Мы трудились на руднике, распевая коллективные хозяйственные гимны. Работа была изнурительной, по животам и лицам стекали капли пота. И очень редко представлялась благословенная возможность принять ванну, дабы привести себя в относительно опрятное состояние.
Изнывая от мощнейшей усталости, я не сразу нашёл силы подойти к зазвонившему стационарному телефону. И крайне досадным оказался тот факт, что на ответ мой никто не откликнулся.
Слёзы умершего ребёнка и бессознательная методика конструирования текста. Рвотные позывы и грохот экологического водопада. Толпа обывателей, спешащих на бессмысленный референдум. Бродячий кот и уверенность в собственной правоте. Подробности анатомирования автомобильного двигателя. Реалистичность новейшей мультипликации. Ожидание свидания с обречёнными на гибель двойниками. Весенние дожди и зыбкие неологизмы. Царственная походка и стремительная метаморфоза. Инцест на грубом матраце. Фиолетовые ножницы свободного монтажа.
Шрам на лбу и ушанка. Цикличность дискретного энтузиазма. Прорыв из ужасного теневого абстрагирования. Балахон непотребной ответственности. Адепты кипячёных оракулов. Энергия пещерных задвижек. Растительная архитектоника и спичечный восторг.
Незаметный призрак промелькнул на одной из грандиозных площадей. Но брызги центрального фонтана не отказались подчиняться заданным им правилам.
Мы спускаемся под землю, тяжело дыша, но с энтузиазмом. Получаем инструкции и врезаемся в твёрдую горную породу. Мы хладнокровны.
*****
Обильные поля невыносимой горечи. Хрупкий лёд надоедливых сомнений. Вереница механизированных дней и аккуратный смех в дружеском кругу. Рефлексия социальной ситуации и анатомирование душевных свойств. Депрессия, таящаяся в мелких водных кругах. Комнаты, полные стеклянными осколками. Пластилиновые полководцы и рукотворные катастрофы. Фотоаппараты и чиновники. Праздное конструирование эстетических утопий. Реставрация забытых идеологем. Голова, прилипшая к пыли, и спор о сути биологического рождения и воспитания. Универсум, покрытый ржавым кафелем. Галлюцинаторная мышь и вечный клубок. Карманные манускрипты и судебные споры. Окровавленное горло хитрого лиса. Трансцендентная агония лихого алкоголизма.
Солнечное решето и отдалённые шаги. Вечные зёрна на пепелищах забытых мест обитания. Племенные жеребцы и взгляд сквозь линзы сумрачных очков. Вкус дискретного сиропа и пламенный шёпот несбыточной любви. Лезвие ножа, упавшего под хрупкий кухонный стол. Кроличья нора и солипсизм. Меховые дублёнки и рычаги мысленного управления. Непокорная рвота и устаревший дискурс о революции. Архаичные ценности и лезвия кислотных коммун. Демоны в гниющих грушах. Маргиналы у ворот городских рынков. Дымящиеся окурки и смрадное безумие. Ржавые ступеньки и обновлённые лестницы. Почтовая связь и колючая проволока по фронтам. Ванильные скалы и ритм в тисках материализма. Живое тело как тракт вселенской энергии. Театр жестокости и татуировки над игрушечными бровями.
Совокупности пустынь и колодцев. Поцелуи и их сравнение со стрельбой из пулемётов. Космические вершины и победы над глухими змеями. Пустые вёдра и уродцы в спиртовых банках. Сумасшествие и смена масок. Беглецы, смеющиеся в забинтованных шкафах. Кукольные парады и государственная ложь. Мёд липкой пропаганды. Родильные дома и приспособления для совершения гимнастических пируэтов. Автоматический калейдоскоп и погремушки деформированных зеркал.
Ужас перед Машиной, ставшей Человеком. Не машина теснит человека, пытаясь занять его место, а человек сам желает стать машиной. Машина обладает намного более совершенной имитационной силой, чем человеческое тело.
Выступление оратора с политической речью является одним из самых актуальных жанров публичной речи. Особое место среди таких выступлений занимает предвыборная речь. Предвыборная речь является разновидностью политического высказывания, реализуемого перед большой аудиторией.
Искусство всегда, не переставая, занято двумя вещами: оно неотступно размышляет о смерти и неотступно творит этим жизнь.
*****
Мы с задором пробиваемся через груды драгоценной руды. Мы желаем достичь абсолютного знания. Мы – пленники безудержного ревизионизма, невольники гротескной клоунады.
*****
Монстр был повержен, не устояв перед отвагой и плодотворным рационализмом. Все без исключения труженики ощутили облегчение своей недоброй участи. Администрация рудника не скупилась на поздравления и печатание особых агитационных листовок.
