Я стою и смотрю на закрытые двери – деревянные, резные, - на здание из темно-красного и белого кирпича. Сейчас ночь, все дома в Городе серы, но я так часто бывал здесь днем, что, даже закрыв глаза, помню каждый завиток на хвостах чудесных птиц, каждый листик растений из зачарованного сада, каждую травинку, вырезанную на потемневшем дереве. Я помню все трещинки в каменных ступенях, помню, где на белом карнизе остались разводы прошедших дождей, помню тонкое, юное, почти невидимое в солнечном свете деревце, выросшее на самом краю крыши.
Но я не помню, а, может, не хочу помнить, сколько дней, недель, месяцев, лет подряд каждый день заходил в пропахшие пылью комнаты, сколько ночей простоял, глядя на закрытые двери.
Сейчас ночь, всё спит. Спят звезды на небе, ветер в облаках, деревья в парке, волны в реке, спят жители Города – накрывшись лоскутными, пуховыми, ватными одеялами, натянув на головы засаленные ночные колпаки. Спят кошки в корзинках, собаки в будках, рыбки в аквариумах, канарейки в клетках, спят дома и узкие улочки, цветы в палисадниках и яблоки на ветках.
Не скоро, но в положенный час взойдет солнце, наступит утро. Все проснутся и вернутся в мир. Чудесный, незнакомый, внезапно изменившийся.
Этот новый мир - мой подарок всему и всем, кто обитает в городке.
Я осторожно отодвигаю спящую тень тополя, перехожу замершую улочку и открываю дверь. Она не заперта.
В Городе никто не запирает дверей. Даже здесь, в Музее. В этом нет нужды: у нас нет воров и вандалов (слова погибшей эпохи, смысл которых мне невнятен), что могли бы повредить или украсть экспонаты – обломки погибшей цивилизации, на руинах которой и построен Город. Мы – единственные, кто выжил. Вокруг Города, начинаясь сразу за околицей, простирается пустыня. Всякий, кто рискнет выйти за границу, - погибнет. Но никто и не рискует.
В Городе жизнь спокойна и тиха. Мимо нас проходят дни, недели, месяцы, годы, столетия. Они струятся сквозь трещины в брусчатке, сквозь листья деревьев, сквозь клетки наших тел, не задевая их. У нас нет будущего, лишь одно настоящее, неизменное, вечное.
Прошлое же – точнее, то, что осталось нам от прошлого, - собрано в Музее и хранится в ларцах, шкатулках и сундуках. Возле каждого – табличка с надписью на незнакомом языке, прочитать которую может только экскурсовод, – юная девица, преисполненная энтузиазмом и знаниями.
Никогда я не мог понять, чем вызвано желание девицы изо дня в день делиться со мной – единственным посетителем – одними и теми же сведениями, повторять из раза в раз старые легенды, смысл которых потерян вместе со временем, утрачен, как мир, что существовал когда-то там, где ныне ветер гоняет сухие перекати-поле и пишет на барханах таинственные послания – неведомо кому, неведомо зачем.
Я давно знаю наизусть все истории и могу пройти по музею с закрытыми глазами, не заплутав в песках прошлого. Сегодня это умение мне пригодится. Ночь за окном темна, залы не освещены ни факелами, ни лучами солнца, ни слабым светом луны.
Меня всегда привлекали легенды и силы, запертые внутри сундуков, некоторые из которых и сами были чудесными артефактами погибшей цивилизации. Назначения многих я не понимал: наш мир чужд погибшему, как квадратура круга салату из спаржи, - но раз за разом пытался проникнуть в секреты, утратившие жизнь после того, как утратили ее их хранители.
Полагаю, что некоторые тайны мне все же удалось разгадать, внимательно слушая девицу-экскурсовода и логически домысливая то, о чем она умалчивала, ибо для некоторых понятий в нашем языке не существует слов.
Представители погибшей цивилизации использовали сундуки, ларцы, шкатулки, лари и иные коробки не так, как это делаем мы. Нет, предки не хранили в них утерянные воспоминания, мечты, сны и прочие полезные вещи, но лишь волшебные артефакты, коих нет в нашем мире.
Многие легенды повествуют о том, как сундуках и ларцах прятали умерших – людей, утративших жизнь. Те, кто боялся умереть, прятали в сундуках лишь часть себя. Нам, нынешним, живущим вне времени и вне смерти, не понять, почему предки так цеплялись за жизнь, так стремились продлить ее. Мир вечен, вечны и мы в нем – это известно всем жителям Города. Но это простое знание было недоступно тем, кто пребывал на земле раньше нас, потому они и боялись сундуков, хранящих тьму чужих душ и недобрых желаний. Тот, кто откроет полосатый сундук, поднятый с затонувшего корабля, - погибнет страшной смертью. Тот, кто взломает печать на шкатулке и нарушит покой диббука, будет проклят и наказан снами наяву, перестанет отличать реальность от миража и потонет в море ночных бабочек. Решившийся поиграть с чертиком из коробочки выпустит в этот мир гигантскую тень, пожирающую людей, солнце и весь мир.
Я прохожу мимо испанского сундука, в котором покоится тело Эдварда Клейтона, и сундука простой женщины Элизы Данн; мимо ларцов, принадлежавших бессмертному человеку Кощею и Индийскому Мудрецу. Они с помощью колдовства превратили свои души - первый в иглу, второй - в жемчужное ожерелье, поместили в ларцы и утаили в желудках рыб.
Безумцы прятали в шкатулках мусор и хлам – золото, драгоценные камни, книги с тайными знаниями, - закапывали эти ларцы в землю, скрывали под развалинами замков, бросали в глубины морей. А потом приходили иные безумцы и пытались отыскать то, что они мнили сокровищами и что было лишь прахом и тленом.
Как и всегда, пораженный ужасом, боясь заразиться чужим безумием, проскакиваю мимо малахитовой шкатулки, ларца Марии Медичи, разумного сундука, когда-то умевшего говорить, но ныне навеки пораженного немотой, ибо в замочной скважине застряла слишком крупная золотая монета. Мимо шкатулок и сундуков, принадлежавших всем скупцам – так в прошлом именовали мусорщиков – Гарпагона и Гобсека, Плюшкина и Скупого рыцаря, Джека и Шейлока.
Эти мифологические персонажи пугают меня, я невольно ускоряю шаг и пробегаю мимо охраняемого пятнадцатью стражами сундука с сокровищами еще одного умершего.
Останавливаюсь лишь на лестнице, с трудом перевожу дыхание.
В следующих залах – на втором этаже, - обитают не такие жуткие, дурно пахнущие артефакты. Мне становится спокойнее рядом с городком в табакерке, с ларцами волшебников, где спрятаны непонятные подарки, носящие имена «добра» и «зла» - слова, смысл которых мне также неведом, - рядом с артефактом, принадлежавшим старой скрипучей женщине, что сберегала молодость девушек, пряча ее в свой сундук, рядом с обиталищами домового Нильса и привидения замка Ойленштейн.
Самые ценные экспонаты хранятся на чердаке под крышей. Я вступаю в маленькую комнату, склонив голову. Не потому, что потолок так низок - хотя он и не высок, - но из почтения к величайшим творениям, созданным представителями погибшей цивилизации – женщинами, чьи имена дошли до нас сквозь пески пустыни.
Вот они – шкатулка великой колдуньи Урсулы и ларец красавицы Пандоры.
В последний миг меня охватывает страх перед тем, что я собираюсь сделать, страх, что жители Города не оценят мой поступок, убоятся изменившейся жизни. Но желание подарить людям новый мир превозмогает всё.
Я распахиваю крышки.
Черная, густая тьма, подобная мраку вечной ночи до начала времен, вырывается из шкатулки, распахивает крылья, распростирается над землей, окутывая ее и всё, что обретается на ней. Лишь яркие синие, фиолетовые, золотистые, алые, оранжевые, зеленые и нежно-голубые звездочки, вылетевшие из ларца, озаряют эту тьму. Они танцуют во тьме, складываясь в знаки неведомого языка, шепчут что-то, звенят, как воды реки на рассвете. Темнота поглощает их и становится драконом – огромным, выше самых высоких вязов, что растут на центральной площади Города, больше самых больших барханов, что наметает ветер в пустыне. Дракон выдыхает пламя, оно пожирает последнюю звездочку, притаившуюся на дне ларца. Мир вздрагивает, рассыпается звенящими осколками, в вихре тьмы и мрака кружатся сны, страницы книг, листья деревьев, перья птиц, закаты, рассветы, лед и пламя, капли дождя и камни, память и забвение, лучи солнца и песни умерших, города и луга, чума и радость, боль и цветы.
Я уже не увижу, как из обломков нашего спокойного, живущего в бесконечном сейчас мира сложится иной, новый.
Но другие увидят. И проклянут меня – того, кто подарил им время и право на смерть.
Похожие статьи:
Рассказы → По ту сторону двери
Рассказы → Песочный человек
Рассказы → Доктор Пауз
Рассказы → Желание
Рассказы → Властитель Ночи [18+]
Да, героя точно проклянут 
Но читатель сию миниатюру одобряе, разноцветно и приятно, как упомянутые шкатулки. Чем-то напомнило рисунки Маши Фомальгаут 
но у нее вроде не было сундучно-баульной темы :))))
