Сквозь разбитый циферблат. Глава №2

Глава 2. Магнетизм

Те, кто знает подробности о моём предыдущем прыжке в прошлое, могут по достоинству оценить роль «тетради смерти». Это весточка из будущего. Послание, наполненное таинственными шифрами, ключами к богатству. Если точнее, там записаны выигрышные комбинации в «Спортлото». Разочарованы? Лично я — нет, — ведь эти средства необходимы для осуществления моих планов. Ради этого я даже готов вручную переписать всё в такую же тетрадочку и подождать 30 лет для того, чтобы пришельцы из будущего доставили её прямиком в мои руки. Точнее, отдали под дулом пугача, но это несущественная мелочь, не находите? Конечно, все это сложно и запутано, но мы, гении, худо-бедно справляемся.
Я как раз купил ручек в ларьке «Союзпечать», когда молодая соседка столкнулась со мной. Ручки, ключи и пара дискет оказались на полу прихожей.
— Ой, извините! — девушка покраснела от стыда, собирая моё барахло с истоптанной плитки.
— Да что вы, это я виноват, старый уже, не вижу ни черта, — пытался я её успокоить, думая: «Эх, хоть бы встать, хоть бы не помереть, хоть бы все кости были целы».
— Дедушка, а вы один живёте? — беспокоилась соседка. — Если нужна помощь, зовите нас. И как-нибудь заходите к нам чайку попить, ладно?
— Хорошо, доченька, хорошо...
Ох, еле-еле от неё отделался! Нет, я очень хорошо к ним отношусь, просто с ними у меня связано много щекотливых деталей. Поверьте, всё это так сложно, что даже нам, гениям, приходится несладко.
Одно спасение — мой новенький, можно сказать, топовый компьютер! Мозги 80386 DX аж на целых 25 мегагерц, 16 килобайт ОЗУ… даже слёзы наворачиваются. Эх, где ты, моя молодость, где вы, 8 гигов оперативы и на 3 терабайта винт?! А они в прошлом, то есть будущем. Какая разница, на этой лоханке даже Doom будет лагать! Хотя что это я, его же выпустят только через 6 лет! Зато загружается быстро. Нажал на кнопку, и через пару секунд уже мигает курсор. Хочешь, запускай Norton Commander через командную строку, хочешь — в «тетрис» зарубись… рай да и только, ага. А с другой стороны, меня, наркомана, хоть за пианино посади, лишь бы хоть какие-то клавиши были под пальцами.
Дисковод с пятидюймовой дискетой издаёт такие звуки, как будто это он старый пердун, а не я.
В чём дело? Почему диск не читается? Я ничего не напутал? Да, это он, я его даже подписал. Так что же случилось? Я ведь точно помню: на нём были данные!
Вроде бы, мелочь, но вдруг мне показалось, что за этой маленькой тайной кроется какая-то важная часть скрытой правды. Нет, я не импульсивен, да и на потерянный текст мне плевать, ведь я скопировал его по десять раз куда только можно. Просто это ведь так приятно, когда всё разложено по полочкам и даже какие-то мелочи вроде этой занесены в картотеку, базу данных и подшиты в общее дело. Будто тренеруя ум, разгадывая маленький детектив, я принялся рассуждать.
Итак, старые дискеты можно прочитать, даже если пробил их час. Да, файлы повреждаются, но содержимое ещё можно просмотреть. А эта теперь как будто даже и не отформатирована.
Это случилось, потому что я её уронил? Но там нечему ломаться. Кружок из мягкого пластика внутри такой же гибкой коробочки! Вдвое её точно никто не складывал.
Если подумать, то у всех этих древних штучек есть одна особенность. Если поднести к ним магнит, данные стираются.
Но где и когда это могло произойти? Я всего лишь вышел, чтобы купить ручек в «Союзпечати»...
Я решил прервать на этом свои рассуждения и заняться другими делами. Насильно искать решение бесполезно, поверьте моему полувековому опыту. Оно придёт само, когда настанет подходящий для этого час. И дело даже не в мистике. Просто большинство работы человеческий мозг делает на подсознательном уровне. Стоит подумать о чём-то, и процесс запущен. Ешь ты, спишь, читаешь книжку. А в это время, без твоего ведома, идёт обработка данных. Как только часы пробьют полночь, ты проснёшься с криком «Эврика!», и это вовсе не исключение из правил. Сто процентов открытий происходят именно так.
В дверь позвонили. В гости ко мне пожаловал Лёша со своей новой знакомой.
— Максимыч, старый, привет! Слушай, не в службу, а в дружбу, можешь позаниматься с Алисой? А то у неё экзамены на носу, а преподша злая, как твоя пенсия.
— Лёш, ты же знаешь, у меня дела.
— Да не переживай, я за твоим оборудованием присмотрю. Не в первый раз же.
Ну вот как ему откажешь? Да и девочка симпатичная. Будет прекрасно, если у них всё получится.
— Альберт Максимович, а это у вас что, ЭВМ? — удивилась гостья.
— Да, я, как видишь, продвинутый старикан, — улыбнулся я. Кажется, рядом с ней я даже помолодел, словно мне не семьдесят лет, а всего-то шестьдесят.
— Лёша сказал, вы можете помочь мне с курсовой работой.
Я взял у неё аккуратно исписанные листы бумаги (они смотрелись ещё архаичнее древних папирусов) и принялся читать.
— Вот здесь ошибка, — сказал я. — Спин — это не вращение частицы. Это коэфициэнт, который обозначает соотношение векторов в пространстве состояний.
— Я не понимаю, — обиженно промычала она, и я принялся объяснять ей эту простейшую элементарщину. Только когда я во всех красках описал опыт Штерна и Герлаха, она, кажется, что-то там поняла, хоть и не факт, что правильно.
Не скажу, что время было потрачено зря. Как только ребята ушли, у меня появился целый ворох догадок, которые следовало рассортировать.
Я не спал всю ночь. То рисовал ядро атома, пытаясь приладить ещё пару-тройку координатных осей, и в результате содавал очередную калю-малю, достойную самого безнадёжного дурдома на планете. То принимался писать совершенно дичайшего размера уравнения. Когда беспорядочный поток каракулей переваливал на третий лист, я осознавал, что уже не помню, что накарякал вначале, а разобрать ужасающий почерк не было никакой надежды. Я провозился до самого утра, но напротив чувствовал воодушевление. Размытая картина затерянной где-то в тумане истины лишь раззадоривала.
Всё кончилось тем, что я всё-таки завалился к соседям на чай, прихватив тортик, тестер и счётчик Гейгера.
— Альберт Максимович, — представился я мужу соседки. Тот от души пожал мою трясущуюся руку:
— Илья. Ира, приготовь нам чайку!
— Я как раз разливаю!
Мы уселись за столом. Я завёл самый скучный из светских разговоров, в котором озвучиваются либо и без того известные факты, либо обоюдно не интересные.
— Мы с женой раньше работали в области науки. Теперь же я преподаю физику в школе. Ира у нас домохозяйка. А недавно вот выяснилось, что мы будем мамой и папой.
— Как интересно! — соврал я. Убедившись, что весь столовый прибор у них из серебра, я усмехнулся: что ж, ребята, я и это учёл. — Поздравляю. По такому поводу я обязан сделать вам какой-нибудь подарок. Да вы не волнуйтесь, ничего особо ценного, чисто символически, в знак нашей дружбы… Илья, пожалуйста, не обижайте старика, сделайте вот так, и вы, Ирочка, тоже.
Немного заинтригованные и очень сильно смущённые, супруги протянули в вопрошающем жесте свои ладони, как я и просил.
Только умелому карикатуристу под силу изобразить их шокированное изумление, когда я вынул из кожаной стариковской сумки две лёгеньких стальных ложечки и приложил к тыльным сторонам их кистей. То есть не вложил эти ложки сверху в их ладони, а приставил снизу. А когда я убрал руки, они явственно прилепились к коже, да так и остались там, пока молодые люди не стряхнули их на стол. Но было уже поздно: я знал их секрет.
— Магнетизм, — воскликнул я с детской улыбкой. — Очень любопытное явление.
«Если к дискете поднести магнит, данные уничтожаются. Соседка касалась её, когда поднимала с пола», — имеено эта догадка не давала мне уснуть всю ночь.
— Знаете, молодые люди, я тоже в молодости занимался наукой. Развлеките старика, позвольте провести над собой пару экспериментов. Я как раз захватил пару полезных приспособлений...
Увидев самый обыкновенный счётчик Гейгера и электрический тестер, мои соседи немного успокоились. Илья покорно взял щупы в левую и правую руки, а я принялся щёлкать ручками.
— Да ты, сынок, вырабатываешь электричество. А прислони-ка их к вискам. То же самое. А к груди? Дайте-ка я запишу. Извините, что я так вот влезаю со своими опытами, просто нам, старикам, нечем себя занять, вот мы и выдумываем всякую ерунду.
Счётчик Гейгера показал небольшой радиационный фон. Не опасный для жизни, но при этом чуть выше нормы. С Ирочкой — то же самое. Разве что электричества она вырабатывала чуть побольше.
— И давно это у вас началось?
— Около года.
«Надо же, решил не врать, — подумал я. — Должно быть, чтобы звучать убедительней. А значит, смысла продолжать беседу нет. Ведь если я спрошу: где?..»
— Во время исследований на нашей прежней работе.
"… И: в чём именно?.."
— Боюсь, это военная тайна.
"… Они тоже предпочтут не врать, но и не выдавать самого главного. А значит, на сегодня надоедливых расспросов достаточно. Тем более, что мне пора пить корвалол..."
Мы пожелали друг другу не болеть, допили чай и раскланялись.
Вернувшись к себе, я зашёл в спальню. Она была уставлена аппаратурой от пола и до потолка. Переливались разноцветные лампочки. На вращающихся катушках магнитофонов шуршала плёнка. Экраны отображали внутренности соседней квартиры. Ира убирала со стола тарелки, а Илья продолжал сидеть в раздумьях.
Олег, сидящий в огромных наушниках на вращающемся кресле, уловил мой кивок и включил громкую связь.
«Дорогой, ты уверен, что нас не раскрыли?» — приглушённый, смазанный эхом женский голос перебивался мелодичным позвякиванием посуды.
«Милая, ты знаешь… это всего лишь старик. Да и чего нам бояться после того, что мы уже пережили? Всё хорошо...»
Распаковывая пачку таблеток, я с ликованием праздновал свою маленькую победу. Пусть я нашёл и не совсем то, что искал, но это уже что-то.
Целью моего визита в прошлое по-прежнему является спасение моих родителей, погибших, когда мне было пять лет. Совершенно точно перед этим с их личностями должна произойти некая фатальная перемена. Хотя я и не зафиксировал этого во время сегодняшнего визита к ним, но некие метаморфозы с их организмами произошли.
Магнетизм. Скорее всего, как и признался Илья, это следствие их прежнего эксперимента.
Они, как и я, совершали временной прыжок. Структура атомов сохранилась, но часть электронов послетала с орбит. Так мои «предки» и стали ходячими батарейками.
Кто знает, почему со мной, прыгнувшим в прошлое целых два раза, не произошло того же. Возможно, рождение от женщины, пришедшей из будущего, дало мне какой-то иммунитет. Электроны — это, конечно, не бациллы, но кто знает, что скрывает пространство состояний и как ведут себя элементарные частицы после подобной встряски?
Так или иначе, год наблюдений за моими родителями не прошёл даром. Остаётся лишь скрестить пальцы и ждать, что будет дальше.