История Тилли началась с изгнания Иных первым Мессиром эмпатов — Кастором Цепом в 1400 году. До этого город словно существовал и не существовал одновременно, подвешенный в темноте на плахе, как преступник. Артерия — Сердце, Врата — ребра, улицы — кровеносные сосуды, крысы — насыщающий легкие воздух. Почти невидимые, возведенные Иными в ранг королей, грызуны таскали еду прямо из тарелок. Запуганные жители молились единственному, кто мог усмирить тварей — Серому архитектору.
Самая ценная книга Майка в коллекции того, что отцу видеть нельзя, начиналась со слов "Единственный, перешагнувший грань между жизнью и смертью". Автор — неизвестен, но мальчик был уверен, что это никто иной, а именно предводитель Иных. Серый Архитектор — личность малоизвестная и темная. Кафедральный собор, в котором Майк проснулся 14 ноября, главное тому доказательство. "Живу я, где зловонные достать меня не могут. Найти сможет лишь бесчестный". Так на каждой странице. Мальчик помнил книгу наизусть. Пальцы до сих пор чувствовали пропитанные воском листы и переплет из крысиных хвостов. Перед мысленным взором появлялись целые предложения, абзацы, а потом и главы. Книга была среди вещей, которые пропали вместе с воспоминаниями.
— Записать, пока не забыл, — решил Майк, доставая блокнот из нагрудного кармашка черно-красной толстовки. Изо рта валил белый пар. Температура ближе к полуночи резко падала. Привычный жест вызвал вспышку яркого пламени в сознаний: рука, измазанная грязью, тянется к записной книжке и вырывает оттуда несколько листов. Затем воспоминание неожиданно потухло. Мальчик быстро перелистал страницы. На первый взгляд все на месте.
— Осторожнее, Майк. Здесь ступенька. Видишь? Незаметная совсем, — озадаченно сказал Гром, вовремя притянув к себе. — Ты сам не свой сегодня.
Мир разделился на две части: видимую и невидимую. Граница пролегала за пределами сознания, на территории Смерти, куда Майк бессознательно пытался проникнуть в день гибели Фрэнка Маньи. Строки "Единственный, перешагнувший грань между жизнью и смертью" не давали покоя. Отец знал, видел убийцу и только глупые правила мешали узнать правду. Мертвое сознание — священно. Плата — зрение. Рассеянно кивнув напарнику, он чиркнул в блокнот пару строк и хотел было уже сунуть обратно, как заметил на корешке кусочек прилипшей красной глины.
Затем мальчик врезался в спину идущего впереди Капиты и выронил записную книжку из рук прямо в замерзшую лужу. Аромат лимонника и черничного варения, исходивший от плаща друга, напомнил о тех днях, когда они сооружали замки из песка. Потом Август перешел на сторону воображаемого, но и тогда время от времени вторгался в сны Майка, чтобы просто поболтать.
— Я потерял след, — прошептал Мысль. — Не чувствую запаха. Вообще ничего не чувствую.
Взгляд эмпата остановился на Майке. Человек без запаха. Inodorus. Что, если границы способностей ученика отца гораздо шире, и преследователь уже идет по следу Девятого Летучего отряда, стирая тепло живых тел в памяти предметов? Мальчик почувствовал холод небес. Он схватился задубевшими пальцами за лямку рюкзака и обернулся. Никого.
— Где мы находимся? — спросил он Мысль, но тот выглядел по-настоящему растерянным. Сомнение пронзило почвы сознания. А ведь помощник отца единственный, определяющий людей по запаху. Уникальность дара объяснялась внутренним строением сознания, которое мало кому было открыто. В туманном мире, страшно представить, могут быть скрыты целые города.
— Первая остановка на границе с нигде, — зло посмеялась Рысь. — Дай сюда! Наверное, от платка так смердит, что и сама найду. — костлявая ручонка потянулась к тряпке, острые коготки впились в нее, как в кусок мяса, и вытянули несколько белых ниток. Девушка наморщила лоб и зафырчала, втягивая ночной воздух длинным носиком. — Не получается...
— Ты. Попробуй еще раз, — настаивал Август, крутя тряпкой перед самым носом Мысли. Белый платок, чуждый мрачности Тилли, невесомый, сшитый из хлопка с маленькой эмблемой желтоглазой крысы у самой кромки. Майк увидел символ и обомлел. Один в один витраж с Кафедрального собора Серого Архитектора, который смотрит прямо на Артерию.
"Заметил?" — чуть слышно спросил Привратник.
Мальчик кивнул.
"Никогда эта вещь не принадлежала Франко, или я подземный тролль".
"Тихо", — мысленно остановил внутренника мальчик, но было уже поздно. Капита, словно хищник, почуявший кровь, автоматически повернул голову в его сторону. Черные глаза-колодцы широко распахнуты, рот изогнут в полуулыбке. За мысли Майк был спокоен, знал, что Август не сможет достать их, но слова Привратника, при должном умении, выудить из сознания было возможно. Это не совсем воспоминания, но почему бы и не считать их таковыми. Затем Капита моргнул и отбросил платок в сторону.
— Теряю время.
— Можем вернуться к Артерии, — Рысь положила руку ему на плечо. — Спросим у стражей, где любил бывать Франко. Взломаем сознание на крайний случай...
— Думаешь, он сейчас объявится в кафе или у своих друзей? Пол часа, а мы топчемся на одном месте, как стадо индюков. Этот страж ничего не знает, я уверен. Нет, — он взъерошил черные волосы, в которых, несмотря на молодой возраст, уже пробивалась седина.
— Да? Я бы не спешил так говорить, — оборвал его Майк.
— Если Франко что-то знал, то Судьи бы давно вытянули информацию, — хмыкнул Август. — Ты не видел Эша в работе. Верю, что у него есть хорошие шансы занять пустой трон, если он сам захочет. Настоящая пила, а не человек. Аккуратный срез в самом незаметном месте. Даже заметить не успеешь, а кто-то уже внутри, роется в твоих воспоминания. В этом судья ничуть не уступал Мессиру.
— У тебя есть доказательства? — холодно отозвался мальчик. — Хочешь выслужиться перед Судьями дело твое, но не веди себя так, будто знаешь больше всех нас. Стража необходимо отыскать.
— А что ты мне теперь сделаешь? — процедил Август и продолжил так тихо, что никто кроме Майка не мог услышать. — Может быть, допрашивать нужно было тебя? Твои воспоминания пропали. Так ужасно. Но почему ни один человек не помнит где ты был эти семь дней и что делал? Чего не делал и с кем не говорил. Куда подевались твои сбережения и где закопана кни...
— Хватит, — Мысль схватил Капиту за рюкзак и резко дернул на себя. Вожак потерял равновесие и едва не свалился. Бледный вытер руку о плащ. Только Рысь побежала поднимать Августа. Гром попеременно переводил взгляд с одного на другого.
Майк стоял потрясенный словами друга. Нечто. Он сам не понимал какое именно слово всколыхнуло сознание. По земле прошла мелкая дрожь. Стол в сторожке Привратника зашатался. Тарелки, прижатые к стене, упали вниз и разбились бы, если бы не вовремя подоспевший внутренник.
"Что происходит? — причитал мужчина, кидаясь от одного конца сторожки к другому. — Земля будто бы взбесилась. Кроты?"
"Хуже", — подумал Майк.
Капита насильно проник в его сознание впервые в жизни. Так во всяком случае мальчик помнил. Вмешательство всколыхнуло новый виток воспоминаний. Он собственной рукой отдает книгу кому-то, чье лицо скрыто маской. "Это все?" — спрашивает человек. Но мальчик вытаскивает из кармана увесистый мешочек с золотыми монетами и отдает незнакомцу. Рука гостя, перемазанная красной глиной, выхватывает тряпичный кошель. Дальше видимость ухудшается.
Майк отступает назад и прижимается к стене. По телу проходит мелкая дрожь. Глаза слегка выпучены. Мысль трясет мальчика за плечи, а затем переливает немного воды из проволочной бутыли и выплескивает прямо в лицо.
— Я не буду марать руки до определенного времени, но такие как ты мне противны, — Бледный резко повернулся и подошел к Капите вплотную. Тот ни словом, ни жестом не обмолвился, что сделал что-то незаконное. — Если ты тронешь Майка еще раз, я выпотрошу тебя.
— Меня нельзя достать. Мое сознание надежно защищено, — нагло бросил ему в ответ глава Девятого Летучего отряда.
— Я говорил буквально, — на лице эмпата проступило обманчиво спокойное выражение. Того гляди изо рта высунется длинный змеиный язычок. Не зря Мысль выбрали на место помощника Фрэнка Маньи из сотни одаренных эмпатов разных возрастов и способностей. — Как курицу на бойне. Чик-чик. — он изобразил руками ножницы.
Август картинно рассмеялся:
— Много ты говоришь, да не о том. Защищаешь, когда уже поздно. Мессир погиб, и кровь на твоих руках. Сбросить все на стража хочешь, но Франко умнее оказался и драпанул во время. Может, черту города пересек, вот наш песик и потерял след.
— Нет. Он в городе, — сказал Майк, понемногу приходя в себя. — Я уверен.
Мальчик рылся в белом потертом рюкзаке в поисках карты. Пока под руку попались только теплые вещи, бутыль с водой, обломок трости отца, запасные носки, невесть как завалявшийся в углу пропуск в библиотеку и пороховой жетон. Точно помнил, что положил карту, но прямоугольного предмета нигде не было. Майк постоянно двигал головой из стороны в сторону, пытаясь увидеть недостающие картинки реальности. Зрение уходило не сразу. Лишь пара тройка темных пятен справа и чуть поменьше дугообразное — слева.
— Это для людей, — скорчился Гром. — Нам-то зачем?
Но мальчик никого не слушал. Рассевшись прямо на покрытом инеем пороге многоквартирного дома, он расстелил матерчатую карту перед собой. Кривой город Тилли предстал во всей своей красе: сорок четыре улицы и бездна поворотов и тупиков. Красным цветом обозначены переулки настолько узкие, что человеку ни за что не протиснуться. Крысиный тропы.
— Сосредоточимся на поисках, — сказал Майк спокойно.
"У меня такое чувство, что кто-то из них пытается отвлечь меня от Франко, — подумал он. — Только не отвечай".
— Здесь почти тринадцать тысяч пятьсот триста четыре дома, не считая недостроенных и не восстановленных после войны. Никаких шансов, разве что он сам нам под ноги попадется, — сказал Мысль и присел на дорогу. — Если отсеивать только тревожные мысли, то все равно много и долго искать. Скверна собьет с правильного следа кого угодно. Даже Мессир бывало заходил в тупик, Майк.
— Тебя никогда не интересовало почему серые крысы выбрали своим логовом именно Кратер?
— Не особо. Твари, как твари, что с них взять.
— Решил поиграть в крысолова? — вздохнула Рысь и бросила на мальчика взгляд полный презрения. — Животные лишены сознания. Спросить не получиться.
— Вот как? Но это и не нужно. Артерия — гиблое местечко. Еды мало. Все лавки на ночь закрываются. Товар запирают в металлических коробах. А ведь им нужно мясо так же как и нам, а может, и еще больше.
Он не заметил, как почти дословно процитировал строку из книги Серого Архитектора. Привратник только вздохнул.
— Короче можно?
— Черная бузина.
— Что? — Мысль нахмурился. — Кустарник здесь причем?
— А при том, что стражей испокон веков селили в домах, огороженных зарослями бузины, — отозвался Капита. — Крысы-охотники. В дневное время в Тилли грызунов много, но ночью остаются только самые опасные. Их привлекает Артерия и все что с ней связано. А бузина отпугивает и защищает. Ночью он так рисковать не станет.
— Стражи проводят близ стен Главной улицы треть жизни, — Майк вел по карте пальцем. — Дома. Их пять. Здесь. Здесь. Два тут. И чуть ближе. Но туда он пойти не может. Слишком просто. И там наверняка засада.
Все пятеро уткнулись в самый край карты. Кладбище. Первые дома Иных. Дом Вейлера.
Майк поймал на себе взгляд Капиты. Злость на друга не улеглась, но на этот раз мальчик попытался подавить эмоции. Августу известно нечто такое, о чем только он сам мог рассказать. А причина молчать может быть только одна. Майк просил держать нечто в секрете. "Значит, был какой-то план", — решил мальчик. Франко мог бы добавить порядка в эту вселенную догадок.
— Не успеем. От кладбища до дома Иных идти минут семь. Дом Вейлера дальше всего и вообще в низине стоит. Придется выбирать что-то одно, — Капита призадумался.
— Или разделиться, — ответил Майк.
***
За всю свою жизнь Майк был в доме Вейлера лишь три раза. Тридцать три двери, внутри — расчерченные на ровные квадраты помещения почти без перегородок. Вокруг — непроходимые заросли черной бузины с траурными лентами, повязанными вокруг тоненьких стволов кустарников. Память о трагедии Вейлера, когда участок затворника подвергся нападению Иных. Произошедшее простирается за временные рамки истории Тилли и случилось задолго до 1400 года.
Известно не много. Идолопоклонники крыс вывели хозяина на улицу и отравили. Земля так и осталось черной после пролитой на почвы крови. Ленты на ветках, никем не потревоженные, сохранили яркость черного цвета, что воспринималось сродни мрачному чуду. Некто установил памятник из серого камня чужеродного происхождения, который наряду с Серой Хартией служил доказательством существования Окраины.
— Майк, я не успеваю, — кричал позади Гром, но мальчик, не сбавляя темпа, бежал по обледеневшей дороге с ужасающей скоростью. Мысль решил выследить того, кому принадлежал платок. Не зря эмпат выбрал кладбище и настоял на том, что пойдет один. Капита ткнул пальцем в дом Иных. При этом (возможно, Майку только показалось) в черных глазах друга мелькнуло беспокойство. Будто парень видел что-то, чему не придал значения ранее.
— Налево, — крикнул Майк чуть громче, чем обычно. Впрочем, молчаливые дома не ответили ни единым звуком. Шторы на окнах по-прежнему закрыты, людей поблизости не видно. Скорее всего, желающие побродить ночью по Тилли еще остались, но не в этой части города. Дом Вейлера словно выжег территорию страха вокруг себя.
Перед глазами мелькали темные пятна. Первый день после того, как глазные мышцы начали отмирать, самый сложный. Стоило чуть прикрыть веки, как пятна светлели. Рваные сны не давали покоя. Смерть мстила за вторжение в сознание Фрэнка Маньи. Если бы только Майк мог понять, зачем так отчаянно хотел пробраться в воспоминания погибшего отца, но собственное сознание подчинялось лишь на ограниченном промежутке времени. Семь дней выпали из памяти, устлав собой узенькую тропинку, которая проходила у края безумия.
"Хватит, — остановил течение беспокойных мыслей мальчик. — Нужно понять, откуда возвращаются воспоминания. Нечто провоцирует, бередит сознание, и кусочки встают на место".
Он перевел взгляд на записную книжку в руке. Все ли страницы на месте? Майк пересчитал листы. Четное число. Нет, нужно действовать иначе. Сомнительно, чтобы события не подчинялись абсолютно никакому порядку. Логика должна присутствовать, хоть отец и учил, что эмпатия зарождается из желания сопереживать, понять другого.
"Проверишь мой слова на правдивость? — подумал мальчик, обращаясь к Привратнику. — Воспоминания не хаотичны, ведь они не люди. Поэтому возвращаются либо с одного края, либо с другого. То, что я вспомнил произошло семь… — он тут же поправил себя, — одиннадцать дней назад. Седьмое ноября. Отец дежурил до поздней ночи, а я..."
"На дорогу смотрите, — буркнул внутренник. — Осторожнее!"
Майк в очередной раз влетел в стену. Затуманенный взор переместился с здания на улицу.
"Говорил я вам, спокойнее. Не будите беречь себя, убьетесь раньше, чем ослепнете. Да, только разве кто будет слушать старика! Только указания. Идем туда, идем сюда. Давайте не будем думать. Зачем оно нам? Только время переводить".
— Майк, ты как? Не успел остановить. Очень уж быстро бежишь, — Гром отлепил мальчика от стены. — Может, помедленнее, а?
Привратник удовлетворенно фыркнул.
— Мы на верном пути.
Гром и Привратник одновременно повернули головы в ту сторону, куда смотрел Майк. Под ногами, на еще неокрепшей ледяной корке, виднелись следы маленьких когтистых лапок. Это не одна, а целая рота крыс.
— Нужно позвать на помощь, — пухлый напарник попытался вытащить из коричневого жилета сигнальную ракету, но руки дрожали так сильно, что удалось только с третьей попытки. — У нас есть примерно двадцать минут. Успеют прибежать.
— Ждать нельзя. Страж в опасности.
— Но порядок! Мы обязаны позвать на помощь.
— Забудь про правила, — эту фразу мальчик то же почерпнул у Серого Архитектора.
— Хорошо тебе говорить. Ты вот всегда можешь уйти, пока присягу не дал, а меня могут за пределы Тилли выслать. Куда я пойду?
Статус Переферио действительно давал Майку определенные привилегии. Не человек и не эмпат. Стоящий на грани, недосягаемый для чтения мыслей, но только до первого взлома чужого сознания. Мальчик поначалу решил, что секрет неуязвимости Капиты кроется именно в этом и лишь спустя день узнал, что друг успел взломать сознание, по крайней мере, половины членов Летучего отряда.
Осторожно выглянув за угол, Майк сощурился. Картинка стала чуть четче, но ненадолго. Вскоре перед глазами снова заплясали черные мушки. Мальчик успел разглядеть то, что хотел. Огромное строение в конце улицы. Здания рядом заброшены или разрушены войной. Тишина, но если прислушаться, какие-то звуки различить все-таки можно.
— Я не могу, Майк. Ты ведь понимаешь? — Гром чуть не плакал. — Там страшно, а нас двое всего. Вот если бы Август или Мысль...
"А нас, значит, можно и в расчет не брать? — спросил Привратник нарочито громко. — Только потому что я стар".
— Все правильно, — мальчик положил руку напарнику на плечо. — Существует загадка. Как приготовить омлет из трех картофелин и дыни, если за окном ночь, а у тебя только сломанная спичка. Есть эмпаты, которые знают ответ и все остальные.
— Может, Франко уже погиб?
— Стой и жди, пока все не погибнут. Тогда точно сможешь сказать, что ничего сделать не смог.
— Но правила… Ночью очень опасно. Мессир вот нарушил, и закончилось все плохо.
— Отец всегда жил по-своему, не слушая других и не уговаривая. Ты говоришь он умер, потому что пренебрег глупыми запретами, а скажу, что он стал тем, кем стал, благодаря тому, что всегда знал — когда страшно нужно сделать шаг вперед.
— А когда очень страшно?
— Теряю время, — сказал Майк и отвернулся.
Знакомая фраза пронзила сознание, как причудливая линия заката. Чувство полета. Потом резкий удар. Земля мягкая, как пуховая перина. Некто склоняется над ним. Лицо скрыто, руки в перчатках. "Оставь его, — властный голос позади глухой и едва различимый. — Идем". Незнакомец подносит руку ко лбу мальчика, и тогда тело пронзает дикая боль. Воспоминание оборвалось. Майк схватился рукой за стену дома. За последние дни он съел несколько бутербродов и пригоршню слив. Содержимое желудка залило узенькую трещину между камнями мостовой. Сначала мальчику показалось, что увиденное лишь очередной обман зрения, но подергав головой из стороны в сторону, он окончательно убедился в обратном. Сгустки черной, как смола слизи. Мальчик стянул перчатку и прикоснулся к незнакомой на первый взгляд субстанции. Неприятный запах исходил от ошметков еды, а вовсе не от вещества.
— Краски, — ошарашено произнес он.
"Откуда они взялись?" — спросил Привратник.
В этот момент Майк услышал громкий писк. Затем нечто шлепнулось на землю подле него. Крысы. Гром вжал голову в шею, но животное растопырило коротенькие лапки, едва удерживающие толстое тельце, и пустилось в бегство. Мальчик проводил грызуна задумчивым взглядом.
— Остановись, — напарник схватил за рукав, но Майк резко высвободился и пошел вперед. Ничто не мешало думать и действовать одновременно. Шаг за шагом к дому Вейлера, который все больше напоминал пчелиный улей. Внутри — бесконечная возня, топот маленьких лапок. Маленькие окна заколочены досками, ступени разобраны. Дверь буквально парит на высоте полутора метров от земли. Человеку-то взобраться не так сложно, а каково крысе?
Майк снял с плеч рюкзак и бросил перед собой. Схватившись за дверной косяк, он подтянулся. Сердце стучало внутри, как бешенное. Отступить было нельзя, но и дальше идти страшно. Он завис, держась ладонью за неустойчивую деревянную конструкцию. Возвышение над землей, пусть даже такое крошечное, подарило новое чувство легкости и узнавания.
— Это ты? — услышал он впереди слабый голос.
"Франко?" — спросил Привратник.
Майк отбросил лишние мысли и прошел дальше. Первое впечатление от дома оказалось ошибочным. Он отнюдь не выглядел старым или заброшенным. Наоборот. Стены сохранили сочные бурые оттенки, не уступив цвета ни времени, ни влажности. Пройдя пару шагов, оказался на самом краю бурлящего крысиного моря. Впереди центральное помещение с разобранным полом, а внизу кишат грызуны.
— Майк?
Мальчик поднял голову вверх и увидел вдалеке неясную фигуру стража. Франко покоился на двух перекрещенных досках на уровне второго этажа. С виду импровизированный потолок не выглядел устойчивым, но могучую тушу выдерживал.
— Зачем ты сбежал? Здесь опасно, — крикнул Майк.
— Я видел. Видел его, — шептал страж.
— Кто-то подходил к вратам? Отец?
Франко чуть приподнял голову, чтобы ответить, но кашель помешал это сделать. Мальчик видел, как из груди мужчины вырывается жидкость. Ее было настолько много, что капельки просачивались меж досок. Вода черного цвета.
"Краски? — мелькнула в голове у него странная мысль. — Как же все это связано?"
— Кто это был, Франко?
Но страж ничего не смог сказать. Из последних сил мужчина поднял руку вверх и указал себе на лоб. Затем ладонь соскользнула с лица и распростерлась над пропастью. "Только не это, — Привратник покачал головой. — Вы не готовы".
— Нужно найти лестницу на второй этаж, — мальчик развернулся и бросился в правую сторону.
"Взлом сознания нужно проводить под руководством более опытных эмпатов, чтобы не было последствий. А этот страж ко всему прочему еще и болен".
— И что-то знает.
Мальчик наконец отыскал путь наверх.
"Слишком это просто. Похоже на ловушку, — продолжал взывать к здравому смыслу внутренник. — Остановитесь, подумайте. Ведь, когда ваш отец призывал нарушать правила, он имел ввиду совсем не это".
— При чем здесь он?
"Да, послушайте вы уже меня! Все слишком быстро. Эмпатом нельзя стать за неделю. Этому нужно учиться каждый день. Понемногу. Даже Фрэнк не сразу освоил техники. Он шел к посту Мессира много лет, шаг за шагом. Обходя подводные камни, а вы… — он задыхался от возмущения, — … хуже любого труса. Безрассудство — не есть храбрость".
— Ты забываешь, что я никогда не хотел стать эмпатом, — отрезал мальчик, выставив вперед левую руку. — Помоги или не мешай.
"Майк, — взмолился Привратник. — Я прошу вас".
— Да или нет?
Внутренник опустил голову вниз.
"Держите руку прямее. Голову чуть выше. Встаньте боком".
Мальчик послушно выполнил команды.
"Вы понимаете, что лишитесь статуса Переферио?"
— Когда передо мной закрытый куб, я подхожу и открываю его. Глупо? Возможно. Но шанс выиграть существует.
Ладонь задрожала.
— Что это?
"Началось", — сказал Привратник, мрачнея.
Пространство сначала вытянулось, потом резко сжалось. Майк видел, как собственные руки превращаются в нити, а затем нечто сплющивает их, как ком теста. Боль настолько сильная, что он начинает опускать руку.
"Нельзя. Голову выше. Держитесь!"
— Потолок, давит.
"Нет, Майк. Так кажется".
Впереди мальчик видит бледный огонек, но затем сил держать голову ровно не остается. Ноги подкашиваются. "Слабак, слабак", — шепчет он, подставляя под подбородок кулак. Вспышка боли гораздо сильнее, чем предыдущая заставляет опуститься на одно колено.
— Вставай, вставай, — повторял Майк.
Сознание стража обретало очертания, но мальчик этого не видел. А затем очередное воспоминание, взявшееся из неоткуда, появилось в сознании. Отец подходит к двери его комнаты и хочет постучать. Он наблюдает за ним из темного угла. Фрэнк Манья заносит кулак, но затем опускать ладонь и проводит кончиками пальцев по дереву. "Знаешь, а я ведь тоже иногда сомневаюсь, — слышит Майк прежде, чем воспоминание затухает".
— Постой, — мальчик тянется вперед. — Останься.
Он поднимает голову вперед, но все уже исчезло. Перед ним сознание стража. Кафедральный собор. Ночь. Майк чувствует, что не сможет долго продержаться и поэтому жадно ловит каждую деталь, которую удается рассмотреть. Напарника рядом нет. Часы бьют полночь. Врата начинают закрываться.
— Сейчас. Это должно случиться сейчас.
Но никто не приходит. Артерия надежно запечатана. И тут происходит нечто интересное. "Стой, кто идет! — кричит страж". Майк поворачивает голову в сторону Кафедрального собора. Воспоминание уже бледнеет и потому кажется, что шевелюра незнакомца бесцветная. Но затем свет фонаря освещает бледное худое лицо с впалыми щеками.
— Мысль.
Произошло нечто не имеющее объяснения. Сознание стража стало плоским, как полотно. Рука без плеча и тела провела на поверхности холста. На месте соприкосновения осталась черная полоса. Краски. Они были повсюду. Капали сверху, быстро затапливая пространство.
"Нужно, уходить, — сказал Майк Привратнику, но тот впервые не отозвался. — Привратник? Привратник?"
Затем сознание стража раскололось на миллионы осколков. Мальчик почувствовал, что тонет. Один из острых кусочков впился в ладонь. Другие оцарапали голову, плечи, ребра.
"Майк, Майк? Где ты? Темно".
Секунда. А потом сознание Франко взорвалось.
Конец второй части. Продолжение следует...
Похожие статьи:
Рассказы → Выход шмяка Глава 6 (заключительная)
Рассказы → Выход шмяка Глава 5
Рассказы → Чужая маска (исправленный вариант)
Рассказы → Чужая маска
Рассказы → Эльфеи
