Яркий свет.
Вода режет и жжет легкие, я раньше и не думал, что океан может обжигать.
Падаю и никак не могу упасть, хватаюсь за что-то, сам не понимаю, за что, путаюсь, пусти-пусти-пусти, не пускает, тянет, тянет из воды на яркое солнце, барахтаюсь…
Что-то швыряет меня на палубу. Но это не «Лагуна», нет, не «Лагуна», какое-то другое судно, черт пойми…
Кто-то выпутывает меня из рыболовных сетей, слышу отрывистые голоса, бли-ин, я же по-японски ни в зуб коленкой… Фудзияма… харакири… кимоно-то-недошито… атомули-ядалато…
Желтолицые люди подхватывают меня, волокут к кому-то, кажется, к капитану, он верещит что-то по-своему, бли-ин, говорила мне Мариванна хоть английский учить…
— Комбанва.
— Э-э… Рус.
— Хадзимэмаситэ, ёросику о-нэгаи симас.
— Рус. Русо… туристо.
Облико морале, добавляю мысленно.
— Лагуна, лагуна… упал… с Лагуна.
— А-а, Рагуна… — человек делает какой-то жест будто тонет, — упара, упара, дес…
Падает сердце. Нате вам, понимает…
— Ага… могу я позвонить… в посольство?
На меня смотрят, как на идиота. Сам на себя смотрю, как на идиота. Ага, посольство. На море-окияне. На острове Буяне, блин…
— У-утро… у-тро будет в порт дес…
Смутно догадываюсь. Утром будем в порту. Очень приятно. Там и пойдем в посольство, или куда там. Нда-а, покатался, блин… на кораблике…
Кто-то из самураев уже ведет меня в тесную каюту, заботливо суёт мне сухое кимоно-то-недошито, дес, одеваюсь, низко кланяюсь, спасибо, спасибо, от волнения даже вспоминаю по-японски — ар-р-рригато.
Выбираюсь на палубу. Нет, еще мне мало, еще меня не до конца с палубы смыло и утопило, выбираюсь на палубу. Лениво смотрю за самураями, как они опускают в воду длинные палочки, ловят что-то, раз, два, три, мелких пестрых рыбешек, бросают в корзины на палубе. Подхожу ближе, осторожно, чтобы не мешать самураям, а то так и харакири получить недолго.
Приглядываюсь. Что-то юркое выскальзывает из корзины, прыгает по палубе мне под ноги. Еще не совсем понимаю, что вижу, аккуратный многослойный квадратик, снаружи красный, потом белый, потом многослойно-розоватый…
Вспоминаю.
— Суши?
Япошка оторопело смотрит на меня.
— Суши, да?
— Не-е-е… роору, роору… — кивает в сторону ролла, — хаято, — поддевает ногой еще один ролл, выпавший из корзины, — микадо… сикоку… нагасима…
Толпятся у края палубы рыбаки, ловят роллы палочками, ловко-ловко у них это получается, выуживают суши, роллы, еще какую-то хрень, чёрт пойми, бросают в корзины, перекрикиваются, арамаки, азуми, ханами, катана… поджарый рыболов подхватывает несколько роллов, протягивает мне на деревянном подносе… вот спасибо, арригато, дес… Самураи хмурятся, похоже, что-то не то ляпнул, ладно, у меня по японскому в школе… ничего у меня по японскому в школе, не было такого.
Темнеет. Рыбаки торопятся, наловить побольше, пока видно, что ловить. Представляю себе, как полные корзины суши привозят в порт, оглушают палочками, бережно отмывают от ила и песка, раскладывают по коробкам, приправляют имбирем и васаби, развозят по городам, в Токио и Москву, в Лондон и Париж…
Понимаю, что ничего не знаю про суши. Вот так. Просто. Где живут, на дне морском или в воде, чем питаются, где ночуют, роют норки или еще как, как размножаются, а-а, ну да, вроде икру мечут… масаго…
Темнеет. Из горизонта высовывается крохотный краешек чего-то сияющего, в чем с трудом узнаю луну. Вспоминаю что-то японское, полузабытое, вот выплыла луна… и каждый мелкий кустик… на праздник приглашен…
Рыбаки шумят, ссорятся, верещат, вытаскивают из воды что-то огромное, что никак не хочет вытаскиваться, сопротивляется, плюхается в воду… Наконец, два самурая поддевают нечто палочками, с победными криками вытаскивают из воды, банза-а-а-й!
Вижу в неверном свете восходящей луны что-то огромное, извилистое, сложенное из доброй сотни роллов, каждый такой ролл на тарелке не поместится, чесслово. Нет, слышал я что-то, что есть большие роллы, и целые твари из роллов, но до нас все какая-то мелочевка доходит, а тут на тебе… целый сушечно-ролловый дракон, красавец…
Ловлю себя на том, что кричу вместе со всеми:
— Банза-а-а-ай!
Командный дух, блин…
Дракон извивается на палубе, бьется, рвется к воде, кто-то оглушает его крепким ударом палочки. Хочу спросить, сколько стоит, такого домой привезу, все помрут от зависти… хотя нет, не спрашиваю, денег все равно нет, деньги на «Лагуне», на дне морском…
Что-то мелькает в свете луны, не сразу вижу в этом что-то пароход, похоже на «Лагуну», да не похоже, «Лагуна» и есть, чёрта с два потонула, в воде не горит, в огне не тонет, то бишь, наоборот…
Хочу крикнуть, может, услышат, там уже с ума посходи… кто-то зажимает мне рот рукой, молчи, молчи… Не понимаю, что молчи, почему молчи, мне на корабль надо, на корабль, домой…
«Лагуна» тает в тумане, прячется от луны.
Суши бьются на палубе, пытаются выбраться из корзин.
Начинаю понимать.
— Это… самое… браконьеры?
Капитан смотрит на меня, широко улыбается.
— Ру-уски не понимай.
Ну-ну… только что мы всё понимай, а тут вдруг не понимай стали. Ясное дело, кто меня вообще за язык тянул, какого хрена я это ляпнул, про браконьера, интересно, теперь вообще до дома доскребусь или спихнут меня в океан, плыви на хрен дальше…
Забиваюсь в тень, чтобы не маячить, не мозолить глаза, к рассвету про меня, если повезет, забудут, тихонько сойду на берег в какой-нибудь Хиросиме, хотя нет, в Хиросиме не надо, посмотрим, сколько у меня потом голов вырастет…
Слежу за роллами. Уже научился у самураев подталкивать суши палочками, чтобы не разбежались из корзины. Гоняю лососиков и крабиков, терияки маги и унаги маки, филадельфию и фьюжн.
Слежу.
Слежу…
С наступлением ночи суши оживляются, ползают, прыгают, верещат что-то по-своему. Вон полосатый ролл наклонился над бумажным свитком, выводит что-то тоненькой палочкой, макает палочку в крохотную тушечницу, узнаю полузнакомый иероглиф счастья. Тори унаги наигрывает на причудливом инструменте, вспоминаю что-то, чего никогда не знал — хитирики… Кто-то заботливо подсказывает мне какие-то японские фразы, как мне кажется — телепатически… Дракон из роллов
Только сейчас спохватываюсь, понимаю, что я вижу. Выискиваю капитана, только что крутился тут на палубе, а вот он, иду к нему, кручу в памяти — дес, дес, главное, сказать дес, тут же вспоминаю, что поклялся близко не подходить к капитану и вообще о себе не напоминать…
— Они же…
Черт, как это сказать, хотя бы по-русски, по-японски уже и не мечтаю…
— Они же… думают… мыслят… дес дес дес…
Капитан лениво отмахивается, мол, тебе вообще какое дело, ну думают и думают, нет такого закона, что думать нельзя.
Начинаю понимать. Как-то слишком сильно понимать. Живо представляю себе, как суши уже в порту вытаскивают из корзин, оглушают ударами палочек, отмывают от песка и ила, раскладывают по коробкам, развозят по суши-барам в Токио, в Москву, в Лондон, в Париж…
Вот черт…
Вспоминаю какие-то скандалы гринписовцев у ворот суши-баров, прекратите убийства, нет живодерам с палочками…
Начинаю понимать.
Оглядываю суденышко, капитан ухромал куда-то, оставил меня наедине с суши, наедине с луной. Наклонюсь, смотрю на сушечного дракона, склонившегося над бумагой, хватаю чудовище, прячу за пазуху. Дракон рычит, норовит тяпнуть, ого, зубищи у него что надо. А нет, все понял, затаился у меня под курткой, спрятался…
Капитан выскакивает как из-под земли.
— Не-не…
— Сколько стоит? З-заплачу.
Тут же понимаю, что платить мне нечем, до посольства доскребусь, и то хорошо будет…
— Не-не! — уже резче повторяет капитан, сжимает мою руку, это новенькое что-то… сам не понимаю, что делаю, почему мой кулак на переносице капитана, почему он летит кувырком, блин, армия проклятая до сих пор хрен выветрилась, что я сделал… капитан что-то отрывисто кричит, люди бегут ко мне, откуда их столько, скручивают руки…
Дракон вырывается из-под куртки, хватает за горло одного, другого, третьего, отбрасывает, отталкивает, хлещет длинным хвостом. Луна прячется от нас за тучами, чувствую руки на своей шее, капитан, скотина… хлещет мясистый хвост, палуба уходит из-под ног…
…свободное падение…
…всплеск…
Капитан не отпускает, тянет ко дну, пусти, идиотище, ничего никому не скажу, только пусти, краем глаза ищу дракошу, плыви, балда осиновая, плыви отсюда на хрен, пока тебя в коробочку не положили и имбирем не приправили…
Нет, плывет к нам, ловко он в воде извивается, опутывает капитана, обвивает горло тугими кольцами…
…всплеск…
Яркий свет.
Вода режет легкие, я и забыл, как это, когда вода режет легкие…
Тугие кольца хватают меня за руки, волокут куда-то, пусти-пусти-пусти…
Песок.
Берег.
Дракон выбирается на песок, отфыркивается, трясет головой. Выползает луна, большая, круглая, почему-то мне кажется, что суши достигают своей полной силы в полнолуние. Выкашливаю из легких остатки моря, чувствую, как начинает колотить озноб. Вспоминаю, кто я и что я. Ну да. Посольство. Не подскажете, как пройти… не знаю, как по-японски подскажете. И пройти. И посольство. Главное — дес дес дес дес дес…
