Герой — воин
Тема — война с монстрами
Подробность — источник Силы.
Боевая вечность
Силы боевых страусов были на исходе. Летучая гвардия императора второй день преследовала отступающих монстров. После поражения в битве злость этих тварей стала ещё ненасытнее. Вдали то и дело клубился дым очередной сожжённой деревни, указывая кровавый путь этих нелюдей. Воины гнали измученных птиц в надежде хоть кого-нибудь спасти, но каждый раз поспевали лишь к усеянному трупами пепелищу. Слишком быстро горели глинобитные дома с соломенными крышами, да и селяне для своих палачей были слишком слабым противником.
— Откуда у них столько сил?! — с досадой выкрикнул командир, оглядывая место очередного побоища. — Бегут без передыха, ещё и людей резать успевают!
— Они кровью питаются, — вздохнул десятник. — Ещё я видел, как они под человеческий плач танцуют.
— Твари! — капитан сплюнул в дымящиеся угли. — Ничего, скоро их земли начнутся — там и отыграемся. Ногу в стремя! Вперёд!
— Вызывай авиацию, пусть раздолбают этот вонючий аул к чёртовой матери!
— Там же люди, командир!
— У меня тоже люди и я не хочу чтобы их тут всех положили. Вызывай СУшки!
Драконы появились с рассветом. Стражник на башне уснул и не предупредил жителей об опасности. С неба метнулись огненные полосы, выжигая целые улицы. Восходящее солнце утонуло в смрадном дыму.
— Давно бы так! – пригладил усы командир. - Вечно эти драконы опаздывают. Вчера последнего голубя императору отправил.
Придерживая испуганных страусов под узцы, довольные гвардейцы наблюдали за мечущимися в огненном аду фигурками монстров. Но капитан не дал им насладиться зрелищем до конца.
— Чего рты раззявили! Мочите тряпки и заматывайте клювы. Как драконы закончат — добить всех кто остался. Будем равнять счёт.
Десятник опустил плечи.
— Командир, тогда эта война никогда не закончится. Месть ненасытнее злости.
— Убьём всех, и закончится. Вперёд!
Герой — вертухай
Тема — засолка огурцов
Подробность — косинус фи
Косинус в натуре
Самый ужасный из детских кошмаров, это мама — учитель математики. Есть, конечно, мамы пострашнее. К примеру: мама-филолог, или мама-дантист. Поэтому Ваньке, можно сказать, ещё повезло. Он не подрывался по ночам, повторяя: «терпеть, вертеть, обидеть» и не страдал мнительным кариесом, но вечерами, когда мама работала в первую смену, приходилось туго. Даже засолка огурцов превращалась в пытку. Представьте, каково это ходить по теплице с линейкой и транспортиром, собирая огурцы по заданным условиям задачи. А задачка такова: «в трёхлитровую банку входит двадцать четыре шестисантиметровых огурчика, при этом места для жидкости должно остаться не более 1/5 от общего объёма банки. Вопрос: каким должен быть косинус среднего угла огурчиков, чтобы выполнились условия задачи?»
— Фи, на эти ваши косые углы! — бурчал Ванька, царапая руки о колючие огуречные побеги. — Косинус фи — покривлялся он, передразнивая мать. И тут же получил звонкую затрещину. Отец, как всегда, подкрался бесшумно и подслушал антирежимый монолог отпрыска.
— Почему шконка не заправлена?! — громыхнул отцовский бас прямо в ухо. — Давно в карцере не отдыхал?
— А чё она, в натуре, своими косинусами мне всю малину портит?! — огрызнулся Ванька.
— Ты мне горбатого не лепи! Иначе живо поскачешь картошку вилкой окучивать!
— Пап, — заискивающе протянул Ванька, — а можно я как ты охранником буду? Ну её, эту мамкину математику!
— Ты чё, щенок, совсем страх потерял?! Думаешь, папке математика не нужна?
— А чё там считать? Они же сами в камерах считаются.
Отец надолго задумался, потом снова отвесил Ваньке подзатыльник и улыбнулся.
— Завтра принесу тебе свою старую дубинку. Не смотри, что вся в зазубринах, ей ещё ого-го как лупить можно.
«Хоть с отцом повезло» — подумал Ванька, потирая саднящий затылок.
Герой — хомячок
Тема — бросай курить, вставай на лыжи
Подробность — косметический карандаш
Счастье из морга
Пыжик вырос самым сильным хомячком из помёта. И телом был силён, и духом крепок. Захотел бросить курить — бросил. Захотел встать на лыжи — и вот уже летит по горному склону, слушая, как ветер в ушках посвистывает.
Но сила — понятие приходящее и, к сожалению, уходящее. Понадеялся Пыжик на силу своих лапок, полез на самый крутой спуск и гробанулся. Переломался весь. Не понятно, где рёбрышки, где хвостик. Мордочку набок свернуло. Лежит Пыжик в гипсе и думает: «кому я теперь такой нужен?» Год лежит думает, второй лежит думает. А и правда — никому он стал не нужен. Хомячихи, которые вились вокруг, пока он не курил и на лыжах стоял, к здоровым хомякам разбежались, у мамки вообще память на детей короткая — по тридцать штук в год плодить, всех и по именам-то не упомнишь. И решил хомячок с этой жизнью проститься, потому как незачем стало жить. Даже любимые сигареты горчить начали. Только вот приличной фотографии на могилку у него не было. В фотоальбоме сплошь пьянки, девицы липнущие, да шлем горнолыжный на голове. Вызвал он фотографа из морга, чтоб тот подретушировал ему ломаную кривую мордочку, как покойнику перед смертью. Фотограф пришёл, и оказался очень красивой хомячихой с пухлыми щёчками. Хоть она и была вся в чёрном, и сразу было видно, что из морга, но Пыжик залюбовался её глазами, а вернее их светом. Голова закружилась от искорок, мурашки по переломанной спине побежали. А хомячиха знай себе красит его косметическими карандашами. Рисует ему правильную мордочку, без болезненного оскала. И круги под глазами бессонными ретуширует. «Потом, — говорит, — ещё в фотошопе поправлю, если не понравится, поскольку вы первый, кому может не понравится — остальные-то мои клиенты все мёртвые были».
На следующий день она принесла фотографии и сказала: «Не надо вам умирать. Я же вижу, что вы живой и очень красивый без всяких карандашей. И пепельницу я вам вытрясать буду. Очень некрасиво, когда в пепельнице столько бычков натолкано».
Снова встать на лыжи Пыжик так и не смог, и курить не бросил, но пепельница в их доме всегда была чистой.
Герой — волкулак
Тема — уборка урожая
Подробность — серебряный серп
Рожь росистая
Серебряный серп месяца завис над полем, словно вознамерился скосить весь хлеб одним взмахом. Но каждый хлебороб знает — в росу косить нельзя, поэтому из выстроенных в ряд комбайнов доносился дружный богатырский храп. Пустующие бункера машин гулко резонировали, усиливая мощь хозяев, и казалось, что двигатели комбайнов продолжают работать.
На едва различимой полоске горизонта разлилось белое сияние и песня: «Опусти-ив усталость ног в рожь роси-истую-ю». Похожий на заплутавшее НЛО комбайн, со включенными по кругу двенадцатью прожекторами, медленно выполз на нескошенное поле, разгоняя жирных полёвок.
Разбуженные ярким светом хлеборобы, щурясь и прикрываясь ладонями, сгрудились в кучу, костеря ужасное инопланетное караоке, а бригадир потрясал кулаком.
— По хлебу прёт, волкудлак! Я ему щас дам рожь росистую!
— Чё, не видишь, там систых полна кабина! И росы в деревне опять набрал.
— Так чё, похмеляемся, мужики?
— Никаких похмелов, — неуверенно парировал бригадир. — Мы уже неделю на этом поле сидим.
— Так хорошо же сидим, Семёныч! И роса тем более, сам же знаешь.
— А потом дожди начнутся…
— Не начинай! Вон, Волкудлак наш скачет, айда смотреть кого на этот раз привёз.
Волкудлаком Серёгу прозвали за его волчью жилетку, которую он надевал по вечерам, бахвалясь перед девками якобы убитым им волком. Мужики-то знали, что последнего волка в здешних местах убили лет пятьдесят назад, но из мужской солидарности помалкивали об этом, в который раз слушая серёгину историю о «смертельной ночной охоте». Да и нескучно с ним никогда. Кто бы ещё додумался поставить комбайны в круг и устроить ночной стриптиз в свете фар. Комбайнёры, бросив на жатки фуфайки, возлежали на них как султаны, сыто поглядывая, как беснуются на осиновом шесте пьяные бабы.
А всё-таки роса — это хорошо!
Герой — рыбак
Тема – лопасть весла
Подробность — пентхаус
Стусло и веретено
На заляпанном краской целлофане стоял понурый рыбак, а перед ним лежало сломанное весло. Из будущей кухни пентхауса, усиленный гулким эхом пустого пространства, доносился гневный рокот жены.
— Значит, пока я делаю ремонт, он по рыбалкам катается! Ну и что ты мне это весло припёр?! Думаешь, мне сейчас как раз до твоего весла?! Гипсоволокно закончилось, профиль гнутый привезли, пароизоляция рваная. Рабочие пьют!
Супруга вышла в коридор, стряхивая с фартука «Армани» рыбью чешую.
— Не буду я его ремонтировать! Сам делай.
Рыбак грустно вздохнул.
— Я клеил, но оно опять развалилось.
Жена, вытерев руки о надпись «Армани», в два прыжка очутилась рядом, схватила две половинки весла и потрясла ими перед мужниным носом.
— Кто же так клеит! Рассказываю для чайников: берёшь стусло, вставляешь в него лопасть, делаешь ровный отпил под углом 45 градусов, потом вставляешь в стусло веретено, и его под 45. Сверлишь змеевидным отверстия под шпильку в обеих половинках, смазываешь все стыки влагостойким клеем, скручиваешь весло шпилькой и зажимаешь в струбцине на десять часов. Аминь.
— Аминь — подавленно повторил рыбак.
Супруга бросила сломанное весло на тюки с утеплителем и нахмурилась.
— Верёвку на балконе хотя бы натяни! Мне лифчики негде сушить.
— Ходи без лифчиков — обиженно пробубнил муж.
— Я так и знала, что ты вспомнишь о моей античной груди! — расцвела жена.
— Нет, — отрезал рыбак — ты знала, что я представления не имею что такое стусло и зачем внутрь него пихать веретено!
Кирзовые сапоги крутанулись на месте, прорвав целлофан.
— Я на рыбалку!
По пентхаусу пронеслось эхо хлопка входной двери.
Сдавленная фартуком античная грудь облегчённо вздохнула.
Похожие статьи:
Рассказы → Неприкасаемые: боль Ниты
Рассказы → Игра
Рассказы → Главный персонаж
Рассказы → Шляпа из кролика. Часть 1: Стражник и Часть 2: Ведьма [Сценарий квеста по пратчеттовскому "Плоскому миру" с заготовками графики]
Рассказы → Неприкасаемые: освобождение часонизма
