Маленькая Аня спускалась всё ниже. В своей крохотной четырехлетней ручке она крепко сжимала свечку. Конечно, можно было обойтись фонариком, но для первого похода Туда подходила только горящая свеча (пусть даже горячие капли то и дело сбегали вниз и обжигали руку).
Пламя задорно отплясывало, освещая путь. И, может быть, это вкупе с детским воображением придавало таинственности стенам погреба. Стены, казалось, были сделаны из неотесанного камня, под потолком будто висели летучие мыши, а лестница уходила в бесконечность. В общем, всё, как и подобает вековой постройке. Аня ещё не знала толком, что такое «вековое», но в её воображении погреб их дома превратился ничуть не меньше, чем подвалы рыцарской крепости, полной тайн, сокровищ, и, конечно же, со своей собственной Чудовищай там – в темноте.
У Чудовища должны были быть клыки и огромные лапища с длинными когтями, и, обязательно глаза, которые светятся в темноте. Именно из-за таких глаз она должна была бояться света (особенно свечного), или хотя бы слепнуть. Ну, хоть чуть-чуть.
Мама долго не пускала Аню в поход, но та не сдавалась. В ход пошло всё: просьбы, канючанье, крики и слёзы. Даже пришлось прибегнуть к наипоследнейшему аргументу:
- Мама, я хоть и маленькая и могу напридумывать, какой может быть опасный поход, но мы-то с тобой знаем, что в погреб идти совсем неопасно – даже из дома выходить не надо, вход-то прямо у нас в прихожей. Ты только откроешь мне крышку, а дальше я сама справлюсь. А то, что свет там сломался, не беда – я свечку возьму.
Наконец, мама сдалась и даже согласилась не стоять слишком близко у входа, во время Аниного путешествия. Девочка боялась, что мать, которая и так болела уже несколько дней, надышится сырым воздухом и простудится сильнее. Именно за лечебным зельем собралась Аня в столь нелегкое путешествие. Ведь, что может быть целебнее, чем малиновое варенье!
И вот он долгожданный, волнительный момент - мать открыла погреб, вручила дочери зажженную свечу и наставила напоследок:
- Иди аккуратно и, если что, помни – я всегда рядом.
Спуск, казалось, длился уже целую вечность. И мама была очень далеко. Аню, хоть и полную решимости, трясло от страха. Но она высоко держала свечку над головой (чтобы свет падал и за спину, отпугивая Чудовищу).
Наконец, заветная полка с банками-зельями достигнута. Аня тщательно выбрала ту, что была больше всех: «Нужно больше лекарства!» Да и ходить сюда ещё раз не хочется. Но тут возникло весомое препятствие: в четыре года нести трехлитровую банку трудно и двумя руками, а, тем более, что одну из них занимала свеча. Но отважная целительница сделала единственный, как казалось, правильный выбор. Она задула свечку, бросила её на пол, на ощупь взяла заветный сосуд и помчалась к выходу.
Из темноты за ней бросилась Чудовища.
Аня не слышала ни её шагов, ни рычания (или что она там должно издавать), и почему-то от этого было только страшнее. Весь мир состоял из быстрых ритмичных ударов в груди, от которых её подбрасывало, и боя барабанов в ушах.
Два метра и несколько секунд прошло с тех пор как пламя погасло. Два метра и несколько секунд для взрослого человека. Но детский страх удивительно умеет раздвигать расстояние и останавливать время
Аня выскочила из погреба и согнулась, защищая банку своим крохотным детским телом. Её трясло. Дышала она шумно и быстро. Но в глазах страх постепенно сменялся радостью. И вот на лице ребенка засияла улыбка: «Она справилась! Смогла! Вот она банка! А Чудовища не успела!»
Путешественница поставила сильно потяжелевшую банку и звонко пропела:
- Мама! Я вернулась!
Мама была рядом. Она сидела на кресле, сильно откинув голову назад. Одна рука безвольно свисала вниз, другая лежала на груди.
- Мама! Ты чего уснула? Я же пришла! – Аня потрясла мать за плечо.
Потом сильнее.
Потом ещё сильнее.
Тело женщины отклонилось в сторону, отчего голова резко упала на бок.
Аня и спустя годы не могла вспомнить, когда поняла, что мать умерла. Она только помнила, как не могла открыть крышку банки, как разбила её об пол, как ложкой собрала варенье (обязательно без осколков, чтобы мама не поранилась!).
Как она обмазала губы матери вареньем, помнила размыто. Должно быть, слёзы тогда уже начали течь.
***
Анна Владимировна стояла у окна и смотрела, как дождь размывал мир с той стороны. В свои тридцать лет она уже имела достаточно седых волос на голове, и не собиралась их скрывать. Её муж сидел на кровати, обхватив голову руками. Рядом стояла маленькая кучерявая дочурка. Девочка, наконец, решилась взять мать за руку, и от этого прикосновения Анна пришла в себя:
- Мама, а можно я с вами пойду в больницу?
- Да, если хочешь, пошли, конечно, - она погладила дочь по голове.
- А ты не боишься, что у тебя найдут этот лак, - букву «р» дочка ещё не научилась выговаривать.
Мать опустилась на корточки и с искренней улыбкой ответила:
- Не знаю, поймешь ли ты сейчас или потом, но наши придуманные страхи не так ужасны на самом деле. А вот реальность реальна. Но она имеет одно чудесное свойство - наступать, хотим мы того или нет. А раз это всё равно случится, зачем тогда бояться?
Похожие статьи:
Рассказы → Миражи
Рассказы → Лучше, чем он...
Рассказы → Подборка лучших данеток [62 шт.]
Рассказы → Туманность Ликандры
Интервью → Матрица. Интервью Вадима Зеланда.
Ню-ню))
я - не ЦА таких рассказов, из меня слезу фиг вышибешь.
