Смеркалось. Из-за пробок время в пути тянулось долго, мучительно, точно ожидание в зубном кабинете. Глен приехал поздно. Дорога до Брашова заняла много времени. Он ругался и надеялся, что машина не подведет, петляя между ямами больше похожими на кратеры после метеоритной атаки.
Однако добродушная хозяйка и вкусный ужин немного смягчили испортившееся настроение.
Глен с удовольствием уплетал сочное мясо с кашей неизвестного происхождения. Необычно, но вкусно. Раньше ему не приходилось пробовать подобное блюдо. Донка - хозяйка гостиницы, приятная женщина лет пятидесяти, плохо говорила по-английски, но Глен понимал ее, так как хорошо знаком с румынским языком.
– Это кукуруза, каша и яйцо,- Донка активно жестикулировала, пытаясь объяснить, из чего приготовлено кушанье,- национальная кухня, домнул Глен.
– А-а,- протянул он,- вкусно очень!
– Завтра замок Дракулы? – улыбаясь, спросила Донка.
– Возможно. – Пожал плечами Глен, он и в самом деле хотел побывать в замке Бран, но друзья, которые были там прошлым летом, остались недовольны большим скоплением туристов и сказали, что там нет ничего особенного, поэтому Глен спросил Донку, куда лучше съездить?
– Я позову Луладджу. Это моя дочь. Она хорошо говорить. Я думать, что сказать,- Донка рассмеялась. Глен тоже улыбнулся, ему стало интересно узнать что-то новое об этой стране.
В Румынии он был проездом, направляясь из Болгарии в Польшу. Как многих, Глена заинтересовала возможность попасть в Трансильванию, в сердце легенд и страшных сказок о Владе Дракуле.
Человек он не глупый и начитанный, поэтому понимал, что Дракула – спорная личность и о нем говорят разное, однако, увидеть красивый мир средневековья очень хотелось.
Глен вспомнил разбитые дороги, цыган и дорогущий бензин. Усмехнулся про себя, страна легенда, наверное, при Владе Дракуле порядка было больше.
– Добрый вечер, домнул. – Глен посмотрел на вошедшую девушку. И правда, там было на что взглянуть. Бойкий взгляд карих глаз, темные вьющиеся волосы, обрамляющие милое лицо. – Я Луладджа, дочка хозяйки…
– Я понял.- Кивнул Глен,- ну, так чем можно удивить заезжего туриста?
– Только тем, что никто никогда не видел и не слышал,- засмеялась Луладджа, и голосок у нее такой нежный заливистый, Глену очень понравился. Она стояла, как первоклассница на линейке, сцепив пальцы, которые выдавали волнение.
– Хорошо, я не против, и, если понравится, хорошо заплачу. Сколько? Сотня евро нормально будет?
Луладджа смутилась, отчего ее круглые щечки покрылись румянцем, пробормотала на-румынском что-то, Глен, не совсем понял, и добавила:
– Это вовсе не обязательно. У меня все равно каникулы, а приключения я обожаю!
– Так нас ждут приключения? – рассмеялся Глен, девушка ему понравилась. Простая, в хорошем смысле, не испорченная соблазнами большого города,- так, завтра с утра?
– Думаю, да, и до Поенари около трех часов езды. Дорога не очень хорошая, но пробок меньше, чем из Кодля или Гимбава. Только вернемся мы поздно, места там красивые, есть, где глазам задержаться,- лукаво улыбнулась Луладджа.
Какое-то озорство плясало в ее темных глазах. «Огонь, а не девушка» - улыбался про себя Глен. В запасе оставалось несколько дней, и он радовался, что проведет их в приятном обществе.
Сон ни шел, Глен закинул руки за голову, рассматривая причудливые рисунки на потолке, как будто художник, играючи, наносил абстрактные мазки.
Вспоминал дорогу, на которой чуть не оставил подвеску, потом подумал о Луладдже и карих глазах, цвета кофе, таких же теплых, нет, даже знойных и манящих. Он даже и не заметил, как сон смежил веки, сделав тяжелыми. Ему давно не снились сны. А в этот раз Глен разговаривал с кем-то, и сон был настолько необычным и так жаль, что на утро почти стерся из памяти, оставив странное послевкусие.
Лучи солнца пробежались по стене, по лицу молодого человека, Глен открыл глаза, понимая, пора вставать и опаздывать не следует.
Позавтракав вкусной стряпней Донки, он вышел из дома, видя, как Луладджа ждет около автомобиля. В ее руках небольшой рюкзачок в тон голубым джинсам, а рубашка цвета кофе гармонировала с глазами и кепкой, небрежно повернутой козырьком вбок.
– Доброе утро, домнул Глен,- улыбка Луладджи сияла тысячами звезд, очаровывала снова и снова, и Глен начинал опасаться, что еще немного и потеряет голову.
– И вам доброе, домнишуара Луладджа,- еле выговорил он вежливое обращение, чем рассмешил ее,- поехали, а то говорите, приедем к вечеру?
– Не знаю.- Она пожала плечами,- все может быть. Если только вас не пугает остаться на ночь в месте, где жил Влад Цепеш. А его возлюбленная Юстина покончила с собой.
– Такие страсти!- воскликнул Глен, поворачивая руль. Машина легко входила в повороты, однако, выехав из Брашова, парень понял, что крутые повороты только начинались. Правда красивая природа сглаживала впечатление от горной дороги, которая поднималась выше среди холмов поросших дремучей чащей. Зеленый лес уже не казался свежим, темная листва и дымка в облаках, только небо синее яркое. Коршуны парят. Глен остановился на обочине, решив сфотографировать пейзаж.
– Красиво здесь как!
– Восторг! - Кивнула Луладджа, подняв руки к небу,- а сфотографируйте меня, домнул Глен!
Глен был только за, а Луладджа так позировала, что он начинал подумывать, а не отменить ли эту экскурсию! Ветер трепал волосы, листва шептала что-то тайное понятное только девушке, которая смеялась, показывая на горы и парящих птиц.
Потом они продолжили путешествие, и когда бутерброды, приготовленные Донкой, закончились, остановились в придорожном кафе.
А когда Глен повернул машину с основной трассы на дорогу, к замку, вдруг ощутил, как сильно начало биться сердце, словно он ехал по знакомым местам, дежавю какое-то, решил он.
Туристов мало, хотя, по словам Луладджи, обычно здесь хватает посетителей.
– Ну, так кто сбросился с башни? – спросил Глен, поднимаясь за своей проводницей по каменным ступеням. – Это даже не замок, а крепость настоящая.
Луладджа обернулась, в ее глазах не было прежней радости:
– Людям свойственно столько выдумывать, наверное, поэтому настоящую правду забыли, а сплетни превратили в легенду. Вот представьте, домнул Глен: станете вы известным и богатым человеком, о вас будут писать журналисты, а может, и писатели, возможно о вас фильм снимут…
– Нет, это вряд ли,- покачал головой Глен.
– Ну, а если бы так, а потомки будут читать о вас как о совершенно другом человеке, вашей противоположности, что бы вы сделали?
– Я не верю в мистификации, но если бы это случилось, предположим, что так произошло на самом деле,- улыбался Глен,- я бы вернулся, чтобы заставить изменить ложь о своем имени.
– Но это невозможно,- пожала плечами Луладджа,- идем, осталось немного.
Глен следовал за ней, не понимая к чему этот странный разговор. Фотографировал чудесный вид, горы покрытые лесом, точно ковром из шкур зеленого чудища. Он задрал голову, чтобы посмотреть наверх, видя, как темная тень пронеслась в вышине.
– Аист,- сказала Луладджа, - черный аист даже здесь редкость.
– А для чего эти куклы посаженные на кол? – Глен сфотографировал и их тоже.
– Ну, так, Влад был великим колосажателем, вы разве не знали, домнул?
– Ах да. Теперь понято,- Глен устал немного, совсем чуть-чуть, хотя ноги сами несли на вершину. В какую-то минуту он понял, несмотря на популярность туристического объекта, здесь никого.
Когда осталось всего несколько поворотов, Глен увидел, что не заметил, как солнце скрылось в зелени гор.
– Должно же быть здесь какое-то освещение? – спросил он, ощущая некий дискомфорт и где-то сожаление от этой поездки.
– Не расстраивайтесь так, домнул,- улыбнулась Луладджа, обгоняя его. Она неслась так легко, что он еле поспевал за ней, а когда забрался на самую вершину крепости, где ощущалось присутствие древности, девушки и след простыл.
– Как странно, - сказал вслух доверчивый турист, потом увидел огни у подножья башни. Пригляделся, сощурив глаза. Создавалось впечатление, что внизу двигается армия, в их руках факелы, Глен слышит голоса, фырканье лошадей и звон оружия.
– Что здесь происходит? – насторожился он, - это какая-то шутка?!
Обернулся, ища ответы в пустоте, но пустота, как известно, может разговаривать лишь с сумасшедшими.
На какое-то мгновение Глен увидел, что все вокруг преображается. Сначала дымка казавшаяся сном, потом из руин выросли каменные стены.
Луладджа стояла около окна и показывала Глену на приближающее войско.
– Ты видишь, брат Влада ведет сюда турков. Раду знал, когда прийти сюда! В тот самый день сын дракона не смог защитить ни меня, ни нашего ребенка! – в ее глазах стояли слезы,- что мне делать? Если дожидаться своей участи, она будет ужасна! – глаза Луладджи наполнились слезами,- и убить себя - грех… Но, мне так страшно!
– Не бойся,- Глен коснулся ее руки, она казалась теплой, хотя он понимал, это не Луладджа, а что-то другое, дожидавшееся его здесь. Но для чего?
– Помоги мне,- она попыталась забраться на подоконник,- хочу посмотреть, насколько большая армия турков. Проклятый Раду. Валахия в крови, а мой возлюбленный предан!
Глен не успел и слова произнести, как Луладджа оказалась на каменном подоконнике, встав в полный рост. На это короткое мгновение время стало течь так медленно, словно, кто-то специально остановил прежний бег, кто-то могущественный. Но Глену не было страшно, он видел, как поднимается ветер, как развивается длинное платье цвета крови, а волосы, похожие на змей, струятся по плечам. Она обернулась. В последний раз. Глаза не наполнены страхом или отчаянием, в них лишь спокойствие и любовь.
Он хотел взять ее за руку, но даже не успел коснуться пальцев. Она полетела вниз, все еще улыбаясь, растворяясь в воздухе, превращаясь в стаю диких голубей.
Турки, как лавина, с криками и улюлюканьем, неслись к башне. Огни факелов, похожие на свет «леонидов» в ночном небе, долетали до стен, разбиваясь о мрак, как морская пена, исчезая в ночи.
– Я любил ее. – Глен обернулся на голос. Незнакомец в пурпурной мантии и высокой шапке стоял на вершине разрушенной башни. Он говорил на старом языке, но парень отлично понимал его. Их глаза встретились, и Глен ощутил, как воздух вокруг наэлектризовался. В глазах правителя Валахии не было злости, он чем-то отдаленно напоминал того самого человека с портрета, единственного изображения, написанного при жизни Влада Дракулы, сына дракона.
Глен хотел заговорить с ним, он не испытывал страха, ему хотелось узнать всю правду о том, кем пугают детей до сих пор.
– Колосажатель,- усмехнулся Влад,- времена были такими…Жестокие времена.
Глен сделал шаг к нему и оступился. А когда поднялся и огляделся, не увидел ничего. Развалины древней башни Поенари, ночное небо, да стая голубей, парящая над ней.
Наутро Глена разбудил голос старика. Он открыл глаза, увидев старого цыгана склонившегося над ним. Старик что-то бормотал, но парень никак не мог разобрать слов, выпрыгивающих из беззубого рта.
К счастью с машиной все было в порядке, однако Луладджу он нигде не мог найти. Только под вечер Глен вернулся в гостиницу и был очень удивлен, когда дверь ему открыл совершенно незнакомый человек, представившийся Гунари. На вопрос, где Донка и ее дочь Луладджа, Гунари не захотел отвечать, выругался на-румынском, а потом уронил:
– Я потерял жену и дочь три года назад… Откуда вам, известны их имена? Откуда взялись вы здесь, спустя все это время?
Глен не знал с чего начать, плевать, на то, что его посчитают сумасшедшим, все равно на следующее утро ехать в Краков, поэтому он все выложил старику, как на духу.
Гунари ничего не сказав, положил на стол свежую газету, где Глен отчетливо увидел дату и год. С момента роковой экскурсии действительно прошло три года.
– Но как такое могло произойти? – парень почувствовал, как пот струится между лопатками, холодный, липкий. – Три года! Меня не было здесь столько времени?!
Гунари налил две ступки цуйки, они выпили и просидели допоздна за разговором: несмотря на то, что Гунари говорил на-румынском, а Глен по-английски это не мешало взаимопониманию и каждому в какой-то степени стало легче избавиться от страхов и душевной боли.
А утром Глен уехал, долго рассматривая фотографии Луладджи в фотоаппарате – это все, что осталось, как и память о ночном происшествии на башне Поенари.
Дорога теперь стала лучше, ни пробок, ни жадных на руку полицейских, погода баловала солнцем, как будто кто-то незримый вел его по дороге среди зеленых холмов, где еще живут легенды и сказки. И где, правда, а где вымысел, размышлял Глен, выезжая за пределы Трансильвании. Но об этом знают только стены замков, горы, поросшие дремучим лесом, да стаи птиц, гнездящихся в этих местах с незапамятных времен, охраняя покой мертвых.
*домнул – уважительное обращение к мужчине.
**домнишуара – уважительное обращение к девушке
*** леониды – метеориты из созвездия Льва, особенно активны в ноябре.
**** цуйка – румынская водка
http://tonkosti.ru/%D0%97%D0%B0%D0%BC%D0%BE%D0%BA_%D0%9F%D0%BE%D0%B5%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%B8
Похожие статьи:
Рассказы → Чего только в жизни не бывает (Номинация №1, Работа №1)
Рассказы → Полтергейст по имени Джордж (Номинация №2, Работа №2)
Рассказы → Белые боги (Номинация №3, Работа №3)
Статьи → Конкурс "Очевидное-Невероятное"
Статьи → Тема для голосования
Воть! 
Это типа: "Прости, сажатель, но твоя домнишуара в другом замке"?
