Стрелок. Часть 3. Плесень

Плесень

(продолжение «Западни для Призрака»)

28.10.2010

1. Гурон

Переждав выброс в старой заброшенной церкви, мы с Матисом, согласно ранее обговоренного плана, разделились. Матис пошел на встречу со Стрелком, а я двинул вглубь болот. Меня подрядил сходить на болота Бармен. Формально я должен был передать посылку начальнику базы группировки «Чистое небо» Лебедеву. На самом же деле, Бармен поручил мне приглядеться к профессору Каланче, к нему самому и к его оборудованию. Когда я спросил, к чему такой интерес, Бармен мне ответил, мол, деньги и еще раз деньги. Этот профессор финансируется какой-то международной неправительственной организацией, значит, у него водятся хрусты, зеленые американские президенты. Ну, раз Бармена интересует профессор, то меня и тем более.

— О, Гурон, рад тебя видеть, давненько у нас не был, — Лебедев встретил меня радушно, обнял и похлопал меня по плечу.

— Вот, посылочку от Бармена принес. Хорошо тут у вас, благостно. Можно тут недельку перекантоваться на ваших курортах? Знаешь, устал я от зоны, — взгляд мой лениво скользил по избам хутора, отмечая новшества.

— Вот спасибо! Чувствуй себя как дома. Любой матрас в моей штабной избе к твоим услугам. Живи, сколько хочешь. Только я вас сталкеров знаю, больше трех суток спокойной жизни вы не выдерживаете.

— Что ты! Трое суток я буду только отсыпаться, но с начала я хорошенько напьюсь.

— Скажи буфетчику, что выпивка за мой счет. Ты мой персональный гость.

Я сидел перед стойкой и надирался самогонкой, которая тут проходила под названием – виски  «Queen marsh». Буфетчик болтал безумолку, а я кивал головой и даже вставлял уместные возгласы. Мозг автоматически запоминал и сортировал новости. Подсознательно я переживал за Стрелка – правильно ли я поступил, дав тому задание прикрывать Матиса. Стрелок сталкер опытный, в зоне уже пять лет. Критический срок, сколько опытных сталкеров гробонулось, именно на пятом году пребывания в зоне, когда они начинают думать, что знают зону как свои пять пальцев. Матис — это другое дело. Собственно, за самого Матиса я сильно не беспокоился. Ему, Призраку, одной смертью больше, одной меньше – всё по хрену. Но вот объединившись, эта парочка могла наворотить глупостей. Успокаивал себя тем, что Матис и Стрелок должны были безвылазно сидеть у Матиса в бункере и дожидаться моего возвращения.

Кроме того, меня занимал вопрос — как подъехать к профессору? Профессор подошел ко мне сам.

— Позвольте представиться. Профессор Каланча, эколог. Вас считают одним из старожилов зоны, и что болота вы знаете как свои пять пальцев.

— Что вы, профессор? Болота мало знать – их надо чувствовать.

— Вот-вот, мне и нужен проводник, что бы уточнить радиационную карту болот.

— Профессор, послезавтра я к вашим услугам. Боюсь, что завтра, вот от этого божественного сивушного напитка у меня будет жестокое похмелье.

— Хорошо, до послезавтра. А, позвольте спросить, откуда такая индейская кличка – Гурон.

— Для сталкеров новой волны я и есть индеец, абориген.

— Тогда уж лучше — Могиканин.

— Нет, профессор, Могикане были слишком доверчивы, поэтому их переселенцы и истребили. А гуроны в Америке с их жестокостью и коварством живут и здравствуют, по сей день.

— Ну, хорошо. До послезавтра, Гурон.

Я махнул рукой, слова мне уже было трудно выговаривать, но мозг, по привычке, отметил приметы профессора — рост, цвет глаз и волос, расположение ушей и прочее, и прочее. Завтра, когда просплюсь, с ноутбука Лебедева отправлю запрос в центр, пусть там покапают, кто это и откуда эта Каланча. Заодно отправлю в журнал статью о «Пси-аномалии» зоны от имени аспиранта Стрельцова М.С. с фотографией Стрелка, и проплачу, пусть поместят в ближайший номер.

2. Болото

Трое суток мы вышагиваем по болотам. Экспедиция проходит нормально, мелкие стычки со слепыми псами и кабанами не в счет. Профессор делает замеры, берет пробы воды. С каждым днем профессор делается все мрачнее и молчаливее, наверно его удручают результаты замеров. И вот вечером у костра профессор выдал.

— Боюсь, что я втравил вас в неприятности, Гурон.

— Что, радиация очень сильная? — я покосился на свой персональный датчик. Он только слабо попискивал.

— Вот посмотрите. Знаете что это такое?- профессор пододвинул ко мне ноутбук. На экране, на фоне карты болот и ломаной линией нашего маршрута, стала раскручиваться пружиной окружность.

— Нет, а что это?

— Это карта полета беспилотника!

— Ух, ты, профессор, у вас и такая техника есть!

— Нет, у меня такой техники нет. Но следит эта штука за мной. Боюсь, что теперь будут следить и за вами.

— Профессор, кому это надо, наше положение и так видно на ПДА.

— Я не знаю кому это надо. Но ОНИ, по-видимому, опасаются, что я могу отключить ПДА и скрыться. ОНИ подозревают, что я, что-то знаю или могу узнать.

— И давно за вами следят?

— Не знаю, по крайней мере, недели две. Я выходил на болота для регулировки радиометра, но мне постоянно мешал какой-то коротковолновый блуждающий источник. Я долго думал от чего эта флуктуация, и вот сегодня понял – это беспилотник, без сомнений! Стоит мне, как-то не так, по ИХ мнению, дернуться и с борта беспилотника будет выпущена ракета.

— К чему такие сложности, профессор? И притом, очень дорогие – беспилотник, ракеты. Дешевле нанять наблюдателя или даже киллера из сталкеров, например – такого как я.

Профессор обалдело уставился на меня и даже отодвинулся. Потом улыбнулся и успокоился.

— Нет, вы охраняете меня уже третьи сутки. У вас была масса возможностей устроить мне несчастный случай на болоте, например — отдать слепым собакам. Но вы правы, такое наблюдение исключать нельзя. Но я не понимаю, откуда такой интерес к моей персоне.

— Вспоминайте, профессор, что вы сделали за последнее время или чему были свидетелем.

— Да ничего такого я не сделал! Работаю с утра до вечера. С территории базы почти не выхожу. Правда, примерно две недели тому назад я неожиданно получил по электронной почте смешное письмо от моего старинного друга, которого не видел уже много лет.

— Почему смешное?

— Да вы сами прочтите,- профессор вызвал на экран ноутбука текст письма.

— Привет Ботаник. Недавно я снова побывал во французской провинции «Mine», ну там, ты же помнишь, где мы работали в декабре двухтысячного года. Там я увидел удивительный сорт сыра «Рокфор» на основе твоей любимой  «Aspergillus niger» под названьем «Aspic of the witch». Ты обязательно должен его увидеть. Помнящий тебя до конца, Кварк.

— И что тут смешного, профессор? Вы что, не любите сыр?

— Ах, простите! Я не учел, это мне как экологу каждое предложение в этом письме режет ухо. Но ему как физику-ядерщику простительно, а вам я объясню. Во-первых, «Aspergillus niger» — это «Черная плесень» и сыр «Рокфор» на ее основе никогда не производился. Во-вторых, — «Aspic of the witch» в переводе, заметьте с английского, означает «Заливное ведьмы», согласитесь, странное название для сыра. В-третьих, во Франции нет провинции «Mine», а это слово, так же с английского, можно перевести как «Главный» или «Шахта». И, кроме того, во Франции мы работали не в двух тысячном, а в двух тысяч втором. И еще эта дурацкая фраза – «Помнящий тебя до конца», он как будто надсмехается надо мной, потому что я снова работаю в зоне. Я даже не стал ему отвечать.

— Простите, профессор, вы уже работали в зоне?

— Ну да, как раз в двухтысячном году, мы работали вместе с ним на третьем Чернобыльском энергоблоке.

— Стоп, профессор. Что происходило в декабре двухтысячного года на третьем энергоблоке?

— В декабре двухтысячного? Ах, да! Шестого декабря, как сейчас помню, произошло очередное аварийное отключение третьего энергоблока. Причина отключения — обнаружение парения в необслуживаемом помещении под реактором контура многократной принудительной циркуляции, где расположены коллекторы, запорно-регулирующие клапаны и прочее вспомогательное оборудование. Нас послали обследовать эти помещения. Ничего интересного или подозрительного мы там так и не нашли, кроме недокументированной шахты, ведущей в сторону четвертого энергоблока с боковыми штреками воздуховодов. Ну, повышенный фон радиации. Ах, да! Было интересное – черная плесень! Она росла на стенах шахты этакой бородой, как будто тянулась в сторону источника радиации. Ну, составили рапорт. А потом было принято решение – закрыть третий энергоблок, началось расхолаживание энергоблока и выгрузка топлива. Но это было уже потом и без нас.

— «Заливное ведьмы»? Хм! Профессор, вы знаете что такое «Ведьмин студень»?

— Конечно! Это такой убойный коктейль. От первого бокала отнимаются ноги, но становится жутко весело. Второй бокал пить не советую, сносит башню – напрочь! Попросите нашего буфетчика, он вам приготовит.

— Нет, я имею в виду аномалию — «Ведьмин студень».

— Гурон, это околонаучные байки, коллоидный газ, убивающий все живое. Такой аномалии нет.

— Есть, профессор. Я его видел собственными глазами в подземных помещениях четвертого энергоблока.

— Вы были под саркофагом? Вы видели «студень»?

— Пришлось! Так вот, профессор, ваш рапорт попал в какие-то нехорошие руки, и кто-то очень сильно заинтересовался этой шахтой, идущей под четвертый энергоблок. Вот о чем вас хотел предупредить ваш друг.

— А причем тут «Черная плесень» и сыр «Рокфор»?

— Да, я думаю, ни при чём. Ваш друг пытался дать понять, что кто-то тянет свои грязные лапы к «Ведьмину студню».

— Ну, это мы это легко выясним. Зайдем на домашнюю страничку моего друга и оставим какое-нибудь хитрое сообщение, — профессор склонился над ноутбуком.

— Боже мой, тут некролог – скоропостижно скончался от воспаления легких.

— Я думаю — это микоз, — после минутного молчания сказал профессор.

— Профессор, что такое микоз?

— Поражение тканей организма человека спорами плесени. Споры вызывают на месте внедрения патологические изменения. Значит, мой друг недавно побывал в той шахте и надышался спорами.

— И, похоже, он там побывал не по своей воле. А теперь он погиб, а сейчас идет охота на вас. А может быть вы им вовсе и не нужны, но их беспокоит письмо отправленное вам.

— Что же мне делать, Гурон?

— Пока не знаю, профессор. Ясно одно. Вам нельзя нервировать наблюдателей – нельзя далеко заходить в зону или выходить далеко из неё.

— И оставить смерть моего друга безнаказанной. Я должен связаться с военными, пусть они проверят этот туннель!

— А если у ЭТИХ есть свои люди среди военных – тогда это смертный приговор. У вас есть, где спрятаться вне зоны?

— Нет, я ученый, исследователь, а не разведчик!

— Я бы мог вас спрятать в зоне, так что ни одна собака не сыщет. И в шахте можно попытаться побывать, посмотреть, что там и как.

— Каким образом? Я, как вы ведете, под двойным, если не тройным наблюдением.

— Послушайте, профессор. Лебедев может договориться с военными на посещение Кордона на предмет обследования тамошних аномалий?

— Я, думаю, может. А дальше что?

— Войдем днем на Кордон через блокпост со всеми официальными бумагами. Ваши соглядатаи будут довольны – предсказуемое поведение. Зависнем на ночь в хуторе у Сидоровича – это тамошний барыга и пахан. А потом мы растворимся, как тати в ночи. Выйдем в Темную долину, там у меня собственный тайный бункер имеется. Потом всплывем под чужими никами, у меня есть парочка свободных ПДА. Дальше выйдем из зоны и двинем в сторону третьего энергоблока.

— У меня нет столько денег, чтобы оплатить ваши услуги.

— Что вы, профессор. Недокументированный выход на четвертый энергоблок – вот это достойная награда, — про себя подумал, вот она удача — выход на саркофаг, минуя «Выжигатель мозгов».

— По рукам, Гурон!

3. Кордон

Погода была великолепная, ярко светило солнышко. Через КПП на Кордон мы прошли без затруднений, к тому же, почти до самого хутора нас сопровождал армейский патруль. Над бункером Сидоровича камера наружного наблюдения. Надо же! Спустились в бункер.

— Привет, Сидорович!

— Гурон, я восхищен! Так входить в зону! Прямо через КПП, и с армейским эскортом! Я знал, что ты свободно ходишь через бандитские территории. Долг и Свобода не в счет. Поговаривают, что и к Монолитовцам у тебя открытый допуск. Я не удивлюсь, если и среди мутантов, у тебя есть дружки.

— Скажешь тоже — дружки! Так, приятели. Да, что я? Вот, я был у Егеря в Рыжем лесу, так он мне жаловался, заездили, мол, его совсем кровососки. У него их в гареме штук семь.

— Гонишь!?

— За что купил, зато и продаю. Он мне сам это рассказывал. Вот, познакомься – Профессор Каланча.

— Наслышан, наслышан. Что привело Вас в наши края?

— Аномалии.

— Профессор хочет полюбоваться красотами аномалий. А я только сопровождаю. Ты не мог бы связаться с Барменом, что бы он приготовил кое-какое оборудование и оружие.

— А зачем вам Бармен? Какое оружие вам надо?

— Не смеши меня, Сидорович. Дробовики нам не нужны.

Сидорович нагнулся и вынул из-под прилавка Гаусс винтовку. На лице торговца появилась довольная улыбка.

— Сидорович, теперь я восхищен! Может и экзоскелет у тебя найдется?– я сделал восхищенно удивленное выражение лица, как будто я не знаю, что у него может быть, а что нет.

— Для солидных покупателей – найдется! И скидку против цен Бармена сделаю.

— Сидорович, тут может возникнуть проблема. Я знаю, что ты берешь только вперед и наличными.

— Да, никаких проблем! — Сидорович пошарил рукой под прилавком и извлек платежный терминал. Довольный произведенным эффектом, он заулыбался еще шире.

— Батюшки мои! Что творится в зоне! Камеры, терминалы. Скоро и бандиты начнут разгуливать с переносными терминалами, или расставят турникеты на сталкерских тропах и будут взимать плату с помощью пластиковых карточек. Видать, я сильно отстал от жизни!

— Ну, не так уж и отстал. Я выполнил один твой заказик – радиоуправляемый автомобильчик с камерой.

— Ну, спасибо! Вот это удружил! – лицо мое расплылось в довольной улыбке, а сердце сжалось – как некстати. Теперь Сидорович свяжет вместе эти два события – машинку и появление профессора. Наверняка, сделает вывод, что я не просто сопровождающий. Прицепится, клещ. Пошлет по следу ищеек.

— Сидорович, раз уж ты сэкономил нам кучу времени, ты не будешь против, если мы задержимся на хуторе на два-три дня, обследуем хорошенько местные аномалии?

— Да, сколько угодно!

Выйдя из бункера, мы устроились в крайней избе хутора с проломанной стеной – уходить отсюда не заметно будет легче.

— Гурон, а зачем вам экзоскелет, да еще с шести ствольным скорострельным пулеметом? Живой танк – отличная мишень для ракеты.

— А это не мне, это вам. Понимаю, бегать в нем неудобно, зато удобно забрасывать скафандр в аномалию. Дойдем до аномалии «Электра», забросим его туда вместе с вашим ПДА. И всё! Конец профессору, гикнулся, накрылся медным тазом! Никто проверять не полезет. Только вот сегодня, вам придется его потаскать. И ещё, постреляйте вволю, ну там по банкам или бутылкам. Пусть видят, что профессор к чему-то серьезно готовится.

— А это не насторожит ЭТИХ?

— Ещё как! Но днем и здесь они, я думаю, вас не тронут.

— Слушайте, Гурон. Два-три дня – это лишком долго, они столько терпеть не будут. Может быть, уйдем сразу.

— Конечно, профессор. Уходим сегодня ночью. Профессор, посмотрите, как там ваш беспилотник?

Профессор подсоединил свою аппаратуру к ноутбуку и принялся наблюдать.

— Крутится над нами с радиусом в пять километров.

— Ладно, пусть крутится. Профессор, а вы не могли бы с помощью своих приборов пощупать обновки, на предмет жучков.

— Попробовать можно. Есть! Маячок в шлеме экзоскелета. Вытащим? Осторожность – мать успеха!

— Если б была осторожна — не стала бы матерью. Не надо огорчать нашего благодетеля.

— Гурон, а как вы догадались про жучек?

— Я всегда относился с недоверием к распродажам и скидкам. Ничего, вечером схожу, выкопаю из тайника глушилку – пару часов радио невидимости она нам обеспечит.

— Гурон, а какой он – «Ведьмин студень»?- после не долгой паузы, спросил профессор.

— «Студень»? Как вам его описать? Ну, это такой плотный туман, тяжелее воздуха. В темноте светится, как будто спирт горит. Только никакого света он не дает, даже ещё темней становится. И ещё он шевелится, как будто бы дышит. И такие туманные языки, как будто он ощупывает края ямы. Проходит сквозь металл и пластик, как вода через промокашку, но не проходит через бетон и камень. Угнездится в ямке и лежит себе. Убивает всё живое, и вообще поглощает любую органику. Не дай бог в него вляпаться. Страшная штука, профессор, куда там вашей плесени до него.

— Не знаю, не знаю, Гурон. Плесень появилась на земле около двухсот миллионов лет назад. Она приспособилась ко всему, и выживает там, где не выживает ни один другой живой организм. Космический холод её не берет — процветает на космических станциях. А в центре саркофага, где убийственная радиация, плесень чувствует себя великолепно – она мутировала, поменяла химический механизм выработки меланина и живет теперь за счет энергии радиации. Кроме того, плесень умеет не только выживать но, и убивать. И речь идет не только о микроорганизмах, типа бактерий. Смерть от микоза, тому подтверждение.

— Вас послушать, профессор, так плесень — самый страшный мутант в зоне!

— Зря смеетесь, Гурон. Может быть, так оно и есть.

4. Бункер

Сразу после полуночи включили глушилку. Еще через полчаса, убедившись, что на хуторе все тихо, двинулись в сторону туннеля возле моста. Погода благоприятствовала, низкая облачность скрыла луну. Экзоскелет пришлось одеть мне, профессор совершенно не мог прицельно стрелять из пулемета. Случись какая-нибудь заварушка, профессор первым делом завалит меня.

До туннеля дошли без происшествий. Даже зверье все попряталось, наверно, будет дождь и гроза. Это хорошо, дождь смоет все следы. В туннеле всполохами молний бесновалась крупная аномалия. Я снял экзоскелет и одел свой старый костюм химзащиты. Раскачав экзоскелет, мы забросили его вглубь аномалии. Аномалия, разочарованная, наверное, тем, что подарок был без человеческой начинки, полыхнула так, что волосы от электричества на голове буквально встали дыбом. Вслед за экзоскелетом, я забросил в туннель ПДА профессора. Аномалия злобно огрызнулась, но уже не так сильно. Свой ПДА я просто отключил. Всё, теперь можно отправляться в Темную долину.

В Темную долину мы вошли под утро. Дождь так и не пошел. Зато поднялся плотный туман. Бредем по пояс в тумане. Что за черт, блокпост Долговцев. Да никогда такого не было с этой стороны. Не уж-то вся зона охотится за профессором. Присмотрелся — двое спят, один задремал сидя у костра. Ротозеи! Обошли их стороной. Когда мы их обошли, я завыл по-волчьи. Долговцы повскакивали и ощетинились стволами – вот теперь порядок, если за нами будет погоня, они нас прикроют. Сразу после моего воя, сверкнула молния, грянул гром и пошел ливень. Профессор испуганно смотрел на меня.

— Не бойтесь, профессор, это старинный индейский способ вызова дождя. Пойдемте. До моего бункера рукой подать.

Счетчик Гейгера взвыл от потока гамма-излучения. Я дистанционно отключил излучатель. Прошли кусты, я нажал еще одну кнопку, и фальшивая скала раздвинулась.

— Заходите, профессор. Чувствуйте себя как дома!

Мой бункер, не в пример бункера Сидоровича, намного комфортнее. Я мысленно заулыбался – не часто мне приходится принимать гостей и хвастаться своим «скромным» жилищем. Стеллажи с всевозможным оружием, шкафы со скафандрами, ящики с оборудованием и припасами. За свинцовым стеклом вдоль всей стены располагается коллекция артефактов. Самая лучшая в зоне, между прочим! У меня даже есть артефакты с невыясненными характеристиками и еще не имеющие названия. Показал жилую комнату, кухню и предмет моей особой гордости – ватерклозет.

— Гурон, вы шпион?

— Нет, разведчик, следопыт. Там наверху, над нами находится разрушенная дача. Ее себе построил один из начальников строительства ЧАЭС. И заодно он построил этот бункер-убежище – видно хорошо понимал, насколько надежна станция. А я этот бункер нашел и переоборудовал.

— А все остальное откуда?

— Я давно живу в зоне, натаскал постепенно.

После завтрака я вывел на экран монитора аэрофотоснимок нужного района.

— Ну, профессор, показывайте. Где проходит эта шахта?

— Так, ага, вот! Шахта идет вот отсюда и прямиком к саркофагу на глубине, примерно, десяти метров. Через каждые пятьсот метров, шахта имеет «П» образные загибы. Это так называемые «взрывогасители». К каждому загибу проложен наклонный воздуховод. Достаточно широкий, пролезть можно. На поверхности воздуховоды прикрыты такими бетонными «домиками» с решетчатыми окнами. Вот, вот и вот ещё, но уже за вторым охраняемым периметром.

— Видел я эти «домики». Этот и этот залиты бетоном. Остается тот, что в периметре.

— Ничего не выйдет, Гурон. Днем там патрули, а ночью включают автоматические пулеметы с инфракрасным наведением – мышь не проскочит.

— Это мы еще посмотрим, профессор. Выступаем завтра утром. А сейчас предлагаю немного поспать — до обеда.

Вечером мы послушали переговоры Сидоровича с Барменом, о глупой гибели в аномалии профессора и исчезновении Гурона. Отключив станцию, я стал готовить на завтра спецоборудование. Баллончик с жидким азотом, молоток, резиновый жгут, нитки и три пачки презервативов. Да, вот еще – пакет с карбидом.

— Гурон, вы собираетесь ночью, под прицелом пулеметов с инфракрасным наведением резать решетку ацетиленом?

— Нет, карбид мне нужен для других целей. Предлагаю принять снотворное и баиньки, до утра, — я выставил бутылку армянского коньяка.

За коньяком разговор опять зашел о плесени.

— Споры в гробницах египетских фараонов сохраняют свою жизнеспособность на протяжении тысячелетий. Я уверен, Гурон, Американские марсоходы уже занесли споры плесени на Марс. И теперь споры терпеливо ждут прилета людей. Ждут первую свалку органических отходов или мусора. И они оживут. Вот такая жизненная сила у плесени.

5. Шахта

Ночь. Мы лежим на вершине большой кучи мусора перед колючей проволокой периметра. До «домика» воздуховода рукой подать. Только и пулемет хорошо виден. Он методично просматривает свой сектор. С ветром нам сегодня не повезло – дует в нашу сторону. Ничего, немного подкорректируем план. Я порылся в мусоре и нашел пяток пластиковых бутылок с крышечками. Теперь пора готовить катапульту. Обломал ветки сухого куста. На крайние толстые ветки накинул петлю из резинового жгута. Просунул обломок ветки между резиновыми лентами и стал крутить. Потом вместо короткой ветки воткнул двухметровую жердь. Катапульта готова. Теперь займемся бутылками. В каждую бутылку я залил воды и привязал нитяную петлю на горлышко.

— Так вы говорите, профессор – мышь не проскочит? Сейчас мы это проверим. Профессор, вы сейчас мне будете помогать. Я наклоню вот эту палку, а вы кинете кусочек карбида в бутылку, завернете крышку и повесьте бутылку на конец палки. Забросим бутылку за периметр. Вода и воздух в бутылке разогреются и пулемет отреагирует.

— Я все понял, Гурон. Только вот, я ни черта не вижу, где эти бутылки, где крышечки!

— Включите ночное видение, вот здесь на шлеме.

— Ага, это другое дело. Нагибайте, я сейчас.

Бутылка ушла за периметр. Пулемет немедленно отреагировал. Да так активно и громко, что нам показалось, что он стреляет по мусорной куче. Мы прижались к земле.

— Послушайте, Гурон. Конечно, с бутылкой это вы здорово придумали, но что это нам даст?

— Сегодня — ничего. Просто до утра мы будем методично нервировать охрану.

Снова ночь. Сегодня отличная погода. Мелкий косой дождь. Сильный порывистый ветер дует в сторону энергоблока. Теперь испробуем презервативы.

С презервативами потеха пошла веселей. Профессор засовывал в презерватив кусочек карбида, заливал его водой, ловко завязывал и подвешивал к катапульте, а я отправлял их за периметр. Шары начинали раздуваться еще в воздухе. Порывистый ветер гонял шары по всему полю. К утру пулемет изрыл пулями весь сектор.

Утром охрана, конечно, проверит сектор, но найдет только разорванные вдрызг пластиковые бутылки и резиновые колечки от презервативов. Рядом с колючкой мусорная куча, охрана подумает, что виноват ветер – гонит за периметр, разогретый за день мусор.

Третья ночь. Вторая бутылка уходит за периметр. Пулемет дергается, провожая дулом бутылки, но молчит. Вот он человеческий фактор — кому-то из охранников надоел слишком бдительный пулемет, из пулемета просто вынули патроны.

— Профессор, сейчас я перекушу колючую проволоку, подползу к «домику» и сломаю решетку. Если все будет нормально, махну рукой. Тогда ползите ко мне.

Выползать на открытое место было страшновато. Правильно ли я все рассчитал? Вздохнул поглубже и пополз. Всё тихо. Пулемет молчит. Теперь прутья. Обработал прут жидким азотом. Удар молотка — прут лопнул, как стеклянный. Теперь остальные. Всё, можно отгибать. Махнул рукой. Профессор на четвереньках пополз ко мне. Боже, как таких людей пускают в зону – стрелять не умеет, ползать и то не умеет.

— Профессор, я полезу первым. Когда мигну фонарем, спустите рюкзаки, я их подтяну вот этой веревкой. Мигну еще раз – спускайтесь сами.

Туннель пуст, это технический туннель. По одной стене на кронштейнах тянутся кабели. Радиация в туннеле повышенная, но для наших скафандров терпимая. Тускло мерцает аварийное освещение. На стенах какие-то черные полосы. Мигнул профессору, принял рюкзаки. Мигнул еще раз, придержал профессора, чтобы он не ударился головой в пол.

— Вот, Гурон, видите эти космы и бороды на стенах туннеля, это и есть «Aspergillus niger» — «Черная плесень». Смотрите, она растет в сторону саркофага, в сторону, откуда идет радиация.

— Да бог с ней, с плесенью. Профессор, постойте здесь. Я схожу в сторону третьего энергоблока, посмотрю что там.

Двигаюсь медленно. Прошел очередной загиб. Впереди у стены какие-то ящики. Что они тут делают? Не нравится мне это. Кинул дымовую шашку. Три лазерных луча перекрывают проход. Ловушка для посторонних. Ясно, этим туннелем ходят сами военные, или те, кого они суда пускают. Надо перестраховаться. Установил в загибе парочку своих ловушек. Всё, можно возвращаться к профессору.

— Профессор, можно идти вперед, только очень осторожно. Хозяева туннеля очень недоверчивые люди – ставят мины-ловушки. Я иду первым, вы за мной.

Далеко идти не пришлось – на полу в небольшой ямке угнездился «Студень».

— Вот, профессор, можете полюбоваться. Да куда вы? Стойте,- еле успел схватить профессора за рюкзак.

— Я хочу посмотреть поближе.

— Посмотрите, я пущу машинку с камерой. Вот присоедините эту штуку к вашему ноутбуку.

Профессор устроился на полу, развернул ноутбук. Я достал машинку и пульт управления.

— Ну что, профессор, получили картинку. Тогда поехали.

Я не смотрел на экран ноутбука, я следил за машинкой, подводя ее как можно ближе к ямке в которой лежал Студень. Когда же я взглянул на экран ноутбука, у меня всё похолодело внутри.

— Срань господня! Профессор, ваш друг не зря упомянул сыр «Рокфор»! Смотрите, эта чертова плесень проросла сквозь «Студень». Смотрите, смотрите – весь студень пронизан какими-то жилками и комочками, а на поверхность выходят какие-то сгустки и реснички.

— А я вам говорил, Гурон. С плесенью можно бороться, но победить её нельзя – она приспособится ко всему!

Я услышал какой-то звук, как будто где-то за спиной лязгнула кремальера двери. Я обернулся и замер, прислушиваясь. Некоторое время ничего не происходило. Я уже начал успокаиваться, как до нас дошел звук взрыва. Я захлопнул крышку ноутбука и сунул его профессору.

— Уходим, уходим, Профессор! Выдернете шнуры, бросьте всё. У нас гости, вернее — хозяева! Если прогремит второй взрыв, то с учетом того, что за спиной у нас будет «студень», шансов уйти отсюда живыми у нас будет мало! Бегом, бегом!

Звук второго взрыва я услышал, когда вываливался из «домика». Ты смотри, ползать профессор не умеет, зато как бегает!

Всё! Теперь скорее, в бункер! Отправлю отчет наверх, со всеми подробностями и картинками. Пусть там ломают голову, что делать с шахтой и «студнем» сорта «Рокфор». А профессора пока запру в бункере, так сказать, под домашний арест. Ничего не поделаешь, я – резидент, куратор зоны.

6. Стрелок

Очнулся от боли. Кто-то бесцеремонно щупает моё раненное плечо. Напрягся, но пошевелится не смог. Вспомнил, что я лежу стянутый ремнями на армейских носилках. Почувствовал укол шприца, боль стала понемногу стихать. Открыл глаза, увидел какой-то неясный силуэт в белом, наверное, медик. Украдкой огляделся. Бог ты мой, это же «Пьяный лес»! Как я тут оказался? Ага, портал! Вот значит, куда он выводит. «Пьяный лес» я видел только издалека. А вблизи вообще фантастическая картина – отдельно стоящие скрученные и изогнутые стволы деревьев, кривые, чуть ли, не в узел завязанные ветки. Между деревьями то здесь, то там над аномалиями вибрирует воздух, от чего деревья кажутся живыми, как будто они продолжают изгибаться.

Услышал голоса. Две тени упали на лицо, взглянул сквозь прищур глаз – военные сталкеры.

— Сержант, зачем ты приволок сюда этот мешок с дерьмом? Если ты его подобрал возле ворот у Янтаря, то он, либо уже полоумный зомби, либо безумный овощ.

— Нет, лейтенант, посмотрите, какой на нем был шлем. Это же самодельное Индивидуальное Средство Защиты, ИСЗ от пси-излучения.

— Ну, блин, дают, сталкерюги! Защита отработало всего ничего, а эти уже сварганили ИСЗ!

— А он возможно и не сталкер, просто маскируется. Может быть наёмник. У него в разгрузке ПДА на имя «Меченный», а в нем задание убить какого-то «Стрелка».

— Док, как он?

— У него пуля в левой лопатке и сквозное ранение правой икроножной мышцы, ну, ещё потеря крови. Надо оперировать.

— Док, его можно допросить прямо сейчас, пока у него открытые раны?

— Лейтенант, что за варварство! Я его залатаю, тогда и допросим. У всех сталкеров обычно заниженный болевой порог, а этому к тому же я вколол обезболивающее, сейчас от него толков не будет.

— «Гиппократ», тут я командую! Когда его можно будет допросить?

— Успокойтесь, лейтенант. Я думаю, дня через три-четыре.

— Ладно, Док, три дня. А как там другой?

Сердце моё радостно забилось. Неужели Матис жив?

— О, лейтенант, другой – это моя гордость! Таких операций в зоне ещё никто и никогда не делал! Я снял лоскут кожи у него с ягодицы, перфорировал его и растянул на все лицо. Кожа приживается!

Что они сделали с Матисом. Зачем его «татуированную» артефактами кожу с задницы наложили ему на лицо? Что они собираются этим добиться?

— Плевать мне на кожу его лица! Меня интересует, когда восстановится папиллярный рисунок не его пальчиках?

— Лейтенант, на это нужно время.

— Сержант, ты говоришь, их было двое. Второго притащи сюда тоже, откатаем им пальчики, отправим в штаб. И ещё, надо отправить запрос в СБУ, может у них есть информация о нелегалах, Меченом и Стрелке,- одной тенью стало меньше.

— Док, у лейтенанта, похоже на почве инопланетян башку совсем срывает, дали бы вы ему какую-нибудь таблеточку.

— Ох, и не говори, Леха. Если он ещё раз вместо вертолета увидит в небе летающую тарелку, придется его «усыпить».

— Я опасаюсь, как бы он из соображений секретности и нам не устроил зачистку.

— Лёха, сплюнь, давай бери носилки, отнесём этого в лазарет.

7. Ползун (Гурон)

В зону под видом военного я попал в восемьдесят седьмом. Меня, молодого лейтенанта КГБ направили для перекрытия канала утечки «грязного» цветмета из зоны. Тогда мы думали, что всем в зоне заправляют сталкеры. Мне все сталкеры тогда казались сволочами – суки, выносят из зоны заведомо радиоактивный металл, убивал бы гадов на месте. И убивал, что уж там говорить. А потом мы поняли, не в сталкерах и военных дело. Сталкеры и военные платят за всё своим здоровьем и жизнью. А есть и другие. Эти и близко к радиоактивному цветмету не подходят, но подкупают военных, скупают металл и вербуют новых сталкеров. Тогда и была разработана легенда о моем «превышении служебных полномочий», дезертирстве и уходе в зону. Я сам заделался сталкером и начал собирать информацию на скупщиков. Так я стал Гуроном.

А в девяносто первом году развалился союз, а обо мне в конторе просто забыли. Я выходил из зоны на встречу с резидентом по заранее обговоренному маршруту, а нарвался на военных. Раскрывать то, что я агент под прикрытием, права я не имел, а по всем бумагам выходило, что я дезертир, расхититель социалистической собственности и закоренелый сталкер. Оставалось одно – вырваться в зону и ждать связника. Военные были обычными срочниками, так что справиться со взводом из девяти человек мне не составило большого труда. Понятно, нескольких парней мне пришлось поломать, а двоих убить, что поделаешь. Вырвавшись от военных, я ушел в зону. Я хотел только переждать.

Время шло, а обо мне никто не вспоминал. Надо было как-то выживать. К моменту первого вторичного выброса я уже сам стал авторитетным сталкером. Мне тогда казалось, что сталкерству приходит конец – металл иссяк, а выброс добьет последних сталкеров. Миссию можно считать выполненной, я могу возвращаться.

Однако вышло всё не так. Выброс породил в зоне аномалии, а аномалии в свою очередь дали артефакты. Если заглянуть в толковый словарь, то слово артефакт означает — явление, процесс, предмет, свойство предмета или процесса, появление которого в наблюдаемых условиях по естественным причинам невозможно или маловероятно. Так вот эти «маловероятные» предметы имели прелюбопытные «невозможные» свойства и исключительно высокую стоимость вне зоны. Сталкерство возродилось.

Обо мне всё же вспомнили, связной пришел, когда я уже не ждал. Зона изменилась, но она изменила и меня. Теперь я считал зону домом, у меня появились друзья среди сталекеров и определённые обязательства. Мне предложили остаться в зоне резидентом, и я согласился. Я стал двойным агентом. С одной стороны я защищал человечество от зоны, с другой, я защищал зону от алчущего человечества.

Среди артефактов попадались предметы и явления смертельно опасные для всего человечества. В мою задачу и входил сбор информации о попытках выноса из зоны таких артефактов. Одним из таких процессов или явлений, уж не знаю, был «Ведьмин студень». Надо было срочно отправить отчет в контору о попытках добраться до «студня» через шахту третьего энергоблока. Однако отчет штука хитрая. Моя контора конечно напрямую с военными не связана, но сильно светится, мне тоже не хотелось. Сел пересматривать запись на ноутбуке профессора, надо решить что послать.

— О, господи Исуси!- невольно вырвалось у меня. На последних кадрах записи, этот «Сыр» выполз из ямки и двинулся мимо машинки с камерой в нашу сторону. «Ползун», мать его! «Студень» раньше никогда себе такого не позволял! Похоже, в зоне на одну проблему стало больше. Нет, «Ползуна» включать в отчет нельзя.

Отправил отчет только про шахту, посмотрел входящую почту. Получил запрос: «Собрать информацию о Меченном и Стрелке». У меня аж заломило зубы – эти мерзавцы, Стрелок с Призраком, что-то натворили, где то засветились!

8. Лазарет (Стрелок)

Очнулся от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Открыл глаза, сводчатый каменный потолок какого-то бункера, подсвеченный неяркой лампочкой над входной металлической дверью. Опустил взгляд, левое плечо туго стянуто через грудь повязкой.

— Ну, что, братан, очухался? – услышал чей-то голос. Голос и толи легкое заикание, толи акцент показались мне смутно знакомыми.

Скосил взгляд на голос. На соседней койке на боку в наёмнечей форме лежит «мумия». Голова забинтована так, что остались только две щели для глаз и рта. Кисти рук так же забинтованы. Сразу вспомнил всё — я у военных в лазарете, а Матис убит. Эта мумия – не он.

— Как тебя называть, сталкер?- глаза наемника насмешливо сверкают сквозь щель в бинтах. Вопрос заставил меня крепко задуматься – действительно, как мне теперь себя называть. Мой рюкзак с ПДА остался в бетонном кольце на Янтаре. При мне нашли ПДА Меченного. Выходит, я и есть теперь Меченный.

— Ну, что молчишь, сталкер, говорить то можешь?- не унимался наёмник. Вот же пристал, паскуда.

Услугами наёмников пользуются все группировки зоны, и Долг в том числе. Наёмники часто заходят в Бар на базе Долга, но держатся особняком. Голос и акцент наёмника мне определённо знакомы. Увидеть бы его лицо, тогда бы я вспомнил кто это.

— А тебя как называть, наёмник? Может быть – Тутанхамон?- прохрипел я в ответ. Наёмники в зоне – последняя сволочь, после бандитов, конечно.

Наемник расхохотался,- Славка, а юмор у тебя всё тот же.

Вот же гад! Он знает мое настоящее имя! Наверное, я в бессознательном состоянии наговорил чего лишнего.

Тут открылась дверь бункера, и в камеру вошел мужик лет сорока в белом халате поверх армейской формы и с медицинской сумкой в руках. Староват, однако, для военного сталкера, хотя, для доктора, наверное, в самый раз.

— Ну, что больные, как самочувствие?– приятное добродушное лицо. Не знаю, может быть белые халаты на меня так действуют, но все доктора в белых халатах мне кажутся айболитами.

— Что, сталер, очнулся?– доктор подошел ко мне, поправил повязку у меня на груди и пощупал мой лоб,- Молодцом, молодцом! Лежи, лежи, тебе рано вставать. Тебе надо ещё немного поспать. Сейчас я сделаю тебе укол.

Доктор достал шприц из сумки и вколол мне укол. Потом доктор подошел к наёмнику. Наёмник сел на кровать.

— Ну, а ты как, Хантер? Давай посмотрим на твое лицо,- доктор пододвинул табурет, уселся перед наёмником и стал разматывать бинты. Сейчас я узнаю кто это.

Доктор снял бинты. Лицо наемника представляло жуткую картину. Бровей, ресниц и кожи как таковой на лице не было. Видны все мышцы и сухожилия, ну, как на картинке в анатомическом атласе. Правда, сверху по лицу идет какая-то сеточка. Я вспомнил, доктор же говори, что пересадил ему кожу. Нет, в таком виде мне его не узнать. Мне даже стало жаль этого наёмника.

— Замечательно, просто замечательно!- сказал доктор.

Укол доктора начал действовать, глаза мои закрылись. Я силился представить, что или кто мог содрать с живого человека кожу лица. В моем сознании монстры тянули свои мерзкие лапы и оскаленные морды к обглоданному лицу наемника.

Что бы сбросить наваждение, я открыл глаза. Успел заметить как доктор, воровато оглянувшись на дверь, достал фотоаппарат, сделал пару снимков со вспышкой и быстро спрятал аппарат в карман халата. Похоже, доктор вколол мне снотворное именно для того чтобы я это не увидел. Так, этот факт надо запомнить, подумал я засыпая.

Проснулся я весь в холодном поту. Снилось мне, что я убегал по катакомбам, шкандыбая раненой ногой, а за мной неотрывно шла мумия с большим тесаком, хотела с меня живьем кожу содрать.

Нога действительно разболелась. А вот и она – мумия! Сидит на своей койке и опять пялится на меня.

— Сталкер, ну, ты как? И скажи ты мне как тебя здесь называть.

— Да, кто ты такой, мать твою так? Чего тебе от меня надо, наёмник? – кряхтя и кривясь от боли, я сел на кровать.

— Славка, ты меня не узнаешь?

— А ты себя-то сам в зеркале узнаешь? В таком виде тебя бы и родная мама не узнала.

— А если так,- наёмник ткнул забинтованной рукой в мою нашивку, красную лисицу на куртке, висящей на спинке кровати, — «Гураны – маздай, корсаки – форева»!

— Юрка, ты?

— Узнал, чертяка! Я тебя, когда увидел, тоже не поверил своим глазам. Мы же тебя пять лет назад как заочно похоронили. Нашли только твою каску на болоте, думали потоп. А ты живой!– Юрка пересел на мою кровать, и мы с ним обнялись.

— Да, было дело. Оказался в неудачное время в неудачном месте. Попал в рабство к бандитам. Вырвался в зону только через два месяца. Вырваться то вырвался, но попал в плен к зоне. Вот уже как пять лет я в этом сладком адреналиновом плену. А ты-то как тут оказался?

— Брат, у меня вначале было, всё как мы мечтали. Попал я в Рязанское высшее Воздушно-Десантное командное училище. На третий году обучения мы были в летнем лагере под Владикавказом. Предполагалась отработка высадки парашютного десанта в условиях горной местности. И тут случился прорыв крупной бандгруппы. Нас, курсантов бросили закрывать прорыв. Бандитов мы не пропустили. Многие из наших были ранены, а я был контужен выстрелом из гранатомета. Потом полгода госпиталей, а потом меня комиссовали, подчистую. Ещё год я провалялся, ничего не делая, на квартире у папеньки с маменькой. А однажды в кабаке я встретил старого товарища, ещё по страйк клубу. Он и предложил мне записаться в «Дикие гуси». Так я оказался здесь.

— А что у тебя с лицом?

— Во время взрыва баллонов с кислородом в лаборатории проехался мордой лица по «Ведьмину студню». Эта дрянь за долю секунды сожрала мне кожу рук и лица.

— Постой, постой, Юрка, в зоне есть лаборатории по изучения «Студня»? Ты работал на такую лабораторию?

— Хрен его знает, какие тут у вас в зоне ещё лаборатории, а мы работали на самую обычную. Там изучали мутантов. А наша группа из пяти человек занималась отловом этих самых мутантов.

— А откуда взялся «Студень»?

— Скорее всего, эта сволота, сталкеры притащили из глубины зоны и залили его в шахты вентиляции. Извини, я не имею тебя в виду.

— Юрка, ты работал на секретную лабораторию Х18?

— Откуда тебе известен её номер? Ты что, участвовал в её разгроме?

— Ну, не совсем, Юрка. Я её отыскал.

— Ну, спасибо, брат. Значит это я тебе, обязан своим лицом!

— Юрка, а ты знал, что в этих секретных лабораториях проводят опыты над людьми.

— Так это не у нас, это в …. У нас такие опыты не проводились.

— Конечно, это не у вас, это — в Х16. А у вас сами учёные были на положении заключенных! Ты не знал?

— Славка, я не знал. Доподлинно не знал. Ладно, ладно, догадывался, не будем ссориться. Только, от того, что мы с тобой слишком много знаем, шансы выжить у нас сильно сокращаются. Надо выбираться от сюда. Этот лейтенант полный отморозок. Сбил наш вертолет.

— Какой вертолет?

— У нас был модифицированный четырехместный украинский вертолет «Ангел». При необходимости, он мог нести пять человек. Парни, командир и пилот, меня не бросили в лаборатории, они запихнули меня в вертолет и пытались уйти на нашу базу в лесничестве. А на подлете к Рыжему лесу, эта сволочь сбила наш вертолет. Пилот и командир погибли, а я выжил, представляешь. Ещё двоих наших военные убили при штурме нашего лагеря. Из всей команды охотников один я остался в живых.

— Юрка, почему Рыжий лес. Вы что, охотились на кровососов?

— Ну, постольку, поскольку. У нас была задача посложнее – отловить контроллера.

— Да, брось, Юрка, ты меня разыгрываешь! Мутант, обладающий пси-способностями, способный захватить сознание человека или нанести теле-кинетический удар – это сказки. Контроллеры — это миф, вымысел, сталкерская байка!

— Вот, вот. Всё как раз и началось со сталкерских баек. Только вот мы добыли контроллера.

— Ты видел живого контроллера?

— Не совсем, только мертвого. Мы решили, что всех денег не заработать, за мертвого контроллера предлагали тоже хорошие деньги. Мы установили возле аномалии «Музыкальная шкатулка» три «сторожа», три автоматических пулемета и уделали этого монстра. Большущая удача, группа наёмников до нас целиком погибла при попытке захватить контроллера. Нам не повезло в одном, сталкеры напали на лабораторию Х18, именно тогда когда мы сдавали труп контроллера с рук на руки заказчику.

— Юрка, а причем тут сталкерские байки?

— Я же говорил, с баек всё и началось. Двое младших научных сотрудников из научного городка Славянска в свободное от работы время занимались фигней – собирали сталкерские байки. Потом они загрузили весь этот фольклор в супер ЭВМ и обработали, используя какие то математико-статистические модели Фоменко, и получили карту зоны на предмет обитания  популяций монстров в зоне. Потом они наложили эту карту на карту аномалий. Вот тут и выяснилось, что все сталкерские байки про встречи с контроллерами связаны с аномалией «Музыкальная шкатулка». Причем выходило, что есть две разновидности контроллеров, обычные и «Черные монахи», последние обитают в саркофаге.

— А какой он, тот, которого вы завалили?

— Двухметровый человеческий мутант. Одет в черный кожаный плащ, кожаные штаны и ботинки, похожие на армейские. Пальцы рук без ногтей. Тело под одеждой покрыто липкой слизью, мы так и не смогли стащить с него ни плащ, ни ботинки. Особенно поражает лицо, я бы сказал, жабье лицо. Мерзкая штука!

Юрку от воспоминаний всего передернуло.

— Славка, а ты как попал в Рыжий лес?

— Опыты ваших чертовых лабораторий с пси-излучением поставило под угрозу само существование сталкеров!

— Эй, сталкер, не зарывайся! Я всего лишь охотился на мутантов, пусть и для плохих людей. А ты со своими дружками угробил в лаборатории кучу народу.

Я сидел ошарашенный словами Юрия. В который раз за последнее время мне приходится пересматривать свои взгляды на зону и жизнь в ней.

— Прости, Юрка, в чём-то ты прав,- сказал я после минутного молчания.

— Ладно, Славка, проехали, но ты не ответил, как ты здесь оказался?

— Ну, мы установили, что лаборатория Х16, не совсем лаборатория или вовсе не лаборатория, а отсекатель. Мы предположили, что военные перекрыли доступ к чему-то очень ценному или страшному. Мы изготовили самодельные шлемы с ИСЗ от пси-излучения и проскочили мимо излучателей в Рыжий лес. И мы оказались правы – военные  пытаются скрыть от посторонних аномалию «Портал».

— Ты видел этот «Портал»? Этот чертов придурок, лейтенант, мне все мозги высушил каким-то порталом!

— Ох, лучше б я его не видел! Теперь лейтенант и с меня живьем не слезет.

— Так, что это за хрень?

— Такая аномалия, выворачивает пространство шиворот на выворот. Лицевая сторона у него в одном месте, а изнанка в другом. Кстати, ты в курсе, что мы уже не в Рыжем лесу, а в пятнадцати километрах от него, в месте, называемом Пьяным лесом.

Юрка отстранился, удивленно смотрел на меня через щель бинтов и молчал.

— Брат, не думай, что у меня поехала крыша.

— Славка, если всё так, как ты говоришь, то у нас нет не единого шанса вырваться.

— Юрка, мы вырвемся, обязательно вырвемся! Ведь нас теперь двое!

9. Мастерские (Гурон)

К мастерским я вышел в полдень. Вызвал по воки-токи Матиса.

— Матис, это я, Гурон. Я возле мастерских.

— Гурон, осмотри окрестности повнимательней. Если всё будет чисто, подходи через два часа к воротам мастерских, к аномалии Мясорубка.

Я уже не злился на этих паразитов, Стрелка с Матисом. Теперь меня по-настоящему охватило беспокойство. Эти двое что-то определенно натворили. За два часа я облазил все окрестности мастерских, но ничего подозрительного так и не обнаружил. К воротам мастерских я подошел немного раньше. Обследовав ворота и дыру в заборе детекторами, обнаружил две аномалии Мясорубка, одна побольше, другая поменьше. Интересно, как Матис здесь проходит? Через пять минут я получил ответ – малая Мясорубка со свистом прокрутила воздух, меня обдало струёй горячего воздуха. Спустя минуту через дыру в заборе пролез Матис. Мрачное лицо, стеклянные глаза, как у наркота, левой рукой держится за живот.

— Гурон, Стрелок погиб! Погиб из-за моей дурости!

Я молчал, обдумывая слова Матиса.

— Ну что ты молчишь? Что я могу сделать? Я даже не могу предложить тебе убить меня!

— Матис, Стрелок жив, его захватили военные.

— Откуда знаешь?– Матис схватил меня за грудки, глаза его засияли надеждой.

— Военные собирают в зоне информацию о Стрелке и Меченном. Если бы Стрелок был мертв, то такая информация им была бы не нужна.

— Гурон, я его вытащу, гадом буду, если нет!– Матис просиял, отпустил мою куртку и, скривившись, схватился за живот.

— Матис, что с тобой, ты ранен?

— А, швы ещё не срослись. Пошли в бункер, иди строго за мной.

Матис пролез в дыру в заборе, я последовал за ним. Примерно через сорок минут блужданий по двору и развалинам мастерских мы спустились в бункер Матиса.

— Господи, хоть один разумный человек,- Док встретил меня радостными возгласами, кинулся ко мне обниматься. Представляю, как ему осточертела компания Матиса. Матис, держась за живот, присел на краешек топчана и криво улыбался.

Я высвободился из объятий Дока, взял ящик и подсел к Матису.

— Рассказывай.

— Мы встретились со Стрелком на Агропроме и почти без происшествий дошли до мастерских,- Док хмыкнул. Я не стал уточнять, подробности потом. Я, молча, сидел перед Матисом.

— Док по просьбе Стрелка, любезно согласился изготовить для нас шлемы с ИСЗ от пси-излучения из деталей моего некогда замечательного музыкального центра,- Док кашлянул. Так как я продолжал молчать, Матис, помолчав, продолжил.

— Потом в шлеме Стрелка мы обнаружили жучек и вычислили, что его мог подсунуть только бармен. Поняли, что привели к бункеру хвост. Поняли так же, что охота идет не на меня или Стрелка, а на Дока. Решили увести хвост к Янтарю и там его обрубить,- Матис посерьезнел, вынул сигарету и закурил.

— Наемников было пятеро. На Янтаре они попали под пси-излучение, башни им посрывало и мы со Стрелком перещелкали их как в тире. Наши шлемы нас хорошо защищали.- Матис глубоко затянулся.

— Шлемы нас защищали, но не вблизи от излучателей. Тогда, мне шлея попала под хвост, я уговорил Стрелка проскочить мимо излучателей в Рыжий лес. Проскочили удачно, немного болезненно, но терпимо. Двинулись в лес, прошли, наверное, метров пятьсот и увидели аномалию Портал.

— Зачем вы сунулись в логово Контроллера?– не выдержал я.

— Какого Контроллера? Я надеялся проскочить мимо аномалии «Музыкальная шкатулка» в лесничество. Если бы Шкатулка запела, мы конечно бы вернулись обратно.

— Матис, аномалия «Музыкальная шкатулка» и есть логово контроллера.

— Гурон, я не буду с тобой спорить. Ты сталкер опытный, располагаешь связями большими, чем все Странники месте взятые. Но объясни мне ради бога, причем тут Портал? – вот значит как, Матис намекает на мои связях с СБУ. Интересно он знает, или только подозревает?

— Аномалия «Музыкальная шкатулка» создает два артефакта – Портал и Контроллера. Портал служит жилищем для Контроллера, а Контроллер защищает Портал. Возможно, Контроллер так и называется потому, что он не только защищает Портал, но и контролирует его или даже управляет им.

— Простите, Гурон, почему аномалия называется «Музыкальная шкатулка»,- спросил Док.

— При приближении к ней аномалия начинает издавать звуки в различных звуковых диапазонах. В том числе и в инфра звуковом диапазоне. Человека начинает одолевать страх и паника. Аномалия как бы предупреждает. Если проигнорировать предупреждение, преодолеть страх и двинуться дальше, тогда аномалия убивает. Возможно, что звуки издает не сама аномалия, а Контроллер. То что убивает не сама аномалия, а именно Контроллер при помощи теле-кинетический удара, почти не вызывает сомнений.

— Не знаю, Гурон, я раньше видел Контроллера, но никакого Портала вблизи я не заметил.

— Где ты видел Контроллера?

— В саркофаге.

— Ты видел «Черного монаха» и остался жив? Ах, прости, я забыл – ты же Призрак, тебе можно. «Черные монахи» это какая-то другая разновидность контроллеров, что они контролируют — не известно.

— Матис, расскажите о «Черных монахах»,- попросил Док.

— Док, о Монахах потом. Матис, я так понял, вы со Стрелком увидели Портал и нарвались на Контроллера. Ты остался, прикрывая Стрелка, отвлекать Контроллера, а Стрелок бросился к воротам Янтаря и нарвался на военных.

— Да не было там никакого Контроллера! Из портала выскочили военные!– прервал меня Матис.

Я опешил — через портал проходят люди! Если б такое рассказал кто-нибудь другой, а не Матис — я бы, не поверил.

Обдумав слова Матиса, я заставил его пересказать всё ещё раз, с самого начала начиная с Агропрома, не опуская даже мелких деталей. Когда я закончил опрос, Матис сидел весь красный и потный и всё больше держался за живот.

— Матис, что у тебя с животом?

— Гурон, этот псих меня просто заставил!- сказал Док.

— Док, всё нормально,- отмахнулся Матис.

— Док, что он заставил вас сделать?

Док не успел ответить, Матис его опередил,- Гурон, умирать – это единственное после живописи, что я могу делать хорошо. Я попросил Дока вшить мне под желудок в брюшину кусок пластита с радиовзрывателем. Я тогда не надеялся спасти Стрелка, но отомстить-то я мог. С оружием мне и близко к порталу не подойти, а так – живая бомба. Вот швы немного подживут, я пойду туда, с тем же результатом, но уже с другой целью.

Мне подумалось – Матис конечно псих и баламут, но он хороший друг.

10. Сталкинг (Стрелок)

Доктор наконец-то проделал все свои медицинские процедуры над нами и покинул нашу камеру. Юрка подсел ко мне на койку.

— Славка, так как мы будем выбираться?

— Юрка, ты заметил, как доктор к тебе относится. И у доктора с лейтенантом явно конфликт интересов, надо подумать, как этим воспользоваться.

— Пустое, я для доктора только «предмет профессиональной гордости». На конфликт с лейтенантом он не пойдет. Доктор просто хорошо делает свою работу. Если бы ты видел, как он профессионально участвует в допросах. Впрочем, ещё увидишь.

— Доктор участвует в допросах?

— Ага, вначале с использованием полиграфа, а если результаты лейтенанта не удовлетворят, то и с использованием «сыворотки правды».

— И какие результаты нужны лейтенанту.

— А хрен его знает! Я ему рассказал всё как есть, а он мне не поверил. Я ему говорю, мол, нашу группу нанимали люди из лаборатории Х18, а их в свою очередь нанимали военные. А он мне — никаких свидетельств найма не осталось, лаборатория разгромлена, и не ваших ли это рук дело. Всё допытывался, что я знаю про портал, а я — ни сном, ни духом. Он предложил мне добровольно пройти тестирование на полиграфе. Валяйте, говорю. Доктор – спец, провел тестирование профессионально – энцефалограмма, датчики пульса, температуры, босые ноги на коврике с датчиками давления. И ничего, лейтенант остался недоволен. На следующий день меня допросили с использованием «сыворотки правды», и опять облом. Это лейтенанта разозлило ещё больше, он окончательно уверил себя, что я специально подготовленный шпион, только вот он не знает чей, российский или натовский. Теперь он ждет, когда у меня на руках восстановится папиллярный рисунок, что бы откатать мои пальчики.

— Я понял, теперь лейтенант решит, что я твой связник.

— Зря смеёшься, так и будет. Славка, ты знаешь, что такое сталкинг.

— Ну, если сталкер в переводе с английского означает «ловец» или «первопроходец», то герундий от этого слова будет означать, наверное, «ловчило» или «пройдоха».

— В общем-то, неплохо, довольно близко по смыслу. Так вот, сталкинг – это психологическая техника, заключающаяся в отслеживании своих чувств и эмоций, конечной целью которого является постоянный и полный контроль над собой. Человека владеющего техникой сталкинга очень трудно уличить во лжи, потому, что он контролирует себя на столько, что сам в этот момент верит в свою ложь.

— Юрка, так лейтенант получается прав, выходит, что ты специально подготовленный человек.

— Разумеется, у нас в училище был целый семестр спецкурс – сталкинг. Поэтому, как человек подготовленный, я говорю тебе — полиграф обмануть можно. У нас нет времени тебя сейчас готовить по технике сталкинга. Поэтому я расскажу, как лейтенант проводит допрос и дам несколько советов, как держаться на допросе. Значит так, лейтенант будет тебя целый час или полтора мучить вопросами, с целью запутать и найти слабинку в твоих ответах. В это время можешь врать, что хочешь и даже путаться в показаниях. Все эти вопросы лейтенант задает для того, что бы доктор составил программу вопросов для полиграфа. Полиграф может отслеживать только правдивость на ответы — да и нет. Поэтому, в ходе допроса, ты должен составить свой список возможных вопросов и ответов на них. Понимаешь, это игра такая.

— А если лейтенант расколет меня ещё до полиграфа?

— Лейтенант не поверит тебе, даже если ты сознаешься во всех смертных грехах. Помни, на допросе главный — доктор. Когда меня вытаскивали из вертолета, я слышал разговоры рядовых солдат, так вот доктор имеет звание капитана, и придан группе не в качестве медика, а в качестве научного консультанта. Все важные вопросы лейтенант должен согласовывать с доктором. Лейтенанта это бесит.

— Значит, полиграфа мне не избежать?

— Да, и тут начинается самое главное, постарайся сосредоточить свое внимание на чем-нибудь постороннем, а на вопросы отвечать, не задумываясь, по намеченной тобой схеме.

— На чем сосредоточится?

— Например, постарайся перед допросом выпить как можно больше воды, а под полиграфом думай только о своем мочевом пузыре и о том, что ты нестерпимо хочешь в туалет. Или думай о погибшей любимой канарейке, которая у тебя была в детстве.

— У меня в детдоме не было канарейки.

— Тогда начни себя жалеть, потому что у тебя не было в детстве любимой канарейки. Только очень сильно жалеть, почти до слез.

— А если доктор задаст неожиданный вопрос?

— Обязательно, например, не пидор ли ты, это одна из составляющих такого допроса. Тогда включаешь наглость и злость, это позволит выиграть время для подготовки ответа и сбить показания датчиков. Например, выкрикни, мол, задолбали меня ваши дурацкие вопросы, или, сколько можно спрашивать одно и то же.

— Ладно, всё понятно.

— Эх, ты слишком самоуверен! Вот что, сегодня после отбоя, когда выключат свет, я устрою тебе тренировочный допрос. К утру, ты будешь утомлен, а такое состояние отлично сбивает показания полиграфа.

— Юрка, а если доктор начнет с «сыворотки правды»?

— Для борьбы с «сывороткой» нужна совсем другая тактика. Как я понял, доктор использует в качестве «сыворотки правды» обычный кетамин. Этот наркотик используется медиками как составная часть комбинированного наркоза и местном обезболивании. Чистый кетамин имеет побочный эффект – нестерпимо хочется говорить. Поэтому под кетамином надо не пытаться молчать скрывая мысли, а говорить скрывая мысли за потоком слов. Когда тебе вколят кетамин, не пытайся что-либо отрицать, сознавайся во всём. И даже больше начинай вспоминать сюжеты из книг и фильмов и все приписывай себе. Если тебя подловят на противоречиях, сознавайся, что ты в прошлый раз соврал, и начинай «мочало сначала».

Подумалось, всё это я уже слышал от Гурона, перед вылазкой за периметр, почти слово в слово. Поразила мысль – одна «школа»! Тогда, кто такой Гурон?

11. Пьяный лес (Гурон)

Расставшись с Матисом и Доком, я двинул к Пьяному лесу. С Матисом мы договорились так: для того что бы затянулись швы Матис три дня отлеживается в своем бункере, а потом в шлеме Дока проскакивает мимо излучателей на Янтаре и идет к Порталу. Его задача – сдаться в плен и попасть по ту сторону Портала. Дальше по обстановке, либо разузнать где находится Стрелок и всё взорвать, либо просто взорвать там всё к чертовой матери. Возможно, это поможет Стрелку бежать. Я в свою очередь попытаюсь выйти к «изнанке» Портала Рыжего леса в Пьяном лесу. Цель — захватить языка из военных и разузнать, опять же, где держат Стрелка. Потом дожидаюсь взрыва шахида–самоучки Матиса. Если Матис через трое суток не сможет добраться до портала, то я из снайперской винтовки начну методично уничтожать всех военных у Портала. Ну, а дальше будет видно.

Обычно Пьяным лесом сталкеры не ходят — очень нехорошее по понятиям сталкеров место. Но мне приходится. Вообще-то этот лес раньше был рощей — специально высаженные деревья, укрывающие в холмах бункеры и ангары истребителей перехватчиков. Когда-то истребители прикрывали воздушное пространство над загоризонтной РЛС под Чернобылем. Так вот, этой роще сильно досталось во время первого взрыва. Ветер снес и вывалил на эту рощу большую часть радиоактивную грязи от взрыва. Половина всех деревьев погибла сразу. Остальные мутировали странным образом, стволы их изогнулись, ветки скрутились причудливым образом. Вот тогда-то эта роща и поучила название Пьяного леса.

В бункерах и ангарах Пьяного леса было много цветного металла, начиная с мобильных радиолокационных станций, и вплоть до целых истребителей в ангарах, но убийственная радиация не позволяла сталкерам добраться до этого «богатства». Постепенно уровень радиации начал спадать и сталкеры стали наведываться в Пьяный лес, приглядываясь, что там можно будет взять в будущем – к металлу близко подходить было нельзя, он ещё сильно фонил.

Второй взрыв обошелся с Пьяным лесом не менее жестко — вся его территория покрылась различными аномалиями. Аномалии в Пьяном лесу сидели очень плотно, так что подобраться к металлу стало очень сложно. Кроме того аномалии в других местах зоны стали рожать артефакты и интерес к металлу у сталкеров иссяк. Так было по всей зоне, кроме Пьяного леса – аномалии леса почти не давали артефактов, только так, кое-где на периферии.

Для всех сталкеров Пьяный лес потерял всякий интерес. Ну, или почти для всех. Я периодически наведываюсь в Пьяный лес. Дело в том, что Пьяный лес это второе место в зоне после саркофага, где водится «Ведьмин студень». Мне приходится обходить свои «владенья», ставить и проверять ловушки на людей желающих подобраться к «студню». «Студень» обитает в бетонном колодце прямо в начале взлетно-посадочной полосы, это в пяти километрах от границы Пьяного леса, если иди от Рыжего. Именно из этого колодца мои друзья Странники забирали «студень», который мы потом использовали для уничтожения лаборатории Х18. Я привык считать этот лес своим.

Обычно я хожу через Рыжий лес, это крюк в пятнадцать километров, но пройти там намного проще. Сегодня у меня другая задача, надо выйти ко второй половинке Портала минуя Рыжий лес.

За день я сумел пройти только пять километров, дошел до болот, что в низинах между холмами. Ночью в болота решил не соваться, всё ещё попадаются радиоактивные. Устроил привал на вершине холма, расставив по периметру датчики движения. Датчики можно было бы и не ставить – ни сталкеры, ни мутанты в Пьяном лесу не водятся, просто многолетняя привычка. Костра, разумеется, тоже не разводил. Спать не хотелось, я просто лежал и наблюдал за огонечками, вспыхивающими в болотце у подножия холма. Это болотный газ устраивает своё пиротехническое шоу. Среди желтых огонёчков иногда вспыхивают голубые, автоматически отметил про себя, надо будет утром присмотреться к этому болотцу.

Утром, позавтракав и собрав датчики, спустился к болоту. Болото сильно фонило. Странное это было болото, «блюдце» диаметром метров тридцать, совершенно безжизненное – черная вода и ни одной камышинки или травинки. Только голые черные кочки торчат кое-где. Неправильные какие-то эти кочки, кочки на болотах всегда зелёные или бурые. Вдруг на одну из кочек из болота медленно выполз грязно голубой комок. Сердце у меня сжалось, я уже знал что это. Я достал бинокль и стал его рассматривать. Точно, «студень» пронизанный комочками и отростками черной плесени. Не уж то, «Ползун» сумел сюда добраться из саркофага. Нет, так далеко студень уйти не мог. К тому же мутировавшей «черной плесени» теперь нужна радиация. Скорей всего споры сюда принес ветер или сапоги сталкера, побывавшего в саркофаге. Скелет этого сталкера, наверное, лежит на дне этого озера. Сталкера, который попытался выкрасть студень из «моего» колодца.

С «Ползуном» надо что-то делать! Впрочем, уйти из этого болота «Ползун» не сможет – без радиоактивных ключей, бьющих со дна болота, он не выживет. Вытащим Стрелка, я сюда вернусь и придумаю, как уничтожить эту тварь.

Я вздрогнул всем телом, когда увидел в бинокль, как «студень», высунув отросток, поймал пролетавшую над ним муху. Господи, эта срань сохранила от «студня» способность переваривать органику, но теперь она научилась её ещё и добывать. Машинально я снял гранату с разгрузки и хотел уже выдернуть чеку, но вовремя остановился. Что это даст? Ну, разметает эту тварь по болоту, что ей помешает потом снова собраться в кучу. Кроме того ночью я видел не один голубой огонёк, а несколько.

Пообещав себе сюда вернуться, я двинулся дальше. Всю дорогу думал о «Ползуне», пока не знаю как, но я уделаю этих голубых «лягушек». Интересно, они умеют размножаться, или они все «голубые». Не пройдя и пару километров, я услышал шум. Остановился, прислушался — треск дизель-генератора. Вот же новости, в Пьяном лесу кто-то организовал бивуак со всеми удобствами! Электричество, может быть горячая вода, а возможно и джакузи — какая наглость, и это в моём лесу! О «Ползуне» я сразу забыл, люди пока пострашней «студня». Я лег на землю, сбросил рюкзак и винторез, от рюкзака отцепил маскхалат «леший» и натянул его. Маскхалат без рукавов, мягкий бесшумный, не отбрасывает бликов и не промокает, удобен для стрельбы навскидку – не заменимая вещь для снайпера.

Забросав рюкзак ветками, и прихватив только винтовку, я пополз к вершине холма. Полз медленно, не один я в зоне пользуюсь датчиками движения. Но датчики можно обмануть, если двигаться медленно и плавно, без рывков. Датчики отрегулированы так, чтобы не обращать внимания на изменение положения веток деревьев под ветром. Вот за что я не люблю технику — она не отличает полосатого от клетчатого. В прочем, в моём случае, это даже на руку.

К вершине я подобрался только через три часа. Все тело ныло от усталости, смертельно хотелось почесаться. Но чесаться было смертельно нельзя, прямо перед моим носом на вершине холма я увидел датчик. Медленно подведя руку, я его отключил. Только после этого я осмотрел окрестности. С этой точки окрестность просматривались плохо. Но я увидел главное — Портал и военных выныривающих из него. Вот она – «изнанка» портала Рыжего леса. Я вышел к намеченной цели. Я остаюсь здесь. Здесь я добуду языка и выясню, что тут творится.

У меня есть ещё, по крайней мере, два дня, я исползаю тут всю округу и уберу все датчики – мне нужно пространство для маневра. Я не сомневался, Матис пройдет через Портал и добудет нужную информацию. Ну, а я её дополню.

12. Полиграф (Стрелок)

К утру я уже ненавидел Юрку. Этот инквизитор вымотал меня своим тренингом за ночь так, что я к утру не мог даже ругаться. По условиям тренинга, я не мог отказаться от ответа. Врать можно было сколько угодно, а молчать – нет. Этот гад задавал такие вопросы, что порой мне хотелось его задушить.

Только Юрка угомонился, как за мной пришли двое военных. Воды, как советовал Юрка, попить не удалось, вытолкали взашей из камеры. Значит на допрос, хорошо хоть руки не сковали наручниками. Переходами из бункера в бункер я выдернул бирку из куртки, накинутой на плечи, засунул её в рот и проглотил. Бирка как бирка, на ней перечеркнутый утюг, тазик с водой и цифрой сорок и иероглифы на китайском. Чёрт знает, что там по-китайски написано, но от такой бирки следовало поскорее избавиться — не уместные значки на бирки для куртки сталкера. Эту бирку я вшил в костюм по настоянию Гурона. Гурон обещал, что через час, когда защитная плёночка на бирке растворится в желудочном соке, мне будет очень плохо, и это собьет полиграф. Гурон говорил, что бирка пропитана фенолфталеином. Из школьного курса химии помню, что это лакмусовая бумажка на щелочь. Причём тут щелочь? Эх, надо было расспросить Гурона, что конкретно он имел в виду под словами «очень плохо».

Снова бункер, только на этот раз побольше, чем наша камера. За столом с настольной лампой восседает лейтенант, а за столом с лева заставленным аппаратурой — доктор. Меня усадили в кресло и примотали руки к подлокотникам скотчем, а ноги примотали к ножкам кресла. Один военный ушел, второй остался, уселся у меня за спиной на табурет. Доктор поднялся и закрепил у меня на голове и руках датчики. Ботинки не сняли, это хорошо – я нащупал пальцами в ботинке камушек, специально приготовленный мной для допроса на полиграфе.

— И так, начнем. Кто вы такой? – спросил меня лейтенант. Лейтенант сама любезность, называет на вы, улыбается. Наверно доктор всё же дал лейтенанту какую-то таблеточку, какой-нибудь антидепрессант.

— Кто? Я? – я решил включить дурочку.

— Ну, не я же!- ответил лейтенант.

— А действительно. Вы кто? – я хотел разозлить лейтенанта.

Лейтенант не разозлился, просто кивнул головой. Резкий удар резиновой дубиной по больному плечу заставил меня скривиться от боли и заскрежетать зубами. Вот оказывается, зачем остался ещё один военный. Сука, заплечных дел мастер, знает куда бить, что бы было побольнее.

— Ну, что будем говорить?- лейтенант заулыбался шире.

— Начальник, а разве ж я молчал?– получил ещё один удар по другому плечу.

— Вопросы здесь задаю я, это понятно?

— Понятно, понятно!

— Так кто вы такой?

— Я сталкер, кличут Меченным.

— Что вы делали в Рыжем лесу?

— Выполнял заказ.

— Мне что клещами из тебя ответы тянуть? Отвечай подробно!– лейтенант перешел на ты и перестал улыбаться.

— Начальник, вот клещей, пожалуй, не надо, я и так всё скажу. Что ж я не понимаю, в моем положении молчать было бы глупо. Я ж не дурак, я соображаю, — лейтенант скривился, — Всё, всё, начальник, я уже рассказываю. Я шел в Рыжий лес, что бы пришить сталкера по кличке Стрелок. Его мне заказал бармен. Бармен, это который в Баре «Сто рентген», что на базе группировки Долг. Кто такой Стрелок, и чем он помешал бармену — не знаю, да мне и без разницы. Заказ есть заказ, и лишних вопросов у нас не принято задавать. У нас за лишние вопросы в раз язык отрежут и ….

— Заткнись!- лейтенант стукнул ладонью по столу.

— Как скажешь, начальник.

— Заткнись, твою мать! – лейтенант кивнул, и я получил ещё один болезненный удар дубиной.

— Откуда у тебя шлем с защитой?

— Бармен дал, говорит, когда пойдешь через Янтарь, включи защиту, там какое-то аномальное излучение. Говорил, не включишь, башню сорвет на хрен и …, — я замолк. Судя по глазам лейтенанта, он уже был готов отдать команду, что бы меня хорошенько отдубасили. Конечно, лейтенанта разозлить следовало, но тут важно не перестараться.

— Кто был второй?

— Какой второй, я был один.

— Я спрашиваю, кто был второй, прикрывавший твой отход. Второй, который убил двух моих людей и ещё двоих ранил.

— Да, не было никакого второго! А если был, покажите мне его самого или его труп – может быть, я его узнаю.

— Труп загадочным образом исчез, сгорел, испарился. Что ты об этом скажешь?

— Тогда это был Призрак. Знаете, в зоне происходит много странных оптических явлений. Вот недавно на Агропроме я видел призрачную дрезину с военными, так, представляете, они меня обстреляли.

— Так ты утверждаешь, что моих людей убил призрак?

— Точно, Призрак,- я мысленно ухмыльнулся — ни один детектор лжи не докажет, что я говорю не правду.

— А ты, значит, не стрелял?

— Ну, не то что бы совсем не стрелял. Стрелял, но они первые начали.

Лейтенант молчал, смотрел на меня и барабанил пальцами рук по столу. Между тем я стал прислушиваться к своим ощущениям. В животе что-то происходило. Там что-то урчало и булькало. Интересно, что за дрянь подсунул мне Гурон.

— Что ты знаешь о своем сокамернике, Хантере?

— Всё! За эти дни, что мы провели вместе, он уже достал меня своей болтовней. Прошу перевести меня в другую камеру. Сегодня он всю ночь не давал мне спать. Всё рассказывал – как учился, почему не женился, где лечился. Сил моих больше нет, его слушать,- я хотел ещё потрепаться на тему Хантера, но мне стало не до шуток – скрутило живот, я сильно хотел в туалет.

— Что ты знаешь о «Ведьмином студне»,- неожиданно сменил тему лейтенант. Этот вопрос застал меня врасплох. Причем тут «Ведьмин студень»?

— Ничего, клянусь! Я его даже в глаза ни разу не видел!

— А Портал ты видел?

— Ох, видел, и сейчас искренне об этом сожалею!

— А что ты знаешь о Контроллерах?

— Только то, что Хантер рассказывал, что он на них охотился. А, по-моему, он врет.

Меня прошиб липкий пот, не от вопросов, а от того, что сильно крутило живот. Как бы мне не обосраться, вот, значит, что такое «очень плохо»!

— Может, хватит ломать комедию. Может, начнете говорить правду, аспирант Стрельцов,- лейтенант поднялся, подошел ко мне и положил мне на колени развернутый глянцевый журнал. Я увидел на странице журнала свою фотографию и статью, которую обещал послать Гурон. Надо срочно менять тактику.

— Черт, уже напечатали! Какой позор, первая статья и такой прокол, принять работу ваших пси-излучателей за аномалию! Теперь мне не отмыться до конца моих дней!

— Вот, уже лучше! А насчет прокола, не переживайте — долго дожидаться конца ваших дней вам не придется. Доктор, вы готовы?

— Я-то готов, а вот пациент – нет,– ответил доктор.

— Что опять? Доктор, вы считаете, что пустить человека в расход, даже не позволив ему выговориться, будет гуманнее?

— Нет, лейтенант. Аспирант хитрец, но он проговорился – он уже сутки не спал. Теперь у него заниженные психо-самотические реакции, и приборы это подтверждают. Это специальный прием, для того, чтобы сбить показания полиграфа.

— Хитрец, говорите? Но он ещё не знает, какой у нас хитрый теперь полиграф. За отказ говорить — удар током, за ложь – то же самое,- лейтенант подошел к столу доктора.

— Ну, что аспирант, будете говорить?

— Я требую адвоката!

— Надо же! Он требует адвоката!– лейтенант повернул выключатель, и меня прошило током. Я затрясся всем телом и громко обделался.

— Фу, фу! Доктор, вы правы, пациент не готов разговаривать. Сержант выведите этот кусок дерьма в душевую. Душ Шарко из брандспойта, как вы думаете, доктор, такой рецепт пациенту поможет?

После экзекуции в душевой холодной водой мне всё же позволили застирать трусы и штаны. Мокрого в одних трусах и ботинках, с охапкой моих мокрых вещей, меня запихнули обратно в камеру. От холода меня всего трясло. Юрка подскочил ко мне, накинул на меня армейское одеяло и усадил меня на кровать.

— Вот, Юрка, устроил маленькую постирушку,- стуча зубами и стаскивая мокрые ботинки, сказал я.

— Тебя пытали холодной водой?

— Не совсем, обделался, после того как через меня пропустили ток.

— Ток, это что-то новенькое, ко мне ток ещё не применяли.

— Не огорчайся, у тебя это ещё впереди.

— А ты добрый, Славка, умеешь утешить.

— И не говори, Юрка, доброта это моя слабость. Но, не смотря на мою доброту, мне кажется, что эта парочка, доктор и лейтенант — не совсем интеллигентные люди. От них добра ждать не приходится. По-моему, пора делать ноги.

— Что ты предлагаешь?

— Надо захватить доктора в заложники.

— Каким образом?

— Доктор к нам заходит с медицинской сумкой, я видел у него там металлическая коробка с медицинскими инструментами. Ты его схватишь за шею и придержишь, а я вытащу ланцет или скальпель, не знаю, что там у него есть. Впрочем, не важно, пусть там будет только пинцет, лишь бы острый. Приставим его к горлу доктора и потребуем, чтобы нас выпустили.

— Лейтенанту плевать на доктора, он даже обрадуется, если мы избавим его от него.

— Это только на первый взгляд, так кажется. Лейтенант, конечно, хотел бы избавиться от доктора. Но, у него есть своё начальство. И его начальству не понравится, если погибнет доктор.

— План идиотский, но он мне нравится. Когда начнем?

— Подождем, пока. Еще один мой допрос, тогда и начнем. Понимаешь, Юрка, сегодня мне лейтенант задавал много разных вопросов. Но один вопрос не лезет, ни в какие рамки. Лейтенант интересовался «Ведьминым студнем». Одним твоим лицом, такой интерес не объяснить.

— Точно, Славка, лейтенант и меня пытал по поводу этого «студня». Я тогда не понял, что ему от меня было надо. И видел то я этот «студень» всего лишь мгновение.

— Вот, вот, поэтому, Юрка, нам и пройдется задержаться, что бы прояснить этот вопрос.

13. Сыворотка правды (Стрелок)

Опять тот же бункер, меня снова привязали к креслу скотчем, но на этот раз датчики ко мне не подключали.

— Доктор, пока не будем испытывать пациента нашим «полиграфом», пациент животом скорбен. Вколите ка ему «сыворотку правды».

Ко мне подошел доктор со шприцем и вколол в вену какой-то раствор. Ничего особенного я не почувствовал. Прошло минуть пять. Лейтенант и доктор молчали и только с любопытством смотрели на меня. «Сыворотка правды» на меня не действовала. Дерьмо собачье ваша «сыворотка». Я тоже буду молчать. Им от меня ничего не добиться- с ужасом осознал, что я произношу свои мысли вслух.

— Всё, лейтенант, он готов, можете спрашивать,– сказал доктор.

— И так, кто ты такой?

— Воспитанные люди, лейтенант, говорят — вы?– перед глазами у меня всё начало плыть.

— Лейтенант, помягче, а то с ним может приключиться истерический криз.

— Хорошо, хорошо. Так кто же Вы такой?

— Я аспирант Стрельцов Мстислав Степанович, эколог. Работаю в зоне по гранту международной неправительственной организации. Изучаю вопросы контроля над численностью популяции слепых псов. Кроме того …

— Стоп, стоп. Всё понятно. А кто такой Стрелок?

— А это тоже я. Ведете ли, контроль над численностью штука хитрая, приходится иногда и отстреливать мутантов. И я неплохо стреляю. К тому же, местные сталкеры используют клички, а Стрелок это производная от фамилии. Знаете ли ….

— А кто такой Меченый?

— Это, наверное, то же я. Что-то в голове у меня всё путается,- сказал я растерянно.

— Ладно, Мстислав Степанович, что вам понадобилось в Рыжем лесу?

— Любопытство, нам с Призраком стало интересно, что пытаются скрыть военные с помощью пси-излучателей.

— Кто такой Призрак?

— О, Призрак – это сама зона! Он живет в Мясорубке и его не возможно убить на совсем. Зря вы обидели Призрака, теперь он вернется и всех вас убьет. Сначала убьет себя, а потом и вас.

— Доктор, он несет какой-то бред,– сказал лейтенант доктору.

— Лейтенант, у него сейчас катоническое возбуждение, его мозг путает реальность с фантазиями. Продолжайте спрашивать дальше, действие «сыворотки» скоро пройдет. Потом с полиграфом во всём разберемся.

— Доктор, фантазии это не по моей части. Вот я вам сейчас расскажу одну историю, которая приключилась со мной. Отправился я, значит, однажды на охоту, а ….

— Мстислав Степанович, не отвлекайтесь. Вы знаете, что такое «Ведьмин студень»?

— Разумеется! Это такой калоидный газ, гораздо плотнее воздуха. Проходит через металл и пластик как вода через промокашку, но не проходит через камень. Очень любит органику. Сам-то я его не видел, а вот сталкер по кличке Бабай рассказывал, что он «живой» и дышит, будто и не газ это вовсе, а инопланетная биомасса. Мол, из него «зелёные человечки», могут слепить, как из пластилина, всё что угодно, – доктор и лейтенант переглянулись.

Ого, как их заинтересовали Бабайские байки, они даже замолчали. И мне, наконец-то тоже удалось заткнуться.

— Мстислав Степанович, а что вы знаете о Порталах?

— Ничего,- буркнул я.

— Всё, лейтенант, действие «сыворотки» закончилось. Надо отложить дальнейший допрос.

— Нет, нет, вколите ему ещё!

— Опасно, лейтенант. Вторая доза может повредить его рассудок.

— Плевать, вколите ему! Я настаиваю!

Доктор пожал плечами, сходил за шприцем и сделал мне второй укол. Этот лейтенант меня угробит, почем зря. Юрка говорил — включай фантазию, надо попробовать. Через пять минут я начал ерзать на кресле, я пока молчал, но говорить хотелось нестерпимо. Перед глазами опять всё поплыло.

— Лейтенант, можете начинать. Только помягче, прошу вас.

— Мстислав Степанович, будьте так любезны, ответьте на вопрос, что вам известно об аномалии Портал?- спросил, улыбаясь, лейтенант.

— А кто вам сказал, лейтенант, что Портал это аномалия? Это инопланетное нуль-транспорное устройство,- улыбка сползла с лица лейтенанта. Лейтенант украдкой глянул на доктора, доктор остался невозмутим, но отвел глаза в сторону. Ага, кажется в жилу. Я же слышал, как сержант сказал, что у лейтенанта на почве инопланетян съехала крыша. И кажется доктор такого же мнения. Я еле сдерживался, чтобы не высказать свои мысли вслух.

— И кто эти инопланетяне.

— Мангошиване, конечно! Это же всем известно!– я постарался ответить как можно более убежденно. Доктор фыркнул. Лейтенант остался серьезен.

— И вы видели, этик, как их, Мангошиван?

— К сожалению нет. Но вот Бабай  видел и он рассказывал …

— Стоп, стоп. Не надо про Бабая. Расскажите про Контроллеров. Они и есть инопланетяне?

— Что вы, лейтенант, Контроллеры всего лишь биороботы. Они «водители», «кондуктры» и «охранники» Порталов. Куда им хозяева прикажут, туда они Порталы и переключают.

— Доктор, а я что говорил! Мне доверено охранять государственную тайну, а эти двое – не желательные свидетели, от них надо избавиться.

— Лейтенант, не надо верить каждому слову этого парня. Под двойной дозой кетамина, он может насочинять чего угодно! Кроме того мы вытянули из него не всю информацию, мы ещё не допросили его на полиграфе. Например, мы ещё не знаем где он  раздобыл шлем с ИСЗ от пси-излучения.

— Согласен,- поколебавшись, сказал лейтенант, — Тогда продолжим?

— На сегодня достаточно, парень в эйфорическом возбуждении, ничего путного он уже не скажет.

— Сержант, — заорал лейтенант. В бункер вбежал сержант,- Уведите.

Меня вели переходами от «пыточной» к нашей камере, а я шел и улыбался – мне пока удалось не назвать три клички – Гурон, Матис и Док. Лейтенант, под грузом свалившейся на него ответственности, сам находится на грани срыва и от него можно ожидать чего угодно. А вот доктор – это действительно серьёзный, вдумчивый противник. Этот не забудет про шлем.

Меня втолкнули в камеру. Я прошел к своей койке и сел. Юрка подсел ко мне.

— Ну что, прошел полиграф?

— Нет, сегодня  я познакомился с «сывороткой правды».

— И как?

— Я думаю, нормально. Лейтенант с его инопланетяноманией сыграл мне на руку.

— И что, мечтаешь ещё померяться силами с полиграфом?

— Нет, будем прорываться завтра.

14. Камера (Стрелок)

Как только доктор склонился надо мной, я улыбнулся и заехал правой рукой ему под дых. Юрка ударил доктора по ногам, поставил дока на колени и схватил его за шею. Я подскочил с кровати, подхватил табуретку и засунул её металлическую ножку в ручку двери. Теперь дверь не открыть. Залепив глазок жеваным хлебом, уже не торопясь пошел к медицинской сумке доктора. Порывшись в металлической коробке с инструментами, отыскал скальпель и передал его Юрке. Юрка зажав скальпель в забинтованной ладони, приставил его к горлу доктора. Доктор к этому моменты уже успел немного отдышаться.

— Парни, что вы делаете? Я спасал ваши жизни, в том числе и от лейтенанта, а вы такое творите?

— Мы ценим это доктор, поэтому вы пока ещё живы.

— Если вы хотите обменять мою жизнь на вашу свободу, то у вас ничего не получится. Лейтенант не пойдет на обмен, он вас не выпустит. У него приказ — избежать разглашения, любой ценой. На что вы надеетесь?

— Доктор, любая цена нас не устраивает. Мы рассчитываем на высокую цену. А надеемся мы, всё же, на удачу,- я продолжал копаться в сумке доктора, нашел одноразовый шприц и упаковку кетамина.

— Стрелок, или как вас там, зачем вам кетамин?

— Доктор, вы как то сказали, что у всех сталкеров заниженный болевой порог. Тут я с вами согласен. Зато у сталкеров завышенный порог любознательности. У меня к вам есть ряд вопросов.

— Спрашивайте, я и так отвечу.

— Хорошо, доктор,- я отложил шприц, — Почему лейтенант интересовался «Ведьминым студнем»?

— Мы обнаружили в Пьяном лесу бетонный колодец со «студнем». Это было для нас неожиданностью, до этого считалось, что «студень» водится только в саркофаге. Мы хотели выяснить, знают ли сталкеры о существовании этого колодца.

— Для меня это тоже новость, но я вам верю. Тогда ещё вопрос, как ваша команда оказалась в Рыжем лесу у Портала?

— Мы давно ожидали возможности подобраться к аномалии Портал, но мешал Контроллер. Погибло две группы наемников, пытавшихся захватить или уничтожить Контроллера. Наконец, группе, в которую входил Хантер, это удалось.

— Слышь, Юрка, вас просто подставили! Контроллер на хрен никому не был нужен!

— Вот же суки долбанные,- прокомментировал Юрка и придавил сильнее скальпель к горлу доктора

— Нет, нет, Хантер, это не так. Контроллер был нужен, но другой группе исследователей.

— Тогда почему лейтенант сбил наш вертолет?– спросил Юрка.

— Вы вообще не должны были возвращаться в Рыжий лес. А ваш вертолет лейтенант принял за «летающую тарелку», у него пунктик по поводу инопланетян.

— Вы убили двоих наших товарищей, оставшихся в лагере!- со злостью прошипел Юрка.

— Хантер, они нарушили приказ! Им приказали уходить в Славянск, а они отыскали Портал и остались.

— Ладно, доктор, у меня больше нет вопросов. Вы уж извиняйте, но вас нам придется связать, — я вынул из сумки доктора лейкопластырь и скрутил руки доктору.

Мощный взрыв, где то в стороне от бункера сотряс пол, я еле устоял на ногах. Лампочка над дверью мигнула, погасла и снова тускло разгорелась – включилось резервное питание.

— Доктор, знаете, что это был за взрыв? Это приходил мой друг, Призрак! Надеюсь, удача от нас не отвернулась, и Призрак убил не всех – кто-нибудь нам откроет дверь бункера,- я взял у Юрки скальпель, подошел к двери, вынул табуретку из ручки двери и принялся ждать.

Ждать пришлось не долго, раздались выстрелы, а потом я услышал голос Гурона, — Стрелок, Стрелок, где ты?

— Всё, Юрка уходим, за нами пришли мои друзья.

15. Проблема (Стрелок)

Гурон выводил нас с Юркой через Пьяный лес, в сторону противоположную от Рыжего леса. Я не слышал, чтобы сталкеры ходили таким маршрутом — сплошная мешанина аномалий. В обед остановились на привал на вершине какого-то холма. Гурон заставил меня пересказать все мои мытарства со всеми подробностями, вплоть до мельчайших деталей. Особенно его интересовали вопросы, задаваемые мне на допросах. Сам Гурон был хмур и не разговорчив, попытки развеселить его инопланетяноманией лейтенанта, успеха не имели. Закончив спрашивать, Гурон достал пакеты с продуктами и передал нам с Юркой. Сам есть не стал, отошел подальше, уселся на землю, прислонившись спиной к дереву. Сидел, задумчиво уставившись куда-то в одну точку на болоте. Подкрепившись, я поднялся, подошел к Гурону и уселся рядом.

— Гурон, Матис разнес Портал в клочья и убил половину людей лейтенанта, включая его самого. Как ему удалось протащить через Портал взрывчатку?

— Ничего, с Порталом я улажу, ОНИ поймут. Есть проблема посерьёзнее, а про взрывчатку Матис тебе сам при встрече расскажет,- рассеянно сказал Гурон.

Я хотел рассмеяться удачной шутке Гурона, но глянув на его лицо, осекся.

— Гурон, кого это ты имел в виду под словом «ОНИ»?- спросил я с вызовом. Гурон на меня зло зыркнул,- И что за проблема?- уже менее уверенно добавил я.

— Много будешь знать, сопьешься как Бабай!- улыбнувшись, сказал Гурон,- А проблема, вот она, под боком. Рассмотри хорошенько в бинокль кочки на этом болоте.

Я взял у Гурона бинокль и стал разглядывать кочки. Какие-то грязно голубые сгустки переползали с кочки на кочку.

— Гурон, что это? Это и есть «Ведьмин студень»?

— Если бы, хуже! Это симбиот «студня» и «черной плесени»!

— Не может быть, «студень» поглощает любую органику!

— Представь себе, мутировавшей «черной плесени» удалось «договориться» со «студнем»! И благодаря «плесени» «студень» теперь не просто поглощает органику, случайно в него попавшую, а охотится на неё. Этот симбиот, этот «Ползун» не просто мутант, а новая форма жизни, причем смертельно опасная для человека.

— И что же нам делать, Гурон,- растерянно спросил я.

— Пока не знаю! Ладно, подымайся, пошли. До темноты нам надо выйти из Пьяного леса.

— Гурон, ты ещё хотел рассказать – кто это ОНИ, — тихим голосом сказал я Гурону в спину. Я думал, Гурон рассвирепеет, но он повернулся, и устало сказал.

— Ничего я не хотел. Но расскажу как-нибудь, когда останемся одни.

Похожие статьи:

Рассказы → Пограничник

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → По ту сторону двери

Рассказы → Проблема вселенского масштаба

Рассказы → Доктор Пауз