Слово за слово, меж строк...

на личной

3 февраля 2016 - Григорий Неделько

Григорий Неделько

Слово за слово, меж строк...

Люди талантливые не собираются становиться писателями.

Или у тебя это есть, или этого нет.

Те, у кого есть, пишут, а те, у кого нет, собираются.

Роберт Сильверберг

* * *

Слово за слово, меж строк,

Мой наказ – и твой урок.

Днём ты ночь, я ночью день –

Из моих вселенских вен...

Мини-секции с буквами выезжают из панели, тянутся к пальцам, когда их микро-механизмы "чувствуют" присутствие рук, на отпечатки которых они запрограммированы реагировать. Он привычным движением опускается в кресло-каюту; стеклянный купол, выезжая из широкого кресла и раздвигаясь сочленениями-секциями, что держатся предельно гибкими и крайне прочными кибернетическими соединениями, накрывает его с головой. Автоматическая система внутренней вентиляции начинает анализ, фильтрацию и самовоспроизводство воздуха; механизм кресла проверяет, какие продукты сегодня предпочитает он, каких питательных веществ ему не хватает, а в чём у него избыток. Провод, извиваясь, подсоединяется к порту внешнего диска, выступающего у человека из головы, и просматривает, фиксирует, воспроизводит и стирает мыслеобразы. Последние, путём палечно-мозговой взаимной дешифрации, с одной стороны, сохраняются в памяти надсуперкомпьютера, с другой же, оказываются защищены тремя ступенями ментофизической защиты: под куполом, вне его и в информационно-фактическом пространстве между этими понятиями. Система здравоохранения бережёт пишущего, постоянно сканируя тело и разум на предмет ошибок, заранее заготавливая лекарства, вводя препараты - предупредители заболеваний, восстанавливает и продлевает срок службы дезорганизующихся и деформирующихся органов.

Сейчас он вспоминает; в его памяти, один за другим, мелькают образы - они пока не переводятся машиной в слова, потому что пальцы, контролируемые мозгом - обычным человеческим мозгом, покуда не дали соответствующей команды. Затем он просматривает образы-воспоминания на предмет наиболее подходящих, выбирает одну картинку, другую, рассматривает их под разными углами, поворачивая в семантическо-виртуальном пространстве, запускаемом и поддерживаемом при помощи генератора и позволяющем оперировать собой благодаря "умному" 4D-интерфейсу: длина, ширина и высота плюс эффект присутствия. Наконец, обнаружив необходимые кирпичики и мысленно выстроив из них схему, он приступает к работе: пальцы невероятно легко опускаются на автоклавиши и, не касаясь их, задействуя лишь магнитное поле, незримо охватывающее металлические кубики, отбивают неслышную дробь кода. Программы, которую запустит не он, произведения, которое не он предложит опубликовать, картины, которую увидят и оценят без его подсказки. Он измышляет и создаёт команды для других, не задумываясь, кто же командует - или хотя бы пытается изо всех сил руководить - им самим.

Что ж: прошлое... Оно было - и прошло; но всё, что минуло, исчезло не целиком. Кое-где вещи повторяются, кое-где нет; иногда наступает понимание: вот оно! вот куда я-он-она-они стремились, а куда нам не следовало забредать. Он видит... водонебоземлелёты, порталы-телепортаторы, антиграв-табло, квантовые дороги, города в открытом космосе, лунные, марсианские, центаврианские и андромедянские энергостанции, колонии в соседних галактиках, вселенную, изучаемую во время сверхскоростных, а порою и мгновенных поездок через гиперпространство, тайм-пространство и фазовое пространство... он видит богов и людей как богов, и людей как людей... но отличия всё сильнее и быстрее стираются... Он наблюдает за своим миром и за их, и за несуществующими, за прошлым и за будущим; он воображает новое и припоминает реальное. И смешивает, уподобляясь хаотичной природе: то нарочно, то интуитивно, то инстинктивно, а то и без видимой (для человека, пускай даже человека переродившегося, эволюционировавшего) причины.

Он замирает на секунду, закусывает губу: точь-в-точь предок-прапрапрапрапрадед из XXI и XX, и XIX века; и, поймав очередную мысль, продолжив ей бегущий из пальцев и сквозь мозг на экран кодовый ряд, возвращается в пространство креативизации. Он понимает, что надо писать о прошлом, об отдалившихся назад и в туманную тьму событиях - впрочем, действительно ли отдалившихся? Желая заодно разобраться и с этим, он рождает цепляющиеся друг за друга строчки кода-текста.

Самая страшная война в человеческой истории - Вторая Мировая война - была в реальности ещё кошмарнее.

Никто не рассказывает о полчищах нацистов-поляков, поддавшихся "уговорам" Гитлера и опустошивших главного врага арийской расы - израильскую землю.

Никто не вспоминает о муках и корчах второго главного противника, хотя, скорее, обманутого глупого, но сильного бывшего друга - Советского Союза.

Никто не слышал криков убитых, казнённых, замученных, изнасилованных, превращённых в ментальных уродов и овощей на протяжении 20 с лишним лет.

Никто не читал об этом, точно так же как ни единый человек не раскрывал книги (художественной литературы, учебника, научно-популярного издания...), где бы описывался тайный договор Сталина с Гитлером.

Никто не знает, что Америка была уничтожена именно из-за наличия (!) этого договора.

И когда фюрер Адольф предал генералиссимуса Сталина, никто не понял, что в дело вмешались уже тогда сходившие с ума от тоталитаризма и вседозволенности в верхушках власти корейская страна, китайская, вьетнамская, японская. Не забыли, что с начала второй половины XX столетия узкоглазые и желтолицые всё больше и больше наглели? Они кормились выкидышами, выделениями и дефекациями разрушительной, планетарных масштабов войны и заставляли армии каждой стороны порождать "питательных уродов" без остановки.

В 1958 году первая ядерная бомба взорвалась на земном шаре по мере приближения ВМВ к предсказанному ей самой концу. Верно?

И верно ли, что в 1962-м массовые гибель, уничтожения, разграбления и деградации завершились, умерли вместе с огромными территориями и толпами обезумевших людей, что сгинули после массированного, всепланетного удара сотней водородных бомб, сброшенных одновременно объединившимися к тому моменту Кореей, Китаем и Японией, а кроме них Советским Союзом при поддержке Чехословакии, военным объединением США и Канады и национал-социалистической тиранией Новой Германии (фашистская Германия при содействии захваченных и полностью переменивших взгляды Польши, Латвии и Литвы)?

Ответ безусловный: нет. Никто никогда ранее и слова не читал из сказанного выше.

Война длилась не 23 года, а 6 лет, и прошла и закончилась гораздо спокойнее, чем можно было ожидать. Не стоит забывать об этом. Если кому-то плохо, не значит, что не существует состояний хуже, а следовательно, мы должны ощущать и выражать благодарность времени. История отнюдь не всегда преподносит подарки.

III

По привычке вытянув вбок руки и дав им немного отдохнуть (чего, разумеется, не требовалось, учитывая наличие медицинской системы новейшей модели), он вернулся к мыслесловам - образам-картинкам.

Предыстория, вступительная часть, есть; теперь - о героях, вернее, кое о ком из героев.

В первых годах второй половины XX века в Москве родился тот, кого звали Дмитрием. Его мать была поваром, а отец - слесарем. С ранних лет у Димы проявлялось увлечение медициной: вначале он лечил игрушечных солдатиков, вместо того чтобы воевать ими, потом стал «обследовать» маму с папой и «выписывать им лекарства», затем он заинтересовался живой природой и изучал её на свой лад и по своим способностям. Жуки, лягушки, мыши... многие-многие мелкие существа из плоти и крови прошли через его руки, и редко без последствий. Закончив школу, Дмитрий поступил в медицинский институт. Проучился хорошо, в некоторых дисциплинах показав не только усердие, но и оригинальные способности активного интеллектуала, и устроился на работу помощником терапевта. По прошествии всего пары лет у него уже имелись собственные кабинет, помощник и "чёрная" зарплата; в СССР (после 6-летнего варианта ВМВ) с трудом удавалось удерживаться на плаву да к тому же солидно зарабатывать, однако к Дмитрию приходили клиенты и сверху, причём далеко сверху.

Чуть позже него, на неполных три года, появилась на свет Виола. Сирота, она воспитывалась в детском доме в московской области; правда, её мать и отец не умерли - нет, они (как случайно выяснила Виола два десятка лет спустя) живы и здоровы. Хотя что значит здоровы? Они вели грязную нищенскую жизнь завзятых пьяниц, с каждым месяцем скатываясь ниже и ниже по социальной лестнице. В возрасте 5 лет Виолу усыновила Светлана: тридцати шести лет одинокая женщина. Отношения между приёмными матерью и дочерью временами складывались очень непросто. Виола, начиная с 16 лет, перепробовала немало профессий: от официантки до загородной няни. В 22 года она устроилась в областную газету заместителем редактора; у кого-то иного это вызвало бы большие сложности, но Виола обладала твёрдым характером, желанием учиться и несгибаемой волей. Разругавшись с матерью из-за парня, с которым жила, Виола собрала вещи и переехала к нему. Парень был тем самым Дмитрием. Вскоре они расстались - главным образом, из-за невозможности видеться: Дмитрий практиковал в Москве, она работала в области и слишком много времени тратила на поездки из квартиры и обратно. Однако же, разойдясь, через 4 года молодые люди повстречались снова: Виолу назначили редактором московского новостного раздела, и она перевелась в столицу; Дмитрий же продолжал заниматься врачебной практикой где и прежде. Прожив вместе "пробные полгода", они как-то раз, тихим субботним утром, без гостей, друзей и свидетелей отправились в ЗАГС и зарегистрировали наконец отношения.

Брак продлился совсем недолго, но новобрачные успели, что называется, нажить сына.

Почему союз распался?

Дмитрий, подобно любому настоящему врачу, много пил - и чем дальше, тем больше. Виола, пользовавшаяся вниманием противоположного пола, стала гулять от мужа.

Им следовало разойтись, чтобы, так сказать, серьёзно подумать; что они и сделали, несмотря на двухлетнего ребёнка. Дмитрий и Виола расстались с целью (да они и сами это прекрасно понимали) никогда более не видеться - мало того, не пересекаться вовсе. Ну что же, замысел удался.

А маленький сын остался с Ниной, тёткой по папиной линии; домработнице, ей пришлось вдвое сократить занятость и столько же потерять в финансовом эквиваленте, дабы, насколько возможно, успевать следить за племянником и воспитывать его. Вдова (муж Василий умер 8 лет назад от рака печени), она временами доверяла "чудо-ребёнка" – одно из её имён для «умненького племяши» - соседке по лестничной клетке, тоже потерявшей супруга.

Имя мальчика - Леонид, фамилия - Кряжин.

Теперь нужно рассказать о детстве и склонностях; тот, кто сидит в кресле-каюте, поднимает лицо к прозрачному, идеально защищённому куполу чистой водной прозрачности. Лёгкое отвлечение от дела, лёгкая улыбка - и вот кодировщик вновь пишет...

...Впервые это проявилось у него лет в 9 - вспышка тяги к искусству; не любовь, потому что слишком слабая и короткая, и не увлечённость - всё равно недостаточно сильная, да к тому ж развивавшаяся непостепенно. Но то была тяга. Он сел и нарисовал три картины и написал текст, который с детской непосредственностью и самонадеянностью назвал стихотворением.

На "картинах" Леонид изобразил 1) счастливых барашка и овцу в космическом пространстве среди взрывающихся звёзд, 2) себя, поедающего бутерброд с маслом дома на кухне, 3) настоящих и вымышленных родственников, пришедших в зоопарк, где нет зверей.

Стих, ломкий, неуклюжий, с отсутствием чётких рифм или вовсе без созвучий в конце строчек, рассказывал о том, как Лёня впервые пошёл с отцом на рыбалку. Правда, в свои 9 лет он никогда не удил рыбу: ни с папой, ни с друзьями, ни один.

По мере его взросления стремление к обособленности угасало, превращаясь в желание заводить друзей и делиться с ними внутренним миром, взглядам, вопросами, ошибками, фантазиями... Воображением, однако, подросток Леонид очевидно не блистал, и второй раз творчество сверкнуло в нём в 13 лет, вернее, в момент перехода от 13-летнего к 14-летнему возрасту.

Это продолжалось три с небольшим месяца, и каждую неделю Леонид писал по стихотворению и рисовал по картине. Полтора месяца простого, незамысловатого творчества: картины – о жизни его семьи; стихи: об обычных мальчишеских увлечениях. Затем три недели перерыва. И ещё три недели более активных рисования и стихосложения. После Леониду было суждено "заснуть" на много лет...

Тем не менее, он не переставал интересоваться творчеством, не испытывая ни малейшей грусти то ли о рано погаснувшем, то ли о неравномерно, чересчур своевольно проявлявшемся таланте. Однако кто наверняка и точно определит "значение" таланта в жизни обыкновенного и с виду, и по поступкам мальчугана?

Он много читал: детективы - Чейз, Гарднер, Кристи, Конан Дойль; классику - Данте, Чехов, Гёте, Достоевский; развлекательную подростковую литературу вроде Мэри Джейн или Говарда Стейна; даже комиксы не проходили мимо него, не говоря уж о научно-фантастических и фэнтезийных периодических изданиях, зарубежных и российских. (Да, ему неплохо давался английский язык.)

Мысли о написанных и ненаписанных шедеврах и "шедеврах" постепенно стихли в мозгу, Леонид целиком переключился на полную скорости, юмора, приключений и открытий жизнь подростка-юноши, но читать (как серьёзное, так и "несерьёзное") не переставал.

Через несколько (более 10) лет Леониду приходит в голову идея: если наш мир наполнен информацией, а зачастую живёт за счёт неё, почему не придумать профессию для людей, которые будут просматривать всё многообразие данных и работать с ними, правя, улучшая, добавляя, выводя на новые, возможно, временами неожиданные и необычные уровни? Идея захватывает Леонида, но не кажется ему гениальной.

Проходя, как и все, очередное – в его случае, пятое или шестое - собеседование в поисках работы (тогда он устраивался в информационно-аналитическую компанию), Леонид, в числе прочего, вкратце описывает на листке посетившую его идею, сам не зная зачем, будто просто от нечего делать.

Через пять дней в квартире молодого мужчины раздаётся звонок: директор той компании просит приехать для приватного собеседования. Леонид приезжает, и три с лишним часа они разговаривают с директором - невысоким, лысым, потным и не очень-то приятным типом - только о сделанном им, Леонидом, "предложении", сделанном в миг какого-то безразличного творческого откровения. Конечно, это не было предложением, равно как вряд ли являлось откровением, но, в любом случае, идея весьма и весьма приглянулась директору (его зовут Моисей, хоть от еврея в нём, на взгляд Леонида, максимум процентов 5-10, остальное же - напускное). Наметив путь расширения идеи, они заканчивают беседу громким и нереально привлекательным для безработного мужчины посулом от вдохновлённого и возбуждённо потеющего Моисея: на основе задумки будет создана уникальная компания, и Леонид станет - для начала - одним из её региональных замов. Леонид, несмотря на увлечение художественной литературой, проявляет благоразумность и если и верит Моисею, то с далёкой-далёкой оглядкой. Пожалуй, больше не верит, чем напротив.

Компания, между тем, действительно появляется: пусть не за месяц-другой и не за полгода, а за год. До этого же Леонид работает у Моисея главным консультантом по модернизации и реорганизации рекламы и пиара.

И вот здание, куда как превышающее размерами нынешнее, отстроено, отремонтировано, целиком и полностью доделано; Леонид присутствует на официальном открытии, в воскресенье. А в понедельник, подобный миллионной безликой профмассе Москвы, он приезжает к 08:00 на рабочее место, и с указанного момента стартует следующая часть его жизни, качественно гораздо менее похожая на минувшие уже годы. Леонид занимает пост замдиректора северного отделения компании "Инфоtalk" – и только. И всё равно он доволен.

Спустя год ценный сотрудник-инноватор становится директором отделения в Северном регионе; дальше (выше) он не идёт, а может, что вернее, Моисей с приближенными не пускают автора, по сути, первооткрывателя "Инфоtalk"'а. Причины и следствия, к слову, Леониду Кряжину безразличны.

VII

"Что ж, - думает автор кода - для себя, не для кого-то, - поведаю-ка я о девушке".

Стоит ли? Верен ли момент?..

Он на миг задумывается.

"Да!" - следует однозначный ответ.

И снова пальцы порхают над клавишами крошечными птичками-телепатами, и снова льётся история...

Девушка со светлыми волосами, смешными косичками, ранимым сердцем и серьёзным, жёстким миром, рождённым из фантазии и вылившимся в нечто, близкое к обыденности, работала там же. Все 5 лет, что Леонид провёл на третьем, главном этаже Северного отделения «Инфоtalk»’а, она сидела на первом, наименее значимом. Она видела, как он приходит и уходит; она видела его радости, когда удавалось вести дела, и разочарования, когда глупость и ограниченность партнёров, а ещё случайные обстоятельства мешали бизнесу; она видела его потери и обретения; она замечала улыбку на его губах и задумчивость во взгляде; для неё были очевидными, а когда-то и бесконечно значительными слова, случайные и нет, намерения и поступки этого человека. Она видела его - увы, он не видел её; вероятно, оказался излишне погружён, увлечён, захвачен сотворённой самим же собой работой. Моисей видел всё, но ему не говорил - да и зачем? Правильно? Наверное, да?..

Бизнес и уверенное плавание компании по реке достижений, нововведений и спокойствия приготовились подойти к концу, едва Леонид подал заявление об уходе. Почему? Наверное, просто захотелось. Наверное... И, безусловно, он желал иной жизни, отличной от нынешней хотя бы качественно. Моисей не искал ничего, и поэтому, кирпичик за кирпичиком, ряд за рядом, этаж за этажом высоковыстроенное здание компании медленно, однако неотвратимо рухнуло на строительной площадке финансового успеха, разрушив придуманное и недодуманное, действительное и лишь только планировавшееся, и взметнув вверх облака и облака, тонны пыли неприятных следствий пренеприятного разрушения: банкротство, кредит, долги, страх быть раскрытым, пойманным, посаженным в тюрьму либо убитым, либо - никто не говорил противного, так? - то, что ещё хуже...

Девушку - кстати, её звали Милой, и в паспорте, в "обход" всех существующих правил, она значилась именно как Мила - так вот, эту милую, разумную, симпатичную и искреннюю, но самодостаточную Милу уволили среди последних.

Всю оставшуюся жизнь, вплоть до смерти в почтеннейшем возрасте, она продолжала любить Леонида Кряжина.

VIII

А Леонид Кряжин, как пишущей код личностью упоминалось выше (только знает ли непосредственно код это понятие? Выше-ниже... Позже-раньше... да-нет...), Леонид, увы или к счастью, не всегда поймёшь, даже и не подозревал о любви, интересе и какой-то детской преданности девушки с косичками. Естественно, у неё были другие мужчины; любви, к сожалению или радости, более не было.

За отмеренный ему и отсчитанный им срок Леонид два раза женился и развёлся.

У него - от первой жены - родился сын.

С ней он разошёлся как раз из-за него: хлопоты и растущее от этого недовольство обоих отдалило супругов окончательно и бесповоротно.

От второй жены Леонид ушёл, поскольку она не принимала Вадика, а значит, внутренне, интуитивно, и его отца. Они разошлись на день рождения Вадика, на первый, 10-летний, юбилей будущего звездолётного и космотехноконструктора.

Однако ничего удивительного, если учесть, что Бог подарил Леониду сына в 51; вроде бы обычное дело для Земли 2027 года, а не сошлось. И у многих не сходилось. Оправдывает ли количество качество? Наверное, нет.

Или?..

На протяжении последующих лет у Леонида с сыном отношения либо не складывались, либо портились, только начав выравниваться. Судьба, рок, сглаз, генетика, другое? Подчеркните нужное. Но факт есть факт.

Леониду, - счёл нужным сообщить кодирующий, и, пожалуй, не зря, - одинокая жизнь не претила; в сознании и сердце он был готов к ней чуть ли не с рождения - кто разберётся в хитросплетениях, шутках и совпадениях генетики?

(Продолжение - в сборнике (заплатно, увы... :( :// ).)

Слово за слово, меж строк...

Похожие статьи: