Ритуал для доктора Маллигана

1.

За дверями мужские голоса перебрасывали скупые рваные фразы. Эстер Хэвиш нервно оправила манжеты. Ей не хотелось заходить, персонал здесь, на Хаттингтон-Гарден, был неприветлив до грубости. Однако эта дверь — жгуче-белая в полумраке — была первой, за которой оказались люди. Больше спросить дорогу было не у кого, а сама мисс Хэвиш вспомнить путь не могла как ни старалась. Она блуждала по коридорам, набитым койками с дурно пахнущими телами, походившими на полный смертельно больных насекомых улей. Эстер до холодка в груди хотелось найти кабинет Тео. Светлый кабинет светлого Тео. Подумав о мистере Маллигане, она ещё раз одёрнула кружево на рукавах и толкнула створку двери.

Вокруг операционного стола теснились пятеро мужчин. Самый высокий, склонившись над неподвижным телом, держал в руках пилу. Эстер не сразу узнала в нём Теодора — напряжённые плечи, плотно сжатые губы, пара глубоких складок между бровями — он был совсем не таким, когда пил чай с ней и её отцом.

Доктор Маллиган, не оставляя своего занятия, едва поднял на Эстер бледно-голубые глаза.

— Выйдите вон.

Фраза была такой же чёткой, резкой, как и движения его рук. Пила вгрызлась в чёрную от гангрены ногу человека на столе. Зубцы отвратительно скрежетнули по кости. Тело дёрнулось, державшие его люди крепче сомкнули пальцы. На фартуке хирурга процвели красные пятна, они расползлись перед глазами мисс Хэвиш, слившись в сплошную пелену. Эстер покачнулась, покачнулся пол.

— Теодор! — раздражённый крик повис на краешке тающего сознания.

2.

Запах нашатыря ударил по вернувшемуся обонянию. Перед Эстер, сжимая в пальцах клочок ваты, сидел обеспокоенный доктор Маллиган. Девушка отшатнулась — на мгновение ей показалось, что лицо Тео забрызгано кровью.

— Вижу, мой брат успел произвести на вас впечатление, — мужчина виновато улыбнулся и обернулся к отцу Эстер.

— Он это, определённо, умеет, — Томас Хэвиш неприязненно потёр морщинистый подбородок. — Впрочем, нужно отдать ему должное, Джонатан — отличный хирург. Как ты себя чувствуешь, милая?

— Всё хорошо, не волнуйся, — Эстер уселась поудобнее.

Тео капнул в чай сладко пахнущей жидкости из зелёного флакона и протянул чашку девушке.

— Вот, выпейте, это вкусно. И поможет вам окончательно прийти в себя.

Мисс Хэвиш взялась за край фарфорового блюдца, доктор Маллиган, будто бы нечаянно, тронул её мизинец. Это прикосновение, несомненно дружеское, заставило её ненадолго замереть.

Порой, придя из Королевской бесплатной лечебницы, отец поглядывал на свои неловкие пальцы и восхищался уверенными, двигавшимися с машинной точностью руками Тео. А, они, эти руки, оказались просто тёплыми. И невероятно нежными. Эстер покраснела, опустила глаза.

Томас Хэвиш тактично прокашлялся и спрятал улыбку:

— Возвращаясь к нашему разговору, мне бы хотелось, чтобы вы взглянули на те записи, которые я привёз из последней экспедиции. Уверен, вам они покажутся любопытными.

— Думаю, это имеет смысл. Правда, должен признаться, я не очень хорошо разбираюсь в египетской письменности. Я никогда не интересовался ходом расшифровки Розеттского камня, предпочитая возиться с колбами в лаборатории.

— Совершенно напрасно, совершенно напрасно, — глаза мистера Хэвиша засветились азартом. — Впрочем, конечно же, я понимаю, что вас занимает медицина, а не история. Но, уверяю, найденные нами свитки — это нечто. Мои находки, помноженные на ваши познания в алхимии, приведут нас к великому открытию.

Тео еле заметно усмехнулся, заложив руки за спину, подошёл к окну.

— Что ж, не могу отвергнуть ваше предложение. В конце концов, даже если мы не найдём панацею, я буду чаще видеть мисс Хэвиш.

Чашка в руках Эстер тихо звякнула о блюдце. Девушка смущённо кивнула в ответ на галантный поклон доктора Маллигана.

— Знали бы вы, Теодор, как меня это радует! — пожилой исследователь сложил ладони вместе и потряс ими в воздухе.

Доктор Маллиган, оценивший двусмысленность фразы Хэвиша, обменялся взглядами с Эстер.

— Идёмте, — сказал Тео, подавая девушке руку, — я провожу вас.

Пальцы мисс Хэвиш легли на сгиб его локтя. До дома на Тайт Стрит они пойдут вместе.

3.

Эстер боялась увидеть мёртвого Тео. Его светлая улыбка, деликатные, но уверенные прикосновения, мягкие, чуть шутливые интонации, намертво вшитые в память, могли истаять, взгляни она на покойника.

Гроб оказался закрытым.

Мисс Хэвиш повисла на руке отца, он буквально перетащил её через порог комнаты, в которой посетителей встречал брат Тео.

Дразнящая похожесть Джонатана Маллигана в очередной раз неприятно поразила Эстер. Если тёмные волосы и светлая кожа Теодора выглядели благородно, то брат его смотрелся сущим дьяволом. Светло-голубые глаза, всегда такие понимающие и ободряющие, прожгли Эстер злостью. Идеально прямой нос истинного аристократа походил на хищный клюв, недовольно дёрнувшийся при виде очередных гостей.

Подошла очередь Хэвишей поговорить с хозяином дома.

— Мне искренне жаль, — обычно такой бодрый, голос отца Эстер звучал безжизненно. — Мы с вашим братом были давними друзьями. Мне будет очень не хватать его самого, его знаний, его энтузиазма. Примите мои глубочайшие соболезнования.

Джонатан хладнокровно выслушал Томаса Хэвиша, лицо его оставалось полностью недвижимым, даже глаза замерли в одной точке.

— Благодарю, — мистер Маллиган не подал руки.

Пожилой Хэвиш покачал головой и сам потянулся к ладони Джонатана. Скупо потряс её и пропустил вперёд Эстер.

— Мне жаль Тео, — с нажимом произнесла мисс Хэвиш, обжёгшись о взгляд Маллигана.

Последовав примеру отца, девушка сама пожала руку Джонатана. Ладонь хирурга, холодная, грубая, с мозолями из-за мясницкой работы, ужаснула Эстер.

— Пойдём, милая, — отец приобнял дочь за плечи и вывел из комнаты, уступая место пожилой чете Диккенсонов.

— Джонатан — просто ужасный человек, — негромко посетовал мистер Хэвиш, когда они оказались подальше от соболезновавших.

— Папа! — одёрнула его Эстер, — Не здесь, не в доме Тео, умоляю!

— Он сам навлёк на себя дурную славу, — неумолимо продолжал отец, — и даже не пытается опровергнуть слухи, которые о нём ходят. Ты знаешь, что о нём говорят?

— Что же? — раздражённо бросила девушка.

— Поговаривают, будто он проводит эксперименты, граничащие с тёмной магией. Теодор, конечно, смеялся, называя всё это чепухой и глупыми домыслами, но при всём моём к нему уважении...

Эстер остановилась, задрожав.

— Отчего же, скажи, — заговорила она громче, чем позволяли приличия, — ты заставил Тео, а не Джонатана распиливать тот египетский труп?

— Я не допустил бы этого беспринципного мясника к нашим исследованиям, — мистер Хэвиш понизил голос, призывая и дочь последовать своему примеру. — Неизвестная болезнь того археолога могла стать ключом к тайнам, которые я мог доверить только Теодору.

— И что ты получил? Пару записей в своём журнале? Тео мёртв.

К парадному входу подъехал экипаж. Эстер выбежала на улицу, следом за ней поспешил отец. Девушка обессиленно опустилась на сиденье. Этим вечером она была не в состоянии пройти тот небольшой отрезок Тайт Стрит, который разделял дома Хэвишей и Маллиганов.

4.

Джонатан всё ещё ощущал на своей ладони следы сочувственных рукопожатий. В пустоте дома звучало приглушённое эхо скорбящих голосов. Наконец-то все ушли и оставили его в покое. Теперь о посетителях напоминала только тошнотворная мешанина запахов, плывшая по гостиной.

Зубы сами собой сжались, дрогнули губы. Кулак врезался в дверной косяк. Ещё и ещё раз — пока безупречно отполированное дерево не испачкали красные разводы. Маллиган прижался лбом к стене, и пустота, наполнявшая всё внутри, вырвалась с глухим рычанием. Как он посмел? Как мог умереть, оставив его — Джонатана — одного? Получеловеком.

Мужчина заставил себя сделать глубокий вдох и успокоиться. Испачканную кровью руку он перевязал носовым платком. Предстояло ещё разобрать вещи брата.

Окна кабинета, соединённого с обширной библиотекой Маллиганов, выходили на запад. В них заглядывало неуместное здесь и сейчас золотисто-рыжее закатное солнце. Джонатан шагнул через порог, прошёлся вдоль стены, увешанной картами созвездий. На широком столе брата в беспорядке громоздились кожаные тубусы и толстые книги. Один из томов лежал раскрытым на середине, сухие листы подрагивали в ожидании. Теодор не вернулся. И уже не вернётся.

Подойдя к столу, Джонатан закатал рукава рубашки и коснулся обложки потрёпанной  книги. Где-то под такой же переплётной крышкой должен скрываться справочник болезней. Маллиган упорно отказывался верить в необъяснимую мистическую хворь, пусть симптомы и походили на проклятье: Теодор в ужасе прятал лицо от света, шарахался от чашки с водой, а потом в бреду выкрикивал угрозы или скалил зубы, пытаясь напасть.

Джонатан одну за другой перебирал бесполезные книги. Знания брата — вот что сейчас действительно необходимо. Те самые знания, которыми он восхищался, но никогда не обладал. Но даже Теодор не мог бы держать всё в голове. Джонатан дёрнул латунную ручку ящика стола. Заперто. Ключ нашёлся сразу же, под кипой бумаг. Как это было похоже на брата.

Внутри пряталась всего одна вещь — журнал с потёртыми корочками. Маллиган извлёк его осторожно, будто тот мог рассыпаться в ладонях. Это был явно не справочник, и всё же, сев в кресло Теодора, Джонатан начал читать.

Столбики иероглифов сопровождались обширными пояснениями на английском. “Исцеление, исцеление”, — в каждом предложении. Страницы заскользили под пальцами Джонатана, пока не остановились в том месте, где уголки одного из листков были загнуты.

“Вот она, мечта, которая так близко. Панацея для всех. Через двадцать семь дней звезды займут свои места, и я получу эликсир, с помощью которого можно вылечить любую болезнь. Расчёты верны, текст переведён правильно. Как, должно быть, удивится брат, увидев, на что способны мои припарки.”

Джонатан опустил журнал на столешницу и потёр лоб кончиками пальцев. Почему Теодор утаил от него свои исследования? Он всегда был открытым настолько, что казалось, его мысли немедленно находят отражение на лице. И вот теперь эти записи. Джонатан склонился над разворотом журнала. После прочитанного им отрывка снова шли загадочные иероглифы, перетекали на следующий лист. Непонятные Маллигану символы, наконец, сменились разборчивым почерком Теодора:

“Изречения выхода в день: И стань обновлённым, омоложённым. Выйди в день и насладись светом его. Не увидь зла в смерти, продолжи жизнь вечную”.

Джонатан Маллиган ещё раз перечитал строки, похожие на древнее заклинание, провёл указательным пальцем по каждому слову. Его взгляд переметнулся на восторженные записи Теодора, потом снова вернулся к туманному переводу. Должно быть что-то ещё.

Едва не вырывая страницы, Джонатан перелистал журнал брата, потом бросил его на стол, схватил первую попавшуюся книгу. За ней вторую, третью. Не то, всё не то.

5

Дверь дома Хэвишей открылась, стоило только Джонатану отрывисто в неё постучать.

— Добрый вечер, сэр, — поприветствовала его немолодая служанка в измятом фартуке.

— Я хочу видеть мистера Хэвиша.

Женщина посторонилась, жестом приглашая Джонатана войти в гостиную.

— Подождите здесь, сэр, я позову хозяина.

Томас Хэвиш неспешно спустился по лестнице и хмуро посмотрел на гостя:

— Поздновато для визита, мистер Маллиган.

— Прошу прощения, — нисколько не извиняясь, процедил Джонатан. — Мне необходимо поговорить с вами.

В гостиную вошла Эстер. Она ничего не сказала Маллигану, лишь изобразила полупоклон-полукивок. Джонатан ответил ей скупым приветствием.

— Говорите, — мистер Хэвиш бросил на дочь взгляд, явно выражавший недовольство её приходом.

— Я хочу получить записи ваших исследований с Теодором.

— С какой стати я должен их вам отдать? — недоумение в чертах Томаса быстро сменилось выражением лица человека, решившего дать отказ.

— Они принадлежали моему брату не в меньшей степени, чем вам, — мужчина сделал шаг в сторону хозяина дома. — Мне нужно продолжить его работу. Я имею на это право.

— Уходите, — мистер Хэвиш не повысил голоса. — Такой, как вы, никогда от меня ничего не получит. А этот визит, который мог нанести только последний хам, лишь подтверждает моё мнение о вас.

— Я никуда не уйду, пока не получу того, за чем пришёл.

— Вам придётся, — пожилой мужчина выпрямился и вздёрнул подбородок, — пока я хозяин этого дома, вы в нём не останетесь.

Плечи Джонатана напряглись, пальцы невольно сжались в кулак.

— Хотите меня ударить? — спросил Хэвиш всё тем же спокойным тоном.

— Мистер Маллиган, — заговорила Эстер, подойдя ближе к мужчинам, — прошу вас, как джентльмена, возвращайтесь домой. Уже очень поздно, нам нужно отдохнуть. И вам, как я вижу, тоже.

Джонатан поджал губы, крылья его носа затрепетали, но он, сдержавшись, не ответил и развернулся к двери.

— Всего доброго, — донеслось из-за порога. Хлопнула дверь.

6

Темнота гостиной была полностью созвучна мыслям в голове Джонатана. Кресло, в котором он сидел, казалось на редкость неудобным, а едва тлеющие поленья в камине давали слишком мало тепла. Всё этот старик Хэвиш, будь он трижды проклят.

В дверь постучали. Джонатан был абсолютно уверен, что звук ему померещился. Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Стук повторился.

Резко поднявшись, доктор Маллиган подошёл к двери. За ней стояла мисс Хэвиш.

— Добрый вечер, — негромко произнесла она.

Будучи слишком удивлённым неожиданным визитом, Джонатан не сразу произнёс приветственные слова. Чуть приподняв брови, он посмотрел на Эстер, кутавшуюся в тёмно-серую кашемировую шаль. В мягких чертах её округлого лица читалось несгибаемое упрямство. Оно ощущалось и в плотно поджатой нижней губе, и в вызывающем блеске голубых глаз, и даже в выбившейся из причёски каштановой пряди.

— Проходите, — Джонатан шире распахнул дверь, — Ваш отец знает, что вы...

— Мистер Маллиган! — Эстер протестующе вскинула подбородок, — я пришла, чтобы отдать вам записи.

Девушка развернула концы шали, открыв руки, сжимавшие несколько коричневых тетрадей.

— Когда я заходил этим вечером, вы не были столь любезны, — вопреки холодно прозвучавшим словам, взгляд Джонатана жадно вцепился в кожаные обложки журналов.

— Думаю, вы прекрасно знаете, как мой отец относится к вам.

— А вы относитесь как-то иначе?

— Вовсе нет, — голос Эстер остался ровным. — Я здесь лишь ради памяти о Теодоре. Отцу не хватит знаний продолжить работу, а привлечь к исследованиям другого медика он не может. Остаётесь лишь вы.

— Похоже, вы обо мне не самого лестного мнения. Однако мне действительно нужны эти записи, так что я приму вашу помощь.

Эстер, раздражённо дёрнув уголком губ, вручила мистеру Маллигану тетради.

— Прошу вас, сделайте копию, оригинал мне нужно будет забрать.

Не дожидаясь ответа, она вышла из дома. Джонатан с негромким стуком закрыл входную дверь. Девушка не обернулась.

Пройдя половину Тайт Стрит, мисс Хэвиш замедлила шаг. Маллиган был привычно груб, и эта его манера общения как всегда сбивала с толку. Эстер забыла сказать, что вернётся за тетрадями около семи утра, перед тем, как проснётся отец.

Идти назад, снова стучаться в дверь, видеть брата Тео ужасно не хотелось. Эстер споткнулась, остановилась.

Через несколько минут, стоя на пороге дома Маллиганов, она жалела о том, что принесла тетради. Джонатан не открывал. Отец непременно осмотрит утром свои бумаги и обо всём догадается, поднимется ужасный скандал. Мисс Хэвиш набралась смелости, толкнула дверь, та, не скрипнув, отворилась.

— Мистер Маллиган? — позвала она, поморщившись.

Никто не откликнулся. Через тёмную гостиную Эстер попала на кухню. Из погреба лился свет, мисс Мисс Хэвиш пошла на него.

В просторном помещении не оказалось винных бочек. Единственная лампа стояла на белом столе среди пробирок и колб.

— Мистер Маллиган?

Эстер взяла светильник, направилась вглубь лаборатории. Отблески заиграли на широком стекле, вмурованном в противоположную стену. Мисс Хэвиш подошла чуть ближе. Она не смогла закричать. В прозрачном семифутовом цилиндре бледнело тело. Судорожно приоткрывая рот, Эстер подняла взгляд от плавающих в мутноватой жидкости мёртвых ступней к лицу. Глаза Тео были распахнуты. На миг девушке показалось, что рот покойника дёрнулся, будто он собирался засмеяться.

Из тени выступил его двойник. Эстер выронила лампу, развернулась на каблуках и, нечаянно сбив со стола реторту, побежала в направлении выхода. Джонатан кинулся за ней. Память отрисовала в темноте все углы лаборатории. Он слышал неловкие движения мисс Хэвиш. Всё ближе. Мозолистая рука вцепилась в ажурное кружево рукава на её запястье.

— Отпустите! — Эстер попыталась вывернуться.

— Да стойте же, — зашипел Джонатан, с силой удерживая её руку.

— Вы дьявол! — панически взвизгнула мисс Хэвиш. — Зачем вы сделали это с Теодором?

— Если перестанете вырываться, я вам всё объясню, — хрипло сказал Маллиган, пытаясь придать спокойствия своему голосу.

— Отдайте записи, — Эстер прижалась к стене, — сейчас же!

— Прекратите, прошу вас. Мисс Хэвиш, вы не понимаете того, что видели. Позвольте всё объяснить.

— Выпустите мою руку, — процедила Эстер, выдернула запястье из разжавшихся пальцев мистера Маллигана, — И зажгите свет.

В темноте послышались удаляющиеся шаги Джонатана. Через минуту он вернулся, окружённый жёлтым светом чадящей лампы.

— Пойдёмте на кухню, вам нужно выпить чаю и успокоиться. Прошу вас.

7.

Мисс Хэвиш держала чашку с таким видом, будто та была ей глубоко ненавистна. Эта женщина всё меньше нравилась Джонатану. Он всматривался в её лицо и жесты, но никак не мог уловить ту нежность и трогательную робость, о которой только и говорил его брат. Чопорность и холодность — вот и вся Эстер Хэвиш. И теперь эта своенравная особа требует объяснений, угрожая оглаской.

— Я должен был понять, от чего умер мой брат, — Джонатан старался говорить спокойно и отстранённо, но на последних словах его голос дрогнул.

— Я не специалист, мистер Маллиган, однако мне кажется, что для подобных целей человека не помещают в банку с формалином будто он — двухголовая собака.

— Вы, как сами уже верно заметили, не специалист, мисс Хэвиш, поэтому, конечно же, не могли подумать, что болезнь была заразной. Мне не хочется, чтобы ещё кто-то пострадал, в том числе и я сам.

Эстер поставила чашку, вскинула голову и, всё ещё не веря, что принимает участие в этом безумном разговоре, заявила:

— Вы лжёте. Скажите правду, иначе о вашем омерзительном поступке узнают все.

Внутри пробежал неприятный холодок. Столь оскорбительный тон и попытки шантажа были ей совершенно чужды и даже противны. Мужчина глубоко вздохнул, и, будто решившись на что-то, прямо посмотрел в глаза Эстер.

— Мне известно, что говорят люди о Джонатане Маллигане, мисс Хэвиш, но даже такое несомненное чудовище, как я, не могло сколь-нибудь скверно поступить с собственным братом.

— Но ведь поступили! Меня ужасает мысль о том, что ваше безумие сотворило с Теодором. Верните записи, — Мисс Хэвиш поднялась со стула. — Вы их больше никогда не увидите. Отец был во всём прав относительно вас.

Лицо Джонатана стало белее обычного, отчего голубые глаза под резкими дугами бровей ярко загорелись.

— Вы даже представить себе не можете, что находится в этих тетрадях! — пальцы мужчины сдавили изящно изогнутую ручку чашки. — Послушайте меня, я действительно хотел узнать, что за болезнь поразила брата. Хотел доказать, что это не проклятие, порча или что там ещё придумал ваш отец. Я оказался прав. Обычное бешенство. Теодор проявил небрежность во время вскрытия.

— Вздор! Как подобное могло произойти с ним?

— Теперь это не имеет значения! — нетерпеливо мотнул головой Маллиган. — После того, как я прочёл его журнал… Возможно, вы не поверите мне, но там записан секрет бессмертия. Хотите — считайте меня безумцем. Я собираюсь вернуть жизнь брату.

— Что вы несёте? — Эстер хотелось бежать, но она не двинулась с места, к горлу подкатила тошнота.

— Знаю, это кажется нелепой чушью. Но я не могу отказаться даже от призрачного шанса вернуть Теодора. Вы должны меня понять, ведь вы тоже любите его.

Эстер онемела, взгляд её блуждал по углам тёмной кухни Маллиганов.

Что он несёт? Этот демон, обещая невыполнимое, о чём и помыслить грешно, протянул к ней руку. Такую же, как у Тео. Но нет, слишком груба. Тех рук уже не вернуть.

— Что вам известно об этом?

Напряжённые плечи Джонатана опустились, на виске перестала нервно пульсировать тонкая жилка.

-Не всё в записях Теодора оказалось для меня понятным, но там были слова, которые нельзя трактовать иначе. Я уверен, что нашёл описание египетского ритуала воскрешения. Но чтобы провести его, необходимы исследования вашего отца, в них — недостающая часть мозаики.

— Мне нужно забрать их к утру, я вернулась, чтобы сказать вам об этом, — Эстер запнулась, слова прозвучали нелепо. — Записи следует как можно скорее скопировать. Я часто выполняла подобную работу для отца и разбираюсь в древнеегипеском.

Вечно молчаливый Джонатан Маллиган говорил с ней в эту кошмарную ночь больше, чем за все месяцы их знакомства. Вероятно, из-за угрозы разоблачения. Но, быть может, потому, что сам верил своим словам.

— Я помогу, — тихо закончила она.

8.

“Сбереги умершее тело — оболочку Сах — ибо бренно оно. Вторая оболочка — душа-двойник, что всегда рядом. Третью оболочку — слепок чувств — каждый держит подле себя. Оболочка четвертая есть разум и плоды, им порождённые. За пятой оболочкой приди к жрецам. Чтобы узреть шестую оболочку, обрати взгляд на себя. Седьмая оболочка — благостный свет, что есть всегда и везде. Взови к нему в ночь нетанцующих звёзд, и тогда обретёшь недостающее”.

— Мисс Хэвиш, вы уверены, что перевели верно? — Джонатан перечитывал текст, больше напоминавший головоломку, составленную умалишённым.

— Разумеется, — Эстер свысока взглянула на мистера Маллигана, склонившегося над бумагами. — Что вам неясно?

— Всё, — честно признался он и покачал головой. — Здесь, видимо, перечислены необходимые составляющие ритуала, но я не могу распознать ни одного. И что за ночь нетанцующих звёзд? Нет, мисс Хэвиш, я решительно ничего не понимаю.

Эстер, будто недовольная гувернантка, плотнее поджала губы.

— Очевидно, что первая оболочка — это тело, — девушка поморщилась, вспомнив увиденное в лаборатории, — душой-двойником может быть близкий человек, иных догадок у меня нет.

— Думаю, с двойником у нас не возникнет сложностей, — серьёзно кивнул Джонатан. — Кажется, я начинаю понимать. Третья оболочка, вероятно, некая любимая вещь, с которой человек не расстаётся, я прав?

— Полагаю, да.

— А как быть с разумом и его плодами? Это могут быть какие-то размышления, что-то вроде личного дневника Теодора? Нет…Возможно, его исследования?

Эстер улыбнулась, качнула головой в знак того, что разделяет его мысли.

— Тогда, следуя этой логике, нам потребуется одна из работ моего брата. К счастью, в его кабинете их предостаточно. А в поисках шестой оболочки предлагается взглянуть на себя, — мужчина ненадолго замолчал, барабаня пальцами по столешнице. — Зачем? Что такого каждый может у себя увидеть? Одежду, руки? Вряд ли это может помочь в ритуале.

— Быть может, нужны не руки, не одежда, и не мы сами даже, а предмет, с помощью которого можно обратить на себя взор?

— Например, зеркало? Да, это очень похоже на правду! — Джонатан закивал и снова поднёс к глазам листок, на котором округлыми буквами, выведенными рукой Эстер, был записан перевод, — Хорошо. Если мы нигде не ошиблись, то осталось расшифровать всего две оболочки. Но, боюсь, смысл загадки пятой мне не постичь. Кроме того, я по-прежнему не понимаю значения ночи и звёзд.

— Пятой составляющей, за которой нужно нужно прийти к жрецам, может быть церемониальная маска. Я читала, что жрецы использовали их во время ритуала погребения. А ночь нетанцующих звёзд — это священное празднество, отмечавшееся раз в двенадцать лет, когда светила выстраиваются особым образом и, по мнению древних египтян, помогают направлять энергию.

— Значит, нужна какая-то определённая ночь? — поднявшись со стула, Джонатан неспешно прошёлся по гостиной. — Которая бывает раз в двенадцать лет. Вам известно о ней ещё хоть что-нибудь?

— Выяснить, когда именно она наступит, можно у моего отца. Но...

— Нет, — Маллиган резко дёрнул головой. — Я удивлён, как мистер Хэвиш до сих пор не прознал о ваших ночных визитах сюда. Не стоит давать ему лишний повод.

Совершенно неожиданно мужчина вскинул подбородок и, даже не глянув на девушку, метнулся в коридор. Эстер проследовала за ним.

В кабинете на рабочем столе и на полу беспорядочно громоздились книги и тетради. Мистер Маллиган всматривался в разворот лежавшего на столе журнала.

— Вот оно! — Джонатан вонзил палец в страницу.

“Через двадцать семь дней звёзды займут свои места”, — прочёл мужчина вслух.

— Он ставил даты под своими заметками? — взволнованно спросила мисс Хэвиш.

— Да, — глаза доктора Маллигана оторвались от записей, — У нас есть шесть дней.

— Шесть дней — это очень много. Нам всего-то и нужно найти древнюю маску в Лондоне, — Эстер ободряюще улыбнулась, поправила выбившийся каштановый локон. — Займёмся этим завтра же. А сегодня прошу извинить меня, я немного устала.

Джонатан взглянул на мисс Хэвиш, и ему показалось, что утомлённо опущенные округлые плечи и чуть растрепавшаяся причёска сделали её уязвимой и мягкой. Почти такой, как описывал брат.

— Я должен поблагодарить вас, мисс Хэвиш. У меня одного ничего бы не получилось. Вы оказались не такой, как я думал.

— Могу сказать то же самое о вас, — Эстер улыбнулась, смущённая неожиданной приветливостью мистера Маллигана.

— Не стоит, — его тонкие губы так и не изогнулись в ответную улыбку.

9.

На ладони Джонатана лежал овальный медальон с выгравированным ангелом. Серебро ещё не успело потемнеть.

— Я нашёл его среди вещей брата, — мужчина перевёл взгляд с украшения на лицо мисс Хэвиш. — Как вы думаете, можно использовать этот медальон как третью оболочку Ба? Правда, понятия не имею, откуда он взялся, но Теодор был с ним неразлучен.

— Думаю, вполне подойдёт, — мисс Хэвиш нервно одёрнула манжеты, сложила вчетверо лист бумаги, который сжимала в руках.

— В самом деле, я не замечал, чтобы мой брат хранил хоть одну вещь столь же бережно.

— Хорошо. Кроме того, мы можем быть совершенно уверены во второй оболочке, родственной душе, — Эстер развернула скомканную страницу. — Видите? Изображение скорпиона, которое целители древнего Египта наносили на свою кожу. Этот символ, нарисованный на ваших с Теодором телах, укрепит связь.

Доктор Маллиган, приподняв брови, наблюдал за судьбой ни в чем не повинного листка, зажатого в руках девушки.

— Вы совсем измучили бумагу. Неужели вам настолько ненавистны скорпионы?

Эстер, чуть покраснев, положила страницу на стол, отвела взгляд. Заметив это, Джонатан поднес к губам указательный палец, но не смог скрыть улыбки.

— Не волнуйтесь, мисс Хэвиш, — к Маллигану вернулась его обычная бесстрастность. — Может быть, не все считают меня джентльменом, но я не позволю вам присутствовать на ритуале, не предназначенном для глаз леди.

Давая возможность девушке справиться со своими чувствами, он отошёл к высокому стеллажу с книгами. Эстер, виновато покосившись на мужчину, взяла в руки медальон, провела пальцем по выгравированным ангельским крыльям, нажала на два выступающих пера. Тихо щёлкнул замочек. Девушка приподняла крышку.

— Мисс Хэвиш, — Джонатан оглянулся, но последующие слова так и остались непроизнесёнными.

От неожиданности Эстер вздрогнула и выронила украшение. Взгляд Маллигана упал на медальон, который сам он не мог открыть, как ни пытался. Между серебряными створками лежала, перевитая шёлковой ленточкой, прядь каштановых волос.

10.

На столе в лаборатории были аккуратно расставлены предметы для ритуала. Совершенно бесполезные, пока среди них не окажется пятая оболочка. Джонатан обошёл все известные ему антикварные лавочки — без толку. У них с мисс Хэвиш было шесть дней, которые истаяли в один — последний, без малейших предположений, где достать жреческую маску. Тоска по брату стала невыносимой.

Маллиган поднял со столешницы зеркало в резной оправе — шестую оболочку, самосознание, — и тут же отложил. Слишком неприятным показалось ему отразившееся там лицо, бледное, с тёмными дугами под глазами. Медальон с локоном, скрытым под серебряным ангелом, трогать хотелось и того меньше.

Пришла мисс Хэвиш, и он взглянул на неё без малейшей надежды.

— Вы кажетесь совсем унылым, — Эстер улыбалась, глаза её взволнованно блестели. — А между тем, у меня хорошие новости, которые делают вашу бессонницу совершенно неоправданной. Сегодня утром я обнаружила список покупателей, приобретавших у отца древности и диковинки из Египта.

С Маллигана разом слетели следы усталости.

— Неужели вы узнали, где взять маску?  Мисс Хэвиш, это лучшие слова, которые я слышал за последние дни.

— Вот как, а я было подумала, что никто не в силах принести вам большее счастье, чем горничная, сообщающая о свежесваренном кофе.

— Его было слишком много, чтобы он продолжал меня радовать или хотя бы действовать.

— Что ж, тогда выпейте чашечку надежды и отправляйтесь со мной  на Портобелло-роуд к некоему мистеру Эдварду Харрингтону.

Уже четверть часа Эстер изучала иероглифы на погребальных урнах. За дверями магазина неумолчно гудел блошиный рынок, а внутри — Эдвард Харингтон.

— Поверьте, мистер Маллиган, ритуальные маски — это шелуха, далеко не лучший экспонат из представленных у меня. Вот если вы соизволите спуститься в подвал, я продемонстрирую великолепнейшую мумию, а заодно расскажу увлекательную историю о том, как она попала сюда. Между нами говоря, не самым легальным способом. Идёмте же, подобная вещь не может не заинтересовать.

Джонатан, уже некоторое время выслушивающий безостановочную болтовню хозяина магазина, начал терять терпение.

— Я не собираюсь смотреть на мумию, — процедил он сквозь зубы, — на обломки саркофагов или, тем более, на уменьшенную копию пирамиды Хафры. Вы вообще понимаете, что я говорю?

— Конечно, конечно, — мистер Харрингтон подхватил Джонатана под локоть, увлекая в сторону подвала, — я ведь не спорю, маска — предмет исключительной редкости, но мумию на продажу заполучить ещё никому не удавалось. Только представьте, труп, которому несколько тысяч лет!

— Я не куплю у вас ничего. Абсолютно ничего кроме нужной мне вещи, — Маллиган приложил немало усилий, чтобы говорить спокойно и медленно. Для этого пришлось представить, будто перед ним слабоумный. — Так вы продадите мне жреческую маску, или я напрасно трачу свое время?

— Нельзя говорить о напрасно потраченном времени там, где столько прелестных вещей, — хозяин магазина продолжал деликатно тянуть Джонатана за собой, — взять хотя бы эту мумию, вы ведь представить не можете, что за артефакт! Ах, да впрочем, что я рассказываю, сейчас сами всё увидите!

На лбу Джонатана проступила пульсирующая венка. Его и без того не безграничное терпение разом выдохлось. Доктор Маллиган рванулся из цепкой хватки Харрингтона и посмотрел на него тем взглядом, который, должно быть, испытывает на себе назойливое насекомое в момент смерти. Эстер, прервавшая изучение витрин, приблизилась к мужчинам и мягко взяла Джонатана под руку.

— Мистер Маллиган всего лишь хотел узнать, кому вы перепродали жреческую маску. Разумеется, ваш ответ он с радостью вознаградит платой, не уступающей стоимости уменьшенной копии пирамиды Хафры. При этом, заметьте, мы покинем ваш магазин, а товар — нет. Невероятно выгодное предложение.

Мистер Харрингтон отступил на шаг, окинул взглядом явно кредитоспособного джентльмена.

— Пятьдесят фунтов. Несмотря на несомненное очарование мисс, имя покупателя невозможно продать за меньшую сумму.

Эстер незаметно сжала локоть Джонатана. Казалось, ещё немного, и он зарычит. Мужчина сдержался. Легкая ладонь мисс Хэвиш приглушила рвущуюся наружу ярость, и вместо безусловно заслуженных резких слов хозяин магазина получил хрустящие банкноты.

— Чарльз Стюарт с Чёрч Стрит — страстный коллекционер. Вы, вероятно, слышали это имя. Он владеет несколькими хлопковыми фабриками в Северной Англии.

— Благодарю, мистер Харрингтон, вы очень любезны, — Эстер поклонилась и шепнула всё ещё кипевшему Джонатану, — Идёмте.

11.

— Мистер Маллиган, быть может, я одна нанесу визит Чарльзу Стюарту? — вкрадчиво спросила Эстер.

Джонатан, изучавший Чёрч Стрит из окна остановившегося экипажа, с удивлением воззрился на спутницу.

— Не понимаю вас, мисс Хэвиш. Чем вызвано подобное предложение?

— Видите ли, мистер Маллиган, вы… — Эстер смешалась, не найдя подходящей фразы.

— Я — что? — с любопытством поинтересовался мужчина и, не получив ответа, вышел из кеба.

Смущённая мисс Хэвиш оперлась на поданную руку и, ступив на брусчатку, натолкнулась на удивлённые взгляды двух пар карих глаз. Джонатан поприветствовал мать и дочь Леннокс, которые, обменявшись с ним ничего не значащими фразами, поспешили вниз по улице.

—  У этой особы совершенно никаких представлений о приличиях. Что за нонсенс — разгуливать по Лондону под руку с братом покойного жениха! Ведь и трёх недель не прошло.

Эстер, которая прекрасно слышала произнесённую в полный голос тираду, опустила взгляд и принялась теребить край батистовой перчатки.

— Ей самой не мешало бы помнить о приличиях, — Джонатан проводил женщин недоброжелательным взглядом. — Джудит Леннокс сбилась с ног, пытаясь сосватать дочь за Теодора. Так что не стоит обращать на неё внимания, мисс Хэвиш. Никто не ставит под сомнение преданность и любовь, которую вы по-прежнему питаете к моему брату.

— Благодарю, мистер Маллиган, — произнесла Эстер, упорно стараясь не смотреть в его пронзительные глаза, — Вы замечательный человек, теперь я это понимаю.

Джонатан поправил цилиндр. К его немалому облегчению, отвечать не пришлось, потому что они уже стояли на пороге дома Стюарта.

Дворецкий проводил их в кабинет. Хозяин дома казался удивлённым, но быстро совладал с собой.

— Чем обязан вашему визиту?

— Мистер Стюарт, — Джонатан сложил руки за спиной и вскинул голову, — мне стало известно, что вы приобрели египетскую маску, в которой я крайне заинтересован.

Маллиган уже успел изучить кабинет и едва сдержал вздох облегчения, обнаружив на рабочем столе Стюарта предмет своих долгих поисков. Выставленная на всеобщее обозрение гипсовая маска покоилась в открытой шкатулке из сандалового дерева.

— Каким же образом вы заинтересованы в жемчужине моей коллекции? — мистер Стюарт перевёл взгляд с лица Джонатана на рубиновый перстень на левом мизинце.

— Я хочу её купить. Стоимость не имеет значения.

— Мистер Маллиган, — Стюарт неохотно прервал созерцание камня, — Что вы заплатите мне за позор, который я испытаю, не показав редчайший артефакт на завтрашнем приёме, в честь него организованном?

— Назовите любую цену, — упрямо произнёс Джонатан, настойчиво глядя в глаза коллекционера.

— Я уже отказал вам, — мистер Стюарт резким движением захлопнул крышку шкатулки.

— Я не уйду, пока не получу её, — Маллиган почти физически чувствовал, как стремительно истекает время, а спор с этим напыщенным индюком всё никак не кончался.

— Уйдёте, причём весьма быстро — Стюарт раздражающе громко позвонил в колокольчик. — Проводите гостей, Генри, — отдал он приказ появившемуся дворецкому.

Не обращая внимания на вошедшего, Джонатан упёр ладони в край стола, за которым сидел хозяин дома.

— Я найду способ! — с нескрываемой угрозой произнёс он.

— Как вы смеете! — Стюарт, со скрипом отодвинув массивное кресло, поднялся на ноги и сделал знак Генри. Дворецкий коснулся плеча Джонатана.

— Прошу вас, сэр.

— Не трогайте меня! — Маллиган оскалился и скинул с себя руку мужчины.

На поднявшийся гам в кабинет вбежал молодой человек в ливрее лакея.

— Выпроводите его! — выплюнул в сторону слуг Стюарт.

Они схватили под локти вырывающегося Джонатана и, с трудом удерживая его, потащили прочь. Стюарт, встав в дверях, наблюдал, как слуги провожают доктора Маллигана.

— Прошу извинить нас, — Эстер сделала неуместный реверанс и поспешила покинуть кабинет.

— Вы просто восхитительно ведёте переговоры, — мисс Хэвиш иронично изогнула брови. — Давайте уйдём отсюда поскорее.

Маллиган одёрнул сбившийся на плечах фрак, поправил узел на шейном платке. Его лицо всё ещё пылало.

— Предлагаете вернуться сюда ночью и забраться в окно?

— Вы произносите шутку слишком серьёзным голосом.

— Потому что я не шучу, — Джонатан бросил злой взгляд на дверь, прежде, чем они отошли от дома Стюарта.

— Что ж, тогда вы определённо не станете меня упрекать, — лицо Эстер источало лукавство.

Девушка приподняла угол индийской шали, которую скинула с плеч ещё в кабинете Стюарта. Под кашемиром обнаружилась серая гипсовая маска.

— Знаете, до нашего знакомства я и предположить не могла, сколь полезен этот предмет женского гардероба.

12.

Беличья кисть оставила на мёртвой коже рыжевато-коричневую линию. Потом ещё и ещё одну, пока они не сложились в изображение скорпиона. Джонатан расстегнул рубашку и вывел хной точно такой же рисунок на своём животе. В темноте, разгоняемой дрожащими огоньками свечей, взглянул на тело брата. Оно казалось холодным отражением его самого, только вместо лица — серая маска. Доктор Маллиган излишне аккуратно вложил серебряный медальон в ладонь Теодора.

— Джонатан, — голос вошедшей Эстер едва выдерживал её напряжение.

— Мисс Хэвиш, вам не стоит находиться здесь.

Девушка отвернулась, чтобы не видеть подготовленных для ритуала тел — живого, Джонатана, и ещё мёртвого, Тео.

— Приходил полисмен. Он спрашивал о нашем визите к мистеру Стюарту. Я рассказала что-то совершенно нелепое. — Эстер внезапно для самой себя всхлипнула. — Джонатан, мне страшно.

— Вы не обязаны участвовать в этом, мисс Хэвиш, — голос доктора Маллигана звучал почти нежно. — Вы сделали так много, чтобы воскрешение стало возможным. Мне не хочется пугать вас.

— Вы и не испугаете. Я хочу остаться.

Он смотрел на напряжённую шею Эстер и на одно короткое мгновение позволил себе представить, что её последние слова были вовсе не о ритуале. Единственный взгляд на тело брата заставил Джонатана отказаться от своих мыслей.

— Тогда останьтесь.

В лаборатории установилась душная тишина. Эстер не оборачивалась, но чувствовала, что доктор Маллиган замер неподвижно. Он тоже ждал. Но ничего не происходило.

— Быть может, мы где-то ошиблись? — произнеся эту мысль вслух, Эстер с удивлением ощутила облегчение.

— Всё это начинает казаться мне нелепым и даже глупым, — Джонатан сокрушённо опустил голову на разрисованную хной грудь. — О чём я только думал, ещё и вас втянул в это балаганное представление.

Мисс Хэвиш хотела возразить что-нибудь или утешить его, но мгновенно осеклась. Блики на стене сменили цвет. Эстер обернулась. Пламя свечей приобрело голубоватый оттенок, придававший предметам неестественный вид.

Гипсовая маска завибрировала, рот её ожил и распахнулся. Подобный солнцу шар с вращающимися протуберанцами выплыл из чёрного зева. Жар, исходивший от него, опалил лежавшее на столе тело. Лаборатория заполнилась вызывающим тошноту запахом. Из уголков глаз маски на лице Теодора заструились трещины, гипс обратился в белёсую пыль. Медленно поплыли линии, очерчивавшие лик ангела на медальоне, а затем, капля за каплей, полилось через почерневшие мёртвые пальцы серебро. В потрескивание обугливающейся кожи ворвался глухой щелчок лопнувшего зеркала.

Джонатан отшатнулся от стола, от дрожащего раскаленного воздуха, не дававшего дышать. Обжигающая сфера, потопившая подвал в рыжем свете, потянулась к тетради Теодора. По углам страниц потекла чернота, устремилась к рукописным строкам. Маллиган кинулся к записям и выдернул их из-под пожирающего лабораторию солнца.

Стоило его рукам сомкнуться на кожаном переплёте, как шар замер, точно взявшая след гончая. В одно ослепительное мгновение он влетел в раскрытую тетрадь — Джонатану показалось, что его руки окунули в расплавленный металл. Но вместо ожогов на предплечьях проступили чернильные буквы. Записи Теодора расползались по коже. В журнале, выскользнувшем из пальцев, все страницы были чисты.

— Джонатан? — мисс Хэвиш, дрожа, приблизилась.

Мужчина потянулся к ней, несильно пожал похолодевшие пальцы. Мягкость, заботливая нежность прикосновения поразили девушку, затопив воспоминанием. На мгновение Эстер показалось, что перед ней Теодор. Неправильность, неестественность происходящего заставили девушку в ужасе отшатнуться. Почерневшее тело лежало на столе неподвижно.

— Всё кончилось, Эстер, — Маллиган по-прежнему держал её пальцы в своих. — Ритуал не вернул моего брата, но бояться больше нечего.

Джонатан взглянул на свои предплечья, надписи поблёкли, как впитавшаяся краска. Ему показалось, что кровь в венах превратилась в мысли, слова, символы. Строки, вместе с вплавленными в них знаниями, потекли под кожей. Хлынули в сознание, переполнив его, и на мгновение затмили весь мир. Джонатан пошатнулся.

— Вам больно? — Эстер всматривалась в его лицо.

— Нет, уже нет.

— Но с вами что-то произошло. Мы неправильно провели ритуал?

Джонатан покачал головой, вдруг отчётливо осознав, что дело было не в ритуале, ошибся он сам. Пожелал вернуть навсегда ушедшее, обещано же было недостающее.

— Вам не стоит тревожиться. Верьте мне, ничего дурного не случилось.

Эстер сильно сжала ладонь Джонатана.

— Давайте уйдём отсюда.

Они покинули лабораторию, доктор Маллиган закрыл дверь на щеколду. В распахнутое окно кухни вплывал свежий утренний воздух, напоённый высоким перезвоном колоколов, извещавших о начале ранней службы в Старой церкви Челси.

Похожие статьи:

Рассказы → Желание

Рассказы → Доктор Пауз

Рассказы → Властитель Ночи [18+]

Рассказы → Песочный человек

Рассказы → По ту сторону двери