Солнце в черных парусах – 2

Начало - Часть 1.





   
***
Генри Поллак любил хлеб. Две трети жизни он провел в космосе, пил таблетированную воду, глотал питательное желе с необходимыми человеку аминокислотами, морщился от синтезированной каши и мечтал о свежеиспеченном каравае. Хлеб снился ему по ночам, дразнил румяной сдобой и одуряющим запахом ванили. Просыпаясь, Генри всякий раз клялся, что, завершив ненавистный затяжной рейс, навсегда порвет с космосом, осядет где-нибудь на маленькой уютной планетке, будет нежиться под ласковым натуральным солнышком и уплетать аппетитные булки с изюмом. От этих мыслей рот наполнялся слюной, а на лице появлялась дурашливая улыбка.
И вот этот день настал. Волею судьбы он оказался на Калеанде. В нищей и голодной постреволюционной республике. Кругом толпы голодранцев, воров и изгоев.
Он не слишком выделялся среди них, ибо был еще хуже, потому что не каждый из этих чумазых пролетариев мог похвастаться, что был подручным самого Черного Мерфи. Пирата, именем которого благочестивые мамаши пугали детей. И пусть он знал Алана Мерфи чуть больше двух недель, для федералов этого было вполне достаточно, чтобы вздернуть Генри на карбиновой рее без шутовского суда и имитации следствия. Но здесь, на родине легендарного разбойника, бывший пират планировал начать новую жизнь.
Из последнего, самого опасного рейса, Генри вернулся с прибытком: самородок Осмия-187 сделал его богачом. Поллак не особо задумывался над будущим.
Хлеб! Он слишком любил его. И вот, на тридцать восьмом году жизни бывший пилот и штурман торгового флота, бывший случайный пират и изгой стал пекарем. В течение восьми месяцев Поллак создал целую сеть пекарен. Торговая марка «Гудвин и К» стала известна каждому калеандцу. Мистера Пита Гудвина боготворили. Его фотографии красовались на обложках деловых журналов, он улыбался с рекламных щитов и подмигивал с экранов головизоров. Столичный мэр вскакивал и бежал пожимать руку, стоило только бывшему пирату появиться в его резиденции. Толпа оборванцев встречала его овациями, потому что по пятницам добрейший мистер Гудвин бесплатно раздавал хлеб. «Гудвинская пятница» была очень популярна в народе. Никто не сомневался, что пожелай только, и мистер Хлеб без труда займет президентское кресло. Вот только ни Генри Поллака, ни нынешнего Пита Гудвина не привлекала политическая карьера. Бывший космолётчик заболел хлебом. Ему в одночасье стало плевать на солнечные движители, карбиновые канаты, стеньги и брамсели. В его лексиконе появились другие слова: промес, пропечённость, пористость, закваска, сырая и сухая клейковина муки и много других, о существовании которых он и не подозревал еще восемь месяцев назад. Но от них веяло таким уютом, таким умиротворением, что Поллак - ныне Гудвин, - готов был смаковать их с утра до вечера, катать на языке и жмуриться от счастья.
Счастье. Он попробовал его на вкус. Подержал в руках, вдохнул волшебный аромат. Но наслаждаться им вечно не получилось. Потому что молодой республикой Калеанд прямо и непосредственно заинтересовался Совет Земной Федерации…
 
***
Федерация... На самом деле Федерация имела такое же отношение к тому, что в учебниках по государственному устройству называют федерацией, как свинопонь к фотонному движителю. То есть никакого.
Но в глубокой древности, когда на матушке-Земле за место под солнцем боролись различные государственные образования, именно федеративное устройство доказало свою жизнеспособность, пожрав, поглотив и подмяв все монархии, союзы, республики и прочие забавные и не очень гос. устройства.
Где силой, где подкупом, где шантажом или банальным обманом, но федерация подминала под себя всех, кто до столкновения мнили себя империями или отдельными странами.
А с полноценным выходом в космос это противостояние стало еще более актуальным. Одна планета - одно государство. И никак иначе! И этим государством стала федерация.
Но в мире не существует статики. Либо прогресс, либо регресс. И у Федерации было всего два варианта: или децентрализация и развал; или собрать в кулак все доступные ресурсы и рвануть осваивать космос. В погоне за теми же ресурсами.
Ресурсы... Когда-то, в уже упомянутой глубокой древности, ресурсом было принято считать то, что так или иначе добывалось и имело какую-либо промышленную или накопительную ценность. В Федерации же ресурсом именовалось всё, что так или иначе возможно было использовать. В том числе и люди. Особенно, люди.
И именно человеческие ресурсы Федерация разбрасывала сотни и тысячи лет по всему доступному космосу. Система за системой, планета за планетой заселялись людьми, которые рыли, добывали и отправляли в метрополию всё, что в каждом конкретном случае представляло ценность для Федерации.
Когда же сливки были сняты и строчка в балансе на содержание той или иной колонии меняла плюс на минус, Федерация колонию бросала, великодушно подарив людям возможность выживать самим. У одних это получалось хуже, и колония вымирала. У других – лучше: они выживали, развивались и, в конце концов, образовывали государственные или похожие на них образования. И вот к ним Федерация возвращалась. Всегда.
Дипломатия, шантаж, интриги, торговля, война - у Федерации всегда находились инструменты для возврата в «родное» лоно снова ставших привлекательными колоний.
Революция на Калеанде, случившаяся относительно недавно; из-за которой ныне покойному Чёрному Мерфи пришлось переквалифицироваться из принцев в пираты, была одной из многоходовок Федерации. Когда не получилось договориться с правящим кланом Мерфи о возврате под крыло метрополии, было принято решении сменить одну из договаривающихся сторон в новом раунде переговоров на более управляемую.
Правда, для этого пришлось ввергнуть в хаос революции и братоубийственной войны целую планету, но кого беспокоят подобные мелочи? Ведь экономисты Федерации посчитали, что война и прямое вторжение в данном случае будут стоить несоизмеримо дороже, а этот аргумент был куда весомее всех остальных.
Новые власти были куда сговорчивее и сходу согласились на прямой протекторат Федерации. На Калеанде стали появляться представительства корпораций Федерации, её администрации, офисы разнообразных служб и агентств. Полиция Калеанда, по сути, стала зеркалом полиции метрополии и получила доступ ко всем федеральным базам данных, со всеми вытекающими отсюда последствиями...
 
* * *
Пит Гудвин распекал нерадивого пекаря и тряс его за ворот накрахмаленного халата.
– Что это за дерьмо, Франц?! Это резина, а не пирог! Сколько ты положил загустителя?!
Угрюмый толстяк в поварском колпаке потел и оправдывался.
– Все по стандартам, хозяин. Все дело в жироводной эмульсии. Вы сами посоветовали использовать малутскую вместо нашей, а у нее процент глазировки выше…
– Что ты мне бред несёшь?! – злился Гудвин. – Причем здесь глазировка?! Ты считаешь меня полным идиотом?! Ты что, не понимаешь, что этот пирог я хочу назвать своим именем? Люди будут жрать пирог Гудвина и плеваться?! Ты хочешь втоптать моё имя в грязь?!
Толстяк не успел ответить. В пекарню, как метеор, влетел Ричард – десятилетний мальчишка, с которым Поллак познакомился в первый день пребывания на Калеанде. Расторопный вихрастый малец стал для Генри бесценным приобретением и добрым другом. Дик отлично знал столицу и всегда был в курсе последних новостей.
Сейчас глаза его возбужденно сверкали. В руке он сжимал аляпистый журнал с броским названием «Революционный вестник».
От недобрых предчувствий сердце Поллака болезненно сжалось.
– В чем дело, Ричард?
Мальчишка молча раскрыл журнал на нужной странице и протянул хозяину.
В глаза бросился заголовок: «Враги калеандского народа – трепещите!»
По мере чтения лоб Поллака покрывался испариной. Буквы плясали перед глазами. «Совет Земной Федерации обращается ко всем честным гражданам свободного Калеанда»… «враги революционного народа окопались»… «вытравим ползучую заразу»… «они сменили имена, но правосудие настигнет их»… «за сведения о местонахождении преступников объявлена награда»… «все честные граждане обязаны»…
Далее следовал список из более чем пятидесяти фамилий. Поллак машинально читал:
«Бальтазар Мерке. Обвиняется в преступных связях с КАТ….»
«Глен Броуди, он же «Желтый Слизень», обвиняется в пиратстве…»
«Генри Поллак, он же «Висельник», обвиняется в пиратстве…»
Гудвин нервно сглотнул. Почему «Висельник»? У него никогда не было такого прозвища! Что за бред?! Может, это другой Поллак?!
Он прочитал дальше: «… изменил присяге и добровольно поступил на службу к пиратам. На борту разбойничьего судна «Либерталия» совершал грабительские рейды, убивал и насиловал…»
В груди у Поллака заныло. Дрожащим пальцем он нажал на крошечный файлик напротив своей фамилии. Бесшумно сработал плейер, и на журнальный лист выплыла голографическая фотография. Его фотография. Понизу бежала строка: Рост пять футов и три дюйма, цвет глаз карий, волосы каштановые, на висках и затылке седина. Особые приметы: шрам в области переносицы L-образной формы, размером…»
– Конец, – прошептал Генри. – Спёкся пекарь…
– Хозяин, – подал голос толстяк-повар, – так малутскую эмульсию использовать? Или заменить на нашу?
– Замени на нашу, – тихо отозвался бывший мистер Хлеб.
– А с малутской что делать?
– Что хочешь…
– А что именно?
В глазах бывшего пирата внезапно вспыхнула ярость, лицо перекосилось.
– В задницу её засунь! Всем грёбаным федералам! Ты понял?! В задницу!
Пекарь в ужасе отшатнулся. А глава компании «Гудвин и К» кивнул головой мальчишке Дику и бросился прочь из пекарни.
 
* * *
Нужно было сделать пластическую операцию! Сразу же по прибытии на Калеандр! Не процедуру омоложения и лёгкой пластики, придавшую его лицу более утончённые и щёгольские черты, а полноценную операцию, кардинально меняющую внешний вид. Почему он этого не сделал? Потому что ошалел от эйфории и напрочь забыл об осторожности! А теперь уже поздно. Но откуда гребаные федералы узнали о нем? Ведь «Либерталия» сгорела со всеми потрохами, сгорело всё! И чертов Мерфи, и его отмороженные головорезы, и судовой журнал! Всё! Или кто-то остался? Да ну – бред! Тем не менее, у федерации есть его фото, они даже знают про шрам на переносице! Откуда? Ведь он получил его всего восемь месяцев назад… Стукачи, кругом стукачи! Да даже если и так, то какая разница? Знают, и всё!
Поллак скрипел зубами от злости, складывая пачки денег в саквояжи и чемоданы. Туда же ложились упакованные в приятно тяжёлые колбаски монеты из драгоценных металлов. Золото, палладий, ниобий, платина, осмий... Хорошо, что он не доверял банковским картам. Скоро все счета будут арестованы, а с наличкой он не пропадёт. Главное – выбраться отсюда! А оборудование? Придётся бросить. Столько трудов насмарку. Но жизнь дороже. Бежать! Сегодня же! Сейчас! Возможно, в эту самую минуту десятки желающих звонят федералам с радостным воплем: «Я поймал его! Это Пит Гудвин – пекарь! Сколько мне причитается за его голову?» Суки! За горсть медяков мать родную не пожалеют! А ведь он кормил этих голодранцев, раздавал булки и коржики! Кретин! Нужно было жить скромнее. Глядишь, и его рожа не была бы известна каждому нищему. С таким же удовольствием, как они жуют его хлеб, они будут глазеть на его публичную казнь! Хорошо ещё, что журналы в республике читают единицы – слишком дорогое удовольствие для оборванцев. И всеобщая инфосеть здесь не прижилась, оставшись уделом и развлечением некоторых энтузиастов, а также простым средством передачи данных. Калеанд точно не назовёшь самой общительной и читающей страной во вселенной.
Поллак обернулся к Дику. Тот с невозмутимым видом выгребал из сейфа флешки и коробки голофильмов с рецептами по пекарному делу, складывал в сумку. Единственный человек, который знает о его пиратском прошлом. Как-то по глупости рассказал. Зачем? Потому что сентиментальный осёл. Увидел в ребёнке своего не родившегося сына.
– Дик, – позвал Генри, – Ты точно хочешь ехать со мной?
– Конечно, хозяин.
– Если меня поймают – тебе тоже не поздоровится. Федералам плевать, сколько тебе лет…
– Я не люблю федералов. Чтобы мы не умерли с голоду, мой отец добровольно стал «консервированным мясом». Его отправили в лунную колонию вместе с остальными замороженными, но в дороге случилась какая-то неполадка, и весь груз выбросили в открытый космос. Пятьсот тридцать семь человек выбросили, как мусор…Моего отца… Я не люблю федералов…
Поллак вздохнул.
– Но Калеанд - это твоя родина.
– Я всего лишь родился здесь. Отчеты по поставкам тоже брать?
– Нет. Я буду скрываться на складах. Когда придет челнок не федеральной юрисдикции, свяжешься со мной. До этого момента на связь не выходи. В случае чего – ты не знаешь, куда я уехал. Шансов выжить у меня немного. Так что думай. Сытый, но мертвый, или голодный, но живой.
– Шутите, хозяин. Я уже давно не голодаю. Я живу как буржуа. Но я всегда буду помнить, кому обязан всем.
Раздался звонок коммуникатора. Приятный женский голос сообщил:
«Мистер Лью Клаус вызывает Пита Гудвина».
– Проклятье! – выругался Поллак. – Дик, скажи ему, что я на секретных переговорах по поводу промышленного шпионажа, поэтому все мои визоры временно заблокированы…
Мальчик потянулся к устройству, но Генри вдруг передумал:
– Нет! Стой! Я отвечу! – в голове у него неожиданно мелькнула одна идея.
Когда он включил связь, голос его сочился елеем:
– Клаус! Старый мошенник! Как я рад тебя лицезреть. Ты удивишься – сам хотел к тебе сейчас заехать. Ты не занят? Отлично! Через полчаса буду!
Генри отключил связь и усмехнулся.
– Хозяин, – нахмурился мальчик, – вы сильно рискуете…
Поллак кивнул.
– Рискую, Ричард. Вся моя жизнь была связана с риском. Исключение – счастливые восемь месяцев на Калеанде. Но это был лишь сон, красивый, но короткий, как все сны.
 
* * *
– Лью, а как там твоя яхта? Помнится, ты какой-то совсем взрослый апгрейд ей затевал...
Поллак развалился в кресле, дымя малутским табаком из вересковой трубки и делая вид, что, кроме процесса дымообразования, его в текущий момент больше ничего не интересует. А разговор он поддерживает исключительно из вежливости.
– А! – печально махнул рукой собеседник. – Кому сейчас это надо? Регату федералы запретили, квалификационную комиссию разогнали. А налоги?
Чувствовалось, что Лью Клаус, олигарх от калеандского агробизнеса, был задет за живое.
– Налоги на персональный космотранспорт знаете, какие сейчас ввели? Ох, попомните моё слово – ещё сто раз мы все пожалеем, что пошли на сотрудничество с Федерацией! В ней нет частного космофлота, и у нас не будет! Задушат!
– Лью, – Поллак небрежно повернулся к собеседнику и якобы равнодушно произнес. – Могу помочь тебе решить эту проблему. В финансовом смысле, естественно. Свои космоплавательские амбиции тебе придется реализовывать каким-то иным способом.
– В смысле? – Лью Клаус слегка напрягся и с интересом посмотрел на собеседника. – Ты хочешь купить у меня яхту? Зачем? Сейчас это только проблемы!
– Нет. Я не собираюсь покупать у тебя твою посудину. По крайней мере в буквальном смысле этого слова. Я могу тебе предложить отконвертировать её в деньги.
– Что ты имеешь ввиду?
– То, что в текущей ситуации продать яхту, даже с дисконтом процентов в пятьдесят, невозможно – нет покупателя. Можно, конечно, попытать счастья в других мирах, но сомневаюсь – уж больно товар специфический. Да и риски транспортировки неадекватно высоки - пиратство на межзвёздных трассах никуда не делось...
– Ну... – задумчиво протянул Лью, – можно нанять конвой...
Поллак демонстративно усмехнулся.
– Ага, и бюджет этого мероприятия составит примерно половину от потенциальной стоимости твоей посудины.
– А что ты предлагаешь?
Поллак выдержал многозначительную паузу и, понизив голос, произнес.
– Яхта у тебя застрахована? Застрахована. Договор страхования типовой? Типовой. А значит, там прямо прописан риск угона и захвата. Посему надо этот угон или захват организовать. Причем так, как прописано в договоре со страховой компанией. Чтоб у них даже возможности соскочить с выплаты не было. Сложно? Понимаю. Но у меня есть специалисты, могущие помочь в этом начинании.
– Сложно? – Лью аж взвился в кресле. – Да сложно - это не то слово, которым можно охарактеризовать это дело! Стоянка должна быть в охраняемом по классу "А+" космопорту. Это раз. Два: коды запуска должны быть защищены от копирования и находиться только у меня - владельца и аккредитованного капитана. Три: на яхте должно быть минимум пять маяков, работающих на определенных частотах. И под занавес четыре: получение страховки по угону возможно только тогда, когда соблюдены предыдущие три условия. А про захват и говорить нечего: любые происшествия в открытом космосе - не страховой случай! Оговорены риски только ближнего космоса! Не поверишь, но прямо так в договоре и прописано! Жулики!
Поллак рассмеялся.
– Да, Лью, я вижу, ты и сам просчитывал подобные варианты! Страховое мошенничество не тот грех, который запрещает калеандская церковь? Но, повторюсь, – продолжил он, посерьёзнев, – у меня есть специалисты, способные решить эту задачу. И что очень приятно - им не надо платить. Гонораром будет сама яхта. Кстати, очень хочу немедленно взглянуть на твою красавицу, как там она называется?
 
* * *
– «Калеандский скакун»? О боже! Срочно закрасить это позорище! Ну почему у людей с деньгами такая скудная фантазия? Причём, чем больше денег, тем фантазия хуже!
Красавице, представшей перед ними, действительно, данное название никак не подходило. Категорически. При первом же взгляде на яхту чувствовалось, что это не продукт огромных конвейеров орбитальных верфей, а штучный шедевр человеческой инженерной мысли, овеществлённый в металле и синтоматериалах.
Стремящийся ввысь конусообразный, почти стреловидный корпус, оканчивающийся внизу мощнейшими соплами дюз. От носа до кормы вдоль всего корпуса шли три полукруглых утолщения, скрывающие под отъезжающими внутрь щитами, выдвижные телескопические карбиновые мачты, делающие яхту именно яхтой, а не простым каботажным ботом. Редкие полусферы радаров и систем противометеоритной защиты, разбросанные по всей поверхности блестящей красавицы, общей эстетики не портили, а напротив, создавали ощущение завершенности.
Космический корабль не производил впечатления исполина, хотя далеко не все суда этого класса и тоннажа имели возможность приземляться на планеты с силой тяжести, близкой к земной.
Планировка яхта также весьма существенно отличалась от принятой в космофлоте Федерации логики организации внутреннего пространства. Судно не имело палуб как таковых, а вся «архитектура» представляла собой разделенный переборками центральный туннель, от которого, подобно веткам дерева, отходили внутренние помещения и вспомогательные коридоры. Решение спорное, но явные минусы, в виде сложности установки массивного допоборудования, перекрывались еще более явными плюсами. Например, выживаемостью корабля при серьезных повреждениях наружной обшивки.
Поллак задумчиво бродил по всему судну, заглядывал в каюты, поднимался на капитанский мостик, а Лью послушно семенил следом, вздыхал и промакивал лоб кружевным платком.
– Скажи, Пит, ты действительно думаешь, что дельце выгорит?
– Выгорит, выгорит, – отмахивался Поллак. – Не все так плохо. Главное, чтобы твою красавицу не сбили во время старта.
– Сбили?!
– Не нервничай. Шучу я. Федералы умные, но не настолько. Я уже все придумал. Ух ты! – восхитился он. – Да твоя девочка имеет неплохие зубки! Пять лазерных пушек, торпедные установки, малый дезинтегратор… С кем воевать собрался, Клаус?
– Ну, ты же сам говорил – в космосе полно пиратов… Вот я и обезопасил малышку, насколько возможно. С крупным зверем, конечно, не справится, а мелких шакалов отпугнет. Хорошо, что таких наглых разбойников, как Черный Мерфи не осталось, а с нынешними сопляками…
– Не скажи, дружище. Скоро космос будет кишить флибустьерами. Федерация растревожила осиное гнездо на КАТе, а там народец ещё тот: Черный Мерфи просто пацан в обоссанных шортиках против тамошних акул.
– Ты думаешь? – поежился Лью. – Жуть какая. Нет, от федералов одни неприятности! Жили ведь люди – никому не мешали, что у нас, что на КАТе…
– А ты в диссиденты часом не записался? Или по революции стосковался? Может, еще на трибуну залезешь?
Клаус выпучил глаза и испуганно дернулся.
– Так я… это…
– Не напрягайся, – подмигнул ему Генри. – Шучу я. Мы с тобой люди солидные и законопослушные. Власть не критикуем… – и, помолчав, добавил. – Мы действуем!
Клаус понимающе хихикнул.
– Я все увидел, – подвел итог Поллак, – Признаться, я ожидал, что твоя красотка поменьше. Сколько человек экипажа?
– Обижаете, «Мистер Хлеб», полная автоматика. Справится и один. Но для надежности у меня двое: капитан и помощник…
– Все верно, – пробормотал Генри, – Как на торговых вельботах…
– Что?
– Ничего. Все в порядке, дружище Люис. У меня для тебя печальное известие: сегодня ночью твоя яхта абсолютно легально выйдет в космос прошвырнуться по локальной системе, и её захватят нехорошие дяди.
- Эээ... - пробормотал Клаус. - Как это?
- А вот так. Ты дашь капитану распоряжение совершить тестовый полёт. Чисто дюзы продуть, даже паруса не расчехлять. Он официально запросит коридор на взлёт-посадку и согласует маршрут. Причём исключительно по системе, чтобы у страховой потом даже шанса соскочить не было!
«Да и таможенников на борт в таком случае приглашать не надо», - про себя проговорил Поллак, ненадолго замолкая, чтобы собеседник переварил услышанное. Выдержав заданную паузу не больше и не меньше требуемого, он продолжил:
- Далее: он взлетает, уходит на маршрут, а в определённой точке подаст SOS и рапортует о нападении. Скажет, что на него под прикрытием маскировочного поля напал «Балюстрат». Шляется по галактике такой летучий голландец. То ли настоящий, то ли нет, но на него уже много собак повесили, так что вопросов у страховой это не вызовет. И в предыдущих отчётах о его нападении маскировочные поля уже фигурировали - мол, похищенная армейская разработка Федерации.
- А ты откуда такие подробности знаешь? - подозрительно прищурился Клаус.
Поллак приобнял его за плечи и доверительно произнес вполголоса:
- Лью, люди нашего с тобой уровня по определению имеют несколько больший доступ к информации и, соответственно, большие возможности. Я же тебя не спрашиваю, почему у твоих прямых конкурентов проблем больше, чем допускает простая статистика. То авария какая, то несчастный случай...
- Проехали, - быстро переобулся Клаус. - А капитан? С ним что? И с помощником?
- Они тебе нужны? - безразлично поинтересовался Поллак.
- Без яхты - нет. Мерзкие типы - ни поговорить, ни пошутить с ними. Да и зарплату я им за три месяца ещё должен...
- Тогда сгинут вместе с твоей посудиной. Пиратство, знаете ли, оно того - без жертв не бывает. Да и для достоверности картинки полезно. Или ты против?
– Я не против! – шмыгнул носом Клаус. – Совсем не против!
Бизнесмены переглянулись и рассмеялись.
 
* * *
Генри Поллак ликовал. Ему удалось! Ему всё удалось! Ненавистные федералы остались на Калеанде, а они с Ричардом нежатся на огромных пуховых кроватях в шикарной каюте. Вон, у Дика как глазенки сверкают – добродушный толстяк-капитан вручил ему дюжину комиксов с живыми картинками и, похоже, паренёк просто счастлив. Поллак ощутил легкий укол ревности: мальчишка ему, как сын, а он ни разу не баловал его ни игрушками, ни такими вот веселыми журналами. Положим, на игрушки Дик мог и обидеться, все-таки он считает себя взрослым человеком, а вот чем-то развлечь паренька можно было бы. Решено, как прибудут на Малуту-12, Генри купит ему портативный компьютер с виртом «Вся Вселенная», версия 8. Последний писк моды, зависть всех хакеров, да и вещь сама по себе полезная. Правильно, пусть приучается, а то совсем отстал от современной жизни.
Генри вздохнул. На Малуте-12 яхту придется пристроить на длительную стоянку. Благо денег на это мероприятие хватит. Слишком приметный след. Они пересядут на обычный рейсовый лайнер и прибудут на другую Малуту, на этот раз под номером 17. Это точная копия первой Малуты, только с той существенной разницей, что федералы еще не успели прибрать ее к рукам. Вольный город процветает без ненужной опеки. Очень скоро все изменится, но надо ковать железо, пока оно горячо. На Малуте-17 у Поллака есть связи и надежные люди: озаботился в то время, когда ещё был простым негоциантом. В первую очередь, сделать пластическую операцию и, по возможности, удалить идентификационный чип. Хватит, пора Генри Поллаку окончательно исчезнуть. Назовусь каким-нибудь Лео или Джоном, а может, выберу себе имечко поэкзотичнее. Например, Навуходоносор или Гигабайт!
Поллак не выдержал и хохотнул. Покосился на Дика, но тот ничего не замечал, увлеченный приключениями нарисованных человечков.
Бывший «Мистер Хлеб» вытащил из-под подушки прихваченный на Калеанде «Революционный Вестник» и неторопливо принялся перелистывать страницы. Дойдя до списка врагов калеандского народа, Генри с увлечением углубился в чтение.
Пятьдесят шесть фамилий - из них в пиратстве обвиняются шестеро, не считая его. Ну-ка, ну-ка, чем знамениты эти джентльмены удачи?
«Глен Броуди, он же «Желтый Слизень», обвиняется в пиратстве…» До чего отвратительная морда. Да Сайман с «Либерталии» был по сравнению с ним красавцем!
Поллак без интереса прочитал о похождениях Слизня и нажал на следующий файл.
«Куки Перильяк, он же «Лохматый Анус…» Поллак заржал в полный голос. Дик оторвался от комикса и с удивлением воззрился на него.
– Все в порядке, малыш, – махнул ему рукой Генри. – Не обращай внимания.
Так, кто у нас дальше из разбойничков?
«Анри Гаутеро, он же «Граф»…»
Интересный типаж. Мордашка мужественная, словно с рекламы мужского одеколона и, в то же время, смазливая. Наверняка, бабам нравится.
Биография неизвестного пирата оказалось любопытной. Сорок два года, бывший кадровый военный, командовал крейсером во время «Большой смуты», имеет боевые награды. Чемпион королевства по спортивному фехтованию. Призы за отличную стрельбу. Сам из дворян. Видимо, поэтому такое прозвище. Коренной калеандец. Революционер. Выступал за свержение династии Мерфи. Организовал пиратскую базу на спутнике Калеанда, откуда совершал налеты на королевские суда. Был схвачен и приговорен к повешению, но по личному приказу Алана Мерфи казнь заменена пожизненным заключением.
Отчего федералы ополчились на Анри Гуатеро, Поллак узнать не успел. Яхту сильно тряхнуло, загудели резервные двигатели.
Генри вскочил с кровати. Любому пилоту стало бы ясно, что корабль ложится в дрейф. Что за ерунда?
– Что случилось? – встревожился Дик.
– Сиди здесь, малыш! Я сам всё узнаю!
Поллак откатил дверь каюты внутрь переборки и помчался в командирскую рубку. Похоже, его первые впечатления были ошибочными. Толстяк-капитан теперь совсем не походил на добряка. В его взгляде Генри прочел неприятную враждебность. При появлении Поллака коротышка презрительно выпятил губу и с усмешкой произнес:
– А вот и наш булочник нарисовался. Почуял, сука, что жареным запахло!
Не обращая внимания на его оскорбительный тон, Генри холодно поинтересовался:
– Что происходит, господа? Я не понимаю…
– Они не понимают, – оскалил мелкие зубы капитан, – Так я вам объясню, господин Пират!
Поллак остолбенел. В ногах появилась предательская слабость.
– Твоя песенка спета, ублюдок! – продолжал толстяк. – Ты думал, что жутко хитрожопый? Так на всякую хитрую жопу есть анальные нанороботы!
– И современные средства связи! – поддержал капитана помощник, длинный верзила с прыщавым лицом.
– Точно! – осклабился капитан. – Нам тут поведали, что ты не тот, за кого себя выдаёшь. Значит, грабил и жёг честных граждан, сука? А потом решил хлебником заделаться?
– У него, наверно, пирожки с человечиной! – нервно хмыкнул прыщавый.
– Господа, это ошибка, – сказал Поллак и замолчал, потому что устыдился собственного голоса, тихого, вибрирующего.
– А это ты тем ребятам через десять минут объяснять будешь! – толстяк ткнул в огромный, на всю стену монитор. На нем мерцали две маленькие зелёные точки, и они стремительно росли.
Полицейские катера – догадался Поллак.
В рубке появился Ричард, застыл на пороге, затем бросился к Генри и судорожно вцепился ручками в его куртку.
– Отойди от него, парень!– прикрикнул толстый, – Это не тот человек, с кем детям надо водить дружбу! Я кому сказал, щенок?! Отошел! Быстро!
И поскольку Дик продолжал стоять, Поллак сам с усилием отодрал от своей куртки руки мальчика и легонько толкнул в грудь:
– Отойди, малыш.
– Очень хорошо! – похвалил капитан, – Теперь, громила, руки на затылок! Я кому сказал, сука?!
В руке коротышки появился короткоствольный пистолет.
– Я дважды не повторяю!
Поллак исполнил приказ.
– Симон! – обратился толстяк к помощнику. – Обыщи эту сволочь! Только будь осторожен! Пираты, знаешь, какие шустрые! А потом надень на него наручники – так нам всем спокойнее будет!
– Нет! – заплакал Дик, подбежал к Генри и снова вцепился в него ручонками.
– Прочь, щенок! – взревел капитан. – Клянусь преисподней, я сейчас пристрелю твоего дружка, если ты не отойдешь! А стреляю я плохо – могу и тебя зацепить!
– Зато я стреляю хорошо, – неожиданно раздался за спиной Поллака спокойный, чуть насмешливый голос.
На пороге рубки стоял высокий черноволосый мужчина в клетчатой рубахе и потертых джинсах. И в руке у незнакомца отливал серебряной полировкой тяжелый армейский бластер.
Во всем облике незнакомца ощущалась некая отрешённость, даже на лице явственно читалась скука. Он недовольно скривил губы:
– Капитан, бросьте вашу пуколку. Ей только ворон пугать – несолидное оружие для мужчины.
Возможно, его несерьёзный тон и подтолкнул толстяка к действию. С криком «Гадина» толстяк вытянул пистолет в сторону незнакомца.
Грохнуло, и грудь капитана взорвалась кровавыми брызгами. Обезображенный труп еще не рухнул на пол, как прозвучал еще один выстрел. Прыщавого помощника отшвырнуло к стене, и на молочный пластик плеснуло кровью.
Поллак видел смерть и сам убивал, но сейчас застыл, как каменное изваяние, пораженный бешенным калейдоскопом событий. Дик закатил глаза и медленно сполз вниз.
Генри переводил взгляд с лежащего мальчика на незнакомца и совершенно не знал, что ему делать. А убийца перешагнул через труп капитана, сел в кресло. Пальцы мужчины стремительно забегали по клавиатуре панели управления.
– Послушайте! – наконец пришел в себя Поллак. – Кто вы такой? Откуда вы взялись, черт возьми?
– Очень своевременный вопрос, – насмешливо откликнулся незнакомец. – Вы не находите, «мистер Хлеб»? Но я вам отвечу. Меня зовут Анри. Анри Гуатеро, к вашим услугам. Я совершал путешествие на этой яхте, вот только билет забыл купить. Надеюсь, вы на меня не сердитесь?
– Гуатеро, – произнес Поллак. – Эй, я вас знаю. Вы тот самый пират, о котором я сегодня читал в вестнике…
– О! Обо мне печатают статьи? Я польщён.
Генри ткнул пальцем в трупы капитана и помощника:
– Вы убили этих людей…
– Неужели убил? – притворно удивился Гуатеро. – Пощупайте у них пульс, вдруг они еще живы?
– Вы прекрасно знаете, что они мертвы! Ведь можно было…
– Нельзя! – холодно отрезал тот. – Да и потом, как можно догадаться, вы бы сами с ними аналогичную процедуру проделали, просто чуть-чуть попозже. Но хватит болтать - взгляните на экран, мистер Коржик! Или вам привычнее обращение Поллак? Нас догоняют два полицейских катера РJ – 19! Они только с виду маленькие и не страшные, а на деле имеют вооружение не хуже, чем у стандартного фрегата. Хорошо, что яхта не успела лечь в дрейф, иначе мы были бы обречены. Разгон у этой посудины по сравнению с ними слишком долгий. Ладно, о смысле бытия поболтаем потом, а сейчас садитесь в кресло рядом. Вам, что больше по душе, маневрировать или стрелять?
– Вы хотите…?
– А вы будто не хотите? В кресло, мистер Пирог! И да поможет нам Бог! Во! Стихи получились. Да сядешь ты, придурок, или нет?!
 
***
Прежде чем рухнуть на место весьма своевременно скончавшегося помощника капитана, Поллак метнулся к Дику, поднял его и зафиксировал в гостевом противоперегрузочном кресле. Поймав на себе нетерпеливый и ехидный взгляд Гуатеро, он, тем не менее, бросился к трупу капитана, рывком подтянул его к телу помощника, сцепил их между собой поясными карабинами и, сорвав с себя старомодный поясной ремень, примотал получившуюся кучу к какой-то страховочной серьге, торчавшей из стены. И только после этого влетел в кресло, быстро пристегнувшись.
Взгляд второго беглеца с ехидного сменился на уважительный.
– Чтоб при карусели жмуры по всей рубке не летали? Хитро, хитро. Что, правда с Мерфи бесчинствовали? Чувствуется опыт!
– Какой карусели?- Генри решил не развивать тему собственного пиратства. Ещё неизвестно, кто этот Гуатеро и чем их знакомство закончится.
– У нас так боевое маневрирование называли, - ответил невольный партнёр и, сменив тон, привычно скомандовал. - Так! Прекратить разговоры! Внимание! Противник приближается! Я маневрирую, ты стреляешь, но только по команде!
– Есть! - с ходу подхватил новые правила игры Поллак.
Тем временем полицейские катера приблизились и стали чётко видны на мониторах уже и в оптическом диапазоне.
– Интересно, какой протокол они сейчас реализовать попытаются, - сам себе под нос тихо пробормотал Гуатеро, - нашу яхту на полицейскую базу отконвоировать, обездвижить и запросить поддержки или задержанного к себе перегрузить захотят?
– А есть варианты? - в мозгу Поллака появился проблеск ещё не сформировавшейся до конца идеи.
– Это им решать по ситуации: на разные расклады разные инструкции.
Всё, идея сформировалась и услужливо прокрутила перед внутренним взором Генри калейдоскоп возможного развития событий.
– Ты, как я вижу, спец по этим вопросам. Скажи-ка, а на полицейских катерах есть голосовой идентификатор?
– А зачем? – недоуменно пожал плечами Гуатеро. - Катер - это инструмент патрулирования и задержания подозреваемых. Следственные действия проводятся в другом месте и другими людьми.
– Отлично! – вдохновлённо и быстро заговорил Поллак. – Нужно сделать так, чтобы один катер к нам пришвартовался, и полицаи поднялись на борт. Их же двое?
Собеседник молча кивнул, и Генри продолжил.
– Я их положу прямо в шлюзовой камере. Потом мы, используя пришвартованный катер как щит, просто в упор расстреляем второй. Это возможно?
Гуатеро посмотрел на Поллака: на лице пирата одновременно отразились самые разные чувства. Наконец, Гуатеро сказал.
– Идея кажется бредовой до такой степени, что может и получиться. По крайней мере, так точно ещё никто никогда не делал. Я бы знал...
 
***
– Помогите, он на нас напал! Капитан убит, я ранен. Но и мы этого подонка тоже ранили! Помогите! Я гражданин Федерации, мой идентификационный номер...
– Тихо, тихо! Кто говорит?
– Я, помощник капитана «Калеандский скакун» Греб Баффит, мой идентификационный номер...
– Да погодите вы! Что случилось?
– Капитан, этот старый толстый дурак, сказал ему, что мы его узнали и связались с вами. Поллак напал на нас. Убил капитана, меня ранил в живот и ногу. Я его тоже приложил – кажется, почти отстрелил ему руку. Сейчас он заперся в двигательной, и одному чёрту известно, что он там делает! Но я не могу управлять яхтой.
– Понятно, сейчас пришвартуемся к вам. Шлюзовая под вашим контролем?
– Да. Давайте только быстрее! И ваш хвалёный медкейс захватите - я истекаю кровью.
– Ясно. Конец связи, ждите.
Полицейские катера выровняли вектор движения и скорости с двигающейся яхтой, создав ощущение полной неподвижности относительно друг друга. Какое-то время они так двигались, словно наблюдая и о чём-то раздумывая. Затем один катер двинулся и, закрутив виток убывающей спирали, мягко коснулся парковочных разъёмов швартовочного шлюза.
Тихо клацнули магнитные запоры, временно превращая корпуса яхты и катера в единое целое. Несколько минут томительного ожидания - и наружный бронированный створ швартовочной камеры отошёл в сторону, тихонечко попискивая сервомоторами. В порт перехода шагнули двое полицейских в скафандрах полной оперативной защиты.
В такой экипировке служители Фемиды могли бы выдержать быстротечный бой с хорошо вооруженной небольшой бандой и даже победить. Они могли бы прогуляться по краю действующего вулкана на Санторине. Или без допоборудования штурмом взять каботажный бот контрабандистов. Причем прямо в космосе. Но к тому, что ждало их на яхте стражи порядка готовы не были.
– О боже, что это? – успел промолвить ведущий оперативной пары, глядя в упор в сопло здоровенного плазменного сварочного аппарата.
Ведомый только успел выглянуть из-за плеча напарника, как дуга перегретой до ста тысяч градусов плазмы заметалась по шлюзу, оставляя на его бронированных останках глубокие отметены с подтёками металла и попросту сдувая активную броню со скафандров полицейских...
 
***
– Ну как всё прошло? – спросил Гаутеро Поллака, с довольным видом плюхнувшегося в кресло и быстро пристегнувшегося.
– Отлично! Я вообще не понимаю, почему плазменно-дуговые сварочные аппараты оружием не считаются и продаются всем, кому ни попадя, – пошутил Генри, в очередной раз свято уверовав в возможность относительно лёгкого спасения.
– Ладно, экспериментатор, – не стал разделять веселья вынужденный компаньон. – Давай со вторым полицаем разберёмся. Смотри, чуть сзади и по диагонали от ведущего катера висит: прикрывает, всё по инструкции...
Инструкции... Говорят, что все инструкции писаны кровью. И люди, действующие чётко по инструкции, имеют, якобы, дополнительную силу и защиту, которые им даёт опыт тех, кто пролил эту самую кровь при написании этих самых инструкций. Даже тогда, когда всё идет кувырком, и результат прямо противоположен ожидаемому, всегда можно сказать: «Но я же действовал по инструкции», и - бац!, никаких проблем, никакого спроса, никакой ответственности - он же действовал по инструкции! А, значит, безгрешен! Вот только беда в том, что эти инструкции могут знать и те, к кому их и следует применять. И они могут быть не согласны ни с тем, что делается по инструкции, ни с тем, как это делается. А в результате волшебную, разруливающую все проблемы фразу: «но я же действовал по инструкции», - сказать будет просто некому...
Первым выстрелом кормовой лазерной пушки полицейскому катеру снесло связе-навигационную надстройку, осложнив ориентирование в пространстве и делая невозможной какую бы то ни было наружную связь. Вслед за лазерным залпом к правоохранителю метнулась малая противометеоритная торпеда, которую, впрочем, тот первым же выстрелом сбил, чем повесил между собой и яхтой разбегающееся в разные стороны облако осколков, затрудняющее ответное применение лазерного оружия. Так что своё предназначение торпеда выполнила.
Яхта пыхнула боковыми маневровыми дюзами и, не торопясь, повернулась к огрызающемуся катеру бортом, к которому неестественно большой пиявкой был пришвартован второй полицейский катер.
Неизвестный пилот попытался изменить диспозицию и дёрнулся относительно яхты сначала влево и к носу, затем, меняя вектор движения, вправо и к корме. Но та, продолжая попеременно пыхать во все стороны маневровыми дюзами, держала правоохранителя в мёртвой зоне, подставляя ему его же товарища. Лишь изредка, на доли секунды, обнажалась та или иная часть корпуса яхты: и времени этого категорически не хватало для наведения, захвата цели и последующего выстрела.
Одновременно с, казалось бы, патовыми манёврами, яхта отправила в сторону, противоположную нападающему, три торпеды среднего радиуса действия. Пилот полицейского катера поначалу не обратил на них никакого внимания, ведь явной угрозы они не представляли.
Отойдя на пять тысяч километров от крутящей в невесомости водевиль пары, торпеды сошлись, развернулись, построились клином и совершили стремительный рывок назад. Не скрываясь и не маневрируя, они неслись, полные заранее запрограммированной решительности исчезнуть в огненном шаре вместе с обозначенной целью.
Оценив ситуацию, пилот полицейского катера стремительным рывком бросил своё уже обречённое судёнышко вбок, уходя на противоракетный манёвр и отстреливая веера ложных целей. Могущих обмануть и ввести в заблуждение невеликие суицидальные мозги торпед, но не живого противника, желающего его смерти.
Яхта, ничем не похожая на орудие смерти, достаточно быстро развернулась, одновременно и через корму, и вокруг собственной оси, выводя в сферу поражения носового дезинтегратора крутящийся в противоракетном манёвре кораблик.
Залп! Всё. Карусель, как это ранее назвал Гаутеро, закончилась. В безмолвии и равнодушии космоса кувыркалось разорванное от носа до кормовых дюз то, что еще недавно было технически совершенным инструментом правосудия.
– Аминь! – подвел итог Анри и с улыбкой протянул Поллаку руку. – Будем знакомы, компаньон! Меня зовут Анри-Форлан де Гаутеро, впрочем, приставку «де» революция отменила. Бывший капитан королевских военно-космических сил, а ныне презренный пират. А вы, если не ошибаюсь, Генри Поллак, он же Пит Гудвин?
– К дьяволу Гудвина! Меня зовут Генри, Генри Поллак! Бывший штурман торгового флота, бывший бизнесмен и кондитер, а ныне такой же презренный пират, как и ты!
Мужчины обменялись крепким рукопожатием.
– У нас все получилось, – улыбнулся Гаутеро. – Какие планы на будущее, компаньон?
– Все по расписанию, компаньон. Курс – Малута-12.
 
***
Парус... Ещё со времён первого спуска утлой лодчонки на воду парус был окружен ореолом магическим, таинственным и манящим. Старая медвежья шкура, натянутая на две поперечные жердины, оживала сама, наполняясь ветром и оживляла неказистую долблёнку, к которой была прикреплена.
Шли годы. Сотни и тысячи лет. Вместе с человеком парус развивался и мутировал, превращаясь в лёгкие и воздушные конструкции, ничем не напоминавшие ту, самую первую, неказистую грязную медвежью шкуру. Под парусом совершались географические открытия, осваивались новые территории. Парус вёл торговые суда, и суда, битком набитые рабами или головорезами.
Он одинаково беспристрастно влёк за собой истинных романтиков, боготворивших паруса, и суровых прагматиков, видящих в нём только способ передвижения. Парус был одинаково верен и тем, и другим, прося взамен только внимания и профессионализма.
Шли годы. В какой-то момент человечество решило, что парус - это сложно, неудобно и малопрактично, и принялось заменять его движителями, сжирающими и сжигающими в своих чревах разное топливо. Уголь, нефтепродукты, водород, радиоактивные элементы - всё шло в ход, дымя, коптя, воняя и отравляя среду обитания человека. И загоняя парус в узкую нишу интересов последних романтиков и отдельных энтузиастов.
С выходом человека в космос всё изменилось. Но не сразу. От планеты человек оторвался, продолжая сжигать топливо. А потом оказалось, что на топливе далеко не улетишь и либо придется болтаться в системе Земля-Луна, либо надо искать новые движители, функционирующие на чём-то, что не требует перевозимого запаса топлива.
И тогда человек опять вспомнил о парусе. И начались эксперименты, ничем не напоминающие тот самый первый опыт со старой медвежьей шкурой, но, по сути, аналогичные ему. Естественно, с поправкой на технологии и уровень развития человека. Или деградации – с какой стороны посмотреть.
Стремясь к новым космическим открытиям, к освоению неизведанных территорий, человек создал и опробовал множество вариантов парусных судов.
Паруса делались лазерные - ускоряемые лазерными лучами, мазерные - ускоряемые коллимированными пучками волн СВЧ-диапазона, и, непосредственно, солнечные - двигающие судно за счет импульса, передаваемого фотонами, излученными Солнцем и ударяющимися о парус. И именно последняя разновидность паруса доказала свою эффективность и жизнеспособность.
Хотя, прежде чем это случилось, человеку пришлось сделать многое. Очень многое. Солнечные паруса должны были быть необычайно легкими и обладать выдающейся отражающей способностью. Чтобы эффективно тянуть судно, в условиях Земли весящее всего лишь одну тонну, парус должен иметь площадь в три футбольного поля.
Кроме того, солнечный парус должен быть необычайно жаропрочен, так как вся солнечная энергия, поглощенная им, должна быть сброшена им же в виде инфракрасного электромагнитного излучения.
Создать что-то подобное в земных условиях было невозможно, поэтому на орбите планеты были построены лаборатории, а, впоследствии, и огромные производства. Материал, названный позднее «звёздным шёлком», имел выдающиеся характеристики и был, по сути, «бутербродом», состоящим из трёх слоёв.
Первый слой отражал более девяноста девяти процентов попадающего на него света. Внутренний слой выступал в роли армировочной сетки и при этом был сверхэластичен. Задний же слой выполнял эмиссионные функции. И при этом в условиях стандартного тяготения материал весил менее полуграмма на квадратный метр, имея толщину около одного микрона.
Человек повторно создал инструмент, позволяющий совершать открытия, осваивать новые территории, вести торговые суда и суда, битком набитые рабами или головорезами.
Но история повторяется и повторяется многократно. Освоив космос, до которого он смог дотянуться, колонизировав множество планет и построив массу межпланетных баз, человек опять решил, что парус - это сложно, неудобно и малопрактично. И опять пересел на суда, сжигающие топливо в своих чревах, оставив паруса торговцам, спортсменам, исследователям и… пиратам.
 
* * *
Капитан клипера «Стремительный» Энди Сикорский изнывал от нехороших предчувствий. Миссия, доверенная Советом Федерации, уже не казалась подарком судьбы. А гонорар выглядел издевательски смехотворным, учитывая стоимость груза, который сейчас находился в трюмах его баржи. Баржи! Именно так коллеги сразу окрестили его клипер, услышав об этом задании.
Сорок поддонов золотых и платиновых слитков и почти тонна драгоценных камней, среди которых были такие уникальные минералы, как лавандовые тааффеиты и бирюзовые жадеиты. Сумма для простого негоцианта слишком запредельная, чтобы её представить, не говоря уж о том, чтобы произнести её вслух.
Когда ему предложили совершить этот рейс и посулили солидную оплату, Энди едва не взвыл от счастья. Федерация, наконец, оценила его заслуги перед отечеством и доверила ответственную миссию. А кому же ещё поручить это дело, как не ему - ветерану космофлота с тридцатилетним стажем, негоцианту первой торговой гильдии и бессменному председателю совета федеральных грузоперевозок?
Ценности, которые перевозил Сикорский, были платой за Фиолетовые астероиды, ранее принадлежавшие содружеству планет системы Малута. Власти Федерации прознали, что на астероидах в промышленных масштабах начата добыча редких минералов и, разумеется, не смогли пренебречь таким лакомым куском. Верховному совету Малуты-12 было отправлено недвусмысленное предложение, от которого нельзя было отказаться. Предложение содержало требование в кратчайшие сроки передать управление астероидами ведомству Земной Федерации, а также предлагалось принять ценный груз в качестве оплаты за совершенную сделку.
Даже самому наивному обывателю было ясно, что Федерация просто отняла жирный кусок пирога у незадачливых малутян и издевательски бросила им медный грош. Хотя, в данном случае, этот медный грош стоил дорого. Баснословно дорого. Но зато Фиолетовые астероиды были просто бесценны.
Никто даже и не думал возражать. Действующий президент содружества горячо поблагодарил Земную Федерацию и поклялся в вечной дружбе и лояльности своим международным партнёрам.
Все были довольны. Малутяне радовались, что сумели избежать войны с Федерацией. Или революции, подобной калеандской. Федерация - что облапошила ещё одного временного союзника. Энди Сикорский - что получил выгодное предложение. Однако последний был доволен лишь до той минуты, пока не увидел конвой сопровождения, вернее, почти полное отсутствие такового. На сопровождение ценного груза Федерация выделила лишь три легких фрегата. Капитан Сикорский был в шоке…
Его и без того паршивое настроение еще больше ухудшилось, когда он обнаружил своего первого помощника вдребезги пьяным и горланящим старинную пиратскую песенку:
«Плавал по морю купец,
Да пришел ему кабздец!
Где теперь его казна?
У морских бродяг она!»
– Ты с ума сошел, идиот! – набросился на него капитан. – Ты что, не понимаешь, что нас обоих поставят к стенке?!
– А! Энди! – пьяно рассмеялся помощник. – Садись, дружище! Выпей за упокой души пяти сотен обманутых кретинов!
– Каких ещё пяти сотен кретинов, тупица?! – взревел Сикорский, вырывая из потных пальцев помощника полупустую бутылку виски. – Здесь только один кретин – ты!
– Э, нет, – затряс головой помощник. – Нас много! Ты, я, наш экипаж и еще экипажи трёх обречённых посудин, приставленных к нам в сопровождение . Тех, кого Федерация отправила прямиком в ад!
– Встать, сволочь! – бешено заорал капитан и, поскольку напарник продолжал сидеть, схватил его за шиворот и рывком поставил на ноги.
– Тихо, тихо, Энди, – захохотал тот, дыхнув на капитана отвратительным смрадом перегара. – Не психуй! Лучше помолись! Ты знаешь молитвы? Если не знаешь, я тебя научу…
– Гадина! – прорычал Сикорский, отпустил ворот помощника и без замаха коротко врезал в челюсть.
Пьяный перевалился через пилотское кресло и тяжело рухнул на пол. Несколько секунд лежал неподвижно, затем пошевелился и неуклюже сел.
– Зря ты это, Энди. – длинно сплюнул он кровью.– Ты же умный мужик, не первый год на торговых трассах. Мы перевозим такие сокровища, а конвой всего три фрегата… Всего три долбанных фрегата! И почему о нашем караване раструбили на весь мир? Всегда подобные перевозки держали в тайне, а сейчас сообщили по всем официальным каналам? Типа, отрапортовались о взаимовыгодной сделке, да? Почему?
Сикорский молчал.
– Потому что нас приговорили! – всхлипнул помощник. – Отдали в лапы пиратов! Так и сказали по всем каналам: «Эй, Черный Мерфи, приходи и забирай наши сокровища!» А Черный Мерфи скажет: «С удовольствием!»
– Черный Мерфи давно сдох! – нарушил молчание капитан.
– Да какая разница?! – отмахнулся помощник. – Будет какой-нибудь Зеленый Джон или Красный Хью – суть одна!
– Ты бредишь. Зачем Федерации отдавать сокровища пиратам?
– Чтобы не платить малутянам! Это же и кретину понятно! Наняли разбойников, посулили барыши, охраны, мол, никакой… Сделаете дело – получите процент…
– Бред! Федерация никогда не пойдет на сделку с пиратами!
– Ты сам бредишь, Энди! Федералы - это и есть пираты! Наглые, кровожадные и беспринципные! Тем более, что эта схема отработана ещё тысячу лет назад до мелочей! До, мать его, чёртовых мелочей!
Прозвучал сигнал вызова дальней связи.
Капитан Сикорский не раздумывая щёлкнул тумблером приёма.
– Да. Так точно. Да, это мы. Бортовой номер HB 124/5678. Понял вас. Шесть кораблей сопровождения. Все понял. Спасибо!
Он повернулся к помощнику, на бледном лице проступила улыбка.
– А ты говоришь! Малутянам тоже показалось, что конвой невелик. И они не хотят быть кинутыми. Отправили нам навстречу шесть боевых кораблей, во главе с линкором. С целым линкором! Под командованием адмирала Бернса! Скоро будут здесь!
Сикорский удовлетворенно усмехнулся. Затем погрозил помощнику кулаком.
– Еще раз подобное повторится – берегись! А сейчас встал и бегом в медицинский блок, сожри там сам знаешь что, но чтобы через десять минут ты был трезв, как стеклышко! И форму смени, неряха! Я не хочу краснеть за тебя перед малутянами!
Когда помощник, пошатываясь, вышел, Сикорский взглянул на экран радара.
– А вот и они! Оперативно, очень оперативно. Но стоп, офицер сказал, что их будет шестеро… А здесь… раз, два, три… восемь… Восемь? Вон та самая большая метка, не иначе, линкор… Странно… почему восемь?
В последующие десять минут капитан «Стремительного» с удовольствием наблюдал за приближающимися судами, сканировал их и пытался определить класс и вооружение.
Появился хмурый помощник, тяжело плюхнулся в кресло рядом.
– Посмотри, Эрик! – Сикорский ткнул в монитор. – Как красиво идут! Вот что значит военные! Впереди линкор, а остальные ровной цепью. Расстояние в тысячу километров – хоть линейкой измеряй! По космическим меркам - трутся бортами! Красавцы! Просто красавцы!
– Они нас вызывают, – недовольно буркнул помощник.
Действительно, на панели замерцала желтая лампочка экстренного вызова.
Капитан включил громкую связь. Из динамиков хлынул раскатистый хохот.
– Эй, на клипере! Как делишки?!
Голос был незнакомый. Капитан и помощник непонимающе переглянулись.
– Адмирал Бернс? – удивленно переспросил Сикорский?
– Какой к дьяволу бес? У тебя что, торгаш, мозги жиром заплыли?!
Наглый тон говорившего разозлил Энди, капитан зло сверкнул глазами.
– Офицер, назовите себя и подтвердите ваши полномочия по коду!
– Офицер? – говоривший вновь захохотал. – Ты мне льстишь, дурашка! С тобой говорят Малыш Джаспер и его компаньон Хуго Венценосный! Слыхал о нас, придурок?!
Челюсть Сикорского отвисла, он потерял дар речи. А помощник тоненько, по-бабьи заголосил.
– Это же пираты, Энди! Пираты! Я же предупреждал! Я предупреждал!
Сикорский взял себя в руки и что есть силы саданул Эрика локтем под дых. Сам же холодно произнес.
– Да, я слышал про вас. Что вам угодно?
– Как там наше золотишко, сынок? Надежно ли зафиксировано?
– Я ни с кем не могу обсуждать подобные темы…
– Отлично! Слушай сюда, извозчик! И не перебивай. Сейчас ваш автопилот отвалится под внешнее управление. Да, у нас есть коды доступа к мозгам вашего корыта. Далее, ваша посудина развернётся на два часа и пойдёт курсом на созвездие Большой медузы! Ваша задача - не мешать и не саботировать работу автопилота. Никаких попыток отключения, потугов чисто механически свернуть паруса или перекрыть подачу топлива в дюзы! Сидите ровно и радуйтесь, что вам несказанно повезло - здесь сейчас будет жарко! Если не убережешь моё золотишко – шкуру с живого спущу! Дуй, красавец! Как прибудете на место и ляжете в дрейф - не забудь выбросить пеленг! Это будет доказательством того, что ты хочешь жить и принял наши щедрые условия. А мы с другом намерены немного пострелять!
В динамиках захохотали, и связь прервалась.
Сикорский повернул потное лицо к помощнику.
– Что будем делать?
Тот потирал живот и скрипел зубами.
– А что тебе не ясно? Тебе сказано – курс на медузу! Не вмешивайся в работу автопилота!
– С каких это пор мне приказывают бандиты? – разъярился Сикорский. – Я тридцать лет верой и правдой! Да я этих сволочей! Надо срочно предупредить малутян!
Он пробежался пальцами по клавиатуре.
– Клипер «Стремительный» вызывает борт WS 00546/78.
– Адмирал Бернс на связи! – раздался спокойный голос.
– Офицер, на нас напали! Восемь военных кораблей! Это пираты! Они перепрограммировали мозги «Стремительного», и мы сейчас отправимся к Большой медузе!
– Мы видим их. Ведем переговоры с вашими сторожевиками. Скажите, капитан, ваш клипер вооружен?
– У нас только три метеоритные пушки и малый дезинтегратор! Перед рейсом техники сняли всё серьёзное вооружение, чтобы не было перегруза!
– Вас понял. Капитан, попытайтесь перехватить управление и уходите за спины конвоя. Ваш груз слишком ценен для нас. Далее, если получится, держите курс на первый маяк Федерации. До связи.
Сикорский откинулся в кресле, вытер мокрый лоб рукавом комбинезона.
– Вот такие дела, Эрик. Я сканировал пиратов. У них сильнее корабли и явный перевес в вооружении. Мы не можем оставаться в стороне, да и потом, нас скорее всего всё равно убьют. А сейчас каждая пушка на счету. Попробуй вырубить всю электронику и перейти на ручное управление.
– Что ты задумал? – подозрительно воззрился на него помощник.
– Как что? Будем драться!
Эрик словно пружина выпрыгнул из кресла, подскочил к капитану и ухватил за ворот потной рукой.
– А ты нас спросил, сука? Команду спросил? Меня спросил? Мы что, хотим подыхать?! Я тоже не первый год замужем, а если бы хотел побоищ, то пошёл бы в армию! Нашему конвою ничего не светит! И малутяне не помогут! Этот Джаспер - настоящий отморозок! Еще когда ходил под парусом в статусе вольного торговца – все в штаны срали! А теперь он обзавелся военными кораблями! А ты хочешь на него с метеоритными пушками?! Не трогай управление и поворачивай на медузу, старый дурак!
– Молчать, тварь! – Сикорский отшвырнул руку помощника прочь и потянулся к кобуре. – Пристрелю, трусливая мразь!
Однако в руке Эрика уже появился длинноствольный лучемёт.
Тонкий как игла лазерный луч пригвоздил капитана к креслу. Сикорский закашлялся, на губах запузырилась пена. Выпученными глазами он с ненавистью уставился на убийцу.
А тот отступил на шаг, продолжая нажимать на спусковой крючок.
– На, сука! Получи, старая жаба!
В воздухе пахло паленым мясом. Мертвое тело капитана тяжело свесилось с кресла, седые кудри разметались по панели управления.
Эрик выронил лучемёт, опустился на корточки и заплакал.
 
* * *
Генри Поллак гладил испуганного Дика по голове.
– Всё в порядке, малыш, успокойся. Ты же мужчина – тебе через неделю одиннадцать. У дяди Анри не было другого выхода. Иначе нас бы всех убили. Ты же не хотел этого?
Ричард замотал головой.
– Слишком нежный мальчик для объятого революцией Калеанда, – с усмешкой протянул Гаутеро, – Где ты такого откопал?
– Хватит, Анри, – вздохнул Поллак. – Вспомни себя в десять лет.
– В десять лет я учился в пажеском корпусе и уже ходил на патрулирование наравне со взрослыми.
– Но ведь не убивал?
– Сам нет, но видел, как это делают другие.
– У Дика было другое детство. Пока ты жрал сдобные булки с икрой балерского лосося, он жевал заплесневелые сухари и пил гнилую воду!
– Тем более странно! За те двадцать шесть часов, пока мы в полёте, твой пасынок до смерти мне надоел. Сидит и шмыгает носом, как трахнутая в анус малолетняя девочка. Мне такой земляк и задаром не нужен!
– Я не трус! – закричал Дик и сжал кулачки. – Я калеандский революционер!
– Простите, товарищ! Не узнал! – рассмеялся Гаутеро. - Но пасаран!
– Я видел, как брали штурмом черный дворец Мерфи! – в запальчивости воскликнул мальчик. – Я кидал камнями в стражников!
– Да ты герой! – продолжал насмехаться Анри. – А видел ли ты разорванные в клочья трупы? Выдел раскачивающихся на фонарях мертвецов?
– Видел! – насупился парнишка.
– А чего ты мне тогда истерики устраиваешь? Пойди, Ричард Кордо, в свою каюту и подумай, нужен ли нам с дядей Генри такой компаньон, как ты? Ну чего смотришь, как мышь на крупу? Проваливай!
Когда мальчик ушел, Гаутеро подмигнул Поллаку.
– Хороший парнишка, но с ним надо построже. Иначе избалуется. В отличие от тебя, я знаю толк в воспитании. В прежние времена я бы вырастил из него настоящего боевого офицера!
– Как ты?
– Лучше, – задумчиво протянул Гуатеро, не отрывая взгляд от компьютера. – Намного лучше…Что, черт возьми, происходит?
– О чем ты?
– Сам взгляни. Справа по курсу. Похоже, началась война…
– Какая война?! – Поллак подскочил к монитору.
– Почти десяток боевых кораблей колошматят друг друга, не жалея боеприпасов! Вон, один уже превратился в огненное облако!
– Проклятье! Нам чужие заварушки ни к чему! Надо уносить отсюда ноги!
– Согласен. Нам в этой разборке ничего не обломится…
– Смотри, вон одна из точек стремительно рвёт когти в строну. Струсил, каналья! Бросил своих! Сделай максимальное увеличение!
– Да это клипер, – хмыкнул Гаутеро. – С такого расстояния больше сказать невозможно. Хотя... Может, он прав. Ему в драке ничего не светит. Смотри, как прёт – на всех парусах и дюзами подгребает!
– И правильно делает! Мы поступим также.
– Я попробую с ним связаться по пеленгу! – потер ладони Анри.
– Зачем?
– Информация, компаньон, никогда не бывает лишней. О! Он открыт на всех частотах! Похоже, ему чем-то снесли мозги, коль нет никакой информзащиты. Что нам скажет компьютер? Ага. Клипер «Стремительный», борт HB 124/5678…
Поллак открыл было рот, чтобы возразить, но Гуатеро уже вещал холодным повелительным голосом.
– Секретная спасательная служба, борт «Калеандский скакун» вызывает клипер «Стремительный»! Борт HB 124/5678 ответьте!
- Что за бред? – зашептал, вытаращив глаза Поллак. - Какая к свинопоням собачьим «Секретная спасательная служба»?
- Не мешай, - отмахнулся от него Гаутеро. - Трус, в момент панического бегства, готов поверить в помощь хоть межгалактических турбированных ангелов, хоть в гномов с эльфами, хоть в любую несуществующую организацию – лишь бы она была спасательной.
В динамиках раздалось шуршание, затем сквозь помехи пробился испуганный голос.
– Я слушаю! Кто вы? Спасатели? Помогите! На нас напали!
– Прекратите мямлить, капитан! – взревел Гаутеро. – Назовите свое имя! Доложите обстановку!
– Я… Я не капитан! Я – помощник! Меня зовут Эрик Штугерт! Капитан самоубился! Мы перевозили федеральный груз золота и драгоценных камней на Малуту-12! На нас напали пираты!
– Пираты? Какие к дьяволу пираты?!
– Я не знаю! Они назвались Малышом Джаспером и Хуго Венценосным! Я не знаю, что мне делать! Капитан погиб - покончил с собой! Нас четверо из экипажа! Пираты перехватили управление автопилотом и перенаправили нас к созвездию Большой медузы! Велели не вмешиваться и просто ждать! Тогда нас оставят в живых...
– Я понял! – ответил Гаутеро. – Ждите, господин Штугерт, – с этими словами он отключил связь и повернулся к Поллаку. – Ты что-нибудь понял?
– Из всего сказанного я разобрал только одно слово – золото.
– Это слово и мне врезалось в память…
– Я так понимаю – конвой бьётся с пиратами, а грузовоз пытается свалить…
– Пираты на военных кораблях – это что-то новенькое.
– Я не удивлен. Федерация влезла на КАТ, а у анархистов достаточно средств, чтобы сформировать целую эскадру военных судов, чтобы отомстить оккупантам!
– Возможно, – нахмурился Гаутеро. – Может, это и пираты, но явно не те, за которых себя выдают. И, думаю, КАТ к данной баталии не имеет никакого отношения.
– В смысле?
– Видишь ли, компаньон, Малыш Джаспер пропал год назад. Говорят, что он сгинул в черной дыре. А Венценосный Хуго погиб и того раньше – больше двух лет назад.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что Хуго умер на моих руках. Мы не были с ним слишком дружны, но он помогал мне людьми и оружием, когда я потрошил караваны клана Мерфи. В последнем деле он попал под плевок плазмомёта, а я угодил в тюрьму. Кто-то специально назвался именами самых известных космических бродяг! Странно, что Чёрный Мерфи не составил им компанию. А вот кто решил попользовать их имена - вопрос...
– А тебе не все равно? Лучше скажи, что будем делать с клипером? Уйдем по-тихому или…
– Или. Рядом с нами такая вкусная конфетка, а ты предлагаешь уйти? Я стал сомневаться, был ли ты когда-нибудь пиратом?
– Был, но очень недолго. Каков твой план?
– А я не вижу других вариантов, – с этими словами Гаутеро включил связь.
– Клипер «Стремительный», ответьте!
– Слушаю вас! – раздалось из динамика.
– Мы постараемся спасти вас. Обесточьте бортком полностью и ложитесь в дрейф. Если потребуется - рубите питающие кабеля. Система жизнеобеспечения на судах вашего класса автономна, так что по любому сутки-другие вам не грозит ни задохнуться, ни замёрзнуть. А мы тем временем заберём вас всех на борт и быстренько отчалим, пока идет драка. Доставим на пограничную базу Федерации, а там сами разбирайтесь - это не наше дело. Согласны?
– О! Огромное спасибо, сэр! Я не знаю, как благодарить вас! Я всё сделаю, как вы сказали!
 
***
Шестёрка боевых кораблей содружества Малауты вышла на дистанцию эффективного залпа и замерла в ожидании, выстроившись полукольцом. Рельсовые орудия хищно топорщились из-за отъехавших барбетов, стволы плазматронов слегка подрагивали в ожидании целеуказания, ракеты и торпеды были выдвинуты в боевое положение и хищно застыли в ожидании старта. Куда стрелять? В кого? Где враг, а где... ну, не друг, конечно, но те, кто не цель.
Адмирал Бернс переводил взгляд с экрана на экран, с параметра на параметр, и не понимал происходящего. Такое в его практике случилось впервые. Ему доложили о пиратах. О восьми пиратских кораблях. Что само по себе уже было странно, ибо космические разбойники никогда не ходили ни эскадрами, ни иными крупными соединениями.
Потом, пираты ходили на парусах. Автономность, независимость от заправочных баз, скорость и непредсказуемость - вот их конёк, позволяющий им так долго и безнаказанно бесчинствовать в необъятных глубинах космоса. Под контролем были только проторенные межзвёздные трассы, но даже и там изредка случалось всякое.
А сейчас Бернс наблюдал, как одни военные корабли стандарта Федерации плющили другие военные корабли стандарта Федерации же. Причём кто есть кто - было абсолютно непонятно. Корпуса были исполосованы шрамами от попаданий лазерных пушек и кратерами от разрывов торпед. В некоторых местах зияли сквозные дыры, то ли от пойманного залпа рельсотрона, то ли свидетельства эффективной работы плазматронов.
Пространство боя было наполнено вспышками, разрывами, стремительно разбегающимися облаками вырвавшегося из пробоин газа, обломками и осколками снесённых выстрелами корабельных надстроек. Но ещё больший бардак и какофония творились в электромагнитном диапазоне, делая невозможной ни связь с кораблями, участвующими в битве, ни даже простое опознание «свой-чужой», что существенно затрудняло принятие командного решения.
Из всей массы сражающихся судов один выделялся размером и обманчивой медлительностью. Линкор вообще было сложно с чем-либо перепутать. Бернс точно знал, что среди кораблей конвоя линкора не было. А вот в паническом докладе со «Стремительного» слово «линкор» прозвучало... Вполне резонно решив разбираться с идентификацией сражающихся кораблей по мере их убывания, адмирал отдал приказ.
- Всему соединению! Навестись на самую крупную метку цели! Отрапортовать по готовности!
По истечении нескольких секунд тишины в адмиральскую боевую рубку посыпались отчёты о готовности. Услышав последний, Бернс коротко рявкнул.
- Рельсотроны - залп!
Корпус его линкора еле заметно дрогнул, пропуская через себя и изрыгая титаническую мощь, спрессованную в одно мгновение. Двенадцать рельсовых орудий второй канонерской палубы отработали как единое целое, и туша боевого корабля начала вращение вокруг собственной оси, выводя на линию залпа следующую батарею рельсотронов, а отстрелявшимся давая время на перезарядку.
- Плазматроны - залп! - рявкнул очередную команду адмирал.
Поворотные башни спаренных плазматронов не зря находились посередине - между канонерскими палубами. Их основная функция и призвание - добить раненого и продырявленного насквозь врага, вгоняя шары плазмы в его израненный корпус.
Пиратский флагманский корабль, получивший от неожиданно появившегося противника шквальный единовременный удар, на мгновение замер, словно обдумывая, существовать ему дальше или нет. И решил, что не существовать. Его броня на долю секунды как-будто опала вовнутрь, затем вздулась, пошла волнами, отчего показалось, что судно завибрировало, и исчезла в ослепительном огненном шаре, вырывающемся и растущем из недр линкора.
Светофильтры малаутского флагмана почти справились, но этого «почти» хватило, чтобы столь запредельной засветкой ослепить его, сделав все мониторы БИЦа бесполезными чёрными прямоугольниками. Центральная объёмная картинка боя также опала, делая невозможным ни какое бы то ни было принятие боевых решений, ни простую навигацию.
Когда, спустя секунды, показавшиеся присутствующим часами, изображение вернулось, услужливо предоставленное резервными наблюдательными системами корабля, все офицеры, находящиеся на боевом дежурстве, вздрогнули, молча переглядываясь друг с другом.
- Нда, - первым нарушил молчание адмирал Бернс, - за всю мою военную карьеру подобное вижу первый раз. Нет, я знал, что при прямом попадании в крюйт-камеру корабля этого класса взрыв может быть виден и на другом конце галактики, но чтобы так... Внушает...
Картина боя изменилась кардинально. Боя как такового больше не было, как, впрочем, не было и ещё пятерых участников этого убийственного мероприятия. Они просто испарились, волею случая оказавшись поблизости от взорвавшегося линкора. Остальные участники недавней битвы дрейфовали, ослепленные, оглушенные и изрядно покоцанные то ли взрывом флагмана, то ли предыдущей потасовкой. Кто из них был пиратом, а кто - конвоем, по-прежнему было непонятно
- Так, - принял решение Бернс, - арестовать всех. Потом разберемся: кто есть кто. А пока - на абордаж! Кстати, а где то корыто, которое нам надо было встретить и сопроводить?
 
***
– Господин Штугерт, ответьте спасателю «Калеандский скакун»! – голос Гаутеро был холоден и спокоен.
– Я слушаю вас!
– Мы идем на стыковку с вами. Проверьте шлюзовую камеру – нам не нужны задержки. Всё должно быть сделано быстро и оперативно.
Сквозь шум помех прорвался возбужденный голос.
– Вы видели?! Подоспел малутский конвой?! Пираты мечутся, как тараканы!
– Я не слепой, но не отвлекайтесь.
– Но послушайте… угрозы больше нет… Может быть, нам стоит дождаться военных?
Гаутеро тихо выругался.
– Вы предпочитаете общаться с малутянами, а не с федеральной службой? Может быть, вы точно знаете, кто навёл пиратов? Послушайте, господин Штугерт, а вы сами-то действительно гражданин Федерации?
Повисла пауза, после которой испуганный голос залепетал.
– Конечно! Конечно, я гражданин Федерации! Я всё сделаю, как вы сказали!
– Готовьте шлюз! Отбой!
Гаутеро повернул нахмуренное лицо к компаньону.
– Меня бесят трусливые пилоты! Наберут, блин, по объявлению! Неужели у федералов не нашлось более достойных людей для такой важной миссии?! Один покончил с собой при появлении пиратов, другой уже раз сто обгадился – куда катится этот мир?!
– В задницу! – лаконично ответил Поллак. – Пока ты запугивал настоящих федералов выдуманными федералами, я активировал погрузчик. Я не знаю, сколько золота на клипере, зато знаю, что времени у нас впритык. Черный Мерфи был жадный разбойник, но даже он понимал, что лучше взять часть добычи и уйти, чем погнаться за всей - и склеить ласты!
– В итоге ему не удалось ни то, ни другое, – хохотнул Анри. – Я понял тебя, компаньон. Посему на клипер пойдём вдвоем – одному там быстро не справиться. А ты бывший торгаш, а значит, знаешь, как шустро грузить товар.
– Глупое предложение! А кто будет стоять на шухере?
– Фу, господин пирожок, вы выражаетесь, как шпана! Откуда эти мелкоуголовные жаргонизмы? За общей картиной будет наблюдать наш юнга!
– Ты в своем уме?! Он ничего не понимает в бортовых устройствах!
– Зато у него есть глаза! Видел, какие они стали у него огромные, когда я пристрелил капитана и помощника?! Блюдца, а не глаза!
Гаутеро включил селектор.
– Юнга Ричард Кордо, срочно в рубку управления!
Эхо его раскатистого голоса еще металось под потолком, когда на пороге застыл озадаченный Дик.
– Сюда, юнга! – поманил его пальцем Анри. – Быстренько садись в это удобное кресло и делай то, что ты умеешь лучше всего – пяль глаза! Перед тобой ближний космос. Для твоего удобства наша яхта помечена красной точкой – вот она! Остальные зеленые точки – наши враги! Видишь, они гоняют друг друга? Твоя задача – сообщить нам, когда какой-нибудь зеленый клоп пересечет вот эту черту! Для этого нажмешь вот на эту клавишу – и сообщишь всё, что видишь! Мы с дядей Генри немедленно тебя услышим! Надеюсь, тебе не надо напоминать, что от твоей зоркости и расторопности зависят наши жизни?
– Нет, сэр, не надо.
– Отлично! Поллак, надеваем легкие скафандры и на выход! У меня бластер, а у тебя какое оружие?
– Я разберусь!
– Не сомневаюсь. Ну, господин Пирог, да поможет нам Бог! Ха! До чего хорошая рифма!
 
* * *
– Господин адмирал! – адъютант выглядел смущенным. – Чужие корабли идентифицированы!
– Вы пометили суда федерального конвоя?
– В этом нет необходимости, господин адмирал!
– Объяснитесь!
– Их нет…
– Вы хотите сказать, что их всех накрыло взрывом линкора? Вместе с пиратами?
– Так точно, господин адмирал! Всех разом – никто не уцелел!
– Проклятье! – поморщился Бернс. – Какая неприятная неожиданность! Я думал, это уже финал… А впереди очень неприятное выяснение отношений со штабом флота Федерации. Неизвестно, что ещё хуже...
– По вашему приказу налажена связь с клипером! Корабль в дрейфе и обесточен полностью! Но электромагнитные помехи после боя таковы, что надёжной и устойчивой связь назвать нельзя.
– Соединяйте!
Адъютант послушно переключил тумблер.
– Клипер «Стремительный», – рявкнул Бернс, – ответьте малутскому конвою! Линкор «Шератан» вызывает клипер «Стремительный»!
Сквозь шуршание помех, с трудом пробился молодой жизнерадостный голос.
– Я вас слышу! Докладывает помощник капитана Взбышек Пшесинский! У нас всё хорошо! Лежим в дрейфе! Груз в полном порядке! Надежно складирован и зафиксирован! Экипаж чувствует себя удовлетворительно! Лейтенант Взбышек Пшесинский доклад закончил!
– Лейтенант, где капитан Сикорский?
В ответ раздался шум помех щёлканье электрических разрядов.
– Лейтенант! – повысил голос Бернс. – Вы меня слышите?!
На это раз сигнал пробился.
– Очень плохо слышно! Повторяю, у нас все в порядке! Ждем вас с нетерпением! Да здравствует героический малутский флот! Ура!
Адмирал недовольно отключил связь.
– Этот Пшесинский настоящий олигофрен! Хорошо, что они обесточили судно и не позволили пиратам по удалённому доступу к мозгам борткома увести их чёрт знает куда…
– Господин адмирал, вызов по пеленгу! – ткнул пальцем адъютант в мерцающую красную кнопку. – Сигнал идет с пиратского тяжёлого фрегата!
– Надеюсь, эти канальи решили капитулировать и сдаться….Соединяйте.
Нечеловеческий злобный рык ворвался в рубку.
– Слушай меня, малутская сука! Я контр-адмирал флота Федерации Иосиф Стюарт! Вы сорвали специальную секретную операцию Федерации! Вы уничтожили военные корабли Федерации! Вы понимаете, что только что развязали войну? Немедленно отзовите все абордажные команды и отойдите назад! В противном случае я тебя, тварь, сейчас на куски рвать буду!
Далее последовал длинный поток замысловатых ругательств. Адмирал Бернс отключил связь и повернулся к адъютанту.
– Представляете? Только что нам предложили принять на веру то, что одни корабли флота Федерации в рамках осуществления какой-то секретной операции уничтожали другие корабли флота Федерации... Нет, эти пираты полные придурки, если смогли даже на секунду предположить, что мы поверим в подобный бред... А вот где эти подонки раздобыли боевые борта федерального военного стандарта, я бы охотно узнал. Очень охотно... Ладно, хватит лирики! По судам – боевая готовность номер один.
– Господин адмирал, – адъютант указал на монитор. – Они пытаются перестраиваться.
– Вижу. Но это судороги. В сложившейся ситуации перевес в нашу пользу слишком значительный, чтобы всерьез обсуждать организованное сопротивление.
 
* * *
Четверо мужчин в синих федеральных скафандрах застыли по стойке смирно. Поллак и Гаутеро сняли шлемы.
– Вольно, офицеры! – скомандовал Анри. – Кто из вас Эрик Штугерт?
Вперед выступил субъект с серым лицом, тонкими чертами лица и длинным хрящеватым носом. «Вылитая крыса», – подумал калеандец, но вслух произнес:
– Таким я вас и представлял, простым и мужественным солдатом Федерации. Ну-с, господин Штугерт, показывайте груз!
– Но позвольте…. Господин…
– Полковник Адамс! – пришел ему на помощь Гаутеро. – Что вас смущает?
– Но, господин полковник… разве мы не должны перейти немедленно к вам на борт?
– А разве я спрашивал ваше мнение? – нахмурился мнимый агент несуществующей спасательной службы. – У вас своя задача – у меня своя. Где груз?
– Хранилище защищено специальным защитным кодом… Хорошо, что оно тоже автономно, а то мы полностью обесточили бортком.
– Ну, так разблокируйте!
– Есть, – козырнул Штугерт. – Управление на капитанском мостике.
– Ведите!
Помощник капитана неохотно, но торопливо семенил, показывал дорогу, а Поллак и Гаутеро широко шагали за ним. Трое членов экипажа послушно плелись следом.
У стены лежал труп Энди Сикорского.
– А вот и наш самоубийца! – воскликнул калеандец. – Как он люто желал умереть – пять раз пальнул в себя из лучемета! – при этом Гаутеро повернулся к Штугерту и пристально посмотрел тому в глаза.
Под взглядом стальных серых глаз помощник капитана задрожал, покрылся потом и залепетал.
– Я всё объясню. Мне пришлось убить его! Но я только выполнял свой долг! Капитан Сикорский хотел отдать федеральный груз пиратам! Я пытался помешать ему! Но он схватился за оружие – я выстрелил первым!
– Комиссия разберётся. Методы прогрессивного допроса в особом отделе - самые лучшие! – прошипел Гаутеро, чем привел Штугерта в состояние панического ужаса.
– Снимайте код! – прикрикнул на него Поллак. – Живо!
– Да, да, – залепетал помощник капитана, судорожно бегая пальцами по клавиатуре. Он ошибался, тихо всхлипывал и начинал заново.
– Возьмите себя в руки! Вы же офицер! – рявкнул Гаутеро.
– Все сделано! – пискнул Штугерт.
– Отлично! – Анри отодвинул его от панели управления. – Так, сорок поддонов с золотом и два с минералами! Я думаю, коллега, в первую очередь загрузим камешки!
– Согласен! – откликнулся Поллак.
– Открываю грузовые шлюзы, а ты выдвигай манипуляторы нашей малышки! Как думаешь, Генри, сколько времени займет вся погрузка?
– Не меньше получаса! – вздохнул бывший бизнесмен. – Столько времени у нас нет! Я бы предпочел свалить уже сейчас, – с этими словами Поллак левой рукой извлёк из кармана миниатюрный пульт управления, а правой неторопливо вытащил из кобуры обрез оперативного дезинтегратора.
Эрик Штугерт побледнел.
– Что? Что такое?
– Я понял! – закричал один из членов экипажа. – Это пираты! – он схватился рукой за кобуру табельного тазера.
Дезинтегратор издал чавкающий звук, и тело федерала отбросило в сторону, изломав, как тряпичную куклу и проделав в нём несколько сквозных дыр с рваными краями.
Товарищи с ужасом воззрились на обезображенный окровавленный труп, затем, словно по команде, синхронно подняли руки вверх.
По лицу Поллака прошла судорога.
– Видит Бог, как я ненавижу такие игры!
Обрез чавкнул еще два раза.
– Ну ты и маньяк! – воскликнул Гаутеро, бросив взгляд на трупы. – Неэстетичное оружие! Смотреть противно! Кишки наружу, ребра в кашу! Зачем тебе такая адская машинка?
– Для надежности, – буркнул Поллак. – Я не такой меткий стрелок, как ты, а из этой штуки промахнуться трудно! – он согнулся пополам и опорожнил на пол содержимое желудка.
– Тьфу ты, господин Хлеб! – поморщился Гаутеро. – Экий ты слабак оказался. Вижу, как тебя корежит.
– Со мной все в порядке, – махнул рукой Генри. – Просто я ненавижу убивать людей… А с этим что делать? – он кивнул на дрожащего, как осиновый лист, Штугерта. – Он тебе еще нужен?
– С этим? – Гаутеро приблизился к помощнику, лениво извлек из его кобуры лучемет. – Нет, наверное… Красивая игрушка. У малутской космоинспекции такие. Из него ты капитана завалил?
Штугерт разевал рот, силясь что-то сказать, но не мог.
– Прощай, крыса, – тихо произнес Анри и нажал на спусковой крючок.
Разглядывая труп помощника с аккуратной дымящейся дыркой в груди, Гаутеро издал тяжелый стон и опереточным тоном заговорил.
– Господи, сколько же смертей из-за брусков презренного металла! Сколько во вселенной вдов и сирот по вине жёлтого дьявола! И нет конца череде бессмысленных убийств, пока жажда наживы переполняет сердца людские!
– Прекрати! – разозлился Поллак. – Ты не на сцене! Мне противны твои лживые сентенции! Стоишь и глумишься над мертвыми! Неужели в тебе не осталось ничего человеческого?!
– Осталось, – усмехнулся Гаутеро. – У меня пробудился зверский аппетит!
– Ну, ты и урод! Ладно, пора действовать, пока малутяне не вспомнили про нас!
– Кстати! Насчет малутян! – Анри перешагнул через труп Штугерта. – Не знаю, поможет ли это нам, но, думаю, не повредит. Ты сейчас пока попридержи свои обвинительные речи – я автоответчик настрою. Не сомневаюсь, что скоро посыплются вызовы.
Гаутеро откашлялся и вдруг быстро затараторил, добавляя в голос нотки бравой придурковатости.
– Я вас слышу! Докладывает помощник капитана Взбышек Пшесинский! У нас все хорошо! Лежим в дрейфе! Груз в полном порядке! Надежно складирован и зафиксирован! Экипаж чувствует себя удовлетворительно! Лейтенант Взбышек Пшесинский доклад закончил!
Калеандец перевел дух, выждал пять секунд и заговорил снова.
– Очень плохо слышно! Повторяю, у нас все в порядке! Ждем вас с нетерпением! Да здравствует героический малутский флот! Ура!
Гаутеро отключил автоответчик и рассмеялся.
– Ну, ты и клоун, – покачал головой Поллак. – Хоть бы имя посолиднее придумал, Взбышек…
– Открывай грузовой шлюз! Пора за работу, компаньон! – Анри снова был серьезен, на лбу пролегли глубокие морщины, а глаза лихорадочно сверкали. – Пора взять наши деньги!
 
* * *
– Ты идиот, Анри! Я сказал тебе закрепить все восемь тросов!
– Времени мало! Каждый трос крадет у нас минимум три минуты! Хватит и четырех!
– Бестолочь! Ты хочешь, чтобы поддон заклинило?! Делай, что тебе говорят!
– Мы уже миллиардеры, Генри! Камешки на яхте! А с золотыми поддонами можно и рискнуть!
– Потом ты будешь грызть локти, что не загрузил еще парочку ящиков?! Цепляй, как положено!
В наушниках у обоих компаньонов щёлкнуло и раздался испуганный голос Дика.
– Дядя! Вы велели сообщить, если кто-то пересечёт ту черту! Её пересекли! Маленькая зеленая точка приближается к нашей красной!
– Понял тебя, Ричард! Жди! Мы скоро!
Гаутеро, не говоря ни слова, помчался в рубку, Поллак за ним. Оба уставились на экран монитора.
– Это не корабль, – нахмурился Анри. – Это малый десантный бот!
– Малый? Сколько десантников?
– Рассчитан на десять! Но можно впихнуть пятнадцать!
– Что они задумали?
- А бес его знает. Скорее всего, у них приказ взять груз под контроль, обеспечить устойчивую связь с флагманом малаутянского флота и ждать. По крайней мере, на их месте я бы именно так сделал.
– Что будем делать, напарник?
- А ничего. Что там в трюмах клипера осталось? Пусть забирают - это им принадлежит, в конце концов. А мы валим отсюда, и валим быстро!
 
***
- Чего сидишь, как у губернатора на именинах? Быстро пристёгивайся! - прикрикнул на мальчишку Гаутеро, буквально влетая в капитанское кресло и защёлкивая паук ремней безопасности.
Рядом в кресло первого пилота плюхнулся Поллак, также быстро приняв надлежащее для быстрого старта и маневрирования положение.
- Сейчас будет бой? - лихорадочно засуетился в кресле Ричард, застегиваясь и устраиваясь поудобнее. - Мы идем на абордаж? К нам идут на абордаж?
- Какой нафиг абордаж? - Анри аж вздрогнул от подобного предположения. Его пальцы летали по панели управления, готовя яхту к горячему старту, но тем не менее он решил ответить мальчишке.
- На той маленькой посудине, которая стремится к нам, от десяти до пятнадцати малаутских штурмовиков в тяжёлой броне. Хотя таким парням, как они, броня и не нужна - каждый из них сам по себе ходячая машина смерти. Мозгов ноль, двести килограмм чистого веса мышц и атакующей массы! Их специально выводят, а потом ещё и генетически модифицируют. И через шлюз они не пойдут - будут ломиться прямо сквозь обшивку! Так что номер как с полицейскими не пройдёт.
- Жуть какая! - произнёс за замершего с открытым ртом Ричарда Поллак. - Ты это откуда знаешь?
- Приходилось ещё на службе сталкиваться, - неохотно пояснил Гаутеро. - Чтоб одного такого мастодонта завалить, мы пятнадцать наших парней клали...
- Так давайте же стартуем быстрее! - воскликнул пришедший в себя мальчишка.
- Стартуем, стартуем, - произнес Анри, вдавливая большую красную кнопку горячего старта.
Щёлкнули замки шлюза, отсоединяя яхту от ограбленного и безмолвного клипера. Пыхнули боковые дюзы, разворачивая грабителя и направляя его нос в противоположную от места недавнего боя сторону.
- Не успеем разогнаться... - произнес Поллак, прикинув оперативную обстановку, скорость маневрирования яхты и скорость приближающегося десантного бота.
- Не успеем, - подтвердил Гаутеро. - Сбивай его нафиг, пока он не подошел на дистанцию эффективного десантирования.
- Уже, - Поллак активировал торпеды малого радиуса действия, пометил приближающееся судёнышко меткой цели и занёс большой палец над кнопкой запуска. - Но как же не хочется этого делать!
- Почему? - подал дрожащий голос Ричард.
- А потому, что запуск боевых торпед малаутянским флотом будет замечен, - опять ответил ему Анри. - А убегать от целого флота занятие куда менее приятное, чем просто свалить с добычей по тихому.
 
***
Сложившуюся дилемму неожиданно помог разрешить тот, кто поначалу именовал себя то ли Малышом Джаспером, то ли его компаньоном Хуго Венценосным, а впоследствии представившийся контр-адмиралом флота Федерации Иосифом Стюартом. Без пяти минут труп фрегата, находящегося под его командованием, в который уже вбуривались абордажные команды, совершил суицидальный залп по флагману малаутского флота линкору «Шератан».
Серьёзного урона он не нанёс, но вызвал на себя ответный огонь всех боевых кораблей флота Малауты, под прицелом которого находился всё это время.
Абордажные команды, уже оказавшиеся на его борту, не явились сдерживающим фактором для ответного залпа. Хотя те, кто отдавал приказ об атаке, и надеялись на это. Плановые потери - норма войны. Рельсотроны, плазматроны, лазерные пушки в течение нескольких секунд превратили некогда красивейший корабль в ещё один бесформенный астероид, которыми и так полон космос.
Пока ещё астероид имитировал жизнь, выбрасывая облака газа, пламени, дожигающего всё горючее в этих облаках, мигая вспышками электрических и плазменных разрядов. От него отваливались куски помельче, привнося хаос в и так не особо упорядоченное место недавней битвы.
- Самое время - стреляй! - Гаутеро быстро сориентировался в стремительно меняющейся обстановке.
Его выкрик слился с дрожью корпуса яхты, отреагировавшей на одновременный запуск четырёх торпед. Анри, не теряя времени, тронул джойстик кормовых дюз, и корабль рванул вперёд, оставляя за кормой заходящие на цель торпеды и варево чужого недавнего боя.
Десантный бот дёрнулся влево, уходя от одной из торпед, сбил ещё одну из носовой пулемётной турели, поднырнул под третью, снеся её настройки залпом из электромагнитной пушки и чётко в лоб поймал четвёртую, расцветя на фоне и так полыхающей сферы ещё одной маленькой звёздочкой. Которая, впрочем, никем замечена не была.
 
***
- Интересно, что там сейчас происходит? - Поллак благодушно болтал с Гаутеро, изредка посматривая на навигационные мониторы.
«Джекпот» шёл под всеми парусами, подставив их очередному светилу чётко с кормы. «Джекпот» - теперь так назывался бывший «Калеандский скакун»: после принятия на борт добычи, что сейчас находилась в трюмах, решение о переименовании было принято единогласно. Ричард спал, здорово перенервничав из-за пережитого.
- Что происходит? - Анри увлечённо занимался собственным маникюром, аккуратно подрезая ногти малым тычковым ножом. - Малаута с Федерацией выясняют отношения. Вопросов - множество.
- Да какие там вопросы, - пожал плечами Поллак, - и так всё понятно. Федералы хотели кинуть Малауту, сымитировав нападение пиратов. И всё бы получилось, но вмешался флот Малауты и…
- И напал на корабли Федерации, осуществляющие сложную военную операцию по искоренению пиратства, терроризма, экстремизма и ещё чёрт знает чего. Чем оказал поддержку пиратам, террористам и экстремистам, продемонстрировав, кто на самом деле стоит за всеми ними. Как тебе такой поворот?
- Эээ... Но это же бред...
- Не бред, а политика, и одному богу известно, какие процессы сейчас там происходят.
Генри надолго задумался.
- Ты знаешь, - наконец проговорил он, - нам по большому счёту - всё равно. При любом раскладе нас будут искать все. И Малаута, и Федералы, и частные охотники за головами, и даже собратья по цеху. Такой куш невозможно сожрать в одну голову. То, что у нас в трюмах, стоит столько, что можно купить какую-нибудь уединённую планетку с населением, инфраструктурой, суверенитетом и прочими причиндалами.
- Правильно, - откликнулся Гаутеро, - и эту мысль я активно думаю. Кстати, первое испытание мы прошли...
- Какое? Работа в команде?
- Дурак! То, что мы не пытались перерезать друг другу глотки!
- А зачем? - недоуменно пожал плечами Поллак. - От этого ни больше, ни меньше денег не станет. Там столько, что миллиард туда-сюда на общую картинку никак не повлияет.
- Молодец! - усмехнулся Анри. - Грех корысти и стяжательства тебе чужд! Вот только чего ты с такими взглядами в пираты подался?
- Вопрос... - протянул Генри. И, подумав, продолжил. - Ты знаешь, наверное, это не я в пираты подался, а просто так карта легла.
- И у меня - легла... Но о превратностях судьбы давай потом поговорим. Запасов воды и еды у нас месяцев на шесть. Если экономить - семь-восемь. Сервис «Джекпоту» потребуется через года два. Вот и прикидывай, сколько мы в автономке можем проболтаться...
- Может, на КАТ рванём? – зевнул Поллак. Его начинало клонить в сон и он – слегка, по-доброму, позавидовал спящему мальчонке.
- Не вариант. Отстал ты от жизни - их уже Федерация плющит. Военная операция на планете была уже, сейчас там установление мира и конституционного порядка.
- Ага. Грабят их, то есть...
- Ну да. Что-то типа того.
- А у тебя какие соображения?
Гаутеро слегка замялся, раздумывая, стоит ли делиться с новым партнером своими тайными планами. Затем, словно стряхнув с себя сомнения, сказал.
- Ты знаешь, я бы рванул на Масикусу.
- Что это и где это? - вытаращился на него Поллак. - Я навигатор и хороший навигатор, но о планете с таким названием слышу впервые. Это чья юрисдикция?
Анри, казалось, остался доволен произведенным эффектом. Выдержав театральную паузу и насладившись недоуменным видом собеседника, он, наконец, проговорил.
- Как-то завис я в архивах генштаба. По службе пришлось. И совершенно случайно набрёл на один отчет... Лет семьсот назад, точнее неизвестно, пытались колонизировать одну планету. Причём даже не Федерация её колонизировала, а кто-то из молодых и независимых. Планетка так себе - ни существенных запасов полезных ископаемых, ни серьёзного аграрного потенциала. Но кислородный мир с очень приятным климатом. Организовали там несколько колоний. Но... Обнаружилось у экосистемы одно пренеприятнейшее свойство - жрёт она всю синтетику. То ли бактерия какая, то ли ещё чего - не суть. Не спец я в этих материях. Но главное запомнил - там могут существовать вещи, изготовленные только из простых природных материалов.
- И что? – сквозь надвигающуюся дрёму не сразу понял, в чём дело, Поллак.
- Как что? - удивился непонятливости собеседника Гаутеро. - Представляешь, садится на планету транспортный бот, а через неделю уже взлететь не может - не бывает сейчас техники без синтоматериалов. А их бацилла сожрала! Выгрузили планетарную технику - а через неделю это только металлолом! То есть что ни делай, а вся цивилизация отбрасывается самой планетой назад в каменный век!
- И что там делать? – удивился Генри. - Чем в каменный век двигать, так лучше на каком-нибудь астероиде искусственную атмосферу повесить и жить себе припеваючи.
- И сколько ты на своём астероиде просидишь? Со скуки умом двинешься! А там – мир! Природа! Зверьё всякое! Люди живут. Немного, правда…
- Как люди? – искренне удивился Поллак. - Ты же сказал…
- Ну да. Было несколько волн освоения. Все провалились. Ибо специальную технику под использование только на Масикусе делать экономически бессмысленно – нет там ничего такого, чтобы так заморачиваться. Очередное освоение бросали. А те, кто уже там оказался, так и остались. И сейчас там живут их потомки. Как мне помнится, миллиона полтора на всю планету.
- В каменном веке? – полузасыпая, ухмыльнулся Генри.
- Ну не в каменном… Живут простенько. Транспорт – паровой. Железные дороги есть. Аграрный сектор хорошо развит. Металлургия есть. Лёгкая промышленность. Труд, в основном, ручной. По крайней мере лет двести назад так было – именно тогда отчёт был написан. И что самое приятное: нафиг они никому не нужны. А как о них кто-то узнаёт, то очень быстро забывает по причине полной бессмысленности очередной колонизации и освоения.
- А нам там какой интерес? – сонно продолжал упорствовать Поллак. – Не хочу в каменный век.
- А ты всё-таки дурак, булочник, - беззлобно хмыкнул Гаутеро. - У нас нет экономического интереса на Масикусе. Зато бабок столько, что на все экономические интересы мы можем смело положить болт с присвистом. Изготовить технику под заказ без использования синтоматерилов – раз плюнуть. Жутко дорого, но возможно. Только металл, керамика, дерево и тряпки растительного происхождения. «Джекпот» пусть на орбите болтается. Ну а остальное - уже детали. Что думаешь?
Генри Поллак уже ничего не думал. Он, покачиваясь на рельсовых стыках, ехал в шикарном вагоне собственной железной дороги на инспекцию своего завода. Хлебозавода. Где он печёт хлеб. Отличный и вкуснейший хлеб. Так упоительно пахнущий. А за окном мелькают поля, на которых под жёлтым ласковым солнцем золотисто колосится злаковое море.

Продолжение - часть 3.