилио»
   Но большинство же присутствующих давно пребывают в нирване, отрешившись от всяческих забот. Впрочем, это не является чем-то из ряда вон - сложно сохранять рассудочность в местном филиале интеллектуального ада. Не удивлюсь, если следующей задачей для разработчиков будет приборчик, позволяющий руководству отслеживать осознанное присутствие на подобных совещаниях. Но пока это остаётся делом недалёкого будущего, здесь в основном присутствуют только пустые физиологические оболочки.
   Наконец, к исходу четвёртого часа Др.Shark начинает подавать первые признаки усталости. Грозовые тучи, с начала совещания клубящиеся под потолком, дают обнадёживающие разрывы, через которые проглядывает навесной потолок. Оперативка благополучно скатывается к своему логическому окончанию.
   Стратегические расчеты, развернувшись в пол-оборота, потихоньку похрюкивают в ушко "рекламе", которая легкомысленно начинает распутывать свои костистые конечности, готовясь с низкого старта испариться по окончании совещания. Проныра Костик опять куда-то таинственно исчез, показав в очередной раз свои недюжинные возможности к разматериализации. На часах стрелки приближаются к одиннадцатому часу, давая этим смутный повод надеяться уйти до начала обеденного перерыва. Др.Shark между тем вязнет в беспросветной метафизике, находя связи знаков зодиака с изъянами характеров присутствующих. Вскользь упоминается Гермес Трисмегист, и я с удовольствием отсчитываю перевороты Триждывеликого в гробу. Остается только надеяться, что древняя «Изумрудная скрижаль» от этих цитат не потеряет своего мистического сияния.
Мучения присутствующих на пятиминутке по их глубине и силе уже сравниваются со страданиями первых христиан на арене древнеримского Колизея. Всё живое вокруг вянет и чахнет...
   Когда неожиданно случается прорыв:
   -Идите, работайте!
   Что все с готовностью и делают.

   Петляющий Acheron никак не выпускает из своих цепких змеиных колец. Настроение никудышное - и с более оптимистичным взглядом на своё будущее люди в петлю запросто лезут - а тут ещё эта проклятая каменная кишка вьётся и вьётся. И почему путь из приёмной Др.Shark вечно превращается в этакий долгоиграющий анабасис? Неожиданно вижу шагающего навстречу Роба - начальника отдела развития искусственного интеллекта. По-моему, он вынырнул из коридора Lethe. Идёт, задумчиво опустив голову, и меня не видит. Я же расцениваю это как божий промысел в своём лучшем проявлении.
   - Роб! Победитель!
   Шедший останавливается, ошалело крутит головой. И, судя по всему, клубок коридоров совсем задурил ему голову, коварно похитив память. Или Робу наплевать, куда двигаться, лишь бы не сидеть на одном месте. Наконец видит меня и приветливо кивает головой.
   - Привет Войд! Как я сюда попал?
   И не дожидаясь ответа, опускает голову и опять погружается в размышления. Но от меня так просто не отделаться, и я хватаю его за рукав твидового пиджака.
   - Слушай, Роб. Я хотел к тебе зайти в лабораторию S-компьютера. Помощь нужна. Позарез!
   Победитель смотрит на меня, но ментально он ещё вне пределов. И я со всей силы трясу его руку, пока на лице не появляется болезненное выражение.
   - Роб! Мне нужен твой S-Компьютер!
   - Но он работает по заданию Др.Shark, и я не в силах вмешиваться.
   Но меня этим не проймёшь, и я тащу строптиво упирающегося спасителя за собою. Да и выбор у меня небольшой — победа или смерть!
   На удивление, нам удаётся быстро покинуть нулевой уровень Института. Возможно, расположение лаборатории Победителя глубоко под землёю, на самых нижних уровнях катакомб, совпадает с привычным течением древних коридоров. И они легко отпускают нас вниз. Подойдя к огромной металлической двери лаборатории, прикладываю к считывателю висящий на шее своего попутчика пропуск. Дверь, несмотря на гигантские размеры, мягко отъезжает в сторону, и мы заходим в святая святых ии-шников. Я здесь никогда ранее не бывал, а о работах отдела знал очень поверхностно из оперативок босса. И как оказалось, в неприлично усечённом виде.
За дверью нас встречает громадное полутёмное помещение. Каменные своды теряются во мраке, стены присутствуют чисто гипотетически - что-то же должно удерживать нависающую сверху всю эту махину огромного здания. По всему видимому пространству расставлены металлические секционные столы. Группируясь по восемь, они напоминают этакие цветы-ромашки с блестящей серверной стойкой по центру. На столах под белыми простынями лежат сотни людей. Удивляет полнейшее разнообразие поз лежащих - кто в миссионерской на спине, кто либерально на боку, но многих перекрутило этакими экстравагантными загогулинами. И если позы являются отражением индивидуального внутреннего мира... То это очень и очень странный мир. Головы лежащих сокрыты под большими пластиковыми шлемами, в которых узнаю Олеговы энцефалоридеры. Повсюду жгуты проводов, переплетаясь, расползаются по бетонному полу. Некоторые из столов пребывают девственно пустыми, в ожидании жертв хищно посверкивая холодом металла.
   - Что это? - удивлённо спрашиваю я, поражённый размахом работ.
   - Вот это и есть мой S-Компьютер. Элементалями выступает человеческий мозг, как один из самых совершенных компьютеров в настоящее время.
   - А как вы их объединяете в сеть? И не получается ли, что ваш S-компьютер работает, всего лишь как самый умный мозг в системе?
   - Нет. В данном случае мы используем эффект самопроизвольной синхронизации сетей с последующей синергией составляющих.
   - А чего они все такие, - я для примера пытаюсь продемонстрировать сложно-перекошенную позу, - скрюченные?
   - Каждый лежит в удобной для себя позе. Мы все делаем для приятия и удобства элементалей.
   - Да-а-а?! - С сомнением смотрю на лежащих, перевожу взгляд на Роба. Странное же представление об удобстве... У некоторых.
   Подхожу к ближайшей "ромашке". Непроизвольно кладу руку на один из занятых столов-лепестков и испуганно отдёргиваю. Стол чувствительно так вибрирует.
   - Что это? - Гляжу на Роба.
   - Заметил? - Улыбается самыми краешками губ. - Это наше know how - передающий агент для синхронизации ментальных импульсов. Не вдаваясь в подробности, скажу, что задавая частоту колебаний, мы можем оперировать синхронизацией отдельных блоков, интенсивностью работы конкретного мозга. Ну и, понятно, задействована обратная связь.
   - А что энцефалоридеры Олега? Как себя показали?
   - Отличная вещь! У нас сразу же наметился прорыв после их внедрения.
   За разговорами обходим несколько "кругов". Тела на столах не проявляют признаков жизни, и только мигание светодиодов и гудение серверных стоек сигнализируют об активной работе вычислительного монстра. Впечатление, честно говоря, удручающее, если не сказать пугающее. Замечаю трубки трансмиссии капельниц с питательными растворами для живых "элементов" S-компьютера. Отследив мой взгляд Роб поясняет:
   - Многие здесь пребывают уже по полгода, поэтому искусственное кормление необходимость.
   - А они, - киваю головой на занятые столы, - в сознании? Они что-нибудь ощущают?
   - Нет. Для них это просто глубокий сон, в котором они продолжают жить обычной жизнью: решают привычные житейские проблемы, не выходящие за пределы их жизненного опыта. Никакой Матрицы, прыжков с небоскребов и прочей голливудской белиберды.
   Роб с размаху хлопает ладонью по энцефалоридеру ближайшего тела. То никак не реагирует на внешний раздражитель, оставаясь в своей индивидуальной цифровой вселенной.
   - Я им даже немного завидую. Они как бы являются пазлами одной цельной картины. Ну, как бы по-понятнее тебе объяснить. Картины Иеронима Босха видал? "Сад наслаждений" например? Вот каждый реципиент это незначительный пазл картины с небольшим локальным действием. А вместе образуют единое гениальное полотно, которое и является решением общей задачи...
   Вот лично у меня лежащие не вызывают ни малейшего чувства зависти. Я, конечно, уже не очень помню тонкости сюжетов Босха, только мне кажется позавидовать непосредственным участникам картин этого полоумного нидерландского художника сложновато. Это какой-то мрак - вот так физически лежать здесь, а ментально пребывать в средневековой ж... Бр-р-р.
   Несколько медсестёр в белых халатах шныряют между столов и что-то колдуют над неподвижными телами. Когда одна из них проходит мимо, удаётся её рассмотреть - женщина неопределённого возраста далеко за полсотню лет, худая, словно больна анорексией, под белоснежной шапочкой медсестры чёрные провалы глаз. Когда томный взгляд вскользь проходится по мне, волосы по всему телу начинают самопроизвольно шевелиться. Очень неприятное ощущение. И остальные медсёстры, как мне кажется, выглядят ничуть не более привлекательно. Победитель туманно поясняет:
   - Продлевают день велосипедиста.
   Его лёгкая ухмылка даёт понять, что это шутка. Пожимаю неопределённо плечами, словно оценил его юмор, которого, правда, не уловил.
   - Я что к тебе напросился. Ты же слышал, как меня босс пинал на последней оперативке. Можешь на своем S-компе поискать имя Бога?
   - Нет. Не хватает исходных данных. Реципиенты не загружены в полной мере исходниками. Имеющаяся сейчас информация отрывочна и вывод будет некорректен. А на загрузить необходимые объемы необходимо время.
   - А если я сам подключусь? Или Николая туда отправлю? Он у меня уже перелопатил несколько железнодорожных составов с религиозной литературой.
   - Ну, не знаю. - Он некоторое время что-то напряженно обдумывает. - А-а-а, ладно. Давай попробуем. Самому интересно, что получится.
   Я бегу к телефону внутренней связи и звоню к себе в отдел:
   - Доплец? Николая срочно в лабораторию ИИ! - Прислушиваюсь в невнятное бормотание в трубке, - В любом виде и состоянии, главное голову сохраните в целости!
   Пока ждём поступления Николая, уединяемся в кабинет Победителя, где пьём чёрный кофе, заваренный, слава Богу, самим хозяином кабинета, а не кем-то из его мойр.
   Когда появляется Николай, я его отвожу в сторону и быстро инструктирую:
   - Твоя главная задача ТАМ - найти Имя. Все остальное несущественно.
   Смотрю с сомнением на подопечного, увлекающаяся натура которого может повести в непонятно какие дебри, и в голову приходит отличная идея. Подскакиваю к Робу:
   - И меня с ним отправь. У тебя, я вижу, много свободных коек. Лучше все сделать самому.
   По сигналу начальника медсёстры подхватывают нас с Николаем под ручки и отводят в пустое помещение с одной единственной клеёнчатой кушеткой посередине. Руки женщин, надо сказать, неприятно сухие, словно наждачка, и при этом странно леденящие. Пока меня ведут, холод от их ладоней проникает в самое сердце. Ужас! Пока я борюсь с оледенением своего живого мотора, эти гарпии быстро сдирают с нас одежду и облачают в белые балахоны. Под их тёмными взглядами не просыпается и капля стыда, только тянущая боль в груди. Нас заставляют выпить какую-то гадость, отвратительную на вкус.
   - Что за отрава? - Пытаюсь взбрыкнуться.
   Но мой номер не проходит:
   - Пейте. Это для лучшей синхронизации. Без этого коктейля контакта не произойдет.
   Переглянувшись с Николаем, осушаем кюветы. Богатый плесневелый привкус вяжет язык и надолго задерживается во рту. А регулярные рвотные позывы с трудом удаётся сдерживать внутри. Начинает раздражать эта зацикленность мироздания на опаивании меня различными неапробированными химреактивами. Появляемся минут через десять в основном зале, слегка пошатываясь от выпитого, одетые во всё белое - цвета ванильного мороженного. Гадость!
   Победитель тут как тут и самолично укладывает нас на кушетки. Я в последний раз оглядываю зал и, мысленно попрощавшись с этим миром, морально готовлюсь к переходу в цифровой формат. На голову насаживают огромный шар энцефалоридера. Становится тесно, темно и слегка страшновато. В ушах возникает тихий свист от работы внутреннего вентилятора, спиной ощущаю неприятную вибрацию холодного металла кушетки. Внешние звуки плавно меняют тональность, вибрация то подкатывает, то ослабевает, как и дурнота от выпитого, и я следуя за ними погружаюсь в небытиё...
   Первое время ничего не ощущаю. Только перед глазами надоедливо крутятся разноцветные спирали, тянутся бесконечные ленты, надуваются пузыри и лопаются с противным звуком "Чпок!". От каждого такого "чпока" по всему телу прокатывает волна вибраций, заставляя все эти спирали, пузыри и ленты дрожать, смазывая границы. В какой-то миг, одна из лент захлёстывает меня за руку и тянет за собою. Пытаюсь схватиться за что-нибудь, но рука хватает только пустоту, и, не найдя опоры, лечу вслед за лентой вдаль...

   Передо мною стоит Николай. Только он какой-то странно худенький: ножки тростиночки, ручки палочки. И в добавок все конечности непрерывно извиваются, как давеча эти проклятые ленты.
   - Николай, что с тобой? Заболел?
   Он только хихикает в ответ:
   - Шеф, вы так смешно ундулируете!
   - Чего? - Смотрю на свои руки... Руки как руки - лишь только слегка крюки.
   - Ты на себя посмотри!
   Николай замолкает. Некоторое время ещё пялимся друг на друга, затем начинаем озираться по сторонам. Стоим мы с ним посреди огромного помещения - ни стен не видно, ни потолка. Интересно, а как я понял, что это помещение, а не, допустим, пустыня, если не видно ни стен, ни потолка? Загадка.
   - Куда пойдём? - спрашивает Николай.
   Если бы я знал! И это странное помещение, которое, возможно, никаким помещением и не является... А так, обман один.
   - А что мы здесь забыли? - спрашиваю в ответ, поскольку на его вопрос у меня ответа нет... Или есть?
   Попутчик лишь надменно помалкивает.
   - Ты чувствуешь?
   Вибрация трясёт стены и потолок, которые мы не видим... А как я понял, что они трясутся?
   - Слышите?
   Прислушиваюсь. Далёкий рокот: и-и-и-и, е-е-е-е, а-а-а-а, о-о-о-о, у-у-у-уууууууу.
   - Что это?
   - Если бы я знал! - Николай напуган не менее моего. - Это страшит мой неокрепший разум.
   Мой организм чувствует себя не лучше. Да ещё эта вибрация всё никак не успокоится. Я словно маленький камешек внутри миксера, беспощадно перемалывающего внешние образы. Николай бросается вперёд, искривлённые ручки-ножки заходятся в волнообразных конвульсиях, что делает его очень похожим на этакий сорванный с афиши и уносимый ветром вдаль бумажный плакатик. Я едва сдерживаю смех и поспешаю вслед. И чувствую, как и меня всего колышет маленьким флажком в жестокий ураган. Со стороны мы, наверное, выглядим ещё теми придурками. Всё вокруг сотрясается и грохочет. Очень похоже, что само пространство хохочет над нами. Цирк да и только, а мы в нём два эксцентричных клоуна. Приходит осознание, что в этом странном месте всем управляет некая сверхъестественная воля, а мы лишь пушинки, заброшенные в чуждый мир. И этой воле плевать и на меня, и на Николая.
   Близкий горизонт стремительно темнеет, на нём вырисовывается огромная фигура. Она высока и бездвижна. Длинные локоны. Лёгкая небритость либо небольшая бородка - издалека непонятно. Фигура закутана в этакую розовую простыню, скреплённую на груди круглой металлической брошью. Правая рука поднята в троеперстии, левая опущена. Печальный взгляд направлен нам навстречу. И мне становится нехорошо от этого взгляда, словно он пророчит вечные муки. Наш путь лежит к этой громадине. Похоже, это и есть местный создатель. Обойти можно только по двум узким тропам или слева, или справа. Мы с Николаем останавливаемся, гадая, какое направление избрать. Я предпочитаю оставить гиганта слева. Николай же тянет направо. Создателю, похоже, вообще плевать, как мы его обогнём. А может и нет - вот зачем он держит сложенное троеперстие? И троеперстие ли это вообще? А если тайный знак посвящения?
   - Я настаиваю на левом пути, - говорит Николай, - Посмотрите, у него поднята правая рука, как бы осеняя нам дорогу и благословляя на праведный путь, а левая опущена. Путь закрыт.
   - Не вижу логики. Впрочем, что для нас право, для него-то это лево. И как он воспримет, что мы выбираем левый для нас путь? Может, он тоже, как и ты, поборник правых дел?
   Николай молчит, видимо обдумывая мои слова.
   - Выходит, мы созданы лишь отражениями Бога в зеркале материального мира? Может быть, отсюда все наши метания и неустроенность? Хотя, это же он отражается, мы-то отчего страдаем?
   Всё. Николая понесло прямиком в пузырящуюся трясину метафизики. И от этого ясности в выборе одного из двух путей явно не прибавляется. Проклятая бинарность. Подойдя поближе, замечаем, что местный Демиург бос, и под ногами его шныряют тут и там какие-то уродливые птицы. За спиной замершее зеркалом небольшое озерцо, в центре которого стоит странная раскрашенная в такие же розовые цвета, под стать простыне, конструкция. Переплетающиеся вензеля, шипы и сфера в основании с просверленным совиным дуплом. Весёленький окрас никак не соотносится с пугающим видом самой конструкции. Николай говорит, что это фонтан. Ха! Что я фонтанов не видал? Больше всего этот "фонтан" напоминает жуткого ракообразного с устрашающе поднятыми вверх клешнями и распахнутой зубастой пастью. Если он и не собирается нас пожрать, то отпугнуть точно настроен. Не хотелось бы мне испить водички из этого фонтанчика. А ещё далее просматривается уж и вовсе фантасмагорическая горная цепь. Бр-р-р. Не нравится мне это место. Ещё бы вспомнить, как мы здесь очутились. Наваждение какое-то. Может это сон? Который, как известно, порождает чудовищ. И фонтан, и чувак в простыне, может благодаря общей цветовой гамме, а может и по иной причине, кажутся одним единым целым, этаким двойственным проявлением таинственного нечта.
   Когда подходим ближе, оказывается, что закутанный в простыню не так и высок. Вполне себе человек-человеком. Он молчит, и мы не особо горим желанием здесь рассуждать. Но стоит только нам сделать выбор и попытаться обойти его, каждый своей тропой, как неожиданно Николай получает удар в грудь и падает на пятую точку с удивлением воззрясь на обидчика. Меня же странный местный хватает за правую руку и так больно сжимает, что я падаю перед ним на колени. Чувство дикой боли мистическим образом проясняет сознание, и я понимаю, что мы с Николаем непонятно по какой причине обнажены. И это выглядит довольно странно, и жутко неудобно перед незнакомцем. Внезапно пространство начинает дрожать и вибрировать, само мироздание шатается, словно совершён ужасный грех, и всё вокруг рассыпается в прах...
   Пыльное облако клубится, скрывая и фонтан, и странного то ли обыкновенного человека, то ли местного Демиурга. Но стоит нам только внимательно вглядеться в пылинки, хаотично кружащиеся вокруг, как они стремительно разрастаются и оказываются огромными пространствами, чем-то вроде гигантских пузырей с запертыми внутри человечками. Выбираем один из пузырей, и он с готовностью втягивает нас вовнутрь. Что за... ? Я с удивлением смотрю на местные порядки. Массы людей занимаются престранными делишками, цензурные выражения к которым вряд ли подобрать. Сумасшедший дом в натуре с повсеместной обнажёнкой. С удивлением понимаю, что это закономерное продолжение пугающей фантасмагории давешнего фонтана. И местная архитектура ему под стать. Такое впечатление, что строительством руководил весёлый прораб, скачущий к вдохновению на хребте белой лошади. И всё здесь кружится, хороводится вокруг единого центра без вариантов спастись.
   Смотрю на Николая. Чувствуется в этом окружающем нас бреде какая-то идейная составляющая, объединившая всех этих людей в некую единую систему. Только вот в какую?
   - Что мы здесь ищем? Чего забыли? - спрашиваю я.
   Николай лишь пожимает плечами.
   - Если бы знать.
   Как ни странно, человечки вполне довольны своим положением. Им походу нравится это незамысловатое времяпрепровождение, что, впрочем, совсем не удивляет в виду обилия и доступности голых мужиков и баб. Красивыми я бы представительниц слабого пола назвать поостерёгся, но вполне возможно, что мужики здесь в постоянной эйфории лёгкого подпития, поэтому градиент отбора изрядно занижен. Это вам не дилемма для примитивной амёбы между жратвой и телевизором. Здесь выбор побогаче будет. Но обилие искусов вокруг, не делает людей счастливее. Чувствуется нерадостная предопределённость, словно здесь собраны механизмы, подчинённые единой неумолимой программе. Или куклы, не способные освободиться от верёвок в руках таинственного кукольника.
   - Что думаешь? - спрашиваю у Николая.
   - Напоминает часы Образцова. Всё настолько тут... - мой собеседник задумывается, - жёстко детерминировано, что и выбора нет. Какая-то искусственность и пугающая безысходность. Большой концлагерь с развлечениями и удовольствиями.
   - Согласен. Не нравится мне здесь. А мы как отсюда выберемся? Мы-то пока еще не в плену этого мира, но выхода я не наблюдаю.
   - Его похоже здесь и нет.
   - Как так? Везде должен быть выход. - Я начинаю волноваться.
   - Ну, чтобы найти выход, надо вспомнить где вход, через который мы сюда попали. Что-нибудь приходит на ум?
   Я задумываюсь. Что-то такое на периферии сознания назойливо крутиться, какая-то мысль, но никак не может оформиться в законченный образ.
   - Я чувствую, что должен знать это... Но не помню.
   - Остаётся только перебирать пузыри иных пространств.
   - Наверное, - неуверенно отвечаю я.
   Следующий пузырь уже откровенно страшит. Тот же людской материал, но с ярко выраженным в отношении него садизмом. Какой недружественный к человеку мир! Давит, наваливается на своих обитателей. А за тёмной рекой, вдалеке, дымит, сверкает во мраке проблесками огней огромный металлургический комбинат. Ужас! Но возможно здесь и находится необходимый нам выход. Чувствую, что разгадка близка...
   Неожиданно к нам подлетает сова, садится напротив и сверлит неподвижным тёмным взглядом. Я заворожённо смотрю в огромные круглые глаза.
   Она словно знает что-то тайное об это мире...

   Открываю глаза и некоторое время с содроганием смотрю на тёмный бездвижный взгляд, обращённый кажется в самую мою душу. Наконец понимаю, что это медсестра ожидает моего пробуждения. Дьявол! Вот я где оказывается побывал - в S-Компьютере! А как же имя Бога?
   Ищу глазами Николая. Он уже сидит на своём железном ложе и беспечно болтает босыми ногами. Видимо, радуется, что благополучно слинял из того виртуального рая-ада - не сразу и разберёшь. Я со страхом смотрю на лежащих на секционных столах людей, пока ещё остающихся в плену виртуальной иллюзии. Уж чего-чего, но завидовать этим пазлам в огромном порождении Победителя не приходится.
   - Что? Имя Бога нашли?
   Творец всего того непотребства уже стоит рядом и выжидает ответа. А я лишь пожимаю плечами. Если Он там и присутствует, то истинное Имя его остаётся такой же тайной за семью печатями, как и в нашем реальном мире.
   Отходя от эмоционального шока, интересуюсь у Роба:
   - Ты сам-то бывал в своем S-компьютере?
   Тот пожимает плечами:
   - А зачем? Я его создал и контролирую, мне там делать нечего.
   Я внезапно понимаю, что фигура в розовой простыне практически одно лицо с Победителем. Вот же жук! Создатель хренов. Вот если бы каждый руководитель периодически пребывал в шкуре своих подчинённых, то жизнь в этом не лучшем из миров была намного приятнее… Наверное.

   Когда поднимаемся назад из глубин катакомб Института, Николай неожиданно останавливается.
   - Ты чего? - Останавливаюсь вслед и я.
   - Вы помните, что мы видели там, - он кивает головой вниз, под ноги, - в S-Компьтере?
   - Помню. Бред сумасшедшего. Пойдем уже, дел настолько невпроворот, что шея не к добру зудится.
   - Постойте...
   - Так, и так стою благодаря тебе, - начинаю возмущаться я.
   - Если я правильно оцениваю происходившее, и мне не изменяет память, это был "Сад земных наслаждений" Иеронима Босха!
   - И что? Я должен запрыгать от восторга? Так и Роб упоминал что-то об этой картине. И как он завидует ее участникам, но сам туда благоразумно не суется. А это приближает нас к разгадке Имени?
   - Надо подумать. - Николай задумчиво жуёт верхнюю губу.
   - Не томи ты. Думай быстрее.
   - О чём мы говорили там?
   Я пытаюсь усиленно шевелить давно уставшими мозгами. Честно говоря, непрерывный сюжет странного до неприличия действа не давал возможности остановиться, задуматься о происходящем. Как, впрочем, и в любом сне, являющимся по сути чередой быстро сменяющихся картинок. Но если Николай там что-то уловил, возможно это и был ответ S-Компьютера на мой вопрос.
   - Вас не удивили позы людей?
   - А чего удивляться? Они там лежат по полгода, и не так скукожит под капельницей и обильного завтрака с ЛСД.
   - Я про виртуальный мир.
   Я задумываюсь. И вправду. Какие-то они все там нарочито неестественные. Словно проволочные человечки-кузнечики, погнутые шаловливыми ручками Cоздателя.
   - Ничего не напоминает?
   - Давай без загадок. Озарило, говори.
   - Древнегерманские рунические знаки.
   Точно! И как это я сам не сообразил? Чувствовал же, что там явственно несёт истоками классической немецкой порнографии.
   - Я там точно видел Иса, Ер, Ансуз, по-моему Олгиз и вроде бы Уруз.
   - И что бы это значило?
   Николай пожимает плечами:
   - Я не знаток рун, надо пошарить в Интернете. Может это и есть решение S-Компьютера?
   На родной базе мы с Николаем сразу утыкаемся в монитор с увеличенной картинкой Босха.
   - Вот черт! - Я тыкаю пальцем в левую створку триптиха. - Чувак в простыне!
   - Но это же...
   Смотрю на свою последнюю надежду избежать неудобства коленопреклонённой позы перед дубовой колодой плахи.
   - Да это же ВИЛ! - восклицает Николай.
   - ВИЛ? - Ничего не понимаю, - Владимир Ильич Ленин? ГДЕ?!
   Честно говоря, мир перед глазами теряет незыблемость, начинает плавиться и растекаться. Или это слёзы умиления перед великим вождем пролетариата застилают глаза?
   - Да вот, - пальцем ведёт по фигурам Адама, Всевышнего и Евы, - Эти две фигуры образуют V, выведенную характерным готическим шрифтом, а это L преклонённой Евы. Формально можно Всевышнего считать за I. Хотя и так всё ясно, как божий день.
   - И что? Причем тут Ленин в средневековье? - Совсем теряюсь в дебрях загадок я.
   - ВИЛ - это имя верховного божества, почитаемого в Вавилоне за бога Солнца и света. О нём, как вавилонском идоле упоминается в неканонической части книги пророка Даниила. ВИЛ - греческая форма имени верховного бога в религиях древней Месопотамии Бэла…
   Николай словно шпарит по памяти статьи из самой Википедии.
   - Применялось по отношению к шумерскому богу Энлилю, одному из троицы космических богов Ану, Энлиль, Эа, а позднее являлось обозначением Мардука, бога города Вавилона. Культ вавилонского Бэла (в клинообразных надписях Билу) был перенесён в Финикию, где он получил имя Ваал или Баал и, как «владыка» богов, соответствовал главному небесному светилу Солнцу, источнику всякой жизни на Земле. Греки ставили знак равенства ВИЛ - БОГ.
   - Та самая троица звуков? Так мы нашли?! - Чувствую, как с души сваливается груз ответственности, что висел все эти дни неотвязным колосником. - Керха! Срочно в работу!
   И пока наш обитатель цифровой вселенной колдует над Свитком, мы с Николаем ведём интеллектуальную беседу о втором пришествии древнего ВИЛа на Землю уже в образе невысокого вождя мирового пролетариата, и как это новое знание может повлиять на рабочее движение в условиях развитого империализма.

   - Всем собраться. Проведем совещание.
   Называть совещание мозговым штурмом я остерегаюсь, памятуя о прошлом экзистенциальном шоке, что накрыл всех от одной только мысли, что мы лишь набор программного кода в личном компьютере Керхи. Сам программист оказался единственным, кого эта идея нисколько не расстроила, очевидно спасало чувство морального удовлетворения за качественную реализацию.
   Неспящие, слегка пошатываясь при ходьбе, неспешно собираются вокруг стола Николая. Выглядят мои подчинённые одинаково отвратительно: волосы встрёпанные, глаза красные, на лицах отпечатан каждый ньютон земной гравитации. Так вот ты какая - Вселенская Усталость! На Керхе даже рубашка безвольно обвисает, расправив привычные складки измятости. Все мрачно молчат, хлопая слипающимися глазами.
   - Хочу вас огорчить. - Я вновь предстаю в образе морячка с колосником на ноге, тянущим меня в мрачные глубины. - Имя Бога - ВИЛ, оказалось тупиком. Керха отработал его на своем компьютере. Свитка Силы у нас до сих пор нет. Владимир Ильич нас снова подвел. Жду новых предположений...
   Смотрю на своих бойцов. Что-то они не сильно и расстроились. Хотя, может быть наступает закономерное отупление от постоянного недосыпа и нагрузки. А как всё красиво и связно выстраивалось - Вил, Баал, Мардук, Ильич. Опять же многообещающий зикурат на главной площади страны. Всё же вело к тому, что мы на верном пути... Но завёл он нас лишь в очередной тупик. БТЛ никак нам не поддавался, надежно храня свои тайны. Тьфу!
   - Я считаю, что мы неправильно развитие человеческой жизни оцениваем, - Николай по мере монолога вскакивает и начинает бодренько так лавировать между куч необработанной литературы, демонстрируя явные признаки очередного сходящего вдохновения. Не факт, конечно, что оно выльется в материализовавшиеся концепции, но хотя бы что-то, а не безнадёжное рассматривание друг-друга после очередной неудачи. - Если попытаться логически оценить путь от рождения к могиле, становится понятно, что это что-то похожее на переход кинетической энергии в потенциальную. Возьмём изначальную стадию - рождение человека. Это мгновение, когда он находится на пике своей физиологической формы, а его духовная, назовём её ментальной составляющей, пребывает в зачаточном состоянии и никак себя не проявляет.
   Все внимательно слушают очередные откровения нашего пророка. И даже Борта, как всегда далёкая от полётов любой научной мысли, замирает открыв рот. Хотя, возможно, все просто улучают момент и банально спят с открытыми глазами. Но я не хочу прерывать бурления фантазий Николая и закрываю на это глаза.
   - По мере развития и взросления физическое тело изнашивается, теряя значительную часть своей физической энергии. Но получают развитие ментальные составляющие организма - сознание, интеллект. Исходя из этой концепции, принимая во внимание фундаментальный закон сохранения энергии - на исходе жизни, при умерщвлении, физическое тело окончательно превращается в прах, а духовное получает максимальный расцвет.
   - А как же работы над омоложением и увеличением продолжительности жизни через стимулирование физиологических процессов, физические нагрузки, разгона метаболизма? Тупиковое направление в развитии человечества?
   - Ну, почему же. В этом есть определённый умысел. В мире правящего чистогана кэширование духовного роста вызывает определённые затруднения. Гораздо проще и эффективнее с физической составляющей дуальности человека. Поэтому-то и происходит сознательный перекос в сторону физиологичности в ущерб духовности.
   - Ну-ну, ты еще скажи, что перекос общественного интереса в физиологичность, инициирован самим Дьяволом! Все эти бесконечные трансляции спортивных турниров, разнообразных конкурсов танцев и песен, где нет и капли стимулирующего воздействия на развитие сознания как такового.
   - Если тут и не торчат уши самого Князя мира, то его полезных идиотов из-за ширмы примитивного развлечения масс видны точно.
   Пытаюсь вспомнить что-нибудь из целенаправленно продвигаемых в народ интеллектуальных проектов... И не могу. Такое впечатление, что стране просто крайне необходимы только спортсмены, танцоры и певцы. Вызывающий удивление набор компетенций для нашего всё усложняющегося в техническом плане мира.
   - Я бы не был так категоричен. А как же религии? И даже не одна, а на все вкусы и предпочтения. - Киваю головой в сторону БТЛ-а.
   - Вот это более всего и настораживает. Это как выбор колбас в магазине - на любой вкус и предпочтения едока. Бог один и един, а религий, почитающих его, с десяток, не принимая во внимание многочисленные ответвления, апгрейды и моды. И у кое-кого вполне получается получать доход и с, казалось бы, совсем некоммерческой духовности.
   - Хм-м-м. Не боишься так безапелляционно заявлять? - Внимательно смотрю в светлые глаза Николая. - Инквизиции на тебя нет.
   - Нет. Памятуя присказку о горящей шапке и том, кто громче всех закричит: "Держи... !".
   Некоторое время размышляю над его словами. И вдруг понимаю, что это всё разговоры ни о чём.
   - Не пойму, куда ты клонишь? Какое это имеет отношение к нашей проблеме? Или ты пустыми интеллектуальными размышлениями пытаешься прикрыть свое бессилие в вопросе поисков имени Бога? - Я начинаю злиться. Как это часто бывает у Николая, начинал за здравие, и даже возникало ощущение в подвижке исследования, но кончилось всё пшиком - ни Имени, ни даже малейшей зацепки о направлении движения.
   - Это имеет самое непосредственное отношение - исходя из моей концепции развития человека, старики на завершающей стадии жизни находятся максимально близко к Богу. Если взять религию катаров, где физическая реальность это тюрьма души, которая не позволяет напрямую общаться с Всевышним, то физическое тело, своими, перманентно находящимися в раздражённом состоянии, органами чувств душит духовные эманации Бога, так сказать, блокирует непосредственный доступ ко Всевышнему.
   - А в этом что-то есть. - Неожиданно просыпается Мордье. - Исходя из логики лжеца всей лжи и путаника прямых путей, если души имеют непосредственную возможность черпать знания духовного мира, то предотвратить это можно только глуша духовные эманации Верховного. Я бы на месте Сатаны поступил абсолютно аналогично - создал физический мир с неограниченным доступом к удовольствиям и поместил туда материальное тело, этакую ловушку для душ. Тело наградил страстями, желаниями и прочей чувственной ерундой, разгребая поступающие сигналы от которых, сроду не найдешь слабые отблески прекрасных высших сфер.
   - Выходит, материальный мир - это что-то вроде захватывающей компьютерной игры? - Находит и свой индивидуальный интерес в общей дискуссии Керха.
   - Я бы назвал это частью Большой Божественной Игры.
   - Но если это игра, она должна подчиняться всем правилам построения компьютерных игр. К какому жанру ее определим? - Наш специалист двоичного кода чувствует под ногами хорошо знакомую ему твердь. - Шутер от первого лица? Многопользовательский РПГ?
   - Подозреваю, что для каждого определен свой жанр. У тебя так по жизни - логические головоломки.
   - Все мы сейчас пребываем в непроходимой головоломке, - кисло встреваю я.
   - А у Борты симулятор свиданий, - неожиданно ехидничает Доплец.
   Борта краснеет до корней волос, но не понятно то ли от стыда, то ли от ярости.
   - Подойдешь еще ко мне... За свиданием, - шипит она, и становится ясно, что всё-таки от злости. - Отныне ручной симулятор твой удел.
   Доплец пугается, машет руками:
   - Я пошутил. Чего ты? - Видимо ему не хочется лишиться возможности периодически подкатывать за запретной женской лаской.
   - Если это компьютерная симуляция, тогда она должна подчиняться основным правилам построения игрового процесса. Так сказать, пройти все семь этапов создания.
   - Семь? - Удивлённо переспрашивает наш знаток древней книги Бытия.
   - Да. Концептирование, прототипирование, вертикальный срез, производство контента, закрытый бета-тест, открытый бета-тест и релиз...
   - Хватит, - грубо прерываю оседлавшего своего Пегаса Керху. - Ты мне основной концепт назови, без чего ни одна игра не обходится.
   Этого хватает, чтобы заткнуть ему рот.
   - Я думаю, это возможность свободного входа и выхода. Этот принцип объединяет все существующие игры. Никто не сядет играть в игру, в которой отсутствует кнопка "Выход".
   - Тогда вопрос - удовлетворяет ли этому требованию наш мир? Где у него "Выход"?
   Мне сразу же вспоминается наше блуждание в S-Компьютере с бесплотными поисками того самого необходимого.
   - Но у нас же нет обычных для компьютерных игр примочек, которые делают ее приятной - бесконечного здоровья, возможности сохраняться и избежать ранее совершенных ошибок, - подхватывает оборвавшуюся было нить рассуждений Борта, - болезни, предательства близкого человека...
   Ну, кто о чём, а вшивый только о бане. Пока мы тут рассуждаем о божественном провидении, она завела шарманку о подлецах мужиках.
   - Возможно... - Николай на некоторое время замирает, широко открытые глаза светлеют. - Законы Вселенной не позволяют создавать изолированные миры, не имеющие для души гарантированного выхода. Свобода воли, основополагающий Принцип Большой Игры. Демиургу конкретной Вселенной предоставляются неограниченные возможности маскировать выход какими ему угодно способами, обкладывать всевозможными табу, условностями... Но, возможность в любой момент покинуть должна безусловно быть предоставлена каждому геймеру.
   - И-и-и... ?
   Все смотрят на Николая в ожидании большого Откровения.
   - Что?
   - Где ОН? Выход.
   - А-а-а. Смерть. Наш выход из этого мира - смерть.
   Я с трудом сдерживаю смешок, видя эти вытянувшиеся лица. Они-то ожидали бесплатную путевку в Турцию, а им нате - экспрессом в Ад!
   - А где он на картине Босха? Или намек? - вспомнив наши метания, спрашиваю провидца.
   - Намёком там служит Фонтан вечной жизни. Вы же заметили его необычную, устрашающую форму. Разве так должен выглядеть источник, дарующий вечное здоровье и молодость? Босх как бы говорит нам - не пей из него, козлёночком станешь...
Николай ловко вводит всех присутствующих своим "козлёночком" в лёгкий ступор.
   - В смысле - не нужна тебе вечная жизнь в материальном мире, - заканчивает он, довольный своей шуткой.
   Я прокручиваю в голове образы из S-Компьютера.
   - Это что получается? Босх был катарец?
   - Не знаю. Скорее симпатизировал катарам. И если исходить из рабочей гипотезы, что воззрения катаров верны, то единственная возможность Сатаны удерживать в своих владениях пойманные души, не входя в противоречие с правилами Большой Божественной Игры - спрятать единственный выход за страхом смерти, табуированностью, обещанием вечных мук за самовольное покидание геймплея...
   - Ха! Ты еще скажи, что работы над достижением бессмертия человека — происки Дьявола!
   - Нисколько в этом не сомневаюсь. Запереть навечно душу в материальном мире, не это ли его главная цель? А тут ещё и как бы добровольное согласие получено. Однозначно его уловки.
   Я хлопаю рукой по столу, пресекая сатанинский уклон совещания:
   - Прекращаем заниматься самокопанием, начинаем искать подходящего старичка со сходящим в ноль физическим телом. Кто у нас в Институте самый старый?
   Начинаем перебирать, кто сколько отработал.
   - Золь?
   - Нет. Он недавно отметил сороковник.
   - Неужели? Я так бы дал ему все шестьдесят шесть.
   - Др.Shark? Ему так за шестьсот...
   - И кто к нему пойдет за именем Бога?
   Все молчат. Как всегда, желающих не то что ноль, а я бы это даже назвал «минус пять».
   - Предлагаю обратиться в отдел геронтологии. К ним недавно поступила партия подопытных старичков для исследований. - Дельное предложение, как ни странно, исходит от глупенькой Борты.
   Я встаю:
   - Добро. Вы продолжайте поиски в апокрифах, а я пойду порасспрошу. Николай, ты со мной.

   В отделе геронтологии, несмотря на ясный солнечный день за окнами, включено всё освещение. К режиму экономии, объявленному Др.Shark, они относятся своеобразно - здесь всегда ярко светят софиты. Возможно пытаются таким образом заглушить воздействие мрака потустороннего мира на своих подопытных. Молоденькие девушки в белоснежных халатиках значительно выше колен снуют между агрегатов, отдалённо напоминающих зубосверлильные кресла. Погружённые в сложные устройства старички проявляют завидную активность, периодически хватая девчонок за коленки и мягкие места. Санитарки повизгивают, но продолжают честно исполнять клятву Гиппократа. Часть стоматологического инвентаря пугающе пустует. Лавируя между сидящими и объектами их запоздалого вожделения, проходим сразу в кабинет начальника отдела. Дородный мужчина - кровь с молоком на откормленной морде - радостно выскакивает из-за стола навстречу:
   - А-а-а! Войд, как это вовремя! Проходи!
   Неподдельная радость встречающего настораживает. Последний подобный радушный приём закончился для меня печально - неоплачиваемым общественным факультативом. Гостеприимный хозяин кабинета давно уже руководит нашим институтским профсоюзом, и ждать от него чего-то иного, кроме как оплатить просроченные профсоюзные взносы да поработать сверхурочно в добровольной дружине, не приходится. У смежников хотя бы бесплатное пиво дают членам профсоюза. Этот же пройдоха сам всё выпивает. Наверное исходя из логики - чтобы наверняка досталось только члену профсоюза.
   - Ты как почувствовал, что я про тебя только что размышлял. Мне нужна твоя Борта.
   - Зачем? У тебя же и так, коробчонка полнится красивыми девчонками, суммарный возраст которых едва дотягивает до половины возраста Борты... Шучу конечно.
   С-Гера неожиданно начинает мяться, косясь на Николая.
   - Конфиденциально? - спрашиваю я.
   - Понимаешь, не хочется обсуждать неапробированные теоретические исследования при посторонних. Пойдут слухи, а ничего не получится и в итоге...
   Я киваю головой Николаю, и тот безропотно покидает кабинет.
   - Да... Как тебе сказать... - С-Гера продолжает мять гипотетические титьки. Его полные губы, окружённые аккуратненькой бородёнкой с усиками, шевелятся, напоминая двух мохнатых гусениц, никак не сподобящихся преобразиться в прекрасных бабочек. - Есть деликатная проблема в моем отделе... Ты же видел сотрудни... -ков... -ц.
   Ничего не понимаю в этом бормотании, да ещё эти две чувственно извивающиеся гусеницы порядком отвлекают.
   - Гера. Хватит мяться, говори конкретно, что тебе надо. Твоих сотрудни... -ков... -ц я видел. Не нравятся девушки, набирай парней.
   - Вот с этим-то и проблема. Мне парни не нравятся, а с девушками вечная засада - только начинает иная работать, так сразу же уходит в декрет. Ничего не могу с этим поделать... Борюсь, борюсь...
   Я начинаю примерно понимать, куда клонит властитель старости. Извечная проблема коллективов с перекосом в сторону молоденьких красивых девочек.
   - Подожди. У тебя же кроме девчонок других сотрудников нет? А объекты для экспериментов того... Не в силах вроде как? Или ты все-таки совершил прорыв в омоложении? Молодец! Когда опубликуешься?
   Лидер профсоюза алеет не хуже переходного красного знамени:
   - Да какой к черту прорыв! У меня сердце мягкое...
   Пара "гусениц" продолжает эротические забавы с причмокиваниями. Ну, понятно. Этому ловеласу и говорить ничего не надо - его порнографические губки все деликатные намёки исполняют самостоятельно.
   - А Борта тебе нужна, чтобы... ? - Делаю паузу и жду окончания мысли, пока не улавливая к чему же он клонит. - Не для этого же, если и своих молоденьких хватает?
   - Чтобы провела обучение, как не допускать нежелательного развития ситуации... Понимаешь, у меня жена, две любовницы... Три... А тут еще и эти, - Он кивает головой на двери кабинета. - Никаких сил моих не остается, чтобы этот детский конвейер остановить. Кручусь, как белка в колесе Сансары. Нет просвета.
   Лицо С-Геры становится по-детски плаксивым, и мне его жалко. Как научный работник, он вполне на уровне, и даже помнится, его отдел пару раз выдавал на гора жутко актуальные исследования по теме повышения потенции лицам запреклонного возраста. Но потом сдулся. Видимо, сам пал жертвой своих исследований - как истинный экспериментатор, апробировал новые препараты всегда на себе. Теперь времени на теорию не остаётся в заботах о многочисленном потомстве, а такого, как Николай, у него в загашнике нет... Одни молоденькие бестолковки.
   - Ладно. Выдам тебе Борту на пару просветительских лекций. Но ты мне накатишь старичка. И не абы какого. Нужен продвинутый, с выраженной физической немощностью. Но чтобы с головой был полный порядок.
   - А что так?
   - Для Свитка нужен. Порасспросить о Божественном Свете...

   Степан Степанович сидит в своём чудо-кресле, отрешённо глядя в окно. Мы с Николаем нависаем с обеих сторон. Со слов С-Геры, это самый соображающий экземпляр из местного «воинства» Гераса.
   - Степан Степанович, вы слышите меня? - задаю я вопрос.
   Тот слабо кивает. Правда не понятно, то ли отвечая, то ли ведя внутренний диалог с Всевышним.
   - Нам необходима ваша помощь. Мы ищем имя Бога...
   Ноль реакции, и всё тот же отсутствующий взгляд, устремлённый в неведомые нам духовные просторы. Мы переглядываемся с Николаем: самое то, и никакого видимого воздействия со стороны дряхлеющей материальности. Даже шныряющие мимо коротенькие юбчонки никакого видимого эффекта на наш объект не производят. Абсолютная апатия на оглушительный свист стрел Амура.
   - Вы можете нам передать имя Всевышнего? Вы ведете с ним диалог? - активно наседаю я.
   Слезящиеся мутные глаза иногда проскальзывают по нашим лицам, но сам старичок явно чего-то напряжённо ожидает. Наверное ответа сверху на поставленный прямо вопрос. Я подмигиваю Николаю - ждать прорыва остаётся самую малость.
Объект смелого эксперимента начинает волноваться, ёрзает в кресле.
   - Что такое? Вы готовы передать информацию? - Я наклоняюсь к самому ретранслятору благой вести.
   - О... - Степаныч переводит подслеповатый взгляд то на меня, то на Николая.
   - О...? А дальше... ОМ? Николай записывай!
   - О...
   - Вторая О? Или первая? А черт, ладно, Николай пиши все, что выдает этот беззубый рот, а там разберем, что зерна, что плевела!
   Николай быстро записывает откровение. Я поддерживаю старичка за худые плечи, чтобы он мог свободно излагать. Свет в помещении начинает мистически подмигивать, нагнетая театрального драматизма. Чувствую, что вот-вот свершится долгожданное чудо. Наконец-то...
   - Е-э-э...
   - Е! Или Э? - Я наклоняюсь к самому отверстию рта, стараясь не пропустить ни ползвука из откровения.
   Внезапно по кабинету разносится оглушительная трель звонка. Тело Степана Степановича напрягается, как взведённая пружина, и начинает метаться в кресле.
   - Выключите звонок! - я рявкаю на глупых девчонок.
Звонок смолкает, но наш ретранслятор высших истин никак не успокоится:
   - О! Е! О... Е... ! О-Е!
   - О! Е! Все? Степан Степанович. Имя бога ОЕ? Может ОМ? ОМЕ?
   - Войд... - ни к месту дёргает меня за рукав Николай.
   Я отмахиваюсь:
   - Не мешай! Сейчас все узнаем.
   - О-Е! О-Е! - старичок без умолку тарахтит соседской газонокосилкой.
   Я смотрю на Николая.
   - Ты же у нас эксперт. Это имя Бога? ОЕ?
   Николай мотает головой и указывает глазами куда-то за мою спину.
Я перевожу взгляд. Комната заметно опустела. А остающимся неходячим клиентам сексапильные сотрудницы разносят тарелки с обеденным харчем.
   - Не понял...
   - ОбЕд! Он говорит нам обед!
   Я смотрю в слезливые глаза Степановича. Тот, услышав знакомое слово, успокаивается и кивает благостно головой. Улыбка божественной неги скользит по губам, одухотворяя старческое лицо.
   Чёрт! Опять грёбаный материализм встаёт у меня на пути к истине! Шея нестерпимо ноет, предвосхищая скорую встречу с самим Великим Усекателем и незапланированное расставание с головой. А уж после неуловимая тайна вряд ли меня заинтересует.

   Решаю временно покинуть поле трудовых свершений и поднимаюсь к себе в кабинет. Кратковременное общение с бутылкой Сомы должно отвлечь от созерцания Danse macabre. Конечно, не хотелось бы, но складывается впечатление, что трансляция идёт напрямую из моего ближайшего будущего. Когда, наконец, пугающий образ плахи с назидательно воткнутым в неё Усекателем сменяется радужными разводами, порождаемыми Сомой, я отключаюсь. Экстатическое парение в невесомости без мрачных мыслей и чувств...
   Неожиданно в блаженное состояние, недоступное для мирских проблем и забот, жёсткими гранями стремительно вгрызается безобразное чудовище реальности. Открываю глаза. Поле зрения полностью перекрыто гладкой лакированной поверхностью. Некоторое время не могу понять, чем вызвано моё выпадение в осадок материальности. С трудом отрываю лицо от рабочего стола. Что за звон в голове? А-а-а... Телефон. Как же тяжко жить в этом технократическом мире! С отвращением беру холодную трубку.
   - Алле-о-о! - ору в микрофон, чтобы нагло разрушившему мой чудный мир мало не показалось.
   В трубке слышен только шелест тишины. Видимо звонивший слегка оглох и оторопел от моего агрессивного выпада. Недоумённо пожав плечами, бросаю трубку. Привожу себя в какой-никакой порядок: ладошками разглаживаю волосы и растираю онемевшее от длительного контакта с твердью стола лицо. Скребу по сусекам, собирая остатки воли в щепоть, и выхожу к своим бойцам... И тут же вязну в скопище синих халатов младших научных сотрудников. Проклятье! Что за столпотворение вокруг стола Борты? Такое впечатление, что это роятся все её юные поклонники низового научного уровня, мешая плодотворно работать, не только самой Борте, но и всему отделу.
   - Эй! Эй! Ну-ка, марш по рабочим местам!
   Одурманенные любовными чарами недовольно оборачиваются на мой окрик. Лица пусты, глаза мутны и бессмысленны. Что за фимиам источает красавица Борта? Неужели других девиц в Институте мало? Я начинаю хватать незваных гостей за рукава и выталкивать взашей в сторону выхода. А впереди, в самом центре синего водоворота, слышен заливистый смех Борты. Вот же б... ! Ей вечной удавки на шее мало? Хочется добавить «украшений»? Лучше бы о замужестве задумалась. Наконец, достаточно проредив частокол из помятых халатов прыщавых лаборантов, прорываюсь к столу. Становится понятна причина безумного столпотворения - Борта сидит за столом с Мордье, и вместе приканчивают, судя по разбросанным по полу бутылкам, пятый литр кагора. Блузка на груди разъехалась, обнажая раскрасневшуюся грудь, схваченную небольшим бюстгальтером. Юбка, и так не ахти какой длины, задралась до полного неприличия и нагло демонстрирует окружающим не только чулки на подвязках. Весь незамысловатый наряд распутницы напоминает небольшую кастрюльку, из которой выпирает раздобревшее на дрожжах порока тесто. Ну, Мордье! Ну, неформальный лидер по чувственным утехам! Устроил тут вакханалию! Из-под соседнего стола видны ноги Керхи, левая ступня боса, на правой ботинок ещё чудом держится. Ясно, нашему компьютерному гению для достижения нирваны хватило пары стаканов. На одном из стульев замечаю работающий диктофон - Доплец, по-видимому, пока руководство прорывалось к месту организованной пьянки благоразумно ретировался. Для полноты набора не хватает Николая. Но, как ни странно, главного пропойцы в эпицентре безудержного веселья не заметно.
   - А-а-а! Босс! Присаживайся к нам, - пьяно кричит Мордье, осоловелым взглядом всё же выхватывая меня из прореженной толпы пришлых вуайеров.
   Разогнать, что ли, так не вовремя организованную пьянку? Пару минут взвешиваю все за и против. По итогу внутренний спор заканчивается компромиссом - решаю, что не только мне нужна разрядка, а для поддержания своего авторитета усаживаюсь за стол и поднимаю заботливо пододвинутый стакан. Раскрасневшаяся Борта тут же пододвигает свой стул поближе ко мне и льнёт горячей грудью к плечу. Стараясь не замечать пугающего украшения, опрокидываю стакан в рот.
   - А вот скажите шеф. Чем притягателен символизм Сатаны? Насколько верно его экзистенциальное противопоставление Богу? - Вынырнувший из подвала Мордье, нахватавшись там ложных истин, теперь готов их несть в народ. Вот же с... ! Еще один, Прометей, нашёлся!
   Борта в разговоре не участвует, лишь с умилением пьяно смотрит на меня, ласково поглаживая горячей рукой по плечу. В Индии этот коровий взгляд ещё бы мог кого заинтересовать, но только не меня и не сейчас. "Украшения" на шее весело раскачиваются, соударяясь лбами. Лучшего знака "Стоп" и придумать сложно. И я перевожу взгляд со съехавшего в пошлый интим бюстгальтера на ожидающего ответа подчинённого.
   - Это зависит от позиции, какую мы займем с точки зрения независимого наблюдателя, незамутненного безусловной верой в догмы. Я, конечно, теолог еще тот, но в ряде религий Дьявол, как таковой, и не существует. А в некоторых он слит с Самим... Хотя, если я не ошибаюсь, наверное правильнее говорить - не разлит. Я, так понимаю, древние люди не видели причин для отдельной персонификации добра и зла. Одно и тоже божество могло несть как добро, так и зло, в зависимости от конкретики складывающейся ситуации. А, возможно, первые боги вообще все были только злыми. Ведь божество это всего лишь персонификация неподвластных человеку природных сил в доступную для него понятийную форму. А много ли было для прячущегося в пещере хомо сапиенса добра, источником которого мог выступить Бог? И речь, скорее, шла не о получении порции добра, а о не проявлении зла. Бог был олицетворением перманентного зла, которое возможно было умило... ствить. Но лишь уменьшив при этом причиняемый им ущерб...
   - А не делаем ли мы ошибки, не критически воспринимая идею существования абсолютно доброго Бога? - вклинивается в мои рассуждения Мордье, которого моя идея о вечном непроходящем зле завораживает.
   - Хм-м-м, - не отвлекаясь на реплику, оценивающе смотрю на своих подчинённых, - да и сейчас зла предостаточно. Оно просто прописалось здесь и непрерывно находится среди нас. Древний человек, вдобавок ко всему, не обладал настолько разумным мозгом, чтобы в причинах несчастий, регулярно случающихся с ним, суметь обвинить коллег по пещере, невероятное стечение обстоятельств или малообразованное руководство племени. Решение было принято простое и эффективное - во всем виновата сверхъестественная сущность, которая невидна, неосязаема и поэтому бороться с ней невозможно, только молить и умило- ... хм-м-м... -ствовать?
   - Интересная у вас получилась теория эволюции Бога - от абсолютно злого, через промежуточный этап злой-добрый, к абсолютно доброму. Этакий теологический дарвинизм, - неожиданно подключается к разговору, незаметно подошедший Николай.
   - А что? - Алкоголь, упавший на старые дрожжи божественной Сомы, становится для меня этаким интеллектуальным энергетиком. - Не только ведь Бог что-то привносит в свои творения. Как обычно, идет обоюдный обмен... Мегатонны горя, что обрушиваются ежечасно на человечество должны же как-то влиять на его создателя... Да, хотя бы, постоянно сыплющиеся на него тысячи миллионов молитв должны, если не привнести чувство вины за созданный им несовершенный мир, где так некомфортно живется, то хотя бы утомлять.
   - А не кажется ли вам, что своей теорией вы переворачиваете все с ног на голову? Бог по сути, как и сама природа, нейтрален к человечеству, а наделение его человеческими чертами - злой, добрый, это всего лишь перенос ожиданий на объект? - Мордье продолжает из последних капель опьянённого сознания присутствовать в разговоре. - Что и отражается в его...
   - А как же любовь? - В свою очередь возбуждается Борта. - Ведь Бог это любовь!
   Вот он чисто женский подход — везде искать эмоциональную составляющую. Я, конечно, не чужд некоторых форм любви, и даже порою испытываю к ним непреодолимую тягу, но всё многообразие взаимоотношений между противоположными полами сводить к одной единственной эмоции не готов.
   - Мы, как научные сотрудники, не должны давать волю чувствам в процессе поиска истины и сторониться каких-либо пугающих обычного обывателя проявлений только по причине отнесения их к дьявольским проказам. Возможно, ты прав, и истинное имя Бога имеет какие-то корни в древних полу-сатанинских зачаточных религиях. В общем, работы в своем подвале продолжай, ищи, может это и выход из того тупика, где мы в настоящее время пребываем.
   Чувствуя, что общий разговор рассыпается на отдельные части, почти не зависящие друг от друга, а я уже достаточно принял на грудь, решаю ретироваться к себе в кабинет - отсыпаться. Утро вечера мудренее... Или какое там сейчас время суток.

Уповаете? Часть 5.

Похожие статьи: