Принцип 8. Части 6 - 8 (Окончание романа)

Часть 6. Путешествия

 

1/5

 

Охрана прибыла спустя несколько часов. Это были самые длинные в жизни Ёжика часы, наполненные тревогами и ожиданием, а последнее, как известно, самая неприятная из вещей. Прошедшее время они кое-как коротали, рассказывая друг другу интересные случаи из жизни и рассуждая о невероятных событиях, что творились в последние дни: откуда всё взялось и можно ли это остановить. Ёжик был непреклонен и позитивен, Дубнер проявлял рационализм, то сомневаясь в чём-то, то будучи полностью уверен, а Волковский большей частью отмалчивался и слушал.

И вот наконец за ними приехали.

Искоса бросая на трёх приятелей труднотолкуемые взгляды, береговики, дюжие звери в касках и спецформе – сплошь орангутаны, - посадили незадачливых, потерпевших кораблекрушение спасителей мира в расписанный яркими красками белый катер и увезли прочь с острова Благолепия.

Только это произошло, как хляби небесные над островом разошлись и появилась невероятная по размеру туча, больше и мрачнее, чем Левиафан, и столь насыщенного цвета, что практически чёрная. Свет вокруг разом померк; сгустились концентрированные тени.

Путешествие на катере прошло в молчании, хотя сотрудники береговой охраны, похоже, с великим трудом сдерживались, чтобы не задать пару вопросов – чисто из любопытства. Но – субординация.

Под конец, когда троица выбралась на берег, один из охранников, наверное, самый молодой, не выдержал:

- Как вас занесло-то туда?

- Мы думали, что получится, - пространно ответствовал Ёж.

Орангутан наверняка всё понял, да и Волковский должен был как-то описать им ситуацию, чтобы прислали катер, но орангутан не подал виду и только развёл руками. Что угодно читалось в этом жесте, особенно в нынешнем положении, особенно для опечаленного Ёжика.

Катер развернулся и уплыл обратно в море, на базу. Дубнер и Ёжик извинились перед Волковским и выразили надежду, что «Крошку» удастся вернуть на материк и починить. Койот хмыкнул носом и пробормотал что-то наподобие «А, да, ага».

Они попрощались и разошлись каждый своей дорогой. Дорога капитана лежала назад, в доки. А вот что касается стези двух друзей, тут пока ничего нельзя было сказать с определённостью.

Но одно они решили точно: они не сдадутся. Ни в коем случае! Слишком многое поставлено на карту, и чересчур сильно в их сердцах чувство сопричастности миру. Огромному, гибнущему от ударов загадочной вселенской бури Миру.

 

2/5

 

Вновь оказавшись в Ананасово, друзья возвратились в отель, который служил им пристанищем во время так скоротечно завершившихся гастролей. Администратор-змей, если верить его улыбке, был рад их видеть, но главное, что их родина находилась далеко отсюда, и Ёжику с Дубнером требовалось место, где можно недолго отдохнуть, перевести дух.

Сделать это, однако, вышло проблематично. Сидя на диване перед телевизором двое спасателей мироздания были вынуждены смотреть не больно-то приятные передачи, эффект от коих усиливался неритмично бьющим по окну аномальным дождём, то вдруг стихающим, то опять возобновляющимся и будто специально напоминающим им о катаклизмах, о том, откуда они взялись и, что самое главное, куда могут привести.

- Я не оправдываю Ёжика С Гитарой, - говорил упитанный ящер в очках, гость ещё одного ток-шоу, на которое переключил Дубнер. – Конечно, это он во всём виноват! Если бы не его колдовская музыка, ничего похожего никогда бы не возникло. Все наши бедствия на его совести!..

Дубнер скривил недовольную физиономию и щёлкнул пультом.

- Ёжик – наш герой! – восторженно говорила по ТВ, в программе «Наша гордость», худая высокая лама, явно почитательница таланта игольчатого исполнителя. – Он не только вдохновляет нас своей музыкой, но и что-то предпринимает, чтобы прекратить наши проблемы и мучения! Все вы слышали о его геройствах на острове Благолепия!..

- Уже и дотуда добралось, - пробормотал Ёжик и устало попросил: - Переключи.

Бобёр снова нажал на кнопку смены канала.

- Какие ёжики? Какие дубнеры?! – сходу возопил лев с густо покрытой гелем гривой. – Я вообще не понимаю, что происходит! Какие-то катаклизмы, чтоб их!..

- Не забывайте, мы на телевидении, - напомнил ведущий новостей, франтовато одетый броненосец.

- Да-да. Я лишь хотел сказать, - поправился лев, - что двое существ не могут повлиять на судьбу мира, тем более в такой тяжёлый и противоестественный момент, поймите меня правильно...

- Может, выключим? – предложил Дубнер.

Ёжик молча кивнул, и телевизор погас.

- Он прав, - спустя пару-тройку тягостных молчаливых минут высказался Ёж, имея в виду льва из «Новостей Ананасово». – Мы просто два обычных существа. Что мы можем противопоставить природе? Что мы по сравнению со Вселенной?

- Не раскисай, - подбодрил Дубнер.

- Нет, правда, надо смотреть фактам в лицо, - настаивал коротконогий.

- Если смотреть фактам в лицо, получается, что и вызвать катаклизмы мы не способны. А это всё-таки случилось, - не согласился с собеседником бобёр-продюсер.

- Ты уверен, что именно мы тому виной?

- А то кто же? С нашей-то кармой!

И Дубнер расхохотался.

Ёжик вымученно улыбнулся.

- И всё же, - решил он поднять тему, на которую рассуждал уже не раз, - почему у нас ничего не вышло на острове Благолепия?

Дубнер в сотый раз пожал плечами.

- Да кто знает. Может, это был не эпицентр.

- А что тогда?

- Просто скопление катаклизмов. Наиболее подверженный аномалиями участок, который их и притянул.

- Хорошо. В таком разрезе, где настоящий источник наших бед? Место, аккумулирующее катаклизмы и подпитывающее их?

И вновь Дубнер повёл плечами.

- Я не знаю.

Ни с того ни с сего Ёжик нахмурился.

- А я... – проронил он.

- Что? – не расслышал собеседник.

- А я, кажется, знаю! – значительно громче произнёс гитарист распавшейся группы.

Бобёр навострил уши.

- И что же это за место?

Ёжик улыбнулся, но уже совсем другой улыбкой, улыбкой уверенного в своей догадке существа.

- Электростанция!

- Какая эле... Постой. Наша электростанция?! – Дубнер опешил.

- Да! – подтвердил Ёжик. – Наша старая заброшенная электростанция, там, в Лесу, где всё началось!

Большезубый несколько мгновений просто смотрел на Ежа и хлопал глазами. Потом внезапно подскочил и заключил друга в объятия, невзирая на иголки.

- Давно хотел тебе это сказать, мой колючий эфенди: ты – гений!

- Ты думаешь? – Гитарист не до конца верил в собственную догадку.

- Конечно! Где всё начинается, там и заканчивается. Это принцип лучших романов.

- Но мы-то не в романе.

- Ну и что! Может, природа об этом не знает. Потому и помогает нам: указывает на ошибки, направляет... – Дубнер подмигнул. – Ты не замечал?

- Замечал, но...

- Ну и вот!

- Ох-х... – вздохнул игольчатый. – Очень хочется на это надеяться, - пробубнил из-под мощнейших стискивающих его конечностей Ёжик. – В противном случае, мы напортачим ещё больше. А сейчас отпусти, пожалуйста, гения, пока ты оного не задушил.

И Дубнер с превеликой радостью, сдобренной весёлым смехом, так и поступил.

 

3/5

 

Дабы не совершать прошлых ошибок, было принято решение отправиться в Лес на вертолёте. Самолётных площадок на родине Ёжика и Дубнера не располагалось, поэтому пришлось воспользоваться винтокрылой машиной.

Добирались до аэропорта «Внучёнково-3» на загородном двухъярусном оранжевом автобусе. Поездка выдалась спокойная, без проблем и запоминающихся обстоятельств, и через каких-нибудь сорок пять минут друзья уже находились там, где по неохватным бетонным «дорогам» разгонялись и взмывали ввысь большекрылые искусственные «птицы». Самолёты, только с виду все одинаковые, при ближайшем рассмотрении различались чуть ли не каждой деталью: от формы носа или крыльев до расцветки и рисунков на бортах.

Дубнер первое время зажимал уши, чтобы перекрыть всепроникающий гул и свист, но потом понял бесполезность своих попыток и смирился с выпавшей участью. Ёжик же воспринял атмосферу аэропорта по-спортивному и даже с долей любопытства: ранее ему не приходилось бывать в подобных местах.

Вертолёт тоже долго искать не пришлось. Снежный барс в лётной форме, стоявший возле неподвижной воздушной машины, чистой и с жирной буквой «с» на борту, сам заметил их и помахал рукой, подзывая. Вероятно, распознал в путешественниках потенциальных пассажиров.

Они подошли, поздоровались, представились и пожали пилоту руки. Потом барс по прозвищу Снег (а по паспорту – Снежок), повысив голос, чтобы перекрыть шум работающих двигателей, сказал:

- Полетаем, пацаны?

- А сдюжишь ли? – решил подначить его Дубнер.

- Я-то?! Да я в такие места летал! – завёл любимую песню Снег.

- А нам в такие не надо – нам в Лес надо, - пояснил Ёжик.

- В Лес так в Лес, - просто отозвался хозяин вертолёта.

- А не пугают все эти... кхм... – Ёж кашлянул в кулак, - непонятно откуда взявшиеся катаклизмы?

Барс не обратил внимание на заминку и по-прежнему легко заметил:

- Если заплатите, я вас в самый эпицентр тех катаклизмов доставлю! В лучшем виде!

- Туда...

Ёжик хотел было произнести «Туда мы вообще-то и направляемся», но Дубнер предугадал его намерения и несильно пнул друга по ноге, заставив умолкнуть.

Облачившись в парашюты (техникой безопасности пренебрегать негоже) с нарисованной на них всё той же стилизованной буквой «с», они сели в вертолёт – Ёжик вперёд, рядом с пилотом, Дубнер назад – и взлетели.

Поначалу полёт проходил неплохо, и двое друзей только и делали, что разговаривали да любовались открывавшимся видом. А посмотреть было на что: Мир оказался невероятно красив, если взглянуть на него с высоты сот метров. Конечно, он и без того привлекал своими грацией и естественностью вперемешку с индустриальностью, но теперь, так сказать, раскрылся в полную силу. Проносились внизу дома, реки, холмы, поля... Многочисленные и, слава богу, отдалённые очаги катаклизмов, то иссиня-чёрные, то ярко-жёлтые, лишь усиливали эффект, расцвечивая картину нереальными красками. В общем, положение и обстановка были прекрасными. Но, как подсказывало друзьям чутьё – и как оно вышло на самом деле, - продолжаться так долго не могло.

Непредсказуемо, в один момент, заволокло небо, задул ураганный ветер, и вновь раздались ставшие уже привычными вспышки молнией, сопровождаемые ударами грома.

- Держитесь! – призвал пилот.

- Держимся! – подали голос Ёжик с Дубнером.

- Крепче держитесь!

- Крепче держимся!

То ныряя в громоздкие тучи, то выбираясь под обжигающие солнечные лучи, вертолёт маневрировал в катаклизме. Снег прикладывал всё своё мастерство, чтобы выйти с честью и из этой переделки. И уж думалось, что путешествие закончится благополучно, когда что-то с немыслимой силой врезалось в вертолёт.

- Молния?! – издал восклицание Ёжик.

- Вы не поверите, - сказал барс, - дерево! Видать, какая-то молодая берёзка или осинка: вырвало ураганом, подняло в воздух и бросило в нас. Ну и катаклизмы! – Последнее слово прозвучало, как ругательство.

- Да уж, - не мог не согласиться с пилотом Ёжик.

- Ничего! Порядок! – заверил Снег. – Всё будет хор...

И тут вертолёт повело. Накренившись, он заставил Ёжика завалиться на Дубнера, а сам, раскачиваясь из стороны в сторону, бодро полетел вниз. Вернее, не полетел, а начал падать.

- Падае-эм! – вскричал Снег. – И чёрт меня дёрнул!..

- К чёрту чёрта! – заорал Дубнер. – Прыгаем!

И, ни капли не сомневаясь, первым сиганул из сломанного вертолёта, отсчитывая про себя секунды, чтобы вовремя раскрыть парашют.

Шумно выдув воздух из лёгких, Ёжик сиганул следом.

- Я не брошу тебя, моя малышка... – любовно проговорил Снег, продолжая борьбу и с машиной, и со стихией.

Если бы кто-нибудь остался внутри, барсу бы подсказали, что в данном случае лучше всего забыть о чувствах и спасать жизнь. Однако слишком привязан он был к вертолёту, летательному аппарату, который кормил его и с которым Снег побывал не в одной переделке.

Впрочем, для пилота неожиданное приключение закончилось вполне благополучно. Ему удалось неведомым чудом – или на опыте – посадить вертолёт на воду и, воспользовавшись рацией, вызвать береговиков, кстати говоря, тех самых, что недавно вызволили с острова Благолепия Ёжика с Дубнером. Чуть позже Снег нанял корабль, который приплыл на место крушения вертолёта и вытянул тот из-под морской толщи, обнаружив машину по предусмотрительно кинутым на воду барсом буйкам. Первым делом Снег отправился не в больницу и не домой, отдыхать, а в ремонтный центр.

Ёжик же с Дубнером, тем временем, боролись с грозами и их спутниками – ветром и молниями, - усиленно руля парашютами. Парить в небе оказалось не так приятно сердцу, как им представлялось, но тут, конечно, сыграли ключевую роль катаклизмы. Извернувшись, Ёж достал гитару и сыграл пару простых переборов. Нельзя сказать наверняка, но вроде бы это немного облегчило им дорогу вниз.

Наконец они приземлились: Ёжик плюхнулся на землю, а Дубнер упал на ветки дерева. Однако в подвешенном состоянии бобёр пробыл от силы секунд пять – вот под его весом ветка, за которую зацепился парашют, обломилась, и толстолапый продолжил прерванный полёт. Стукнувшись головой об ещё одну ветку, потолще, Дубнер огласил окрестности отборными ругательствами. Затем ему удалось обхватить ствол дерева лапами, и бобёр заскользил по нему вниз. На счастье, веток и сучьев на пути к земле больше не попадалось, и в итоге бывший продюсер смачно хлопнулся пятой точкой на твёрдую почву.

- О-ё-ёй! Моя...!

Ёжик, завидев, что случилось с другом, мигом освободился от парашюта и подбежал к Дубнеру.

- Ты в порядке?

- В каком порядке?! Я зад отбил! – пожаловался бобёр.

- Ну, это ничего, - подбодрил Ёжик, - там мягко. Да и до свадьбы заживёт.

- Сплюнь, - мрачно произнёс Дубнер, потирая ушибленное место, - не хочу я никакой свадьбы.

- Ну, как хочешь.

- Угу. А знаешь, что хуже всего?

- Что?

- Не догадываешься? – Бобёр прищурился.

- Нет. – Ёж покачал усеянной колючками головой.

- Да то, - крикнул Дубнер, - что мы застряли на материке! Причём неведомо где и в неизвестно скольких километрах от Леса, а у нас с собой ни рации – ничего!

- Ничего? – Ёжик похлопал по карманам. – Как ничего? Я же захватил с собой мобильный.

- А я свой потерял.

- Да, вот он. – Гитарист извлёк из кармана устройство. – Только он... э-э... похоже, сломался при падении. Или во время кораблекрушения. – Короткохвостый нажал пару кнопок, но экран технического устройства остался таким же, каким был: тёмным. – Да, сломан, - оповестил Ёжик.

Дубнер сделал характерный жест рукой, говорящий: «О том и речь».

- Ну да бог с ним, - решил Ёж. – Главное, «Везеркастер» цел.

- Ага, - без особой радости согласился Дубнер. И добавил вполголоса: - Чтоб ему провалиться.

- Что? – не расслышал игольчатый.

- Пойдём, говорю, искать местное население.

- Эх. Пойдём.

И они (один – с тяжёлой дубовой гитарой через плечо, а второй – прихрамывая и время от времени потирая ноющее место) не очень торопливо двинулись навстречу новым открытиям, поскольку выбор у них был, скажем прямо, невелик.

 

4/5

 

Они остановились на небольшой поляне, озарённой светом мерцающих молний.

- Ну что, встречаемся здесь же через два часа? – предложил Дубнер. – Проведём рекогносцировку

Ёжик согласно кивнул, и они разошлись. Дубнер направился через негустую рощицу, что возвышалась по левую руку, а Ёж пошёл направо, на невысокий склон.

Почти сразу, не успев насладиться красотами природы – хотя какие там красоты: катаклизмы преследуют! – Ёжик заметил невысокие строения, мигом напомнившие ему оставленный дом и заронившие в душу тоску и ностальгию.

- Деревня, - вслух произнёс гитарист и бессознательно поправил «Везеркастер».

Он двинулся дальше, оглядываясь по сторонам, выискивая жителей.

В нескольких десятках метров от него плескалась речушка, а в той речушке, там, где она несильно изгибалась, точно змейка, кто-то тоже что-то плескал. Ёжик прищурился, стараясь разглядеть силуэт. Когда, сквозь солнце и туман – бр-р! Противоестественное сочетание! – ему наконец-таки удалось рассмотреть встреченное существо, глаза Ежа полезли на лоб. Уж её-то он никак не ожидал здесь встретить!

- Привет, - поравнявшись с девушкой, немного смущённо поздоровался Ёжик.

Ежиха, полоскавшая в речке бельё, отвлеклась от своего занятия и обернулась. Она потратила пару мгновений, чтобы разобрать, кто к ней обращается, а затем испытала те же чувства, что и гитарист.

- Привет, - краснея, ответствовала Ежиха.

- Э-э... Не ожидал тебя тут увидеть, - честно сказал Ёжик, не зная, как ещё продолжить разговор.

- А я – тебя, - пытаясь скрыть нараставшее смущение, отозвалась местная жительница.

- Но я очень рад нашей встрече, - быстро нашёлся Ёж.

И протянул лапку для приветствия. Ежиха улыбнулась и пожала её, и что-то наподобие сотен маленьких иголочек тотчас кольнуло обе ладони.

Ёжик убрал руку и хотел было сказать что-то ещё, но замялся. В конечном итоге, он вспомнил, зачем они с Дубнером вообще тут оказались. Да и не вспомнить сложновато, когда тебя всюду преследуют мировые погодные катаклизмы.

- Понимаешь, - начал Ёж, - мы с другом, с Дубнером, мои продюсером, бывшим то есть...

- Ага, - кивнув, подбодрила стеснявшегося Ёжика новая знакомая.

- ...Мы с ним, в общем, тут не просто так. Видела все эти катаклизмы?

- Как не увидеть.

- Так вот, кажется, они появились... – Ёжик подумал, стоит ли об этом говорить, и всё же решился: Ежиха была ему крайне симпатична, и он проникся к ней доверием. – Они появились, кажется, по нашей вине.

- Из-за концертов? – высказала догадку Ежиха.

- Да. Наверное. Но не только.

- Понимаю.

И по её глазам, большим и лучистым, Ёжику стало ясно, что это правда: она действительно понимает. Не пришлось даже объяснять, а объяснение получилось бы длинным и пространным.

- Ну и мы решили, что это дело нашей чести – исправить нами же содеянное.

- Достойно, - оценила Ежиха. – Только, позволь заметить, сомневаюсь, что причина в вас одних.

- А?

- Мне думается, природа давно ждала чего-то такого... Кого-то такого, - поправилась она.

И что – залилась краской? Не показалось ли Ёжику? Он присмотрелся: нет, не показалось.

Ёж кашлянул в кулак и продолжил, насколько мог храбро:

- В связи со всем этим нам просто необходимо попасть в Лес.

- В Лес? – удивилась Ежиха.

- Да, мы родом оттуда.

- А-а, вот оно что.

- Ага. Но дело не в этом. Там, в Лесу, находится источник катаклизмов.

- Ого!

- Нам просто необходимо попасть туда, на старую электростанцию, и остановить всё это... миротрясение.

«Хм, а подходящее слово!» - подумал Ёжик.

- Да-а, - протянула впечатлённая Ежиха. – Похвально! Вы отважные ребята. Вот только отсюда очень сложно добраться до Леса. Да что там, я и на концерты попадала с трудом: у нас ходит только один корабль-маршрутка, и тот раз в неделю. Однажды вообще пришлось уговорить шофёра приплыть в неурочный день, заплатив за это в троекратном размере.

- Сочувствую.

- Не стоит: мне очень понравилась твоя... ваша музыка.

- Вообще-то группы больше нет, - грустно заметил Ёжик.

- Вы распались? – Ежиха тоже опечалилась.

- Не то чтобы. Просто мы с Дубнером отправились бороться с природными злоключениями, а ребят с собой взять не рискнули: не их это дело. Да и у них есть родственники: зачем так рисковать? Пусть себе выступают дальше в других коллективах.

- Благородно!

- Ну да. Пожалуй. Но дело не в этом. А в том, что помощи ждать больше неоткуда: мы предоставлены сами себе.

- Ну насчёт помощи ты ошибаешься, - сказала Ежиха и хитро улыбнулась.

Ёжик удивлённо-вопросительно раскрыл рот, но вопрос не успел сорваться с его языка, как деревенская жительница пояснила:

- Я помогу вам.

Ёжик выставил вперёд ладони.

- Нет-нет-нет! – живо запротествовал он. – Я не могу рисковать...

- Даже и слышать ничего не хочу. Мне так опостылело жить здесь одной, без эмоций и приключений. А у вас, кажется, намечается то ещё приключение.

- Да уже наметилось... – проронил Ёжик и покачал головой.

- Тем более, - настаивала Ежиха.

- Значит, ты тоже живёшь одна?

- Тоже? – не поняла иглокожая.

- Ну, как и я.

- А. Да, тогда тоже.

Ёжик замялся.

- Ну ладно, мы можем взять тебя с собой. Только как ты собираешься нам помочь? – прямо спросил он, не из грубости, а надеясь, что красивая и умная, вне всякого сомнения, ежиха в последний момент передумает – для собственного же блага.

- Там посмотрим. А вообще я знаю кое-кого, кто сможет поспособствовать вам добраться до Леса. – И она подмигнула.

- Шутишь? – не поверил Ёжик.

- Нет, говорю совершенно серьёзно.

В порыве чувств Ёж рванулся вперёд и приобнял Ежиху. И только потом понял, что сделал. Впрочем, Ежиха вовсе не пыталась высвободиться.

- Я понимаю твою радость. И если ты меня отпустишь, мы немедленно пойдём к нему.

Ёжик убрал руки и сделал шаг назад.

- Да-да. Извини.

- Да ничего.

- Эх... к нему, значит? Это твой приятель, верно?

- У меня нет приятеля... Пока.

Ёжик хорошо запомнил последнее слово.

- Ага. Да ладно. Я так просто спросил.

- Ну да.

Теперь уже он подмигнул ей.

- Но сначала нам нужно встретиться с моим другом Дубнером. Он будет во-он там, - Ёжик повернулся и показал рукой в сторону места их встречи, - где-то через час.

- Чудесно. Значит, у нас есть время попить чайку и поговорить. Ты ведь наверняка проголодался с дороги?

- Ещё как! – утвердительно воскликнул Ёж. – А-а... на Дубнера чая хватит?

Ежиха рассмеялась.

- Хватит-хватит! Не беспокойся.

Она взяла тазик с бельём, и они неспешно зашагали к её приземистому, симпатичному, выкрашенному в пастельные тона и украшенному вьющимися растениями домику.

 

 

Час пролетел незаметно, за чаем с бутербродами, пряниками, печеньем и конфетами; за душевными разговорами. Ёжик узнал, что Ежиха живёт жизнью, очень похожей на его. Что она одна с того момента, как съехали родители, и что ей временами бывает очень скучно, особенно вечерами, в её аккуратном, чистеньком маленьком доме. Ежиха поблагодарила Ежа за согласие взять её с собой, на что Ёжик ответил «Да хватит, подумаешь».

Затем настала его очередь рассказывать, и он поведал ей краткую историю своего житья-бытья.

Они были удивительно похожи.

И тут деревянная кукушка в часах на стене прокуковала очередной час, и они поняли, что пора идти за Дубнером.

Они оставили недопитый чай и недоеденную еду, вышли из домика, Ежиха заперла его, и парочка направилась к месту встречи с бобром.

Дубнер встретил их с широко раскрытыми глазами: он также явно не ожидал встретить здесь Ежиху. Он тоже заприметил её на концертах. А ещё бобёр видел, как тогда – и сейчас – смотрит на неё Ёжик... и как она смотрит на него.

Ёжик вкратце пересказал Дубнеру новости последних двух часов. Бобёр не смог ответить тем же, потому что его поиски, в отличие от Ёжиковых, завершились впустую.

- Пойдём, - позвал гитарист друга, - перекусишь: у Ежихи очень вкусные пряники.

- Не сомневаюсь.

- Кхе-кхе!

- Ладно-ладно, - пошёл на попятную Дубнер, который в общем-то и не собирался отказываться, а ещё увидел, что Ежиха залилась краской после его последнего, довольно прямолинейного, чуть ли не до грубости, замечания. Однако в отношении Дубнера не могло идти речи о грубости, по крайней мере, о намеренной: не таким он был существом. – Ведите, молодые!

Ёжик пригласительно махнул рукой, и Ежиха зашагала впереди, провожая их к своему жилищу. Ёж следовал за ней по пятам, а за Ежом – бобёр.

- А, - вдруг вспомнил гитарист. – А кто тот твой друг-знакомый, который может помочь нам попасть в Лес?

- Дикобраз, - не оборачиваясь, ответила Ежиха. – У него тоже была своя рок-группа. Вы даже выступали на одной сцене. Но сейчас и он отошёл от дел.

Ёжик присвистнул. Надо же, как судьба сводит вместе существ на этой огромной Земле! Сводит тех, кто, казалось бы, никогда больше не встретится или кому была суждена лишь одна-единственная встреча.

 

5/5

 

Дом Дикобраза стоял на пригорке, в стороне от других строений. Как объяснила Ежиха, хозяин любил уединение.

Подойдя к толстой двери, Ежиха решительно постучалась. Спустя какое-то время из дома раздалось недовольное бурчание, потом шаркающие шаги, а затем дверь медленно раскрылась и перед друзьями предстал Дикобраз, с его торчащими вверх длинными колючками.

- Та-ак, - проговорил тот, сразу же заметив Ежа.

Один иглокожий одарил другого оценивающим взглядом.

Наконец Дикобраз хмыкнул.

- Ладно. Проходите.

И уступил дорогу.

Они вошли внутрь небогато обставленного небольшого помещения. У дома не было даже второго этажа.

- Что привело вас в мою скромную обитель? – поинтересовался Дикобраз, садясь на стул и закидывая ноги на стол.

Ёжик понял, что время взять инициативу на себя. Он присел рядом и начал разговор с главного.

- Помоги нам, друг. Конечно, когда-то мы с тобой были по разные стороны баррикад, но теперь речь идёт не только о нас с тобой, а возможно – и весьма вероятно! – о целом Мире!..

И Ёжик в красках описал Дикобразу произошедшее: как начались катаклизмы, что они несли и почему от них необходимо избавиться. Дикобраз и сам всё это прекрасно понимал и всё-таки, прервав Ёжика, твёрдо сказал:

- Нет.

- Но почему?! – вскричал тот. – Забудь про обиды – мы должны объединиться перед лицом вселенской опасности!

- У меня нет на тебя обиды, - признался бывший рокер. – Просто мне неохота покидать свой дом. Я с ним сроднился.

- Это всё левые отмазки, скажем так.

- Может быть. Ну и что?

- Дай-ка я влеплю ему хорошую лечебную затрещину. – И Дубнер двинулся на Дикобраза.

Тот немедля вжался в стену.

- Подожди, - остановила рассвирепевшего бобра Ежиха.

Конечно, Дубнер не причинил бы зла Дикобразу, однако на карту было поставлено слишком многое, чтобы сейчас вдруг всё сорвалось.

- Вспомни о своих идеалах, - сказала Ежиха, обращаясь к картинно фыркнувшему Дикобразу, - о тех светлых и непреложных вещах, которые для тебя, по твоему же признанию, верх торжества правды и справедливости. Вспомни о дружбе, о взаимпомощи...

- Да помню я! Но что мы, мелкие существа, можем поделать против Мира?

- Дело не в Мире, а в нас, - сказал Ёжик. – По отдельности мы, может, и слабы, зато вместе способны на великое.

- Вот именно! – поддержала его Ежиха.

Дубнер кивнул.

Дикобраз пожевал губы.

- Я скучал без тебя, Ёжик, - произнёс он наконец, словно бы невпопад. – Наша группа распалась, как только распалась твоя. И я бы никогда больше не стал играть с тобой на одной сцене – это попросту бессмысленно. А вот помочь тебе... хм-м-м. – Дикобраз задумался.

Потом он вдруг пригладил свои длинные острые колючки, длиннее и острее, чем у Ёжика с Ежихой, и вскочил со стула. Стул с громким стуком опрокинулся на пол.

- Да где наша не пропадала! Даже за эти несколько дней мне осточертело быть одному. Что же, веди, Ёжик, и надеюсь, нам будет сопутствовать удача!

Ёж улыбнулся.

- Нет уж, веди ты: ты ведь знаешь, что нам нужно. Куда нам надо попасть.

- Знаю. А ещё я знаю того, кто вас отвезёт...

 

 

...- Нет, нет и нет! – категорически отказался кенгуру. – Я что, похож на самоубийцу?

- Похож, - ответил Дикобраз.

- Р-р-р!

- О’кей, о’кей, не злись. Но если бы ты не был самоубийцей, ты бы не купил ржавый дырявый кораблик и не сделал бы из него судно – эталон современного кораблестроения.

- Ты даже не представляешь, насколько прав.

- Ну тогда как? Согласен? Ведь риск – дело благородное!

В течение этого диалога Ёж со спутниками скромно стояли в сторонке и молчали, предоставив знакомому Кенга – так звали кенгуру – самому разруливать ситуацию.

- Неужели мне ещё и заплатят за это? – пробурчал Кенг.

- Ну конечно! – заверил Дикобраз. – Дубнер!

Теперь уже настал черёд бурчать Дубнера.

- Конечно, - не очень ласково заверил он.

- Ну... ладно. Хорошо, - согласился наконец кенгуру.

Ёжик с Ежихой обрадованно переглянулись.

- Идёмте на причал.

И Кенг повёл их.

Пока они шли через деревню – впрочем, как и в первый раз, когда следовали за Дикобразом на встречу с Кенгом, - никто не обратил внимания на пёструю компанию. Просто все сидели по домам, смотрели телевизор, пили квас – или что они там пили. И вовсе не горели желанием гулять по улице во время таких-то катаклизмов!

Вот они подошли к причалу. А у причала покачивался на волнах красавец-корабль, опутанный какими-то проводами, трубками, трубами, железками и прочим.

- Компьютеризированный и прочипованный, - с гордостью произнёс Кенг. – Забирайтесь на борт – я мигом домчу вас до Леса.

- Мигом необязательно – важнее, чтобы в целости, - уточнил Ёжик.

- Да не волнуйся ты так! – От смурного настроения «морского» кенгуру не осталось и следа после того, как он услышал про деньги и особенно после встречи с любимцем-кораблём, со своим детищем, которое он обожал больше всего на свете и любил, словно собственного ребёнка.

Корабль, за несколько лет, был приведён Кенгом в надлежащий вид, потом изменён до неузнаваемости, а потом оснащён компьютерной начинкой: от штурвала до кормы. Деньги кенгуру брал, продавая ненужные вещи, а за доставку ПК, мониторов, чипов, микросхем и прочего расплачивался с водителем маршрутного лайнера – поскрипывающего, покрытого пятнами ржавчины судёнышка.

Кенг хлопнул Ёжика по плечу и подтолкнул к кораблю.

- Поплыли!

Ёж, Ежиха и Дубнер забрались на палубу и перегнулись через толстое, надёжное ограждение, чтобы последний раз взглянуть на оставляемую ими землю и помахать на прощание Дикобразу. Тот ответил им тем же и пожелал счастливого пути.

Кенг прыгнул за руль.

- Отходим! – прокричал он.

И корабль без подготовки резко развернулся и рванул в глубь моря.

- Что-то мне подсказывает, - обратился Ёжик к Ежихе с Дубнером, - что поездочка обещает быть весёлой.

- Смотря что понимать под весёлостью, - заметил бобёр.

Ежиха промолчала.

А всё набирающий обороты суперкорабль мчал их дальше и дальше, в неспокойные воды моря Штормов, навстречу новым опасностям и приключениям.

 

Часть 7. Приключения

 

1/5

 

Этому путешествию-приключению, подобно предыдущим, не суждено было стать лёгкой прогулкой.

Кенг разогнался чуть ли не до световой скорости. Ёжик, стоя на носу сверхкорабля, играл на гитаре, по возможности расчищая путь. Ежиха с Дубнером находились чуть поодаль и о чём-то разговаривали.

Тут-то, в самый неожиданный момент, когда показалась над водой громада электростанции и казалось, что всё обойдётся без происшествий, происшествия и начались.

Был ли то очередной катаклизм или просто взъярилась погода, неясно, только море Штормов показало себя во всей красе. Налетел ураганный порыв, настолько внезапный и сильный, что не дал стоящей на палубе троице даже возможности куда-либо спрятаться. Легко, будто пушинки, подняв в воздух две фигурки с иголками и фигуру с толстым хвостом, ураган принялся играть и забавляться с ними.

У Ёжика помутилось в голове. Да и у кого бы не помутилось?

Ветер перебросил их слева направо, а потом справа налево, словно руки – горячую картошку. А после, «размахнувшись», запулил далеко вперёд.

- Ребята! Вы куда?! – только и расслышали они, после чего кричавший Кенг вместе с суперкораблём скрылись из виду.

Они пролетели над морем, они пролетели над сушей, они пронеслись над двумя человекообразными существами, которые были так редко теперь встречающимися здесь, в Мире, людьми. Деэволюционировавшими, обросшими шерстью людьми, держащими в руках некие ржавые атрибуты из своего далекого прошлого: кто ручку, кто кейс, кто телефон. Угукая и потрясая в воздухе кулаками, люди проводили пролетавших мимо животных дикими взглядами, а после вернулись к оставленным делам.

Впереди выросла толстенная сосна.

Ёжик зажмурился. Он понял: всё!

Но ветер, точно в насмешку, затормозил их полёт перед самым стволом и с силой обрушил троицу на землю. Вслед за чем, радостно завывая, умчался прочь.

- О-ох! – простонал Ёжик. – Все целы?

- Цела!

- Цел, слава яй...!

- Вот и хорошо.

Продолжая издавать стоны и чувствуя боль в разных местах, Ёжик встал и огляделся.

- Ну ничего себе! – выдохнул он.

- Что? – буркнул Дубнер, тоже поднимаясь. – Опять попали неведомо куда?

Ежиха поддержала его вопросительным взглядом.

- Напротив! Я превосходно знаю это место!

- Да ну?

- Ну да! Вон, - Ёжик ткнул пальчиком, - дом моих родителей!

- Это как же далеко нас занесло? – поинтересовалась Ежиха.

- Да уж далече, - ответил за Ёжика Дубнер. – Не знаю, как вы, а я потерялся во всех этих головокружительных пике. Никогда ещё не летал так быстро и так далеко. Да что там: вообще сам по себе раньше не летал! – Он по привычке расхохотался и хлопнул здоровенной ладонью по здоровенной ноге. – Ну что, ёжики, выбор, куда направиться дальше, у нас невелик. Верно?

Ёж с Ежихой кивнули.

И они все дружно зашагали в сторону симпатичного, окружённого ухоженным участком дома, где обитали отец и мать гитариста-приключенца.

 

2/5

 

Конечно, мама и папа были не готовы к приходу гостей, и, уж тем более, таких и особенно в свете разъярившихся в последнее время катаклизмов. Однако они были, безусловно, рады сыну и его спутникам.

Поздоровавшись с Ёжиком, обняв его и выразив в многочисленных «Ой-ёй!» и «Боже мой!» обеспокоенность его внешним видом и здоровьем, они, после того как Ёж не раз всячески заверил, что с ним всё в порядке, переключились на Ежиху, а потом на Дубнера.

- Когда ежата будут? – Отец подтолкнул Ёжика плечом.

- Па-ап.

- Ладно-ладно. Молчу-молчу. Так что, ты говоришь, привело вас сюда, да ещё в этакую непогоду?

И сызнова, уже втроём, они принялись пересказывать события прошедших дней и объяснять, зачем-почему и куда они спешат.

- На электроста-анцию... – протянула мама, явно недовольная и обеспокоенная идеей. – Но если вы правы и очаг катаклизмов находится там, это будет очень опасное путешествие.

- Мам, - не дал и рта раскрыть Дубнеру Ёжик, - ты только представь, что случится, если мы не поможем животным?! А ведь «Везеркастер» есть лишь у меня, и лишь со мной он резонирует в полную силу!

- Да-да. – Аргументы сына, как и любую мать, маму-ежиху, кажется, не убедили.

- Я пойду с ними, - решил тогда отец.

- Но...

- И никаких возражений, моя старушка. Относись к жизни, как к покеру: не рискнёшь – не выпадет флэш-рояль.

- Жизнь не карты.

- Это верно. Но ведь Ёжику уже выпал фулл-хауз. – И отец кивнул головой на скромно стоящую в стороне Ежиху.

Та смутилась ещё больше.

- Ну... – Мать не была до конца убеждена.

Но отец и не ждал этого.

- Решено! – сказал он.

Схватил с вешалки шляпу, нацепил плащ и вышел на улицу, бросив через плечо:

- Поспевайте за мной!

Дубнер с Ежихой вышли наружу.

- А где Ведро? – напоследок спросил у мамы Ёжик.

- Иногда гостит у нас, но больше ходит по домам, стараясь отыграться.

- Отыграться?

- Да. Безуспешно.

- Я ничего не слышал...

- Потом поговорим. – Мать улыбнулась. – Иди, сынок, спасай Мир.

- Ох, было бы это так просто.

- А ты как хотел? Думаешь, нам с папой просто было тебя растить?

На это возразить оказалось нечего.

В дверях появилась морда Дубнера.

- Ну ты где там застрял?

- Иду-иду!

И Ёжик припустил на улицу.

 

 

Они шли под проливным дождём, промокли и рисковали подхватить простуду или угодить в какую-нибудь ещё большую неприятность, но всё же добрались до Тайного Ущелья. Вообще-то оно только так называлось – как пройти к нему, знал любой школьник. Однако под Ущельем раскинулась военная база, где непрошеных гостей не жаловали, а потому бродить тут никто особо не рисковал.

У отца на базе был хороший знакомый, землеройка – точнее, землерой, по имени Ус. Окончивший высший технический и работавший тут изобретателем, он, разумеется, мог помочь ребятам в их исканиях.

- К Усу, - коротко бросил папа, когда они приблизились к проходной.

И стоявший там верзила охранник, чёрный как сажа горилла, мигом узнал ежа, улыбнулся ему уголком рта, обнажив очень крупные зубы – отчего у Ёжика побежали по коже мурашки, - и поднял шлагбаум.

Он прошли дальше. Миновали ангары, машины, некоторые из коих разъезжали, тогда как другие стояли на месте; прошагали мимо людей в форме, которым не было до визитёров никакого дела. И в конце концов, вошли в ангар, где расположился Ус.

- Здорово, Усатый! – сходу бросил отец.

Землерой, невысокое существо в характерной шляпе учёного и одежде военных цветов, оторвался от созерцания чертежей, разложенных на массивном столе, и повернулся на звук. В ангаре он был один – наверное, так лучше думалось.

- А-а, Укольчик! – в тон папе ответил Ус, и Ёжик хохотнул, услышав старое университетское прозвище отца. – Здорово-здорово. Рад приветствовать. А это кто с тобой? Ну, молодого Ёжика я припоминаю, конечно.

Что было странно, потому что раньше Ёжик никогда не встречался с Усом.

«Военная разведка», - понял гитарист.

- Это пополнение нашего семейства. – И папа-ёж хохотнул и подмигнул Усу.

Тот прищурился в ответ.

- И что же ты хочешь, отец семейства?

- Да вот надо сгонять кое-куда. По-быстрому. Туда-обратно. Да спасти Землю.

- Солидно. Это от катаклизмов, что ли?

- О, разведчики не дремлют. Так точно!

- Да какие разведчики: все знают, что твой суперзвезда Ёжик каким-то образом вызвал из небытия эти небесные аномалии.

- Ничего он не вызывал, - тут же занял оборонительную позицию отец.

- Ну хорошо, - не стал спорить Ус. – Не вызвал, так поспособствовал им. Скорее всего, несознательно. Так?

- Так.

- Хорошо... А куда, говоришь, надо смотаться?

- На электростанцию.

Ус пригладил усы.

- В самое пекло катаклизмов, надо полагать?

- А как ты догадался? – вопросом на вопрос ответил отец. – Или тебя это останавливает?

- Наоборот! Просто я оценил по достоинству риск и масштаб.

- Тогда пошли скорей: дело не терпит отлагательств!

 

3/5

 

В соседнем ангаре расположился самолёт – чудо современных науки и техники.

- А ничего, что мы позаимствуем это летающее божество? – осведомился Ёжик.

- Ничего-ничего, - уверил его Ус. – Мне за такое успешно выполненное задание ещё и «Героя» дадут.

- А если мы задание провалим?

- Кхм. Нет уж, давайте считать, что мы его выполним.

Они все, за исключением отца, сели в самолёт. Автоматически закрылась дверь. Папа-ёж, стоя неподалёку, махал им рукой.

- Мы скоро вернёмся! – обнадёжил Ёжик, впрочем, понимая, что папа не услышит его крик.

- Пристёгивайтесь, - посоветовал севший за руль с множеством рычагов, лампочек, кнопочек и переключателей Ус. – И если надо, держитесь покрепче. Взлетаем!

Отец, на всякий случай, отошёл в сторону.

В крыше ангара раскрылось огромное окно, специально предназначенное для вылетов.

Вдруг в самолёте заработала рация.

- Приём, - нажав кнопку, сказал техник.

- Ус, это генерал! – заговорил из рации хорошо поставленный, настоящий командирский голос. – До меня тут дошли сведения... С чего это ты вдруг решил вылететь на Спеце-1? Объяснись.

- Мой генерал, дело не терпит отлагательств. Речь о спасении самого Мира!

И он очень кратко пересказал причину их отлёта.

- Тогда ладно, - сменил гнев на милость генерал. – Только будь предельно осторожен.

- Не волнуйтесь, верну самолётик в лучшем виде, - пообещал Ус.

- Да я о пассажирах! – рявкнул генерал. – Где мы ещё отыщем такого Ёжика да с такой-то гитаркой? Всё, конец связи.

Рация умолкла.

- Ну, - сказал землеройка, - полетели?

И они вертикально рванули вверх.

Самолёт, виртуозно управляемый Усом, проскочил в щель в скале и выбрался на открытое пространство. У пассажиров от подобных кульбитов аж дух захватило. А уж когда выглянувшее из-за облаков солнце заиграло на золотистой обшивке и сплошь компьютерных внутренностях самолёта... от такой не виданной ранее красоты можно и ослепнуть.

Ёжик разинув рот наблюдал за фортелями, что выделывает Ус, и за тем, как стремительно проносится под ними земля. Игольчатый скрестил пальчики на удачу и всю дорогу боялся вернуть их в прежнее положение.

Но на сей раз дорога выдалась лёгкая, быстрая и удачная. Впереди показалась электростанция, и самолёт, заложив крутую дугу, приземлился в непосредственной близости от неё, на поляне.

- Спасибо! – искренне поблагодарил Ёжик.

- Пожалуйста, - отозвался Ус. – Только я с вами не пойду – буду сторожить Спец-1: сами понимаете, государственное имущество. Да и я скорее пригожусь здесь: вас и без того трое, а я в любой миг подхвачу и спасу от опасности.

Они согласились с ним.

Открылась автодверь, выехал трап, и трое авантюристов сбежали на землю. На тёмную от тени туч, покрытую вязким туманом землю.

- Ой, - выразился Ёжик.

И остальные молча с ним согласились: у них тоже появилось это чувство. Точнее говоря, предчувствие. Не обещавшее, увы, лёгкого исхода завершительной фазы их приключения.

Завершительной ли? Они, учитывая произошедшее в прошлом, всё больше в этом сомневались.

 

4/5

 

Только троица преодолела расцвечиваемую сиянием молний поляну и полукруглую дыру входа, открытую то ли вездесущим ураганным ветром, то ли временем, и собралась пройти внутрь впечатляюще и мистически выглядевшей, особенно в свете множества ярких вспышек, электростанции, как тот же ветер, бесконечный неутомимый противник, разрушил их планы. Налетев на здание, он сконцентрировал всю мощь в одном «пучке» и обрушил этот «кулак» на вход. Неистово загремев и застучав, вход обрушился, перекрыв доступ.

Ежи и Дубнер инстинктивно отшатнулись.

- Ну, - сказал потом Дубнер, печально созерцая следы случившегося, - и как мы туда попадём?

- Хм. – Ёжик почесал подбородок. – Вообще-то... есть у меня одна идейка...

И, перекинув гитару на грудь, он начал играть.

И играл он так, как никогда раньше. Это не было красиво и мелодично, но исполнение вышло столь виртуозным, что слушатели задохнулись от восхищения. Его тонкие пальцы бегали и бегали по струнам: с шестой на первую и обратно, с пятой на первую, с четвёртой на вторую, после с четвёртой на первую... и так далее. Безостановочными пассажами и свипами Ёжик сворчивал в бараний рог реальность.

И свернул-таки.

Локальный смерч закружился вокруг них, заставив кого-то вздрогнуть, а кого-то и вскрикнуть от неожиданности. Затем их подняло и зашвырнуло – прямо на крышу.

Ёжик прекратил играть – и тем совершил, наверное, самую большую ошибку. Смерч тотчас развоплотился, а они трое с воплями попадали на жёсткую проржавевшую крышу.

Раздался душераздирающий треск...

- О нет!

- Что, Ёжик, я что-то себе сломал? – тут же откликнулся Дубнер. – Или ты?

- Нет, - простонал Ёж.

- Ежиха?

- Да нет же, она в порядке. А вот гитара!..

И правда, цельный «Дубнер Везеркастер» сейчас, после того как упал на крышу и на него всей массой с верхотуры приземлился Ёжик, представлял собой не более, чем две разрозненные половинки: гриф и деку. Починке гитара явно не подлежала...

- Что же теперь делать? – запричитал Ёжик. – Он же наша единственная надежда.

- Был таковой, - поправил Дубнер. – А ну хорош ныть. Выпутаемся! Не зря же мы забирались в этакую даль.

Он схватил не выпускавшего из рук обломки гитары Ёжика в охапку и втолкнул в открытый дверной проём находящейся на крыше пристройки. Распахнутая дверь словно бы приглашала путешественников в те загадочные места, что скрывались за ней. Зачем? Хороший вопрос...

Убедившись, что и Ёжик, и Ежиха внутри, Дубнер закрыл плохо слушавшуюся, протестующе скрипящую дверь и, силой вырвав у Ежа гриф собственноручно сделанной гитары – звякнули выскакивающие из пазов струны, - заблокировал им проход.

- Теперь ветру и грозе нас не достать... какое -то время, - оповестил Дубнер.

И, насвистывая, словно бы ничего не случилось, направился вглубь тёмных, не освещаемых коридоров. Ежиха пошла за ним, то и дело оглядываясь на Ёжика; тот же плёлся медленно, удручённо, вынужденный постоянно переходить с шага на бег и обратно.

«Что же нам делать? – не останавливаясь, повторялась в голове мысль. – Что же нам теперь делать?»

 

5/5

 

- Не унывай, - обратился к Ёжику Дубнер спустя час блуждания по чёрным, покрытым неизвестно чем коридорам; тут постоянно что-то громыхало и скрипело, кто-то бегал по стенам, а неистовствующий снаружи гром грозился вот-вот обрушить электростанцию. – Чему быть, того не миновать. Нельзя терять присутствия духа. Этому, кстати, я научился у тебя.

- Да? – не поверил Ёж.

- Да. Только никому не говори.

И Дубнер дружески хлопнул Ёжика по плечу и подмигнул.

Тот, не в силах расстаться с оставшейся от гитары декой, сильнее прижал её к себе.

Они ещё немного поплутали по электростанции, в результате чего Дубнер ушибся коленкой о какую-то выпирающую железку, на Ежиху чуть не свалилась отвалившаяся от потолка деталь, а Ёжик одной ногой провалился под находящуюся на последнем «издыхании» лестницу.

Тут впереди показалась очередная дверь, на сей раз не сломанная и не закрытая.

- Выглядит многообещающе, - сказал Дубнер.

Он, соблюдая меры предосторожности, заглянул в помещение.

- О! Это же пункт управления! – радостно уведомил бобёр. – Отли-ичненько...

- А ты уверен, что справишься? – решил уточнить бывший гитарист.

- Это чтобы я, электрик, и не справился?

- Да, но...

- Да за меня не волнуйся!

- Вообще-то я волнуюсь не только за тебя, но ещё и за нас всех, - пояснил Ёж, - и за тех, кто остался снаружи. Мы – их единственная и последняя надежда.

- Хорош уже распускать нюни, Ежидза. Справились с предыдущими проблемами – справимся и с этой, - убедительно произнёс Дубнер.

Он плюхнулся в кресло управляющего; оно недовольно, резко скрипнуло. Кто-то выскочил из-под обшивки и побежал по плечу Дубнера. «Продюсер» молча смахнул его аккуратным щелчком мощных пальцев.

Ёжик с Ежихой окинули взглядом комнату управления, содрогнулись и, бессознательно потянувшись друг к другу, обнялись. Удивительно, как настолько ржавое и старое помещение могло не то что возвышаться, а вообще существовать.

- Сейчас мы разберёмся, что тут к чему, - приговаривал тем временем Дубнер. – Вот эта кнопка, кажется... А, нет... А может, вот эта?.. А-ага-а... Так, а если... О-ёй!.. Тогда сюда... Сломалось? Не беда! Тогда сюда!.. Вот! Да-а!..

- Что ты делаешь? – спросил Ёжик.

- Пытаюсь отключить проклятую штуковину, - ответил Дубнер. – Представляешь, она, судя по показаниям всё ещё функционирующих приборов, всё это время работала! Только... в каком-то странном режиме. Словно бы в режиме ожидания. Будто специально ждала всех этих катаклизмов, чтобы помочь им проявиться и подзарядить энергией...

И тут у Ежа родилась идея.

- А что если, - проговорил он, - сделать наоборот?

- То есть? Поясни.

- Ну, направить силу электростанции не вне, а внутрь.

- Засосать энергию, что она дала катаклизмам?

- Да!

- Хм-м... А это мысль, мой гений-ёжик!

И Дубнер стал бить по клавишам, говоря: «И почему ни кнопки не горели, ни оповещения ответственным лицам не приходили? Всё это весьма странно. Ну да вся ситуация более чем странна».

- ММММ, - вдруг загудело что-то.

- Звук ММММ! – воскликнул Ёжик.

В ту же секунду зал озарился сиянием сотен огоньков и лампочек, разноцветных; ярких и не очень; помигивающих и нет.

- Не хватает ЖЖЖЖ, - сквозь зубы произнёс Дубнер.

Дёрнул особенно ржавый рычаг.

И раздался ЖЖЖЖ!

- А теперь... – Бобёр повернулся к Ёжику. – Я был рад путешествовать с тобой.

- Я то... – начал тот и сразу замолчал. – Стоп. Что значит «был»?

- Готов? – хитро осведомился Дубнер.

Ёжик выпучил глаза.

- Нет!!!

- Тогда погнали!!!

И Дубнер передвинул последний рычаг.

Снаружи что-то оглушительно загрохотало. Здание электростанции заходило ходуном. Его крыша, как увидели все трое на внезапно загоревшемся, превосходившем другие по величине экране, распалась на несколько частей. Эти части, осыпая ржавую труху, родили ослепительное голубовато-белое свечение. Шар, получившийся в результате, увеличивался в размерах – и останавливаться не собирался. Он всё рос и рос, и вот наконец его край показался в оконном проёме. Остатки стекла со звоном вылетели.

- Ну вот, - резюмировал Дубнер.

Гвалт вокруг поднялся несусветный. Звук катаклизмов перехлестнулся со «звучанием» трясущейся в «эпилептическом припадке» электростанции. У всех заложило уши.

- А дальше? – прокричал Ёжик.

- А дальше не знаю!

Ежиха крепче прижалась к экс-гитаристу. И это придало Ёжику сил и решимости.

- А я знаю!

Мягко отстранив Ежиху, он разбежался, размахнулся, подпрыгнул – и бросил остатки гитары прямиком в продолжавший разрастаться шар энергии.

Последним, что увидел Ёжик – после того как рухнул на пол и отбил себе оставшиеся части тела, - были молнии и тучи, и обретшие плотность ветра, и солнечные лучи, погружавшиеся в энергетический шар. Затем – вспышка-взрыв! Все оглохли, все ослепли, на всех навалилась невероятная тяжесть. Стало невыносимо жарко.

И тогда, вдруг... всё прекратилось.

На мир – в крайнем случае, их мир – опустилась беспробудная тьма забытья.

 

Часть 8. Принцип

 

Ёжик стоял абсолютно один посреди густейшего тумана. Куда ни кинь взгляд – направо, налево: неважно – всюду простиралась эта молочная дымка. В каком направлении двигаться, Ёж не имел ни малейшего понятия. Что-то скрывается за белой завесой? Какие открытия и опасности?..

На плече у колючего висела его верная гитара.

Ёжик прикоснулся к «Везеркастеру» и тщательно ощупал, внимательно осмотрел: инструмент был в полном порядке.

Внезапно на ум Ёжику пришли грустные мысли: о Дубнере и Ежихе, о маме с папой, о Ведре, обо всех остальных, кто остался... где? Там, да – но где это «там»? И где сейчас находится он сам?..

- Не волнуйся за них, - раздался вдруг изниоткуда голос, по которому нельзя было угадать пол говорившего. Голос был на удивление громкий и мощный, будто рокотание вулкана. – И за себя не волнуйся. Со всеми вами, как и с Миром, всё в полном порядке... должно быть, - закончил невидимый собеседник.

- Кто ты? – спросил ошарашенный Ёжик.

И его пальцы сами собой легли на струны, и сыграли пару нот. И тогда молочный туман рассеялся, и Ёжик увидел говорившего.

Это был зелёный гигант, более высокий, чем любое здание, и шире в плечах, чем самый большой баобаб. На гладком теле отсутствовала какая-либо растительность, а нижняя часть туловища великана терялась в молочной пелене, скрывавшей его и окружающий мир.

- Я – Смотритель Реальности, Ёжик. Этой Реальности, - ответил Смотритель. И хохотнул: это походило на раскаты грома, по громкости равные столкновению текточнических плит. – Рад познакомиться.

- Я... я тоже, - заикаясь, отозвался Ёж. – А что, есть другие реальности?

- Конечно, Ёжик. Сколько хочешь.

- Откуда ты меня знаешь?

- Позволь, кто же не знает Ёжика С Гитарой! – На громадном лице колосса появилось что-то похожее на улыбку.

- Э... – выразился гитарист.

- Не бойся меня – я не причиню зла, - пообещал Смотритель. – Вообще говоря, я даже не рассуждаю такими категориями, как зло и добро, поскольку что угодно в мире может быть как добром, так и злом. А здесь, в междумирье, подобные чисто человеческие понятия стираются.

- Человеческие? Но мы же звери. Животные – не люди.

- Это тебе так кажется. Много ли ты знаешь о людях, своих предшественниках?

- Да не очень, - признался Ёжик.

- Вот, - указал Смотритель. – А они, между тем, очень походили на вас. Вернее сказать, вы походите на них. И движетесь по той же дорожке.

- Что ты имеешь в виду?

- Земля, - грустно вымолвил гигант. – Она не просто так исчезла.

- Я знаю: космические яйца...

- Именно. Бомбы и прочее оружие. Люди сами уничтожили себя и почти погубили планету. Тогда-то и зародились катаклизмы, которые ждали своего момента, чтобы возродиться теперь.

- И если бы не мы...

- Если бы не вы, неизвестно, чем бы всё закончилось. На вселенском уровне. Да-а, Ёжик, ну и кашу же ты заварил...

- Ты хочешь наказать меня? – высказал догадку Ёж.

- Нет. – Великан Смотритель покачал многометровой головой.

- Наградить?

- И опять не угадал. Я хочу предложить тебе выбор. Как и любое существо, подпадающее под действие так называемого «принципа 8», ты имеешь право выбора. И никто: ни боги, ни дьяволы, ни люди, ни животные, ни я... никто ничего не может с этим поделать. Это ваше неотъемлемое право. Право живых.

- Принцип 8?

- Он самый.

- А что это?

- Понимаешь ли, Ёжик, всё, что мы думаем и делаем или только намереваемся сделать, всё складывется в указанный принцип. Есть принцип 0: он означает, что всё циклично и неизменно. Но принцип 8 явственно указывает, что, хотя всё и циклично и неизменно, что-то, тем не менее, можно изменить. И порой – нужно. Восьмёрка не простая цифра. Только такое право нужно ещё заработать, заслужить.

- То есть я могу вернуться в свой Мир, к друзьям, родным и любимой?

- Конечно, можешь. Но этого ли ты хочешь?

- Вообще-то...

- Да?

- Я всегда задумывался, а какая она – жизнь до животных? – Ёжик почему-то не боялся рассказывать загадочному, устрашающей внешности незнакомцу о вещах, которыми не делился и с самыми близкими; что-то было в поведении Смотрителя... умиротворяющее? – Что случилось с людьми? – продолжал зверёк с короткими ушами. – И можно ли было им помочь?

- В твоих силах всё выяснить.

- Выяснить, - повторил Ёжик.

- И изменить, - добавил Смотритель Реальности.

- Изменить.

- Совсем необязательно, что у тебя получится, но ты можешь попытаться. Как я попытаюсь восстановить порядок после всех ваших приключений и... катаклизмов.

- Но... но если я отправлюсь туда, на Землю прошлого, кто останется с моими близкими? Я не хочу причинять им боль.

- Ты выбираешь между жизнью миллиардов людей, родившихся и нет, и несколькими животными?

- Твой вопрос – оскорбление?

- Мой вопрос – это просто вопрос.

- Тогда ответ «нет». Я выбираю между совестью и бесчестием.

- Ёжик, принцип 8.

- Что принцип 8?

- Не забывай о нём. Любая восьмёрка, в отличие от нуля, подразумевает двойное написание. Два нуля вместо одного. Право повернуть и туда, и туда... возможно, лишь однажды, но всё-таки.

- Остаться с теми, кто мне любим, и одновременно отправиться спасать Землю прошлого?

- А почему нет?

Ёжик похлопал по деке «Везеркастера».

- А действительно: почему нет? – И он громко рассмеялся. – Ты мне поможешь?

- Не вижу препятствий для того, что не ослабит материю реальности и не повредит моей работе, - ответил зелёный гигант.

- Тогда знаешь что, Смотритель... – сказал Ёжик.

- Знаю, - отозвался его собеседник.

И он в самом деле знал.

И сделал то, что должен был.

 

 

Это был самый обычный день на Земле. Города и деревни находились на своих местах, так же как моря и реки, леса и поля, горы и низины. Люди занимались каждый своими делами: сидели дома или спешили на работу, или прогуливались, или спали, или делали что-то другое.

Это был самый обычный день. До определённого момента.

До того момента, когда все теле-, радио-, видео-, компьютерные и прочие устройства включились – в едином порыве, моментально – и стали передавать одну и ту же информацию.

На экране телевизора она выглядела как фигура некоего животного. Ёжика. Только он почему-то был одет, словно человек, и стоял на двух ногах. В лапках ёжик сжимал странную гитару. На ней он играл рифф, простой, но интересный, западающий в память.

А ещё ёж пел:

- It’s never too late to change it, - вот что пел он. – No it’s never too late to change it!..

И так продолжалось и продолжалось – песня не собиралась смолкать. Все должны были услышать – все!

А потом изображение чудо-ёжика, заинтересовавшего буквально каждого жителя Земли, вдруг исчезло и сменилось рисунком баллистической ракеты, которую ловила в космосе огромная человеческая рука.

Никто не понимал происходящего.

Пока.

Пока никто не понимал происходящего...

...Но вскоре все обязательно поймут.

Ведь «никогда не поздно всё изменить. Нет, никогда не поздно!»

 

(Идея: начало 2000-х.

Реализация: 2014 – 2015; 2018)