Проект 2146. Часть 2

Для личной страницы

 

На берегу

 

Ви сидел на песчаном берегу, глядя на спокойное море. Было пасмурно и бескрайняя вода, уходящая к горизонту, казалась тёмной. Волны лениво окатывали песок и уходили назад, в море, ничего не принося с собой, но и не забирая. Какое хорошее было утро! Яркое и солнечное, оно обещало тёплый день и Ви казалось, что, может быть, сегодня произойдёт что-то хорошее. Но его надежды растворились, как и растворилось солнце в бескрайней пелене облаков, застлавших небо. Он был недоволен. Сначала долгая ночь, вымотавшая его, затем эта насмешка от светила, когда оно показалось на два часа и скрылось, а теперь вот это: солнце есть и в то же время его нет из-за проклятых облаков! Разумеется, какая-то часть света пробивалась через них и это хоть как-то улучшало его самочувствие… но он хотел большего. Воды у Ви было в избытке, но тело изнывало по яркому солнечному свету.

Впрочем, облачность была не единственной причиной его мрачного настроения: прямо под утро скончался один из его подопечных… по иронии судьбы, именно на него Ви возлагал большие надежды, именно он показывал превосходный прогресс в адаптации, в отличие от других. А сегодня утром, когда Ви пошёл на обход, в одной из комнат он обнаружил бездыханное тело. Рослый мужчина, примерно одного с Ви возраста, он умер тихо и спокойно – во всяком случае, такой вывод можно было сделать по выражению его лица. Ви казалось, что на этом лице запечатлелось умиротворение. Такое, к сожалению, случалось, и Ви ничего не мог с этим поделать. Он похоронил его за Берлогой, где уже выросло приличного размера кладбище за прошедшие годы.

Ветер нёс с моря влажный, солёный воздух. Серость пейзажа нагоняла тоску. Ви сидел неподвижно, погрузившись в собственные мысли. Именно поэтому он не заметил, как к нему приблизились лёгкие шаги по песку.

– Ви! – раздался звонкий голос за спиной, заставивший его вздрогнуть. Он обернулся. Девушка в оранжевой курточке и светлыми волосами, которая как-то раз приходила к нему. Он хорошо запомнил её лицо.

– Было нелегко сюда добраться, – продолжила она. – Я приходила в Берлогу, но тебя там не оказалось. Слышала, что ты любишь приходить сюда. Решила проверить и не ошиблась!

Он снова повернулся к морю. Какое-то время молчал. Соломка хмурилась у него за спиной, пытаясь понять, игнорирует ли он её или это такая манера растягивать ответы.

– Тод умер сегодня утром, – наконец сказал он, не оборачиваясь, будто обращался к морю.

Соломка помрачнела:

– Мне жаль, Ви. А как с остальными?

Он снова помолчал, глядя на море, затем ответил:

– Как обычно. Динамика положительная. С Тиной всё в порядке. Насколько это может быть в порядке в её случае. Ты ведь об этом хотела спросить?

– Да.

– Ты правда за неё переживаешь?

– А ты сам как думаешь? – с вызовом бросила Соломка.

Ви басовито рассмеялся:

– Девочка, у меня есть много вещей, о которых стоит думать. Разгадывать взаимоотношения двух женщин разного возраста это последнее дело, которым я бы хотел заниматься.

Соломка промолчала.

– Присаживайся, – предложил он, указав на песок справа от себя. – Не люблю, когда стоят за спиной. Меня это нервирует.

Место, где он сидел, было выше линии, прочерченной волнами, и песок здесь был сухой. Она молча подошла к месту, куда он указал, и села на песок.

– Слушай, Ви… – Соломка замялась, прежде чем продолжить. – Тогда ты сказал, что через годы я тоже окажусь у тебя. Почему? Почему ты так уверенно говоришь об этом? Может, не окажусь?

Ви мрачно хмыкнул:

– Это суждение основано на многолетнем опыте. Почти все рано или поздно оказываются у меня в Берлоге. Либо по своей воле, либо их приводят друзья, либо я нахожу их сам. За исключением тех, на кого не хватило места. То, что ты не изменилась внешне, ещё не значит, что изменения не коснулись тебя где-то внутри. Процесс всегда начинается изнутри. То, что мы видим в людях как его результат – это всего лишь результат внутренних изменений. Все мутации, этот… генетический хаос… всего лишь верхушка айсберга.

Соломка молчала, опасаясь нарушить ход его монолога. Такое случалось нечасто, насколько она знала.

– Ты когда-нибудь пробовала яблоки? – продолжил он. – Вряд ли. Потому что здесь нет яблок и никогда не было. Здесь нет яблонь, они просто не растут в этой местности. И, тем не менее, кого не спроси – все знают, что такое яблоки и даже могут вспомнить их вкус. Хотя, по факту, они никогда в жизни их не пробовали.

Соломка снова промолчала, вспомнив про яблочный пирог на завтрак. Она уж точно знала, что такое яблоки и уж точно их ела… как минимум, сегодня утром, в виде начинки пирога, который сама же испекла.

– А дети? – Ви продолжал говорить, а в его голосе появились нотки недовольства. – Ты когда-нибудь видела здесь детей? Их нет. Никто никогда не видел здесь детей, но все знают, как они выглядят. Почему?

– Я… – протянула Соломка, задумавшись, – не знаю, Ви. Если честно, я никогда не думала об этом. Но теперь, когда ты об этом сказал… я задумалась. И ведь я не помню своего детства. Я просто появилась здесь, уже такая, какой я себя помню.

– Как и все остальные. И вот что я скажу тебе: никто не помнит своего детства. Потому что его и не было. Нельзя помнить то, чего не было, я так думаю. Все знают, что новые люди всё время приходят. Их немного, но они стабильно приходят. Откуда?

– Не знаю, Ви, – Соломка пожала плечами.

– Какое твоё самое раннее воспоминание? Ты можешь вспомнить?

Соломка задумалась. Думала недолго, её лицо нахмурилось, а взгляд был направлен куда-то вдаль, вверх и влево.

– Я помню ночь. Звездное небо. Небольшой посёлок, который сейчас, как я слышала, заброшен. Было темно, но ещё не слишком холодно. На мне была эта же одежда, – она сделала короткий жест рукой, указав на себя, – и я шла куда-то… не знаю, куда. Наверное, просто шла, потому… потому что… не знаю, я просто шла. Я бы, наверное, так дальше и шла бы, не зная, зачем и куда, если бы меня не остановил один из жителей того посёлка. Звали его… – Соломка нахмурилась, – а, впрочем, не важно, как его звали.

– Таких посёлков много вокруг, – задумчиво произнёс Ви.

– Да. И многие из них теперь заброшены.

– Всё дело… в процессе. В городе с этим ещё кое-как научились взаимодействовать. А сельская местность…там всё значительно сложнее. Люди там просто живут. Потом их постепенно меняет процесс. Потом они превращаются в изгоев, потому что представляют собой напоминание о том, что ждёт остальных. Поэтому их выгоняют ещё до того, как процесс завершится. Потому что никто не знает, чем именно он завершится и чем это грозит остальным. Выгоняют их как прокажённых… кстати, ты когда-нибудь видела прокажённого?

– Нет, – покачала головой Соломка, – а должна была?

Ви рассмеялся:

– Конечно же нет, девочка. Конечно нет. Их здесь никогда не было. Тот же пример, что с яблоками и детьми. Никто их не видел, но все о них знают. Это, право, смешно. Как можно знать о том, чего нет?

Он неожиданно замолчал и опять стал смотреть на море. Соломка тоже посмотрела, но недолго: этот унылый вид спокойного моря, сходящегося на горизонте с серым небом, вызывал у неё чувство какой-то пустоты, стерильности. Она опустила взгляд и стала рассматривать песок.

Через некоторое время Ви неожиданно спросил:

– Как тебя зовут?

– Соломка.

Ви вдруг покосился на неё. Если у него и возникла какая-то эмоция на лице, то Соломка этого не увидела из-за капюшона его рясы:

– Соломка? Это что за имя такое?

Она улыбнулась, пожав плечами.

– Это из-за цвета волос. Иногда по утрам, пока я не расчешусь, они и правда напоминают мне солому.

Он ещё немного молча разглядывал её, затем снова повернулся к морю.

Соломка помолчала. Затем спросила:

– А какое самое раннее воспоминание у тебя?

– Женщины.

– Что? – она рассмеялась. – То есть?

– Я не всегда был похож на сморщенный пень. Впрочем, это не те воспоминания, о которых следует рассказывать юным особам вроде тебя.

Он замолчал, вспоминая то время.

Когда он появился здесь, то был относительно молод и красив. Потом, конечно же, всё изменилось. Момент, когда он осознал себя, Ви помнил очень хорошо. Он проснулся в незнакомой квартире на окраинах города, в постели с тремя обнажёнными и незнакомыми женщинами, которых он видел впервые. По комнате тут и там валялись пустые бутылки из-под алкоголя разных видов, грязные тарелки с остатками закуски, женское бельё и, вероятно, его одежда. На полу, рядом с кроватью, лежало скомканное одеяло.

Лучи солнца слабо пробивались сквозь толстые шторы. В комнате царил настоящий бардак. Хуже всего в данной ситуации оказалось то, что эти женщины не были похожи на спящих. Они лежали по бокам от него и одна почти лежала на нём, обняв рукой и закинув на него холодную ногу. Ви попытался убрать с себя её руку, но та оказалась негнущейся, словно деревяшка. Испытав внезапный приступ отвращения, он почувствовал, что его вот-вот стошнит. Оттолкнул окоченевшее тело в сторону, бросился прочь с кровати, будто от огня, и упал на пол, встав на четвереньки. Рвало его недолго, но, в конечном счёте, это принесло облегчение.

Вытерев рот одеялом, которое лежало на полу, он, не без отвращения, посмотрел на кровать. Тело, которое он оттолкнул, лежало теперь на спине, завалившись на другое, сохранив при этом позу, в котором оно лежало на нём. Будто эта женщина всё еще обнимала его. На их телах не было следов борьбы или каких-то ран. Ви окинул взглядом комнату и среди всего беспорядка далеко не сразу заметил на полу пластмассовый пузырёк без этикетки, очевидно, из-под таблеток. Крышечка отсутствовала, а в самом пузырьке было пусто.

Пошатываясь, Ви отвернулся от тел на кровати и огляделся в поисках своей одежды. Брюки лежали в одном углу, помятая, испачканная бордовой губной помадой рубашка – в другом. Носок нашёлся лишь один. Выругавшись, Ви бросил бесполезный теперь носок на пол. Другой мужской одежды он не увидел. Медленно одевшись, он вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Оказавшись в коротком коридоре, увидел у входной двери три пары женских туфель и одну пару мужских. Медленно пошёл к двери, касаясь стены, чтобы не упасть, так же медленно надел обувь. Стараясь не задаваться вопросом, как он здесь оказался и где он вообще, Ви, пошатываясь, открыл дверь и вышел на лестничную площадку. Дверь с грохотом захлопнулась, когда он придавил её своим телом, потеряв равновесие. Осторожно, словно старик, взялся за перила и пошёл прочь.

Из воспоминаний его вернул голос Соломки:

– Как скажешь. Просто мне стало интересно. Я, если честно, даже не задумывалась о первых воспоминаниях.

– У всех они разные, – сказал Ви, глядя на море. – Но могу с уверенностью сказать, что у всех есть одна схожая черта…

Соломка посмотрела на него с интересом, но не стала перебивать, опасаясь, не передумает ли он говорить, если его прервать.

– Все рассказывают разные истории, но все они сходятся в одном: во внезапности осознания себя здесь и сейчас. Как если бы до этого момента их просто не существовало. И вот, кто-то щёлкает рубильником и появляется наш новый человек… не понимающий, что происходит, где он и как сюда попал. И, что главное, что предшествовало этому. Ты когда-нибудь видела, как появляются здесь новые люди? Не то, когда они приходят, а сам момент.

Соломка покачала головой:

– Никогда.

– И никто не видел, – мрачно сказал он. – Они появляются там, где их никто не может увидеть.

– Это как-то… не знаю, подозрительно.

– Здесь всё подозрительно, девочка. Просто никто не задаётся вопросами. Они живут, их это устраивает. Всё происходящее воспринимают как должное. Даже процесс их не удивляет. Но разве так было всегда?

– Не знаю, – Соломка вздохнула. – Это всё, конечно, очень интересно, Ви, но… зачем забивать этим голову? У тебя что, других проблем нет?

Он помолчал. Потом, не поворачиваясь, сказал:

– Библиотека.

– Что? Не поняла.

– Ты была хоть раз в библиотеке?

– Нет…

– Но ты знаешь, что это.

Соломка издала смешок:

– Конечно знаю! Кто ж не знает, что это?

Ви медленно повернул голову к ней. Как обычно, половину лица закрывал капюшон и хорошо видны были лишь его рот и морщинистая шея. И на этот раз, его рот растянулся в подобие улыбки:

– Так же, как с детьми и яблоками.

– Подожди, – Соломка нахмурилась. – Ты хочешь сказать, библиотек не существует?

– Они существовали раньше. Очень давно. Попробуй найти библиотеку в городе. Их нет.

– Ну и какой тогда от этого толк?

– Не было бы никакого, если б не одно но. Я нашёл старую библиотеку.

Соломка удивлённо на него посмотрела.

– Она очень старая, – продолжал он. – Многие книги превратились в труху, но кое-что там ещё можно достать. И чтобы туда попасть, понадобится фонарь. Здание по какой-то причине оказалось под землёй, засыпано по самую крышу. Но выход на крышу остался цел. Через него-то и можно попасть внутрь.  Но книги – это ещё не всё. Там, как и в любой библиотеке, есть компьютеры.

– Уж не будешь ли ты говорить, что они работают?

– Конечно не работают. И вряд ли будут. Но они похожи на те, которые есть в городе. Можно было бы попробовать получить информацию из них, попробовав перенести детали, но… у нас нет людей, которые знают, как обращаться с компьютерами. Даже включить их задача нетривиальная, не говоря уже об извлечении информации из каких-то машин древних. Но важно не это. Модели очень похожи, а это наводит на определённые мысли.

Соломка покачала головой, посмотрела в сторону. Затем повернулась к нему:

– А что в книгах?

– Разное… – задумчиво протянул Ви. – Много учебников. Кое-что из художественной литературы. Публицистика. Но ни в одной книге, а тем более, в учебниках истории, нет никаких упоминаний о процессе. Этого просто не было. Но было другое…

Соломку это не на шутку заинтриговало. Она подалась чуть вперёд, внимательно слушая. Но вместо того, чтобы рассказать что-то необычное, Ви задал ей вопрос:

– Когда ты в последний раз видела пожилого человека?

Она задумалась. Пыталась вспомнить. Покосилась на Ви – он выглядел старым… но все-таки больше он походил на… дерево, а не на старика.

– Не думаю, что видела вообще.

– И не увидишь. В те незапамятные времена ещё существовала старость. Люди со временем старели и, в конечном итоге, умирали от этой старости, омрачённой возрастными заболеваниями. Потом что-то произошло. Что-то, из-за чего старость исчезла как явление. Формально люди, как вид, стали бессмертными. Разумеется, это касается лишь продолжительности жизни, – пожал он плечами, – никто не отменял смерть от каких-либо заболеваний или несчастных случаев.

Ви снова повернулся к морю. Некоторое время молчал, затем продолжил:

– А потом произошло что-то ещё, после чего появился процесс, но об этом нет ничего в тех книгах, которые я смог прочитать. Может, где-то ещё есть другая библиотека, где могли сохраниться книги, проливающие свет на это. Но мне пока не посчастливилось такую найти. Как итог, скажу, что процесс этот заменил собой старость. И теперь люди, вместо того, чтобы стареть, превращаются в чудовищ, обречённых жить вечно. Пока их не убьют другие чудовища, какая-нибудь болезнь или просто слепой случай.

Соломка молчала, переваривая услышанное. Не каждый день узнаёшь такое. Ви тоже молчал.

– Есть ещё кое-что, – сказал он, наконец. – Вроде бы такая мелочь, но, в то же время, это важно. Насекомые. Их просто нет. А животные? Птицы? Даже рыбы нет.

Соломка продолжала молчать, смотря на песок. Её голубые глаза как-то странно блестели, будто она была где-то далеко-далеко. Но она была здесь. Её вдруг поразила эта простая мысль: а ведь действительно, нет никаких животных. Вообще.

– Вот это, – продолжил он, – вызывает ещё больше вопросов. Да, мы имеем множество растительной жизни, есть некоторые виды овощей, зерновые культуры. Всё это мы можем выращивать при определённых условиях. Но нет ни одного представителя животного мира, за исключением самого человека. Так экосистема не работает. Нужны насекомые, чтобы опылять растения. Те же насекомые являются пищей для других представителей пищевой цепи, которые, в свою очередь, являются пищей для более высоких звеньев. Те же насекомые вместе с бактериями прибирают за нами, когда мы умираем. И так далее. Мы имеем поражающую воображение катастрофу. Экосистема этого региона разрушена. При обычных условиях мы бы уже давно померли с голоду, но этого не происходит. Почему? И это ещё не говоря о нестабильной длительности суток.

– Я… – пробормотала Соломка, – не знаю, Ви. Всё это сложно. Я пришла лишь для того, чтобы узнать о Тине, а ты… ты прочитал мне лекцию о том, что мир съехал с катушек. Я вообще поражена, какой ты разговорчивый оказался. Не знаю, – она покачала головой и издала короткий смешок, – это совсем не похоже на то, что я слышала о тебе.

– Ты пришла сюда не только ради Тины. Ты пришла, потому что тебе нужны ответы. А человек, жаждущий ответов, нынче явление редкое.

Она вздохнула:

– Да, теперь мне есть над чем подумать. До встречи, Ви. Мне пора.

Соломка поднялась, отряхнула джинсы от песка и пошла в обратном направлении, откуда пришла. Ви остался сидеть неподвижно. Так он молча и сидел, смотря, как волны окатывают песок и возвращаются назад, в бескрайнее море.

Похожие статьи:

Рассказы → Белочка в моей голове

Рассказы → Идеальное оружие

Рассказы → Черный свет софитов-7

Рассказы → Эксперимент не состоится?

Рассказы → Вердикт