Союзники - 1

Плача и издавая громкие стоны всеми швами множество раз варенного и усиленного корпуса  крейсер Федерации «Аякс» пошёл на посадку. Словно смеясь над своим названием,   эсминец «Стремительный», такой же изношенный и старый, сопровождавший для солидности миссию, с большим трудом повторил маневр.

   Сонным будням крейсера пришёл конец. По коридорам «Аякса» застучали коваными ботинками группы бегущих космических пехотинцев, готовящихся к высадке. Облачённые в новейшую броню солдаты нежно несли в своих руках самое разнообразное оружие, готовые по первому приказу наказать огненным штормом любого врага. Вокруг покрытых блестящим  металлом центурий закружились и зароились десятки одетых в разноцветную униформу техников, пилотов и связистов, готовясь со встречей с неизвестным.

   Посол Федерации Свободных Рас Уомбо Уоткомбо в очередной раз тяжело вздохнул. В глубине души  с того самого момента, когда он впервые увидел выделенные для миссии корабли, ему по-прежнему было стыдно и обидно. Стыд мучил посла за то, что для установления контакта с заявившей о себе новой расой, земное руководство послало посольскую миссию на таком старом и на глазах разваливавшимся корыте. А ещё обидней становилось от одного взгляда на соответствующий эскорт.

   С другой стороны  Уомбо умом профессионального военного  ясно понимал, что в данный момент Земля со своими немногочисленными союзниками не могла позволить себе более представительной делегации. Все ресурсы Обитаемых миров оказались в настоящее время    мобилизованы и брошены на многочисленные фронты Великой войны. Много лет подряд, сколько себя помнил Уомбо, Федерация вела с переменным успехом беспощадную войну со всеми ползающими, летающими, прыгающими, скачущими и прямоходящими расами, оказавшимися способными оценить уровень угрозы, исходящей от землян. Все эти звёздные народы постепенно  объединившись,  общими усилиями старались не просто остановить экспансию землян в космосе, а в корне и решительно, раз и навсегда уничтожить зловредных пришельцев из Солнечной системы. В последние годы коалиция противников Земли достигла внушительных успехов и, если сказать честно, оборонные рубежи Федерации трещали по всем швам. Прошедший год выдался особенно тяжёлым в затянувшейся бойне. Соединённые усилия космических флотов рроррхов, семилунников и регилян вместе с десятком сочувствующих враждебной коалиции рас, уничтожили немалое количество звёздных крепостей и важных по расположению вооружённых колоний, прорвав большие бреши в периметре земной обороны. Потребовался целый тяжёлый год, чтобы хоть как-то восстановить положение. И весь год принятая заявка о желании вступить в Федерацию, отправленная неизвестной расой, пылилась под грифом секретности в одной из многочисленных папок Межпланетного Бюро. Случайно попавшись кому-то на глаза, она в итоге всё-таки дождалась своего часа.

   Другой причиной, по которой на сигнал сразу же не последовал ответ, являлось не столько тяжёлое положение землян, сколько расположение планеты, пытавшейся войти в контакт с Федерацией. Неизвестный мир находился на периферии, как говорят где-то у чёрта на куличках, вдалеке от космических трасс и караванных путей. В такой удалённой дыре, что интерес такая планета смогла бы представлять лишь для биологов и этнографов из числа тех, кто имел удачу уцелеть. Опытные эксперты просканировав радиоатмосферу планеты сразу же заявили, что в подобном мире вряд ли смогли возникнуть интересные технологии, дающие хоть какое-то преимущество над врагами и новые союзники смогут стать лишь обузой в тяжёлой войне.

  Посол получил веские инструкции, которые давали полномочия немедленно прервать переговоры, если новая раса не будет представлять интересов в военных целях. Как человек военный, Уомбо ни секунды не сомневаясь и с большой радостью был готов как можно скорее исполнить секретное указание. В далёкую командировку послу не хотелось вдвойне отправляться хотя бы по одной веской причине. Совершенно внезапно отпуск, который он так ждал последние три года, был заменён ничем не заслуженной ссылкой на самый край обитаемой Галактики.

   — Так надо, Уомбо, — сказал на прощание Маршал, провожая посла в путь. – Все мы солдаты, а солдат не должен отдыхать. Бойцу некогда расслабляться.

   Напутствовав посла подобными словами,  Маршал незамедлительно отправился на курорты Проксимы, в сопровождении десятка симпатичных секретарш и сотрудниц. Маршал заявил, что в отличии от прохлаждающей прогулки Уомбо, он взваливает на себя гораздо более тяжёлую миссию по срочному пополнению убыли человеческих ресурсов. А Уомбо  вместо родной Африки отправился в совсем другую сторону и с немного иными задачами.

    Посол опять тяжело вздохнул. Всю свою сознательную жизнь, подобно большинству физически здоровых землян в самых удалённых мирах он сражался с многоликими врагами Федерации. Цвет его кожи всегда был предметом собственной гордости и пропуском на передовую. Каждый земной школьник знал, что лучших бойцов в армию Метрополии поставляют Африканский континент и приграничные звёздные колонии. А Уомбо как раз и был родом из Африки.  Сразу после первых четырёх начальных классов, едва научившись писать, считать и заряжать лучевые пушки, двенадцатилетний  мальчик получил направление в семьдесят шестую дивизию, дислоцированную на далёком Ковше. Здесь, в составе оккупационного контингента, в постоянных стычках с враждебными и примитивными туземцами, валет Уоткомбо, миновав стадию рядового к восемнадцати годам достиг чина капрала. Через кровь, пот и страдания он шёл от одного звания к другому, но никогда даже не мог предположить, что на старости лет станет ещё и послом, столь нелюбимым военными дипломатом.

   Он посмотрел на себя в зеркало. С годами у него появились морщины, немного поредели волосы, а Уомбо всё воевал и сражался на различных фронтах, тщетно ожидая давно обещанного за храбрость отпуска. Потом в одном из боёв центурион потерял глаз, который заменил вполне приличный армейский имплант. Правда, имплантов всегда не хватало. Военным врачам, пытавшимся справиться с прибывающей массой искалеченных воинов, зачастую приходилось довольствоваться тем, что попадалось под руку,  и с тех пор он стал обладателем двух совершенно разных по цвету глаз. Один, родной, был карего цвета, а второй, искусственный, пугал окружающих красным, каким-то дьявольским блеском. К тому же красный глаз-имплант ужасно косил, но всё это было совершеннейшей мелочью по сравнению с ногами и руками. Примерно через два года после замены глаза в кровавой драме на Оксионе-3 Уомбо лишился левой руки. Поток раненных и пострадавших был таким большим, что военным медикам не хватало времени для полной обработки данных. В глубине души посол понимал, что они действовали из лучших побуждений, но всё равно не мог простить врачей за то, что те пришили ему руку не того цвета, взятую где-то на Земле у «добровольного»  белого донора. Ещё больше неприязнь к докторам увеличилось после того, как его одарили взамен оторванной ноги другой, на десять сантиметров короче родной конечности. Костоправы несколько лет подряд обещали доставить подходящий по размеру орган, но, видимо, всё время теряли его в дороге. После подобных врачебных ошибок  при встрече с медиком,  Уомбо бормотал себе под нос древние африканские проклятия, призывая обрушиться на голову доктора всех демонов ада. Но всё же он понимал, что только благодаря искусству врачей ещё продолжал жить. Недавно ему заменили почку, а уж сердце и печень обновляли периодически, в зависимости от того какие стрессы он переносил и какие напитки, не пытаясь себя ограничивать, потреблял. И такого вот видавшего виды ветерана пустоголовое начальство взяло с передовой и, ввиду не хватки специалистов, перебросило на выполнение никому не нужного задания.

    Слабый толчок внезапно отвлёк посла от грустных мыслей и возвестил всех людей на корабле о приземлении. Тут же суету и видимый хаос в движениях заменили чётко отлаженные действия. Шлюзы с грохотом открылись, выпуская в новый мир сотни пехотинцев, которые мгновенно рассыпались вокруг кораблей, устанавливая защитный периметр. В то же время очень бедный посольский эскорт, состоящий из бронированного автомобиля посла и сопровождающего его плавающего и летающего бронетранспортёра с двумя десятками космических пехотинцев и с таким же количеством секретарей и помощников на борту, по транспортному трапу и на небольшой скорости выполз из чрева корабля.

   Проехав пару сотен метров, машины остановились.

   — Что там? — недовольно спросил Уомбо.

   — Туземцы, господин Посол, — учтиво ответил водитель.

   Недовольно крякнув,  Уомбо открыл двери. За долгие годы скитания по космосу он достаточно насмотрелся на различных инопланетян и монстров и то, что сейчас он увидит ещё одних, физически ущербных представителей иной цивилизации, не вызывало в его зачерствевшей душе никаких эмоций.

   Итак, недовольно кряхтя, посол кое-как вылез из машины, распрямил своё затёкшее тело, украшенное ярким мундиром с множеством нашивок за ранения и парой орденов, и повернулся лицом к туземцам. Он увидел местных аборигенов и замер, словно поражённый молнией.

    Перед Уомбо находилась небольшая туземная делегация. Её необычный вид не просто поразил посла, а глубоко потряс старого ветерана. За всё время скитания по Вселенной он не видел ничего похожего. И не мог представить, что подобные создания когда-либо  встретятся человечеству. К примеру, внутренне Уомбо был совершенно готов к беседе с хвостатым, рогатым, увешенным щупальцами, многоногим и многоруким, неправильномыслящим и непрямоходящим  полугумоноидом. Но перед ним выстроились в ровные шеренги  существа настолько сенсационные, настолько из ряда вон выходящие, что от осознания всей глубины открытия  послу даже стало на секунду дурно. Однако, Уомбо быстро взял себя в руки, всё ещё не веря, что древняя мечта человечества наконец-то сбылась.

   В паре метрах от посла  показывая всем своим видом доброжелательность и дружелюбие, радостно одаривала землян улыбками группа обычных с виду людей. Уомбо смотрел на встречающих земную делегацию туземцев, пытаясь найти хоть какие-то отличия от облика среднего землянина, но не мог не к чему придраться. Уши, как и у него. Глаза, как глаза, ничего особенного. Рост, выражение лиц и одежда были не простым отпечатком с землян. Весь внешний вид был наполнен внутренним содержанием и существа казались по-настоящему земными, по-настоящему знакомыми.

    «Наверное, техники что-то опять напутали и послали миссию на одну из планет, когда-то заселённую переселенцами», — с досадой подумал посол.

    Между тем от встречающей людей делегации отделилась одиночная фигура и шагнула навстречу Уомбо.

   — Мы рады приветствовать Вас, земляне, от лица всего свободного народа умбортов, — радостно, хорошо поставленным голосом, сообщил субъект. Голос и лицо туземца поразительно напоминали популярного земного диктора новостей.

   — Давайте сразу уточним ситуацию, – сухо отреагировал на заявление посол,- попал ли я по адресу? Имеете ли вы земное происхождение? Являетесь ли вы переселенцами или потомками переселенцев с Земли?

    — Нет, нет, нет! – зашумели и засмеялись встречающие. — Мы единственные и неповторимые! Мы умборты! Мы рады приветствовать вас в столице умбортов!

   Уомбо мгновенно  понял и оценил всю значимость происходящего события. Впервые за всю историю изучения космоса человечество открыло расу  один в один похожею на земную. И посол сразу же внутренне подтянулся и выпрямился, приняв стандартную посольскую позу номер один.

   — Дружественная нация! Друзья! Я тоже в свою очередь рад приветствовать Вас от имени всего земного содружества, от имени всех землян и всех дружественных рас! Я безмерно счастлив, что мы наконец-то нашли друг друга и эта историческая встреча состоялась! Мне приятно осознавать, что ещё один народ сделал свой правильный выбор и встал на верный путь!

   Ответом на короткую речь стали бурные аплодисменты, быстро перешедшие в овацию.

   -Мы любим вас! Мы такие же,  как вы! Мы ждали вас! – восторженно на разные голоса закричали  встречающие.

   Туземцы выражали свои эмоции настолько по — земному, что посол почувствовал себя в совершенно домашней обстановке. Когда восторженные крики немного утихли, ряды умбортов раздвинулись, выпуская навстречу Уомбо кого-то очень знакомого. Военный мундир центуриона второго ранга сидел на высоком чернокожем мужчине со странными разноцветными глазами просто безукоризненно. Как и у Уомбо, на груди блестели два ордена. Ага, один точно такой же, как у посла, за Альдеборан, второй за штурм третьей луны Зандары. В своё время каждый из этих орденов он оплатил какой-то частью своего тела.

    Посол едва смог оторвать взгляд с боевых  наград и увидел знакомое лицо, с пугающе косящим красным глазом. Кто-то, с кем он встречался очень часто, улыбаясь, смотрел на Уомбо. Затем незнакомец протянул руку для рукопожатия.

   — Уомбо Уоткомбо, — представился он таким привычным голосом, — официальный представитель народа умбортов.

   Чувствуя неприятную тревогу где-то между сердцем и лёгкими, посол пожал руку своему зеркальному двойнику. Центурион смотрел на лицо Дубля и не находил изъянов.

Больше не оставалось сомнений, что он смотрел сам на себя.

   — Я уполномочен вести с вами переговоры от имени всего нашего народа, — радостно сообщил Дубль, — и предлагаю последовать вместе со мной в Кремль. К сожалению ваши технологии мы так и не смогли имитировать, и поэтому прошу вас прокатиться со мной по старинке.

   Толпа расступилась, выпуская очередной сюрприз. Звонко застучали по дорожному покрытию лошадиные копыта и возле покрытых мелкими и крупными орудийными стволами автомобилей посольской миссии,  остановилась разукрашенная лилиями французских королей выполненная под старину карета.

   Уомбо даже на некоторое время потерял дар речи. Ну, вот этого просто не может быть!  Карету тянули, весело скалясь, самые настоящие запряжённые лошади. Такие, каких он видел на картинках и в фильмах. Посол доподлинно знал, что последнюю лошадь земляне съели ещё до рождения центуриона, во время Десятилетней Блокады, когда Земля оказалось отрезанной на несколько лет от других звёздных систем враждебными инопланетными  флотами. Многочисленные комиссии признали  бесполезность этого вида домашних  животных для настоящего момента и пустили всю популяцию под нож.

  Впрочем, Уомбо не раз слышал от старых и седых ветеранов, что в некоторые миры, заселённые первыми переселенцами, в качестве незаменимых помощников были вывезены и лошади, которые уцелели до наших дней, тщательно укрытые местным населением  от рыскавших всюду в поисках запрещённого чиновников.

   — Прошу вас, — обезоруживающе улыбаясь, пригласил Дубль, открывая дверцу кареты,- на маленькую прогулку.

    — Нет, нет, вы поезжайте вперёд на правах хозяев, а я как-либо на своей развалюхе сзади доберусь. Понимаете, дипломатический этикет, — сразу насторожился и подстраховался посол.

   — Хорошо, хорошо, — не стал настаивать Дубль.

   Уомбо отвернулся и не спеша, чтобы сохранять лицо, прихрамывая, вернулся в машину. Первым делом, когда посол оказался внутри бронированного сейфа на колёсах, он обратил внимание на округлившиеся глаза водителя:

   — Г-господин посол, — заикаясь и нарушая устав обратился пехотинец к Уомбо, — здесь происходит  что-то непонятное… В жизни я такого не видел … Только что к машине подходил мой отец… Постучал по лобовому стеклу и позвал так тихо, так жалобно: «Сынок»… Я бы рад выйти и обнять старика, но ведь он погиб несколько лет назад на Альдеборане, во время Большого Десанта.

   — Трогай за каретой, сынок, — прервал его посол, с тяжестью на душе вспоминая ту битву, — потом разберёмся.

   Водитель опустил на окна антирадиационные и пуленепробиваемые покрытия. Машина мягко тронулась с места и проследовала мимо нескольких групп усердно трудящихся рабочих в одинаковых комбинезонах.  Работники тщательно перекрашивали кистями и валиками море ярко-красной листвы на местных деревьях и кустах в более привычный для землян зелёный цвет.

   Вскоре небольшой эскорт  медленно втиснулся в  город. По всей видимости, процессия сразу оказалась на главной  улице столицы умбортов, заполненной толпами радостно приветствующих гостей местных жителей. Кортеж проследовал мимо таких, знакомых с детства зданий, как Лувр и Эрмитаж. Потом за окном автомобиля египетские пирамиды и Карнаик сменили Эйфелеву башню и Тадж Махал. Все дубликаты на первый взгляд оказались превосходно скопированы, но значительно проигрывали оригиналам в размерах.

   Возле Московского Кремля карета остановилась, а следом за ней встали и машины. Едва покинув свой бронированный автомобиль, земной дипломат тут же попал в объятие восторженно ревущей толпы. Опасной волной подхватило посла общее движение и понесло, не давая шансов сопротивляться, внутрь здания. Пол жалобно застонал под тяжестью многих тел, выдавая непрочность постройки.

   На гребне ревущего потока Уомбо занесло в большой  представительный, сверкающий золотой отделкой, зал. Волна людей отхлынула куда-то назад, продолжая радостно бушевать, оставив посла лицом к лицу с широко и приветливо улыбающимся Дублем.

   — Прошу почтить нас своим присутствием, — доброжелательно начал умборт. — Почему вы так долго добирались к нам? Мы ждали вас целый бесконечный год и, поверьте, за это время получили не одно заманчивое предложение от ваших врагов. Послав вам сигнал, мы, естественно, «засветились», но, тем не менее, остались верны данному слову. И чтобы доказать всю чистоту намерений моего народа, я покажу нечто такое, что подтвердит мои слова. Прошу вас следовать за мной.

   Повелительным жестом Дубль остановил толпу и повёл Уомбо в соседнюю комнату. Здесь, за деревянными решётками, в прочной, но тесной клетке сидел пленный семилунник.

   — Мы сохранили одного для вас, — плотоядно улыбаясь, радостно сообщил Дубль.

   Семилунник, пребывая в прострации, неподвижно  смотрел на какую-то точку на стене. По его морщинистой, мохнатой морде из десятка глаз градом катились слёзы. Огромные мышцы могучего тела вздрагивали от неслышимых земным слухом рыданий, а пленник, не желая ни на секунду остановиться, всё бормотал и шептал что-то под свой огромный нос. К сожалению, посол имел несчастье оказаться одним из немногих землян, кто знал язык семилунников. В своё время он побывал в плену у злобной инопланетной расы и хранил о том времени крайне неприятные воспоминания. Но откуда местные туземцы могли знать, что зрелище пленного врага Федерации, заключённого  в клетку будет приятно земному дипломату? Между тем пленник продолжал тихо говорить, и посол невольно  прислушался к его словам.

   — Бегите, земляне, — причитал семилунник и за такие речи по кодексу чести своей расы он  был достоин  проклятия  и немедленной  смерти от руки первого же оказавшегося рядом соплеменника. – Бегите со всей скоростью, на какую способны… Они убили всех… Так жестоко… Я никогда не видел ничего подобного… Бегите, если ещё сможете. Спасайтесь, если ещё успеете.

   — Пойдёмте, — заметив по лицу Уомбо что-то неладное, потянул за рукав посла представитель народа умбортов, — вам надо отдохнуть с дороги, а завтра мы начнём переговоры. Пойдёмте со мной, я провожу вас в ваши покои.

   Они вышли в светло освещённый коридор и подошли к одной из дверей. Комнату охранял пехотинец с лицом всем на Земле известного писателя. Уомбо давно заметил, что каждый из туземцев обладал внешностью какой либо живой или почившей знаменитости и отметил данный  факт особенно. Тем временем солдат шагнул в сторону, с почтением освобождая путь.

   Наконец-то оставшись один, посол бегло осмотрел свои номера. Совсем неплохо! Центурион  давно отвык от подобного комфорта. Настоящая ванна, чистая и свежая вода, как в доброе старое время, лившаяся из под крана и, вершина блаженства, мягкая кровать со встроенным массажёром. Торопливо сбросив китель, посол дважды нажал языком на необходимую для связи  коренную пломбу и тут же едва не заплакал от боли. Отправляя дипломата в дорогу, Маршал настоял на наличии автономной и прямой связи. Неопытный дантист, из числа тех, кто выучился сразу на несколько специальностей, лишь бы не попасть на фронт, настолько неумело поставил под коронку передатчик, что повредил нерв, и теперь каждый сеанс связи с начальством обещал быть дико мучительным.

   Заискрившись,  посередине комнаты появилось облако голографической проекции, а следом пожаловало объёмное изображение Маршала.

   — Кто… Что… Где… Чтоб тебе пусто было! Это ты, Уомбо! – На начальнике не было никакой одежды кроме маршальской перевязи через плечо, со свисающими многочисленными орденами. От выпитого спиртного Маршал слегка раскачивался, а два

курортных Солнца успели наложить красивый бронзовый загар на обычно бледно-светлую кожу. Посол поймал себя на том, что в глубине души позавидовал своему начальнику, но тут же с испугом прогнал крамольную мысль. – Что у тебя опять случилось? Подгузник протёк? Запомни, с такими, как ты,  мы войну никогда не выиграем!

   — Опасность четвёртого  уровня, господин Маршал, — учтиво отрапортовал Уомбо. – Вступил в контакт с расой, во всём напоминающей и копирующей земную. К тому же в качестве жеста доброй воли мне показали пленного семилунника. Даже наши лучшие пыточные эксперты не смогли бы так сломать и довести до такого состояния инопланетного уродца.

   — Гм… Ну, ладно, Уомбо. Всё равно, в следующий раз ты сначала разберись получше, а уж потом беспокой меня.

   Маршал отключился от связи и посол, выключив свет, забрался на непривычную для солдатского тела кровать. Поспать ему не удалось. Едва сон начал покрывать его сознание светлой паутиной, как в двери постучали.

   — Кто там? – полусонно спросил Уомбо.

   — Это я, — свежим ветерком прошелестел такой знакомый голос, и сон мгновенно покинул посла. Землянин со скрытой надеждой прошептал едва слышно:

   — Входи же… Входи!

   Дверь открылась и в комнату шагнула она. Такая же молодая и свежая, какой сохранила её  образ для своего хозяина услужливая память. 

   — Уомбо!

   — Колола! – с немым обожанием всем телом потянулся к жене посол. – Ты пришла, как я и молился! Иди же ко мне!

   — Уомбо! Я не могла дождаться тебя. Я не могла жить без тебя и …

   — Что? — стряхнул наваждение посол, и холодом повеяло от его голоса. – Как там малыш Эко?

   — Он ждёт тебя! Мы все ждём тебя…

   — Кто бы ты ни была… уходи, — глухим голосом, словно из могилы, прервал её Уомбо. — Убирайся! Прочь! Сгинь, нечисть! И передай своим хозяевам, что ваша попытка провалилась.

    Колола, его желанная супруга, его потерянная мечта, бросилась к двери и исчезла в коридоре.

   Посол тяжело сел на кровати и обхватил руками голову. Что это было? Более десяти лет назад он похоронил Кололу. Похоронил втайне, без всякой огласки, оставляя своё горе только себе. Существо, принявшее облик его жены, ничего не знало о потере. Иначе не заявилось бы столь нагло среди ночи. А несколько лет назад малыш  Эко пал смертью храбрых в одной из схваток с разумными насекомыми из созвездия Тельца. Уомбо рыдал над урной с прахом сына и попросил никогда не вычёркивать имя храброго солдата из списков дивизии, желая, чтобы память о нём сохранилась не только у отца.

   Это были его воспоминания и принадлежали они только ему. Тем не менее, кто-то пытался покопаться в его прошлом. Но зачем?

   Он поднялся с постели и, неизменно хромая, подошёл к двери. Затем решительно открыл её. Снаружи в коридоре дежурили двое часовых. Всем своим внешним видом ряженные умборты воссоздавали в соответствии с последними реконструкциями древнеримских легионеров.

   — Куда? — с кавказским акцентом отрывисто спросил усатый легионер, один в один похожий на известного древнего земного диктатора. – Вернитесь назад!

   Услышав властный приказ,  посол внезапно понял, что он под арестом.

***

   Часовой встрепенулся, напряжённо вглядываясь в ночной мрак. Сигнализация почему-то не сработала, но слух не подвёл ветерана. Кто-то или что-то пыталось пересечь защитный периметр. В этот момент, доказывая, что он до сих пор жив только благодаря своим органам чувств,  сработали наконец-то и сверхчувствительные сенсоры, обнаружившие нарушителя и подавшие тревожные сигналы в гермошлем постового  и на пульт диспетчера на  корабле.