Судьба

Меня зовут Антон Фатов… и я экстрасенс.

Экстрасенс, провидец, ясновидящий. Любой из этих терминов так или иначе отражает то, что я из себя представляю – мне дано видеть будущее.

Впервые я испытал Прозрение, как я это называю, лет в 12. Может, даже чуть раньше, сейчас уже сложно сказать, ведь поначалу   я просто не обращал на это внимания. На самом деле не так-то просто было отличить Прозрения от обычных снов. Это сейчас, с высоты прожитых лет и полученного опыта, я точно могу определить, когда вижу сон, а когда – Прозрение.

Это всегда происходит под утро. Я сплю и вижу сны, такие же, как все… Ну, или почти все. И в какой-то момент всё заливает лёгкое зелёное свечение, эмоции и ощущения пропадают, и «включёнными» остаются только два органа чувств: зрение и слух. Не знаю, почему так происходит. Возможно, это своеобразная «расплата» за использование «шестого» чувства, но во время Прозрений я не могу испытывать эмоции, не могу включить обоняние и не могу повлиять на происходящее. Это похоже на кинотеатр, подсвеченный зелёными указателями и будто затянутый дымом от горящих покрышек. На экране прокручивается низкобюджетный фильм, снятый на отличную камеру, но с убогими декорациями, актёры играют безвольно, не вызывают никаких эмоциональных откликов. Естественно, у зрителя нет возможности влиять на сюжет или управлять съёмкой. Интрига присутствует, но, непонятно почему, оператор решил отвернуть кинокамеру в сторону от основной сцены и показать вместо главных событий второстепенную белиберду. Однако фильм настолько скучный, что зритель даже не переживает по этому поводу.

В конце Прозрения я всегда просыпаюсь. И вот тут начинается работа: я помню практически всё, что видел, но зелёная дымка с потусторонним свечением, вечно меняющаяся картинка и неуместные звуки жутко мешают сосредоточиться на главном – на том, для чего мне было показано Прозрение. А главное – есть всегда. Надо только уметь это распознать. А после этого – записать.

В детстве я видел, что получу на очередной праздник. Какой вопрос мне зададут на очередном уроке. С кем будет драка. Прозрения всегда связаны со мной. То есть я вижу и слышу то, что произойдёт. А через некоторое время (от двадцати четырёх до сорока восьми часов) – это происходит. Причём, всё выглядит именно так, как выглядело в Прозрении: я смотрю туда же, куда всматривался сквозь дымку, и слышу то, что пытался расслышать пару ночей назад.

В начале я старался не обращать внимания. Допускаю, что до двенадцати лет я просто ничего не замечал. А как тут заметишь? Ну, приснилось что-то, сны ведь отличаются друг от друга. Пусть даже через пару дней произошло нечто похожее на то, что уже видел. Дежа вю – не более. Но однажды в Прозрении мне явился подарок на тринадцатый день рождения – и это я запомнил. Потому что подарок мне не понравился…

За пару дней до праздника я увидел, что мне подарили деньги и пакет со сладостями. Я проснулся и чуть не расплакался от обиды, ведь мне хотелось… чего-то другого. Не знаю, да и тогда не знал – чего именно, но полноценного Подарка. А тут – какие-то деньги. Это всего лишь сон, стоит ли переживать из-за него? Конечно, нет, решил я и продолжил жить в предвкушении предстоящего праздника и подарков. Но в день рождения я получил деньги и сладости. Поблагодарив родителей, я ушёл в свою комнату делать то, от чего удержался двумя ночами ранее – плакать от обиды.

Следующее Прозрение было о футболе: команда в красном забивает победный гол на дополнительных минутах матча. На следующий день мы с отцом смотрим футбольный матч, и я осознаю, что играет та самая команда, которая привиделась мне во сне.

Отец говорит, что Красные точно проиграют, а я не соглашаюсь и уверенно заявляю, что они забьют победный гол. Он незло посмеивается надо мной, и мы продолжаем смотреть телевизор. Красные побеждают, отец говорит, что им просто повезло. А я уже понимаю, что вижу будущее.

Проходит несколько месяцев, ещё несколько Прозрений, и я решаю поделиться своей тайной с отцом – ведь он, наверняка, будет гордиться таким особенным сыном.

- Пап, а как ты думаешь, можно видеть будущее? – решил я начать издалека.

Отец на несколько секунд задумался, а затем сказал:

- Антон, я могу тебе долго объяснять про сверхъестественное и реальное, но скажу проще – нет. Это невозможно. Существуют законы физики, ты будешь изучать их в школе, чуть позже, и время – непреодолимо. Так что, ещё раз, ответ – нет.

- А если бы я сказал, что вижу будущее, ты бы мне поверил? – я попытался подойти чуть ближе к сути.

Отец рассмеялся:

- Конечно, сынок, - он потрепал меня по голове, затем посмотрел мне в глаза и добавил, - а потом попросил бы подсказать, кто выиграет Кубок чемпионов в этом году.

Мне тогда показалось, что его взгляд означал: «если бы ты сказал, что видишь будущее – я сдал бы тебя в психушку».

Сейчас я думаю, что немного преувеличивал, думая о том, что выражал его взгляд. Но в тринадцать лет увидеть в глазах отца что-то похожее на разочарование – это больно. И я решил, что никому не стоит рассказывать о своих Прозрениях.

Но это не значило, что ими нельзя пользоваться.

Осознание того, как можно получать выгоду от ясновидения пришло позже – в шестнадцать. Я не могу вызывать Прозрения самостоятельно, они приходят раз в два-три месяца, всегда абсолютно, до мелких деталей, точны и имеют отношение лишь к тому, что вижу и слышу я. Но со временем ко мне пришло понимание, что Прозрения не случайны. Я всегда вижу моменты, которые каким-то пусть и незначительным образом могут повлиять на мою дальнейшую судьбу. Хотя, по опыту могу сказать, что любой пустяк  может изменить будущее.

И вот с шестнадцати лет я начал делать ставки. Я не знал, что мне доведётся увидеть в Прозрении, поэтому я старался смотреть разные спортивные трансляции. Каждый день, как минимум, пару часов я уделял телевизору.

Так как мой отец был страстным фанатом футбола, это не выглядело странно, а шестнадцатилетнего сына родители уже не стараются выгнать на улицу при каждой возможности. Осознав, что я могу увидеть что-то, не понимая, когда это произойдёт, я купил электронные часы, отображающие не только время, но и дату, и выработал привычку поглядывать на них каждые пару минут. В дальнейшем эта привычка не раз ставила меня в неловкое положение, ведь собеседник думал, что мне с ним скучно и я хочу сбежать. Но оно того стоило!

Я ставил немного, проверял, так сказать. А так как Прозрения далеко не всегда попадали на время спортивного эфира, то выигрывал я не так уж и часто. Со временем, я начал разбираться в спорте настолько хорошо, что ставки делал и между Прозрениями. Выигрывал и проигрывал, но после Прозрения – выигрыш был стопроцентным. И в такие дни суммы ставок вырастали в разы. К сожалению, часто победители, увиденные в Прозрении, были очевидны, поэтому коэффициенты были минимальны. Но даже на таких играх мне удавалось немного подзаработать. До совершеннолетия по-настоящему больших ставок делать нельзя – детей вообще не должны допускать на тотализатор, но обойти этот запрет не так уж и сложно, а вот выиграть много – точно не позволят.

А с восемнадцатью годами пришли более серьёзные выигрыши. Я всё также скрывал свои способности от окружающих, даже самых близких. Поступил в университет на факультет журналистики в надежде стать спортивным журналистом или комментатором. Я не видел ничего плохого в том, как пользуюсь своим даром. Ведь я просто делал всё, что мог. А не воспользоваться тем, что тебе дано – как минимум глупо. Я жил очень даже неплохо… до пожара.

Через пару месяцев после своего двадцать третьего дня рождения я увидел очередное Прозрение: последние секунды баскетбольного матча, дальний бросок «последней надежды», кольцо, сирена, завершающая игру, и неожиданная победа команды в синем. Сразу после провозглашения победителей на экране появляется диктор со срочными новостями:

- В торговом центре «Звезда» по адресу Молодежный проспект, 2, произошло возгорание. Пожару присвоен пятый уровень сложности, на настоящий момент сотрудники МЧС пытаются потушить огонь, и всё ещё продолжается эвакуация посетителей. Уже начинает поступать информация о жертвах, на настоящий момент, - я бросаю взгляд на часы: 24 июля 14.38, - уже достоверно известно, как минимум, о двадцати погибших. Особую сложность при эвакуации посетителей, по словам, представителя МЧС полковника Захарова представляют кинотеатры, расположенные на верхних этажах торгового комплекса. А сейчас я передаю слово нашему корреспонденту, находящемуся на месте…

Я просыпаюсь в холодном поту, резко оторвав голову от подушки. Не могу успокоить дыхание и оглядываю тёмную комнату, освещённую лишь отблесками фонарей, пробивающимися через закрытые шторы. Это не сон. Точно, не сон. Прозрение. То есть будет пожар! Но… с другой стороны – а что я могу сделать? Выгнать всех из торгового центра? Не пускать туда людей? Надо подумать.

Я встаю, иду в ванную, умываюсь. Понимаю, что этого недостаточно, и залезаю под струи прохладной воды. Душ смывает остатки сна и остроту переживаний, пришедших после Прозрения.

А действительно – что я могу? Да и способен ли? Ещё ни разу не было такого, чтобы Прозрение не свершилось, возможно ли изменить судьбу?

Да, пару раз я пробовал посмотреть в другую сторону относительно Прозрения, когда понимал, что пришло время его реализации. Но чуть позже, обдумывая то, что произошло, осознавал, что делал всё именно так, как видел предыдущей ночью. Это факт, в какой-то момент я даже перестал думать, что можно что-то изменить, да и зачем? Меня ведь всё устраивало. До этого дня.

Я позавтракал, посмотрел телевизор, пошёл на работу. Мне удалось получить должность в небольшом спортивном издании, работа ладилась и тоже полностью меня устраивала. Я провёл весь день в офисе и к вечеру уже практически уговорил себя забыть о предстоящем пожаре, ведь, по большому счёту – это не моё дело. Под конец рабочего дня я всё же вспомнил Прозрение, зашёл на сайт тотализатора и сделал ставку на команду, которая победит в предстоящей игре.

На следующий день, в субботу, я проснулся, сделал кофе, позавтракал и решил немного убраться в квартире.

Ещё на третьем курсе я съехал от родителей и снял квартиру. Всерьёз подумывая об ипотеке, я откладывал деньги с выигрышей на первый взнос и жил в своё удовольствие в этом «холостяцком гнёздышке». Мы с моей подругой расстались пару месяцев назад, и я не особо горевал по этому поводу – найдётся другая. Скорее всего, даже лучше предыдущей.

Закончив незатейливую уборку, я приготовил обед и уселся перед телевизором, планируя через полчасика позвонить друзьям и провести весёлый вечер с хорошей компании в каком-нибудь пабе.

Включая телевизор, я вдруг осознал, что увижу. И практически сразу пришло столь знакомое мне ощущение Дежа вю.

Только успел смолкнуть голос комментатора, поздравлявшего баскетбольную команду-победителя, вырвавшую три очка за секунду до окончания матча, как диктор срочного выпуска новостей объявил о пожаре в торговом центре «Звезда».

Корреспондент начал передавать репортаж с места событий. Часы показывали 14.41. Вечер, да и не только он один, был испорчен.

Всю следующую неделю вокруг только и говорили о пожаре, унёсшем жизни семидесяти трёх человек, в том числе двадцати шести детей – дневные сеансы…

Пожар произошёл из-за неисправной проводки, что-то где-то замкнуло, противопожарная система не сработала, и такая череда событий привела к трагедии. Обсуждалось, кто виноват и что делать, чтобы не допустить подобного впредь.

Но я думал не об этом – двадцать шесть детей! И они погибли из-за меня! Я виноват в том, что не предупредил всех о надвигающейся трагедии! Может, мне и не удалось бы спасти всех, но, возможно, благодаря моим стараниям мог бы выжить хоть кто-нибудь… А я не просто проигнорировал Прозрение, но и сделал ставку на игру! Точно знал, что именно произойдёт в скором будущем, но думал только о своей выгоде.

С подобными мыслями я жил около месяца. Каждый день ожидая нового Прозрения, чтобы проверить – можно ли изменить то, что увижу.

И вот, когда очередное сновидение неожиданно перевалилось в зелёную дымку Прозрения, я увидел коридор в офисе нашего издания, я шёл к своему столу, но по дороге меня перехватил Сергей Некрылов – коллега-корреспондент:

- Здоров, Антох, ну, как твои «Лейкерсы» вчера продули – не ожидал, а?

Взгляд на часы – 9.03.

Я просыпаюсь. Какая дата? Я не обратил внимания на дату! Как я мог не заметить дату?

Ну ладно. Не так уж и страшно – завтра или послезавтра. Просто нужно что-то сделать, может быть, не выходить на работу в течение пары дней. Или, может, опоздать – да, так даже проще, опоздаю два дня подряд, ничего страшного из-за этого не случится.

На следующий день я вышел на работу на полчаса позже обычного, на входе в офис встретил старшего редактора, идущего на утреннюю планёрку. Он устроил мне выволочку и сказал, что если завтра я приду позже него, то он займётся мной вплотную.

Ничего страшного, я же могу просто зависнуть в туалете на несколько лишних минут.

Баскетбольная команда – LA Lakers, за которую я чаще всего болел в периоды без Прозрений, проиграла. На следующий день я приехал немного заранее, встретил старшего редактора и пошёл в туалет. В коридоре уборщица мыла полы, выставив жёлтую табличку. Я прошёл по коридору, открыл дверь туалета, шагнул на сверкающий кафель и поскользнулся. Пытаясь удержаться от падения, я начал размахивать руками, в нижней точке вращения левая рука встретилась с жёстким кафелем умывальника. Я отбил кисть, услышал треск, но соприкосновение с дополнительной точкой опоры позволило мне удержаться на ногах.

Взгляд на часы помог понять причину треска – часы разбились. Вдребезги. На самом деле давно пора было их поменять, я их купил ещё в юности. Ничего страшного. Посижу тут ещё минут десять, а потом пойду на рабочее место.

Я прошёл по коридору, сел на своё рабочее место, запустил компьютер и увидел время – 9.12. Отлично, значит я могу всё изменить… Только вот что мне это даёт – это означает лишь, то, что я мог спасти тех детей. А что толку от этого знания теперь. Но будут же и другие Прозрения.

В этом хмуром настроении я проработал весь день, а вечером, в дополнение к «хорошим» новостям старший редактор за вчерашнее опоздание «попросил» меня задержаться и написать о ещё продолжающемся футбольном матче:

- Матч закончится примерно в двадцать один тридцать, - я посмотрел на руку, на которой уже не было часов, - досмотришь до конца, напишешь заметку, отправишь на почту Десятовой, она отредактирует и сразу выложит на нашей страничке, – я снова бросил взгляд на левую руку. - И свободен. Блин, ты, когда на часы смотришь – это просто раздражает, но когда себе на руку пялишься – это уже пугает, куда часы посеял?

- Разбил утром, - ответил я хмуро.

- Поэтому ты злой такой? - редактор задумался. - Возьми мои, завтра отдашь, а то распугаешь мне всех ночных корреспондентов, - он расстегнул ремешок часов и дал их мне.

Я автоматически взял протянутые часы, а после этого ответил:

- Не надо, спасибо.

- Уже взял, так что нечего тут включать заднюю. Я же тебе их не дарю, завтра вернёшь.

Я надел часы на руку. И продолжил работать.

После девяти вечера матч закончился, и я решил немного размять ноги и попить водички, а у кулера ко мне подошёл уже собравшийся домой Некрылов:

- Здоров, Антох, ну как твои «Лейкерсы» вчера продули – не ожидал, а?

Я посмотрел на механические часы старшего редактора на моей руке – 9.03.

- Твою мать! – бросил я вслух.

- Воу, ты чего? Так расстроился, что ли? – не понял моего негодования Серега.

- Нет, просто, - я задумался, что можно ответить, - ничего, извини. До завтра, Серёг.

После ситуации с Некрыловым вопрос о возможности повлиять на события Прозрения так и остался открытым. Но следующий раз всё объяснил. Прошёл ещё один месяц, и приятный сон о предстоящем в конце августа отпуске плавно перетёк в зелёную дымку Прозрения.

Там была темнота. Равномерный механический гул каждые пару секунд взвывал справа от меня. Где-то впереди я услышал скрежет подтаскиваемого по полу металлического стула, старческого кряхтения и открыл глаза. Я лежал на кровати в светлом помещении, справа от меня сидела женщина в белом. Она заговорила – я перевёл взгляд на неё, но что-то мешало мне   рассмотреть её целиком. Я понял только, что это старуха, и она смотрит куда-то вниз.

- Обрушение Канавинского моста, - оказывается она не просто говорит, она читает вслух, - в ходе обрушения моста до сих пор продолжается разбор завалов и поиск потерпевших. Но на настоящий момент число погибших уже перевалило за сотню. Насчитывается более пятидесяти пострадавших. Огромное число жертв обуславливается, в основном, временем происшествия – час пик, люди возвращались домой с работы. Причины обрушения пока не выяснены до конца, но источник в МЧС сообщил изданию, что…

Я, теперь уже наяву, открыл глаза и проговорил:

– Что? - затем продолжил про себя: что сообщил источник? Да, как можно было проснуться на таком месте? Вот же хрень!

Я взглянул на новые противоударные электронные часы и нажал на кнопку подсветки – 5.30. Воскресенье.

 Но женщина сказала, что был час пик. Час пик бывает только в будни, так ведь? Или нет…

И всё-таки откладывать нельзя. В этот раз я должен что-то сделать! Да, что говорить – я должен сделать всё, что смогу! Больше ста погибших, и это ещё не предел. Канавинский мост. Над Окой. То есть он обвалился в воду… Вот же хрень. А сколько человек просто утонуло, потому что не смогли выбраться из машин? Жуть…

Я сел на кровати. Взял с прикроватной тумбочки блокнот с ручкой, которые держал именно для Прозрений и выводов, сделанных по ним. Кратко записал: «обрушение Канавинского моста час пик причины неизвестны». А что тут ещё добавить?

Нужно что-то предпринять. Но что? Позвонить в службу проверки мостов? А такая существует? Вряд ли… Нужно съездить на место и там посмотреть что, да как. Там и решу.

Я позавтракал через силу – есть не хотелось, но энергия мне сегодня понадобится. А после этого поехал на редком в такую рань общественном транспорте в сторону Канавинского моста.

На месте оказалось… Что не знаю, что мне делать дальше. Почти восемьсот метров железобетонной конструкции. Я прошёлся по всей пешеходной части, но ничего необычного не заметил: никаких трещин или сломанных элементов.

Но теперь вопросов появилось ещё больше:

С какой стороны он обвалился?

С края или посередине?

Обвалилось перекрытие или обломалась свая?

На съезде с моста или при заезде на него?

Одна сторона движения или полностью?

На некоторые из этих вопросов можно было додумать или предположить ответ, но на большинство из них ответов просто не было.

Я закончил свой дотошный осмотр в 14.25. К этому времени мне пришлось пять раз пересечь мост от начала до конца в обе стороны. Я прошёлся по обоим направлениям движения, но так и не нашёл ни одного места, за которое было бы можно зацепиться. А это означает, что мне нечем подкрепить свои убеждения относительно предстоящей катастрофы.

Интернет сообщил, что при риске обрушения мостов и любых неисправностях в дорожном полотне нужно обращаться в местное отделение ГИБДД – и это особенно хреново! Если бы подобными вещами занималась коммерческая организация, появился бы мизерный шанс на то, что кто-нибудь почешется. Но ГИБДД...

Выбора у меня нет. Я пошёл в ближайшее отделение. Входная дверь с табличкой, указывающей на то, что здесь находится управление ГИБДД области, была не заперта. Я зашёл внутрь. По левую руку располагалось помещение дежурного, который сидел за стеклом и заполнял какой-то журнал, вдоль правой стены на уровне моей груди был закреплён столик, и лежали листы бланков с ручками, напротив входной двери — ещё одна металлическая дверь, по всей видимости, запертая на магнитный замок. Я подошёл ближе к дежурному:

- Здравствуйте, мне необходимо поговорить с вашим руководством, -  решил начать максимально жёстко, тогда, может быть, меня послушают, - у меня есть информация о будущем происшествии.

Дежурный посмотрел на меня.

- Если Вы хотите оформить обращение, заполните соответствующий бланк. Его зарегистрируют в течение трёх дней, и в течение последующих тридцати дней Вы получите ответ.

- Да какие тридцать дней?! Я же говорю – я знаю о предстоящем происшествии! Это произойдёт в течение пары ближайших суток!

- Молодой человек, - дежурный изменил интонацию, - успокойтесь. Если у Вас обращение – заполните соответствующий бланк. Если что-то срочное – позвоните по телефону ноль два и продиктуйте информацию, если оператор посчитает её срочной – введут в работу быстрее.

- Вы серьёзно? Я же говорю – мне известно о предстоящем происшествии, - когда я начал это объяснять, дверь с магнитным замком открылась, из неё вышел мужчина в форме. Он перевёл взгляд с меня на дежурного и спросил:

- Что происходит?

- Товарищ майор, гражданин не желает оформлять обращение по установленной форме.

Мужчина повернулся ко мне:

- У Вас есть обращение?

- Да, у меня есть информация, что в течение ближайших пары дней произойдёт обрушение Канавинского моста.

- Так, - майор внимательнее меня осмотрел, - откуда у Вас такая информация.

- Это сложно объяснить, но я абсолютно убеждён в достоверности информации.

- Если у Вас нет конкретных данных – заполните бланк, который Вам выдаст дежурный, и Ваша заявка будет рассмотрена, - майор направился к выходу.

- Но я точно знаю, - взмолился я, а сразу за этим перешёл на крик, - разве Вы не понимаете – погибнут люди!?

- Гражданин, - майор обернулся ко мне и угрожающе вскинул бровь, - не нужно повышать голос на представителя органов правопорядка. Как Вам уже было сказано, если у Вас есть обращение – оформите его в соответствующем бланке и сдайте дежурному, а если есть конкретные данные по планируемому правонарушению –сообщите их мне, а я, в свою очередь, передам непосредственно руководству.

- Тогда передайте, что в ближайшие пару дней произойдёт обрушение Канавинского моста. Нужно его перекрыть, иначе не избежать катастрофы.

- Я это уже слышал и снова задам вопрос: откуда Вам это известно?

- Просто знаю, - сказал я единственное, что смог придумать.

- Вы, случаем, не экстрасенс? - спросил майор с лёгкой издёвкой, - молодой человек, если бы мосты обваливались каждый раз после подобных обращений – наши граждане давно пересели бы с машин на лодки на воздушных подушках, - он усмехнулся своей шутке. - Напишите заявление.

Я осознал тщетность своих попыток, кивнул ему и пошёл заполнять бланк заявления.

После ГИБДД я вернулся на мост и ещё несколько раз прошёлся по нему. Значит, так, говорилось про час пик. Она читала что-то про людей, едущих с работы. Кстати, кто она такая, и почему я не читал газету сам? Хотя сейчас это – не самое важное. С работы – значит, скорее всего, не сегодня, а завтра или послезавтра. То есть у меня ещё есть немного времени. Но если вдруг не получится ни до кого достучаться, что делать тогда?

Перекрыть мост! По три полосы движения. Если развернуть машину поперёк, я сумею перекрыть две полосы, а оставшуюся полосу можно загородить собой – просто выйти на дорогу. Но с какой стороны? Здесь остаётся полагаться на удачу – основной поток машин со стороны Советского района, значит именно там. Решено, если ничего не выйдет – я перекрою мост.

За оставшуюся часть дня и до вечера понедельника я написал электронные письма во все известные мне и некоторые неизвестные до той поры инстанции, связанные с работой дорог, мостов, железных дорог, трамвайных путей. Я обзвонил всех должностных лиц и все организации, которые тем или иным образом могли полностью прекратить или хотя бы сократить движение автомобилей по мосту. Но всё было безуспешно. Так ни на что нельзя было повлиять.

В понедельник ближе к вечеру я решил взять машину напрокат, своей у меня не было, и заблокировать движение на Канавинском мосту.

У меня была всего одна попытка. Если я не угадаю время или день – меня, скорее всего, запрут в «обезьяннике» на несколько дней, а оттуда ничего нельзя будет сделать. Но в Прозрении я был не в полиции, так что у меня должно получиться.

В 17.30 я взял арендованную машину и поехал к мосту. Поток уже был больше, чем пару часов назад, но ещё не соответствовал критерию «Часа пик». Я припарковался недалеко от заезда на мост со стороны Советского района и стал ждать. Через полчаса стало понятно, что поток машин сильно увеличился, а значит – пора!

Я заехал на мост, автомобили неспешно двигались с общей скоростью потока, вечерние «пробки» уже переходили в активную фазу. От начала моста до первой сваи было около ста метров, и там дорога была немного шире, я бы не смог перекрыть движение полностью. Между первой и второй сваями было чуть дальше, но конкретное место не имело особого значения. Проехав около двухсот пятидесяти метров от начала моста, я остановился и включил аварийную сигнализацию. Затем начал разворачивать автомобиль. Вокруг меня активно загудели клаксоны. Люди в машинах махали руками и кричали так, как будто я мог их услышать через закрытые окна. Я уже развернул автомобиль, когда таксист, который ехал за мной, вышел из машины и направился в мою сторону. Я заглушил мотор, вынул ключи из замка зажигания и поставил машину на ручной тормоз. После этого я вышел из автомобиля, таксист уже подошёл:

- Ты чё делаешь, дебил? Убери своё корыто с дороги!

- Не могу, надо перекрыть мост, он сейчас обвалится, -  попытался я объяснить своё поведение.

Но таксист только громче крикнул:

- Слышь, дебил, убери свою колымагу!

Я пропустил проскочивший внедорожник и закрыл собой проезд.

Таксист подошёл вплотную:

- Если ты сейчас отсюда не сдриснешь, я тебя вниз скину, понял?

- У меня пистолет, - нагло соврал я и потянулся рукой за спину.

- Чё ты мелешь, дебил, нет у тебя там ничего, - таксист вряд ли  поверил, но ближе подходить не стал.

Машины сигналили, люди выходили из своих автомобилей и пытались разобраться, из-за чего они не могут продолжить движение.

Раздался треск бетонной конструкции, и в этом момент я понял, как же сильно я ошибся. Мост обвалится не в реку, иначе, какой может быть разбор завалов? Мост обвалится над землёй, а значит – между первой и второй сваями…

Перекрытие обрушилось неожиданно и резко. Только что передо мной стояли сотни сигналящих машин, и вот уже они исчезли, грохот пришёл мгновение спустя, еще через несколько секунд поднялась пыль, и мост продолжил осыпаться. Таксист, развернувшийся после обвала первой части моста, пропал так же резко, как секунду назад – его машина. Я стоял, как вкопанный, просто ждал, когда мост утащит меня за собой.

Зинаида Игнатовна проработала медсестрой больше сорока лет, последние десять лет была старшей медсестрой. Она любила свою работу, а ухаживая за больными, особенно остро чувствовала свою значимость. А ещё она любила читать газеты. Лучше всего было сочетать эти две вещи: читать газеты тем, кто не мог этого делать самостоятельно.

Предыдущий день был ужасен: обвалился Окский мост, или, как его теперь называли – Канавинский. Не выговоришь ведь, зачем только эти названия меняют. После происшествия привезли много пострадавших. Некоторых – в травму, других – в интенсивную терапию.

Зинаида Игнатовна зашла в «последнюю палату», где лежали подключённые к аппарату жизнеобеспечения – «овощи», как их называли в своих разговорах некоторые медсёстры. Зинаида обычно резко одёргивала тех, кто при ней позволял себе подобные «вульгарности». А чтобы показать своё отношение к пациентам «последней», она иногда читала им газеты.

На первой от стены койке лежал совсем ещё молодой человек, документов у него при себе найдено не было, так что имя его не известно, сам он его назвать тоже не сможет – при падении со злополучного моста парень не только повредил ноги и руки, но и получил перелом позвоночника в шейном отделе. Его каким-то чудом вытащили из-под обломков и успели доставить в больницу, где даже после неимоверных усилий хирургов его жизнь полностью зависела от аппарата жизнеобеспечения. Голова парня была забинтована, изо рта торчали трубки, вентилятор гонял воздух в его лёгкие, а он сам мог только моргать и вращать глазами.

Зинаида Игнатовна подтащила стул к койке и села, развернула газету и начала читать статью в газете:

- Обрушение Канавинского моста. В ходе обрушения моста до сих пор продолжается разбор завалов и поиск потерпевших. Но на настоящий момент число погибших уже перевалило за сотню. Насчитывается более пятидесяти пострадавших. Огромное число жертв обусловлено, в основном, временем происшествия – час пик, люди возвращались домой с работы. Причины обрушения пока не выяснены до конца, но источник в МЧС сообщил изданию, что вероятнее всего обвал моста произошёл из-за остановки движения. Неизвестный остановил машину посередине дороги и развернул её, не позволяя проехать никому из участников движения. Всё тот же источник издания утверждает, что скопление автомобилей, произошедшее из-за остановки движения на мосту, и спровоцировало разрушение конструкции перекрытия и привело к трагедии, - Зинаида Игнатовна прекратила читать и подняла глаза на пациента, - представляешь, столько бед по вине одного человека, но он же не ведал, что творил…

Похожие статьи:

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Доктор Пауз