Сегодня еще четверых застрелили. Да, разрывными. Да мало того, застрелили, истолкли в порошок, сожгли…
Что я это тебе рассказываю, моя хорошая, говорить будто больше не о чем… Ну как не о чем, вот, футбол, вчера наши финнов со счетом один к четырем, ты прикинь, вон, на второй минуте матча этот наш, Ольшанский ка-ак по воротам им дал…
Ты киваешь. Ты слушаешь. Улыбаешься, рада за наших. Я тоже рад… Ты это не смотри, что я под хмельком, это я на радостях… за наших…
Я беру тебя за руку, увожу – от остальных, медленно, монотонно дробящих камень. Устала, бедная… умаялась… Когда-нибудь я заберу тебя отсюда насовсем, с начальниками бы с твоими договориться… а как с ними договоришься, ты им уже и по-русски, и по-английски, и нараспев, они смотрят на тебя не моргая, и все…
Кто-то оступается, падает, над ним взвивается кирка еще одного работяги, вдребезги разбивает голову. Не повезло… Человек с разбитой головой снова встает, берет кирку, дробит камни… Тоже правильно, чтобы дробить камни, головы не нужно…
А сегодня еще четверых застрелили… я говорил? Вот-вот… они видно сильно близко к деревне подошли, уж не знаю, что им там нужно было… Может, и ничего. А у наших парней тоже нервы не стальные, постреляли их… и…
Извини, родная… больше не буду про них. Ну а что делать, до сих пор перед глазами стоит…
Заходим в дом, срываю с тебя робу – здесь, сейчас, нет сил больше ждать, надо бы тебя в душ, какой к черту душ, падаем на ковер, тискаем друг друга – до слез, до звездного неба перед глазами… черт, даже дверь не закрыл, вот хорошо бы было, если бы вошел кто…
Ч-черт, опять эта тварь шапку мою рвет… Нет, черта с два эта шапчонка из лисы сделана, из кошки она, вот что я тебе скажу. А как не из кошки, Фанфарон вон как на ней гарцует, когтями своими рвет… не кошка это, не кошка, тебе говорю… Ну да, была когда-то кошка, была да сплыла, эта кошка уже все… домурлыкалась. Нет, не понимает, хлебом не корми, дай шапку потоптать… такая тварь смешная… пшел вон, сейчас новую мне покупать пойдешь… идиотище…
Ну все, родная, пошли… перекусим… режу хлеб, вытряхиваю холодильник, его содержимое можно вытрясти на ладонь. Отвязываю черного петуха, чш, чш, ты крыльями-то своими тут не очень… Точным ударом отрубаю голову, подставляю миску… Пей, родная… это тебе… А это мне вот…
Да, что-то не густо у меня сегодня… Да вообще не густо с тех пор, как ты умерла. Как время остановилось. Да что время, сама жизнь…
Сжимаю кулаки в бессильной злобе – на тех, кто отнял меня у тебя, знать бы, кто это, там, на небесах, или там, под землей, добраться бы до них, и… и… В голову лезет какая-то дрянь, вспоминаю похороны – к чему, к чему, все эти дебильные цветы, памятники, родственники, откуда их черт принес, вымел бы из дома поганой метлой… потому что она не ваша, не ваша, она моя, только моя, не смейте отнимать ее, не смейте…
Ох, прости, родная… что-то я сегодня не в духе. Да я всегда не в духе, как тебя не стало, так вообще все крахом пошло…
Пшел, я ком-му сказал! Щ-щас ружье принесу, будешь ты мне шапку рвать когтями своими… Фанфарон долбанный… Не кошка это, уже не кошка, не побежит… это какая-нибудь твоя подружка была, наверное, а из нее шапку сварганили… еще как лисью продали… Как у этого… Конан Дойля… А этот кролик не мяукал, когда в него… нет, вру, это Жюль Верн… Нет, вы смотрите, он и на полке до шапки добрался… Такая тварь смешная…
Да, сегодня еще четверых… Да они сами виноваты, эти четверо, что к деревне поперлись. Наши-то так их не трогают, у них своя земля – там, за воротами кладбища, у нас своя, тут, где все остальное. В первые дни, когда эта заваруха вся началась, звезды падали, я думал, пострелушки начнутся, Армагеддон… ничуть. Нашим-то мужикам до них и дела нет. мало ли там что… У них своя жизнь, у нас своя. Когда за ворота выбираются, тогда, конечно, тут уж извините… ураганный огонь разрывными в головы. А как вы хотели, жуть какая, вот так среди ночи, шварк-шварк под окнами, кирки наперевес, из глазниц всякое жучье-паучье лезет, и запашок… ну не парфюм ля Франс, так скажем… Наши, ясное дело, по ним стреляли…
Ох, прости, родная, все не о том я… Да и дело прошлое, вроде притерпелись мы к ним, знаем же, раз в пять дней на гору ходят, что-то там копают… идут, мы уже на них ни ухом, ни рылом, ну ребятишки бывало развлекаются, подножки ставят, интересно же, тварь такая упадет, косточки рассыплются, потом снова собираются… Бабы-то ребятню за это дело сильно лупят… Оно смех-смехом, а вот не понравится хозяевам, что мы им рабсилу портим, сами потом за оградой окажемся…
Да ты, блин, Фанфаронище, уймешься сегодня или нет? Чего вя-а-а, чего вя-а-а-а, не кошка это, мать твою! Вон, иди, живых кошек погоняй, чего они там орут… Нет вот, не врубается тварь, что это уже неживое… зазнобушка какая-нибудь твоя была, а цыган из нее шапку… и на рынке продал… как лису… веселый такой цыганок, или кто он там, по-русски ни бе ни ме, только зубы белые скалит, на шапку кивает – бога-ато, бога-ато…
Обнимаю тебя, родная… пошли… мало нам с тобой времени, ночь такая короткая, утром опять туда пойдешь, дробить камни… Уже и закрывал тебя, каюсь, на цепь сажал, и выпускал, и видеть не мог, как ты с цепи рвешься, воешь…
У-у-у, холодная… ничего, сейчас согрею тебя… под одеялом… Укладываю – боком, чтобы не видеть темного пятна на щеке, тебе повезло, смерть только-только начала свое дело… когда пришли они…
Ну что ты, родная… хоть бы наорала на меня для порядка, что в зюзю пьяный… Нет, что за тварь человек, пока жива была, все мечтал, чтобы не орала, чтобы по бутикам не шарилась, чтобы поболтать можно было, про футбол, про рыбалку, сейчас на Урючихе самый клев, такенные карасищи чуть сами из воды не прыгают… А теперь слушаешь меня, киваешь, улыбаешься, и так на душе хреново… Хочешь в бутик тебя свезу, Арбат как его там? А шубу хочешь? Норковую в пол? Веришь, нет, в кредиты залезу, куплю…
Да ничего тебе не надо… Цыц, ты куда… не-ет, ты не уходи… Не полнолуние, вроде… Это вы в полнолуние как с ума сходите, помню, просыпаюсь, ты на луну воешь, страшно так… И все они там голосят, за оградой…
Страшнее было, только когда хозяев черт принес. Это они только-только за оградой обосновались, в первую ночь в деревню выбрались… огни, огни, огни, холодные, трескучие, заглядывают в окна… в одну избу и пробрались, это я тогда у Никитыча ночевал, и тут на пороге это… и сидим, не шелохнувшись, и друг на друга смотрим, оно на нас, мы на него… Ничего, ушел… вот это и страшно было, что никого не тронули, как-то в ужастиках и то не так страшно, когда там людей заживо в клочья рвут… а тут ничего… посмотрели и ушли…
Цыц, тварь поганая, эт-то еще что такое? Совсем охренел? Ты ее еще грызть будешь… ну ясно-понятно, она же тебе не человек уже, кусок мяса… Вон, иди, шапку рви. На, на тебе кошку твою драную… даму сердца, блин… О-о-х, вцепился когтями… идиотище… лапками топочет… такая тварь смешная…
Ты не уходи, родная… а что, рассвет уже? Да далеко еще до рассвета… Нет, знаю, это не тебя надо просить… это их… уже ходил к ним, спрашивал… да как у них спросишь… черт их пойми, что они там вообще делают, то ли вывозят что-то, то ли строят… не мое дело, короче, меньше знаешь, крепче спишь… Да я же ничего, мне и не надо ничего, вы там делайте, что надо… это не мне решать, я вам не Шварценеггер какой-нибудь землю спасать от захватчиков. Вы мне только ее дайте… насовсем… Что вам там, одним меньше, одним больше, вон сколько мрут… А ее мне. Может, заплатить чего надо? Может, мне самому там чем помочь? Вы только скажите, что надо, а то я работы-то вашей не понимаю…
Рассвет, мать его… Смотрю, как надеваешь робу, ты не уходи, не уходи… Прижимаю к себе, черт, даже сердце не бьется… провожаю… иду за тобой… Фанфарон опять за шапку свою взялся, да не кошка это, да сдохла она уже, сдохла, хвост облез… Да я из него такую же сделаю, рядышком будут лежать… Не понимает. Такая тварь смешная…
Прощаемся у ограды. Сжимается сердце – когда ты обнимаешь меня, сама обнимаешь… прижимаешься губами… треплешь по щеке…
Черт…
Вот они… замерли, мерцают огоньками… даже работу свою бросили, что они там возводят, какую-то хрень а-ля Сальвадор Дали… смотрят на меня, посмеиваются… Такая тварь смешная…
2012 г.
Похожие статьи:
Рассказы → Если б было море крови! (Юмор - ВНЕконкурс)
Рассказы → Семья (Юмор - работа №17)
Рассказы → По головам (Ужас - работа №1)
Рассказы → Мордатые (Пограничье - работа №1)
Рассказы → Однажды (Юмор - работа №1)
