Попутчики

Рассказ опубликован в журнале "Вокзал" № 3 2014

Железнодорожный перрон располагался посреди бесконечного, сколько хватало глаз, поля изумрудного цвета. Я запамятовал, когда прибыл на данную промежуточную остановку… Не важно. Главное — помнил на чём следует уезжать. Одиночество. Оно, пожалуй, стало моим вторым именем, но всё чаще возникало желание поговорить с открытым, дружелюбным, просто добрым человеком. Не важно, какого возраста. Лучшие года остались где-то далеко-далеко, вон за тем горизонтом, что расположился под пылающим алыми разводами небом. Так мне твердили мои родственники, а именно внуки, дети — два старших сына — и случайные знакомые. Разве это правда? Чушь! Да, я то и дело напоминал им, даже убеждал, что человеку свойственно закрываться скорлупой своего жалкого мирка. Соответственно, моё скоропалительное решение провести остаток дней в путешествиях автостопом близкие люди восприняли, мягко говоря, враждебно. Два старших сына, развалившись в кресле перед телевизoром и жуя кусок бутерброда с колбасой, глянули на прислонившегося к дверному косяку отца с нескрываемой насмешкой, почесали затылок, потом сказали: — Мы не в силах тебя отговорить? — Пожалуй, не стоит, — ответил я, тяжело вздохнув и заковыляв к выходу. Моя покойная жена закатила бы такую истерику, что сбежались бы все соседи, но её уже три года, как нет в живых. Сыновья навещали раз в год, но данное слово, уверен, они понимали так же, как и "посмотреть телевизор". Приехали, помолчали, поели, похлопали по плечу и — до встречи. Младшие дочери не показывались. Повыходили замуж и звонят по праздникам — взрослые стали, мои хорошие, что уж говорить.  Игорь и Влад терпеливо провожали меня взглядом. — Мы всё уберём, выключим телевизор, отец, — почти хором произнесли они. — Тебя когда ожидать? Я не ответил. Закрыл за собой и, держась за перила, не спеша спустился на улицу. Так почему же я ринулся на волю? Под конец жизни решил уехать неизвестно куда, имея в своём распоряжении маленькую пенсию и несбывшиеся мечты в голове? Нет, помирать не собирался, отнюдь! Просто… В сердце сидел маленький червячок, съедавший самое важное. Но вот что именно? Мысли неспешно возвращались в настоящее. Прохладный сентябрьский ветер гулял в травинках бесконечного поля; одинокие деревца, склонив оголённые ветви к земле, пытались о чём-то шептать, и железная дорога, уходящая тёмно-коричневой лентой вдаль.

Казалось, я покинул город, людей ради этой тишины, ради того уединения, которого мне так не хватало. Да, уставал от общества с его замысловатыми законами, уставал от ненавистной работы, терзавшей мою душу ежедневно, от...

Звуки катящихся камешков заставили остановить поток размышлений. Осмотревшись, я приметил на путях паренька в растёгнутой бежевой рубашке. Расставив руки в стороны, он опасливо шагал по рельсе и поначалу не замечал одинокого старика на перроне, то есть меня. Незнакомец оступился, щёлкнул пальцами и повторил попытку. 

Где-то далеко-далеко послышался гудок электропоезда.

Моё внимание вновь приковал горизонт. Солнце скрылось, но отпускало розово-красные лучи, окрасившие небосвод, как  художник — картину.

-Добрый вечер. Я слегка вздрогнул. Парень поднялся на перрон и пристроился рядом на скамейке. -Добрый. -Не возражаете, если я подожду вместе с Вами? -Конечно. Я разглядел его получше: растрёпанные курчавые волосы, глубоко посаженные и вместе с тем выражающие неиссякаемую любознательность глаза, затёртая рубашка, чёрные брюки, грязные туфли.

-Пожалуй, времени должно хватить для нового знакомства, — сказал он мечтательно. — Меня Глебом звать. -Виктор Васильевич, но с некоторых пор Виктор или Витя. -Приятно, приятно. Думаю, что бы такое сегодня увидеть. Не хочется отпускать день — прожит зря. -А чем он отличается от других? -Каждый день должен быть особенным, я считаю. Вы не согласны, Виктор? -У меня таких много найдётся в биографии… -Сочувствую! — Глаза Глеба округлились. — Да как же так можно? Но судя по Вашим полным счастья и удовлетворения глазам, всё наладилось. Лучше поздно, чем никогда. -Надеюсь, что так. -Позвольте порекомендовать одно местечко, о котором знают очень немногие. — Он придвинулся и зашептал. — Эта остановка особенная, поверьте на слово.

-Мы знакомы каких-то две минуты и уже такая открытость? -Иногда достаточно нескольких секунд, чтобы распознать достойного человека. И не смотрите на мою молодость — возраст не имеет значения. За годы скитаний я научился выделять свободных людей среди моря рабства.

Электричка подъезжала всё ближе. Мой новый друг, плавно жестикулируя, то и дело оборачивался к приближающемуся транспорту и рассказывал о странном, удивтельном мирке, обнаруженном не так давно. -Всё ясно? — Спросил Глеб. — Впрочем, я немного провожу Вас, Виктор.

Мы зашли в вагон, где сидели три пассажира, и устроились у выхода. -Через две остановки мы увидим с левой стороны дуб, ствол которого могут обхватить несколько человек. Ровно через тридцать пять секунд нажмите стоп-кран и направляйтесь к маленькому озеру, расположенному за облысевшим холмом… Юноша притих, заметив женщину лет тридцати, сидевшую на соседнем ряду и наклонившуюся в нашу сторону. Она даже вытянула шею, боясь пропустить слово. Опомнившись, отвернулась к окну и стыдливо прикрыла глаза ладонями. Её связанные в пучок волосы, неумело накрашенные глаза, прямой нос и сжатые губы являли собой вид не столько неприметный, сколько боязливый и сквозящий безысходностью.

-Подойдите к нам, — обратился я к ней, вложив в интонацию всё своё дружелюбие. — Не стесняйтесь. — Краем глаза заметил, что Глеб не препятствовал моему решению. Видимо, правду говорил о своей способности видеть достойных людей.

Незнакомка сделала вид, что не слышит, но через какое-то время бросила испуганный взгляд и молча села рядом с нами.

-Простите, — вымолвила она дрожащим голосом, — я не хотела подслушивать. Я… -Не стоит, — вставил Глеб. — Муж хоть и бил Вас много лет, но душу он не мог забрать. Пожалуй, сын также своими властными и жестокими выходками не способен сломать столь сильную женщину. Выгнали из дома общими усилиями.

Она сглотнула, на лице выразилась смесь недоумения и неподдельного страха. Я сдвинул брови, оглядел юнца: непринуждённость в глазах, тело расслаблено.

-Откуда, откуда, — женщина всхлипнула, — откуда вам известно? -Догадался. Не ломайте себе голову, не стоит. -Меня зовут Виктор, — проговорил я, стараясь перевести разговор на менее напряжённую тему. — А это Глеб.

-Анна. -Рады знакомству, Анна. Простите моего юного друга, временами он бывает таким догадливым.

Женщина вскоре заговорила более уверенно и через три остановки по её сжатым губкам промелькнула тень улыбки. Сам тому не веря, я отсчитывал секунды, но дёргать стоп-кран не собирался. Зачем? Банальный и вместе с тем главный вопрос, терзающий нас на протяжении всей жизни, когда осталось проделать один-единственный шаг к чему-то новому, неизведанному. 

Снаружи темнело. Бетонные опоры, деревья проносились мимо и лишь звёзды — первые мерцающие холодные звёзды — неподвижно вспыхивали на светло-синем небе.

Электропоезд затормозил — всех бросило вперёд, но я успел придержать Анну и упереться свободной рукой в лакированную спинку противоположного сиденья.

У стоп-крана находился Глеб. Как ему удалось незаметно переместиться мимо нас к заветному рычагу — до сих пор сотаётся загадкой. Он знал наперёд мои шаги, читал мысли, негодяй этакий!

-Вперёд, друзья, — сказал он, улыбнувшись и указав на выход. -Можно я пойду с Вами? — осведомилась Анна, поправляяя волосы. — Мне уже терять нечего да и ночевать негде.

Я коснулся её локтя, тем самым давая понять свои намерения и заковылял к открытым дверям тамбура.

-Может, напоследок всё-таки назовёшь своё настоящее имя? -Ага, недоверие — первый признак неудачи в жизни. Нет, нет и ещё раз нет, — ответил Глеб.

-Но ты ведь не простой парень, правда? Не такой, каким был я в молодости? -Поверьте, — мягко сказал молодой человек, — один в один. Ничего во мне нового.

-Сложно поверить, сложно. -Просто нужно было решиться сделать себя свободным, вот и всё. А ты смог под конец жизни. Пора, мой друг. Мы направились к холму и поминутно оборачивались к юному попутчику, машущему рукой на прощание.

-Боже мой, что я делаю, какое-то безрассудство, — шептала женщина. -Не переживайте, просто действуйте, как хочется. Она моляще воозрилась на меня. -Да, да, — повторял я, — Вы ведь захотели пойти с нами и пошли! -Куда мне деваться? Ни знакомых, ни друзей! -Расслабьтесь. Анна глубоко вздохнула и уверенной поступью направилась к холму. Её нижняя губа дрожала, выбившиеся волосы ниспадали на лоб.

Небо темнело, прохладный ветер шумел в опавшей листве под деревьями.  Открывшееся взору озеро напомнило разлитое пятно голубой краски на зелёном холсте. Лёгкая рябь наблюдалась на его поверхности, пахло сыростью. Спутница не произнесла ни слова — она безмолвно следила за сгущающимися сумерками и волнениями воды.

Я сел на корточки у кромки озера, зачерпнул в ладонь освежающей жидкости и умылся. Присел на траву, полюбовался звёздным небосводом. Анна пристроилась рядом. Через несколько минут ветер стих. Звенящая тишина опустилась столь внезапно, что перехватило дыхание. Озеро на этот раз выглядело осколком разбитого зеркала, в котором отражались яркие песчинки вечернего платья — глубокого синего неба. Воздух становился более мягким, тёплым, осязаемым, пока не обездвижил нас. Так, наверное, чувствуют себя люди, замурованные в ловушке. Панический ужас сменился возгласом удвиления, когда ощущения пропали, а с неба посыпались звёзды. Они падали и падали, пока не покрыли поле ярким покрывалом .

-Что происходит? — спросила Анна, дёргая меня за рукав. Я молчал, стараясь ничего не пропустить. На смену звездопаду пришла вспышка, исходившая, казалось, из глубин озера. Ослеплённые, мы не шевелились.

Столб воды поднялся до небес и, когда создалось впечатление замедленной съёмки, всё замёрзло. В ледяной корке отражались отрывки из моего детства, школьных лет, затем юношеских. Жизнь пролетала перед нашими глазами как плёнка, в которой остались самые важные моменты. Я услышал всхлипывания Анны. Она сжимала мою руку выше локтя, когда на самодельном экране появились фрагменты её недавнего прошлого.

Незаметно для нас небо затянули тучи и накрапывал мелкий дождик, с каждой секундой набиравший силу.

-Пора возвращаться, правда? — шепнула моя спутница. -Пожалуй. Мы встали, но стихия разыгралась не на шутку. Ветер бросал бодрящие капли в лицо. И только тогда я понял: ливень неосязаемый, капли словно не касаются моего лица, они обтекают по форме, будто на мне какая-то защита. То же самое происходило с Анной. -Привет, — раздался знакомый голос за спиной. Глеб, спрятав руки за спиной, раскачивался из стороны в сторону и с нежностью следил за нашей реакцией. -Вижу, не всем нравится. -Так что же это за место? -Понимаете, — протянул молодой человек, прочистив горло, — среди людей так много отчаявшихся, так много недовольных своей жизнью, что… как бы это выразить понятнее… вся отрицательная энергия, выпускаемая под воздействием того или иного раздражителя, скапливалась в отдельных местах. -Где-то здесь, — догадался я. -Правильно, но не совсем. Я считаю, склад нереализованных мечт принял образ озера по причине часто проливаемых слёз. Да, да, не стоит показывать удивление. Мне посчастливилось задержаться здесь на несколько дней. Можете считать подобный образ жизни бродяжничеством, отчаянием или неимоверной глупостью, однако факт есть факт. Кладбища мечт и желаний порциями расположены по всей планете.

-Вы слишком много знаете для бродяги, не так ли? — спросила боязливым тоном Анна. — Не верится в столь проникновенный и мечтательный ум парня, в одночасье лишившегося всех благ человечества ради пресловутой свободы. Зачем? -Не соглашусь, — парировал Глеб. — Я добровольно сбежал от жизни серой массы. Я ступил к озеру, зашёл в воду, зайдя по колено, затем по пояс. Погружаясь всё глубже, ощущал не столько обволакивающую прохладу жидкости, сколько её странноватую вязкость, напоминавшую карамель.

-Отважное любопытство, — улыбнулся парень. Анна зажала рот ладонями и с ужасом наблюдала за моими действиями. Раскрыв глаза под водой, я почувствовал, что вопреки всем законам физики камнем падаю на дно. Перед моим взором мелькали расплывчатые картины из нереализованных судьбоносных линий незнакомых людей. Мужчина за столом

при тусклом свете ночника пишет произведения, приятного вида девушка разгуливает по зелёной травке перед частным домиком в лесу, мальчишка держится за ноги отца и просит прощения, средних лет женщина с дрожащими губами встречает на вокзале сына, который выходит из вагона и пытается найти её среди толпы. Облачённый в военную форму, с сумкой на плече, он расталкивает людей и выкрикивает её имя. Сотни, тысячи, миллионы мечт, воспоминаний, желаний, так или иначе не прописанных судьбой. По большей части они все трагичны или полны одиночества. 

Наконец, я увидел себя в молодости. Молодой парень, шагающий по мостовой с портфелем в руках и напевающий песню. Впереди университет, ненавистная работа и так далее. Однако лицо моё приобретало новые черты, доселе незнакомые. Я всегда пытался быть кем угодно, но только не самим собой. И вот моё лицо стало лицом Глеба. Того самого Глеба из злополучного озера. Вот почему он так много знал про это место. Знал потому, что родился здесь. Родом из моих нереализованных мечт. Странный юный попутчик оказался воплощением моей второй жизни, которую я не сумел построить.

Похожие статьи:

Рассказы → Реквием по мечте

Рассказы → Нам так и сказали

Статьи → Занимательные идеи не рубите сплеча

Рассказы → Желтая пыльца

Рассказы → Страх